6.2. Мертвая долина. Книга 2.

Автор: Александра Лисина

Название книги: Мертвая долина. Книга вторая.

Серия: Игрок

Номер в серии: 8

Жанр: Фэнтези.

Объем: 10.1 авт.л.

e-mail: Al.Lysina@yandex.ru

Аннотация:

Добыв нужную информацию, отряд Фантомов разделяется надвое. Одни снимают свои черные маски, заново гримируют лица и меняют прочные доспехи на карнавальные костюмы. Другие, напротив, стараются стать как можно незаметнее. Кто-то выбрал для себя роль короля, кто-то примерил костюм шута... не так важно, как ты выглядишь внешне. Важно, что суть при этом остается прежней.

Игрок.

Часть 6. Мертвая Долина.

Книга вторая

Пролог

"Не верь в то, что ты слаб — даже качественный металл не сразу становится хорошим клинком.

Не верь в то, что ты неуязвим — даже хорошие клинки иногда ломаются".

Совет кузнеца.

Идя по коридорам Дворца Четырех Владык, Раэрн заметно беспокоился. Второй по мастерству воин Пятого рода, готовящийся вскоре перейти еще на одну ступеньку выше, он давно не ощущал себя так неуверенно. И дело было даже в не том, что он вынужден сопровождать человека, которому обязан жизнью, на весьма опасную встречу; не в том, что внезапный приказ а-сата Аро застал его врасплох; и даже не в том, что Глава Алых повелел ему впервые в жизни появиться на Совете Старших Кланов. Просто вчерашний разговор с Главой никак не шел у него из головы и заставлял отчаянно сомневаться в правильности принятого решения.

— На Совете ты расскажешь вот это, — приказал тогда а-сат, ненадолго коснувшись лба Раэрна жесткой ладонью.

Тот вздрогнул от резкой боли в висках, но все же покорно склонил голову, медленно впитывая передаваемую информацию.

— Задавать вопросы тебе не будут, — сухо продолжил Глава Клана. — А если и будут, то вместо тебя отвечу я. Этого не бойся. Но сверх того, что я тебе сейчас передал, на Совете не должно прозвучать ни слова.

— Я понял, мой лорд.

— Приведешь гостя во Дворец к полудню, не раньше. В Малый зал. Под надежной охраной. И проследи, чтобы Аша тоже явилась — для нее у меня будет отдельное задание. Заодно, постарайся сделать так, чтобы ВСЕ чужаки пришли вместе с вами. Но если не удастся их уговорить, не настаивай. Я найду способ с ними пообщаться. Все понял?

— Да, мой лорд.

— Усвоил то, что нужно будет завтра?

Раэрн, наскоро пробежавшись по тем сведениям, которые только что получил от Главы Клана, сильно удивился, но все же кивнул. Вопросы задавать не осмелился — когда будет нужно, а-сат сам пояснит причины этого странного поступка. А до тех пор оставалось только смириться и постараться сделать все, чтобы выполнить его приказ.

— Можешь идти, — так же сухо велел господин Аро, отнимая руку и отворачиваясь.

Раэрн коротко поклонился и шагнул к дверям.

— Подожди. Завтра тебе может потребоваться вот это, — внезапно догнал его на пороге голос Главы, а следом прилетел небольшой перстень с крупным рубином посередине.

Раэрн машинально поймал, собрался было поблагодарить, но потом неожиданно понял, ЧТО ИМЕННО видит, и резко вспотел.

О Лойн. Да что же это такое? Неужели а-сат прочитал его мысли?! Да нет, не должен был — Раэрн наверняка почувствовал бы чужое вмешательство. Да и, честно говоря, он не собирался покидать Клан так быстро. Ну, была когда-то у Регэ подобная мысль, особенно, когда стало ясно, что за Амулет носит при себе встреченный в Рейдане чужак. Но сейчас он очень надеялся, что все обойдется, и ему не придется вырезать себя из семьи по-живому.

Вот только а-сат, кажется, все равно что-то почувствовал... кажется, эта мысль, тщательно задавливаемая и старательно отгоняемая, все же успела когда-то проявиться в разуме Раэрна. Но где?! Когда?! А главное, как а-сат сумел предугадать это и взять в сокровищнице Камень Отказа заранее?!

Алый поднял на собеседника растерянный взгляд.

— Мой лорд...

— Возможно, завтра он тебе понадобится, — совершенно спокойно кивнул господин Аро. — Если почувствуешь, что это необходимо, используй. А теперь ступай. С этого момента ты АБСОЛЮТНО свободен.

Раэрн изумленно моргнул, но смог только кивнуть и, почтительно поклонившись, деревянной походкой выйти из кабинета.

— Глава 1 -

К Нералу мы приближались во вполне объяснимом возбуждении. Не знаю, как парни, но я, к примеру, всю ночь не спала, пытаясь понять, как половчее подобраться к вожделенной цели — к Пирамиде. Хотя бы к одной. Потому что это — именно тот редкий случай, когда цель оправдывает любые средства и когда я не погнушаюсь даже по сточной канаве проползти, чтобы подтвердить или опровергнуть свои многочисленные догадки.

К воротам города мы подъехали к следующему полудню. Но вошли внутрь лишь ближе к вечеру, потому что, как оказалось, попасть за городские стены желало так много народу, что стражники едва справлялись с огромным потоком людей. Сюда шли и бедные, и богатые; и знатные, и почти нищие; и деревенские, и свои — городские... людское море бесконечными волнами вливалось в раскрытые настежь ворота. Теснилось в узком проходе. Волновалось, негодующе роптало. Оно накатывалось на город, как вода во время прилива. Резко, настойчиво и неотвратимо.

Я даже удивилась, что мы вообще сумели добраться до места назначения. И тому, что нас не раздавили, не расплющили и не растоптали по пути. Стремящихся в город было так много, что я уже через час устала их считать. Часа через два, дойдя до второй тысячи, совсем замучилась. А уже к вечеру, отстояв громадную очередь, вообще плюнула на это безнадежное дело, потому что поняла, что скорее запутаюсь и ошибусь, чем сумею ради интереса выяснить, сколько же тут собралось народу. К тому же, люди все пребывали и пребывали, отчего толпа у ворот, несмотря на медленно продвигающуюся очередь, совсем не становилась меньше.

Правда, от утомительного ожидания страдали лишь простые смертные: богатым дозволялось проезжать без очереди и почти без досмотра. Особенно, если это были свои, хорошо известные и давно знакомые личности. Жрецов среди них, разумеется, не наблюдалось, однако хорошо одетых и, подчас, вооруженных индивидуумов имелось хоть отбавляй. И они заметно тормозили всех остальных, так как надолго занимали внимание стражников. Правда, роптать все равно никто не смел: к малочисленной знати тут относились более чем почтительно. Так что нам пришлось стиснуть зубы и недовольно следить за тем, как мимо нас один за другим проскакивают незнакомые всадники с пышными свитами.

Но, наконец, пришло время, когда мы тоже приблизились к заветному проходу. Наконец, толпа перед нами заметно поредела. И, наконец, кажущееся бесконечным ожидание подошло к своему логическому завершению, а я смогла рассмотреть, чем же именно занимаются стражники, пристально изучающие каждого въезжающего в Нерал.

Как оказалось, здесь уже были знакомы с понятием "фейс-контроля": закованные в плохонькую сталь охранники на воротах пропускали людей в город, как громилы-бодибилдеры — желающих попасть в модный ночной клуб. С той лишь разницей, что здесь имели значение не стоимость шмоток и количество надетых побрякушек, а наличие и качество "метки" на левом предплечье. А также характер ауры, которую определял у приезжих незаметно притулившийся возле кособокой караулки некромант.

Я, признаться, его сперва даже не заметила — жрец Айда так ловко скрылся в тени, что его черно-золотой балахон почти не привлекал внимания. И лишь когда один из стражников, засомневавшись насчет какого-то бедолаги-горшечника, кинул в ту сторону вопросительный взгляд, я, наконец, сообразила, в чем дело.

Насколько я успела понять, некромант не так уж часто вмешивался в вопросы досмотра — все дела с приезжими решали стражники. Однако на пару человек в громадной очереди он все-таки отреагировал: вышел ненадолго из тени, внимательно осмотрел тех, кто ему не понравился, а потом сделал какой-то знак, по которому двоих неприметных мужичков и одну симпатичную девушку с младенцем выделили из общего потока и под бдительным присмотром отвели в караулку. Туда же зашел и сам жрец. Правда, через некоторое время он вернулся, а людям позволили спокойно войти, но мне почему-то показалось, что девушка стала бледной и изрядно встревоженной, тогда как оба мужичка, напротив, обрадовано вертели головами и с подобострастием кланялись неторопливо удаляющемуся магу.

Интересно, что он с ними сделал? Была ли то пресловутая проверка, о которой упоминала Лика? Если да — то почему такая короткая? Если нет, то почему девушка вдруг испугалась? А два других гаврика, наоборот, так резко осчастливились?

Я непонимающе нахмурилась.

Блин, как же плохо быть не в теме — гадать тут можно до бесконечности. Но у нас нет фактов. Расспрашивать циркачей нельзя; способности Дея использовать опасно — могут засечь и отследить его ауру, которую мы так тщательно скрывали. А рисковать подключать Лина — себе дороже: кто знает, на что способен данный конкретный некромант и какие у него возможности? Вдруг распознает в ничем непримечательном "коньке" чужого демона? Вдруг у него при себе есть поисковые амулеты? Или же он способен отличить простое ментальное воздействие от завуалированной попытки просканировать чужую память?

В общем, мне оставалось только гадать.

Когда к нам подошел широкоплечий верзила в неказистом, изрядно замызганном доспехе и чудаковатом, сделанном по типу рыцарского, шлеме (который, по большому счету, на фиг ему был не нужен), мы с ребятами дружно подобрались. Однако дергаться пока не спешили: "метки" у нас в полном порядке; Лин закрыт так, что мать родная не узнает; Дей закрыт еще лучше и ничем не выдает своей принадлежности к Магистерии; Родан вообще на себя не похож; Лок смирно сидит под повозкой и помалкивает, как приличный пес; Мейр прячет глаза за густой рыжеватой челкой; я, как самая скромная, сижу вместе с девушками... один господин Ридолас смело вышел наружу проверяющим и с достоинством отправился на важные переговоры.

Сквозь щелку в пологе я проследила за тем, как господин Ридолас о чем-то заговорил с тем самым стражем в дурацком доспехе. Видимо, сообщал, кто мы и откуда. Верзила, конечно же, на слово не поверил и пошел проверять, принявшись по очереди откидывать тенты на всех трех повозках. Сперва — на той, где нервно ерзали мальчишки на пару с Ливом. Потом — на нашей, откуда немедленно раздался надсадный кашель Родана. Затем глянул на активно принявшего вычесывать блох хварда, слегка скривившись при виде перекошенной волчьей морды и остервенело царапающих загривок когтей. Наконец, добрался до нас с девочками и, мельком заглянув внутрь, издал странный смешок.

— Ого, какой цветник! — Дия и Лика дружно опустили глаза, а я немедленно залилась "стыдливым" румянцем, принявшись теребить подол старого платья, который этим утром старательно испачкала в пыли. — Эй, артист! Что ж ты не сказал, что с тобой такие красотки едут?

— Танцовщицы это, — сокрушенно развел руками господин Ридолас. — Какое же без них представление?

— Ты прав: никакого, — охотно согласился верзила, окинув нас плотоядным взглядом. — Ох, и хороши же... прямо на любой вкус!

Мы с девушками потупились еще сильнее. Причем, я — особенно, потому что сидела ближе всех к выходу и совсем не горела желанием показывать свои необычные глаза.

— У нас и силачи есть, и акробаты... все, господин, для успешного выступления.

— Да, повезло тебе, — неопределенно протянул страж, еще раз нас оглядев и, видимо, оставшись довольным. — Очень повезло. А к нам зачем?

— Как всегда, — улыбнулся господин Ридолас, кивая в сторону первой повозки, на борту которой значилось название труппы. — Скоро ведь День Знамения? Ярмарки, опять же, пошли. Где, как не здесь, нам работать?

— Ну-ну. У нас раньше бывали?

— Конечно, господин. Каждый год заезжаем. Господин Ролод из "Кривого бока" меня должен помнить.

— Я спрошу у него. А "метки" на вас чьи?

— По-разному, господин, — пожал плечами циркач. — Люди ведь отовсюду подбираются. У мальчиков "метки" мои. Сам освящал в Храме. У остальных — у кого откуда.

— С собой что везете?

— Декорации, костюмы. Желаете осмотреть?

— Естественно, — хмыкнул средневековый "таможенник", и я чуть не усмехнулась, уже предчувствуя, чем кончится дело. Между тем верзила, наконец, отошел от нас и бесцеремонно сунул нос в каждую из повозок, снова начав почему-то с первой. Причем, для этого ему пришлось выгнать оттуда Шигу и с изрядным уважением оценить его рост, ширину плеч, могучие ручищи и медвежью стать, рядом с которой его собственные габариты смотрелись далеко не так впечатляюще.

Потом он зачем-то поворошил туго увязанные тюки с "занавесом" и запасной одеждой. Звучно стукнул ногтем по чисто вымытому походному котлу. Чем-то зашуршал, чего-то поскреб. А через пару минут выбрался наружу и благодушно кивнул.

— Порядок. Вторую давай.

Я мысленно скривилась: блин, что он там ищет-то? Оружие, наркотики, запрещенную литературу? Можно подумать, кто-то рискнет их сюда везти, когда на воротах бдительно дежурит некромант. Главное, что на "метки"-то он даже не взглянул: ни на наши, ни на мальчишечьи, ни на Шигину... чего тогда, спрашивается, огород городить? Можно подумать, делать ему больше нечего, как только...

Я снова подсмотрела в щелочку и неожиданно замерла, подметив, что из караулки снова вышел жрец.

Ох, ты ж! Да, похоже, верзила-то нам просто зубы заговаривает! Тогда как настоящая проверка — вот она! Идет прямиком сюда в своем дурацком балахоне и сверкает на солнце бритой макушкой! Видимо, всех сразу он проверить не может. Видимо, для этого требуется какое-то время. Вот и тянет громила резину. Вот и мается дурью, старательно прикидываясь, что ему есть какое-то дело до нашего багажа. Вот засада!

Я с растущим беспокойством посмотрела на вылезших из повозки Мейра и Дея, тревожно покосилась на Лока, но тот вел себя смирно — накануне у нас с ним состоялась серьезная беседа, в ходе которой пришлось стребовать со вспыльчивого хварда клятву, что он не подведет и в самый неожиданный момент не скатится до звериного состояния. И он пока держался. Даже не показывал зубы, хотя пристальный взгляд стража ему явно не понравился и наверняка вызвал сильное желание цапнуть его за мускулистую ляжку.

А вот жрец нами явно заинтересовался. Вылез из своего укрытия, как змея из норы, прищурил немолодые глаза и теперь целеустремленно двигался в нашу сторону. Медленно, неторопливо, давая подельнику возможность вдоволь пошарить по повозке в поисках какого-нибудь компромата.

Так. В чем дело? "Метки" наши не понравились? Лина засек? О Локе догадался?!

Я чуть подалась вперед, с беспокойством следя за приближением жреца.

Почуял что-то, гад. Движется целенаправленно, но так медленно, будто нарочно хочет нервы потрепать. И снова перед ним расступаются, как перед божеством. Снова отовсюду — почтительно-заискивающие взгляды. Блин. Неужто Дей допустил какую-то оплошность?

Я аж губу прикусила.

Как бы он нашего Лина не засек, потому что тогда ой-ой-ой, что будет. Черт. И Родана не предупредить. И парни за повозкой ни фига не видят. Мейр вообще некстати занялся тем, что принялся выволакивать на свет божий наш скудный скарб. Дей ему помогает. Родан опять звучно дохает внутри, пугая своими хрипами окружающих. Лин послушно таращит глаза в землю и старательно изображает тупую скотину. И никто... вообще никто из них не видит, что настоящая опасность приближается совсем с другой стороны!

Неожиданно жрец, как почувствовав мой взгляд, резко обернулся.

Я аж вздрогнула и едва не отшатнулся от щелки, но поздно — что-то его насторожило. То ли моя "метка", то ли дейри, то ли еще чего. И пусть один раз все прошло благополучно, но, может, тот, первый жрец, был просто слабым? Может, этот учуял что-то еще?..

Так, хватит паниковать.

Я сделала пару глубоких вдохов и выдохов, стараясь успокоиться и избавиться от мерзкого холодка между лопаток. Потом заставила себя сесть смирно, благо Лика и Дия пока не подозревали, что нашей повозкой заинтересовались. Затем осторожно выглянула снова и обреченно вздохнула, обнаружив, что некромант уже подошел вплотную и, не обращая внимания больше ни на кого, уверенно завернул к нашему борту.

Жрец оказался действительно немолодым — еще старше, чем тот, в деревне. Но такой же бритоголовый, смуглый, как будто в Храмах принято посещать солярии, узкокостный и худой, как сушеная камбала. Длинный черный балахон хорошо скрывал особенности фигуры, но, судя по выпирающим скулам и острому подбородку, некромант, если и не изнурял себя длительными постами, все равно был крайне умерен в еде. Тогда как жилистые руки и грубоватая кожа на запястьях недвусмысленно указывали на физическую работу, которой этот человек, судя по всему, уделял немало своего драгоценного времени. Правда, характерных мозолей, какие бывают от постоянного упражнения с оружием, я не нашла, но руки все равно были приметными. Такими не берут хрустальные кубки и не гладят мягкие шелка. С такими руками только землю возделывать. Или шкуры мять, регулярно погружая их в щелочь.

А вот глаза у него оказались очень светлыми. Такими же светлыми, как кажущиеся выцветшими от солнца брови. Холодные, серовато-стального оттенка и поразительно тусклые, как будто это не человек был, а ожившая мумия.

Когда он вывернул из-за угла повозки, возникнув перед нами огородным пугалом, не ожидавшие подвоха девушки чуть не взвизгнули от неожиданности и разом отпрянули, а я постаралась уронить взгляд как можно ниже. От греха подальше. После чего спрятала левую ладонь за спину и постаралась выглядеть спокойной.

