— Что ж, тогда позвольте откланяться, и до скорой встречи, миледи Святая, — галантно склонив голову, Лайфвилл вернулась на борт своего корабля, и тот быстро отчалил.
Корабль уже скрылся из виду, а Мари все еще стояла на том же месте, бездумно пялясь в проплывающие мимо облака. Она все еще пыталась переварить свалившуюся на её голову прорву информации. Ну почему, почему с ней не может происходить чего-то хорошего?! Почему её планы рушатся даже не начавшись?!..
— Не волнуйся, Мари! Мы обязательно найдем другие руины, полные сокровищ и монстров! — Ринулся "подбодрить" её Брэд.
— Да, точно! Какие бы ужасы ни встали перед тобой, мы их сокрушим! — Вторил ему Грэг. — Просто положись на нас и нашу любовь к тебе! Правда, Командир?!
Раньше эти глупые бахвальства хоть немного, но подбодрили бы её, но к этому моменту они просто пролетали мимо её восприятия, словно сторонний шум.
— Я сказал не называть меня так, придурок! Э... Так что, твоё мелкое святейшество, можно мне уже пойти домой или как? — Грубый голос Чертового Моба вклинился в её самоуничижительные мысли, вернув Мари к реальности. В другой момент она бы резко огрызнулась на Чертового Моба, но в данный момент она была слишком обескуражена и подавлена, чтобы это сделать.
Едва сдержав рвущийся наружу плач, поддельная Святая опустилась на колени на грубую палубу корабля. Её моральные силы полностью иссякли, развеялись как дым на ветру вместе с перспективой быстрого обогащения в единственных руинах, о которых она доподлинно знала. Она была Святой, которую должны были все любить и обожать, но это благоговение, казалось, ни на каплю не могло растрогать сборщиков долгов. Она уже и так почти растратила на их погашение почти все свои сбережения.
"Почему этот проклятый мир так жесток со мной?! Это так несправедливо! Я хочу домой!" — всхлипнула про себя Мари, игнорируя двух идиотов, прыгающих вокруг неё с неуместным воркованием, а также Чертового Моба, который явно наслаждался её душевными страданиями.
Проклятье! Будь они все прокляты! Чертовы принцы-идиоты, которые все портят! Чертов Чертов Моб! Чертова дерьмовая игра!!! Она не позволит ей победить! Не позволит!
_________ _________ _________
Глава 25
Последние дни моей жизни были несколько суетливыми, но очень забавными. Я обнаружила, что быть в свите Мари — это как смотреть ситком, находясь в первых рядах на съемочной площадке: уморительно и завораживающе, словно наблюдение за крушением поезда. То, как крохотная девушка пыталась важничать и командовать всеми скорее умиляло меня, чем раздражало, чего не сказать о Леоне, судя по тому, как он регулярно собачился со своей "подопечной". Но каждый второй такой момент был настоящим золотом комедии, которым я в полной мере наслаждалась. Было ли это нехорошо? Возможно. Стыдно ли мне за это? Ничуть!
Честно говоря, мне хотелось верить, что регулярное общение сделало нашу маленькую "Святую" более расслабленной в моей компании. По крайней мере, она уже перестала смотреть на меня так, словно ожидала, что я в любую секунду превращусь в дракона и проглочу её целиком или что-то вроде того.
Тем не менее, Мари, похоже, с каждым днем становится все более нервозной и беспокойной сама по себе, хотя и скрывает это. Однажды я слышала, как она кричала в своей каюте: судя по всему, несмотря на все её и "телохранителей Святой" старания, повешенный на неё долг продолжает неуклонно расти. По этой же причине бюджеты, выделяемые ей Церковью и Короной были значительно сокращены. А вот это уже далеко не так забавно.
Может быть это нехорошие мысли с моей стороны, но ей следовало бы найти способ отречься от своей семьи... или подумать над убийством.
