Карина

Дочь заявила:

— Не нравится мне эта конура!

Зато Лизи с радостью отправилась пробовать новое развлечение. Кара с советами соседа попробовала промассировать дочь, аккуратно проработав именно самые сложные места, и с удивлением отметила, что рефлекторное махание ногами хоть и осталось, но быстро сошло на нет. Лизи разок ударила по доске, взвизгнула и дальше только помахивала во все стороны вместе с возгласами и словами. Рассказ об ощущениях был жизненно необходимой частью удовольствия. Винни повела себя точно так же. Но к концу довольно быстрого массажа обе помахивали ногами, особенно при попытке промассировать эти самые ноги, но вяло и без замаха.

Сосед уже ушел, когда всё еще сомневающаяся Мина согласилась попробовать. Она в отличие от мелких ударяла со всей силы, причем пяток раз. Ойкала, ругалась вполголоса, но настаивала на продолжении. А потом в какой-то момент расслабилась и, свесив голову, словно впала в транс.

И в кои-то веки, выйдя на свободу, дочь не стала человеком, а пошла укладываться спать в копытном виде.

— Мама, я сегодня так посплю.

— Мама, а можно мы тоже? — тут же попросила неугомонная Лизи.

Хотя Винни уже стала укладываться, сооружая себе странное гнездо из сена.

— Хорошо, под присмотром Свая можно. Мит, давай ты тоже попробуешь?

— Ты уже почти всё сделала.

— Давай попробуем ноги помассировать, и всё? Если оно настолько полезно.

— Давай попробуем.

Мит со спиной, кажется, понял и стоял, расслабившись, чем приятно порадовал. Зато ногами отбивал буквально каждое касание по явно натянутым мышцам и связкам. Кара только проводила с легким нажатием, как Мит бил. Сильно, громко, ощутимо. Хотя без агрессии и замаха. Место не позволяло, поэтому доски и уцелели. При этом ему нравилось ощущение, и не нравилась своя собственная реакция.

Закончилось всё после очередного удара со словами:

— Мам, давай завершим. Я понял, но как расслабиться, чтобы не бить, пока не уловил, это и правда приятно.

При этом даже такой кривой массаж помог. Сын не злился, не психовал, как обычно, а спокойно и легко попросил.

Неужели именно этого не хватало для спокойствия и адекватности?!

Дети улеглись спать в лошадиной ипостаси, причем мелкие устроились рядом со Сваем, показавшим, как правильно зарываться и окапываться в сене. Взрослые не следили, но удивительным образом сделали точно, как он показал. Причем сам Свай еще сверху присыпал девочек для создания правильного стога.

Кара, убрав инструмент на место, навела порядок дома, помылась, выглянула проверить отпрысков, чтобы с удивлением заметить спящих детей, причем плашмя, и явно бдящего Свая. Тот вместо своего уголка устроился почти посередине и дремал с поднятой головой, бдительно повернувшись на звук открывающейся двери.

— Это я вас проведать, — непонятно зачем шепнула Кара и, пройдя мимо, закрыла слегка приоткрытую створку двери, через которую залетал снежок.

Конечно, в амбаре было удивительно тепло и свежо. В том плане, что пахло сеном, лошадьми и чем-то еще удивительно приятным. Не было затхлости или навоза, чего она подспудно ожидала. При этом здесь царила комфортная температура для относительно домашних вещей, не шелка, но и не дубленки весом в половину ее самой!

Кара вернулась в кровать и поняла — в кои-то веки она одна дома!

Благодать!

Она растянулась на кровати и заснула сном младенца, чтобы, проснувшись через час от испытанного беспокойства, обозвать себя параноидальной дурой и отправиться в амбар. Свай снова поднял голову и посмотрел в ее сторону. Причем освещение снизилось до минимума — совсем легкий сумрак, не раздражающий, но позволяющий видеть всё.

