Rose Fangs and Wolf Thorns

Маргери так и сделала, медленно расправив свое розовое платье и жестом пригласив своих дам тоже сесть, и на ее лице появилась легкая улыбка, когда она заметила, что, как только все они сели, включая королеву-мать, они, казалось, заняли гораздо больше места в маленькой комнате, чем ей показалось вначале.

Она не гнушалась такой мелкой местью, когда та совершалась в безопасности собственного разума Маргери.

Служанка Серсеи двинулась вперед, чтобы начать разливать напитки, руки у нее при этом почти дрожали, и Маргери поблагодарила девушку, предложив своим фрейлинам сделать то же самое, когда служанка отошла в тень.

Она представила своих дам королеве, которая посмотрела на них с явным раздражением, без сомнения, недовольная тем, что так много из них пришли по ее приглашению к Маргери, но все равно улыбнулась.

Все они были леди Тирелл, и поэтому у нее не было причин притворяться, что она подружилась с кем-либо из них. Маргери знала, что она уже махнула на это рукой некоторое время назад.

Ее фрейлины в основном хранили молчание, когда начали накладывать еду на свои тарелки, и после минутного колебания, во время которого она задавалась вопросом, была ли Серсея настолько глупа, чтобы отравить их всех в своих собственных покоях, Маргери начала делать то же самое.

Сладкие пирожные, булочки и кусочки мяса, а также козье молоко составляли большую часть трапезы.

Маргери наколола на вилку кусочек мяса, откусила кусочек и с улыбкой повернулась к Серсее.

— Это очень вкусно, — сказала она старшей женщине. — Повару следует отдать должное.

Серсея опустила голову.

— Я уверена, что слуга мог бы передать сообщение.

Маргери откусила еще кусочек сладкой булочки, прежде чем взглянуть на кувшин с козьим молоком в центре стола.

— О, но нам нужно принести вина, — сказала Маргери, и в голосе ее звучала удивленная сладость. — Я знаю, что еще слишком рано для того, чтобы я и мои дамы могли насладиться им в полной мере, но вам не нужно лишать себя этого из-за нас.

Улыбка Серсеи была натянутой, когда она опустила голову.

— Сегодня утром я прекрасно обхожусь без этого, — сказала она другой женщине. — Но вы очень добры, что подумали обо мне.

— Чепуха, — сказала Маргери, указывая на служанку Серсеи. — Сходи на кухню и принеси королеве-матери самого лучшего вина, какое только сможешь, — проинструктировала она девушку, которая перевела взгляд с нее на Серсею с широко раскрытыми глазами, прежде чем сделать реверанс и поспешить к двери.

Маргери сдержала полуулыбку и снова повернулась к Серсее.

— Надеюсь, вы не обидитесь на мою самонадеянность, но мне было интересно, о чем вы хотели со мной поговорить?

Серсея взглянула на дам, окружавших их, и поджала губы.

— Я надеюсь, что такое любопытство не заставило вас нервничать.

Маргери покачала головой, широко улыбаясь.

— Признаюсь, я слишком озабочен требованиями своего нового положения, чтобы долго оставаться сосредоточенным на одной мысли, какой бы тревожной она ни была.

Что-то в этих словах заставило Серсею улыбнуться, настоящей улыбкой, от которой Маргери с трудом сдержала дрожь.

— Испытания королевы.

— Испытания королевы, — с ухмылкой повторила Маргери. — Мои дамы, безусловно, могут это подтвердить.

На этот раз Серсея бросила заинтересованный взгляд на своих фрейлин и, казалось, собиралась сказать что-то еще, когда дверь открылась и ее служанка вернулась из кухни с кувшином вина в руках.

Одна из фрейлин Маргери, Реанна, тихо рассмеялась.

— Ты бежала всю дорогу от кухни, моя дорогая девочка? — спросила она служанку, поспешившую наполнить кубок королевы-матери.

Улыбка Серсеи была натянутой, когда она сделала первый глоток вина.

