Колос времени

Элиза вспыхнула, и улыбка, задрожав, сползла с ее губ.

— Тине! Не смей!

— Прости, Лизель, я и забыла, кого ты избрала своим рыцарем.

— Не болтай глупостей!

— Я же пошутила. Да что с тобой такое? — Мартина в недоумении тронула сестру за плечо, но та отбросила ее руку.

Томительное молчание прервал ворчливый голос служанки:

— Барышня, да будете вы ложиться, наконец? Постель стынет. Мне, что, опять придется идти за углями?

— Сходишь, не развалишься! — крикнула Элиза. Покрасневшая латышка выдернула грелку из постели и вышла, громко стукнув дверью. — Глупая лэттка! Она невыносима, дерзит в лицо, а ты терпишь!

Пожав плечами, Мартина перебежала к кровати и юркнула под одеяло.

— Ничего, — пробормотала она, зарываясь в перину. — Кристина — хорошая служанка.

— Она осмеливается тебя поучать!

— Ну и что? Я ее не слушаю, а дело свое она знает. Что это ты вдруг на нее взъелась?

Сникнув, Элиза обхватила себя за плечи.

— Ах, Тине, мне так грустно... Посмотри, как мы живем, кто нас окружает... Разве о такой жизни мы с тобой мечтали? Все проходит мимо... Настоящие рыцари совершают подвиги, ломают копья на турнирах во славу прекрасных дам. А мы? Разве мы хуже? Почему мы этого лишены? Где рыцарь, что станет бороться за твою и мою любовь?

Мартина высунула нос из-под одеяла.

— О ком это ты? Неужели о господине де Мерикуре?

— Как ты его находишь? — Элиза томительно вздохнула. — Вот каким должен быть истинный рыцарь — учтивым, смелым... и красивым. Как Парцифаль...

— Да, господин де Мерикур красив.

— А как сияли его глаза! Пресвятая дева, я воочию увидела его в доспехах, с крестом на плече под палящим солнцем Палестины!

— А мне, — Мартина насмешливо выгнула бровь, — вспомнилась сказка о гаммельнском крысолове.

Ее сестра недоуменно моргнула.

— Что?

— Никак не могу понять, что такого было в его музыке, что заставило бедных детей и животных бежать за ним, позабыв про все на свете?

— Что? — бледнея, повторила Элиза.

— Не сердись, Лизель. Я просто хотела сказать, что эти песни не для меня.

Элиза вскочила, опрокинув кресло.

— Ты!.. С тобой невозможно разговаривать! — выкрикнула она и бросилась прочь из комнаты.

Добежав до галереи, Элиза порывисто прижалась щекой к холодным оконным переплетам и замерла. Перед ее затуманенным взором возникло ангельское лицо, постепенно приобретающее знакомые черты: удлиненный овал, светлые волосы, ровно спускающиеся на лоб, капризный рот с припухлой нижней губой... От сладостной истомы, разливавшейся в груди, тело становилось непослушным и как будто таяло. Но глаза Элизы щипали непрошеные слезы.

— Матерь Божья, что со мной такое? — испуганно прошептала девушка, оглядываясь. С дальнего кона галереи донесся звук шагов. Элиза выпрямилась, до хруста стиснув руки — она увидела Жульена. Сама того не осознавая, она шагнула ему навстречу.

— Мадемуазель фон Зегельс? — удивленно проронил француз, поднимая факел повыше.

Элиза не сводила с него глаз.

— Мессир де Мерикур...

— О, вы — ангел, посланный мне в минуту отчаяния. Я заблудился в этих переходах, брожу здесь, как путник в безлюдном лесу. Только вы одна можете меня спасти.

— А вы меня... — чуть слышно пошептала девушка.

Жульен медленно взял ее руку и поднес к губам. Горячие девичьи пальцы дрожали в его ладони, как пойманная птица.

— Моя прекрасная Елизавета...

"Барон ответит за все!" — подумал француз, торжествуя.

* Без сомнений.

** До конца жизни.

* * *

Терпение — это добродетель.

