— Разрешаю. — Андерсон щёлкнул своим инструментроном, пробежался пальцами по виртуальной клавиатуре, отдавая ВИ фрегата команду.
Я щёлкнула своим наручным инструментроном, открыла клавиатуру и набрала несколько команд. Картина глубин космоса на обзорном иллюминаторе померкла. Внутренняя, "каютная" шторка поднялась в рабочее положение, закрыв собой стекло, на её поверхности засветился экран. Несколькими командами я вызвала изображение, получаемое с ряда постов наблюдения Альянса и с датчиков и сенсоров нескольких гражданских систем слежения.
В центре экрана, заменившего собой обзорный иллюминатор, развернулся основной экран, вокруг которого разместились экраны поменьше. Несколько команд набранных на старпомовском инструментроне — и все малые экраны объединились в центре основного экрана.
— Это облако космической пыли наблюдают сейчас ручные и автоматические системы с тридцати точек, — сказал Шепард. — Его размеры превышают шесть километров в диаметре. Облако медленно движется, — он набрал несколько команд, прочерчивая линию курса. — Конечный пункт его назначения — Иден-Прайм, командир. Можете проверить расчёт. Курс точен и неизменен уже последние полсуток.
— Охотно. — Андерсон пощёлкал сенсорами клавиатуры своего инструментрона. — Вы правы, капитан. Каковы ваши выводы?
— Вот таблица характеристик движения этого облака. — Шепард вызвал на экран названную таблицу, связав её с изображением облака и его курса. — Оно стремится казаться естественным, но на самом деле его движение подчиняется искусственным алгоритмам, — он вывел на экран ещё одну таблицу. — Вот доказательство сказанного мной по пяти формулам. Разным формулам, командир.
— Среди космических объектов встречаются и такие, которые двигаются как по учебнику, — сказал Андерсон.
— Согласен. Но только в одном случае. — я набрала на клавиатуре своего инструментрона ещё несколько команд. Изображение облака стало расползаться по всей площади экрана. — Если под фильтрами сканирования оно останется тем, чем хочет казаться. Облаком космической пыли. — Старший помощник набрал ещё несколько команд. — Я приказал военным и гражданским системам слежения на несколько секунд сменить сетку фильтров на этом объекте. Включены в работу системы с шестнадцати точек, — я развёла центральный экран по шестнадцати лепесткам — экранам, на которых проступило то самое облако с разных ракурсов. А под ним...
— Отражение, игра света, неравномерность, — сказал Андерсон, отщёлкивая команды на своем инструментроне. — И что? Да там что угодно может людям привидеться! В том числе — и "креветка".
— Согласен. — я отстучала ещё несколько команд. — Я подключился к базам данных Экстранета по археологии. — Рядом с первым вспыхнул второй экран с такой же "ромашкой" малых экранов. — Изображения подобных "креветок" встречаются на самых разных материальных поверхностях, которые датируются по давности создания тысячами, а иногда — и миллионами лет, — несколькими командами он свёл воедино "лепестки" археологической "ромашки". — Смотрите, если наложить археологический образ на "это", то будет "один в один". Так что это, командир, никакая не игра света. — я оставалась спокойной и говорила размеренно. — Это — искусственный объект. Точнее — корабль.
— Корабль, следующий под прикрытием облака космической пыли к Иден-Прайму? — спросил Андерсон, отщёлкивая очередные команды на своём инструментроне. — И как службы слежения такое проморгали? Подождите, Шепард. Мой расчет показывает...
— Что этот корабль, скорее всего, будет над планетой меньше, чем через сутки, — закончила я. — И мы, "Нормандия", прибудем туда, когда этот корабль уже будет на планете. Насколько я понимаю, ускориться нам по ряду причин, чтобы прибыть к Идену одновременно с "гостем", нет возможности. По ряду причин.
— Что. Он. Там. Забыл? — по словам произнес Андерсон в совершенно несвойственной ему манере речи.