Другое дело — парочка святош, что околачиваются рядом с Мари. Миловидный шота был очень даже ничего, будучи образцовым "смазливым и очень милым церковным мальчиком", которого можно было обратить в бегство парочкой откровенных намёков, если он "пытался" докучать. Хе-хе, такой робкий и нежный, жаль, что он не девочка. Хотя, наверное, это даже хорошо — в противном случае я бы, скорее всего, не удержалась и... фу-фу-фу-фу~! В общем, с ним проблем особо не было.
Нет, это другой — щуплый и высокий, вот тот, кто был причиной моего ежедневного раздражения. И хотя шугать его было забавно первые дни, он очень быстро понял, что я не подниму на него руку без веской причины и тут же начал прощупывать границы дозволенного. Осторожно и неспешно, так как, очевидно, понимал, что если он все же перейдет черту, то может совершенно случайно оступиться и выпасть за борт во время очередной экспедиции.
Тьфу, раздражает!
Впрочем, не я одна испытывала схожие проблемы: судя по тому, что мне удалось узнать, Церковь пыталась на полную использовать "Святую", чтобы потеснить светскую власть и выцарапать себе больше полномочий. Пока что это мало к чему привело — как ни удивительно, но многие противоборствующие аристократические фракции решили проявить невиданную солидарность на почве противодействия духовенству, которое так откровенно пыталось потеснить их от кормушки. Но, тем не менее, Церковь давила, и у неё было много союзников, так что, хотя и медленно и с сопротивлением, они пропихивали свою повестку дня с упорством Сизифа, толкающего камень в гору. Только, в отличие от древнего грека, не было ничего, что спихнуло бы их "камень" с горы. По крайней мере — пока.
Из того, что я слышала, они уже как-то умудрились переложить формирование "телохранителей" "Святой" на счет Короны, что вызвало тихое возмущение у некоторых дворян. Я также слышала, что они ПЫТАЛИСЬ вытянуть у Леона его корабль и прочие "потерянные предметы" под предлогом того, что раз уж он глава телохранителей, то все это уже, как бы, находится на службе Церкви (о, и Святой, разумеется, да-да!). В общем, это был тот же фокус, что пытались проделать со мной. Ха-ха. Вот уж смешная шутка! К несчастью для святош, убедить Леона расстаться со своими вещами равносильно попытке разжать челюсти акулы голыми руками — тут, скорее, лишишься пальцев, чем чего-нибудь добьешься.
Между тем дипломатическая делегация Княжества должна прибыть в столицу где-то на неделе. По крайней мере, они уже закидали администрацию гневными письмами с требованиями и угрозами как в мой адрес, так и в адрес королевского дипкорпуса. Это привело к нескольким встречам с большими шишками и множеству неудобных вопросов в мою сторону. Впрочем, это было ожидаемо и, как я и сказала в своё время юной княжне, я отрицала каждое обвинение в свой адрес.
"Что-что вы говорите? Напала на замок? Похитила вторую княжну? Вы врите, да не завирайтесь, господа хорошие! Как будто существует корабль, способный меньше чем за пару часов проделать огромный путь от границы Холфорта до сердца Княжества! Какая нелепица! Сколько вы на грудь приняли, перед тем, как писать кляузы на верного рыцаря королевства, который, о ужас, посмел остановить ваше вероломное, подлое нападение и захват заложников?! О-хо-хо-хо!.."
К счастью, дипломаты королевства были достаточно скептичны и, полагаю, раздражены требованиями Фаносса, так что они легко приняли мои слова и отмахнулись от этих обвинений, которые действительно выглядели скорее как откровенная попытка оболгать одного из немногих, кто посмел дать отпор Княжеству, чем что-то правдивое. Моя репутация хорошо сыграла в мою сторону, плюс, мало кто мог представить, что какой-либо транспорт мог двигаться с такими невероятными скоростями, чтобы суметь совершить "дерзкий налёт". Кроме того — я была более чем честна в своих словах: у меня действительно не было корабля, который мог лететь так быстро, хе-хе. Другое дело — мех, но для обывателей это прозвучало бы еще более абсурдно. Помогло и то, что мало кто вообще знал о том, что Гертрада находилась у меня в "гостях": помимо Генри и Лены об истинном статусе девушки знала лишь парочка моих девочек, что присматривали за ней в недавней поездке. Ах, ну еще и Юмерия с недавнего времени тоже.
