Ландскнехт. Часть третья

...Беспечность мятежников поражала — это несмотря, что среди восставших было немало унтеров и даже несколько младших офицеров. Такое впечатление, что они и вовсе не заботились ни боевым охранением, ни разведкой. Потому позиции, с которых нам надо было атаковать строящуюся баррикаду у Гадюкинского моста мы заняли вовсе без проблем. Как в игре Зарница — пришли и заняли. И наблюдаем копошение рабочих и солдат на постройке баррикады. Притащили всякого из окрестных домов, какие-то вагонетки, явно с завода, телега поперед перевернутая. Булыжник, заборы и чорти-что еще. А нам до них едва за сто метров, и заняли мы пару домохозяйств частного сектора, да огороды. И хрен бы с ними, со строителями коммунизма этими. Уже бы вымели их одной атакой. Но дальше вверх по улочке, метров сто, а то и меньше, чуть изгибом — а там Заводская площадь. Заводоуправление с невеликой башенкой. А вокруг него — уже построенная баррикада. И за ней — пушка. Лейтенант Лоран рассматривает все, потом, не чинясь особо, передает бинокль мне. Герки с нами нету, он на левом фланге, а мичману Лоран даже не предложил бинокль. Да тому и не надо, он аж подпрыгивает от нетерпения — чего, мол, там смотреть! А посмотреть есть на что — улица до площади мощеная, пусть и разобрана кое-где уже брусчатка, место ровное — и в горку, пусть и несильно. Пушка, навроде как трехдюймовка, полевая, как положено — со щитом, только ствол поверх баррикады торчит. Дурное дело там в атаку переть — картечью засадят, и каюк. И что самое поганое — и пока отсюда бежать станем, к мосту — тоже могут успеть шарахнуть. Да и потом по дороге подкреплений к нам не проведешь... впрочем, нам подкреплений и не обещали. И так собрали нас почти семь десятков — наш взвод, еще полный взвод риссцев под командой Герки, а остальные союзные, набранные добровольно на укреплениях — в основном, кто до того в пехоте служил, или опыт имеет. Патронов выделили 'по запросу' — то есть 'сколько унесете'. Гранат я еще набрал немеряное количество. Гранаты выдали новейшей конструкции, как в прошлой жизни у нас было принято именовать 'с активной чекой' — модификация обычной гранаты, цилиндра с терочным запалом внутри — только терку выдергивает пружина, а ее рычаг держит, а рычаг — чека. И обращаться со всем этим надо как с привычными мне РДГ — дернул, держи, кинул. И начинены пироксилином каким-то. Не то, что у валашцев, дрянь селитренная какая-то. Я поначалу обрадовался, но пришлось затребовать еще гранат старого образца. Пару ящиков этих новомодных гранат от щедрот тут же принычили в миссии. Пусть потом будет. Но вооружил большинство, кроме совсем сообразительных, из моего старого состава — старыми образцами, колотушками обычными. Некогда переучивать, а эти дуболомы накосячат наверняка. Мне только подрывов не хватало. Но в любом случае потребовал, чтоб гранат у каждого было много. Кабы нам в оборону встать где — то мы б уж тут показали... Затребовал и дымовых шашек, и, о, чудо! — нашлось. А вот гранатометы и полуторадюймовки полк выгреб все, а жаль. Огнеметов, понятное дело, тоже нет, хотя я и не спрашивал — если мы устроим пожар, то лучше будет там самим и сгореть сразу нахрен. Сожрут же, с гавном сожрут.

— Господин лейтенант! Чего же мы ждем! — вот ведь, сопля малолетняя. Орден получить желает, не иначе. Мало того, что сопляк горячий, так еще оказался каким-то родственником, как бы не братцем, того лейтенанта, что от часового по чавке получил. Видел я, как они чего-то перетирали перед выходом, мордально больно уж похожи. — Мы теряем время, господин лейтенант, а у нас приказ! К Морскому училищу группа уже выдвинулась!

Это правда, жандармы с добровольцами (туда же и Стечкин со своими увязался) в сопровождении кадетов-нахимовцев отделились от нас на подходе и по идее скоро выйдут на рубеж атаки. Только, пока мы не начнем и не устроим полный кавардак, они атаковать не станут. Если их самих раньше не обнаружат, конечно. А нам, разумеется, атаковать надо, но... Больно уж не хочется по дурью вот так ломиться на пушку. Да и солдатиков за баррикадой у завода видать немало.

