6.2. Мертвая долина. Книга 2.

— Вы чего шумите? — недовольно буркнул Мейр, бесшумно заходя в комнату. — Издалека слыхать. Гайдэ, ты чего рычишь?

— По делу! — уже по-настоящему рявкнула я и кивнула в сторону мрачного до невозможности Хаса. — С ним опять одни сложности!

— Какие еще сложности?

— Вот такие! Этот болван намеревается меня опекать, как дуру-школьницу!

Мейр нахмурился.

— В каком смысле?

— В прямом! Он считает, что я должна все бросить и мчаться обратно к маме с папой, чтобы не дай бог пальчик не прищемить и платьице себе не порвать на ухабах! Дома сидеть, как примерная девочка, и спокойно смотреть на то, что тут творится! Туда не ходи, этого не делай, тут не рискуй, там не высовывайся... блин! На хрена я вообще согласилась его взять?!

Миррэ кашлянул.

— Гайдэ, успокойся. Что на тебя нашло?

— Да достало все, — чуть не сплюнула я, в кои-то веки разозлившись по-настоящему. — И он меня достал. Серьезно. Еще со времен Расщелины. Но мне показалось, потом до него начало что-то доходить. Казалось, что больше этих глупостей не будет. Казалось, ему можно верить, но, как выяснилось, ни к чему серьезному он просто не готов! И до сих пор не видит одну простую истину, которой я его уже один раз неслабо приложила!

У Родана потемнело лицо, а губы сжались так плотно, что превратились в одну прямую линию. Кажется, он едва сдерживался, чтобы не ответить на мою резкость откровенной грубостью. Однако, как ни хотелось ему высказать все, что копилось на протяжении нескольких тревожных дней, Хас все-таки смолчал. Тем более, когда в комнату зашли Эррей с Деем, а следом проскользнул вездесущий Лок.

— Что будем делать? — тихо спросил Эррей, когда все собрались и плотно прикрыли за собой дверь.

Я прикусила губу, старательно гася ненужное раздражение, и отвернулась к окну.

— То, что задумали.

— Когда?

— Как только окончательно стемнеет.

— Ты хочешь идти в Храм? — растерянно переглянулись Фантомы. — Сегодня?! Сейчас?!

— Да. Мы же для этого пришли, — сухо кивнула я. — Завтра у нас может не быть для этого времени, а мне нужно срочно выяснить, как разрушить Пирамиду. Лин вам все объяснит и расскажет, до чего мы с ним додумались. Дей, что у тебя с Огнем?

— Держу, — не разжимая губ, прошептал наш молчаливый маг.

— Сколько?

— Все три. Как и обещал.

— Не мешают пока? — испытующе взглянула я на наше "секретное оружие", но он лишь мотнул головой, не рискуя больше говорить вслух. Хотя это правильно — в его случае открывать рот весьма небезопасно. По той простой причине, что к его голосовым связкам мы привязали активирующие нити от заклятия-ключа, способного по одному лишь знаку и в доли секунды взорвать сразу три Голубых Огня, укутанных многослойной защитой и надежно спрятанных в недрах нашей многофункциональной повозки. Всего одно слово, и половина Невирона взлетит на воздух. Всего одна оплошность, и Дей может стать самым страшным убийцей на всем белом свете. Поэтому-то он и играл у нас роль завзятого молчуна. Поэтому же пускай молчит и дальше. Его первое и последнее предназначение в нашей сумасшедшей авантюре — служить запирающим фактором для готового вырваться наружу творения мастера Драмта. Единственной преградой на его пути. Единственным механизмом, сдерживающим его огромную силу. Для этого я и взяла Дея с собой. Для этого он несколько месяцев учился создавать и контролировать гениальное, хотя и крайне опасное изобретение Рига. Для этого он и выбрал для себя такую трудную работу. И поэтому же без раздумий согласился осуществить рискованную операцию по вживлению в свое тело заклятия-ключа.

