— Пока нет. Я просто заинтересовалась их свитком, а вот после их ответа я буду решать, убить их или убить быстро, — пожала плечами Рена, всеми силами пытаясь затянуть разговор и выиграть на том время на подготовку; она уже закончила с костями и принялась за потоки энергии.

— Что за самоуверенность! — фыркнула высокая блондинка с холодным и гордым лицом, стоявшая немного позади мальчика и кривившая губы в презрительной улыбке. За ее спиной угадывался контур гигантского веера.

"Красавица, умница и сука", — мысленно поздоровалась с ней Рена.

(Тайные архивы АНБУ Сунны. Раздел 22, Подраздел 9, Дело 004-КТ)

Имя: Темари.

Возраст: 15 лет (23 августа).

Ранг: Генин.

Напарники: Канкуро, Гаара.

Наставник: Баки.

Самая старшая из троицы генинов Селения Скрытого Песка, Темари сначала может показаться еще и самой рассудительной и вменяемой из них. Однако первое впечатление быстро портится — девушка горда, заносчива и живет по принципу "сильный жрет слабого". К тому же наличие такого брата, как Гаара, даже находиться рядом с которым весьма опасно, не способствует улучшению характера и воспитанию любви к роду людскому.

В бою Темари использует огромный веер, и практически все ее атаки основаны на воздушной стихии. Вдобавок наличие весьма высокого IQ делает ее не той противницей, с которой захочет столкнуться в бою любой здравомыслящий человек.

— Темари, заткнись. Ты же помнишь, как я не люблю, когда кто-то влезает в мой разговор без приглашения, — даже не оборачиваясь к ней, спокойно сказал парень. От этого Темари побледнела и тут же примолкла. Несмотря на то, что она явно была его старше, но главенство и авторитет бесспорно принадлежали худому мальчишке с огромной тыквой за спиной.

— Гаара! Полегче! Зачем так разговаривать со старшей сестрой?! — возмутился было второй его спутник — в черном балахоне и с каким-то непонятным свертком за спиной. Он тоже был старше и крупнее Гаары, но от него так же, как и от Темари, волнами расходился страх, который Рена катала на языке как карамельку.

"Одежда дурацкая, раскраска как у придурка, но черты лица приятные, и тело должно быть красивым, только умыть и раздеть нужно".

(Тайные архивы АНБУ Сунны. Раздел 093, Подраздел 329, Дело 127-КК)

Имя: Канкуро.

Возраст: 14 лет (15 мая).

Ранг: Генин.

Напарники: Темари, Гаара.

Наставник: Баки.

По неизвестной причине выбрал для себя запоминающуюся, экзотическую внешность, чем довольно сильно привлекает внимание к себе и своим спутникам. Хотя, если учесть присутствие Казекаге Гаары в команде, то это уже не имеет такого значения.

Обладает мрачным и неуживчивым характером с характерной дополнительной чертой — Канкуро терпеть не может детей (судя по всему, комплекс сей вызван чрезмерным общением его носителя с Гаарой).

А уж жестокости, похоже, не занимать всем представителям Селения Скрытого Песка.

Оружие у этого деятеля не менее экзотичное, чем внешность — Карасу, боевая кукла-марионетка, напичканная всевозможными орудиями убиения всего живого и управляемая нитями чакры; Канкуро всегда носит ее с собой и активно использует в бою.

— Канкуро... ты нарываешься. Я никогда не считал нас родственниками. Тот факт, что мы вышли из одной утробы и были зачаты одним отцом, не спасет тебя. И если ты еще раз откроешь рот, когда тебя не просят — я тебя убью, — все так же хладнокровно и спокойно, не оборачиваясь, прошипел Гаара. Он внимательно наблюдал за стоящей напротив него девушкой и нехорошо улыбался, очень неприятно при этом задирая угол рта. Его взгляд ни единого раза даже не скользнул в сторону остальных присутствующих на этой мирной полянке.

(Тайные архивы АНБУ Сунны. Раздел 10094, Подраздел 34, Дело 092-КГ (не подлежит архивации))

Имя: Гаара (также известен как Собаку-Но-Гаара).

