Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

Да, Ксюха, надо поменьше ходить по всяким злачным клубам типа "Сдвига" и побольше уделять времени учёбе, тогда в твою немного сдвинутую головушку не будут забираться подобные мысли.

Видеоглазок ввиду отсутствия электричества не работал, но мне не нужно было видеть, кто стоит за дверью. Я была чертовски зла, готова рвать и метать голыми руками. Звучит глупо и самонадеянно, но такова особенность организма: в экстремальных ситуациях, навроде этой, когда очень сильно злюсь, мозг перестаёт работать как надо. И я взаправду начинаю вести себя, как блондинки из анекдотов. И вот, вместо того, чтобы хотя бы спросить, кто пришёл, я распахнула дверь и открыла было рот.... Но слова встали поперёк горла, вызвав приступ кашля.

— Как же приятно, когда тебе, наконец, открывают, — прозубоскалил Морозов, шагнул через порог, по-хозяйски отодвинув меня в сторону, и закрыл за собой дверь.

Ботаник резво осмотрелся, и удовлетворённо кивнул.

— Уютное логово. Наверное, я бы тоже предпочёл его какому-то кафе.

— А-а-а?.. — это всё что пока удалось протолкнуть через ком смеси возмущения, негодования и вселенской злобы, которые клокотали внутри.

— Нет-нет, не утруждайся, — снисходительно разрешил парень. — Я знаю, что ты скажешь, и тоже рад тебя видеть. Хотя... меня терзают смутные подозрения, что мы должны были встретиться час назад в каком-то другом месте. О! Я чувствую запах пиццы! — восторженно воскликнул ботаник и начал снимать ботинки.

— Ты-ы-ы!.. — прошипела рассерженной змеёй, но мне снова не дали договорить. Морозов распрямился, предостерегающе выставил руку и, пока я обалдело смотрела на его конечность, спокойно, помогая себе ногами, стянул потрёпанные кроссовки.

— А вот теперь можешь высказать всё, что хотела, — заявил Тимофей и, не успела я рта раскрыть, ткнул пальцем вглубь квартиры. — Кухня там, да?

После чего парень преспокойно прошёл на кухню, а я только и могла, что стоять и, открыв рот, лицезреть эту небывалую наглость! Что этот взъерошенный, словно ёжик после атомного взрыва, ботаник забыл у меня в квартире?! Да как он вообще узнал, где я живу? Думается, стоит выяснить, кто слил ему мой номер телефона, и там же можно будет обнаружить и того, кто выдал моё местонахождения.

— Да и... — раздался голос Морозова с кухни. Судя по звукам, он заваривал себе чай. — На будущее: какой из трёх счетчиков твой? А то я вырубил все три и думаю, твоим соседям это может не понравиться.

Сморгнула и медленно прогнала слова парня через мозг.

— Что ты сделал? — с этим возгласом я через несколько секунд ворвалась на кухню, узрела умилительную картину парня с куском пиццы во рту и, прокричав проклятие, выскочила в коридор, к счетчикам.

Не послушала я папу, который предлагал квартиру в новом доме с высоким забором и частной охраной. Нет же! Мне в голову ударило что-то дурное и захотелось именно эту. Вот теперь, Ксюха, радуйся!

Я перещёлкнула все тумблеры и из открытой двери моей квартиры сразу же заорала знакомая музыка, заставив подскочить от неожиданности. Представляю, какой шок должны испытать соседи, если до них добралась моя музыка.

Поспешно шмыгнув в квартиру, закрыла дверь. Я не я и, вообще, ничего не знаю. У меня всё работает! И к внеплановому отключению света никакого отношения не имею.

Кто имеет?

А сейчас я вам покажу кто!

Я захлопнула дверь, пролетела по квартире, попутно вырубив музыку, и ворвалась в кухню... где снова застыла безымянным памятником самой себе. Тимофей стоял у раковины и мыл посуду....

— Отомри, — через плечо бросил Морозов. Я вздрогнула и уставилась на парня. У него что, запасная пара глаз на затылке? Хотя не удивительно, если он меня не увидел, так услышал. Мой топот можно было расслышать и за перекрывающей все вокруг звуки музыкой.