— Светлого дня вам, — ровным бесстрастным голосом произнес жрец, остановившись напротив и цепко оглядев нашу нервно переглянувшуюся троицу.

— Светлого дня, господин, — нестройно отозвались мы.

— Подойдите ко мне. Я хочу на вас взглянуть.

Я мысленно чертыхнулась и, по-прежнему пряча взгляд, следом за девушками выскользнула из повозки. Причем, делать это пришлось быстро — судя по скорости, с которой танцовщицы буквально выпорхнули наружу и склонились в глубоких поклонах, промедления некроманты не любили. Более того, наверняка могли еще и гадость какую устроить, потому что в глазах Лики я успела подметить стремительно нарастающее беспокойство. А Дия заметно побледнела и кинула пугливый взгляд в сторону хозяина. Но поняв, что тот слишком занят со стражем и не видит нашего плачевного состояния, резко погрустнела.

— Как вас зовут? — все так же бесстрастно спросил жрец, оглядев нас, как коров на рынке.

— Лика...

— Дия... — тут же прошелестели девушки, не смея поднять на него глаз.

— Гайка, — с секундным опозданием представилась я.

— Покажите ваши "метки".

Мы с редким единодушием вытянули вперед руки и закатали рукава. Причем, я сжала кулак и развернула его тыльной стороной наверх, а не вниз, как девушки. На случай, если жрецу приспичит взглянуть поближе. А ему точно приспичит — моя "метка" явно не оставила его равнодушным. Вон, как приподнялись светлые брови. Вон, как нехорошо сверкнули глаза. И вон, как он впился в нее взглядом, едва увидел. После чего тут же забыл обо всех остальных и, нетерпеливо отмахнувшись, шагнул в мою сторону.

— Кто ты, дитя? — с первым проблеском эмоций спросил он, осторожно тронув указательным пальцем мой вызывающе красный шнурок.

Я вздрогнула от неожиданности, но тут же опомнилась и, почтительно склонив голову, тихо повторила:

— Меня зовут Гайка, святой отец.

— Откуда ты родом? Зачем приехала в Нерал?

Так. Врать нельзя — почует. Говорить правду нельзя тем более — удавит. Дергаться сейчас вредно — насторожится. А бежать нет смысла — мне все равно надо в город. Поэтому придется снова изворачиваться.

— Я с юга, господин, — как и в прошлый раз, ответила я чистую правду. — Очень издалека. А сюда пришла для того, чтобы увидеть один из Главных Храмов.

— У тебя очень необычная дейри...

Твою маму! И этот туда же!

— Да, святой отец. Я знаю.

— Кто дал тебе "чистую" метку?

— "Дедушка", святой отец.

— А вторую?

— Святой отец в Дежках, — смиренно ответила я. — Он тоже отметил, что у меня необычная дейри, и посоветовал обратиться в Храм. А еще он сказал, что это — знак Владыки. И что Ему было бы угодно видеть меня в своем Доме.

Некромант чуть сузил глаза.

— Когда это случилось?

— Несколько дней тому назад, господин.

— Вот как? — почему-то удивился он, а потом отчего-то задумался, продолжая изучать меня, как какую-то диковинку. Даже нахмурился ненадолго, как тот, другой. Прикусил губу, как будто все еще сомневался. Однако потом все же медленно наклонил голову и странно усмехнулся. — Что ж, Владыка действительно ценит все необычное. А твоя дейри очень редка. Точно так же, как редок и твой дар. У тебя в роду были Ведьмы?

— Да, святой отец, — послушно кивнула я, мысленно проклиная настырного жреца на все лады. — Бабушка. Но она умерла недавно.

Некромант усмехнулся шире.

— Это меня как раз не удивляет. Удивляет другое: как она могла прятать тебя так долго? С таким-то даром?

Я опустила ресницы.

— Я родом из глухого уголка, господин. У нас нет своего жреца.

— Плохо, что нет. Но это поправимо. Ты приехала одна?

— Нет, господин. С братом и "дедушкой". Он очень болен.

— Чем?

— Я не знаю, господин, — вздохнула я. — Но бабушка не смогла бы ему помочь. А когда она умерла, он захотел взглянуть на настоящий Храм. Вот мы и поехали в город. А по дороге встретили святого отца, и он сказал, что в Нерале "дедушке" наверняка станет легче. А еще — что я должна пойти в Храм.

Некромант задумчиво оглядел меня с ног до головы, но, к моему огромному облегчению, к левой руке интереса больше не проявил. Только хмыкнул снова, вполне благодушно кивнул и, кинув в сторону отвлекшегося бугая в доспехах выразительный взгляд, изобразил радушную улыбку. Такую натянутую и насквозь фальшивую, что мне тут же остро захотелось ее стереть каким-нибудь негуманным способом.

— Проходи, дитя. Храм ждет тебя с нетерпением. Не далее, как завтра, тебе следует обратиться к святым отцам. Они подскажут, в чем твое предназначение.

— Конечно, господин. Я так и сделаю.

Жрец удовлетворенно кивнул, после чего, наконец, отвернулся, сделал какой-то знак помощнику-громиле и, окинув меня напоследок еще одним долгим внимательным взором, двинулся обратно в свою нору. А следом за ним, успокаивающе махнув рукой господину, от нас отстал и дотошный стражник.

Ф-фу...

Я незаметно перевела дух и, подавив желание вытереть несуществующую испарину, медленно разжала сведенные до судороги пальцы, прячущие под собой спящие Знаки. Настороженно проследила за удаляющимся жрецом, с облегчением увидела, что по его знаку стражи на воротах дружно расступились, давая нам возможность проехать. Потом глубоко вздохнула, краем глаза подметив, как косятся в мою сторону люди. В который раз напомнила себе, что это только из-за "метки", которую они воочию увидели. А потом поправила упавшую на лицо светлую прядку и нервно повела плечом.

Шеттов жрец. Едва не заставил всерьез понервничать! Еще бы немного...

Я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, а потом, подметив неожиданно сочувствующий взгляд Лики, удивленно приподняла брови.

— Эй, ты чего?

— Извини, — ненормально быстро отвернулась девушка, поспешно пряча глаза.

— За что?

— Ни за что. Просто...

Заподозрив неладное, я нахмурилась,.

— Лик, ты что? Что такое? Нас же пропустили, разрешили... все же хорошо!

— Да, — прошептала вдруг Дия и посмотрела на меня чуть ли не в ужасе. — Но какой ценой?!

Я совсем обеспокоилась. А когда увидела, как у девчонок влажно заблестели глаза, вообще встревожилась и неожиданно поняла, что чего-то СИЛЬНО не догоняю.

— Девочки, да в чем дело?! На вас лица нет!

Они только шмыгнули носами и виновато опустили глаза.

— Ну, что опять?! По кому вдруг траур?!

— А ты не знаешь? — совсем неслышно прошептала Дия, заметно побледнев и как-то разом сгорбившись.

— О чем?!

— Жрец не просто так нас пропустил. Обычно накануне ярмарок святые отцы очень строги и редко пропускают чужаков к Храмам. Но с тобой нас даже не задержали.

— Ну да, — озадачилась я. — И что вам не нравится?

— Он посчитал, что оно того стоит, — грустно покачала головой Лика, отворачиваясь к повозке и уже спешащему навстречу господину Ридоласу, который слишком поздно заметил миновавшую нас угрозу. — Он посчитал, что наше присутствие ничего не меняет. Что мы не так важны, как ты. Поэтому и отозвал своего слугу.

Я вздохнула.

— Лика, хватит говорить загадками. Скажи прямо: что вас так встревожило? Почему такой минор в голосе? Мы что, уже кого-то хороним?

Она подняла голову и взглянула так выразительно, что у меня невольно екнуло сердце.

— Это несправедливо, — неожиданно всхлипнула Дия и вдруг поспешила обратно в повозку. — Несправедливо... нечестно... почему он выбрал тебя?!

Я искренне опешила.

— Кто выбрал? И для чего?

— Для жертвы! — на мгновение обернувшись, едва не крикнула она.

И вот тогда до меня начало медленно доходить.

— Е-мое... "метка"...

— Почему она досталась тебе?! — с горечью прошептала Лика, следом за подругой забираясь наверх. — Почему он выбрал только тебя? И почему ты должна оплачивать наш проход, когда мы едва знакомы?

— Оплачивать?! Проход?!

— Плата за вход всегда одна: жертва, — неслышно подтвердила самые худшие мои опасения Дия. — Но ее размер определяется лишь жрецом. А он... он почему-то выбрал тебя. За всех нас. Одну единственную. И больше ничего не потребовал. А это бывает лишь в одном случае... когда жертва так велика, что Владыке не нужно ничего иного.

Я растерянно моргнула, но потом заглянула в повозку и, желая разобраться до конца, все-таки полезла следом.

— Девочки, простите... честное слово, я приехала так издалека, что до сих пор не во всех порядках хорошо разбираюсь. Мы жили очень уединенно, тесным кругом, делами больших городов не интересовались... вы что, хотите сказать, что каждый раз, заходя в город, надо чем-то платить?!

— Обычно господин Ридолас делал это сам, — невесело кивнула Дия. — И, как правило, труда ему это не составляло: жрецы не требуют много. Всего несколько капель крови и все. За каждого. Но сегодня жрец почему-то пожелал большего.

— Меня?!

— Да, Гайка, — совсем печально сказала Лика. — Именно тебя.

— Так ему кровь моя нужна, что ли?!

— Нет, — Дия снова шмыгнула носом. — Ему нужна вся ты. Вернее, он посчитал, что ты нужна Владыке Айду. Причем, не позднее завтрашнего дня.

Твою маму...

Честное слово, я искренне озадачилась. А потом осознала услышанное, додумала то, о чем не было сказано вслух, и откровенно опешила. В кубе. Потому что внезапно сообразила, что всего несколько минут назад должна была стать свидетельницей того, как господин Ридолас... который, как выразилась Дия, обычно "платит за всех"... демонстративно вскроет себе вены. Правда, на этот раз ему не пришлось этого делать. За мой счет. Поскольку именно я с этого момента являюсь... как бы помягче выразиться... жертвенной коровой, которую какой-то бритоголовый урод вдруг взял и выбрал для заклания во имя своего бога. Более того, обычно жертве аккуратно надрезали лапку или там хвостик, довольствуясь парой капелек крови. Причем, это считалось абсолютно нормальным: люди тут привыкли резать себе руки по любому удобному случаю. То дождик на поля попросить, то родственника вылечить... другой платы Айд не принимал. И плата за наше появление в Нерале тоже должна была стать такой. Однако тот лысый хорек решил иначе. И теперь меня, собственно говоря, приговорили. Причем, не просто спокойно указали пальцем и заявили: "вот ты нам подходишь", но еще и милостиво отпустили порезвиться напоследок, почему-то твердо уверившись в том, что следующим утром я, как миленькая, добровольно явлюсь к алтарю и покорно подставлю горло.

Блин...

Да они что тут, спятили, что ли?!!

Резать людей, как баранов, только за возможность войти в город?! Я-то думала, это только в Важный День требуются человеческие жертвы! Думала, в остальное время никто и ничего не боится! А тут — плата за проезд, твою мать! Как в троллейбусе! Только не монетками, а человеческими жизнями!! Отдал одну — вот тебе билетик. Проехал зайцем — все, хана косому: на следующем же перекрестке будет пойман за уши... но, главное, никто даже не пытается убежать! Привыкли, что платить надо всегда и везде. Кровью. То ли своей, то ли соседской. А то и собственных детей, которых тоже никто не пожалеет.

Не в силах поверить в этот бред, я дико уставилась на танцовщиц в надежде, что что-то не так поняла. Но они снова отвели взгляды, дружно шмыгнули носами и так жалобно покосились по сторонам, словно боялись, что я вдруг раскричусь, расплачусь на несправедливую судьбу и начну их чем-то попрекать. Дескать, знать вас не знаю, всего неделю, как вижу, если не меньше, и теперь почему-то должна помереть ради того, чтобы вы заглянули на ярмарку и круто заработали...

Нет. Это просто в голове не укладывается!

Твою маму... и Лина спросить нельзя... как же это некстати!

— Прости, — виновато повторила Лика, нервно теребя подол своего платья. — Прости. Это не наша вина. Так решил жрец. Мы ни при чем.

Я прикрыла глаза, все еще находясь в ступоре от мысли, что мою судьбу за пару минут решил незнакомый лысый придурок, с какого-то перепугу посчитавший, будто имеет на это право. Более того, решил так уверенно и буднично-просто... словно я была бессловесной овцой и не имела права даже возразить!

Впрочем, девчонки на моем месте действительно бы не возразили. Они и сейчас не возражали. Жалко им только стало. Как щеночка, которого строгие родители решили утопить. Жалко-то жалко — красивый все-таки, забавный... но возразить не смеют. Вдруг накажут?

Я покачала головой.

Вот оно как, значит. И вот на чем стоит Невирон — не просто на человеческой крови и костях, а на полнейшей покорности. На спинах послушных до отвращения людей, которые предпочитают не видеть всех ужасов своего положения и стараются поскорее забыть о неприятном, если оно не касается лично их. И неважно, кто станет жертвой в следующий раз. Неважно, кто из твоих близких будет выбран. В любой день. В любой час. Главное для них — чтобы Айд был доволен и чтобы его жрецы больше ни к кому не вязались. Мол, не мы и ладно...

Боги. Что же тут сделали с людьми?! В кого их превратили, если они готовы терпеть подобное?! Если прячут подспудный страх за лживыми улыбками и преданными взглядами? Забывают о том, чем по-настоящему сильны, чем дорожат, чем владеют и живут? Просто ради того, чтобы прожить в сытости чуть дольше своих соседей?

И ведь они по доброй воле живут, как овцы в стаде, которых регулярно кормят, заботливо расчесывают, охраняют от живущих в соседнем лесу волков, дают побродить по сочному лугу, выбирая себе травку повкуснее. А время от времени... когда скажут хозяева... кого-то забирают в счет этой сытной и спокойной жизни. Забирают вежливо, тихо и почти незаметно для остальных. К тому же, бежать отсюда некуда: Долина окружена непроходимыми горами. Свободна только Степь, но там кишмя кишат голодные "волки". Уйти нельзя. Только самые смелые рискуют, а таких мало. И всех их, если не вылавливают опытные пастухи, вскоре загрызают местные хищники.

Но на самом деле судьба у стада всегда одна: рано или поздно каждый баран окажется в разделочной. И с каждого из них когда-нибудь заживо снимут шкуру, не обращая никакого внимания на испуганное блеяние и не видя растерянных влажных глаз. Это — плата. Плата за былое спокойствие, тихую и мирную жизнь, отсутствие холодов, плетей, тугих веревок и цепей. Плата, которая с каждого будет однажды востребована и о которой бараны, как правило, не подозревают. А если и подозревают, то стараются лишний раз не думать, потому что иначе все их размеренное бытие начнет стремительно рушиться. И потому, что тогда им придется оказаться перед очень трудным выбором: покориться неизбежному и оставить все, как есть, или же рискнуть сбежать, напав на пастуха, и уйти на вольные хлеба. Туда, где волки, голые скалы, холодный ветер. Где нет вкусной травы и где очень велик риск оступиться и нелепо погибнуть, так и не начав как следует жить.

Что выбрали большинство невиронцев, я уже целый месяц имею сомнительное счастье лицезреть во всех подробностях. Что их прельстило в подобной системе, тоже прекрасно понимаю. Правда, одно время я наивно верила, что еще не всех утянуло в это мутное болото мнимого благополучия. Но, видимо, серьезно ошиблась. Потому что на самом деле это стадо не желает ничего менять. Бараны предпочитают послушание борьбе, слепую веру — сомнениям, а наивность — разумности.

И ведь их уже не изменишь, — внезапно подумалось мне с горечью. — Они слишком привыкли. Смирились. И стали слишком слабы, чтобы бороться. Если даже танцовщицы, когда-то отказавшиеся от сытой жизни в деревне и почти пришедшие к мысли о том, что вокруг творится что-то неправильное, не способны оценить человеческую жизнь... если им меня всего лишь "жаль"... нет. Видимо, они ни на что они уже не способны. Слишком слабы. Слишком покорны. Они все стали слишком... рабами. Погасшие души. Мертвые. Лишенные огня. Забывшие надежду. Пустые... как ни горько признавать, но они все до одного пустые. И ни на что больше не годные, как отгоревшие свое головешки.

Хотя всего пару дней назад я была готова поклясться...

"Гайдэ? — внезапно донесся до меня тревожный голос Лина. — Гайдэ, тебя что, заметил жрец?"

"Да", — машинально откликнулась я, неожиданно осознав всю глубину поразившей Невирон болезни.

"И что?!"

"Ничего, — медленно ответила я, все еще находясь под впечатлением, но уже начиная покрываться знакомой коркой ледяного, нечеловеческого спокойствия, которое всегда предшествует принятию серьезного решения. — Совершенно ни-че-го. Кроме того, что меня назначили откупной жертвой для всей нашей компании".

"ЧТО?!!"

"Да. Жрец, как увидел "метку", даже раздумывать не стал. Сразу сказал, что моя жизнь нужна его богу. Дескать, это редкий дар, которому Владыка Ночи будет очень рад. Так что мы с тобой ошиблись, друг. И ты явно что-то недопонял, когда читал мысли наших соседей, потому что на самом деле красный цвет означает не абсолютную защиту. Он означает, что человек предназначен Айду в качестве ОСОБОЙ жертвы. И вот именно ей-то меня и собираются сделать".

"ЧТО?!!"

Мельком покосившись на спину удаляющегося жреца, к которому зачем-то поспешил господин Ридолас, я недобро сузила глаза.

"Да, Лин. Но, поверь, это скоро изменится. Потому что с сегодняшнего дня мы кардинально меняем наши планы и больше не будем незаметными... как раз после того, как я узнаю, как устроена Пирамида, и выясню, куда именно нужно закладывать нашу "гранату".

— Глава 2 -

— Подождите здесь, — сказал незнакомый скарон в цветах Алого Клана, остановившись в одном из многочисленных коридоров и открыв какую-то неприметную дверь в стене. — Это ненадолго. Вас позовут.

