Чудеса без правил Книга первая. Хоттабыч вернулся

Он поднял вверх палец и подражаю голосу артиста Георгия Милляра, который играл в фильме-сказке "Варвара краса — длинная коса" Чудо-Юдо, проскрипел:

— Должок!

Паша не спеша вылез из спальника и, разминаясь, чертыхнулся:

— Я так и знал, Серёга, что ты, как тот еврей, за котелок с меня шкуру сдерёшь!

К Паше подошёл Игорь Антонов и, остановив собравшегося было пояснить причину своей шутки Сергея, взволнованно и сбивчиво заговорил.

— Послушай, Ёрёмин, вот какое дело. Нет, не в том, что типа долг платежом красен, хотя, конечно... Нет, если ты типа откажешься или там... ну, если не сможешь... дело не в том, что я тебе помогал, я и так помогал бы, я всем бездомным и попавшим в беду помогаю... и даже если ты... в общем, я всегда тебе помогу, мы всем помогаем...

Паша перестал разминаться и положил Игорю руку на плечо.

— Да что ты раскудахтался, Антонов, я тебе не цыплёнок, а ты не наседка. Ты дело говори. Долг — не долг, должен — не должен! Я же не сволочь какая, не скотина безмозглая. Вы меня поддержали, я это помню. Но я тоже всегда всем готов помочь. И тебе помогу вне зависимости от того, помогал ты мне или нет. И Серёге помогу. И всем остальным. Ты сначала расскажи, в чём именно нужна моя помощь? Банк я грабить с вами, товарищи бомжи, точно не пойду, вы уж извините. Разве что на шухере постоять!

Антонов перестал мяться и, улыбнувшись на Пашину шутку, как-то сразу выдохнул и расслабился. А потом рассказал ему историю, от которой у Ерёмина снова заныла та самая "чуйка".

— Понимаешь, Паша, в Питере есть реабилитационные центры, вербующие бездомных на улице.

Он запнулся, потом уточнил:

Как бы "реабилитационные", — здесь он сделал пальцами в воздухе "кавычки".

Потом продолжил.

— Многие из них входят в сеть полулегальных организаций, которые официально лечат от алкоголизма или там наркомании. А на самом деле они просто используют бесплатную рабочую силу. В общем, такое современное рабство, понимаешь? "Зазывают" они грамотно, профессионально, но, если к ним попал, выбраться трудно. Мы пару раз пытались обратить внимание властей на эти конторы, но ты же понимаешь — у них "крыша" наверху, в каждом районе. Чиновники взятками кормятся и доказать что-то нереально. И вот сегодня я узнал, что одну девчонку нашу, из "Ночлежки", заманили деятели такого вот "центра". Она там сейчас бесплатно моет, готовит, обслуживает строителей, ее даже на улицу не выпускали. Эти твари думают: раз бездомный, значит, он один, никто не защитит. Паспорт забрал — и все.

Паша нахмурился.

— То есть, ментам бесполезно сообщать? И никто за неё не впишется?

Игорь вздохнул.

— Её там как бы и нет. Надо сначала доказать, что она там, что она не добровольно. Мы еле нашли.

Вмешался Раснер.

— Павел Александрович, это я виноват, не уследил. Маша такая доверчивая... А я как-то пожурил её, мол, чего она к ночлежке пристала, шла бы работу себе искать. Она ведь наркоманка бывшая, никак не может от этой дряни избавится. Детдомовская... Ну вот наговорил ей, она и "купилась" сдуру на этих вербовщиков, мол, и от зависимости избавим, и работу предоставим...

Тут слово взял Сергей.

— В общем, Паша, я тут рассказал немного о тебе, ты же сам сказал, что единоборствами занимался много, вот я и подумал, что с тобой мы Машку быстро оттуда выдернем.

Ёрёмин внимательно оглядел всю компанию и махнул рукой.

— Да ясно, что без меня вам не справится. Только Игорь, я надеюсь, что без криминала обойдётся? Я второй раз за решётку не хочу, тем более, здесь, в России.

Игорь горячо закивал головой.

