Омегаверс Цвет сирени ч.5 (начало)

— А кто там ещё был?

— Я запомнил только Уинстона Барри — он просто в глаза бросался...

— Уинстон Барри??? Он был у вас???

— Да... А что? Думаете, что на том балу и планировался захват власти?

— Очень даже может быть. Твой отец — один из самых крупных промышленников вашего региона и владеет мощными заводами по выплавке металлов и производства артиллерийского оружия. Весьма ценный союзник, особенно в плане военных заказов.

— А чего тогда он в провинции сидит, а не поселился с семьёй в столице? — фыркнул Рейган.

— Так проще контролировать свои владения. А, может, так были разделены сферы влияния, чтобы следить за ситуацией в стране. Если кто-то и заподозрит чего, то вряд ли он поверит, что такой могущественный человек станет сидеть в провинции, а не в столице поближе к главным кормушкам. А Кристо, несомненно, очень влиятельны. Не удивительно, что Арчибальда и его отца привлекли к заговору против правящей династии — при той неграмотной оборонительной политике, что вёл последний император, долги казны перед отцом и дедом Салли едва не достигли почти астрономических сумм. Ты, наверно, не знаешь, но из-за задержек по выплатам Кристо едва не обанкротились и удержались на плаву только благодаря поддержке Барнсов. Скорее всего, бракосочетание Салли с Грэгом должно было стать платой за эту поддержку и ввести эту семью в круг элиты.

Салли оцепенел, осознав, от чего его спас Орри, поспособствовав побегу из дома. Если самые честолюбивые сотрудники университета ради финансирования то и дело расплачиваются собственными мужьями, то что в этом плане творится в верхах? Особенно при всё более ухудшающейся наследственности...

— Так зачем Тобиаса приглашают на этот приём? — нахмурился Лориен. — Из-за Салли? Или из-за того, что было сказано в докладе?

— Догадался... — опустил голову историк.

— Кайл написал на редкость прозрачную статью, чтобы посвящённый сообразил сам.

— Это верно, — согласился Эркюль. — Скорее всего, вас будут щупать на предмет благонадёжности. Раз уж на официальной части вечера выступил сам Барри...

— То есть? — побледнел ещё больше Рейган.

— Ходят слухи, что Президент и парламент правят не сами. Что их действиями руководит некий тайный совет, в который входят представители семей, совершивших переворот. Якобы во главе этого тайного совета стоят Барри как главные инициаторы заговора. Перед тем, как принимаются самые громкие решения и предпринимаются шаги, могущие кардинально изменить обстановку, эти люди собираются где-то в тихом месте. На охоту, рыбалку или просто развлечься... а потом выходит новый закон или дипломаты делают громкие заявления. По слухам, Гамильтоны тоже имеют отношение к этому совету.

— Но как вы об этом узнали? — ахнул Салли, вцепляясь в рукав мужа.

— Некоторые дела, которые я вёл в последние десять лет, то и дело натыкались на стену. То важный свидетель пропадал без вести, то исчезала какая-то улика, то вдруг находился "истинный" виновник с крепкими доказательствами, хотя всё указывало на другого, то поступали прозрачные намёки... Стоять за всем этим могли только очень могущественные люди, способные эффективно давить на полицию и суд. Да и некоторые дела мне как будто позволяли выиграть, чтобы утихомирить народ, взбудораженный отдельными бульварными газетами. Создавая видимость правового государства, власти не имеют права откровенно давить прессу и адвокатуру, чтобы не разжечь новый огонь, и потому они действуют очень осторожно, иной раз допуская издержки. Сейчас и без того непростая жизнь, народ успокаивают, как могут, но если выяснится, что новая власть — это просто красивая декорация, а истинные правители откровенно мухлюют... А тут вы. Спенсеры всегда выступали в оппозиции многим аристократическим и олигархическим кланам, после убийства твоих дедушек они, вероятно, вздохнули было спокойно — твой папа сидел тихо, занимался домашним хозяйством и рожал детей... И тут ты внезапно сбегаешь из дома с первым встречным, ломая старшему отцу все планы, мы сумели отбиться, твой папа, узнав, что надежды его семьи начинают оправдываться, открыто бунтует против мужа и едва доживает до Нового Года. Естественно, что тайный совет должен был обеспокоиться — что конкретно Орри успел тебе передать? А если учесть, что твоим законным мужем стал историк с большими перспективами, воспитанник Элиаса Тьюринга, известного своей принципиальностью, то угроза, которую они было уничтожили, снова становится реальной. Не исключено, что за вас теперь возьмутся всерьёз.