Возраст: 12 лет (19 января).

Ранг: Генин.

Напарники: Канкуро, Темари.

Наставник: Баки.

Рождение мальчика отняло жизнь его матери, так как отец Гаары, Казекаге, правитель Селения Скрытого Песка, сделал своего сына объектом жутковатого эксперимента — слияния человека с Шуукаку, Демоном Пустыни. Целью эксперимента было создать сверхвоина, неуязвимого и непобедимого, но это не вполне удалось. Да, Гаара и в самом деле получил возможности, сделавшие его намного сильнее ровесников, но слияние с демоном подорвало его психику, ведь Шуукаку свойственно понемногу пожирать личность медиума...

Последней каплей стало решение Казекаге убить мальчика. Казекаге понимал, что неуправляемый и опасный медиум не нужен Сунне, поэтому не раздумывая отдал приказ уничтожить результат неудачной попытки укрепить страну. Но мальчику от этого было ничуть не легче — и без того надломленная психика Гаары после такого предательства сломалась окончательно. Лишенный смысла в жизни, он нашел его себе сам.

"Я живу для того, чтобы убивать. Пока я убиваю — я жив", — сочетание такой философии с, мягко говоря, неординарными способностями делает Гаару настолько опасным, что теперь даже его собственная деревня не рискует связываться с ним, предпочитая отправлять его на самые опасные и сложные миссии, чтобы решить проблему чужими руками.

Рена хмыкнула, уже заканчивая метаморфоз:

— Похоже, ты не очень ценишь родственников.

— А зачем они нужны? — слегка удивленно спросил Гаара.

— Действительно, зачем? — поддержала его удивление Рена, вливая в голос невыносимую иронию.

— Эй, малявки, вы и дальше будете болтать, или все-таки дадите пройти? — вмешался в разговор старший из Зонтиков, потянувшись за оружием. — Ждете, пока мы вас поубиваем?!

Гаара внимательно на них посмотрел и снова перевел свои жуткие глаза на Рену:

— Ты собиралась их вызвать? Ну так вперед. А я пока посмотрю.

— Хорошая идея, — одобрила его предложение Рена и повернулась к Зонтикам. — Ну что, мальчики, будете признаваться, что за свиток?

Мальчики, похоже, решили обидеться и рванули из наспинных колчанов свои оружия.

— Почему-то я так и думала, — вздохнула Рена.

Один из них рванулся в бой, пытаясь запугать худую и странную девушку криком. Рена плавно подняла руки сначала на уровень груди, потом чуть выше, частично прикрывая лицо. Подчеркнуто медленно она облизала губы. Шиноби взмахнул зонтом и отправил его в воздух, заставив парить высоко над головой. Рена опустила руки ниже, до уровня груди.

Она догадывалась, что последует далее — слишком нетерпеливыми стали движения змей, слишком возбужденно они свивали свои кольца на ее спине.

"Сестры! — беззвучно воззвала она, указывая на врагов. — Вы же этого хотите, так жрите!"

Они со слишком большим энтузиазмом откликнулись на ее предложение. Из ее левой руки вырвались тела трех змей. Предплечье расцвело брызгами крови, ошметками кожи и осколками костей, забрызгав ее лицо. Их бросок был так стремителен и яростен, что враги даже не успели понять, что происходит, когда змеиные пасти вцепились им в глотки, сжали челюсти и потянули на себя. Казалось, что время застыло, но Рена улавливала каждое драгоценное мгновение своей связи с этой троицей. Гибкие узорчатые тела образовали великий мост между нею и ними, между небом и землей, между жизнью и смертью. Они позволяли Рене ощутить волшебство момента. Она как будто сама сжала мощные челюсти с перекатывающимися желваками на скулах на по-смешному мягких шеях. Она чувствовала, как крепкие зубы полосуют, растягивают и рвут кожу, как за клыками тянутся нитки застрявших между ними жил, как хрустят хрящи гортани, как горячая влага стекает по небу в горло. Эйфория агонии прокатилась в воздухе, хлынув в стороны сверкающим мгновением истинного перехода в смерть, и растворилась в пространстве, укрепляя чужую жизнь, поддерживая равновесие.