Часть 2. Чаша

Санкт-Петербург, наши дни

— Может, все-таки скажешь, что за идея?.. Не беги так! Куда?.. — тяжело дыша, Вера на ходу вытряхнула камешек из туфли и вновь догнала быстро шагающего темполога.

— Надо найти место потише, — бросил тот, не оборачиваясь.

— Зачем?

— Подумать. — Кирилл принюхался и взлетел по ступенькам, толкая стеклянную дверь кафе. Вера замешкалась, и ее втянули следом.

Внутри было сумрачно и прохладно. Широкие окна снаружи затенялись полосатыми тентами. За буфетной стойкой о чем-то лениво переговаривались официантки в бежевых передниках. Умиротворяюще бурчало радио. Пожилая женщина с утомленным видом пила чай и листала журнал за одним из круглых столиков. Остальные были свободны.

Вера с Кириллом сели в углу, и официантка выложила перед ними меню.

Недовольно отпихнув коричневую папку, девушка обтерла мокрое лицо салфеткой.

— Может, расскажешь о своей идее?

— Угу, — Темполог уткнулся в меню, нетерпеливо поскребывая ногтем по обложке. — Мне, пожалуйста, отбивную. Две... И чайник с горячим чаем, самый большой.

Вера хмыкнула и покачала головой.

— Так ты поесть сюда пришел?

— А что? Мы же ничего не ели с завтрака. Кстати, советую и тебе как следует подкрепиться — силы еще понадобятся... — Кирилл закатал рукав и расстегнул браслет.

— С ума сошел? — Вера схватила его руку, прижав вместе с пластинами к столу.

— Что такое? — Кирилл оглянулся. Женщина с журналом расплатилась и пошла к выходу. — Расслабься, никому до нас нет дела.

— Ну, ты еще научную лабораторию здесь устрой. — Дождавшись, пока им принесут заказ, Вера сдвинула сахарницу и салфетницу на край стола, а рядом поставила сумку. Потом она развернулась спиной к залу и растопырила локти, окончательно загородив стол.

— Все? Теперь я могу заняться делом? — насмешливо осведомился темполог.

— Валяй.

Пластины МК чуть слышно загудели, развернув веер разноцветных закладок. Вытянув одну стилосом, Кирилл достал скрученный спиралью стержень, раскрутил, сложил пополам и зацепил закладку, как прищепкой. Минуту спустя по голограмме забегали длинные ряды цифр.

Вера побарабанила пальцами по столу. Висящая в воздухе объемная картинка не вызывала у нее прежнего интереса. Куда любопытней было наблюдать за увлеченным работой Кириллом: по его лицу проскальзывали разные выражения, желтые глаза то вспыхивали, то гасли, и тогда он начинал сопеть, как обиженный ребенок. Вера улыбнулась краешком губ — почему-то именно сейчас его лицо ей очень нравилось. А, может, оно понравилось ей с самого начала, еще когда она впервые разглядела незваного гостя?..

Издав нечто вроде приглушенного мяуканья, Кирилл выпрямился:

— Есть!

Голограмма свернулась в светящуюся точку, забегавшую в пространстве, будто челнок. Оставленный ею след превращался в объемные контуры изящно украшенной чаши чуть более двадцати сантиметров высотой. Контур, светлый поначалу, постепенно темнел, уплотнялся, на нем, как на настоящем металле, проступали блики и шероховатости, проявлялся рисунок чеканки. Светящаяся точка погасла, и Кирилл, торжественно вытянув руки, взял чашу и поставил на стол.

— Это что такое? — изумленно выдохнула девушка, еле удерживаясь, чтобы не потыкать изображение пальцем.

— Неплохо, да? — Темполог полюбовался своим творением. — Трехмерная осязательная модель, воспроизведенная с двумерного рисунка. Можешь потрогать.

Чаша стояла на столе, отсвечивая позолоченными боками. Тулово, похожее на полураскрытый бутон, было украшено тончайшим рельефом, в мотивах которого Вере почудилось нечто восточное. Бутон поддерживала коленопреклоненная фигура в длинном одеянии и с полукружьями крыльев за спиной. Нежное лицо с женственными чертами обрамляли волнистые волосы. И как в случае с орлом, мастерство исполнения поражало глаз — настолько безукоризненным казался замысел и виртуозной работа.

