Волчица и пергамент. Том 10

Немного поколебавшись, Ханаан пояснил:

— Есть среди церковных записей такие, в которых говорится, что с древних времён по небу иногда пробегают ослепительные звезды, время от времени появляются звёзды, отклоняющиеся от своего пути и приносящие на землю бедствия.

Выросшая среди гор, Миюри привыкла к виду павших звёзд. Но если звезда по-настоящему упадёт на землю, это совсем другое дело.

— Звёзды могут действительно упасть?

Даже Миюри, способная поверить в самую дикую сказку, не могла, кажется, легко принять это.

Однако в своих путешествиях Коул иногда слышал такие истории. И даже сам слышал одно падение.

— Миюри, такие вещи всегда время от времени происходили. Однажды я видел "меч-звезду", упавшую с неба и ударившую железом по земле. И говорят, что это, как ни странно, приводит к месту удара меч врага, — поделился Коул.

Глаза Миюри округлились, рот приоткрылся.

— Господин Ханаан, ты хочешь сказать, что Медведь-Лунобивец охотился на такую звезду? — спросил Коул.

— Да. Может быть... может быть, эта земля была создана так.

— Э!? Э? Что? Что ты имеешь в виду? — спросила Миюри.

— Говорят, что падение зловещей звезды подобно удару железного молота Господнего, — ответил Ханаан.

Коул подумал, что это было хорошее сравнение, но оно могло не понравиться Миюри, не интересовавшейся проповедями.

— Это примерно то, как укрепляли земляное основание купальни, — сказал он.

— Земляное основание?

— Скажем, мы поднимаем привязанный к верёвке деревянный молот и отпускаем его, чтобы уплотнить землю.

Миюри подняла взгляд к небу и рывком опустила к земле, будто этот молот упал прямо у её ног. Богатое воображение этой девушки позволило ей ясно увидеть, как земля и пыль разлетаются под ударами молота.

Их маленькая группа путников пришла сюда по горной тропе из Эшьютадта, пройдя под конец через горный перевал. С верхней точки перевала открылся широкий обзор города Убан, это завораживающее зрелище лишило Коула дара речи. Словно глубокая чаша, окружённая природной стеной из гор.

Миюри, затаив дыхание, смотрела на небо.

— Э-э... Неужели это всё на самом деле из-за сильного удара упавшей звезды? — спросила потом она.

Она сильно побледнела, вероятно, представив, насколько мощным мог быть этот удар.

Миюри с восторгом взялась прорубить когтями берег реки, когда нужно было затопить город надежды Орбурк. Возможно, ей казалось, что пока при ней были когти, которыми она так гордилась, ей было под силу с лёгкостью изменить течение даже большой реки. Но взявшись за дело, она осознала, что не сможет причинить большого ущерба даже реке более-менее приличной величины. Потому что природа слишком величественна и необъятна.

В таком случае воздействие, создавшее место, в котором они находились, могло показаться ей просто невероятным.

Миюри осознала это, почти ощутив своей кожей.

Если это совершил Медведь-Лунобивец, намерение что-либо сделать этому медведю можно было назвать несбыточной мечтой.

В этот момент Иления негромко произнесла:

— Может быть, что-то вроде того, чём сказал господин Ханаан, и в самом деле произошло... Сказать точно не могу. И госпожа Диана, кажется, тоже не знает. Однако то, что один астроном исследовал это, — несомненно.

Слова Илении, казалось, развеяли наваждение, овладевшее Миюри, но её губы тут же плотно сжались. Возможно, из-за чувства, что она не смогла бы победить Медведя-Лунобивца, как бы сильно ни старалась. Потому что те немногие, кто сам изучал истории эпохи Медведя-Лунобивца, относили его к разновидности стихийного бедствия. А на стихийные бедствия бесполезно злиться, надо просто сказать себе: такие вещи случаются.

Учитывая такое состояние Миюри, Коул сам спросил Илению, надеясь вытащить Миюри из этого настроения?