Мгновение, и все было кончено. Сестры изогнулись гибкими телами и проглотили вырванные куски плоти. Рена же с превеликой нежностью и любовью вылизала каждой из них голову, очищая теплую чешую от крови, и только потом позволила им вползти под кожу и занять свои места. Ничего общего с техникой призыва это действие не имело, потому что Сестры были частью ее тела, души и разума. Правда, было неприятно, когда их тела становились материальными и продирались сквозь ее плоть — разрывая мышцы, связки и кожу. Но зато они дарили незабываемые ощущения самой носительнице Сестер. Смерть — это великий дар и настоящее искусство. Рена хотела умирать долго, красиво и мучительно. Кровь, яд, клинок и любовник.

Она позволила себе несколько мгновений дурманного наслаждения, слегка покачиваясь на подрагивающих ногах. Умиротворенно вздохнув, она вытерла губы и открыла глаза, чувствуя, как внизу живота все налилось и пульсирует. Когда она обернулась к тройке из Песка, то увидела, что Темари и Канкуро побледнели до трупно-зеленого состояния — привычные ко всякому, они не смогли вынести зрелище косвенного каннибализма. Но Гаара был взбудоражен истекающими кровью телами, которые лишь слегка подрагивали в последних агональных судорогах.

— Понравилась? — полюбопытствовала Рена, пятясь к мертвым соперникам, чтобы обыскать их и найти свиток.

— Приемлемо... — пробормотал Гаара, рассматривая затертый след крови на лице Рены.

— Я рада, — искренне ответила она и присела над трупами так, чтобы не упускать из поля зрения воинственно настроенную тройку из Песка. — Надеюсь, ты не будешь возражать, если свиток достанется мне?

— Не буду, — ухмыльнулся шиноби песка. — Мне не интересны эти игрушки.

— Вот и хорошо, — она слегка расслабилась.

— Я просто сражусь с тобой и отберу его.

— Приехали... — вздохнула Рена, заканчивая досмотр тел и пряча в карман "Землю" и "Небо" — ребята с зонтиками успели неплохо потрудиться, что наводило на мысль о том, что остальные участвующие в экзамене были еще слабее. — Ты же сказал, что он тебе не нужен?

Он лишь улыбнулся чуть шире.

"Если смогу смыться отсюда живой и не покалеченной, то буду считать, что мне очень повезло, а день прожит не зря", — подумала Рена и закусила губу, рассчитывая свои дальнейшие действия.

— Гаара! Но зачем тебе еще один свиток?! У нас их и так с избытком! — попытался возразить Канкуро.

— Канкуро, я тебя предупреждал? Если не закроешь пасть, то экзамен ты не пройдешь, — свои слова Гаара подтвердил, хлестнув брата по лицу песчаной плетью, разбивая ему губы.

Канкуро решил больше не пререкаться с опасным родственником, насупился и отошел на край поляны, буркнув под нос:

— Делай как знаешь.

Темари присоединилась к нему — наученная его опытом, заговаривать с Гаарой она не рискнула. Достав платок, она смочила его водой и молча приложила к быстро отекающей губе брата.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась Рена, пряча в сумку на поясе свитки.

— Собаку-но-Гаара. Ты?

— Ибогами Рена.

— Я помню тебя. Ты прервала мою технику еще совсем недавно, на письменной части экзамена. Я узнал тебя по песку, который ты оставила незамеченным на своей коже.

Рена почувствовала, как несколько колких песчинок ссыпались по запястью на землю.

"Недопустимая беспечность! Как я могла себе такое позволить?!" — она до боли закусила губу, будучи весьма огорченной своей невнимательностью.

— Не стоит быть таким обидчивым, — прошипела она, внимательно изучая его тело и глаза, пытаясь распознать слабые стороны или уязвимые места.