Затаив дыхание, Вера поднесла руку к голограмме. Вместо холода металла пальцы ощутили легкое сопротивление воздуха и вибрацию. Чуть напрягшись, девушка смогла даже приподнять чашу, но потом та выскользнула и опустилась на место.

— Класс! — заметила Вера и, понизив голос, спросила: — Значит, это то, что мы ищем?

— Это чаша курляндского герцога, о которой говорил Константин. В ней ли еще один тайник, скоро узнаем.

— Но как?

— Очень просто. Теперь, когда у меня есть матрица, можно запустить программу предметного поиска, — Кирилл коснулся чаши стилосом, уменьшив ее до размеров спичечного коробка, и раскрутил вокруг что-то вроде вихревой спирали. — Если это то, что нам нужно, она должна находиться очень близко, буквально в нескольких километрах... Ага!

По экрану быстро пробежало несколько строчек, и загорелась надпись: "78%". Зеленоватая полоса света развернулась, открыв кусок карты города, на котором пульсировала ярко-красная точка. Кирилл победно ткнул стилосом в схематичные очертания домов.

— Вот! Идентичность не полная, но процент впечатляет. Что это за место?

Вера нахмурилась, припоминая:

— Кажется, Московский район... Погоди-ка... А можно крупней?

Крохотные серые прямоугольники выросли и медленно закружились над столешницей. Среди них девушка углядела знакомое бело-розовое здание с округлыми выступами, башенками и крестами.

— Чесменская церковь! — уверенно кивнула она. — Точно! Значит, где-то рядом с ней.

— Чесменская церковь? — удивился темполог. — Ее вроде законсервировали?

— Что? Нет, отреставрировали только. Она сейчас действующая, можем зайти, если хочешь.

Кирилл неопределенно пожал плечами.

— Тогда все ясно. Давай, доедай скорее и пойдем... — Вера перевела взгляд на тарелки и осеклась — непостижимым образом еда с них уже исчезла. Чайник тоже оказался пустым.

Вера покачала головой — ничего себе оперативность! — и быстро перерисовала план на салфетку. Снисходительно улыбнувшись, темполог заверил ее, что в этом нет необходимости, но девушка все-таки сунула салфетку в карман. Так было немного спокойней.

* * *

Узнав, что предстоит ехать на метро, темполог вдруг занервничал, а, оказавшись внизу, принялся озираться с таким видом, будто всерьез ожидал появления Минотавра.

— Клаустрофобия? — Вера попыталась взять его под руку, но он сразу высвободился, продолжая беспокойно оглядываться. — Да ладно, не нервничай так.

— Не понимаю, почему нельзя было вызвать такси? — буркнул темполог.

— У тебя лишние деньги имеются?

— Нет, и ты прекрасно об этом знаешь.

— Еще бы мне не знать. — Девушка пожала плечами. — Расслабься уже. Метро — самый удобный вид транспорта... так говорят.

— Что тут удобного?! — рыкнул Кирилл. — Кому нравятся вонючие катакомбы? Все современные города давно перешли на монорельс и скоростные дорожки!

— Да? — Вера скептически подняла брови. — Видела я такой монорельс в Москве: здоровенная махина, а еле ползет. А тут, смотри, все спрятано под землей, никому не мешает, глаза не режет, пейзаж не портит. Только представь: над Невским — сплошные пути...

Кирилл вздохнул.

— Вера, чтобы в полной мере оценить красоту Центра, он должен быть пешеходной зоной. И так сейчас везде делают... я имею в виду, у нас. Иначе жить невозможно, ты и сама понимаешь. Гарь, грязь, шум и пробки. Что в этом хорошего?

— Судя по твоим рассказам, у вас не жизнь, а рай!

— Проблем везде хватает. И всегда... — Темполог поежился, оглаживая себя по вставшей дыбом шевелюре.

Гарь, копоть и шум плыли над Московским проспектом, помноженные на жару, а оттого вдвойне нестерпимые. На ходу оттирая лицо влажной салфеткой, Вера пыталась догнать летящего впереди темполога. На перекрестке Кирилл притормозил и вдруг пригнулся, почти касаясь руками земли.