Мит разлегся у стены, вытянув ноги, и казался не дышащим. Кара насторожилась, но подойти не успела, Свай издал предупреждающее фырчанье. Он, вообще, мастерски интонацией умудрялся коммуницировать. Пришлось остановить свой порыв и, найдя себе стеночку, сооружать кокон из одеяла. Кара худо-бедно улеглась, как услышала тихие шаги. Для своего размера Свай умудрялся передвигаться на редкость тихо. Он принес в зубах скатанный рулон ткани, оказавшийся чем-то плотным и мягким на ощупь. Подстилка, по ощущениям, очень даже ничего, и Кара устроилась с удобством, причем Свай переместился, улегшись около нее.

Странный конь...

ГЛАВА 6

Утром конь стал самым замечательным и родным, судя по тому, как Кара к нему прижималась. Несмотря на относительно теплое помещение, ночью в амбаре не так уже и жарко. Дети спали в ипостаси, причем завернувшись в сено, вернее, в подстилку из него, а Кара, несмотря на толстый плед и предусмотрительно надетые носки, пробовала размазать по себе источник тепла в виде Свая. Тот не возражал, приятная инстинктивная флегматичность, помноженная на отсутствие сознания. Но даже в этом виде он проявлял удивительную заботу, и это подкупало.

Теплый душ, первая чашка удивительно вкусной воды с утра и завтрак на толпу голодных детей с нечеловеческим аппетитом. Привычные, почти домашние дела и ироничные мысли. В последнее время в родном мире ей всё сильнее надоедала работа, и хотелось побыть домохозяйкой. Только вот при отсутствии обеспечивающего это желание мужа и состоятельных родителей варианта для осуществления подобного не было. А тут оно сбылось, криво и косо, как большинство сбывшихся желаний, но тем не менее.

Как обычно, при воспоминании о родном мире накатила хандра. У Кары не осталось семерых по лавкам, еще родители, брат с сестрой и даже племянники. Ну и подруги и приятели. Был привычный круг общения.

И вот она пропала...

Кара не знала, как близкие отнеслись к ее исчезновению, или как им, вообще, это объяснили, но ничего внятного решить для себя не могла. Ее, несомненно, искали и почти наверняка сочли пропавшей и погибшей в горах. Пусть от гор там оставалось только название, но возможности по темноте сломать шею в овраге никто не отменял. При этом периодически мелькала нехорошая мыслишка, что жалобы на беспросветность последних месяцев не прошла даром. Вряд ли окружение озвучило, но, наверно, кто-то додумался, что Карина, окончательно тронувшись, совершила самоубийство. И эта мысль спокойствия и позитива тоже не добавляла. Единственное, что примиряло ее с реальностью — собственное бессилие в подобной ситуации и мысль об оставшихся родных. Да, ее смерть, а к этому выводу придут все, здоровья и нервов не добавит, но жизнь продолжается. Племянники растут, и ее исчезновение не то что забудется, но сгладится и скрадется.

За время пребывания в этом мире Кара даже краем уха не слышала о таких, как она, условных попаданцах, и этот факт настораживал. По вполне разумным причинам открыто таких вопросов Кара не задавала, но прислушивалась ко всему возможному и невозможному, но про попаданцев никто даже примерно не упоминал.

Завтрак занял почти полчаса, и пришло время будить детей, сладко спящих в ипостасях с совершенно не потревоженной совестью.

— Доброе утро, подъём!

Ласковое похлопывание по явно бодрствующему Сваю остальных не пробудило. Зато сам конь потянулся во все стороны, продемонстрировав небывалую гибкость и растяжку. Каре даже в голову не приходило, что кони так могут выворачиваться!

Дальше пришла очередь поднимать мелких, которые даже не проснулись, лишь лениво отмахнулись хвостами. Бить сильнее она не хотела, но время пробуждения явно наступило. Возвращение с морковным печеньем тут же изменило ситуацию.

— Дети, подъём, а то морковные печенья достанутся Сваю!

Аргумент оказался действенным. Мелкие потянулись и вскочили на ноги, взрослые тоже нехотя стали пробуждаться.