К сожалению, иным способом спрятать его от внимательных глаз некромантов нам бы не удалось: только живое тело способно скрыть его от поисковых заклинаний. Использовать для этой цели амулеты нельзя — они сами по себе являются артефактами и имеют собственный, хорошо выделяющийся фон. С маскирующими заклятьями — та же беда. Конечно, можно было просто припрятать Огонь, создав заклятие-ключ непосредственно, так сказать, перед употреблением. Но, во-первых, это занимало много времени — от получаса до нескольких часов, а, во-вторых, сам процесс создания здорово менял магический фон вокруг чародея. Соответственно, сильно привлекал внимание и резко повышал опасность нашего обнаружения. А так как оставлять это дело на самотек или рассчитывать на то, что у нас будет достаточно возможностей для качественного саботажа, я не собиралась, то пришлось изобретать альтернативу. Причем, такую, чтобы взорвать Огонь мы могли так же быстро, как я сделала это когда-то возле Айдовой Расщелины, но при этом сами не подставились и благополучно ушли с места преступления.

Другое дело, что для этого Дею пришлось пожертвовать голосом и рискнуть стать своеобразным детонатором. Но он с честью выдержал это трудное испытание. Ни слова не возразил, когда я осторожно спросила, сумеет ли он это сделать. Сразу кивнул и, ни мгновения не сомневаясь, добровольно пошел на такое изуверство. В отличие от вечно беспокойного Родана, кстати, которого регулярно надо на что-то уговаривать и постоянно просить угомониться.

Я нервно забарабанила пальцами по подоконнику.

— Так. Ладно. Поскольку времени немного, делаем следующее: в Храм мы идем втроем — я, Мейр и Эррей. Дей, ты сумеешь на время прикрыться так, чтобы некроманты тебя не почуяли?

Молодой маг быстро кивнул.

— Отлично. Тогда на тебе остается периметр и пути отхода. Вход и соответственно, выход там только один, поэтому разминуться нам не грозит. Тобой рисковать не будем. По крайней мере, сейчас, поэтому у тебя будет лишь одна задача: следить за "гранатами", чтобы не рванули раньше времени. Лок, ты присмотришь за нашим добром, чтобы его не уволокли и не распотрошили. Заодно, проследишь за тем, чтобы никто не совал нос куда не следует. Лина я тоже забираю с собой: он мне понадобится... — я прикусила губу, напряженно размышляя. — Но вернуться мы должны не позднее рассвета. До того, как народ поймет, что мы вообще куда-то уходили, и до того, как кто-то спохватится. Родан, ты остаешься здесь.

Хас сжал зубы.

— Почему?

— По кочану. И без возражений, понял? — недобро покосилась я. — Мне некогда тебя уговаривать и объяснять причины. Возиться с тобой я больше не буду. Вздумаешь уйти — ради бога. Ты пока не в отряде и имеешь право покинуть нас в любой момент. Об одном прошу: не мешай. И предупреди заранее, если вдруг решишь оголить нам тылы: мы хотя бы заранее подумаем, как вывернуться без твоего участия. Так, Мейр...

Миррэ, почувствовав в моем голосе знакомую сталь, мгновенно подобрался.

— Да?

— Когда у тебя подходит время к смене облика?

— Завтра к полудню.

— До утра с тобой проблем не будет?

— Нет, — мотнул головой Мейр, тревожно блеснув глазами. — Не волнуйся: я не подведу.

Я кивнула.

— Тогда идешь человеком. Дей, сколько Огня сможешь с собой взять за раз?

— Сколько нужно, — прошелестел маг.

— Тогда бери все и будь готов использовать по первому знаку. В нашем случае запас карман не тянет. Эррей, ты уже говорил с Лином?

— Да, — тут же отозвался лен-лорд, как-то по-особенному дернув щекой. — Ты уверена, что все понимаешь правильно?

— Я ни в чем не уверена. Но идти надо сегодня. Пока они не прочухались и пока никто не заподозрил неладного.

— Тебя будут ждать в Храме только завтра, — очень деликатно напомнил брат, но я только криво усмехнулась.

— Именно поэтому я пойду туда сегодня. "Метка" все еще при мне. Никто ничего не заподозрит. А вы пойдете другим путем. Снаружи. С помощью Лина и его острых коготков, для которых не составит труда пробить даже стену Пирамиды.