Ван и Бер, мазнув по молчаливым сопровождающим внимательными взглядами, тут же кивнули и без лишних слов скрылись внутри. Гор слегка задержался, чтобы получше запомнить ауры приведших их сюда людей. Внимательно посмотрел на каждого из почти двух десятков воинов, неотступно следовавших за ними на протяжении почти половины оборота. Мимолетно пожалел о том, что не видит лиц, но вовремя вспомнил, что под шлемами все равно бы ничего не разглядел, и отвернулся.

В самом деле — через Тень брони почему-то не воспринимались как помеха. По сути, он их практически не видел и не ощущал, как если бы их вовсе не было. Что наводило на весьма интересную мысль...

"Ты прав, — тут же отозвался в голове невидимый брат. — Доспехи тебе не помешают — ты можешь сделать с ними все, что угодно. От Адаманта в полной силе никакой адарон не защитит. Несмотря даже на то, что магия на него не действует".

"Почему?" — без особого интереса спросил Гор.

"Потому что Тень — это не магия. Тень — это иная вселенная, которой ты теперь тоже принадлежишь. А там действуют совсем другие законы".

"То есть, если я захочу, то могу выпотрошить их, как рыбин? И никакая броня, амулеты, магическая защита мне не помешает?"

"Именно, — усмехнулась Тень. — Понимаешь теперь, в кого превращаешься?"

Гор пожал плечами и вошел следом за братьями, оказавшись в полукруглой, красиво обставленной комнатушке десять на десять шагов. С некоторым усилием выйдя из Тени, он быстро огляделся и на пару мгновений замер, со смешанным чувством рассматривая вернувшиеся краски, но испытывая от этого скорее дискомфорт, чем облегчение. Сразу отметил про себя полное отсутствие окон. Отыскал под потолком пару неплохих магических светильников. Почти не обратил внимания на огромный полукруглый диван, занимающий почти все свободное пространство. Каким-то шестым чувством обнаружил, что под полом находятся многие и многие уровни поистине гигантского подземелья. Наконец, тихонько фыркнул, поняв, почему их с братьями привели именно сюда. С приглушенным смешком обнаружил отменную защиту на стенах в виде наложенной кем-то сложной сети заклятий. Подумал о том, что им, кажется, предоставили комнату для "особо важных гостей". Равнодушно отметил, что, несмотря на это, немыслимая роскошь и обилие золота здесь тоже имели место быть. Затем снова пожал плечами и вопросительно посмотрел на Аса. Мол, ты идешь или так и застрянешь на пороге?

Тот задумчиво переглянулся с Раэрном, хотел было зайти последним, но все тот же незнакомый скарон из конвоя, чуть отступив от двери, указал подбородком на удивленно обернувшегося Алого и требовательно кивнул куда-то в сторону.

— А-сат Аро желает вас видеть. Немедленно.

Гор машинально покосился на его рукав, обнаружил там одну единственную алую полоску, и мысленно хмыкнул (надо же, опять Первый род!). Раэрн же только прикусил губу, но деваться некуда — когда приказывал Глава Клана, следовало повиноваться. Мгновение поколебавшись, он послушно развернулся и, не проронив больше ни слова, исчез. А следом за ним, даже не переступив порог комнаты, бесшумно испарилась Аша, окинув напоследок четверку гостей очень внимательным взглядом и что-то коротко шепнув на ухо отдавшему ей честь Алому.

— Замечательно! — с фальшивым воодушевлением воскликнул Ван, когда дверь за ней плотно закрылась. — Просто прекрасно! Интересно, нас просто так попросили подождать или все же закрыли на ключ?

— А для тебя есть разница? — безмятежно улыбнулся Бер, нагло плюхнувшись на диван. Гор, отчего-то нахмурившись, еще раз осмотрелся, но потом вернулся к двери и сел на кресло в углу, сразу оказавшись в густой тени и о чем-то глубоко задумавшись. — По-моему, так даже интереснее. Если что — чур, дверь ломаю я.

— На ней столько заклятий, что вряд ли у тебя получится.

— Получится, получится... не сомневайся.

— Силы побереги, — сухо посоветовал Изумруду Ас, и тот пожал плечами.

— Да я пока и не собирался громко возмущаться. Все же нас пригласили довольно вежливо... проводили... показали, где присесть... а то и прилечь... не волнуйся: я держу себя в руках.

— Ты-то? — откровенно засомневался Ван, но Бер в подтверждение своих слов широко зевнул и откинулся на мягкую спинку, забросив ноги на стоящий рядом низкий столик. — Ладно, верю. Что делать будем?

— Сидим. Ждем, — пожал плечами Ас, медленно обойдя комнату по кругу. — Или у тебя другие варианты? Гор, чего притих?

— Да так, — рассеянно отозвался из угла Адамант. — Пока еще размышляю.

— Что на эту тему говорит твой брат?

— Советует обождать.

— Значит, ждем, — окончательно успокоился Ван и занял место рядом с Бером. — Ас, как разговор строить будешь? Насколько я понял, Аро тобой весьма заинтересовался. Насчет Клана что-нибудь решил?

— Нет, — хмуро ответил Алый.

— А я все-таки считаю, что Кланы — не для нас, — снова подал голос Изумруд. — Мы там больше не приживемся. Я уверен. Особенно ты, "красный".

— Почему?

— Потому что ты — лидер, — хмыкнул Бер, насмешливо сверкнув из-под шлема зеленоватыми глазами. — Ты не умеешь быть вторым. И ты не любишь кому-либо подчиняться. Вообще. Это у тебя в крови.

— Ну и что?

— А то! Как считаешь, если тебя примут обратно в Клан, то в какой ты попадешь род?

Ас неуловимо нахмурился.

— Это ты к чему?

— Да к тому! Чтобы ты вошел в Клан, тебя сперва надо куда-нибудь определить. А чтобы понять, в какой род тебя запихнуть, Аро придется назначить Испытание, так? Раэрн об этом ведь говорил?

— Да, наверное. Но куда ты клонишь?

— Сейчас поймешь. Испытания в Скарон-Оле в чем всегда заключаются, помнишь? Как у них тут все вопросы решаются?

— Через поединок, — заметил Ван, и Бер довольно кивнул.

— Пра-а-а-вильно. А теперь представь, что будет, когда против Аса в таком поединке выставят кого-нибудь из местных.

— Вот проблема, — пренебрежительно фыркнул Сапфир. — Думаешь, Ас не справится?

— Справится, — легко согласился Бер. — Причем, справится наверняка со всеми, кого ему предложат в качестве мальчиков для битья.

— Ну вот. Значит, он попадет сразу в Первый род! Разве это плохо?

Бер неожиданно сел и очень внимательно посмотрел на брата.

— Да? А ты не подумал о том, что Раэрн совершенно прав? И если Ас легко справится со всеми... или если Аро уже ВСЕ понял насчет Амулета... то не встанет ли потом вопрос о поединке с САМИМ Аро? А? И не думал ли ты о том, что это может выйти нам боком? Просто потому, что своих возможностей мы толком не знаем, а на этом поединке Ас может как победить Аро (соответственно, тут же начав претендовать на его место и создав себе еще больше сложностей, чем раньше), так и... полностью истощиться, а потом нелепо погибнуть. Всего лишь оттого, что у него не хватило резервов, чтобы дождаться возвращения Гайдэ.

— Шетт... — ошарашенно замер Ван. — Поединок ведь проводится в полную силу... он совершенно точно будет боевым... не учебным... и оба противника наверняка будут сражаться без защитных амулетов... они ж тут помешаны на чести и том, что считают правильным...

— Именно. Это значит, что Аса наверняка попросят снять с себя все, что он сейчас носит под одеждой, — мрачно кивнул Бер. — В том числе, и Амулет. И это непременно приведет к тому, что в один прекрасный момент... а таких моментов в процессе может появиться немало... Ас снова сорвется. Разозлится ли, в раж войдет или просто ответит на удар, как должно... рано или поздно, но в отсутствие Амулета с ним знаешь, что будет? И знаешь, что произойдет, если его сила вырвется из-под контроля? Особенно, если ему придется проходить не через один, а сразу через несколько поединков подряд? Согласись, ведь и такое может случиться?

— Да. Тогда этому красивому Дворцу наверняка придет конец.

— Да демон с ним, с Дворцом! — чуть не сплюнул Бер. — Асу нашему придет конец, и вот это — гораздо вернее! Ему нельзя вступать в поединок с Аро! Нельзя обращаться к силе без Амулета! Впрочем, и с самим Амулетом могут возникнуть большие проблемы — он все-таки не идеален и полностью дейри Аса не контролирует. Но и проигрывать кому-либо другому ему тоже нельзя! Нам, по большому счету, вообще нельзя участвовать ни в каких боях! Потому что Старшие Кланы без магии не сражаются, а у нас сейчас с магией... мягко говоря, не очень. И это всех касается. В том числе, и меня: нам НЕЛЬЗЯ вступать в бой со своими, понимаете? Если, конечно, мы не хотим лишиться своих резервов и растаять черными облачками на глазах у всего Совета Кланов.

Ван ошарашенно моргнул и поднял на братьев растерянный взгляд.

— Блин...

— Вот и я про то же, — неожиданно успокоился Бер и снова откинулся на мягкую спинку. — Даже если забыть обо всем, что я говорил раньше, и не обращать внимания на то, что внутри Кланов мы немедленно потеряем самостоятельность и надолго разделимся (чего лично я очень бы не хотел), все равно получается, что Асу нужно любыми путями избегать каких бы то ни было проверок. На время, конечно. Хотя бы на сегодня. Или до тех пор, пока он не станет полностью стабильным и пока мы не будем уверены, что первый же сотворенный им огненный шарик не убьет его по причине своей излишней горячести. Если он сможет добыть нормальный Амулет — да, потом хоть куда: хоть в Клан, хоть на улицу, а хоть в Невирон за Гайдэ. Но если нормальной защиты не будет...

— Тогда нам вообще тут ничего не светит, — мрачно закончил Ван и насупился. — Что-то тогда у нас совсем дерьмовые дела получаются, брат. Чтобы добыть хоть какие-то Амулеты, нам, по идее, сперва надо бы вернуться в Клан. Но чтобы вернуться в Клан, придется сперва вступить в поединок, вступать в который нам категорически нельзя. При этом если мы не сделаем этого сейчас, то вопрос с Невироном останется открыт и никакой помощи от скаронов мы не получим. А если попытаемся, то, вероятнее всего, или убьем своих противников на месте, чего Кланы наверняка не одобрят, или же погибнем сами, пытаясь справиться со своими дурацкими дарами. Но если даже что-то вдруг получится, и не произойдет ни первого, ни второго, то дальше перед нами встанет проблема с самими Главами Кланов, которые, весьма вероятно, решат, что мы явились сюда по их душу. И вот тогда получается совсем невеселая картинка, от которой у меня просто волосы дыбом встают. Даже там, где им в принципе шевелиться не положено.

— А если все-таки сперва поговорить? — с надеждой обернулся Ван.

— О чем, брат? — устало отмахнулся Бер. — Что ты им скажешь? Здрасте, я тут лет сто был мертвым, сидел в каком-то артефакте, но вот теперь воскрес... возьмите меня, пожалуйста, обратно?!

— Мы об этом уже говорили, — наконец, разлепил губы Ас. — О Тени сообщать не следует.

— А как тогда объяснить наше непонятное положение? Ты хоть спросил у Раэрна, в каких именно случаях скароны отлучаются от Клана?!

Ас помрачнел.

— Спросил, конечно. Обычно это происходит, когда страдает честь Клана.

— Это происходит, когда в нем появляются дезертиры, мародеры и трусы, — жестко припечатал Бер. — Правда, здесь это случается реже, чем где бы то ни было, но все же бывает. Если умолчать о главном, то кем ты тогда собираешься представиться своему Главе?

— И тут тупик, — огорченно вздохнул Ван, отпихнув от себя какую-то подушку. — На слово нам не поверят, а доказательств мы предъявить не сможем. И даже в бою доказать ничего не сумеем, потому что в нашей ситуации это будет означать форменное самоубийство. Шетт... как не вовремя Аро нас сюда выдернул! Так бы посидели спокойно дома, все обсудили, прикинули... а теперь что? У кого есть другие варианты?

Тени дружно умолкли. Ас, прислонившись к стене, надолго задумался. Ван, откинувшись на диване, сосредоточенно прикрыл глаза. А Бер, неожиданно почувствовав неприятный холодок, рассеянно смахнул с подлокотника несколько невесть откуда взявшихся снежинок, с изумлением посмотрел на мокрые следы на перчатке. Наконец, стремительно поднял голову и, с тревогой уставившись в дальний угол, воскликнул:

— Гор!

А потом едва не отшатнулся, когда внезапно сгустившаяся там Тьма шевельнулась и, сверкнув двумя жадными рубинами нечеловечески голодных глаз, тихим шепотом велела:

— Не подходи...

В Тень Гор провалился внезапно и абсолютно незаметно для себя. Вроде бы только что сидел рядом с братьями, а затем вокруг с тихим смешком схлопнулась непроглядная темень, мгновенно отделив его реального мира. И лишь пару синов спустя по коже ударил запоздалый морозец, который, впрочем, почти сразу перестал доставлять какой-либо дискомфорт.

Гор растерянно огляделся, но, кроме мрака, ничего вокруг не было. Ни комнаты, ни силуэтов братьев, ни следов их дейри и ничего вообще, что напоминало бы о Дворце Четырех Владык. Как в ином мире оказался. Причем, не в самом приятном. Да еще холод этот... тьма — хоть глаз выколи... и странное, упорно не проходящее ощущение, что ты в ней не один.

— Ну вот, я же говорил, что мне тут свободнее, — внезапно материализовалась перед озадаченным Адамантом смутно угадывающая в темноте фигура. Одного с ним ростом, такая же широкоплечая, массивная. Вот только лица было не видно, совсем, потому что длинный плащ укутывал незнакомца с головы до ног. А если присмотреться, то можно было заметить, что он еще и уходил куда-то назад и вниз, буквально стелясь по невидимому полу и словно бы намекая на то, что на самом деле внешний вид Тени весьма далек от облика простого смертного.

— Что замер? — насмешливо шепнул призрак, когда Гор удивленно кашлянул. — Не волнуйся — это всего лишь Тень. И я. Не узнал, что ли?

— Брат? — неверяще дрогнул Адамант.

— Я, чертенок, — усмехнулся незнакомец, сверкнув в темноте неестественно длинными клыками. — Наконец-то, мы можем поговорить спокойно. На внешность не обращай внимания. На этом слое Тени я выгляжу совсем не так, как ты. Трудно, знаешь ли, остаться прежним, когда существуешь одновременно в двух мирах. Впрочем, на самом деле ты видишь лишь малую часть, потому что мне как-то не хочется тебя пугать.

— Нашел, чем пугать, — хмыкнул Гор, внезапно успокоившись и принявшись с любопытством изучать своего необычного кровника. — Куда ты меня выдернул? То, что в Тень — это понятно, но вот куда конкретно? У нас потом в обычном мире проблем не возникнет?

— Нет, — тихо рассмеялся брат, пустив гулять по коже Адаманта целую волну тревожных мурашек. Показалось или нет, что в темноте мелькнули два нехороших красных уголька? Или это воображение так странно играет? — Пока ты здесь, твое тело укутано Тенью. Ни один смертный не сумеет его повредить, так что не переживай.

— Я не за себя переживаю.

— Ах да... — призрак на мгновение смазался, почти наполовину растворившись во мраке; затем вроде бы даже исчез, но буквально через мгновение снова вернулся в прежний облик и довольно хмыкнул. — Твоих я предупредил — не полезут. А для остальных мы с тобой абсолютно невидимы.

Адамант скептически приподнял одну бровь, потихоньку продолжая присматриваться к брату.

— Ты в этом уверен?

— Конечно. Когда я был живым, то частенько так развлекался. Дворец — отличное место для того, чтобы спрятать настоящую Тень. Близость Амулета делает его гибким, податливым, как воск. Но при этом прекрасно скрывает все ненужные следы. Собственно, только благодаря этому я вытащил тебя сюда. Место удобное, поговорить никто нам не помешает, а другого случая может и не представиться.

— Так где именно мы находимся? — полюбопытствовал Гор. — Ты сказал, что в Тени, но я не помню, чтобы раньше тут было так... мрачно.

— У Тени несколько слоев, — отозвался кровник, странно поведя плечом, за которым темнота как-то по-особенному шевельнулась. — Есть верхний, самый легкий слой — он ближе всех к миру живых. Там обитают слабые Тени и те, кто может ими воспользоваться. Большинство Адамантов окунаются именно в него. Это легко, быстро, относительно безопасно. Через него можно видеть чужие ауры, если они не закрыты охранными амулетами, можно воздействовать на разум, если он не закрыт специально, можно призывать Тени, отдавать им приказы... и много чего еще. Ты это уже видел и ощутил на себе — в Рейдане, по пути сюда, в своем новом доме. Но это — лишь первый слой. А есть еще и второй... не для всякого смертного он доступен, не всякая Тень там поселится, не каждому он поддастся и лишь единицы пропустит через себя, не убив. Он еще более холодный, жадный, серый. Но из него ты легко обойдешь чужую магию и никакие защитные амулеты не смогут тебе помешать видеть чужую дейри. Такой, какая она должна быть.

Гор тихо присвистнул.

— Ты в этом слое был, это верно, — снисходительно хмыкнула Тень. — На дейри своих братьев уже достаточно насмотрелся. И ощутил, что называется, разницу. А заодно, сообразил, что именно с этого слоя любые манипуляции с Тенью не могут быть замечены смертными магами, за исключением, пожалуй, Адамантов. Причем, тоже — не всех, а лишь тех, кто сам получил право на выход на второй слой. К примеру, Главы Клана. Или редких самородков, которых он благоразумно принял в Первый род.

— А обычные Адаманты, значит, этого не почувствуют?

— Нет. Быть может, их Тени смогут ощутить твое присутствие, но смутно. Очень и очень слабо. Скорее, на уровне предчувствия... знаешь, как если бы ты плыл в море и вдруг ощутил, как где-то под тобой всколыхнулась вода. Но при этом даже в страшном сне не смог бы представить, какое чудовище проплыло в опасной близи.

Гор усмехнулся и, покосившись на непроницаемую черную муть, в которой уже на расстоянии вытянутой руки не было видно абсолютно ничего, согласно кивнул.