— В таком случае, не может ли быть так, что выборщик принял к себе астронома из-за этой легенды?

— Это мне осталось непонятным. Похоже, никому из тех, кто угодил в тюрьму, ничего не известно, что творится в голове правителя. Думаю, что простая для понимания причина — романтическая связь — могла возникнуть именно из-за этого.

С одной стороны — легенда, с другой — появившийся среди людей слух, протухший настолько, что собака есть бы не стала.

У Коула голова кругом шла от пропасти между одним и другим.

— Однако все в один голос твердили, что выборщику не следовало заниматься безумствами вроде найма астронома.

— Я тоже слышал о нападках на трон, — заметил Коул.

— Да. Этот город основал король-наёмник. Быть воином — это в первую очередь подтверждение своего положения, а проявление интереса к звёздам могут счесть слишком женственным. Ну, в общем, мне, простому торговцу, занимающемуся шерстью, слишком трудно узнать что-то ещё. Поэтому я позвала преподобного Предрассветного кардинала. Который к тому же и сам хотел бы заслужить благосклонность выборщика, — уверенным голосом произнесла Иления и улыбнулась.

Коул не сомневался, что она заранее просчитала, что если ввернуть Медведя-Лунобивца, Миюри заглотнёт эту наживку, а когда заглотнёт, у её брата не останется выбора, кроме как поддержать Илению. Со своими нежными, пушистыми волосами Иления и сама создаёт впечатление нежности, но Ив наймёт лишь того, кого должным образом оценит. В отличие от Миюри, эта девушка всегда была настороже.

— Возможно, если господин Коул поговорит с выборщиком Дюраном, он откроет свою душу? — предположил Ваден.

Тебе ведь нужен священник, чтобы исповедаться ему и раскрыть тайны твоей души, так ведь? Это имел в виду Ваден, но вопрос, сработает ли это.

Коул нервничал, но он зашёл уже достаточно далеко. К тому же Миюри услышала о Медведе-Лунобивце и уже горит желанием узнать ещё.

Судя по всему, Иления использовала Коула, но если Коул сумеет оказать выборщику услугу, велика вероятность, что тот станет союзником в борьбе с Церковью. А значит, нельзя будет сказать, что это не принесёт пользы.

— Понятно, — ответил Коул и перевёл мысли на другую тему.

Когда они покинули Илению, Коул и Миюри рассказали Ханаану легенду о Медведе-Лунобивце.

Обычного взрослого эта легенда, скорее, ужаснула бы, но Ханаан был ближе к Миюри, чем к взрослому.

Он с интересом слушал историю о свершениях разъярённого медведя и встретил негромким удивлённым восклицанием её завершение, в котором медведь исчез в море на западе.

При самом слабом воображении было несложно вывести из истории, что Медведь-Лунобивец направился к новой земле.

Миюри, вероятно, была довольна искренностью, с которой Ханаан слушал, во всяком случае она не впала в мрачное настроение, что с ней часто происходило, когда речь заходила о Медведе-Лунобивце, а осталась обычной Миюри.

Коул предпочёл бы, чтобы Миюри была погружена в сказки, и чтобы её глаза не темнели от злости на кого-нибудь. Но на сей раз это была история о тайнах звёзд и астрономов, о которых ей рассказывал голос Ханаана. И Ханаану никак не удавалось освободиться от Миюри, умолявшей его продолжать и продолжать рассказывать до поздней ночи.

В конце концов Коул погасил свечу и, положив ладонь на затылок Миюри, попросил Ханаана пойти к себе. Волчонок какое-то время недовольно повыл, но потом смирился с неизбежным. А может, Миюри решила поразмышлять над этой новой для себя сказкой и, свернувшись калачиком под одеялом, затихла.

Она вела себя совершенно непоседливо, но Коул не находил это необычным, учитывая, что разговор касался Медведя-Лунобивца.

Итак, выборщик Дюран нанял астронома, заинтересовавшегося легендой о Медведе-Лунобивце. А следом за ними шли воплощение овцы и девушка-волчица.