— Что ты, что ты, они сами боятся огласки, как чёрт ладана. Просто если не стоит никто за теми, кого они к себе затягивают, так эти вербовщики и наглеют. Я им уже раньше говорил, чтобы не трогали наших подопечных, так они всё равно лезут. Пока их не шугнуть, они так и будут бездомных отлавливать. Я наверх уже докладывал, меры принимаются, но сам понимаешь... Мы их просто тут разок пуганём, а потом будем решать проблему в корне...

Этот серый дом на улице Декабристов совершенно не напоминал пристанище работорговцев. Причём, неподалёку располагался Мариинский театр, церковь святого Иоанна, а чуть дальше — университет физкультуры имени Лесгафта, где когда-то у Паши были друзья по татами и рингу. В общем, обычный екатерининский дом, благообразный — такой весь из себя. Но именно там обосновалась контора, которая занималась поиском, точнее, поиском и похищением бездомных с питерских улиц. Этих несчастных людей работорговцы сначала привечали, обогревали, кормили. А потом заставляли работать. Бесплатно. У кого были документы — отбирали. В общем, обычная картина...

Зайти в дом оказалось делом несложным — несмотря на то, что на парадном был кодовый замок, Игорь, сделав лицо заговорщика, неуловимым движением пальцев пробежался по его кнопкам и дверь, щёлкнув, открылась. В операции принимали участие только Паша, Игорь, Сергей, а также двое молчаливых парней из волонтёрской братии "Ночлежки". Раснера общим решением решили с собой не брать — слишком известная личность. По причине слабого здоровья и сильной алкогольной зависимости "островитяне" Вася и Коля также были отправлены в арьергард. Основной ударной силой был Ерёмин.

— Ты, Паша, главное, аккуратно, без сильных побоев. Нам бы только в комнату проникнуть, Маша там сейчас, — прошептал Антонов.

Паша покосился на него с сомнением.

— Когда ты из меня успел Рэмбо слепить, Игорь? Я же тебе о себе особо не рассказывал. И откуда у тебя такие точные сведения?

Тот усмехнулся.

— Забыл, что я на улице работаю, да ещё с таким контингентом? Вот, познакомился с тобой, потом справки навёл. С одним поговорил, с другим, мне же надо знать, кто тут у нас новенький объявился и с чем его едят. Вася с Колей тоже немного рассказали, да вот и Раснер... Все понемножку. Ты ведь человек открытый. А тридцать лет занятий единоборствами — это не шахматы и не бадминтон. Что касается сведений — так опять же улица. Мы всегда всё про всех знаем, мы с людьми работаем, а люди имеют обыкновение говорить. Надо их просто слушать и слышать.

Ерёмин скорчил гримасу, которая могла означать и полное одобрение, и полное отрицание. Но спорить сейчас было не самое подходящее время — они подошли к той самой квартире, которую им предстояло штурмовать.

— Тоже мне, неуловимые мстители, — фыркнул Паша вполголоса.

Игорь позвонил в дверь. Никто не отвечал. Он позвонил ещё раз. Через некоторое время за дверью послышались шаги, и кто-то голосом пропитого пирата рявкнул:

— Кого там черти носят?

Антонов приложил ладони ко рту и вдруг каким-то совершенно незнакомым голосом ответил:

— Ты не сифонь, Дохлый, я от шефа, он девку новую требует к себе. Давай, открывай, шеф ждать не любит!

За дверью чертыхнулись, щелкнул замок и дверь распахнулась.

Время сразу сжалось, как будто из воздуха моментально выкачали весь кислород и их небольшую группу втянуло в затхлость этой квартиры. Паша увидел на пороге двухметрового громилу килограммов на 120 живого веса. Ни секунды не раздумывая, растопырив свою пятерню в виде римской цифры V, разведя большой палец и остальные четыре в противоположные стороны, он левой рукой саданул бугая в горло. Бил не насмерть, а только чтобы выключить, поэтому правой рукой тут же добавил в селезёнку. Мужик как-то утробно охнул, зашипел и, как куль с мукой, свалился тут же в прихожей. Ерёмин даже не успел его придержать.