— На шестнадцати изображениях из Археологической базы этот корабль запечатлён во временные отрезки, предшествовавшие гибели большинства разумных и неразумных форм жизни на планетах, где такие изображения сохранились, — размеренно сказал Шепард.
— Это может означать только одно — с прибытием такого корабля на планету начиналась... — Андерсон сделал тяжелую для него паузу, — война, в которой туземные формы разумной и неразумной жизни...
— Были практически полностью уничтожены. Или — порабощены. Без любой перспективы освобождения или спасения, — закончила я.
— Вторжение? — Андерсон бросил на меня прямой и точный взгляд. — Как вам удалось это раскопать?
— Стоял. Смотрел. Думал. Сопоставлял факты. Залез в Экстранет, посмотрел профильные сайты, — ответила я, хотя Экстранетом я пользовалась... весьма специфическим. Каким — я и сам бы не могла внятно пояснить собеседнику. Но точно не привычным для большинства разумных органиков галактическим.
Сейчас старпом понимал, что командир фрегата не будет "придираться" к способам, методам и средствам получения такого вывода.
— Получается, что мы идём... — задумчиво произнёс Андерсон.
— Прямо в пасть дракона, — сказала я. — Насколько мне известно, сейчас — межсезонье между периодами сбора урожая на большей части поверхности Иден-Прайма. И, предваряя ваш следующий вопрос, командир, отвечу: по всем данным, которые мне удалось найти в открытых источниках, на всём курсе этого корабля нет флотов, способных его остановить или даже задержать. Я не говорю сейчас и о том, что там нет и отдельных кораблей, способных его, этого "гостя", — он указал легким кивком головы на экран, где светилась гигантская "креветка", — уничтожить. К тому же. — Шепард несколькими щелчками на клавиатуре своего инструментрона заставил высветиться на экране линии зон ответственности, — корабль-гость следует исключительно по зонам ответственности Земли. А у нас, людей, благодаря Фариксенам, — я сказала это с плохо скрываемой злой иронией, — сейчас нет сил, чтобы остановить его продвижение. По данным постов контроля и наблюдения, по данным систем аппаратного слежения, — он вызвал на экраны несколько таблиц и графиков, — броня этого корабля в шестнадцать раз совершеннее, чем броня известного нам "Пути Предназначения". А это — лучший корабль в исследованной части Млечного Пути, который ещё хоть как-то может потягаться в противостоянии с этим монстром.
— Только вот азари нам его не отдадут. Ни в аренду, ни в лизинг, — заметил с явной грустью в голосе капитан Андерсон. — Они не поверят в такое, — командир помолчал несколько секунд, вглядываясь в картинки, схемы, таблицы и графики, светившиеся на экранах. — Быстро — не поверят. Это точно. А медленно... Просто не захотят поверить. У них, в том числе, не хватит времени на осознание... полное, необходимо-полное осознание этого факта.
— Сошлются на то, что эта проблема "лезет" к нашей планете и — по нашей зоне ответственности. Потому это — наша головная боль. Следовательно — нам, землянам, и следует расхлёбывать все последствия, — заключила я.
— Треклятый русский вопрос: "Что делать?" — произнес Андерсон.
— Меня, командир, больше интересует ответ на другой, не менее русский вопрос "Кто виноват"? — отпарировал Шепард. — Точнее — кто это такой к нам так ломится на таком супердредноуте? Это явно не такси вроде того же "Пути Предназначения".
— Джеф. — Андерсон поднял глаза к потолку салона. Он, как я помнила, терпеть не мог называть своего пилота по кличке — "Джокер".
— Да, капитан, — тотчас же откликнулся Моро. Похоже, у пилота корабля уже выработался условный (переходящий в безусловный) рефлекс реагирования на обращение командира фрегата. И, вероятнее всего, пилот уже приучил себя к тому, чтобы подключаться к системам связи и информации того отсека, где в конкретный момент времени находился "первый после бога".