— Хорошее сравнение. Я оценил. Но, судя по тому, что ты говоришь, есть еще и третий слой?

— Вообще-то, их гораздо больше, — недобро улыбнулся призрак. — Намного больше, но ниже третьего спускаются только истинные демоны. Это (ты опять прав) именно третий — смертные здесь практически не появляются: Тень выпивает их душу так быстро, что они не успевают ничего сделать.

— Но я вроде пока живой, — скупо заметил Гор, посмотрев на свои руки. Вполне, надо сказать, человеческие, хотя и немного размытые по очертаниям. Как будто бы слегка... ненастоящие. И окутанные легкой сероватой дымкой, как если бы сгустившаяся вокруг Тень начала постепенно разъедать человеческую кожу, стремясь добраться до самого главного.

— Не бойся, — проследил за его взглядом кровник. — Пока я здесь, Тень тебя не коснется. Третий — это мой привычный уровень, я давно в нем живу, хотя иногда поднимаюсь и выше. Но раньше это было нелегко сделать — переход отбирает много сил. А сейчас ты стал сильнее. Увереннее в себе. Устойчивее. Поэтому я решил, что можно попробовать.

Адамант внимательно оглядел свои перчатки, предплечья, но пока ничего не менялось к худшему, не появлялось ощущения, что он что-то теряет. К тому же, не верить брату причин не было, поэтому он успокоено опустил руки и выжидательно уставился на Тень.

— Хорошо, я понял. Что мне это дает?

Тень хрипловато рассмеялась.

— Молодец! Я только что сказал, что ты — один из сильнейших магов своего народа, и ты тут же спрашиваешь, как это можно использовать!

— Конечно. Нам предстоит серьезный разговор с Главами Кланов.

— Вот именно поэтому я тебя сюда и привел, — резко прекратил смеяться призрак и чуть прищурил блеснувшие все той же нехорошей краснотой глаза. — Сегодня Асу придется вас покинуть и уйти на Совет Кланов в одиночку.

— Почему? — дернулся Гор.

— Потому что Аро заинтересовался, в первую очередь, им. О вас он еще ничего не знает. А значит, на Совет позовут только его. И, скорее всего, постараются подчинить. Вернее, они попробуют это сделать, обратившись к силе своих Амулетов.

— У Аро такой же Амулет Власти, как у Аса, — нахмурился Гор. — А Раэрн сказал, что у этих артефактов есть способность забирать на себя чужие силы... демон! Об этом мы совсем не подумали!

— Ты должен будешь проследить за братом, — непререкаемым тоном велел призрак. — И сделаешь это именно так — через третий слой. Вместо со мной. Потому что из комнаты вас не выпустят, а второй слой Тени Главе Адаманта давно доступен. Третий — вряд ли, иначе он бы там не сидел и уже заметил бы и тебя, и меня. Но его Тень все еще бродит где-то на втором уровне. Так что, думаю, третьего нам с тобой хватит. Я проведу тебя куда нужно, не переживай.

— Но ведь Дворец...

— Адарон нам не помеха, — отмахнулась Тень. — С третьего слоя мы пройдем сквозь стены так, что никто этого даже не заметит. Вопрос только в сроках — я не уверен в том, что ты сможешь продержаться тут очень долго. Вернее, я не уверен, что смогу тебя столько времени охранять.

Адамант встрепенулся.

— У тебя мало сил?

— Ну, ты же не дал мне вытянуть их из Алых?

Гор с подозрением всмотрелся в размытый силуэт брата и снова подметил, как где-то под низко надвинутым капюшоном блеснули две ярких рубиновых точки. Правда, буквально на миг, на крохотное мгновение, но ему и этого оказалось достаточно, чтобы нахмуриться и требовательно посмотреть:

— Покажи мне свое лицо!

— Зачем? — слегка отодвинулась Тень, беспокойно двинув плечами.

— Хочу знать, как ты выглядишь. И насколько далеко ушел от тех... Теней, которыми умеешь повелевать.

— Ты хотел сказать "демонов"? — криво усмехнулся брат, снова показав острые клыки. — Недалеко, ты прав. Но иначе здесь не выжить. А за столько веков, которые я тут провел, не измениться — значило быстро умереть. Не надо, брат, не проси лишнего. Очень скоро я сам тебе откроюсь — искушение и так слишком велико. Но пока для этого не время, поверь. Пока мы с тобой не умеем вовремя останавливаться. Особенно, когда рядом нет Гайдэ.

Гор прикусил губу, пристально всматриваясь в темноту, в которой ему вдруг почудилось нечто странное, а потом неохотно кивнул.

— Хорошо, брат. Я тебе верю.

Тень облегченно вздохнула и расслабилась.

— Спасибо. Подожди немного — скоро мы с тобой будем вместе по-настоящему. Но сейчас ты еще слабоват для меня. Сейчас ты можешь легко поддаться, а я не хочу, чтобы с тобой снова что-нибудь случилось. Поэтому... пока пусть все останется как есть. Я буду и дальше беречь тебя на расстоянии.

— Почему у тебя нет имени? — неожиданно спросил Адамант.

Призрак вздрогнул и едва не отшатнулся.

— Зачем тебе?

— Брат, я просто...

— Не надо, — вдруг прошептала Тень, медленно отступая во тьму. — Не говори об этом. Не вспоминай.

— Прости, — спохватился Гор, вспомнив о том, как недавно сам просил о том же. — Я не имел в виду старое имя. Просто хотел знать, как к тебе обращаться.

— Никак, — настороженно отозвался призрак, все еще оставаясь поодаль. — Ты же знаешь — Тени не положено имя.

— Когда-то я тоже так считал. Но Гайдэ доказала нам обратное.

— Гайдэ... — Гору отчего-то показалось, что Тень слабо улыбнулась, после чего задумчиво взглянула на свою правую руку, где на пальцах недобро блеснули острые, поразительно длинные когти, и снова спрятала страшноватую кисть под плащ. — Да. Гайдэ каким-то чудом спасла ваши души. И мою, кажется, тоже выдернула из забвения. Но я пока не хочу для себя нового имени. Не хочу ни вспоминать, ни надеяться... ведь иметь имя — это значит, быть настоящим... живым... а я все еще очень далек от этого. Поэтому зови меня просто "братом". Или Тенью. Или как хочешь, мне без разницы. А все остальное...

Тень ненадолго умолкла, а потом очень тихо добавила:

— Если когда-нибудь у меня все-таки будет новое имя, то пусть его придумает Гайдэ. У нашей сестры есть особый дар — дарить людям надежду. А еще у ее слов есть поразительное свойство сбываться. И если когда-нибудь она захочет дать мне имя... — призрак глубоко вдохнул. — ...я приму его так, как если бы оно было моим с самого рождения.

Гор с удивлением воззрился на то, как Тень расправила плечи, постепенно погасив свои страшноватые глаза. С недоверием понял, что сейчас она как никогда искренна. Наконец, слабо улыбнулся и протянул руку:

— Так и будет, брат. Но я не стану тебя торопить.

— Все, хватит разговоров, — внезапно встрепенулся кровник и к чему-то настороженно прислушался. — За вами идут. Предупреди своих братьев и приготовься сам — нам предстоит долгое путешествие в Тень.

— Глава 3 -

Когда в комнате снова распахнулась дверь и появился все тот же незнакомый Алый, Ас немедленно заступил ему дорогу. Бер и Ван отвернулись от неподвижного Адаманта и, не сговариваясь, закрыли его своими спинами, чтобы с порога не было видно ничего лишнего.

Скарон, не обратив на них никакого внимания, требовательно уставился на черную маску Аса и кивнул в сторону коридора:

— Ты — за мной. А-сат Аро хочет тебя видеть.

— Все в порядке, — тут же отреагировал Ас, заметив, как дернулись в его сторону братья. — Проследите за Гором. Если что — я пошумлю.

— Погромче только, пожалуйста, — напряженно попросил Бер, чувствуя, как хрустит на левой пятке замороженный каблук. — Я сегодня глухой на одно ухо.

— Удачи, — только и сказал Ван, надеясь, что страж не заметит, как здесь похолодало, и того, как медленно струится поземка по роскошным, изрядно заледеневшим с одного бока коврам.

Ас коротко усмехнулся и, подхватив с края дивана меч, уверенно шагнул за дверь, ненавязчиво выпроваживая незваного гостя. Того, что могли попросить оставить оружие, он не опасался — скароны не те люди, которые будут бояться чего-либо, тем более — в собственном доме. К тому же, они считали оружие неотъемлемой частью своего сложного быта и искренне полагали, что и другие разделяют эти убеждения. Поэтому Аса, скорее, не поняли бы, если бы увидели, что на прием к Главам Кланов он явился безоружным. Ведь это значило бы уронить честь. Значило показать себя слабым. А скароны испокон веков ценили только чистую силу. И по этой же причине никогда не опускались до таких нелепых требований по отношению к своим гостям.

— Шетт, — с чувством ругнулся Бер, едва за братом закрылась дверь, и тут же кинулся в дальний угол комнаты. — Что нам с ним делать?

— Понятия не имею, — нервно дернул щекой Ван, осторожно приближаясь к заледеневшему креслу. — Я даже не понял, когда он успел? Слишком уж быстро.

— И слишком глубоко, — Бер, слегка прикрыв глаза, попытался коснуться неестественно бледной руки Адаманта и тут же отпрянул — она была холодна, как лед. И от нее ощутимо тянуло смертью. — Твою мать... Ван, что с ним? Я его не чувствую!

Сапфир с тревогой оглядел Гора, но тот действительно напоминал мертвеца — холодный, неподвижный, страшный. Правда, шлем не позволял увидеть его лицо, да и доспехи прятали большую часть изменений, которые происходили сейчас с его телом, однако достаточно было и того, что они видели — покрытых густым слоем инея волос, таких же белых ресниц, резко истончившейся кожи на веках и глубоко провалившихся глазниц, в которых клубилась первозданная Тьма. Точно такая дымка окутывала все тело обездвиженного Адаманта, делала его сидящий силуэт размытым, нечетким, неправильным. А снизу и сзади... практически все, что с ним соприкасалось, все быстрее и быстрее покрывалось мелкими кристалликами льда, испуская мертвенный холод чужого мира.

— Вань, что делать будем? — шепотом спросил Бер, поняв, что лучше брату не становится.

— Айд знает. Я вообще не представляю, что это может быть. Вижу, что он в Тени, но почему-то не чувствую Ее. Если бы не снег, вообще решил бы, что умер. Посмотри: мне кажется или он действительно не дышит?

Бер, прикусив губу, шагнул ближе, чтобы убедиться в обратном, но неожиданный порыв ветра, выморозивший ему все лицо, вынудил отступить обратно. Более того, какая-то невидимая сила так настойчиво давила на грудь, заставляя отступить еще дальше, что бороться против нее не было никакого желания. Одно ее касание леденило душу так, что хотелось немедленно отвернуться и бежать как можно дальше. Такое впечатление, что вокруг уснувшего Адаманта вдруг появилось какое-то особенное пространство и свое собственное время, в котором он очень медленно, едва заметно, но все-таки... дышал. И только это удерживало Бера от опрометчивого поступка.

— Гор? — настойчиво позвал брата Изумруд. — Гор... гад ты этакий... проснись, а? У меня от твоих фокусов уже мурашки по коже. И сапоги скоро треснут, если ты не прекратишь тут устраивать настоящую зиму. Го-о-ор?

— Не слышит, — сжал кулаки Сапфир.

— Блин! Как быть-то? Вдруг ему помощь нужна?!

— Да чем мы поможем? Нам с тобой в Тени делать нечего. Сами едва оттуда вернулись. А он привычный. Разве что "синьку" опять попробовать... вдруг вернется?

Ван ошеломленно моргнул.

— Точно! Сейчас...

— Не лезьте, — вдруг не разжимая губ, прошипел Адамант. Каким-то не своим, совершенно жутким голосом, от которого буквально несло смертельной угрозой. Он не пошевелился, не открыл глаз, не погрозил кулаком. Но лютый холод, идущий от его тела, ненадолго уменьшился. — Не трогайте нас, не то уйдете следом. И "синьки" не надо — я все слышу. Просто не мешайте... пока я слежу... за Асом... оставаться так глубоко довольно... тяжело...

— Живой, — нервно сглотнул Ван, осторожно оттягивая Бера в сторону. — Тогда действительно не лезем. Он лучше знает, что делает.

— Не уверен. Сколько у тебя крови осталось? Вдруг потом отпаивать придется?

— На него хватит.

— Тогда ладно, — слегка успокоился Бер и, увлекаемый братом, вернулся к дивану. — Будем надеяться, что до этого не дойдет.

— Следи за ним, — напряженно велел Ван, обходя замерзшее кресло по широкой дуге. — А я дверь покараулю. Вдруг зайдут не вовремя? А у нас тут почти что труп.

— Сам ты труп! — фыркнул Бер, осторожно усаживаясь и не спуская глаз с Гора. Но почти сразу подскочил и приглушенно выругался. — Шетт! Холодно! Он и тут все проморозил!

Под ногой Вана громко хрустнул обледенелый ковер.

— Ничего. Главное, чтоб сам в статую не превратился. Остальное мы как-нибудь переживем. Ты б подышал, что ли? Что-то мне тревожно...

— Интересно, защита выдержит? — невпопад спросил Бер, кинув быстрый взгляд на стены, по которым все быстрее и быстрее расползался иней.

— Должна, — поежился Ван. — Она на магов рассчитана. Вон тот узел видишь, над диваном?

— Не слепой.

— Это — от магии Алых. Еще один, возле тебя — от ментального воздействия. Третий, который над Гором... ах да, он же замерз... но, в общем, он по моей части. А четвертый... — Ван неожиданно нахмурился, обшаривая глазами комнатушку. — Демон! Бер, ты его видишь? Должен быть четвертый узел!

— Нет, — завертел головой Бер. — Разве что кто-то из нас на него наступил.

Ван, поперхнувшись, послушно вперил взгляд в побелевший ковер и чуть не выругался.

— Твою мать... ты только посмотри на это!

— Что? Где? — забеспокоился Бер.

— Да узел же!

— Какой еще... — наконец, Изумруд увидел причину тревоги брата и негромко присвистнул. — Вот гадость! Это что, ОНО?!

— Нет... то есть, да... наверное... не знаю! — воскликнул Ван, осторожно отступая к стене, чтобы ненароком не вляпаться в расползающееся прямо у него под ногами огромное черное пятно. Не обычное, конечно же — простым взором его не увидеть, но вот второе зрение сейчас его здорово выручило. Хотя и напугало, пожалуй, тоже. Потому что небольшое заклятие, долженствующее закрывать эту комнату о возможных контактов с Тенью, внезапно отчего-то задрожало, расширилось раз этак в сто, а теперь мелко дрожало от прилагаемых усилий, растягиваясь с поразительной скоростью, как будто пытаясь обхватить что-то непонятное, присутствующее в комнате, огромное и совершенно чуждое этому миру. А следом за ним по комнате все ярче и ярче начали проступать непонятные черные нити, сгустки и даже маленькие облачка, постепенно сгущающиеся вокруг злополучного кресла и настойчиво кружащиеся вокруг головы Адаманта, как какая-то зловещая корона.

Бер при виде них судорожно сглотнул.

— Ванюш, это что? Только не говори, что Тени — все равно не поверю!

— Да я сам не верю, — клацнул зубами Сапфир, очень вовремя уклонившись от внезапно выросшего у него перед носом облачка, от которого прямо в воздухе застыл выдыхаемый им пар. — Но если это Гор вытворяет, я его потом зашибу.

— А если нет?!

— Тогда не знаю. Я в свойствах Тени вообще не разбираюсь.

— Никто из нас не разбирается. Но если это Гор... — Бер сердито дунул на еще одно мелкое облачко, вознамерившееся усесться на его носу, и буркнул: — Вон пошло, сопливое. К хозяину своему лети. Он тебе, может, пожрать чего-нибудь даст. А мы несъедобные — сами недавно такими же были.

Облачко, послушавшись, плавно отлетело в угол и, задумчиво повисев перед лицом Адаманта, охотно втянулось в медленно разрастающуюся тучу над его головой. От которой в разные стороны расходились не просто волны дикого холода, но и снежок на полу выпал, и стены покрылись инеем почти целиком, и даже дверь, к которой прижались Сапфир с Изумрудом, стала похожа на причудливо расписанную глыбу льда.

— И что теперь? — вполголоса спросил Бер, когда поземка стала медленно взбираться вверх по сапогам. — Вань, у тебя нет в запасе какой-нибудь спасительной идеи? Знаешь, я как-то не очень хочу превращаться в снеговика.

— Я думаю, — процедил Сапфир, с тревогой следя за преображением собственной одежды и растущими пятнышками инея на адароновом доспехе. — Я все еще думаю...

— Блин! Думай быстрее!

— Не лезь. Дыши лучше. Я сейчас... что-нибудь... попробую, — Ван сосредоточенно прикрыл глаза и, подумав о том, что иней — это та же вода, которая по идее должна быть ему подвластна, обратился внутрь себя. К тлеющей в глубине теплой синей искорке, от которой, как и всегда, в ответ пришла целая волна желанного умиротворения, поразительного спокойствия и стойкой уверенности в том, что на самом деле он знает, как поступить. А следом за ней пришла еще одна волна — понимания, перехватив которую, Ван вздрогнул всем телом, распахнул загоревшиеся бешеной синевой глаза и быстро огляделся.

Странно, но теперь комната заметно преобразилась. Конечно, Адамант из нее никуда не исчез и призванные им Тени (а это, как оказалось, действительно были обитающие поблизости Тени) тоже не пропали. Однако сейчас, помимо непонятных, зловеще черных нитей, пронизывающих пространство вдоль и поперек и уходящих куда-то далеко за пределы комнаты, он стал вдруг различать точно такие же нити, но синего цвета. Родного, любимого, теплого и, как всегда, невероятно отзывчивого.

