— Лёль, может, не надо? Тебе тяжело? — Ему заметно не нравилась усталость, проступившая на Олином лице, и он попытался вытащить руку.
— Нет, что ты. — Оля покрепче сжала кисти, сплетя для надёжности пальцы, и подняла на него прозрачные глаза. — Просто я не понимаю, что надо сделать. Прими, пожалуйста, мой дар.
Не отрывая от неё обеспокоенного взгляда, Лёша, не задумываясь ни на мгновенье, кивнул: "Принять? Да что угодно. Может быть, ей от этого будет полегче?" Оля обрадовалась, улыбнулась, сжала ладошки и через несколько минут их отпустила, погладив напоследок по побледневшим шрамам.
— Смотри, получилось! Меньше болит?
— Что? — Лёша явно не сразу понял, о чём это она. Но лицо расслабилось: — Да. — И он тут же потянулся размять ладонь другой рукой.
— Не стоит. — Остановил его Эд, адресуя следующий комментарий Оле. — Ему лучше, выматывающая тянущая боль в пальцах ушла, но осталась скованность. Однако сейчас надо дать руке отдохнуть.
— Спасибо, Лёль, но зачем ты так перегружаешься? Она бы и сама прошла.
— Сама бы не прошла. А ей полезно тренироваться.
— Слышишь? Мне полезно. И мне хочется тебе помочь...
— У меня нет слов. — Лёшка поймал Лёлины руки и прижал к щекам. — Спасибо!
— Картошка готова, вытаскивайте. И когда мы, собственно, будем смотреть фильм? Ты обещала.
— Ой, а я подумала, ты уже посмотрел, сам.
— Да? А кто мне пояснять будет? Странное определение существа. От воинства небесного, то есть служителя какого-то бога. До "ангела за трапезой", словно вы их едите. Абсолютно непонятно.
— Ну... может, потом, попозже, когда Лёша уедет?
— Я тоже с вами посмотрю! Сейчас быстро перекусим и посмотрим. Что за фильм?
— "Майкл". Старый, с Траволтой.
— И где будем смотреть?
— На ноуте, больше не на чем...
...
Поев, они расположились на диване, поставив ноут на табуретку. Втроем, оставив эльфу большую часть дивана. В глубине души Оля как никогда сердечно благодарила Эда за идею посмотреть фильм,: ей не приходилось ничего придумывать, чтобы спокойно сидеть рядом с любимым и смотреть не столько на экран, сколько на руку, прижимающую её к широкому плечу. Ни разу до сих пор она не чувствовала себя настолько уютно. И если раньше она только теоретически мечтала кому-то доверить все свои заботы и проблемы, то сейчас надеялась, что такой человек нашелся. Действительно нашелся. И от этого разбежались из её головы все глупые мысли. Она продолжала отдаваться новым ощущениям — пыталась запомнить мягкую фланель рубашки под щекой, чуть царапучий подбородок и легкий смутно знакомый запах. И такие добрые, надежные руки. Из-под манжеты выглядывали часы — этакий массивный хронометр. Но больше всего её взгляд притягивали пальцы и запястье, сплошь в веснушках и густущих завитках светлых волос. Почему-то рассматривать их казалось ей каким-то запретно-постыдным делом, она смущалась своего любопытства, тянувшего её провести по ним пальцами. Оля полыхала от смущения и радовалась, что её никто не видит. И не особо пыталась вникнуть в историю ангела, да и не получалось. Голливудские грёзы не шли ни в какое сравнение с её воображением, проигрывая им по всем фронтам.
Кроме Эда, не выпускающего из рук памятку, на маленький и неудобный экран ноута толком никто и не смотрел. Лёшу тоже мало интересовал фильм. Он боялся сделать неверное движение и привыкал — к Лёле в своих руках, к её голове, лежащей на его плече, к запаху её волос, в которые уткнулся носом. И больше ничего не надо, даже с присутствием гостя эти полтора часа его почти примирили.
Увы, фильм кончился, и начался "вечер вопросов и ответов".
— Этот неказистый человечек играл настоящего ангела, правильно?