— Что скажешь, сержант? — нарочито игнорируя союзника, спрашивает Лоран — Имеет смысл атаковать скорее?

— Никак нет, вашбродь. Наши уже нашумели малость, эти вон, у завода, начеку. Пушка, поди, заряжена, они пару выстрелов дать успеют пока мы только до моста добежим. Выкосят как бы не половину, если им повезет, а нам нет...

— Приказ надо выполнять! — вклинивается мичман — Сержант, если ты струсил, то нечего было вызываться в бой!

— Виноват, вашбродь — отвечаю ему, сам думая, что меня, собственно, никто не спрашивал. А то, я бы, пожалуй, с удовольствием и струсил. — Только, вашбродь, нам надо не попросту помереть, а приказ выполнить...

— Есть мысли, как провернуть? — Лоран успевает спросить, до того как, раскрывший уже рот для гневной отповеди, мичман успевает что-то сказать.

— А что если, вашбродь, их отсюда огнем пугануть? С ружей, да с картечницы разом? — да, пулемет, что в миссии на балконе прилаживали, я таки для нас отжал. Вместе с расчетом. Правда, опросив расчет, и выяснив, что они, скорее, 'техники', назначил им командиром и наводчиком Колю. И еще четверых солдат им приписали — боезапас таскать. И как только мы вышли к рубежу — сразу им указал занять дом по левую сторону от дороги. Дом из камня, такой и пушкой сразу не расковырять. И видна из него вся улица и часть площади просматривается.

— Так ведь попрячутся, и не выковырять их...

— А если пару залпов дать, да чтоб картечницей поверх, пусть на чердак затащат, и тут же в атаку рвануть? Они ж, вашбродь, как есть, побегут. Хотя бы часть — да рванет вверх по улице. А тама тесно, с площади по нас стрелять не смогут. А пока они туда в горку — мы вниз отсюда под горку, баррикаду-то и возьмем? А уж оттуда-то и посмотрим...

— Толково... Что скажете, господин мичман?

— Давайте же уже атаковать, господин лейтенант! Чего мы время тянем!

— Сержант, отдай команду готовиться, и, раз ты такой в этом грамотный — проинструктируй солдат с картечницей. Сигнал к открытию огня — короткий свисток, к атаке — длинный...

— Есть!

...Подготовились к атаке быстро. Еще до выхода мы с Геркой порешали — плевать нам на командование и всякие порядки, а людей мы перемешаем. Чтоб на каждого моего фронтовика приходилось двое-трое новичков. Так будет проще доводить команды и от меня и от него. Новичков предупредили, чтобы присматривались 'как эти дяденьки делают, и так же стараться'. Потому проблем не было. Коля задачу тоже понял, дать огня прежде всего по баррикаде у завода, поприжать их там всех, а потом всем расчетом — быстро вниз. И оттуда уже тиранить, меняя позицию, чтоб их пушкой не выбили. Подбодрил, что гранат у коммунаров нету, только шрапнель и картечь, а это несерьезно. Ну а там и лейтенант свистнул — и понеслось пельменькой по макаронам...

Глава 4.