Маргери стало интересно, кто и как был наказан за то, что королева-мать оказалась так близко к кухне, что ее служанка могла так быстро сбегать туда и вернуться обратно, и ей стало их немного жаль.

— Не желает ли кто-нибудь из ваших светлостей отведать чего-нибудь? — наконец спросила служанка Серсеи после неловкой паузы, во время которой она беспомощно взглянула на свою госпожу.

Фрейлины Маргери отказались, как и сама Маргери, послав девушке понимающую улыбку.

— Нет, но я благодарю тебя за твои усилия, моя дорогая. Боюсь, что для меня и моих фрейлин еще слишком рано.

Серсея поставила свой бокал с вином с размаху, который можно было принять за хлопок.

Ее служанка поспешила скрыться в тени.

— Что касается того, о чем я хотела с тобой поговорить, — сказала она затем, прочищая горло, пока не убедилась, что внимание Маргери ей обеспечено.

Ей не стоило беспокоиться, она никогда не теряла его.

— Ах, да, конечно, — с улыбкой ответила Маргери. — Прошу вас, продолжайте.

— Есть несколько вопросов, которые я хотела бы обсудить с вами, — пробормотала Серсея. — Первый — это то, что произошло в тронном зале на днях. Я хочу извиниться — я не знал, что вы уже предложили место для свадебного пира.

Маргери моргнула, скрывая неподдельное удивление.

— О, — сказала она, прикусив нижнюю губу. Что ж, это легко простить, потому что я тоже не знала о твоих намерениях насчет еды. Я только хотела бы... Ну, я только хотела бы, чтобы они не растрачивались впустую.

— Вы не одобряете решение Джоффри относительно этого события? — Сказала Серсея, наклоняясь вперед со всей утонченностью ищейки, идущей по следу.

Маргери поджала губы.

— Дело не в этом, потому что я никогда не могла не согласиться ни с одним из решений его светлости. Он самый мудрый правитель. Я только имел в виду, что у меня есть огромное желание помочь простым жителям Королевской Гавани с тех пор, как я узнал о том, что они чуть не умерли от голода во время битвы у залива Блэкуотер. Я бы хотела, чтобы к ним с самого начала было проявлено больше доброты, чтобы я была здесь раньше и помогла им в этом, потому что я так глубоко переживаю за них. Но... — она взглянула на Серсею из-под полуопущенных век. — Вы сказали, что было еще одно дело.

— Ах, да. — Серсея моргнула, выглядя почти сбитой с толку речью Маргери. Маргери подумала, что доброта к кому-либо, кроме нее самой, просто никогда не приходила ей в голову, как и ее сыну.

— Я... признаюсь, я беспокоюсь за тебя, моя дорогая, как и любая новая добрая мать, — сказала Серсея тем сладким голосом, который, возможно, когда-то и подействовал на Сансу Старк, но который, по глупости Серсеи, подействует на кого-то еще. — Мой сын — не совсем король...Что ж, я надеюсь, что вы освоитесь со своим новым положением королевы без особых проблем.

Конечно, Серсея вызвала ее сюда именно для этого. Со дня их свадьбы и даже до этого она предпринимала завуалированные попытки узнать все, что могла, о Маргери и ее отношениях с Джоффри.

Маргери узнала от одной из своих служанок, что Серсея даже пыталась подкупить девушку, а когда это не сработало, пригрозила ей, чтобы она рассказала, как выглядели простыни на кровати утром после их свадьбы.

И это был уже не первый случай, когда Серсея пыталась настроить преданных фрейлин Маргери против нее. Все женщины, находившиеся с ними в комнате, могли подтвердить это.

Конечно, она позволила своей бедной служанке отослать их, потому что Маргери нечего было скрывать. И, в конце концов, Малый совет рано или поздно попросит их у нее.

С тех пор выражение лица Серсеи неизменно оставалось напряженным.

— Его светлость всегда был добр ко мне, — победоносно солгала Маргери, похлопав королеву-мать по руке, задаваясь вопросом, осознает ли королева-мать свою откровенность, повторяя эти вопросы так часто. Скорее всего, нет. — Мой рыцарь в сияющих доспехах. У меня нет никаких претензий.