Как уж не заметил этого богатства раньше, Ван не мог понять. Ведь вот же они — буквально под рукой! Только потянись, и они послушно лягут в ладонь! Тут даже изобретать ничего не надо! Всего одно слово, и они станут послушны, как расшалившиеся дети при появлении воспитателя! Если захотеть, можно почти услышать, как они кричат и переговариваются на все лады. Как переплетаются где-то в стороне, нелепо путаются, раздраженно дергаются, стараясь освободиться. Но порядка тут нет уже давно. Лет сто, наверное, если не больше. Никто их не разбирал по волоконцам. Никто не пользовался, не звал. Так что старые заклятья, наложенные неизвестно кем и когда, просто разбрелись кто куда, и теперь мешались одно другому, портили всю красоту некогда безупречной защиты и откровенно раздражали своей неупорядоченностью.

Недовольный этим хаосом Сапфир тихо выдохнул, после чего властно протянул руку и ухватил ближайшие нити, требовательно потянув их на себя. Заставляя подчиняться, ложиться по-новому, сворачиваться в кольца и перемещаться по округе так, как ему казалось правильным. Зачем и почему — он, правда, точно не знал, но плещущееся внутри ласковое море каким-то образом подсказывало, нашептывало в ухо, вело внезапно ставшую сильной руку, ненавязчиво помогая внезапно проснувшемуся чутью. Его теплые волны, едва почувствовав желание хозяина, тут же поднялись выше, забурлили, закружились в тугом водовороте сил и мягким толчком выплеснулись наружу, смешливыми искрами разбежавшись по испуганно затрепетавшим ниточкам чужого заклятия. После чего стремительно разошлись во все стороны, заставив их трепетно засветиться. Наконец, окутали комнату слабым голубоватым сиянием... дохнули в лицо соленым бризом... а когда невесть откуда взявшийся ветер стих, пораженный Бер с нескрываемым изумлением увидел, что никакого снега на мебели больше не осталось; потрепанный ковер не только высох, но и заблестел, как будто его только что чисто вымыли; диван принял свой первоначальный вид; обледеневшая дверь снова стала нормальной; витающие под потолком крохотные магические светильники неожиданно сменили цвет; а довольно улыбнувшийся Ван, сделав странное движение кистью, каким-то образом воздвиг вокруг сонного Адаманта полупрозрачный купол и оградил остальное пространство от продуктов его сомнительного эксперимента с Тенью.

— Вот так, пожалуй, — кивнул Сапфир, окинув преобразившуюся комнату ярко горящими глазами. — Наружную защиту я почти не тронул, внутреннюю переделал как нужно, Гора отгородил, тебя не задел... вроде бы все?

Бер зачарованно кивнул.

— Ага. Как ты это сделал?

— Понятия не имею, — пожал плечами Ван. — Почувствовал, как надо. Да и подсказали мне... кто-то или что-то. Короче, не ломай голову. Я сам еще не разобрался. Лучше садись, отдыхай и смотри, чтобы Тень за границы не перешагнула. Если мы нарушим внешние "сигналки", мало никому не покажется. Бер, ты слышишь?

Изумруд, попав под строгий взгляд синих глаз, послушно кивнул.

— Хорошо, — как-то по-особенному прищурился заметно оживившийся Сапфир. — И дыши, пожалуй, подольше. Потому что не исключено, что твое спокойствие очень скоро всем нам понадобится...

По молчаливому знаку сопровождающего Ас остановился за пару шагов до высоких, почти в два человеческих роста, резных дверей и вопросительно повернул голову. Двери охранялись — четыре пары воинов Старших Кланов терпеливо несли стражу по обе стороны от входа в нужный зал и не больно-то приветливо воззрились на чужака в адароновых доспехах и глухом шлеме, из-под которого выглядывал лишь небольшой краешек вязаной маски.

— Заходи, — сухо велел Алый, коротким жестом показав страже, что чужаку позволено войти. После чего отступил на шаг, убедился, что препятствий гостю чинить никто не собирается, и, не произнеся больше ни слова, ушел, моментально пропав в извилистом лабиринте коридоров.

Ас перевел взгляд на неподвижных воинов, бесстрастно изучающих его внешний вид. Но потом сообразил, что двери перед ним, как перед королем, никто открывать не собирается, и, мысленно пожав плечами, сделал это сам. Правда, он не ожидал, что они откроются так легко, поэтому приложил немного больше силы, чем требуется, поэтому тихо войти не получилось. От могучего толчка обе створки с тихим шелестом распахнулись, гостеприимно открывая перед суровым незнакомцем просторный, очень светлый, богатый на высокие стрельчатые окна зал; успели его удивить открывшимся пространством; разошлись в разные стороны, как две приветливые хозяйки... а потом со всего размаху впечатались в стены, издав гулкий, весьма неприятный звук, от которого Ас невольно поморщился и с трудом подавил желание прочистить уши.

Дождавшись, пока тяжелый гул сойдет на нет, он невозмутимо огляделся. Сперва подумал было закрыть за собой двери, но потом рассудил, что не слуга — сами как-нибудь подсуетятся. Наконец, увидел, что один из стражей за его спиной с приглушенным ворчанием потянулся исправить его оплошность, и окончательно выкинул из головы этот небольшой инцидент. Обратив теперь все внимание на присутствующих в зале.

Правда, сам зал вовсе не выглядел гигантским — всего лишь сто на пятьдесят шагов; вместо обеих стен — целые анфилады огромных окон; вместо потолка — ажурный, словно бы связанный из адароновых нитей купол, украшенный все тем же необычным, расхваленным Раэрном стеклом, которому, по слухам, были не страшны даже арбалетные болты. Пол гладкий, каменный, с высеченным на нем замысловатым рисунком. Внутреннее убранство довольно скромное — в отличие от той раздражающей роскоши, которую Ас видел в коридорах и снаружи. Вся обстановка будто нарочно подчеркивала, что это не зал для приема гостей, а всего лишь рабочий кабинет: два больших письменных стола, почему-то задвинутых в дальний угол, несколько шкафов, виднеющихся возле противоположной стены; пара десятков стульев, аккуратно расставленных вдоль стен, и четыре массивных кресла... если не сказать, что трона, на которых восседали четверо скаронов в традиционных цветах Старших Кланов: Адамант, Изумруд, Сапфир и... впрочем, а-сата Аро он уже видел, поэтому не стал заострять на нем внимание.

Что же касается остальных, то, в первую очередь, его привлек Адамант — довольно крупный, хмурого вида мужчина с непроницаемым лицом и глубоко посаженными глазами такого глубокого черного цвета, что Ас сразу подумал о Горе и не рискнул смотреть на него прямо. Говорят, через Тень можно многое увидеть. А он, например, очень не хотел бы делиться с посторонними своими секретами. Особенно, с господином Чеоро, который, по слухам, был весьма любопытен до чужих тайн. Поэтому, мельком оглядев безупречно сидящий на Главе Клана черный камзол, отметив наличие парных ножен, прячущихся за спинкой кресла, и практически полный (исключая шлем) доспех под небрежно наброшенной на плечи хламидой, он перевел взгляд на а-сата Сарго.

Глава Клана Сапфир восседал между Адамантом и Изумрудом и отличался от них только возрастом и цветом одежд. Та же смуглая кожа, резкие черты лица, подтянутая фигура, с головой выдающая недюжинную физическую силу. Прямой взгляд — острый, как бритва. Перевитые жилами руки, спокойно лежащие на подлокотниках. Глубокая синева в глазах, которая лишь подчеркивалась темно-синими одеяниями, и блистающие на висках седые прядки, которые, тем не менее, ничуть не делали его похожим на старика. И это при том, что, со слов Раэрна, господину Сарго не так давно исполнилось шестьдесят пять.

Сидящий рядом Изумруд выглядел гораздо моложе — гораздо уже в кости, более изящный, но отменно вооруженный и не менее опасный, чем остальные Главы. У него было невероятно подвижное лицо, сразу выделяющее его среди прочих Глав, живая мимика, упрямо выдвинутый вперед подбородок. Весь его внешний вид словно бы кричал о том, что Глава Изумруда готов бросить вызов любому, кто только посмеет усомниться в его праве занимать это почетное место. А вкупе с яркими зелеными отсветами в глубине зрачков, неприкрытым вызовом и нарочито приставленным к подножию кресла мечом, это создавало довольно отталкивающее впечатление и открыто намекало на то, что господин Ино совсем недавно занял свой пост и до сих пор чувствует себя на нем не слишком уверенно.

Наконец, взгляд Аса вернулся на крайне левое кресло и замер, изучая Главу Алого Клана почти с тем же вниманием, с каким делал это накануне ночью. Правда, отличий практически не было, за исключением, пожалуй, традиционной длиной хламиды вызывающе алого цвета, да ритуального, богато расшитого пояса, на котором висели щедро изукрашенные ножны для, вероятно, такого же ритуального, положенного по статусу кинжала.

Господин Аро смотрел на чужака совершенно спокойно, прямо, не выказывая ни удивления, ни узнавания, ни даже недовольства его "громким" появлением и теми следами, которые оставили ручки дверей на слегка поврежденных стенах. Несколько синов они внимательно изучали друг друга, силясь ощутить чужую дейри и понять ее истинную силу. Но потом Глава Клана так же спокойно отвел взгляд и чуть наклонил голову.

— Раэрн?

Повинуясь приказу повелителя, с одного из стульев, а они, как почти сразу заметил Ас, были заняты все до единого воинами Старших Кланов, подскочил Раэрн и, коротко поклонившись, выжидательно замер.

— Раэрн, ты готов повторить на Совете все то, что вчера услышал от тебя я? — медленно и весомо произнес а-сат Аро, пристально глядя на подчиненного.

Тот с готовностью поклонился.

— Да, господин.

— Ты готов сделать это перед лицом человека, перед которым, как ты утверждаешь, сразу трое воинов пятого рода имеют долг жизни?

— Да, господин, — снова поклонился Раэрн.

— Тогда говори, — сухо велел Глава Клана и, повернувшись к остальным, на полтона тише добавил: — Я прошу вас уделить дополнительное время важному для нашего Клана вопросу, а-саты, и выслушать причины появления здесь этого человека. А также принять относительно него совместное решение, которое я, узнав все обстоятельства дела, все же не рискнул принимать в одиночку. Понимаю, что это звучит странно, но причины моих сомнений скоро будут известны. Ваши возражения?

— Пусть говорит, — неопределенно пожал плечами Адамант. — Не думаю, что это задержит нас надолго.

— Аро, я надеюсь, причины приглашения на Совет чужака будут вескими, — вполголоса заметил Изумруд.

— Не сомневайся, — не поменявшись в лице, отозвался а-сат Аро.

— Не возражаю, — степенно наклонил голову Сапфир, и Раэрн заметно приободрился. — Говори, ра-сал, Мы тебя внимательно слушаем.

"А насчет Аши он не сказал, — внезапно понял Ас, когда все взгляды повернулись в сторону Раэрна, как будто никакого чужака здесь вовсе не было. — И Аду никак не озвучил, хотя точно знает, что должников из его Клана у меня не трое, а пятеро. Интересно, почему?"

Он быстро огляделся, вопросительно покосился на Глав Кланов, однако никто не озаботился тем, чтобы пригласить его подойти, присесть или просто предложить отойти в сторонку, чтобы не маячить на виду. Раэрн уже вышел вперед и начал кратко излагать обстоятельства их первой встречи, а Ас так и продолжал стоять у дверей, как слуга.

Недолго поразмыслив и решив, что изображать из себя мебель глупо, он бесшумно отступил обратно к дверям. Поискал глазами свободное место, но не нашел — все двадцать стульев (отведенных ровно по пять на каждый Клан) были уже заняты. Оставалось только прислониться плечом к стене, сдвинуть ножны набок, чтобы не царапали и без того покоцанную дверь, и, сложив руки на груди, терпеливо слушать размеренную речь собрата, к которому неожиданно проявили столько внимания, что абсолютно не замечали гостя.

Впрочем, Ас рассудил, что оно и к лучшему, после чего рискнул устроиться поудобнее — отойдя еще немного, отыскал себе свободное местечко у ближайшего окна и с комфортом расположился на подоконнике, время от времени бросая взгляд на улицу и с интересом рассматривая цветущий всеми оттенками радуги сад. Одновременно с этим он с удовлетворением отметил, что Раэрн, выполняя свое обещание, практически ничего не сказал насчет Гайдэ, за исключением того, что во время налета на дом она там была; деликатно умолчал о том, у кого именно находился в тот момент Амулет Клана. Лина вообще обошел стороной. Насчет братьев только упомянул вскользь, что имеются, не заостряя внимание на их внешности... и, в целом, так грамотно построил рассказ, что Ас, в конце концов, с удивлением осознал, что а-сат Аро далеко не все узнал об их необычной четверке. И если Раэрн хотя бы вполовину так искусен в магии, как и в ораторстве, то можно быть спокойными. Хотя бы какое-то время.

Примерно на пол-оборота Раэрн, обнаруживший у себя столь неожиданный талант, полностью завладел вниманием присутствующих. Умело играя словами, он поразительно ловко обошел все скользкие моменты, которые могли бы вызвать неприятные вопросы к Теням, грамотно расставил акценты, красиво подчеркнув лишь то, о чем хотел сказать, и, в итоге, сумел сделать так, что в рассказе практически не осталось белых пятен. Как будто заранее готовился или даже написал целую речь, чтобы ни единым намеком не выдать того, чему нечаянно стал опасным свидетелем.

Ас в какой-то момент даже заслушался, поражаясь про себя умениям Алого, после чего твердо решил, что если все наладится, то непременно оставит его поблизости. А если потребуется, еще и за обучение возьмется, лично, до следующего уровня его дотянет или даже выше, потому что такой человек им в будущем здорово бы пригодился. И как воин, и как оратор. И здесь, в Скарон-Оле, и даже потом, когда придется возвращаться в Валлион с добытыми в Невироне сведениями. Все же при всех своих положительных качествах, никто из них с братьями дипломатом не являлся, а Эннар Второй на пару с лордом да Миро были совсем не теми людьми, которые могли бы удовольствоваться простыми словами без доказательств.

Впрочем, это — дело будущего, тогда как сейчас...

— Это все, господин, — наконец, перевел дух Раэрн, мудро остановившись на том моменте, когда привел "чужаков" в город. Опять же — ни словом, ни делом не намекнув на участие Аши и Ады в этой истории. Однако, видимо, на то у него был прямой приказ а-сата Аро — вмешивать сюда личные дела он, похоже, не собирался. Главам Кланов хватит тех сведений, которые уже были озвучены. Тогда как со своими дочерями Глава Клана наверняка предпочтет решать эти вопросы в отдельном порядке и совсем-совсем в другой обстановке.

Перехватив вопросительный взгляд Раэрна, Ас благодарно кивнул, и тот незаметно улыбнулся одними глазами. Но почти сразу посуровел, подтянулся и, получив от господина Аро разрешение вернуться, послушно уселся на свое место.

— Очень интересно, — задумчиво протянул а-сат Ино, когда в зале воцарилась тишина. — Ты был прав, Аро — обстоятельства весьма необычные.

— Пусть чужак подойдет, — властно потребовал а-сар Сарго, поднимая голову и окидывая пристальным взглядом притихший зал.

Ас, отлепившись от стены, без возражений подошел ближе. Примерно на расстояние в два десятка шагов от сильнейших магов своего народа. Причем, одолевать это расстояние ему пришлось в гробовом молчании и под внимательными взглядами со всех сторон. Острыми, пронизывающими, так и норовящими пробить его многослойную защиту и выяснить, что же за гость такой пожаловал, вопреки всем канонам, сразу на Совет Кланов.

Буквально кожей ощущая направленные на него взгляды, Ас с опозданием вычленил среди присутствующих обеих девушек — Ада и Аша сидели справа от Главы своего Клана, на почетных местах, которые от двери были практически не видны. Невольно улыбнувшись, Ас только хмыкнул про себя, поймав два настороженно-недовольных взора, но потом пожал плечами и остановился напротив их общего отца.

— Сними шлем, — сухо велел господин Аро, стоило лишь ему замереть в ожидании.

— И маску, — добавил а-сат Чеоро, прищуренными глазами обшаривая напрочь отсутствующую дейри чужака. — Амулеты на тебе вижу — отменные. Дейри прячут даже от меня. Но не полностью, чужак. Далеко, надо сказать, не полностью. И я хочу знать, у кого хватило смелости повесить на тебя Тень Забвения.

Ас, поколебавшись, стянул с головы тяжелый шлем, постаравшись сделать это так, чтобы не показывать раньше времени спрятанный под доспехом Амулет. Аккуратно наклонив голову, бережно выпустил наружу тугую косу, заплетенную по древнему обычаю воинов. Поправил смявшийся воротник, уже слыша краем уха начавшееся по рядам скаронов волнение. Встряхнулся, как пес после купания. Наконец, снова поднял взгляд и, медленно стянув с себя маску, пристально посмотрел на Главу Алого Клана.

У того на лице не дрогнул ни один мускул. Только глаза полыхнули чуть ярче, чем обычно, да губы слегка поджались, красноречиво говоря о том, что он не слишком удивлен. В то время как остальные Главы ошеломленно замерли на своих креслах, не скрывая изумления. Впрочем, на них Ас не смотрел — ему было важно мнение лишь одного из присутствующих, потому что, в конечном итоге, значение имело только оно. И господин Аро, с силой сжавший подлокотники кресла, тоже это прекрасно знал.

— Как твое имя, чужак? — хищно сузив глаза, вдруг потребовал а-сат Сарго, подавшись вперед всем телом.

Ас медленно перевел на него тяжелый взгляд, уже отчетливо слыша нарастающий ропот со спины, и неуловимо усмехнулся. Но Глава Клана зря пытался сейчас разрушить его защиты, зря взметнувшиеся вверх отростки его широкой дейри пробовали его сейчас на зуб: амулеты Драмта абсолютно надежны. А висящий на шее Амулет Власти с лихвой перекрывал все усилия, которые уважаемый а-сат прилагал сейчас, чтобы удовлетворить свое любопытство.

— Кто ты? — жестко повторил Сапфир, впившись глазами в смуглое лицо чужака. — Как тебя зовут или звали раньше?

— Как звали раньше — не помню, — спокойно отозвался он. — Но сейчас мое имя — Ас. Именно так меня назвали при втором рождении.

— Глава 4 -

Надо сказать, Нерал на меня особого впечатления не произвел: самый обычный средневековый город с самыми обычными каменными домами в один-два этажа, давно немытыми улицами и неряшливо одетыми людьми, вечно спешащими по своим делам.

