Подари мне сладкую смерть

Я открыл дверь в комнату, Джин уже стояла у окна. Она не слышала, как щелкнул замок. Я тихо подкрался к ней и обнял за тонкую талию, прижимая к себе. Джиннайна вздрогнула, а потом расслабилась в моих объятьях. Она развернулась ко мне. Я посмотрел в ее глаза. И все понял. Наше отчаяние, горе, боль. Они изменили нас. Нам не нужны слова, я чувствовал ее, а она меня. И весь мир перестал существовать. Ее глаза изучали меня, изящные тонкие пальчики обводили мой шрам, спустились к губам. Я не мешал ей, просто наслаждался, прикрыв глаза. Ее руки обвивали мою шею, а губы тянулись в поцелуе. И я сорвался, неистово вонзился в ее губы. Она еще более яростно ответила мне. Джин кусала меня, причиняя боль, но это лишь еще больше сводило меня с ума. Мы срывали одежду, в безумной жажде ощутить друг друга. Я жадно целовал ее шею, терзал белую грудь. С ее губ срывались первобытные стоны, а тело извивалось в моих руках. Я покрывал Джин быстрыми жадными поцелуями. Ее руки держались за мою спину, поглаживая уже зажившие шрамы, и это возбуждало меня до предала. Я подхватил Джиннайну и насадил ее на себя, медленно проникая в тугую жаркую плоть. Она обхватила меня ногами, ногти впились в мои плечи. Ее белокурая головка уткнулась мне в плечо и прикусила кожу, чтобы не кричать на весь замок. Мы сливались в экстазе. И центром мира были лишь тягучие стоны, и наши движения. Ее тело выгибалось, я прижал ее к холодному стеклу. От этого контраста, она почти закричала, и через секунды волны оргазма накрыли нас. Мощными толчками мое семя изливалось в нее. Я подхватил еле дышащую девушку и отнес на кровать, чтобы продолжить.

Ее белое тело лежало на красном покрывале, а я как зачарованный не мог оторваться от созерцания идеальной картины. Джиннайна поднялась на подрагивающих руках и притянула меня к себе. И я подчинился ее воле. На этот раз я не спешил. Я наслаждался ее медовым вкусом, что кружил мне голову и сводил с ума.

— О боги! Я и не наделся обрести свое счастье! — шептал я ей в губы, и поцеловал со всей нежностью, на которую был способен. Она затрепетала. Я исследовал каждый уголок ее тела. Мой язык искусно играл с шеей, после чего отправился к мочке уха и так до тех пор, пока ее с уст не сорвался стон наслаждения. Я мучительно медленно спускался ниже, терзая вершинки ее сосков. Перекатывал их в руках. Джин уже извивалась и умоляла меня пощадить ее, словно ведьма на костре. Мои пальцы нырнули в сочащееся влагой лоно и распаляли плоть, доводя до пика страсти, даря освобождение. Я спустился ниже, продолжая упиваться Джин. Поцеловал мягкий живот и ее распустившийся цветок, вдохнул аромат. Джиннайна снова выгнула спинку, стараясь приблизиться ко мне. Я видел, как она задыхалась от страсти. Я закинул ее ноги к себе на плечи и резко вошел в ее влажное лоно. Уже не сдерживаемые крики вырывались из ее горла. Я снова потерял контроль, вонзаясь в мягкое податливое тело. Она сжимала покрывало, закрывала глаза, а с уст срывался шепот:

— Ахх, любимый!

И я сорвался, стараясь все глубже проникнуть в нее с каждым движением. Пара мощных толчков и мы получили долгожданное освобождение. Я отпустил ее стройные ножки и лег рядом, целуя ее лоб, на котором выступили бисеринки пота. Джиннайна устало прикрыла глаза и заснула в моих объятьях. Легкая улыбка играла на лице, преображая её.

Я так счастлив, зная, что у нас впереди целая жизнь.

— Я люблю тебя Гвенаэль! — сонно пробормотала Джин.

— А я тебя! — ответил, зарываясь в ее серебристых волосах.

Теперь я точно знал, что мы будем жить долго и счастливо, и я сделаю все, если кто-то решится лишить меня моего счастья.

Конец.