— Да. Помнится, ты мне вначале сказал, что они у нас некую оферту устроили, по заповедям, себе рабов забирают, или слуг...
— Да? Помню. Только эти ангелы больше похожи на представления об архах в других мирах. И как часто у вас подобные ангелы встречаются?
— Нет, то есть не знаю я. Сама не видела. Для меня это сказки. Верования.
— Сказки? Архи и у нас, перворожденных, тоже скорее легенды. Не каждому выпадает честь встретить высшего, то есть арха. Вот только ни нам, ни тем более людям в других мирах как-то в голову не приходит вспоминать столь часто об их существовании! А у вас они везде — в сувенирах, пословицах, на открытках. Я думал, это какое-то божество из пантеона, из тех, что наполовину птицы, но ведь нет.
— Ну... они часто являются героями каких-то фантастических историй. А что? Они какие-то редкие или важные? То есть их мир очень известный, да? Они в него верующих забирают?
— Это архи, — медленно выговорил он, — высшие существа по нашим меркам. Они... я не знаю даже, как объяснить... но редкие — это не то слово, про них все знают, но даже описание очень приблизительное, у них ведь нет тела, они не рождённые. Поэтому я и не понял, не поверил сразу. А вот картинка очень похожа, правда, без этой убогой одежды. И они единственные, кто находится вне времени и пространства. Поэтому нет, мира у них нет.
Нелюдь надолго задумался, отстраненно наблюдая за метелью из "ангельских" перьев на экране, в третий раз без звука просматривая финальную сцену — ту, на которую его внимание когда-то обратил Пётр.
— Вообще-то, — Оля прокашлялась, не зная, нужно ли ещё комментировать, — у нас считается, что они разного уровня или как бы ранга существуют... ангелы, архангелы, еще кажется серафимы...
— Разные, — машинально кивнул эльф, — драконы тоже архи. Вообще, это все очень странно... надо в этом разобраться. Такой посредственный мир — и вдруг внимание архов. Если не присутствие!
— Да нет их у нас! Сказки это!
— Нет, не сказки. Это не просто слово в языке, это употребляемый постоянно и повсеместно термин, обиходный, и картинку наверняка любой ребенок узнает? — Он испытующе глянул на Олю, в очередной раз показавшись намного старше, и — принялся ищуще оглядываться, как актер, пытающийся понять — где декорации и стул бутафорский, а где сидит настоящий кукловод.
— Да, конечно узнает! У нас в любом переходе метро можно купить фигурку ангела... — недоуменно пожала она плечами, — так что они делают-то? В чем важность?
— Они как бы... смотрители за... замыслом Создателя. — Эд вполне человеческим жестом потер лоб и прикрыл глаза. — Я не понимаю.
— Смотрители... хранители?
— Нет, скорее координаторы, распорядители... регулировщики...
— Как гаишники на дорогах, что ли? — прыснул Лёшка за Олиным плечом.
— Не смейся, над ними... нельзя... это как над самим Создателем...
— Почему? У нас много и анекдотов на эту тему, и фильмов, в том числе комедий, где ангел противостоит дьяволу...
— Не понимаю... с демонами понятно, — он нахмурился, — и противостояние, в общем-то, можно понять, если эти демоны что-то нарушают... хотя это наше предназначение.
— Да, в фольклоре, — Оля сделала умное лицо, у неё никак не получалось проникнуться серьёзностью проблемы эльфа, ну что такого странного может быть в ангелах? — все примерно так и описывается. Что демоны могут забрать душу только того, кто грешен... а ангелы — того, кто безгрешен. Но таких же не бывает! Поэтому и сказки.
— Они не наблюдают за отдельными существами! Это невозможно! Архи за народами-то не наблюдают! Только за мирами в самом-самом общем смысле, направляя их, а чаще — нас... но у вас перворожденных нет...
— Смотри, если архи — это наши архангелы, то есть еще простые ангелы, которые и занимаются более мелкой работой!
— Но почему тогда только у вас? А не в других мирах?!? — поднял на нее потерянный взгляд Эд.