Все получилось просто отлично, и даже лучше, чем меня уже насторожило — плохо, когда с самого начала все идет так гладко. Расчет оправдался полностью — с баррикады минимум половина коммунаров рванули вверх по улице, нескольких срезали-таки пулями на баррикаде, остальные спешно карабкались, намереваясь организовать оборону. Пулеметчики качественно придавили огнем, похоже, на всю ленту, баррикаду у завода — оттуда никто и не стрелял, считай. А мы, после второго залпа, рванули бегом к мосту. По нас грохнуло от силы пару выстрелов, и то пистолетные. Тут и случилась первая мелкая накладка. Мои, как я их и инструктировал — подбежав на дальность броска, сходу хренакнули за баррикаду по гранате. Но, накрученные Геркой остальные, на них глядя, сделали то же самое — и в итоге размесили ее защитников с диким перерасходом боеприпасов. И, как без этого, пара гранат грохнула по эту сторону, кого-то, кажется, осколками зацепило, а одну гранату, я сам видел, пинком из-под ног один из наших оболтусов отправил в ручей с мостика. Но обошлось, могло быть хуже. Заняли баррикаду без потерь, не считая парочку раненых, и то легко. Мы уже заняли позицию, а пулемет только дострелял ленту. Пушка ожила спустя полминуты, не меньше — и жахнула куда-то в несчастный домик, но, по-моему, безрезультатно. Потом еще несколько дали они туда же, а мы затеяли бесполезную перестрелку с верхней баррикадой. Разгорячившись, наши обалдуи стали сыпать весьма резко, все же спрессованные полсотни человек на неширокой улице это серьезно — ну и выпросили. Повезло, что Герка как раз заорал, чтоб берегли патроны, и под его рыком, все и попрятались, делая вид, что вообще воздухом дышали. Тут-то сверху картечью с пушки и шарахнули. Как песком вдоль улицы швырнули, с шипением, визгом и жужжанием что-то сверху пролетает, щелкает и грохает, по брусчатке на мосту искры, воняет камнем, как ежли по нему бывает топором попасть, с искрами. Отвалился один из риссцев от амбразуры мешком, один из улльцев с воем завертелся, лицо зажимая — этих достали. Все попрятались поглубже, ну а мы-то с Геркой сразу заняли место, прикрытое от пушечного огня поворотом улицы. Прикрикнул, чтоб раненого приняли, тут еще раз жахнуло картечью, так же, но уже безрезультатно. Пока там заряжают, приказываю всем дать по два выстрела быстро, и укрыться. Ясное дело, что в белый свет, но чтоб позлить — мол, плевали мы на вашу картечь. И успели все вроде спрятаться до третьего пушечного выстрела — а его и не было. Снова заработал пулемет, на этот раз немного совсем, отстрелял две длинные очереди — и стих. Тут же им туда полетел заряд картечи, нам приготовленный. Только, смотрю, по домику белыми облачками крошка каменная летит. Ничего, может муниципалитет компенсацию выдаст потом хозяевам. Тут же приказал своим по выстрелу еще дать — пусть они там, суки, понервничают!

— Почему мы не атакуем? У нас приказ атаковать! — ба, я чего-то раздухарился, даже и забыл про начальство, раскомандовался тут, а ведь лейтенант с мичманом за нами рванули. А я как-то и подзабыл. Лейтенант, впрочем, не мешается, он, оказывается, за нами с Геркой у стеночки присел, с наганом в руке, но в целом вполне адекватный, не высовывается, а эта сопля вишь, в бой рвется. Лейтенанту идея насчет атаковать, похоже, не очень-то нравится, но тут, как назло, доносится стрельба со стороны, куда ушел отряд брать Нахимовку. Сначала пара выстрелов, потом заполошная стрельба, густо. Нарвались, или запалились, и началось там, раньше, чем планировалось, похоже.

— Их жеж мать... — озвучивает эти мои мысли Лоран, и подытоживает — Придется атаковать, надо отвлечь мятежников...

Мне очень хочется ему сказать, что у нас запасных бойцов нет, и потому может больше одного раза отвлечь и не выйти. Но приходится держать при себе соображения. Лоран собирает всех, и не долго думая, приказывает идти в атаку. Как раз в этот момент по баррикаде жахает очередная картечь, и все, как-то пригнувшись, замирают.

— Мать вашу! Вперед! — Лоран вскакивает на баррикаду, машет наганом, рядом начинает карабкаться мичман с восторженной мордой — и тут с верхней баррикады начинают стрелять. Лейтенант валится навзничь брызнув башкой так, что любо дорого, еще пару особо ретивых дуболомов, выскочивших наверх, тоже цепляет — одного в грудь, другого в ногу, но оба живы, и, упав, орут от боли. Остальные моментально вжимаются в баррикаду — все, атака сорвана, эк его угораздило неудачно башкой пулю словить. Жалко, вроде не дурак был, толковый. Тут нас снова выручает пулемет — пушка снова переключается на него. А я смотр на нашего нового командира — не, ну я так не играю. Сдулся мичман. Полностью. Бледный, губы дрожат, глаза раскрыты шире некуда, на убитого Лорана смотрит, вжимаясь в баррикаду... Оно понятно, что в первый раз и не такое бывает... но сука, ты же командир! На тебя, сучёнка, мои солдаты смотрят, что ж ты творишь, падла?!