— Поначалу он тоже относился к девочке Старк как к принцессе, — сказала Серсея, натянуто улыбаясь и вырывая свою руку.

Улыбка Маргери была широкой и яркой.

— Я не Санса Старк, добрая мать.

Серсея одарила ее долгим испытующим взглядом.

— Нет, это не так, — наконец согласилась она. — Кто вы, леди Маргери?

Маргери изобразила еще более лучезарную улыбку.

— Я надеюсь быть любящей и послушной женой своему новому мужу, — безмятежно произнесла она, — и хорошей королевой.

Выражение лица Серсеи дрогнуло; она не так хорошо умела скрывать свои истинные эмоции, как Маргери. Не так хорошо, как она думала.

— Я уверена, что вы будете такой, леди Маргери, до тех пор, пока вы королева.

Маргери наклонилась вперед, подчеркивая секретность, хотя ее дамы сидели вокруг них.

— Я так рада слышать это от вас, добрая матушка, — сказала она женщине, нервно улыбаясь. — Я так сильно хочу получить ваше одобрение во всем, потому что вы так важны для моего мужа, короля, и я хочу, чтобы вы были так же важны и для меня самой.

Серсея подняла свой бокал вина в шутливом тосте.

— Тогда за семью, — холодно произнесла она, и Маргери тоже подняла свой бокал с козьим молоком.

— За семью, — согласилась она, улыбаясь, когда их бокалы чокнулись. — Пусть на это всегда рассчитывают.

Глава 11: САНСА 10

Текст главы

Она сказала королеве, что собирается в библиотеку.

Это была ложь, и Санса, в отличие от большинства знакомых ей жителей Королевской Гавани, почувствовала что-то вроде вины за то, что сказала это, но она боялась, что, если бы она не придумала такое оправдание, Маргери настояла бы на том, чтобы она последовала за ней, или, возможно, просто поговорила бы с ней подольше, а Санса не могла смиритесь с такой мыслью.

Только после того, как ложь всплыла, и Маргери уже была в пути, Санса задумалась о том, что ей следует делать со своим временем.

Однако она не увлекалась историями с тех пор, как Джоффри отрубил голову ее отцу, и она поняла, что жизнь на самом деле не похожа на песни, что она никогда не могла быть такой, и что все ее истории были такой жестокой ложью.

Но она не могла вернуться в свои покои к лорду Тириону. Ему так и не удалось усадить ее рядом с собой, поскольку ужасная история о его встрече с отцом распространилась по всему Замку, а Санса не собиралась предоставлять ему такую возможность.

Она чувствовала себя параноиком, притворяясь, что ложится спать раньше, не открывая глаз и едва осмеливаясь дышать, когда он входил в их покои по вечерам, повернувшись к нему спиной, а просыпаясь рано по утрам, просила Шаю поскорее одеть ее, чтобы она могла избежать встречи со своим лордом-мужем.

Это было нелегко — так упорно избегать его, хотя она подозревала, что он тоже позволял ей это, но был не более готов обсуждать то, что им предстояло, чем она сама.

И у Сансы совсем не было желания говорить об этом.

Даже если бы она знала, что ее лорд-супруг не прикоснется к ней подобным образом, как он когда-то обещал, она не хотела давать ему возможность обмануть ее доверие, если бы только не могла этого избежать. Не тогда, когда Джоффри и лорд Тайвин ежесекундно дышали ему в затылок.

И если это означало избегать его до конца их брака, то Сансу это вполне устраивало.

Она вздохнула, заставляя себя сосредоточиться на более приятных вещах.

Если бы она могла избегать своего мужа подольше, ей, возможно, не пришлось бы беспокоиться о том, что разговор вообще состоится.

Теперь она знала, что не останется в Королевской Гавани до самой смерти.

Впервые за долгое время появилась надежда, даже если это была неизвестная надежда, которая могла оказаться такой же плохой, как и здесь.