Коул не мог знать, что его ждало, и он солгал бы, сказав, что его тревога рассеялась. Миюри — умная девушка, возможно, она нарочно держалась так оживлённо.

Однако Господь обязательно будет следить за нами и направит нас на путь.

Так сказал себе Коул и заснул.

Коулу не нравилась излишняя церемонность. Он просто хотел пойти к выборщику, чтобы переговорить с ним об астрономе, но Ханаан с остальными остановили его. И сначала особняк выборщика посетили Ханаан и человек от Ив в качестве послов от Предрассветного кардинала, чтобы объявить о его приходе. А нелюбителю церемоний Ханаан, вздохнув, что делал крайне редко, и сказал:

— У тебя есть письмо, удостоверяющее твою личность, от досточтимой Хайленд и есть письмо от архиепископа Эшьютадта, человек с такими письмами ни в коем случае не следовал бы без сопровождения. Будешь сам — могут подумать, что ты ненастоящий.

Особенно учитывая подозрительность выборщика императора после случая с похищением, так что Коулу был сделан довольно основательный выговор.

Вера незрима для глаз.

Чтобы показать миру правильный путь, необходимо правильно соблюдать формальности в поведении. Хотя Коул набрался решимости взять на себя роль Предрассветного кардинала, оставалось ещё многое, к чему ему следовало привыкнуть.

Но молодая волчица, которая в таких случаях должна была вести себя очень мило, чтобы получить с братом от ситуации как можно больше, была сейчас очень подавленной.

Ханаан и человек от Ив ушли к особняку выборщика Дюрана, оставив на постоялом дворе Коула с Миюри, и Миюри ходила по комнате из угла в угол, тыкала носком ноги в дыру, через которую приходили и уходили крысы, открывала окно, смотрела вверх на небо и тут же окно закрывала.

— Успокойся, пожалуйста... — попросил её Коул.

Миюри замерла на пару мгновений и снова начала суетиться, не находя себе места.

Ей сказали, что в этих горах медведь мог охотиться за луной. А ещё про звёзды, которые падают с неба. То, что это возможно, и то, что следовало из этого, переполняло изящную головку Миюри.

Возможно, из-за этого, когда Ханаан и человек Ив завершили переговоры с выборщиком Дюраном, у Коула возник короткий спор с Миюри, как на встречу с выборщиком ей одеться — в одеяние святой с солнечной улыбкой или в рыцарскую одежду.

Миюри упрямилась, желая надеть меч, и Коул спросил её о причине этого, выяснилось, то девушка, похоже, не исключала возможности того, что выборщик Дюран на самом деле был Медведем-Лунобивцем, и даже что он сам убил астронома, раскрывшего его истинную личность.

Есть поговорка: "Не отвечай говорящему во сне", но Коулу нужно было, чтобы Миюри немного очнулась от своего наваждения.

— Если бы выборщик был Медведем-Лунобмвцем. Он бы распознал пришедших к нему господина Вадена и госпожу Илению.

Это, кажется, убедило Миюри, но она всё же время от времени теребила мешочек с пшеницей, который ей дала мудрая волчица.

Если дело так пойдёт дальше, Коулу оставалось только беспокоиться, как бы в следующую поездку и впрямь не встретить Медведя-Лунобивца.

Коул мысленно ещё раз пожелал, чтобы она скорее повзрослела и стала спокойней, но Миюри вдруг застыла, её уши и хвост заняли вертикальное положение.

Вскоре из дыры в стене выбежала крыса и подбежала к столу.

— Вы закончили подготовку к встрече с правителем? — спросил Ваден.

При звуке голоса рука Миюри сама легла на меч, Коул поторопился остановить её. Затем он взял ё за плечи и повёл, как ведут среди ночи сонного ребёнка в туалет, переодел её в одеяние святой с солнечной улыбкой и вместе с ней пошёл к особняку выборщика.

Добравшись до особняка выборщика, они перед входом встретились со своими послами и направились прямо к главному зданию.