Тем не менее, скорейшее прибытие Фаносских дипломатов вызвало во дворце нездоровое шевеление. Кто-то явно проталкивал идею, что нужно "помириться" с беспокойными соседями. Фракция герцога Редгрейва выступала против, но, казалось, что политическая власть папы Анж была меньше, чем я думала. Или, вероятно, у его противников оказались больше сил и "влиятельных друзей", чем он мог справиться, а оппортунисты и недоброжелатели при дворе играли в свои собственные игры и вставляли ему палки в колёса. Особенно учитывая все еще свежий "позор" с разрывом помолвки, что каким-то образом еще сильнее подорвал его позицию. "Благородная политика", тьфу!
Голоса фракции маркиза Фрэмптона — главного политического соперника герцога Редгрейва — звучали все громче и уверенней. У маркиза была публичная репутация "человека идущего на компромиссы" и в целом сторонника "мягкого" подхода, но, по иронии, он всегда занимал бескомпромиссную и жесткую линию строго напротив отца Анжелики. И хотя формально он был ниже по статусу, его совокупное могущество, учитывая многочисленных союзников, делало это противостояние не только жизнеспособным, но в некоторых случаях и эффективным. Со стороны могло показаться, что маркиз выступал эдаким "уравнителем", просто предлагая иной, менее радикальный подход, но на деле у меня создавалось ощущение, что он решил просто из принципа противостоять любым решениям герцога, какими бы незначительными они ни были, а затем "уступать" им, внося свою лепту или корректировки, под предлогом "компромисса".
Иными словами, все это выглядело как балаган, в котором не было никакого здравого смысла. Подковерная возня перерастала в настоящее бурление и явно назревало что-то нехорошее.
И вот, как гром среди ясного неба прогремели слухи о том, что Леон Фо Бартфорт, один из двух "Восходящих звезд" королевства... оказался предателем. Якобы обыск в его квартире обнаружил некие компрометирующие материалы, исходя из которых вскрылись его тайные сделки с Фаноссом.
"Тайные сделки с Фаноссом", Леона, подтвержденные "компроматом" в его покоях в общежитии.
Ага, конечно. Подстава была настолько явной, что любой, у кого была хоть пара извилин, чтобы потереть ими друг об друга, это бы понял. К сожалению, у толпы зачастую куда меньше мозговых клеток, чем хотелось бы. А потому слухи распространялись со скоростью лесного пожара в сухой саванне. Не помогло и то, что в отличие от меня, в сражении Леон не убил ни одного солдата, а лишь нейтрализовывал своих противников, что также вызывало вопросы. Кто-то выставлял это как попытку Леона выслужиться и одновременно сохранить военные силы Княжества. Словно весь инцидент с захватом заложников — просто разыгранная пьеса ради его возвышения.
Реакция последовала быстрая и скоординированная. Слишком быстрая и скоординированная. Леона взяли в оборот и "предварительно" бросили в камеру.
Не нужно было прилагать усилий, чтобы найти архитектора этого балагана — маркиз Фрэмптон едва ли скрывал свою позицию "к миру и сотрудничеству" и "налаживанию отношений между Фаноссом и Холфортом", ведя активные разговоры с пленной княжной Гертрудой.
Фу, как жаль, что он достаточно умен, чтобы не оставлять улик своих истинных замыслов. Вот почему я недолюбливаю политику: в ней нельзя просто прирезать явного подлеца, пресекая подобные ситуации на корню.
Гертруда, с другой стороны, не скрывала мстительного самодовольства, расхаживая по округе с высокомерным видом и, очевидно, наслаждаясь творящимся хаосом.