— А в институте ты выглядишь иначе, — с усмешкой заметил Тимофей, а я увидела его наглую морду в полоске зеркала, непонятно зачем окаймляющей настенные шкафчики. И, между прочим, от образа "ботаник обыкновенный" отошла не только я!

И тут до меня дошло.

Мама! Я же не в гриме! В коротких домашних шортиках, едва прикрывающих задницу и когда-то давно бывших джинсами, кофте, на несколько размеров больше меня и до неприличного оголяющей плечо, с распушенными волосами, без тонны пудры и очков! А-а-а! Где мои очки? А он! А я! Да что б!..

Кажется, у меня начинается паника. Дьявол! Да что ж за день такой?!

Я задёргалась, не зная куда рвануть и где спрятаться.

— Расслабься. Не такая уж ты и страшная вне своего образа, — небрежно бросил парень, закрыл кран и обтёр свои лапищи о моё любимое кухонное полотенце с утятами! Так значит этот хам руки мыл! А я-то грешным часом решила, что посуду! У-у-у-р-р....

Это я рычала или у меня на нервной почве начались слуховые галлюцинации?

— Какого лешего ты здесь делаешь? — кое-как взяв себя в руки, вопросила я. Точнее, прорычала. Тимофей болезненно поморщился и почесал за правым ухом.

— Какое у тебя, однако, звериное гостеприимство.

Я прищурилась глаза и заскрипела зубами. Если мне после его визита придётся посещать стоматолога, стрясу с Морозова полную компенсацию за лечение! Ещё и моралку потребую!

— В своём доме имею право вести себя так, как хочу! — бескомпромиссно заявила я и указала парню на дверь. Морозов хмыкнул и вместо того, чтобы последовать указанию моего выставленного пальца, сел за стол, и грустно посмотрел на хозяйку квартиры. Меня от его взгляда передёрнуло: так врачи смотрят на неизлечимо больного шизофренией. Это я, что ли, больная?

— По-моему, у тебя чайник кипит, — с улыбкой сообщил ботаник.

Я бросила злющий взгляд на чайник, стоящий на плите. Вот не переношу их современные вариации: не тот в них получается чай. А старый добрый чайник со свистком — другое дело. Конкретно этот достался мне в детстве на какой-то барахолке. Причём я едва не подралась из-за него с одной старушкой, тоже положившей глаз на раритет.

Но в данный момент он мирно стоял на конфорке, не подавал признаков жизни, и, вообще, плита была выключена. Чего Морозов мне мозги пудрит?

Перевела пылающий гневом взгляд с чайника на ботаника. Сидит себе довольный, словно только что сжёг любимый институт, а ему за это ещё и денег дали.

— А чайничек у тебя всё равно кипит, — выразительно постучав пальцем по виску, сообщил Морозов. Вот тут моё терпение лопнуло....

— Сядь! — не дав мне и рта открыть, приказал парень. Взгляд его потемнел, а в кухне словно похолодало. Я тут же плюхнулась на стул напротив него. Говорить всякие гадости и тем более настаивать, чтобы этот отмороженный тип немедленно покинул мою квартиру, внезапно расхотелось. Мне! Той, которая... впрочем, это сейчас к делу не относится.

— А теперь, когда ты успокоилась,— ледяным похоронным тоном заговорил Морозов. По спине поползли мурашки. И как человек может за несколько секунд так резко измениться? И даже не во внешности дело.

— Может, пояснишь, какого, как ты выразилась лешего, мне пришлось ждать в кафе, а потом полчаса барабанить в твою дверь, чтобы мне открыли? Я похож на клоуна?

Поёжилась, уткнулась взглядом в столешницу и отрицательно замотала головой. Почему-то стало стыдно.

Но лишь на мгновение! После чего я вскинула голову, отмахнулась от полезших в глаза волос и ехидно посмотрела на парня. Теперь настала очередь ботаника удивляться. Не он один умеет быть жёстким.

— Может, тогда начнём с того, какого лешего ты разбудил меня в такую рань своими звонками? Я, кажется, чётко дала понять, что не намерена иметь с тобой никаких дел!

— Кажется, — хмыкнул парень и снова посмотрел на меня, как на идиотку.

— Когда кажется... — ядовито буркнула я. — И кажется, кто-то вышел из образа.