Вот только здесь я не увидела босоногих мальчишек, стремящихся заработать, провожая приезжих к трактирам или в сторону Храма. Не увидела довольных детских мордашек, с азартом носящихся между домами. Но зато именно здесь я впервые за год скитаний по Во-Аллару обнаружила настоящих нищих. Самых обычных, оборванных и неумытых, нахально сидящих прямо под окнами домов и протягивающих ко всем подряд свои грязные руки. И это при том, что до недавнего времени я была твердо уверена, что в Невироне нищих практически нет, так как, по идее, все бесполезные для этого замкнутого общества личности мгновенно переходили в разряд "откупных" и быстренько отправлялись на алтари.

Однако нет. Ничего подобного. В городе, как ни странно, нищих было довольно много. И они совершенно не боялись шататься по улицам в старом рванье, время от времени приставая к прохожим. Причем, их никто не гонял. Не шугал и не грозил близостью Храма. Более того — у них у всех на руках виднелись уже знакомые мне кожаные шнурки, красноречиво говорящие о том, что даже эти опустившиеся люди зачем-то еще нужны Айду. Впрочем, может, действительно нужны: если подумать, лучших шпионов в многонаселенном городе просто не найти. Так что, вполне вероятно, Храм использует их как хороших осведомителей, собирателей слухов и отменных сплетников, из-за чего и не разгоняет эту армию дармоедов.

Вдоволь налюбовавшись Нералом, я отвернулась, чувствуя себя совершенно мерзопакостно, но через некоторое снова высунулась наружу и поискала то важное, ради чего мы, собственно, сюда и пришли.

Искомая цель обнаружилась далеко впереди, почти в самом центре города: матово черная, с идеально ровными стенами и сверкающим на солнце золотым навершием, которое, откровенно говоря, смотрелось там не очень уместно. Когда на него падали солнечные лучи, вершина Пирамиды начинала сиять так, что становилось больно глазам. А черный камень стен, слишком резко контрастирующий с золотой верхушкой, только добавлял болезненных ощущений, поэтому вынуждал поспешно отворачиваться, щуриться и смаргивать невольно выступившие слезы. И в целом, производил изрядно неприятное впечатление. У меня, например, кроме раздражения и сильного желания посмотреть на то, как она будет красиво пылать какой-нибудь темной ночкой, не возникало никаких эмоций. Хотя, может, невиронцам это нравилось?

"Лин, ты видишь?" — тихо спросила я, не отрывая от Пирамиды взгляда.

"Да. И сканирую, заодно", — тут же отозвался шейри.

"Умница. Как закончишь, скажи. Хотя эманации смерти я чувствую даже отсюда".

Лин недобро оскалил зубы, чуть не напугав какого-то излишне любопытного нищего.

"Я тоже. Но они довольно слабы. Думаю, ты сможешь подойти к ней почти вплотную. Особенно, если позволишь мне изобрести для тебя индивидуальный щит".

"Позволяю, — мгновенно подобралась я, вовремя вспомнив об уникальных способностях своего необычного демона и ничуть не сомневаясь в том, что ему и это по силам. — Даже нет: приказываю. Делай все, что посчитаешь нужным. Я тебе верю".

"Только учти: мне это не нравится. Там снаружи стоят очень сильные магические щиты, которые способны нас опознать. Но поскольку ты все равно собралась туда лезть, то... короче, я тебя предупредил и принял приказ. А теперь не мешай мне. Пожалуйста. Я должен посоветоваться с Деем".

Я благоразумно закрыла рот и послушно умолкла, не смея больше отвлекать друга по пустякам. Но про себя с нежностью подумала, что Лин взрослеет куда быстрее, чем я когда-то надеялась, но при этом по-прежнему очень трогательно заботится о моем благополучии. Не упрекает за безрассудство, не стремится навязать свое мнение, а помогает там, где может, ничего не требуя взамен. Вот уж действительно — самый преданный и верный друг. И вот уж действительно — моя вторая половинка, с которой я никогда не бываю "не в ладах".

На постой мы остановились сравнительно недалеко от городских ворот — всего лишь в десяти минках неторопливой ходьбы по уляпанной подозрительными пятнами, невероятно узкой улице. Господин Ридолас, как только городская стена скрылась из виду, уверенно свернул в какой-то грязный проулок, проехал по нему еще минок пять и велел заводить повозки в неприметный двор, расположенный за давно некрашеными воротами. Туда, где виднелся такой же старый, обшарпанный дом и откуда доносились разудалые вопли какого-то дебошира.

Трактир (а это, как выяснилось, действительно был трактир) принадлежал некоему господину Ролоду, о котором я уже слышала краем уха. Дескать, не первый год циркачи радуют его своим присутствием и не первый год он ненадолго дает им кров в негостеприимном Нерале. Впрочем, он мне тоже не понравился — неухоженный, почти нищий и заполненный сомнительного вида посетителями. Сами посетители — человек двадцать крайне неприятных, откровенно пропитых рож — не понравились мне еще больше. А хозяин вообще едва не вызвал рвотный рефлекс — мелкий, тощий, замызганный, с торчащими из-под верхней губы крысиными зубами и воровато бегающими глазками, в которых при виде нас разгорелось неподдельная радость.

— Господин Ридолас! — воскликнул он, едва мы переступили порог. И, отбросив грязное полотенце, которым протирал не менее грязный стол, посеменил навстречу. — Какая радость! Какая огромная радость видеть вас снова! Как добрались? Как доехали? Хороша ли дорога?..

По пути он небрежно пнул старую табуретку, на которой опасно покачивался дошедший до кондиции клиент, и тот с грохотом рухнул на пол, обняв обгрызенную кем-то ножку изрядно покосившегося стола и немедленно захрапев. Кто-то из посетителей громко заржал при виде такой смиренной покорности судьбе. Кто-то поморщился, но большинство просто не обратили внимания, потому что в этот момент с нездоровым интересом таращились в нашу сторону, внимательно изучая наши лица и явно что-то прикидывая про себя.

Я незаметно скривилась.

Блин. Неужели у господина Ридоласа настолько поганый вкус, что он рискует связываться с таким откровенным отребьем? Воровской Гильдии в Нерале, может, и нет, но я уже сейчас готова назвать, как минимум, трех человек, которые заняли бы в ее рядах достойное место. Начиная с милейшего господина Ролода и заканчивая сонным забулдыгой у стойки, который старательно изображал опьянение, но при этом очень внимательно рассматривал нашу тесную компанию.

Быстро оценив обстановку, Фантомы дружно сдвинулись, обшаривая настороженными взглядами задымленный, насквозь прокопченный зал. У Мейра при этом непроизвольно дернулась верхняя губа, Лок прижался к моему бедру, недвусмысленно оскалившись. Дей с Эрреем встали так, чтобы при необходимости вышибить некстати закрывшуюся дверь. А Родан, впервые позволив себе выпрямиться, зорко поглядывал назад, чтобы не пропустить каких-нибудь неприятных сюрпризов с тыла. Даже циркачи ощутимо напряглись, с непонятным беспокойством разглядывая замызганные стены трактира. И только господин Ридолас словно ослеп и оглох — приветливо кивнув трактирщику, бесстрашно подошел к стойке. Бодро поприветствовал Ролода, как старого знакомого, и совершенно спокойно спросил насчет комнат. Недорогих, естественно, но таких, чтобы находились недалеко друг от друга.

При слове "комната" глазки трактирщика разгорелись еще больше, а вороватый взгляд сам собой дернулся в нашу сторону. Правда, при виде моих Фантомов беспокойно вильнул, заметив оскалившегося хварда — тревожно дрогнул, но потом отыскал меня и так откровенно замаслился, что мне тут же захотелось свинтить этому козлу башку.

— Вас стало больше, — наконец, намекающе заметил он, изучая меня, словно рабыню на рынке. — Гораздо больше. В прошлый раз вам хватило двух комнат.

— Сейчас нужно... — господин Ридолас неожиданно запнулся, но Мейр чуть выступил вперед и сухо закончил:

— Четыре. Две смежных и две, расположенных поблизости. В смежные нужна бадья с горячей водой, обильный ужин и теплые одеяла.

Миррэ злился. Я видела, что он злился. Но могла его понять — едва узнав от Лина, для чего подходил к нашей повозке жрец, вспыльчивый оборотень взвился так, что чуть не перекинулся посреди бела дня. Одно только предположение о том, что меня собрались принести в жертву, вывело его из равновесия так качественно, что я всерьез заопасалась провала. Впрочем, дело было не только в Мейре — сейчас все они были похожи на ощетинившихся ежей. И, пожалуй, впервые за полтора месяца почти вернулись в образ Фантомов. А еще они были очень встревожены сообщением шейри, потому что хорошо понимали: все свои дела в Нерале мы должны были решить до завтрашнего дня. Причем, самым радикальным способом. После этого нам еще предстояло выбраться из города, уйти от возможной погони и благополучно скрыться. При этом, разумеется, отдавать меня некромантам они не собирались. И даже сейчас встали так, словно вместо обычной швали нас уже окружила армия Тварей. Если бы могли — ощерились бы сталью на все четыре стороны и уже пронеслись бы по грязному трактиру, как ураган, вышибая вон неблагонадежных посетителей, которые рискнули посмотреть в нашу сторону, как стервятники — на потенциальную добычу.

Неудивительно, что их решительный вид заставил ушлого трактирщика беспокойно отступить и быстро поклониться, скрывая за внешней угодливостью неподдельное смятение, а сидящие ближе всех ко входу типы осторожно отодвинулись. Еще бы. Мои Фантомы, когда злятся, способны напугать кого угодно. А если бы тут были скароны, от Нерала вообще осталось бы одно большое мокрое пятно. И пусть я не собиралась покорно ложиться на алтарь и уже прикидывала, как раздолбать эту гребаную Пирамиду, все равно — стремление меня защищать у парней просто зашкаливало. А временами они вовсе забывали о том, что я прекрасно могу сама за себя постоять. Синдром молодых братьев, наверное. Или еще какая патология. Но, в любом случае, заботливые они у меня. Местами — чересчур. Вон, уже и циркачи начали коситься с беспокойством. Лив вообще смотрит с неподдельным подозрением. Девочки встревожились. Мальчишки рядом с ними опасливо притихли. И даже здоровяк Шига мудро отодвинулся подальше от неуловимо пожелтевших глаз взбешенного миррэ.

— Спокойно, — негромко сказала я, легонько коснувшись плеча Мейра. Тот чуть вздрогнул, но почти сразу погасил зрачки и заметно расслабился. Второй рукой я придержала Лока, заставив его умолкнуть. А затем взяла Родана под локоть и вопросительно посмотрела на господина Ридоласа. — Куда нам идти? "Дедушке" тяжело долго стоять.

В это время мой левый рукав совершенно случайно задрался и показал всем желающим "жертвенную метку". После чего в зале воцарилась неприятная тишина, и обращенные на нас взгляды стали совсем иными.

— Сюда, госпожа, — первым опомнился трактирщик и с новым поклоном (на этот раз — гораздо более подобострастным) указал на замусоренную лестницу, делано не заметив, как обе наших танцовщицы внезапно погрустнели. Знал, стервятник, что "отступных" трогать запрещено. Причем, настолько строго, что вздумай он хоть в чем-то меня ущемить, наказание за оскорбление "избранницы" Айда (ну, это он так считает) последует незамедлительно. — Пойдемте, я вас провожу.

— Благодарю, — сухо кивнула я и на пару с Роданом двинулась следом. А за нами безмолвно последовали все остальные. В оглушительной тишине, под многочисленными пристальными взглядами и в тягостном молчании, как если бы на нашем месте шел длинный некромантский кортеж. Или похоронная процессия. Хотя в каком-то смысле так и было: по местным меркам я уже считалась трупом. Почетной мумией, которая пока еще могла ходить, разговаривать и делать все, что ей заблагорассудится. Да и кто бы мог возразить той, кого избрали жрецы?

Но оно и к лучшему: в некотором роде мое нынешнее положение давало определенные привилегии. По крайней мере, не полезут с неприличными предложениями, не вякнут под руку и даже глаз поднять не посмеют, поскольку я для них — что-то вроде предназначенной древнему Богу невесты. Правда, они пока не в курсе, что с такой невестой, как я, очень быстро взвоет даже охочий до строптивых девственниц Айд. Не говоря уж о том, что наш недолгий брак по расчету, скорее всего, закончится тем, что я останусь вдовой.

Как ни странно, второй этаж в доме оказался немного более чистым и гораздо более пустынным, чем первый. Трактирщик самолично довел нас до дальнего конца длинного коридора, собственноручно распахнул очень даже приличную дверь из толстого дерева, почти радушно махнул в сторону открывшейся комнаты и немного нервно посмотрел на Мою Избранность.

— Госпожа желает чего-то еще?

— Вторая комната где?

— Вот она, госпожа. Рядом, как вы и просили. Соседняя дверь. Серебрушка в день за обе.

— Устроит, — невозмутимо кивнула я, заводя "дедушку" внутрь и мысленно усмехаясь над поразительно низкими ценами. — Нам нужен горячий ужин, вода, чтобы умыться, и полный покой до самого утра. Никаких воплей под окнами, никаких буянов за дверью и никаких истерик на улице. "Дедушке" вредно волноваться.

Трактирщик подобострастно поклонился.

— Я все понимаю, госпожа. Не извольте беспокоиться: все будет.

Я выразительным взглядом велела ему испариться, дождалась, пока он послушно уберется вон, а потом отпустила "дедушку" и быстро огляделась.

Ну, что сказать? Комната как комната — не очень большая, но и не маленькая. Широкая постель со свежими простынями (поразительно, да? я, к примеру, не рассчитывала на то, что здесь найдется чистое белье), две лавки под совершенно пустыми стенами, скрипучий табурет, застиранные до дыр занавески, маленькое окно за ними, большой комод, старый сундук за дверью... в общем, ничего сверхординарного. Но хотя бы чисто и клопами не воняет. Иными словами, сойдет.

"Гайдэ, я придумал для тебя щит, — внезапно подал голос оставшийся в конюшне Лин. — Думаю, что смогу спрятать его от жрецов и, одновременно, облегчить тебе жизнь. Это будет нетрудно, но довольно болезненно. Потерпишь?"

"Конечно, — с облегчением отозвалась я. — Лучше уж я сейчас вывернусь наизнанку, чем это случится вблизи от Пирамиды. Что тебе понадобится?"

"Ничего особенного. Пол-оборота времени, пара капель крови, немного терпения и твое добровольное согласие".

"Я согласна. Жди: через пару минок я к тебе спущусь".

"Хорошо, начинаю готовиться".

Родан, пока я общалась с шейри, проворно сбросил с себя старые лохмотья, серой тенью скользнул в один угол, в другой, торопливо выглянул в окно, внимательно осмотрел сундук, будто там могли притаиться шпионы. Зачем-то переворошил постель, понюхал спертый воздух и, убедившись, что подвоха нет, тревожно повернулся в мою сторону.

— Ты как?

— Нормально, — я пожала плечами, опустившись на краешек кровати и напряжено размышляя над тем, сумеет ли Лин в полной мере реализовать свое обещание. То есть, и меня закрыть от Пирамиды, и некромантам не подставить с этим новым щитом. — А что со мной может быть?

Хас поджал губы.

— Гайдэ, это стало по-настоящему опасно... почему ты не сказала нам сразу?

— Когда? У ворот? На глазах у стражников? Или потом надо было вылезать из повозки и бежать к тебе, чтобы пожаловаться на злого дядю-некроманта? Брось, Род. Зачем было панику создавать? Лин ведь обо всем рассказал по дороге. К тому же, мы все равно собирались в Храм. Просто теперь сделать это будет гораздо легче, только и всего.

— Но ты помечена жрецом, как особая жертва!

Ненадолго отвлекшись от тревожных мыслей, я усмехнулась.

— Ты что, решил, что я не смогу избавиться от "метки"? Родан, не дрейфь. Все идет как надо. И даже лучше, чем я ожидала. Правда, такой офигительной открытости от жрецов я не чаяла встретить, но это даже лучше. Теперь мы, по крайней мере, точно знаем, что тут творится.

— Я не хочу, чтобы ты туда шла!

— Куда? В Храм?

— Да, — непримиримо буркнул Хас. А потом быстро подошел и, опустившись на корточки, испытующе заглянул в мои глаза. — Гайдэ, это действительно опасно. Пожалуйста, не надо.

Та-а-ак. Кажется, у нас назревает бунт на корабле?

— В чем дело, Родан? — недобро прищурилась я, временно забыв о щите. — Ты что, передумал?

— Нет. Но я считаю, что тебе не нужно туда идти.

— Это мое дело — решать, куда идти, а куда нет.

— Послушай...

Я пристально посмотрела на его побледневшее лицо.

— Родан, ты что, боишься?

Хас чуть вздрогнул, а потом виновато опустил голову. Так красноречиво, что я только вздохнула и покачала головой.

— Черт... еще немного и ты заставишь меня пожалеть о своем решении. Мне казалось, мы все обговорили и обсудили. Все продумали. И вот теперь, наконец, когда у нас появился реальный шанс пройти в Пирамиду, ты вдруг готов отказаться?

— Но это слишком рискованно!

— Это с самого начала было рискованно, — сухо просветила я встревоженного Хаса. — И ты прекрасно знал, когда соглашался на эту авантюру, куда мы идем и для чего это нужно. Ты согласился, что так было нужно.

— Да, но тогда на тебе не было красной "метки"!

— Теперь есть. Какая разница?

— Большая, — тоскливо отозвался Родан, не поднимая взгляда. — Она делает тебя слишком заметной. Но если ты ее порвешь, жрецы об этом сразу узнают. Дей считает, что они отслеживают всех, на ком есть такие "метки". Поэтому если ты вдруг покинешь город, они поднимут тревогу.

— А если я не явлюсь в Храм к завтрашнему вечеру, они поднимут ее тем более, — кивнула я. — Еще, может, и погоню снарядят, чтобы такая дивная жертва зря не пропала. Спасибо, я в курсе. Но все равно не понимаю, чего ты так дергаешься. Откуда такая паника? И что за пораженческие настроения? Мы ведь вроде договорились?