— Мамочка, а мы?! — возмутилась Лизи, подбегая.

Обычный день обычной семьи в обычном городе.

* * *

Еще условная неделя прошла в том же лениво расслабленном ключе. И Кара, и дети осматривались и приноравливались к жизни в северном заснеженном городе.

А потом наступили выходные!

Недель тут как таковых не было, дни считались декадами и месяцами. Что поначалу напрягало и удивляло, а еще, если честно, обижало сниженным количеством выходных — всего шесть в месяц, с другой стороны — для не работающей матери семейства это скорее плюс, а не минус. И вот долгожданный отдых для всех, причем так его воспринимали именно мелкие, совсем не перетруждавшиеся в детском саду.

Кара послушала разговоры, пообщалась с немногочисленным окружением сама и последовала совету соседа, снова ушедшего на промысел, решив посетить Северный — главный город местной стаи медведей и самый крупный в этом мире. Дети дорогу не знали, но приятель Мита, успевший появиться всего за пару дней, охотно согласился туда отвести, заодно посоветовал утеплиться, дескать, у медведей вовсе дубак! Новое слово приятно поразило мелких и пополнило их лексикон, а Кара спешно купила большие накидки, благо хоть с этим проблем не возникло.

В выходной добрые дети проснулись раньше матери, попросили завтрак и скорее отправиться в путь. Пообещав завтрак на месте, Кара утеплилась донельзя, натянула накидки на всех и, взобравшись на Свая, выразила готовность к дороге. Мит вызвал недоумевающего сонного Икта, и вскоре все тронулись в путь.

Тропа привела в полную темноту. Сначала Каре показалось, что она ослепла, но потом, проморгавшись, убедилась — здесь царит полярная ночь.

— Темно! — восхитилась Лизи.

— Страшно! — добавила Винни.

— И волки воют по сугробам, — не удержалась Кара.

— Где? — тут же принялись вертеть головами мелкие.

— И мне тоже интересно, — мужской голос из ниоткуда удивил.

А покачнувшийся сугроб явил присыпанного снегом белого медведя, посеявшего панику. Все рванули кто куда, пока Свай не издал странный низкий трубный звук. Дети, мигом совершив кружок, вернулись на исходную точку.

— Утро доброе, — произнесла Кара кисло. — Не надо пугать детей, мы на экскурсию.

— Я не пугал, — поразил зверь порыкиванием.

Голос, как и дикция, изменились. По крайней мере, в переводе артефакта. По факту медведь порыкивал, но, кажется, дети понимали его напрямую.

О чём Кара и спросила:

— Вы друг друга без артефактов понимаете?

— Конечно. Это глубинная речь, — пояснил медведь и уточнил: — Имена и цель визита?

— Всех?

— Твое.

— Кара.

— Понял. Цель — экскурсия? — уточнил медведь.

— Да.

— Надолго к нам?

— На денек. Осмотреться, полюбоваться видами, купить еды и сувениров.

— Понял.

— Куда лучше сходить позавтракать? — поинтересовалась Кара у местного стража.

— В это время только "Клык" открыт.

— А из достопримечательностей что посоветуешь?

Тут медведь задумался и выдал полтора десятка объектов, при этом перекинув Миту и Икту координаты, насколько смогла уловить Кара. Попрощавшись с вновь зарывшимся в снег медведем, все направились на завтрак.

Лизи, разумеется, не выдержала:

— Мама, а почему волки по сугробам воют?

— Фраза такая в страшной сказке была. Ночь, темно, и волки воют. И ночь, темнота, и мертвые с косами вдоль дороги стоят.

— Ой, а ты ее не рассказывала! — возмутилась Винни.

— За завтраком расскажу.