— Последняя сводка о наличии кораблей Альянса в районе планеты места назначения, — сказал Андерсон.
— Меньше полутора суток до прибытия фрегата на место, сэр. Кораблей Альянса в районе нет, — отозвался пилот и отключил канал.
— Вы правильно сказали, коммандер, — сказал, помолчав несколько секунд, Андерсон. — Фариксены. Использование самого слабого звена...
У нас флот был куда мощнее. Да и у турианцев тоже. Хотя с турианцами складывается впечатление, что большая часть флота занята непонятно чем в дали от пространства Цитадели. Про азари и саларов я молчу. Они не военные.
— С максимальным эффектом, — подытожила я. — "В мире есть царь. Этот царь — беспощаден..."
— "Голод — названье ему", — сказал командир корабля. — Иден-Прайм снабжает сельхозпродуктами даже армию и флот Земли. Если у этого монстра есть лучевое оружие...
— Все поля планеты будут сожжены в кратчайшие сроки, — ответил Шепард. — Но главное — погибнут очень многие мирные гражданские жители, сельскохозяйственные работники, фермеры. Тысячи людей. Там, на Иден-Прайме, кроме дробовиков никакого оружия гражданским-штатским — и не только людям, кстати, никогда и не нужно было. Животный мир планеты — не настолько опасен, чтобы непременно с автоматической винтовкой не расставаться, — сказал Шепард.
— И, если кроме нас, как военного корабля Альянса, с этим монстром первыми не встретится никто... — размышляя, сказал Дэвид Андерсон.
— То нам придется поверить в то, что вторжение, осуществляемое этим кораблём, не носит краткий характер, не превышающий несколько часов, выделенных его командиром или пилотом для атаки.
— Хотя... глядя на эту тушу... Так не скажешь. У нашего фрегата нет ничего, чтобы даже пощекотать, — сказал командир корабля, в голосе которого теперь сквозило острое и горькое сожаление. И бессилие.
Ну не скажите. Первая Нормандия раздолбала его. Да Властелин опустил щиты после смерти Сарена, но и сейчас вряд ли он будет с поднятой системой защиты.
— Пощекотать? — Я, сказав это в явно вопросительной тональности, резко ещё больше выпрямился. — Есть, командир. Для того чтобы пощекотать — есть.
— Бросьте, Шепард. — Андерсон "перещёлкнул" изображения "креветки" на своем инструментроне, вгляделся. — По моим данным, ни в каком боевом противостоянии мы с этой "креветкой" не совместимы.
— А разведке, командир, боевое противостояние и не нужно. Оно для неё — вредно, — ответила я. — Мы не будем слишком много и слишком долго только стрелять в него, а используем другое оружие. Наше. Разведывательное. И — диверсионное. — Шепард, как понял Андерсон по сосредоточенному виду помощника, уже "проматывал" в своей памяти километры текстов, сотни графиков и диаграмм. — Правда, командир. И для этого я прошу вас разрешить мне любыми средствами, — здесь Шепард сделал хорошо заметное и понятное для Андерсона ударение, — за оставшееся время привести и корабль, и экипаж в надлежащее состояние. Если уж мне приходится совмещать две должности, то разрешите мне, командир, сэр, совмещать их не только в теории, но и на практике. Прошу вас своим приказом временно зачислить всех двенадцать полисменов ко мне в десантный экипаж. Если уж они оказались здесь, на борту военного разведывательного фрегата, то пусть приносят пользу. А не подпирают стенки. Капитан, сэр, вы же поняли, что нам, так или иначе, придётся воевать. И на нашем корабле нет гражданских органиков.
— У нас на борту Спектр Совета Цитадели. Найлус Крайк, — подчёркнуто безэмоционально сказал Андерсон. — Он, возможно, не гражданский, хотя кто их, этих Спектров разберёт, кто они по статусу на самом-то деле.