— Дохлый, кто там ещё? Что там за шум? — из дальней комнаты раздался недовольный скрежещущий тенор.

Время ещё более уплотнилось, и Паша дёрнулся на голос...

Поскольку Антонов точно не знал, сколько "бойцов" сидело "на хате", действовать надо было быстро, тем более, если у них имелся огнестрел. Как он успел выяснить и о чём предупредил своих "мстителей", оружием сотрудники вербовочной конторы не грешили — старались не замазываться в откровенный криминал. На это и был расчёт, потому что на пистолеты идти было крайне неразумно и, в общем-то, бесполезно. Тогда надо было вызывать полицию и крутить эту компанию по юридическим аспектам. А так, если нет запрещённых предметов — мало ли, кто к ним в гости пожаловал? Похищение ведь ещё доказать надо, а документы наверняка эти ушлые черти хранили в других местах.

...Дохлый, оправдывая свою кличку, точнее, "погоняло" — ведь он явно был из "братвы" — валялся на полу в коридоре в отключке, демонстрируя собой пособие по рукопашному бою и экспонат анатомического театра одновременно. Паша двигался хоть и быстро, но осторожно. По длинному коридору он сразу проскочил в дальнюю комнату — и не прогадал. Оттуда уже выходил длинный и тощий тип, явно руководивший всей этой шоблой. Одного взгляда Ерёмину было достаточно, чтобы понять — перед ним бывший сиделец, опытный и оттого опасный.

Вышедший на шум "пассажир" моментально оценил обстановку и не стал играть в "жертву налёта бандитов на добропорядочного гражданина". Он сразу сунул руку в карман и моментально выдернул её оттуда уже с ножом-бабочкой, который он тут же раскрутил из узенькой полоски металла.

— Что, фуцен, попадалово, да? Щас я вас тут на мелкий фарш пошинкую, непути! — прошипел сквозь гнилые зубы бандит.

Его рука, выписывая вензеля, мелькала перед Пашиным лицом. Сам тип стоял примерно в метрах двух, но видно было, что сократить это расстояние ему ничего не стоит. Паша напружинил ноги и потихоньку стал придвигаться к противнику, медленно сокращая дистанцию. Но тип это заметил и внезапно сделал выпад...

Преподавая смешанные единоборства, будь то ударная техника, бросковая или болевые приёмы для самозащиты в стойке, Ерёмин всегда говорил своим ученикам: если напали на вас с ножом и есть возможность уйти, убежать — сделайте это! Потому что умеющий хоть немного владеть холодным оружием противник вероятнее всего вас убьёт или сделает инвалидом.

— Как бы смело и быстро вы не демонстрировали свои прекрасные знания приёмов самообороны, — говорил он, — рука вашего противника с ножом длиннее, и она сделает любое своё движение смертельным.

Паша всегда старался объяснить, особенно подросткам, которые насмотрелись боевиков, что умение уйти от удара противника, даже не вооружённого каким-либо оружием, оттачивается многолетними тренировками, выступлениями на соревнованиях и постоянной практикой спаррингов. А ещё лучше — различными полноконтактными боями, желательно, без правил. Только тогда у бойца возникнет реальное чувство опасности, дистанции, скорость и сила ударов станут соответствующими обстановке. А главное — он станет реально, точнее, реалистично соизмерять свои силы и степень угрозы. И делать выводы. Поэтому Паша на занятиях давал только те приёмы и удары, которые действительно могли помочь в таком поединке без правил. А все эти красивые броски — "мельница", "кочерга" и прочие, все эти хитрые подсечки и подножки, "иманари ролл" или там "ножницы", все эти вычурные амплитудные "вертушки" и "хай-кики" в голову — это больше для кино, показательных выступлений или же рекламы единоборств для подрастающего поколения. И если уж внезапно перед тобой окажется противник, вооружённый ножом, а отступать некуда или нельзя — надо действовать крайне осторожно, быстро и результативно.

Этот удар он показывал своим ученикам, когда уже год работал тренером по боевому самбо. Но сразу предупредил всех, что категорически запрещает применять его на соревнованиях. Впрочем, за такой удар любого спортсмена моментально бы дисквалифицировали. Потому что он мог сделать человека инвалидом.