"Клыком" оказалось нечто непонятное в стиле благоустроенной пещеры. Понять, кафе это или бар, Кара навскидку не смогла, но их визит особого удивления не вызвал. К тому же при входе имелось помещение под амбар для лошадей, где категорично отказался оставаться Свай. Благо внутри места хватало на всех, и опять-таки возмущений или возражений не последовало. Меню, написанное на доске мелом, приятно порадовало разнообразием. Причем тут тоже имелись морковные пироги, что добавило очков в глазах Кары. И главное — соленая рыба, расшифрованная как семга! Дети радость мамы не поняли и не разделили, а на рыбу косились со всем возможным опасением, но лишь до первой пробы. Дальше пришлось еще заказывать нарезку и уточнять можно ли ее просто купить. Заказы на стойке принимал странноватый худой до невозможности парень, и он же приносил заказы. Причем полный неподъемный даже на вид поднос выдавал в нём оборотня.

Местный сотрудник невозмутимо принес добавки, рассказал, где и что можно купить, посоветовал, что посмотреть, и куда лучше не соваться и, главное, с совершенно отсутствующим интересом. И к посетителям, и к суете, и к жизни.

— Простите, а вы всегда такой флегматичный? — не удержалась Кара, уже рассчитавшись.

— Зима, — по-прежнему безучастно отозвался тот.

— Так это самый пик активности у вас!

— Это у белых, а я черный, мы в спячку, конечно, не впадаем, но мир становится неинтересным.

— А белым наоборот? — проявила интерес Мина.

— Да. Поэтому летом тут работают белые, а мы зимой.

— Логика. Удачно дождаться весны!

— Спасибо и вам того же!

Уже на улице, попав в метель, Кара поёжилась и предложила:

— Предлагаю ускориться и посмотреть всё на двух ногах в городе, а потом пробежимся по окрестностям.

Ее план возражений не вызвал и начал реализовываться почти моментально. Пробежка удалось, виды действительно поражали, а край северного сияния, захваченный на одной из указанных точек, потряс до глубины души.

Белоснежные просторы. Из ниоткуда возникающие медведи, их реально не видно. Красота ночи, снега и льда, всё это великолепно. Только вот приличный минус на улице, усугубленный ветром со снегом быстро и существенно напоминал о приземленном и банальном. Вместо дня для неторопливого осмотра пришлось ограничиться считанными часами, да и то последние прошли в местном магазине с изучением ассортимента и совершением необходимых покупок.

Зато какую радость все испытали по возвращению домой в город! Да, тут тоже вовсю разгулялась метель, но, во-первых, не было полярной ночи, и низкие тучи всё же пропускали достаточно света. Во-вторых, стало банально теплее, и главное — Кара смогла порадоваться местной архитектуре. Город, несмотря на широкие улицы, отличался изогнутостью и непонятными поворотами. Зато теперь метель пусть и доставляла неудобства, но гасилась постройками, и это тоже радовало, как и наличие теплого дома с уютным сеном.

Да-да, она тоже дожила до этого ощущения — уюта в амбаре, полном травы.

Кара наивно ожидала желание отдохнуть у детей, но не угадала. Те почему-то переполнились энергией и, пока она разбирала покупки, занялись наведением порядка в амбаре. Зайдя за помощью, Кара с удивлением увидела сложную технологию, облегчающую жизнь и быт. Тут особым подъемником подавалось сено. А навоз, который ее всегда подспудно смущал, убирался из специального закутка в уличное хранилище и оттуда перемещался на дальние поля для удобрения и восстановления почвы. Такие места специально выделялись, как правило, после разработок руд и металлов и естественным образом восстанавливались за десятилетия, зарастая травами и деревьями. После чего условным полигоном бытовых отходов становилось иное место. Поэтому здесь было строгое разделение мусора на еду и всё остальное.

Этот момент Кара как-то упустила, занятая другими делами и переживаниями. Зато теперь, посмотрев на деловитого Мита и на редкость серьезную Мину, признала свою неправоту. Дети не просто убрали и достали свежее сено, а перетряхнули подстилку, вымели и вычистили что-то им одним понятное, достали откуда-то сухих веников из разных веток, смахнули пыль и даже помыли поилки с водой.