В тесном, густонаселённом городе Убан территория особняка короля выглядела невероятно просторной. Проходя по широкому двору можно было забыть о сдавливавших город крутых горах.

Они прошли через старого вида колоннаду и добрались до каменного здания монастырского вида, самого величественного на территории особняка. У входа стоял пожилой мужчина, за ним — пара стражников. Судя по одежде, мужчина мог быть распорядителем короля.

Мужчина и стражники смотрели на пришедших внимательно и пристально, чтобы, вероятно, не уронить престиж рода своего хозяина. Если бы Коул пришёл сюда в одиночку, ему, вероятно, действительно не позволили бы пройти. Большая часть аристократов не обладала простотой принцессы Хайленд.

Коул почти ощутил нарастание волны враждебности, исходившей от Миюри из-за пренебрежительного взгляда распорядителя, но, сделав вид, что ничего не замечает, представился:

— Я нахожусь под покровительством принцессы Хайленд из королевства Уинфилд. Моё имя — Тот Коул.

Затем он почтительно склонил голову перед распорядителем, но тот не проронил ни слова. Коул медленно досчитал до четырёх и поднял голову.

— Боюсь, однако, что меня ещё иногда называют Предрассветным кардиналом, — добавил он и улыбнулся.

В этом Коул практиковался под началом Ив. Так же как Миюри обучалась этикету у Хайленд, чтобы играть роль святой. Ив, похоже, неплохо развлеклась, обучая Коула, как себя вести при встрече с высокопоставленным аристократом.

Распорядитель фыркнул в усы и поклонился. Тогда и Коул, наконец, позволил себе взглянуть через плечо.

— Насколько мне известно, правитель примет тебя. Это высокая честь, — важно произнёс распорядитель, снова поклонился и немедленно вошёл в дом.

Коул обернулся на Миюри и увидел в её глазах подозрительность, совершенно не присущую святым. Улыбнувшись, он легко ущипнул её за щёку, но Миюри сердито отмахнулась от него.

После чего они воли в дом вслед за распорядителем. Внутреннее убранство своей строгостью больше подходило монастырю, а не дворцу короля. Мебели было мало, по пустому внутреннему пространству не сновали слуги и служанки, поддерживая порядок. Нельзя было сказать, что за домом не было ухода, но почему-то казалось, что его готовили к сносу.

Они прошли по очень тёмному коридору, типичному для старых зданий, в конце коридора был постелен алый ковёр. В этот момент Коул, наконец, понял, что этим путём приходили и уходили знатные особы.

Ковёр упирался в дверь, у которой стояли два легковооружённых стражника, при виде распорядителя один из них постучал в дверь.

Вероятно, из-за двери ответили, Коул со своего места ничего не услышал, но солдат толкнул дверь, и распорядитель, кинув взгляд на Коула, вошёл.

Коул счёл его взгляд предложением последовать за ним и прошёл между стражников, буравивших посетителя взглядами. Когда он вошёл, сзади послышалась какая-то возня — стражники не пропустили вооружённых мечами телохранителя Ханаана и человека Ив. Коул кивнул, и двое мужчин оставили свои попытки прорваться внутрь и остались ждать в коридоре.

Коул снова посмотрел вперёд и услышал знакомый голос:

— Господин Коул.

В конце большого и очень длинного стола сидела Иления, которую, вероятно, вызвали из тюрьмы.

Приведший посетителей распорядитель прошёл в дальний конец комнаты, встал рядом с креслом с высокой спинкой и сказал:

— Правитель идёт.

Вскоре позади кресла открылась дверь, вошёл стражник, а за ним мужчина.

— Молодой, — первым делом произнёс правитель, заняв место в кресле.

Это был мужчина в расцвете лет, с густыми русыми волосами, слегка вившимися в бороде, придававшей ему вид аристократа с боевым опытом. О нём рассказывали как о болезненном человеке, Коул ожидал увидеть его осунувшимся, но правитель был прекрасно сложен.