— Может, потому что вы и сами неплохо справляетесь? — Лёша не выдержал, он никак не мог взять в толк, что же тут особенного.
— Ладно, придется этим заняться... и фольклором вашим в том числе...
— То есть сейчас ты не считаешь, что они занимаются набором слуг или рабов по оферте?
— Нет... вернее, договор наверняка есть, но для чего он, я сказать не могу. Но если это и служение... то достойнее его и не найти... Надо посмотреть ваши места поклонения!
— Церкви что ли?
— Наверное. Храмы этого бога, который над ангелами. Там похожие рисунки тоже есть?
— Есть... картины, фрески то есть.
— Надо сходить! — Он легко поднялся, убирая с дороги табуретку.
— Прямо сейчас что ли?
— Да, а что мешает?
— Поздно уже, храмы закрыты.
— Хорошо... пусть будет завтра.
— Не знаю, рано не получится, но ты можешь сам зайти, тут есть неподалёку, почти сразу за входом в метро. И вообще, туда лучше в выходные идти — вроде бы службы какие-то идут.
— Можно пойти в субботу. Театр, куда я везу Вадю, на Бауманской. Там одна из самых известных церквей, Елоховская, — не остался в стороне Лёша.
— Да, как-то мы её даже рисовали, могу найти наброски...
— Лучше зайду в ближайшую, а потом с вами вместе в субботу. Расскажете поподробнее.
— Что мы там можем рассказать, сами-то ничего толком не знаем...
— Так подготовьтесь. Мало ли, что у вас ещё может быть такого... обыденно-невероятного.
— Думаю, ты ошибаешься. Вот драконов у нас в сказках тоже много, а кто их видел?
Спор прервала флейта "Одинокого пастуха" из коридора: Лёшина мама интересовалась, не забыл ли сын о том, что родственники волнуются и что завтра машина нужна отцу. Скомкав прощание под взглядом Эда, Оля всё же вытребовала у Лёши обещание встретиться завтра сразу в институте. Слишком тяжелый день ему предстоял, чтобы ещё и за нею с утра заезжать.
...
Оля ещё крепко сжимала кулачки, удерживая призрачное Лёшино тепло, когда её чуть отодвинули в сторону и Эд, уже одетый, взялся за собачку замка.
— Ты... куда? На ночь глядя?
— Посмотрю кое-что, — неопределенно отозвался эльф и, передёрнув плечами, захлопнул за собой дверь. Оля только покачала головой — он всё так же ходил в коротком пальтишке и шарфе. Хуже ребенка! Замерзнет ведь!
— Я давно понял принцип терморегуляции этого тела, — донеслось с площадки.
Хозяйка кивнула, зная, что он почувствовал и её беспокойство и благодарность.
Разжала кулаки, на минутку уткнувшись в раскрытые ладошки. За другого она переживала больше, поэтому поспешила выглянуть на улицу.
Снег за окном сменился застывшим хрусталём морозной ночи, столбик термометра подползал к минус тридцати, и стёкла спрятали улицу за снежными узорами. Поэтому, как Оля ни старалась, Лёшину машину так и не увидела, только заморозила лоб. Присела на подоконник и нарисовала на запотевшем стекле сердечко, тут же обережно спрятав его под ладошкой.
— Хорошей дороги, будь осторожен, — прошептала, как помолилась.
Вздохнув, пошла тихонько в обход опустевшей квартиры, проводя кончиками пальцев по альбомам, раскладушке, листикам лимона. Эта почти чужая квартира, отремонтированная и обставленная "с бору по сосенке" родителями, за предыдущий год так и не стала ей своей, уютной и удобной. Теперь же, когда появился Эд и приходил Лёша, она вдруг оказалась обжитым домом, в который хочется возвращаться и ждать гостей... Оставленную эльфом на столе памятку погладить она не решилась, помня, как сложно вынырнуть из записанного на ней мира. Но чуть подержать над нею ковшиком ладошку — не удержалась, представляя грустного большого кота.