— Надо бы предупредить остальных мальчиков, чтобы были очень осторожны, — встревожился Елеазар.

— Они знают. Мы с самого начала очень осторожны. Если только за нашими посиделками не начали следить...

Тобиас покосился на Лориена, который только фыркнул.

— Да плевать мне на отца! Можно подумать, его допустят в такое собрание! К тому же, скоро я начну оплачивать все свои счета сам — не так давно к нам в колледж приходил один зажиточный господин, изучил экзаменационные работы и заказал мне свой парадный портрет. Если он останется доволен, то у меня будут новые заказы и я стану обеспечивать себя сам полностью.

— И всё же осторожность не помешает и тебе, — погладил его по плечу Елеазар. — Лори, милый, не нарывайся лишний раз, хорошо?

— Так что будем делать с этим? — Салли взял в руки приглашение на приём. — Если мы не явимся, то это может их насторожить...

— Придётся идти, — вздохнул историк. — Хоть и не хочется. Начинай готовиться, дорогой — чую, вечер будет ещё тот.

Эркюль повернулся к Рейгану, который сидел, подобравшись.

— Завтра я объясню тебе новое задание. И будь предельно внимателен — от этого будет зависеть вся наша дальнейшая работа.

Двуликий решительно кивнул. В его зелёных глазах вспыхнуло, а правая ладонь сжалась в кулак.

— Я ВСЁ сделаю.

Салли приводил себя в порядок особенно тщательно. Предстояло выйти в свет, где он уже давно не был. Парадно-выходной костюм был готов и ждал своего часа. В отличие от того, в чём Салли был на приёме в университете, этот был менее формальным и более изысканным и ярким, хоть и продолжал сохранять известную строгость. Вместо белой рубашки Салли надел бело-красную в тонкую вертикальную полоску с широкими рукавами, доходящими до локтя и отделанными широкими рюшами с имитацией кружев, вывязанной тонким вязальным крючком, нашедшимся у Оскара. Пышный синий бант, обвязанный точно так же, как узкий с университетского вечера, ниспадал на грудь. Первоначально это всё шилось под предельно приталенный жилет винного цвета, но Салли, подумав, одолжил у Елеазара один из его корсажей — тёмно-синий — чтобы не подумали, что он совсем не следует общепринятой моде. К остальным деталям корсаж более-менее подходил, и это было каким-то утешением. Штаны были чёрными, современной длины, но с узкой алой вышивкой, маскирующей боковые швы и подчёркивающей стройные омежьи ноги. Если бы не нынешняя мода, то Салли надел бы сверху ещё что-нибудь нараспашку, как его юные сородичи в Рудневе, но сейчас так никто из омег в высшем свете столицы не ходил. Сюртук для университета тут решительно не годился — только под белые рубашки. Пришлось смириться.

Костюм для Тобиаса взяли в прокате — его комплект Салли дошить не успел, совершенно не ожидая этого приглашения. Историк все два дня был как на иголках, а перед выездом, придя домой, сообщил, что в университет принесли новое письмо от Гамильтонов, в котором снова вежливо выражалась надежда, что они всё-таки придут "несмотря на занятость".

— Похоже, что это всё-таки из-за тебя, а не из-за меня...

— Нам бы день простоять да ночь продержаться, — кое-как улыбнулся Салли. — Как там Бри?

— Всё так же. Эмиль и Иви за ним присматривают, развлекают, другие соседи тоже... Кстати, Лори успел показать свой эскиз, и Бри был очень растроган. Сказал "спасибо". Он бы хотел и тебя увидеть.