Но затем Санса напомнила себе, что хуже, чем здесь, ничего не бывает. Дорн будет ее надежным убежищем, как бы долго ей там ни пришлось пробыть.

Санса улыбнулась, а затем подняла глаза, заметив, что мальчик-слуга смотрит на нее, и быстро спрятала выражение лица, зная, что это только доставит ей неприятности.

Она чувствовала себя ребенком, у которого есть тайна, или, возможно, преступником, осознающим, что преступление еще не совершено, и рассказывающим ей о тайном предложении Оберина с волнением и осторожностью, которых у нее не было с тех пор, как отец однажды сказал ей, что намерен, чтобы она и ее сестра ей следовало бы вернуться в Винтерфелл, но она так и не вышла замуж за Джоффри.

Эта мысль несколько отрезвила, но Санса поклялась себе, что не совершит такой же ошибки и не раскроет секрет никому, пока они далеко отсюда не уехали.

Она подумала, что будет скучать по Шаи, и, возможно, по Маргери, и, возможно, по юному Томмену.

Ей говорили, что в Дорне в это время года очень красиво, и она надеялась, что это компенсирует недостаток.

— Ты сегодня улыбаешься, — раздался голос, от которого улыбка мгновенно исчезла с лица Сансы, и она застыла, не смея обернуться, возможно, в надежде, что ей это просто показалось.

Джоффри бочком подобрался к ней сзади, двое его королевских гвардейцев молча держались позади, и Санса закрыла глаза, сдерживая вздох, который хотел вырваться наружу.

Она вдруг поймала себя на том, что чувствует себя довольно глупо из-за того, что позволила Маргери продолжать жить без нее, вместо того чтобы принять ясные намерения этой женщины ради мира между ними.

— Ваша светлость, — пробормотала она, наконец повернувшись к нему и выдавив из себя приветливую улыбку. — Действительно, я такая.

— Практически сияю, — протянул Джоффри, протягивая руку и проводя костяшками пальцев по ее щеке.

Санса напомнила себе, что она не бешеная собака и поэтому не могла укусить его за пальцы.

— Спасибо, ваша светлость. А теперь, если ваша светлость будет так любезна...

— Скоро ли мы ожидаем радостного известия от моего дяди? — Спросил Джоффри, скривив губы в явном изумлении.

Санса в замешательстве уставилась на него, и Джоффри наклонился вперед, хотя и не понизил голоса, когда спросил:

— Значит, он все-таки зачал вам ребенка?

Санса почувствовала, что краснеет.

— Нет, ваша светлость. Я... это было не...

Джоффри ухмыльнулся, опустив руку на ее прикрытый одеждой живот, и Санса почувствовала, как у нее перехватило дыхание от страха. — Ну, а вы не думали о том, что Ланнистер подарит вам ребенка, леди Санса? — усмехнулся он, и от его гнилостного дыхания ее чуть не стошнило. — А вам бы этого хотелось больше, чем ему? В конце концов, я знаю, что вы меня очень сильно любите.

Санса с трудом сглотнула, почувствовав, что у нее внезапно распухли губы.

— Ну? — спросил он, ущипнув ее, и затем произнес слова.

— Я бы подумала, что ваша светлость больше беспокоились о том, как бы родить ребенка вашей жене, а не мне, — осторожно произнесла Санса, мысленно посылая Маргери молчаливое извинение.

Лицо Джоффри потемнело.

— Ах ты, маленькая сучка! — рявкнул он, а затем обратился к сиру Меррину.

И почему это сир Меррин всегда ходит с ним рядом, подумала Санса с некоторым отчаянием.

Она знала, что все королевские гвардейцы обязаны выполнять приказы своего короля, хотя, когда дело касалось Сансы, они делали это с разными эмоциями, некоторые даже казались извиняющимися за свои действия.

Но сир Меррин, казалось, получал огромное удовольствие от своего обращения с Сансой, гораздо большее, чем требовало бы простое выполнение приказов его короля.