Прямой удар передней ногой "ап чаги" в корейском хапкидо выполнялся немного не так, как подобный удар "майя гери" в каратэ-до или "фронт-кик" в кикбоксинге. В этих видах восточных единоборств такой удар бьют прямой ногой в живот — или всей стопой, или подъёмом стопы. Иногда его наносят в голову. Причём, бьют сзади стоящей ногой. Но очень редко — по ногам, потому что можно попасть в коленный сустав. А в хапкидо "ап чаги" бьют передней ногой именно в колено — чтобы сломать противнику ногу. Потому что хапкидо — это не спорт. Это боевое искусство. При ударе нога немного выворачивается наружу, чтобы стопа чётко входила в бедро над коленным суставом. Удар сам по себе сильный, а если направить его в нужную точку, то, в принципе, сустав ломается моментально, как спичка.

Паша однажды на тренировке держал тренировочную подушку для удара ногами чуть ниже, чем полагается, и его ученик отрабатывал ногой именно этот удар. Но ударил не в подушку, а ниже, и попал как раз тренеру в ногу над коленом. Хорошо ещё, что ученик стоял сбоку, иначе Паша остался бы без ноги. Правда, и этого удара ему хватило — после этого он еще месяц хромал, а потом так и не смог полностью восстановить работоспособность коленного сустава на левой ноге.

...Когда тощий тип с ножом сделал выпал, Паша уже был готов — его передняя нога стояла на носке и выстрелила навстречу нападавшему, как распрямлённая пружина. И поскольку нога у человека длиннее, чем рука, то, опередив метнувшуюся к Пашиному животу руку с ножом, его нога смачно впечаталась в ногу бандита. Раздался громкий щелчок — казалось, колено у человека с ножом выстрелило — и он, выронив нож и вскрикнув, упал плашмя на пол лицом вперёд, нелепо подогнув левую ногу под себя. Болевой шок в чистом виде.

Паша не стал торжествовать над телом павшего врага, а сразу метнулся в комнату. Там стоял ещё один колоритный персонаж, руки которого были все в наколках. Он держал в руках спортивную биту.

— Мальчик, палочку положи, а то дядя больно сделает, — прошипел Ерёмин, всё ещё находясь "в темпе", то есть, в ритме ведения поединка. В этом случае боец соображает и действует намного быстрее человека, который только-только вошёл в ситуацию.

"Наколотый", видимо, не обладал опытом предыдущего павшего бойца и попытался было замахнуться битой на влетевшего в комнату бородатого незнакомца. И это была его фатальная ошибка. В тесной комнате, то есть, в ограниченном пространстве решение махать палкой было не самым эффективным. Зато Паша отлично умел вести бой именно в ограниченном пространстве его много лет этому учили сначала в армии, потом в различных секциях джиу-джитсу и боевого самбо. Поэтому, легко поднырнув под руки противника, которые начали раскручивать биту, он левой рукой заблокировал удар, а правым локтем, точнее, предплечьем ударил татуированного добра молодца слева в челюсть, добавив ещё лбом в подбородок. Бита вылетела из ослабевших рук, как пробка из бутылки с шампанским, а сами руки вместе с их хозяином последовали в обратном направлении, поскольку тот находился в глубоком нокауте.

Последнего четвёртого обитателя этой "хаты" совместными усилиями обезвредили Игорь и Сергей, а также те двое молчаливых волонтёров "Ночлежки", которых Антонов взял с собой в качестве подмоги. Впрочем, обезвреживать безвредного узбека не понадобилось — он просто сидел на кухне с той самой девочкой Машей, которую пришли освобождать "ночлежные мстители". Узбек этот был обычным строителем, которого наняли вместе с парой десятков таких же мигрантов из Средней Азии. Он пришёл на эту квартиру за Машей, чтобы забрать её на очередную стройку — там девушка должна была убирать, готовить, в общем, обслуживать строителей. Как именно обслуживать — этот вопрос как раз и пытался объяснить ей этот житель солнечного Узбекистана.