— Ты имеешь в виду это?

Морозов одним движением руки взъерошил волосы, которые до этого пребывали в неком "правильном" беспорядке. Вторым нацепил на нос висящие на нагрудном кармане рубашки очки и сделал рожу поумнее, сразу став похожим на привычного мне ботаника. И вроде ничего особо не изменилось, но вот на себя формата минуты назад он больше не походил ничем. Прям фокусник какой-то.

— Маску ты мою увидела, молодец. Твою я тоже успел рассмотреть, — он коротко улыбнулся, а я быстро подтянула рукав кофты и пересела так, чтобы ничем не сверкать. — А теперь я жду, когда ты ответишь на мои вопросы.

— По законам звериного гостеприимства, — съязвила я, — гостю принято уступать. Так какого лешего ты меня сегодня разбудил? Как узнал номер? И откуда у тебя мой адрес?

— А мы с тобой нигде раньше не встречались? — приподняв очки и оставив их на взъерошенных волосах, попытался сменить тему Морозов. Нетушки! Раз он у нас такой поборник правды, пусть и отвечает!

— Почти каждый день в институте видимся. Тему не меняй, ага?

— Ага, — согласился Тимофей и нагло стянул с тарелки предпоследний кусок пиццы. Между прочим, я её только вчера заказывала, и она должна была стать и сегодняшним ужином, и завтрашним завтраком. Но тут явился некий голодный ботаник и хомячит, судя по остаткам, уже третий кусок. Хорошо хоть она холодная и немного подсохшая. Свою-то часть я разогревала, а эти, видимо, забыла убрать. Вот же память девичьи, теперь из-за неё буду страдать от голода!

— И вообще, — сморгнув, заметила я. — Какого лешего ты припёрся и уничтожаешь мой ужин?

— Мне казалось, все девушки вечно сидят на диетах, — пожал плечами ботаник и без зазрения совести запихнул в рот сухую корочку. — И остаф ешего ф похое.

— Что? — не поняла я.

Тимофей закатил глаза, спокойно прожевал и членораздельно попросил:

— Лешего, говорю, в покое оставь. А то, боюсь, он уже обыкался.

— Да пошёл ты!

— Я бы пошёл, но... — парень сокрушённо развёл руками, — у нас с тобой деловое сотрудничество на почве совместного написания лабораторной работы.

— Не будет никакой работы! — твёрдо заявила я. И снова указала на дверь. — Убирайся из моей квартиры!

— Ну, попробуй выгнать, — нахально усмехнулся Морозов и вальяжно развалился на стуле. Откинулся на спинку, вытянул ноги, сложил руки на груди и с вызовом уставился на меня.

— Так, значит? — процедила я. Он величественным жестом качнул головой, вызывая у меня зловещее рычание.

— У тебя есть собака? — нервно встрепенулся парень. Боится, что ли, четвероногих друзей человека? А не завести ли мне ротвейлера?

А пока я обдумывала перспективу обзаведения хвостатым защитником, Морозов осмотрелся, иронично глянул на меня, вздёрнул бровь и усмехнулся.

— Может, тебя в зоопарк сдать как редкое животное?

— В таком случае попрошу выделить тебе соседнюю клетку, — съехидничала я и грациозно поднялась. — Кофе хочешь?

— Не пью, — с отвращением бросил парень и подозрительно прищурился.

— Расслабься, мальчик. Если бы я хотела свернуть тебе шею, давно бы это сделала, — отмахнулась я, и походкой модели продефилировала мимо него к чайнику. Тот, по идее, ещё не должен был окончательно остыть.

— Да я и не напрягался, — бравадно ответил Морозов и нагло сообщил. — А вот от чая не откажусь. Твоя пицца встала поперёк горла.

— Нечего было её трескать, — через плечо бросила я и полезла за чистыми чашками. Не страшно, потом вымою. И не надо думать, будто я внезапно подобрела. Как бы ни так! Раз этот тип любит чай, напою так, что ввек не забудет... и возможно, наконец оставит меня в покое.

— Когда хочется кушать, выбирать не приходиться.