— Завтра зайду. Попрошу Урри, чтобы он меня проводил. Может, и Артура с собой возьмём — он такой жизнерадостный мальчик...

Пришла пора ехать. Салли в последний раз осмотрел себя и супруга, убеждаясь, что всё в порядке.

— Ты только лишний раз не дёргайся. Представь, что ты на вечере в университете, но только вокруг больше незнакомых.

— Постараюсь, — поёжился историк. — Я ещё не забыл, как едва не опозорился в гостях у дяди.

— Это когда было? — удивился Салли. — По-моему, ты был на высоте.

— Когда приглашал тебя на вальс. Я же почти не танцую...

— Я помогу, не волнуйся. Как и тогда.

— И что бы я без тебя делал?..

Очередной раунд нежности прервал Оскар, осторожно спустившийся в квартирку Мариусов.

— Извозчик уже ждёт. Экипаж довольно богатый, — виновато добавил омега — он должен был поймать коляску на улице.

— Персонально за нами прислали, — скривился Тобиас.

— Жалко, что Ал не смог, — вздохнул Салли. — С ним было бы спокойнее.

— Если это подосланный, то при нём лучше разговаривать о всякой ерунде...

— Будем разговаривать о погоде.

— Банально.

— Тогда я буду вслух беспокоиться о том, как могут принять мой наряд. Мы, Спенсеры, всегда заботились, чтобы на официальных мероприятиях выглядеть достойно.

— Идёт. Кстати, ты прекрасно выглядишь.

— Не слишком старомодно? — Салли снова оглядел себя со всех сторон. — Сейчас рукава у рубашек более узкие... и отделка другая... и бант... и декольте у меня нет...

— Может, и старомодно, но тебе к лицу. Тем более, что ты пусть и молодой ещё, но замужем, и лишний раз оголяться уже просто неприлично.

Салли набросил пальто и начал застёгиваться, аккуратно поправляя подвитые локоны, старательно уложенные в довольно сложную причёску. Елеазар одолжил жемчужную нить, чтобы вплести в волосы, и результат Салли вполне устроил. Не хватало только серег, но прокалывать мочки Салли не спешил. Вопрос с украшениями был самым болезненным, и Елеазар щедро предлагал всю свою шкатулку, но ничего из предложенного Салли не устроило. Елеазару это беспорно шло, а вот ему самому казалось слишком броским, не в стиле Семьи. Пришлось обойтись той самой брошью, которая украсила бант. В целом картинка получилась довольно гармоничной.

Вечерело, и на площади Справедливости уже начали загораться фонари. Лошадь нервно переминалась с ноги на ногу рядом с домом Рейнольдсов, ожидая седоков, и Салли не удержался — погладил её, чтобы успокоить. Красивая каурая кобылка тут же потянулась к нему, пощекотав мягкими губами по лицу. Салли вспомнил Каури и вздохнул. Интересно, что отец с ней сделал?.. Тобиас помог ему забраться в экипаж, который и впрямь выглядел роскошно. Одна обивка сидений чего стоила! Салли успел отвыкнуть от такого комфорта и даже мысленно обругал изнеженные зады элиты — он едва не утонул. Салли, кутаясь в свой шарф, покосился на кучера в чёрной накидке с красной каймой, но тот будто едва заметил, что к нему сели два пассажира. Только дёрнул вожжами, и коляска тронулась с места. Всю дорогу Салли тревожно к нему принюхивался, но ничего опасного не учуял. Похоже, просто кучер, которого прислали за ними... И всё же до самого особняка Гамильтонов Салли бормотал себе под нос что угодно, лишь бы никто потом не подумал сразу, что он дико боится совсем не того.

Гамильтоны жили в западной части столицы. Увидев принадлежащий им особняк, Салли нервно сглотнул. Очень похоже на городской дом Кристо... В больших окнах первого этажа за шёлковыми гардинами уже мелькали тени гостей и доносились звуки музыки. Салли судорожно вцепился в ладонь мужа, которая тоже слегка подрагивала.

— Приехали?

— Похоже.