Анж, тем временем, бушевала. Её возмущали эти ложные обвинения в сторону Леона, как и вопиющая "конфискация" его личных вещей. Но беда была в том, что ни она, ни её отец ничего не могли сделать, чтобы пресечь это.
"Боже-боже, что-то явно прогнило в этом "Датском королевстве"", — со странным чувством отстраненности раздумывала я, слушая последние новости. В минувшем бою с силами Княжества Леон проявил себя, продемонстрировав силу своего меха и боевую мощь корабля — и это пробудило зависть у многих высших дворян. Некоторые даже говорили, что владение столь мощными вещами было не по чину простому виконту. Непомерная алчность, едва замаскированная под "предусмотрительность", была настолько вопиющей, что её заметил бы даже слепой.
Я тоже сталкивалась с подобным отношением, хотя и в значительно меньшей степени. Все же Старик хотя и модифицированный, но "всего лишь Глориан", в глазах подавляющего большинства, и мало кому был известен истинный размах моих возможностей, ведь я вела себя осмотрительно, не раскрывая слишком многого.
Так что, можно сказать, Леон, с его легкомысленным отношением и нежеланием "играть в Игру", оказался более доступной и желанной мишенью для нечистых замыслов власть имущих. К счастью глупцы не знали про Люксиона, а даже и знай они — ничего бы не изменилось. Пусть они завладели мехом и кораблем Леона, без сотрудничества ИИ и то и другое было просто неподвижным хламом, которым никто не мог управлять. Впрочем, они не долго пробыли в грязных руках аристократов — вскоре прибыла королевская гвардия и забрала вещи Леона на хранение: судя по всему наша Королева Вайфу начала действовать, стремясь защитить его имущество. Как мило с её стороны.
— Это просто уму непостижимо! Как могут эти!.. — Анжелика яростно вышагивала по моей комнате, выплёскивая скопившийся внутри гнев. Я отпила чай, провожая её взглядом и невольно любуясь ей: дикая, яростная Анж — сексуальная Анж! Хах, возможно, не приглядывай за Гертрудой отряд женщин-рыцарей, она бы ту даже поколотила за её насмешки. Как я слышала: их последняя встреча закончилась обменом оскорблениями и взаимными обвинениями в том, "кто первым начал" и кто кому причинил больше боли и страданий — Холфорт — Фаноссу или наоборот.
— Тише, Анж. У тебя появятся морщинки, если ты будешь делать такое лицо, — успокаивала я бушующую блондинку. — Все образуется, вот увидишь. Кроме того этот импровизированный отпуск пойдет Леону на пользу — теперь у него есть время отдохнуть, поразмыслить подальше от суеты мирской. Я понимаю, что ты переживаешь за него, но с ним все будет в порядке...
— Как ты можешь быть такой спокойной, Рона?! — всплеснула она руками. Ах, какая же она бестия — грудь вздымается от благородного гнева, красные глаза сияют, пылая праведным пламенем. Так прекрасна, что я едва могу отвести от неё взгляд.
— "Спокойной"? Нет, Анжелика. Я не спокойна — я слушаю, я запоминаю, — мои губы растянулись в тонкой, невеселой усмешке. — Ты думаешь, я просто так позволю этим шакалам урвать кусочек от моего непутевого братца? Нет. Я просто даю им возможность самим вырыть собственную могилу — и когда эти падальщики осознают, что уже по макушку под землей, я предоставлю им счет... держа в руках лопату.
Честно говоря, то, что сейчас творилось при королевском дворе было уродливо, и это был единственное слово, которым я могла бы описать происходящее. Поняв, что "по какой-то причине" никто не может управлять доспехом или кораблем Леона, многие дворяне начали активно призывать к его казни, чтобы посмотреть — сменят ли вожделенные ими предметы хозяина после его смерти. К счастью, за пленение Леона отвечала личная гвардия Королевы так что, можно даже сказать, что Милен скорее оберегала его от скоропостижной кончины, держа его в подземельях замка.