"О господи! — Веру кольнуло неприятное предчувствие. — Неужели опять?.."

Темполог коротко рыкнул и бросился направо через сквер, распугивая прохожих. Расстегнутая рубашка реяла за его спиной, подобно боевому стягу. Девушка что было сил неслась следом, отчаянно надеясь, что никто не примет обуреваемого инстинктами темполога за психа.

Она нагнала Кирилла у огромной пыльно-желтой "сталинки": утробно ворча, он, как заведенный, бегал под зарешеченными окнами первого этажа. Еле дыша, Вера в изнеможении прислонилась к стене и подергала Кирилла за рубашку.

— Замри, будь добр.

Темполог метнул на нее свирепый взгляд и коротко рявкнул.

— Кирилл, перестань рычать, очень тебя прошу.

Отпрянув в сторону, мужчина пригнулся и замер в угрожающей позе. Он уже не рычал, а лишь отрывисто повякивал, напомнив девушке Барса перед тумбочкой с бабушкиными лекарствами.

Очень медленно и осторожно Вера подняла руку и потянулась к его голове.

— Хороший... хороший... хороший ко... мальчик. Умный, красивый. И храбрый. Никого не боится. Ведь правда не боится? Вот и хорошо... — не меняя интонации, Вера легонько провела ладонью по светлым растрепанным волосам и слегка почесала темпологу макушку. — Вот так. Вот молодец... Хороший мальчик... И совсем не боится. А сейчас он успокоится и станет нормальным человеком, правда?

Вздрогнув, Кирилл поморгал, будто только проснулся.

— Шсс... спасибо, я в норме.

— Уверен? Ну, ладно... Смотри, — Вера достала салфетку с планом. — Мы почти пришли. Если твой компьютер правильно показал...

— Правильно.

— Тогда это тот самый дом.

Темполог принюхался.

— Да, похоже, что тот... Я его чую. Очень близко.

— Камень?

— Да.

— Как вчера у меня дома?

— Да! — Кирилл уткнулся носом в подвальное окошко.

Вера наблюдала за ним с беспокойством.

— Знаешь, здесь наверняка есть дверь. Может, просто попробуем войти?

Обогнув здание, они увидели полукруглый навес — под ним несколько ступеней вели в цокольный этаж. Внизу за распахнутой настежь бронированной дверью виднелась еще одна, застекленная. Табличка рядом гласила: "АНТИК — скупка-продажа предметов старого быта, бронзы, фарфора".

— Ну вот, — заметила Вера без особой уверенности. — Похоже, нам сюда. Ты как?..

— Нормально, — буркнул темполог. Положив руку ему на плечо, Вера почувствовала, что тело Кирилла сотрясает непрерывная дрожь.

— Не похоже... Знаешь, в таком состоянии тебе лучше никуда не ходить.

— Я в порядке, — Кирилл толкнул застекленную дверь.

Вера шагнула следом, на всякий случай придерживая его за локоть.

Над их головами мелодично звякнул колокольчик. После залитой солнцем улицы глаза не сразу привыкли к полумраку магазина. Посетителей здесь как будто не ждали. Несколько пыльных, засиженных мухами ламп еле освещали расставленные вдоль стен стеклянные витрины. Внутри них что-то смутно поблескивало. Узкая темная конторка с кассой торчала посреди зала, как постамент.

У двери в старом продавленном кресле клевал носом охранник. Окинув посетителей мимолетным взглядом, он вновь закрыл глаза и свесил голову на грудь.

Вера, давно заметившая, что жара приводит людей либо в ленивое, либо в нервозное состояние, подумала, что здесь явно первый вариант.

"А вот это точно второй!" — добавила она про себя, разглядев вынырнувшую из-за конторки продавщицу. Вид у женщины был такой, словно она готовилась сию же минуту звонить в полицию.

— Вам чего? — неприязненно осведомилась она.

Игнорируя вопрос, Кирилл потянулся к витринам. Вера сильно ущипнула его повыше локтя.

— Здравствуйте! — широко улыбнулась она, подходя к конторке. — Магазин "Антик", верно? Мы правильно зашли?