Родан тяжело вздохнул.

— Гайдэ... ты не должна этого делать.

— Почему? — нахмурилась я.

— Потому что это — не твоя работа. И не твоя задача. В Храм тебе нельзя. Ни под каким предлогом. Это должны сделать мы.

— Что-о? — неподдельно изумилась я. — Погоди-ка, погоди... ты что, думаешь, что я позволю вам одним лазать по незнакомому Храму?! Полагаешь, я тихонько постою снаружи, пока вы будете там отлавливать некромантов?! Или считаешь, что я останусь в стороне, предоставив вам одним рисковать шкурами и лезть к черту на рога?!

Родан сжал кулаки.

— Но тебе нельзя туда идти! Понимаешь?! НЕЛЬЗЯ!

— Ах, вот оно что, — недобро протянула я, сообразив, наконец, откуда ветер дует. — У тебя, выходит, опять случился приступ излишней заботливости? Опять считаешь меня слабым звеном? Как в Горах?

— Нет. Просто ты слишком важна, чтобы так рисковать.

— Родан, когда ты перестал мне доверять? — хищно прищурилась я.

— Я доверяю, — тихо ответил Хас. — Но не хочу, чтобы ты туда шла. И не хочу тебя потерять. Тем более, так глупо.

— Твою маму... значит, потеряешь по-умному! — внезапно вспылила я. — И прямо сейчас! Хочешь?!

Он снова вздрогнул.

— Гайдэ...

— Мне что, снова морду тебе разбить, чтобы ты, наконец, перестал трусить и позволил мне сделать то, что я должна?! Руки-ноги переломать, чтобы до тебя дошло, что я — не беззащитная овца, которую нужно постоянно пасти?! Да что такое, Хас?! Почему с тобой опять какие-то проблемы?!

— Вы чего шумите? — недовольно буркнул Мейр, бесшумно заходя в комнату. — Издалека слыхать. Гайдэ, ты чего рычишь?

— По делу! — уже по-настоящему рявкнула я и кивнула в сторону мрачного до невозможности Хаса. — С ним опять одни сложности!

— Какие еще сложности?

— Вот такие! Этот болван намеревается меня опекать, как дуру-школьницу!

Мейр нахмурился.

— В каком смысле?

— В прямом! Он считает, что я должна все бросить и мчаться обратно к маме с папой, чтобы не дай бог пальчик не прищемить и платьице себе не порвать на ухабах! Дома сидеть, как примерная девочка, и спокойно смотреть на то, что тут творится! Туда не ходи, этого не делай, тут не рискуй, там не высовывайся... блин! На хрена я вообще согласилась его взять?!

Миррэ кашлянул.

— Гайдэ, успокойся. Что на тебя нашло?

— Да достало все, — чуть не сплюнула я, в кои-то веки разозлившись по-настоящему. — И он меня достал. Серьезно. Еще со времен Расщелины. Но мне показалось, потом до него начало что-то доходить. Казалось, что больше этих глупостей не будет. Казалось, ему можно верить, но, как выяснилось, ни к чему серьезному он просто не готов! И до сих пор не видит одну простую истину, которой я его уже один раз неслабо приложила!

У Родана потемнело лицо, а губы сжались так плотно, что превратились в одну прямую линию. Кажется, он едва сдерживался, чтобы не ответить на мою резкость откровенной грубостью. Однако, как ни хотелось ему высказать все, что копилось на протяжении нескольких тревожных дней, Хас все-таки смолчал. Тем более, когда в комнату зашли Эррей с Деем, а следом проскользнул вездесущий Лок.

— Что будем делать? — тихо спросил Эррей, когда все собрались и плотно прикрыли за собой дверь.

Я прикусила губу, старательно гася ненужное раздражение, и отвернулась к окну.

— То, что задумали.

— Когда?

— Как только окончательно стемнеет.

— Ты хочешь идти в Храм? — растерянно переглянулись Фантомы. — Сегодня?! Сейчас?!

— Да. Мы же для этого пришли, — сухо кивнула я. — Завтра у нас может не быть для этого времени, а мне нужно срочно выяснить, как разрушить Пирамиду. Лин вам все объяснит и расскажет, до чего мы с ним додумались. Дей, что у тебя с Огнем?

— Держу, — не разжимая губ, прошептал наш молчаливый маг.

— Сколько?

— Все три. Как и обещал.

— Не мешают пока? — испытующе взглянула я на наше "секретное оружие", но он лишь мотнул головой, не рискуя больше говорить вслух. Хотя это правильно — в его случае открывать рот весьма небезопасно. По той простой причине, что к его голосовым связкам мы привязали активирующие нити от заклятия-ключа, способного по одному лишь знаку и в доли секунды взорвать сразу три Голубых Огня, укутанных многослойной защитой и надежно спрятанных в недрах нашей многофункциональной повозки. Всего одно слово, и половина Невирона взлетит на воздух. Всего одна оплошность, и Дей может стать самым страшным убийцей на всем белом свете. Поэтому-то он и играл у нас роль завзятого молчуна. Поэтому же пускай молчит и дальше. Его первое и последнее предназначение в нашей сумасшедшей авантюре — служить запирающим фактором для готового вырваться наружу творения мастера Драмта. Единственной преградой на его пути. Единственным механизмом, сдерживающим его огромную силу. Для этого я и взяла Дея с собой. Для этого он несколько месяцев учился создавать и контролировать гениальное, хотя и крайне опасное изобретение Рига. Для этого он и выбрал для себя такую трудную работу. И поэтому же без раздумий согласился осуществить рискованную операцию по вживлению в свое тело заклятия-ключа.

К сожалению, иным способом спрятать его от внимательных глаз некромантов нам бы не удалось: только живое тело способно скрыть его от поисковых заклинаний. Использовать для этой цели амулеты нельзя — они сами по себе являются артефактами и имеют собственный, хорошо выделяющийся фон. С маскирующими заклятьями — та же беда. Конечно, можно было просто припрятать Огонь, создав заклятие-ключ непосредственно, так сказать, перед употреблением. Но, во-первых, это занимало много времени — от получаса до нескольких часов, а, во-вторых, сам процесс создания здорово менял магический фон вокруг чародея. Соответственно, сильно привлекал внимание и резко повышал опасность нашего обнаружения. А так как оставлять это дело на самотек или рассчитывать на то, что у нас будет достаточно возможностей для качественного саботажа, я не собиралась, то пришлось изобретать альтернативу. Причем, такую, чтобы взорвать Огонь мы могли так же быстро, как я сделала это когда-то возле Айдовой Расщелины, но при этом сами не подставились и благополучно ушли с места преступления.

Другое дело, что для этого Дею пришлось пожертвовать голосом и рискнуть стать своеобразным детонатором. Но он с честью выдержал это трудное испытание. Ни слова не возразил, когда я осторожно спросила, сумеет ли он это сделать. Сразу кивнул и, ни мгновения не сомневаясь, добровольно пошел на такое изуверство. В отличие от вечно беспокойного Родана, кстати, которого регулярно надо на что-то уговаривать и постоянно просить угомониться.

Я нервно забарабанила пальцами по подоконнику.

— Так. Ладно. Поскольку времени немного, делаем следующее: в Храм мы идем втроем — я, Мейр и Эррей. Дей, ты сумеешь на время прикрыться так, чтобы некроманты тебя не почуяли?

Молодой маг быстро кивнул.

— Отлично. Тогда на тебе остается периметр и пути отхода. Вход и соответственно, выход там только один, поэтому разминуться нам не грозит. Тобой рисковать не будем. По крайней мере, сейчас, поэтому у тебя будет лишь одна задача: следить за "гранатами", чтобы не рванули раньше времени. Лок, ты присмотришь за нашим добром, чтобы его не уволокли и не распотрошили. Заодно, проследишь за тем, чтобы никто не совал нос куда не следует. Лина я тоже забираю с собой: он мне понадобится... — я прикусила губу, напряженно размышляя. — Но вернуться мы должны не позднее рассвета. До того, как народ поймет, что мы вообще куда-то уходили, и до того, как кто-то спохватится. Родан, ты остаешься здесь.

Хас сжал зубы.

— Почему?

— По кочану. И без возражений, понял? — недобро покосилась я. — Мне некогда тебя уговаривать и объяснять причины. Возиться с тобой я больше не буду. Вздумаешь уйти — ради бога. Ты пока не в отряде и имеешь право покинуть нас в любой момент. Об одном прошу: не мешай. И предупреди заранее, если вдруг решишь оголить нам тылы: мы хотя бы заранее подумаем, как вывернуться без твоего участия. Так, Мейр...

Миррэ, почувствовав в моем голосе знакомую сталь, мгновенно подобрался.

— Да?

— Когда у тебя подходит время к смене облика?

— Завтра к полудню.

— До утра с тобой проблем не будет?

— Нет, — мотнул головой Мейр, тревожно блеснув глазами. — Не волнуйся: я не подведу.

Я кивнула.

— Тогда идешь человеком. Дей, сколько Огня сможешь с собой взять за раз?

— Сколько нужно, — прошелестел маг.

— Тогда бери все и будь готов использовать по первому знаку. В нашем случае запас карман не тянет. Эррей, ты уже говорил с Лином?

— Да, — тут же отозвался лен-лорд, как-то по-особенному дернув щекой. — Ты уверена, что все понимаешь правильно?

— Я ни в чем не уверена. Но идти надо сегодня. Пока они не прочухались и пока никто не заподозрил неладного.

— Тебя будут ждать в Храме только завтра, — очень деликатно напомнил брат, но я только криво усмехнулась.

— Именно поэтому я пойду туда сегодня. "Метка" все еще при мне. Никто ничего не заподозрит. А вы пойдете другим путем. Снаружи. С помощью Лина и его острых коготков, для которых не составит труда пробить даже стену Пирамиды.

Фантомы многозначительно переглянулись, мгновение подумали, а потом слажено кивнули. Вот и прекрасно. Ни слова возражений. Ни толики сомнений. Просто, честно и надежно. Все они у меня надежные, как скала. Если сказали, непременно сделают. Поклялись, что будут верны до смерти, значит, точно будут. И я могу не опасаться, что в самый неподходящий момент кто-то вдруг попятится и заноет про то, что, дескать, впереди стало слишком опасно.

Я удовлетворенно опустила плечи.

— Хорошо, тогда собирайтесь. Лин расскажет детали. Что непонятно, зайдете — спросите. Выходим после полуночи. А до тех пор по пустякам меня, пожалуйста, не тревожьте. Мне нужно сделать еще одно важное дело.

Парни так же слаженно наклонили головы и бесшумно вышли, оставляя нас наедине с мрачным, как грозовая туча, Роданом и недовольно ворчащим Локом, который отлично чувствовал царящее между нами напряжение. Но хварда я выгонять не стала: он мне еще пригодится. Правда, чуть позже. А вот с Хасом надо было решать что-то немедленно. И решать радикально: уже второй раз он подводит меня своими колебаниями. И во второй раз заставляет чувствовать неподдельное разочарование. Но тогда я списала это на местный менталитет. Тогда ему было трудно осознать, что свою судьбу, в отличие от здешних дам, я привыкла выбирать сама. Тогда я посчитала, что он исправится. Однако, видимо, серьезно ошиблась, потому что он снова ставит меня в неудобное положение.

Вот только больше я этого терпеть не намерена. Хватит. Мы или команда, или незнакомые друг другу люди. Он или становится Фантомом и подчиняется, или разворачивается и тихо уходит, больше не докучая мне своими сомнениями. Довольно уже этого разброда. Довольно опасений и колебаний. Сейчас мне нужна твердая уверенность в тех, кто идет позади тебя. А в отношении Хаса у меня такой уверенности не было. И в отношении него у меня оставался лишь один вариант действий, прежде чем я решусь на очередную рискованную вылазку.

"Лин, расскажи ему о том, что мы задумали, — велела я оставшемуся в конюшне шейри, который, разумеется, через меня слышал весь разговор. — Скажи быстро. Все до конца. Так, чтобы до него, наконец, дошло. Справишься?"

"Конечно", — зловеще оскалился невидимый демон.

Я повернулась к Родану и холодно посмотрела.

— У тебя есть полоборота, чтобы принять окончательное решение. Я выйду ненадолго. Одна. А когда вернусь, хочу услышать твое слово. Учти: на этот раз оно будет последним. Поэтому подумай хорошенько, прежде чем что-то предпринимать.

Я еще мгновение подождала, однако никакого ответа не услышала, после чего пожала плечами и быстро вышла, оставляя Хаса наедине с невеселыми мыслями. Ему, конечно, приходится сейчас решать невероятно сложную задачку, но по-другому просто нельзя: Род должен сделать этот выбор сам. Здесь. Сейчас. Причем, сделать его абсолютно добровольно. Хорошо понимая, что за этим последует и какие обязательства он на себя берет. Если согласится, то получит мой Знак, станет одним из нас. Более того, он станет мне братом... иначе я больше не смогу ему доверять.

Но заставлять его я не буду. Принуждать к чему-то — тем более. Я, как и говорила когда-то, никого не зову и не тащу с собой за уши. Все, кто находится рядом, делают это лишь потому, что считают это важным и нужным. Для себя. Для меня. Для своего народа и своего мира. Поэтому Родан тоже должен выбрать. Поэтому он должен понимать, ради чего все это делает. И поэтому я оставила его сейчас одного: когда человек стоит на краю пропасти, невежливо подталкивать его в спину.

Пусть все будет, как суждено.

Пусть он всерьез подумает над тем, а стоит ли соглашаться.

И пусть еще серьезнее подумает над тем, кем мы станем друг для друга после этого. Потому что мне бы очень не хотелось, чтобы он сделал неправильный вывод и нелепо ошибся. И еще больше бы не хотелось, чтобы он об этом искренне сожалел.

— Глава 5 -

Гор ощущал себя странно: с одной стороны, точно знал, что где-то там, снаружи, осталась какая-то важная его часть, с другой — чувствовал себя стремительно несущимся сквозь темноту хищником, в голове которого с ужасающей быстротой менялись сотни и тысячи различных образов. А вместе с ним с такой же скоростью приходили и уходили самые противоречивые желания, самыми частыми из которых были "охота", "добыча" и "голод".

В первый момент, когда Тень велела закрыть глаза и замереть на месте, он не ощутил почти ничего неприятного. Затем почувствовал холод, который с каждым ударом сердца продолжал нарастать. Отметил, как постепенно каменеют руки, ноги, туловище; как неумолимо замедляется сердце, покрывается инеем кожа. В какой-то момент смутно ощутил, как снаружи его мягко обняли, а потом холодного лба коснулось легкое дыхание смерти, и все внезапно стало иным.

Преображение было мгновенным — вроде бы только что стоял на двух ногах и раздумывал над тем, а не отказаться ли от предложенной чести, а потом — раз и он уже летит сквозь ночь на невидимых крыльях, хватая раскрытой пастью пролетающие мимо снежинки и точно зная, что в Пустоте нет ничего лучше, чем нестись вот так, на стремительных лапах, разрывая собой ледяное пространство, грозно порыкивать на мелькающую вдалеке мелочь и с восторгом ощущать свое массивное, гибкое, невероятно подвижное тело, способное в мгновение ока становиться таким, каким он только пожелает. Восхитительная легкость, с которой оно передвигалось, вызывала искреннее восхищение. Толстая броня, сквозь которую не могли пробиться чужие когти, давала чувство защищенности. Острые зубы и длинные когти, способные в клочья разорвать любого врага, придавали уверенности. Осознание собственного могущества кружило голову. А разбегающиеся в панике Тени, которые при виде него с визгами бросались врассыпную, сполна позволяли ощутить себя действительно непобедимым.

Одно только смутно беспокоило его и заставляло жадно оглядываться в поисках добычи: голод. Постоянный, неутолимый, невероятный по силе голод, вполне способный свести его с ума. А еще — память. Странная память о двуногом существе, рядом с которым он провел много времени и которое почему-то воспринимал, как нечто свое, родное, как, скажем, заднюю лапу или ударный коготь на хвосте, который стоило беречь и о котором нужно было заботиться.

Именно последнее воспоминание заставило его изменить направление и начать рыскать в поисках знакомого запаха. Какое-то смутное беспокойство вынуждало забыть ненадолго о голоде и мчаться в Пустоте на поиски того самого "важного", без которого ему было очень неуютно. Густой мрак вокруг совсем не мешал: совершенное чутье не нуждалось в подсказках. К тому же, он совершенно точно знал, что когда-то давно уже охотился здесь. Знал, куда бежать и где искать. Поэтому очень скоро нашел свою пропажу и, выглянув ненадолго в свет, озадаченно уставился на слабое человеческое тело, неподвижно распластавшееся на каком-то непонятном приспособлении.

Мягкое тело, живое, вку-у-у-сное... добыча?

"Мое, — откуда-то из глубины пришла важная мысль, подкрепленная легким покалывание в правой передней лапе, и отношение к телу тут же изменилось. — Главный. Защищать. Мое. Стая".

Он настороженно втянул ноздрями воздух, внимательно изучая стоящих прямо под ним двоих смертных. Аккуратно попробовал на вкус их дейри, которые они пытались спрятать за какими-то нелепыми побрякушками. Довольно фыркнул, поняв, что они очень сытные, но пришедшая из ниоткуда новая мысль о том, что это тоже "не добыча" и тоже "мое", вынудила его отойти от вкусных двуногих, от которых исходил знакомый, такой же родной запах СТАИ. Точно такой же, как от "главного". Правда, потом один из них сделал что-то непонятное, что ему совсем не понравилось и вызвало раздраженный рык, однако вскоре оказалось, что это всего лишь дополнительная защита для "главного", и он удовлетворенно заурчал: теперь стая в безопасности. Стая сильна. Но надо искать еще одного. Последнего. Тоже — "важного", который когда-то назывался смешным словом "брат" и которого здесь почему-то не было.

Нырнув обратно в Пустоту, Гор старательно принюхался и снова помчался по следу. "Важного" он помнил хорошо — те двуногие пахли похоже, да и след еще очень свеж, поэтому поиски не должны были стать долгими. Сперва он бежал по каким-то стенам, полу, проскальзывая между неуклюжими двуногими, которые не могли его даже заметить. Пару раз отвлекался, видя сочные ауры с удивительно вкусным запахом, но воспоминание о "брате" настойчиво подталкивало вперед, да и голод сегодня был не очень силен, поэтому он всякий раз неохотно отворачивался и, поминутно облизываясь, прятал зубы. Добыча подождет. Сперва — стая, охрана, защита. Потом — еда.