Коляска остановилась перед широкой парадной лестницей. Тобиас помог Салли спуститься и тут же заметил приближающегося к ним человека. Бета сразу узнал его — видел в зале во время приёма в университете. Похоже, что это и был Кассиус Гамильтон. Рослый, как почти все альфы, достаточно широк в плечах, одет в парадный фрак, под которым слегка выпирал животик гурмана, и отменно начищенную обувь. Смолистые волосы набриолинены и старательно зачёсаны назад, зубы отбелены по последней стоматологической технологии и даже клыки, кажется, слегка подпилены до самой идеальной формы... На вид ему было под тридцать лет.

— Ну, наконец-то! А я уже, грешным делом, опасался, что вы не сможете приехать... Специально ждал вас, чтобы поприветствовать первым и проводить...

Салли всю эту светскую галиматью просто пропустил мимо ушей, поскольку у него банально перехватило дыхание от смрада, исходящего от младшего Гамильтона. Омега ясно чуял фальшь. Гамильтон ждал их не просто так...

— Вы ждали здесь? Простого аспиранта исторического факультета? — старательно изобразил удивление Тобиас. — Откуда такой интерес?

— А как же? Вы ведь занимаетесь таким важным и нужным сейчас делом... Прошу вас...

Гамильтон галантно протянул руку Салли, но тот даже глаз не поднял, чтобы не выдать охватившее его отвращение. Кассиус внешне был довольно видным, в нём чувствовалась порода, но эта вонь...

— А что думает по поводу нашего приезда ваш уважаемый отец? — продолжил разговаривать с Кассиусом Тобиас, видя, что Салли просто не может сейчас говорить.

— О, отец будет рад обсудить с вами вопросы финансирования экспедиции. Он очень тесно общается с дипломатическим корпусом и знает, насколько трудная сейчас обстановка на границах. Та война привела к большим и кровопролитным войнам, нам и сейчас её ставят в вину, и разобраться в истинных причинах особенно важно. Возможно, если вы выясните какие-то детали, которые смогут примирить наши страны... У вас уже есть предположения по поводу исчезновения экспедиционного корпуса Эрманариха?..

Салли шагал рядом с мужем и старался не вдыхать вонь Гамильтона. Слушая вполуха, он не слышал искренности. Гамильтон-младший говорил то, что явно учил заранее. Значит, отвлекает внимание. Возможно, об экспедиции речь и впрямь зайдёт, но нескоро.

Залы блистали огнями. Обстановка была совершенно умопомрачительной. Повсюду, куда доставал глаз, были цветы, дорогие предметы обстановки, несколько мраморных скульптур, лепные сводчатые потолки и колонны с капителями, щедро украшенные позолотой, пёстрые фрески самого разного содержания... Тот, кто оформлял дом, с трудом удержался от того, чтобы впасть в откровенную безвкусицу, которая буквально кричала о богатствах семьи Гамильтон. Салли с тоской вспоминал квартиру старших Мариусов — Елеазар, выйдя из самой простой семьи, не потерял чувство меры, развив хороший вкус. Когда их финансовое положение улучшится, то ничего подобного в квартире никогда не будет, поклялся себе Салли. Когда они вошли в приёмный зал, то на самом видном месте увидели большой семейный портрет, написанный, несомненно, хорошим художником, однако его, скорее всего, хорошо уговорили, поскольку на лице молодого Кассиуса совершенно не было того, что есть сейчас. Художник ему откровенно польстил.

— Нравится портрет? — заметил Кассиус, куда смотрит Салли. — Интересуетесь живописью? Это ещё что! В кабинете моего отца есть самая большая фотография в мире! Сделана по особому заказу десять лет назад мастерами университета. Некоторые сомневались, что это вообще возможно, однако затея удалась. А вы слышали о последнем изобретении — кинематографе? У нас есть личный просмотровый зал и богатая коллекция фильмов. Сейчас кинотеатры не слишком распространены, это всё ещё больше диковинка, но уже сейчас наша семья организовывает большую студию, чтобы сделать это чудо более доступным широким массам. Вы себе не представляете, что можно показать на экране!..