Фантомы многозначительно переглянулись, мгновение подумали, а потом слажено кивнули. Вот и прекрасно. Ни слова возражений. Ни толики сомнений. Просто, честно и надежно. Все они у меня надежные, как скала. Если сказали, непременно сделают. Поклялись, что будут верны до смерти, значит, точно будут. И я могу не опасаться, что в самый неподходящий момент кто-то вдруг попятится и заноет про то, что, дескать, впереди стало слишком опасно.

Я удовлетворенно опустила плечи.

— Хорошо, тогда собирайтесь. Лин расскажет детали. Что непонятно, зайдете — спросите. Выходим после полуночи. А до тех пор по пустякам меня, пожалуйста, не тревожьте. Мне нужно сделать еще одно важное дело.

Парни так же слаженно наклонили головы и бесшумно вышли, оставляя нас наедине с мрачным, как грозовая туча, Роданом и недовольно ворчащим Локом, который отлично чувствовал царящее между нами напряжение. Но хварда я выгонять не стала: он мне еще пригодится. Правда, чуть позже. А вот с Хасом надо было решать что-то немедленно. И решать радикально: уже второй раз он подводит меня своими колебаниями. И во второй раз заставляет чувствовать неподдельное разочарование. Но тогда я списала это на местный менталитет. Тогда ему было трудно осознать, что свою судьбу, в отличие от здешних дам, я привыкла выбирать сама. Тогда я посчитала, что он исправится. Однако, видимо, серьезно ошиблась, потому что он снова ставит меня в неудобное положение.

Вот только больше я этого терпеть не намерена. Хватит. Мы или команда, или незнакомые друг другу люди. Он или становится Фантомом и подчиняется, или разворачивается и тихо уходит, больше не докучая мне своими сомнениями. Довольно уже этого разброда. Довольно опасений и колебаний. Сейчас мне нужна твердая уверенность в тех, кто идет позади тебя. А в отношении Хаса у меня такой уверенности не было. И в отношении него у меня оставался лишь один вариант действий, прежде чем я решусь на очередную рискованную вылазку.

"Лин, расскажи ему о том, что мы задумали, — велела я оставшемуся в конюшне шейри, который, разумеется, через меня слышал весь разговор. — Скажи быстро. Все до конца. Так, чтобы до него, наконец, дошло. Справишься?"

"Конечно", — зловеще оскалился невидимый демон.

Я повернулась к Родану и холодно посмотрела.

— У тебя есть полоборота, чтобы принять окончательное решение. Я выйду ненадолго. Одна. А когда вернусь, хочу услышать твое слово. Учти: на этот раз оно будет последним. Поэтому подумай хорошенько, прежде чем что-то предпринимать.

Я еще мгновение подождала, однако никакого ответа не услышала, после чего пожала плечами и быстро вышла, оставляя Хаса наедине с невеселыми мыслями. Ему, конечно, приходится сейчас решать невероятно сложную задачку, но по-другому просто нельзя: Род должен сделать этот выбор сам. Здесь. Сейчас. Причем, сделать его абсолютно добровольно. Хорошо понимая, что за этим последует и какие обязательства он на себя берет. Если согласится, то получит мой Знак, станет одним из нас. Более того, он станет мне братом... иначе я больше не смогу ему доверять.

Но заставлять его я не буду. Принуждать к чему-то — тем более. Я, как и говорила когда-то, никого не зову и не тащу с собой за уши. Все, кто находится рядом, делают это лишь потому, что считают это важным и нужным. Для себя. Для меня. Для своего народа и своего мира. Поэтому Родан тоже должен выбрать. Поэтому он должен понимать, ради чего все это делает. И поэтому я оставила его сейчас одного: когда человек стоит на краю пропасти, невежливо подталкивать его в спину.

Пусть все будет, как суждено.

Пусть он всерьез подумает над тем, а стоит ли соглашаться.

И пусть еще серьезнее подумает над тем, кем мы станем друг для друга после этого. Потому что мне бы очень не хотелось, чтобы он сделал неправильный вывод и нелепо ошибся. И еще больше бы не хотелось, чтобы он об этом искренне сожалел.