— Господин мичман! Командуйте! — тормошу я его за плечо — Господин мичман!

— А? ...Н-нет... Нет-нет, я обязан... сообщить командованию... Примите командование, сержант! Я обязан!... — и эта сволочь, как есть, с низкого старта, с пистолетом в руке — вдруг рвет когти, и чешет по дороге к пулеметчикам! Ну, епа-мама, как говорила малолетняя дочка одной моей знакомой! И ведь везучий, падла — вон пуля высекла по брусчатке — кто-то в него пальнул, да мимо. И пушкари чего-то замешкались, картечь не пришла в спину сучёнку. Так и добежал до домов и там скрылся. Не, ну не падло ли?

Тут пушкари вражеские снова нас вниманием радуют — бухает пушка, и что-то смачно грюкается в баррикаде, из недр ее идет дымок. Поначалу перепугавшись, я соображаю, что это, похоже, они шрапнелью на удар засадили, желая нас испугать. Вышло, как по мне, так не очень, эффект околонулевой. Шрапнель против такого дела не играет вовсе. Однако, оглядевшись, понимаю — все одно солдаты у меня испуганы и растеряны. Хуже нету, чем лучше не надо, как командира убьют. Надо что-то делать, смотрят все на меня 'Ты скажи, боярин, чего нам делать-то?' Лишь бы кто сказал, а то сам чего не так сделаешь... пусть лучше кто другой, хоть и неправильно, чем самому-то решать...

— Залпом, два патрона, и заряжай! Огонь!!! Шевелись, абизяны! — во, побежали, чуть не лыбятся — ну, не может человек без начальственного рыка жить, без руководящего пинка под сраку, противно это природе человеческой, а как рявкнет кто — сразу все на свои рельсы становится! Тут нам еще одна шрапнель в баррикаду — бамс! — и снова дымок пошел — порох-то чёрный, дымный — чтоб разрыв на поле боя издалека хорошо видно. И смотри-ка ты — ожили желудки окаянные!

— Фуууу... дюже воняет!

— То не я, кум, то есть не все! То есть то не от страха, а от ненАвисти!

— От жеж голытьба поганая! Токмо и могут, что вонь пускать!

— Ничо... вот доберуся я до них, они у меня по-настоящему вонь пустят, поганцы...

Уже неплохо, солдатики повеселели чуть, хотя на убитого лейтенанта так и косятся, да и раненные оба тут. Надобно решать, чего дальше. Стоит с Геркой посоветоваться... Надо бы решать, кто из нас командовать станет. Он всеж более 'местный', чем я.

— Слышь, Гер... Тут такое дело-то... — поворачиваюсь к нему, и чувствую себя Дедом Морозом из анекдота — Не, ну Гера.. ну еп же твою мать!

Сидит Гера у стеночки, и лицо рукой закрывает, а через ладонь кровь течет. Ну что ж такое-то? Жив, правда, и ведь отвернулся, чтоб солдаты не видели...

— Что? — спрашиваю, руку пытаясь убрать. Убираю, и чуть только не сблевываю — глаза нет, дырища, течет по щеке мезкое... Нунахер, у Лорана и то пригляднее — башку навылет, и все... не буду смотреть, плюшек -майорских и кофе жалко... — Живой?

— Живой — хрипло отвечает Гера, и вдруг смеется, словно каркает — А вот и все, теперь меня в отставку, да с выплатой, как увечному в бою! От ведь, сподобился, а ведь никто б не поверил! Ахаха, дочего ж повезло-то, я думал, еще пять лет до полной выслуги, и все одно — гроши, а тут, как ни крути, в бою увечен... ахахах...

— Эй, уроды! Бинты, перевязать сержанта... — грохает опять пушка, визжит и жужжит над башкой картечь — снова по пулеметчикам метят, надеюсь, парням там повезет больше. Это ж надо, так неудачно — дурная пуля лейтенанту, и шальной рикошет картечью Герке. И еще этот сопляк куда-то делся. Отвечай за него еще потом, кстати сказать. Ну, и что мне теперь со всем этим делать?