В тот же миг в лицо ей полетела пробка от тыквы. Рена увернулась. Нападать на Гаару она не хотела, чтобы не разозлить еще больше. Пока шансов выстоять против него у нее было маловато. Если быть точнее — они сводились к абсолютному нулю. Единственное, что тешило ее самолюбие, так это то, что, чтобы убить ее, Гааре пришлось бы здорово повозиться, но она пока не хотела умирать. Оказаться в загробном мире в виде неряшливой кучки окровавленных тряпок, осколков костей и тонко смолотого фарша ей вовсе не хотелось. Вряд ли Бог Смерти будет приятно поражен ее оригинальным экстерьером.

— Нападай. Дай мне почувствовать твою ненависть! — прохрипел Гаара, очень быстро теряя свои невозмутимость и холодность, сменяя их на сумасшедшую жажду деятельности. Вот только деятельность его была направлена на прекращение жизненного пути одной нахальной особы, чего эта особа допускать не хотела совершенно. Из тыквы за его спиной тонкой струйкой сыпался песок и вился кольцами около его ног.

— А за что мне тебя ненавидеть? — удивилась Рена, прикидывая, что же ей теперь делать. — У тебя слишком красивые глаза, чтобы я могла испытать к тебе такое чувство.

На эту реплику Гаара отреагировал яростным гневным рыком и потоком песка, который попытался спеленать Рену по саму шею.

Она испытала азарт и почти сексуальное возбуждение, почуяв, что может погибнуть здесь и сейчас. Она жаждала боли и смерти. И, черт возьми, ей было безразлично, чьей — его, ее или всех живущих на этом свете. Лицо ее загорелось внутренним светом и азартом боя. Она хотела раскрыться полностью, показать ему, что является достойным противником. Она хотела, чтобы он хотел ее убить. Она хотела, чтобы он оценил ее. Откуда в ней взялись эти чувства, Рена не понимала, но, возможно, у Гаары действительно были очень красивые глаза. Почти как у нее. А может быть, это была всего лишь ее убитая самооценка, которая снова и снова требовала внимания со стороны.

Сейчас уже было не до слов — вопрос выживания стоял слишком остро. Колкие внимательные взгляды, скупые движения и полная сосредоточенность на происходящем. Лишь с большим трудом ей пока удавалось избежать юркого, быстрого и смертельно опасного песка. Попытка Рены контратаковать захлебнулась в самом начале — удары оружием и чакрой были безукоризненно точны, но бесполезны — песок защищал Гаару, и все ее усилия уходили в него, не оставив следов. Сестры, злобные твари, лишь забились в судорожном восторге от этого Джинчуурики — им давно не попадался достойный соперник. То, что он был одержимым медиумом, было очевидно для них. Сестры хотели попробовать его кровь, Сестры хотели насытиться им.

Рена тоже этого хотела.

Нота, которая появлялась при резонансе его собственной чакры и чакры той твари, что сидела в нем, стала громче, повисла в воздухе между ними.

"Неужели больше никто ее не слышит?"

Битва больше напоминала пляску. Рена понимала, что теряет на этом драгоценную энергию, но ничего не могла с собой поделать, все время смешивая кемпо с танцем, а танец с кемпо. Несколько раз она получала по ребрам песчаными протуберанцами, но в последний момент, извиваясь самым невероятным образом, пускала удар вскользь. Это стоило ей россыпи крупных синяков, но не более того.

Подбираясь все ближе и ближе, Рена пыталась понять, как же ей повредить Гааре. Его песчаная защита была абсолютной — или казалась таковой. Она отражала все атаки.

"Атаки! — подумала Рена. — А как насчет не враждебного касания?"

Подумала — сделала. Искренне захотев просто почувствовать его кожу под пальцами, она рванулась к нему, поднырнула под кольцо песка и закинула руки Гааре на шею, повиснув всем телом. В первое мгновение она ужаснулась своей наглости и безрассудству, а в следующее была шокирована его чудовищной силой и не менее чудовищной худобой. Шейные позвонки, выпирающие из-под кожи, впились ей в руки, костлявые плечи — в локти. Запах крови прямо-таки обволакивал Гаару, им были пропитанные его кирпично-красные волосы, кожа, одежда... Такой теплый, такой сладкий... Рена часто и мелко дышала, упиваясь этим запахом, широко распахнув безумные глаза.