Наш покойничек.
— Не меняет дела. Он — на борту нашего военного корабля, а не прогулочной "посудины". Здесь его права не действуют, а оборачиваются против него, — убеждённо сказала я. — Если инопланетяне не пускают нас, людей, в Совет Цитадели, зажимают нашу активность в Большом Космосе — они не имеют права нами, землянами, командовать, ибо командовать нами в такой ситуации...
— Значит — проявлять по отношению к нам, людям, землянам, человечеству — насилие... — тихо, но твёрдо продолжил Андерсон, мрачнея.
— А насилия мы, земляне, люди, человечество — не любим... — поддержала командира я.
— И не потерпим, — закончил хозяин корабля, набирая что-то на своём наручном инструментроне. — Вы меня убедили, коммандер. Я видел, с какой скоростью выбежал отсюда капрал. И отметил, что он при этом чувствовал. Вы и Аленко сумели...
— Кайден Аленко. — я запнулась, поправилась, заставляя себя высказываться в рамках уставного армейского протокола, — Лейтенант Аленко обязан, — подчеркнула я тоном своего голоса это слово, — быть в достаточной форме, чтобы эффективно и качественно командовать. Выполнять офицерские функции. А не лежать на койке в Медотсеке с почти постоянной сильной мигренью. Относительно всего остального — я бы не хотела уточнять никоим образом то, как я это сделала, но мигреней у него больше не будет. Никогда, — подчеркнул я. — Во всё остальное его существо я не влезала. — я несколько секунд молчала. — Адаптируется. Нам, нормандовцам, сейчас на борту фрегата потребуется полная отдача от каждого человека. У нас, как я предполагаю, осталось времени даже меньше, чем сутки.
— Предельно сокращаете время на раскачку? — спросил Андерсон. — Вопрос риторический, не отвечайте. Хорошо, — капитан склонился над своим инструментроном, набрал несколько кодовых фраз. — Я своей командирской властью распорядился, чтобы все ваши приказы и распоряжения выполнялись с максимальной скоростью, точностью и полнотой. А вы, уверен, сможете заставить всех членов экипажа это делать именно так на практике. Ну, что ж, — Андерсон встал. — Если кто и сможет нас вытащить из этой незавидной ситуации... То это, наверное, вы, коммандер Шепард. И — на скулёж и вопли... если таковые и будут... не обращайте внимания. На фрегате "Нормандия" нет гражданских разумных. Все, кто на борту, знали, на что подписались. Как там, в старой присяге было? "Стойко переносить тяготы воинской службы". Жаль, что в нашей нынешней присяге таких слов теперь нет.
— Но они, безусловно, подразумеваются, сэр, — сказала я, вставая и принимая прежнюю напряжённую позу "струны". — Спасибо за понимание.
— Если мы, ныне живущие разумные органики, не будем понимать друг друга до конца сейчас... — сказал Андерсон, разглядывая "креветку", снова засветившуюся на экране. — То такие корабли как этот... закопают нас безо всякой потребности в любом мыслимом понимании, — командир "Нормандии" кивнул командиру десантного корабельного экипажа. — Приступайте. Вы, убеждён, знаете, что делать, — он стремительно вышел из салона, направляясь на мостик возле Звездной Карты.
Я припомнила модернизации нашего кораблика и пошла к инженерам.
Я спустилась в инженерный отсек. Инженер Адамс встретил меня у своего главного пульта. Он уже был в курсе, что коммандер Шепард получил от командира корабля особые полномочия, поэтому не удивился, когда я попросила его показать уточнённые характеристики основных систем "Нормандии".
Между нами состоялось получасовое обсуждение, по окончании которого инженер Адамс внёс в системные настройки множество изменений. Несколько важнейших параметров корабля удалось оптимизировать, другие — значительно улучшить.