Беспокойные ноги постоянно подводили её к окну, а пальцы каждые десять минут проверяли телефон, пока наконец-то не пискнула смс-ка: "Я дома. Спокойной ночи, любимая!" Зажмурившись, не доверяя себе, она снова и снова перечитывала последнее слово. Кружила по комнате, разбирала постель, умывалась, не выпуская телефон из рук больше, чем на пять минут. И дождалась новой смс-ки: "Я соскучился. Хочу тебя увидеть утром. Приеду?" Расползаясь в улыбке и чувствуя себя интриганкой, она ответила: "Только если выспишься. И встанешь сам". На что тут же получила: "Тогда до встречи!"
Уговорила она себя лечь только в час ночи, для надежности подсунув мобильник под щеку. Между зевками беззлобно костеря загулявшего Эда, — одной никак не засыпалось, как в самый первый месяц после переезда, когда она частенько до утра прислушивалась к шумам за стенкой и во дворе. И теперь она ждала лязга остановившегося лифта или щелчка собачки, да так и не услышав, задремала.
Утром на подлокотнике дивана красовалась большая подушка, накрытая пледом, а Эд, как ни в чем не бывало, обнаружился на кухне. Вид перворожденный имел задумчивый и оголодал, если судить по столпившейся на столе еде: трём вариантам сыра в нарезке, лоточку с творогом, банке со сметаной и мисочкам со всеми имеющимися орехами — кешью, грецкими, миндальными и кедровыми. Да и дольки яблок выглядели дольками, а не просвечивающими на свет пластиночками.
— Доброе утро! Долго гулял вчера? Узнал что-нибудь новое?
— Часа три. Не знаю, пока недостаточно информации.
— Ладно, придумаешь, что нужно, — найдём, — согласилась Оля и, сладко зевая, как оторванный от любимого дерева ленивец, предложила сварить кофе.
— Нет... не стоит...
— Тебе разонравился кофе? — удивилась она, закрывая дверцу полки, на которой едва помещались шесть разноцветных пакетов, лично приволочённых им из какого-то суперского магазина. Ну, наверное, суперского, судя по коричневым бумажным пакетам, таким классным, что она втихаря спрятала их в прихожей: пригодятся для какого-нибудь подарка.
— Нет. Сейчас неподходящее для кофе время.
— Почему? — Оля невольно глянула за окно, где всё еще царили фонари.
— Этот организм не готов принять кофе сейчас.
— А когда же, как не утром? — Не ожидая ответа, она все-таки залила ароматный порошок водой.
— Когда солнце пройдет зенит. И тебе сейчас не нужно.
— Я чуть-чуть. — Ну не признаваться же, что с минуты на минуту придёт Лёша и ей хочется его угостить?
— Можно подумать, что он чем-то от тебя отличается. — Как всегда, Эд без труда отгадал её мысли.
— А что ты делаешь?
В отдельное блюдечко эльф выложил разноцветные каменные шарики и теперь гонял их с места на место.
— Пытаюсь систематизировать то, что мне уже известно.
— Это как памятка, да?
— Да, только личная, для меня, как эти. — Он спустил к запястью несколько браслетов.
— А, так это как записные книжки, что ли? А я-то у тебя их клянчила, вот глупая!
— Записи, да, можно сказать и так. Как... пульт к знаниям, которые не помещаются в этом теле...
— Ой! — Восхищенно и виновато отозвалась Оля:
— Извини, что попрошайничала! Я же не знала! — Оля едва успела подуть на кофе, сбивая пену. И опять загляделась на явленную ей красоту, последнее время прятавшуюся от неё под одеждой. "Интересно, а что он записывает в брачном"?
— Да нет у нас брака в вашем понимании! Это только так... переводится. Можно сказать, что это партнёрство, поддержка, помощь.
— Ну, у нас тоже это можно так назвать, — пожала она плечами. — А всё-таки, что там?
— Пока почти ничего. Это только заготовка. Ладно, ладно. Это как страховка... как второе дыхание. Структура партнёра — перерождение, когда основной цикл закончен. Это довольно стандартно, так что ничего особенного именно в моём браслете нет.