— Глава 5 -

Гор ощущал себя странно: с одной стороны, точно знал, что где-то там, снаружи, осталась какая-то важная его часть, с другой — чувствовал себя стремительно несущимся сквозь темноту хищником, в голове которого с ужасающей быстротой менялись сотни и тысячи различных образов. А вместе с ним с такой же скоростью приходили и уходили самые противоречивые желания, самыми частыми из которых были "охота", "добыча" и "голод".

В первый момент, когда Тень велела закрыть глаза и замереть на месте, он не ощутил почти ничего неприятного. Затем почувствовал холод, который с каждым ударом сердца продолжал нарастать. Отметил, как постепенно каменеют руки, ноги, туловище; как неумолимо замедляется сердце, покрывается инеем кожа. В какой-то момент смутно ощутил, как снаружи его мягко обняли, а потом холодного лба коснулось легкое дыхание смерти, и все внезапно стало иным.

Преображение было мгновенным — вроде бы только что стоял на двух ногах и раздумывал над тем, а не отказаться ли от предложенной чести, а потом — раз и он уже летит сквозь ночь на невидимых крыльях, хватая раскрытой пастью пролетающие мимо снежинки и точно зная, что в Пустоте нет ничего лучше, чем нестись вот так, на стремительных лапах, разрывая собой ледяное пространство, грозно порыкивать на мелькающую вдалеке мелочь и с восторгом ощущать свое массивное, гибкое, невероятно подвижное тело, способное в мгновение ока становиться таким, каким он только пожелает. Восхитительная легкость, с которой оно передвигалось, вызывала искреннее восхищение. Толстая броня, сквозь которую не могли пробиться чужие когти, давала чувство защищенности. Острые зубы и длинные когти, способные в клочья разорвать любого врага, придавали уверенности. Осознание собственного могущества кружило голову. А разбегающиеся в панике Тени, которые при виде него с визгами бросались врассыпную, сполна позволяли ощутить себя действительно непобедимым.

Одно только смутно беспокоило его и заставляло жадно оглядываться в поисках добычи: голод. Постоянный, неутолимый, невероятный по силе голод, вполне способный свести его с ума. А еще — память. Странная память о двуногом существе, рядом с которым он провел много времени и которое почему-то воспринимал, как нечто свое, родное, как, скажем, заднюю лапу или ударный коготь на хвосте, который стоило беречь и о котором нужно было заботиться.

Именно последнее воспоминание заставило его изменить направление и начать рыскать в поисках знакомого запаха. Какое-то смутное беспокойство вынуждало забыть ненадолго о голоде и мчаться в Пустоте на поиски того самого "важного", без которого ему было очень неуютно. Густой мрак вокруг совсем не мешал: совершенное чутье не нуждалось в подсказках. К тому же, он совершенно точно знал, что когда-то давно уже охотился здесь. Знал, куда бежать и где искать. Поэтому очень скоро нашел свою пропажу и, выглянув ненадолго в свет, озадаченно уставился на слабое человеческое тело, неподвижно распластавшееся на каком-то непонятном приспособлении.

Мягкое тело, живое, вку-у-у-сное... добыча?

"Мое, — откуда-то из глубины пришла важная мысль, подкрепленная легким покалывание в правой передней лапе, и отношение к телу тут же изменилось. — Главный. Защищать. Мое. Стая".

Он настороженно втянул ноздрями воздух, внимательно изучая стоящих прямо под ним двоих смертных. Аккуратно попробовал на вкус их дейри, которые они пытались спрятать за какими-то нелепыми побрякушками. Довольно фыркнул, поняв, что они очень сытные, но пришедшая из ниоткуда новая мысль о том, что это тоже "не добыча" и тоже "мое", вынудила его отойти от вкусных двуногих, от которых исходил знакомый, такой же родной запах СТАИ. Точно такой же, как от "главного". Правда, потом один из них сделал что-то непонятное, что ему совсем не понравилось и вызвало раздраженный рык, однако вскоре оказалось, что это всего лишь дополнительная защита для "главного", и он удовлетворенно заурчал: теперь стая в безопасности. Стая сильна. Но надо искать еще одного. Последнего. Тоже — "важного", который когда-то назывался смешным словом "брат" и которого здесь почему-то не было.