Обернувшись, в упор посмотрела на сидящего в пол-оборота ко мне парня, встретилась с ним взглядом и поспешно отвернулась. По коже снова толпами забегали мурашки. Таким взглядом воду замораживать. Цены бы ему не было на Северном полюсе! Что он делает здесь, в городе?! В моей квартире?

Ладно, предположим, кушать ему действительно хотелось, но я не мать Тереза, чтобы кормить всех страждущих. А если судить по его наглой роже и просторной одежде, проблем с питанием ботаник не испытывает. Вот с поведением — это да. Он бы ещё у меня жить остался! Не уйдёт он, понимаешь ли, никуда! "Попробуй, выгнать"!

Я фыркнула, рука дернулась, и ложка сахара просыпалась мимо чашки на стойку.

— Тебе помочь? — ох, сколько злорадства в голосе! Питайся им парень, раз такой оголодавший!

— Сама справлюсь, — как можно спокойнее и дружелюбнее рыкнула я и, навесив на лицо улыбочку Фредди Крюгера, смела просыпавшиеся кристаллики в сахарницу. Ничего, мы не брезгливые, вкусняшку и с пола поесть можем!

Чайник греть не стала — слишком много чести для Морозова, а я, вообще, не люблю кипяток, который приходится разбавлять. Достала два пакетика с чаем, кинула в чашки и залила всё это дело водой.

— А лимончика не добавишь? — поинтересовался парень. Я скривилась, словно пожевала вышеупомянутого фрукта, и, подхватив чашки, вернулась к столу. Свою чашку аккуратно поставила на причитающееся ей место, а вот предназначенную ботанику крепко сжала за ручку. Не дай Бог, не удержу, и она....

— Ой! — испуганно пискнула я, когда чашка неуловимым образом вырвалась из моей мёртвой хватки. Хорошо так вырвалась, прямо на голову Морозову.

Нет, бить его керамикой я не стала: чашку всё-таки жалко, потом ещё осколки по всей кухне собирать. Да и, наверное, черепушка у парня крепкая, как и у всех нахалов. А вот вылить весь чай на взъерошенную голову наглеца — это можно себе позволить.

— Мля-ять! Ты что творишь, дура?!

Тимофей дёрнулся, подскочил, напугав злобным крокодильим рыком, и начал быстро отряхиваться, каждые несколько секунд косясь на меня. А я горестно вздохнула. Всё-таки умудрилась выронить и разбить чашку. Лучше бы тюкнула ею по одной чересчур много матерящейся черепушке. И это, извините, цвет и гордость нашего института. Ботаник недоделанный! Шпана!

Морозов кое-как отряхнулся (даже по-собачьи пробовал). Смотрелось это настолько комично, что я не удержалась от короткого смешка. Тимофей несколько раз провёл рукой по мокрым и, надеюсь сладким волосам (не зря же туда вбухала целых пять ложек сахара?) и исподлобья уставился на меня. В его глазах неистовствовала ледяная буря.

Я мысленно ойкнула и осмотрелась в поисках подходящего оружия для самообороны. Кажется, сейчас произойдёт кое-чьё смертоубийство.

— Пожалуйста, стой спокойно, — то ли прорычал, то ли просипел парень, но и это получилось до ужаса забавно, и породило новый смешок.

Какой же он милый, когда злится. Страшный, но милый. Прямо так и захотелось ненадолго побыть щенком. Ага, сначала погрызть его кроссовки, а потом в них же и написать.

— Зачем? — с трудом сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос, уточнила я. Какие там осторожность и самооборона? Не прикончит же он меня в моём собственном доме! Или всё же?..

— Затем, что сейчас я буду тебя убивать! — прорычал Морозов и решительно двинулся на меня.

Я вместо того, чтобы применить какой-нибудь приём из самообороны, сдуру схватила со стойки ложку и запустила ею в парня.

Морозов снаряд отбил и, кажется, только больше разозлился. Ещё чуть-чуть, и точно начнёт писать кипятком. Или в его случае — какать ледышками. Хорошо у меня была выгодная позиция для побега. И, пока ботаник не принялся активно претворять свою угрозу в жизнь, я ринулась в коридор. Запрусь-ка в ванной и пережду. Заодно подумаю, как собственными силами избавиться от его навязчиво-шизофреничного внимания. Где только таких психов делают?