Устав от мелькания разноцветных пятен перед глазами, которые постоянно отвлекали от следа, Гор раздраженно рыкнул и нырнул в Пустоту еще глубже, избавившись, наконец, от неприятного мельтешения перед глазами и неожиданно найдя новый способ передвижения. Когда пропали стены, вместо них он увидел сложную, протянувшуюся во все стороны тугую, причудливым образом сплетенную паутину из разноцветных нитей и узлов, вскочив на которые, можно было легко уцепиться когтями и забраться так высоко, как только она позволяла. Эта странная паутина была везде, она имелась в каждом уголке Дворца, в каждом коридоре и даже самой крохотной комнате. К тому же, здесь, на этой глубине, не водилось ни двуногих, ни каких-либо препятствий. Только гибкая паутина, голод и след, по которому он устремился быстрее, чем голодная ищейка.

Двуногого нашел быстро, но, поскольку след на глубине стал заметно слабее, вскоре ему пришлось вернуться на прежний слой. Повинуясь чутью, Гор с легкостью скользнул наверх, туда, где даже тусклый свет неприятно резал глаза, и тут же зажмурился, внезапно обнаружив вокруг себя такое количество вкусной еды, что пасть сама по себе наполнилась вязкой слюной. Еда была буквально повсюду. И беспечная еда — она не видела его жадно горящих глаз, не слышала его осторожной поступи и даже не подозревала о том, что громадная, ловко карабкающаяся по стене Тень явилась сюда по их слабые души. Ох, как их много... на выбор... сперва красные, потом синие... зеленые и, наконец, самые вкусные — черные... легкая добыча.

Он тихо заурчал, плотоядно облизнувшись при виде пяти неплохих Теней с тонкого слоя, которые еще даже не почуяли, что стали объектом охоты. Правда, у каждой из них был двуногий носитель, но это не страшно: дальше первого слоя они никогда не видели. Так что охота обещает быть забавной. Хотя, конечно, и очень короткой. Зато вокруг еще есть другие Тени. И посильнее, и послабее, так что голод ему еще долго не будет грозить. Осталось лишь найти "важного" и все.

Он приготовился к прыжку, подобравшись и выпустив острые когти, но потом услышал непонятный шорох и, настороженно обернувшись, чуть не взвыл от радости — еще одна Тень! И какая! Огромной змеей обвилась вокруг своего носителя, положила треугольную голову ему на колени и сладко задремала, не видя того, как разгорелись от вожделения глаза нежданного гостя. Огромная, сытная, потрясающе большая. И до того близко, что просто нет сил сдержаться. Она еще не видела его — опасная противница, на которую так интересно было бы поохотиться. Не чуяла, потому что обитала на втором слое и только-только пробовала переходить на третий. Но он-то ее видел прекрасно. Носителя ее тоже видел вместе со знакомой черной аурой, которая была и у его двуногого "брата". Знал о своем несомненном преимуществе. А теперь жадно принюхивался, неслышно урча от радости и уже предвкушая, как разорвет чужой Тени глотку и будет жадно пить ее до самого дна.

Добы-ы-ыча...

А потом его что-то отвлекло. Что? Ах да, какие непонятные звуки, которые издавали двуногие своим несовершенным горлом. Это называется раз-го-вор. Но о чем говорят? Непонятно. Хотя, если прислушаться и чуть-чуть подвинуться поближе к второму слою, слегка изменив чуткость слухового бугорка на носу, голоса становятся вполне различимыми. Ага. Вот так. Так о чем это они?

Совершенно бесшумно и абсолютно незаметно для своей вероятной добычи Гор подкрался совсем близко и усилил чуткость слухового бугорка. Амулет... чужак... маска... странные слова для очень странных двуногих. Хм. Кажется, носитель змеи удивлен. А тот, который рядом с ним, очень заманчиво засветился аппетитными зелеными огонечками. Съесть? Или тоже нельзя? Так, а это что такое? Ас-с-с-с... знакомое что-то... имя? Наверное. И пахнет похоже... добыча?!

"Мое", — довольно проурчало где-то в глубине его разума, и память снова услужливо подсказала: "не добыча" — "брат"; тот самый, о котором помнил и знал "главный". Значит, вот он какой — "важный"? Так это его надо охранять?

"Забавный, — решил Гор, стремительно обежав "брата" со всех сторон и внимательно принюхавшись. — Но сильный. И вкусный. Мое".

Правда, красный цвет кожи у "брата" ему не очень понравился, но ее толщина и аппетитный запах быстро сгладили неприятное впечатление. И порадовали тем, что обладали не только приятным привкусом, но еще и хорошей защитой от врагов. Вон, как пылает в Пустоте. Того и гляди, обожжет. Больно. Мало кто рискнет связаться. Я бы, конечно, попробовал, но "брат" — не добыча. "Брата" — защищать. Сторожить. Беречь, пока не придет "главный" и не скажет, кого тут можно съесть.

Непроизвольно облизнувшись и убедившись в том, что у него очень сильная стая, Гор довольно рыкнул. Собрался было свернуться клубком вокруг "брата", чтобы немного подремать, отвлекаясь от постепенно усиливающегося голода, но вдруг заметил, как шевельнулась большая змея, и тут же встопорщил спинные иглы.

Голодна? Охотиться тоже?! Там, где мое?!

От этой мысли его зубы непроизвольно обнажились на всю длину, ядовитый язык превратился в тонкое жало, а длинный хвост развернулся шипастой черно-серой лентой и угрожающе наставился на соперницу. Красноречиво предупреждая ее: мое! И выразительно обещая, что если она сделает еще хоть шаг, покусившись на чужую стаю, будет немедленно убита и испита, несмотря даже на наказ "главного".

Однако змея по-прежнему ничего не видела, хотя, кажется, сгустившаяся тень возле двуногого ее все-таки насторожила. Не зря она вдруг приподнялась на хвосте, став почти ростом с Гора, а потом раскрыла узорчатый капюшон на голове и мазнула воздух длинным раздвоенным языком.

Гор в ответ негромко зашипел, приподнявшись на четырех задних лапах, хищно сузил глаза, одновременно прикрывая собой "брата", выставил передние лапы с острыми, как бритва, когтями. Напружинился, подобрался всем телом, готовясь напасть на глупую Тень, но потом вспомнил, что змея его может только смутно чуять, но никак не видеть, и задумался. После чего с удивлением вспомнил, что "главный брат" просил не показываться двуногим на глаза... особенно вот таким, с черной кожей и прирученными Тенями... а потом неохотно свернул хвост обратно в кольцо. Добыча пока подождет. Какое-то время. "Главный" знает больше. "Главный" заботится и кормит. Придется потерпеть.

Он недовольно фыркнул в сторону глупой слепой змеи, не умеющей толком смотреть в Пустоту, а потом метнулся в сторону, с легкостью взобрался по отвесной стене под самый потолок и там, зависнув вниз головой над ничего не подозревающим "братом", привычно завернулся в кокон из крыльев. Очень удобно. Тепло. Спокойно. "Брат" рядом. Если на него нападут — защитить. Если змея отойдет от хозяина — убить. Просто. Понятно. Легко.

Он удовлетворенно прикрыл веки и, мерно покачиваясь на невидимом ветру, приготовился внимательно слушать.

— Кто ты? — повторил свой вопрос а-сат Сарго, недоверчиво изучая спокойное лицо Аса. — Откуда взялся? Ты ведь не состоишь в Клане, верно?

Тот пожал плечами.

— Кто я — вы сами видите. Свое имя я назвал. Откуда взялся... трудно сказать. Но в Клане действительно не состою и последние полтора года провел в Валлионе.

— А до этого?

— Не знаю.

Главы Кланов озадаченно нахмурились.

— Что значит "не знаешь"? — осторожно уточнил а-сат Чеоро, внимательно присматриваясь к чужой дейри.

Ас снова пожал плечами.

— Я этого не помню.

У Аши высоко взметнулись брови от удивления, ее отец чуть не поперхнулся, а остальные Главы изумленно переглянулись.

— Что?! Как это, не помнишь? — наконец, недоверчиво переспросил а-сат Ино. — Ты что, забыл, кто ты? Кем рожден, где выучен, как жил?!

— Совершенно верно, — невозмутимо кивнул Ас, и в зале снова побежали недоверчивые шепотки. — В моей памяти сохранились только последние полтора года, которые я провел на Равнине. Что было раньше, я практически не помню.

— Такого не бывает. Когда ты покинул Клан? — вдруг нахмурился господин Аро.

— Не знаю.

— А почему это произошло — помнишь?

— Нет, — все так же спокойно отозвался Ас. — Когда это случилось, по какой причине — этого я ничего не помню. Ни прежней семьи, ни Клана, ни даже города, в котором вырос.

Главы Кланов снова переглянулись, но все они были магами и хорошо понимали: чужак не лжет.

— Ты владеешь магией? — осторожно спросил а-сат Сарго.

— Да.

— И... давно?

— Около двух с половиной месяцев.

— Такого не бывает, — слово в слово повторил слова господина Аро а-сат Ино, с подозрением уставившись на Аса. — Любой скарон овладевает даром в раннем детстве, иначе просто не доживает до совершеннолетия. Сколько тебе лет?

— Не могу сказать, — ровно отозвался Ас. — Но, судя по внешнему виду, не меньше сорока.

— Твой вид я и сам могу оценить. Какой у тебя дар?

— Огонь.

— Докажи! — потребовал Ино, и Ас, не поменявшись в лице, зажег в своей ладони небольшой огненный шар. — Мало. Можешь больше?

Ас, пожав плечами, увеличил шар в два раза и вопросительно посмотрел.

— Этого достаточно?

— У тебя совершенно не изменилась дейри, — задумчиво отметил а-сат Чеоро. — Просто никаких сдвигов. Совсем. И я ее, несмотря ни на что, не вижу даже из Тени. Зачем ты ее закрыл?

Ас усмехнулся.

— Чтобы спокойно сюда добраться.

— Амулеты чьи?

— Купил в Валлионе.

— Сколько их потребовалось? — продолжал настаивать а-сат Чеоро. — Пять? Десять? Двадцать?

— Три с половиной дюжины, — ровно ответил Ас, и Глава Адаманта удивленно отпрянул.

— Сколько?! Какого же уровня ты их брал?

— Самые лучшие, что нашел, — пожал плечами Ас. — Иначе зачем было тратиться?

— Сними их, — внезапно потребовал Изумруд. — Мы должны это увидеть.

Ас заколебался, но потом все же расстегнул верхнюю куртку и аккуратно снял, вместе с прикрепленными изнутри многочисленными амулетами, которые мастер Драмт создавал лично и своими руками заряжал по просьбе Гайдэ. Он только один не тронул — тот, что висел на груди на отдельной цепочке. Амулет Власти. Который по-прежнему бережно приглушал его необычную ауру и делал ее если не нормальной, то все же не такой яркой, как было на самом деле. Правда, скаронам и этого хватило, чтобы ошарашенно замереть на своих креслах и во все глаза уставиться на поразительно широкую дейри, почти вдвое превышающую по размерам те, которыми могли похвастать воины Первого рода. И даже слегка превышающую дейри господина Аро, что вызвало среди скаронов невероятное оживление.

Ас уронил куртку на пол и выжидательно посмотрел на растерянный Совет.

Ждать ему пришлось довольно долго — несколько томительных минок Главы Кланов старательно присматривались, изучали чужую ауру и пытались поверить в то, что это правда. Потом вдруг Чеоро встрепенулся, зачем-то настороженно оглядел полупустой зал и как-то нехорошо изменился в лице. Но спустя несколько синов это прошло — его глаза снова стали нормальными, едва заклубившаяся вокруг кистей Тьма рассеялась, и только озабоченная складка на лбу еще показывала, что он далеко не так спокоен, как кажется. А потом исчезла и она — господин Чеоро уметь владеть собой. И что бы его ни встревожило минку назад, ни следа беспокойства больше не отразилось на его смуглом лице.

— У тебя развилась такая дейри меньше, чем за три месяца? — с еще большим подозрением осведомился а-сат Ино, когда понял, что других вопросов к чужаку не возникло.

— Я не знаю, — в который раз повторил Ас, постоянно ловя на себе пристальный взгляд Адаманта. — Я начал различать чужие дейри около года назад. Потом мне сказали, что моя собственная начала понемногу изменяться. Наконец, в последние два месяца она изменилась очень резко, и мне пришлось воспользоваться помощью амулетов, чтобы это скрыть. В это же время я узнал, что могу обращаться к магии Огня. Как это случилось, вы знаете — Раэрн был достаточно красноречив.

— Зачем ты пришел сюда? — внезапно спросил господин Аро. — Что привело тебя в Скарон-Ол?

Ас криво усмехнулся.

— А разве непонятно?

— Чтобы вернуться в Клан, мало одной только дейри и простого желания.

— А что для это нужно?

— Испытание. И полная уверенность Совета в том, что твое исключение из Клана не было вызвано нарушением закона.

— У тебя в дейри есть следы Тени, — снова подал голос господин Чеоро, чуть подавшись вперед. — Судя по ним, некоторое время назад ты был очень близко к грани. И находился там достаточно для того, чтобы она оставила столь глубокий изъян.

Ас насторожился.

— Да, это так. Мне уже не раз приходилось сталкиваться со смертью. Но в Фарлионе иначе не бывает — в Харон нельзя войти без риска остаться там навсегда. А нам пришлось провести там немало времени.

— Твоей метке гораздо больше года, — задумчиво добавил Чеоро, посверкивая заметно потемневшими глазами и явно глядя на чужака через Тень. — Я бы сказал, что дыхание смерти касалось тебя не один месяц подряд. А может, и не один год. Но я не совсем понимаю причину... что с тобой произошло? Рана? Болезнь?

— Рана, — скупо ответил Ас.

— Следы есть?

Ас озадаченно моргнул, но потом понял, что имеет в виду Адамант, и чуть не ругнулся. Шетт! А вот об этом они не подумали. Но что теперь прикажешь предъявлять в качестве доказательства, если ран на его теле действительно нет? И если существование самого этого тела как раз и есть — то самое доказательство, в которое никто не поверит?

Он незаметно вздохнул.

— Ран нет: в последнее время мне приходилось часто пользоваться "синькой".

— Чем? — непонимающе переспросил Ино.

— Кровью эаров, — поспешил поправиться Ас. — За последний год нам довелось побывать и в Фарлионе, и возле Айдовой Расщелины, поэтому ран было довольно много, но их не осталось из-за того, что мы пользовались кровью эаров.

— Даже после нее на теле все равно остаются рубцы, — скупо заметил а-сат Сарго, выразительно скрестив пальцы на животе. — Полностью снимает их только чистая кровь. Или совсем свежая. Откуда она у тебя?

Ас чуть не сплюнул.

Шетт два раза! Еще не хватало, чтобы его связали с эарами и Эйирэ! Но не говорить же о том, что источник крови у него все время был под самым боком?!

— Так откуда? — заинтересованно повернулись к нему практически все, кто присутствовал в зале. — Или ты хочешь сказать, что сумел попасть в Эйирэ и вышел оттуда живым?

— Нет, — подавив вздох, ответил Ас. — Живым я в Эйирэ не был. Но какое-то время назад у меня действительно была возможность добывать ту кровь, о которой вы говорите.

Главы Кланов странно переглянулись снова.

— Очень интересно, — почти промурлыкал Изумруд и загадочно сверкнул слегка позеленевшими глазами. — А ты не хочешь нам об этом рассказать?

Ас, почувствовав острый взгляд Изумруда, смутно напоминающий взгляд Бера, когда тот пытался неосознанно пользоваться силой, и чуть не улыбнулся: ну, после нашего "медведя", как его иногда называла Гайдэ, осторожная попытка Ино выглядит смешной.

— Нет, — все-таки не сдержал он улыбки. Демон. Кажется, Изумруд просто пытается за счет хорошего настроения добиться откровенности. — Не хочу. Это не относится к делу.

— Гм, — странно хмыкнул а-сат Сарго, изучающе пробежавшись по фигуре чужака. — А кто твои побратимы? Раэрн утверждает, что у тебя есть друзья, которые состоят с тобой в кровном родстве? Кто они?

— Такие же чужаки здесь, как и я, — ответил абсолютнейшую правду Ас.

— Они владеют магией?

— Кто как.

— Ты готов от них отказаться, если этого потребует Клан?

Ас сузил глаза.

— Насколько мне известно, скароны не требуют друг от друга подобных жертв. Даже Главы Кланов.

На лице а-сата Сарго появилась легкая улыбка.

— Раэрн также упомянул, что, пребывая в Валлионе, ты кому-то служил. Это правда?

— Это разве преступление? — вопросом на вопрос ответил Ас.

— Нет. Если нанявший тебя не нарушил законов нашего народа.

— Тот, кому я служил, не нарушал никаких законов. Для некоторых земель он сам — закон. Поэтому я не жалею о том, что отдал ему свою верность.

— Ты принес ему клятву? — вкрадчиво переспросил Ино. — Человеку не нашего народа? Добровольно?

Ас сжал зубы.

— Да.

— И после этого ты вернулся в Скарон-Ол, чтобы тебя снова приняли в Клан? Забавно... неужели тот, кому ты служил, от тебя отказался?

— Нет, — дернул щекой Ас. — У каждого из нас своя дорога, но когда-нибудь мы снова встретимся. А до тех пор я должен справляться со своими трудностями сам.

— Хорошо, — неожиданно покладисто кивнул а-сат Сарго. — Мы тебя поняли, гость. Ты сам выбрал дорогу и стараешься следовать ей, как и подобает истинному воину. Но тогда скажи нам, чего ты хочешь сейчас? Не зная ничего о себе, не помня прошлого, не видя границы своих сил... зачем ты пришел к нам? Сейчас ты чужой Кланам. Чужой самому себе. Что ты ждешь от своего визита сюда? И для чего искал именно такой путь для встречи?

— У меня нестабильный дар, — подобрался на всякий случай Ас, смутно чувствуя повисшее в воздухе напряжение. — Для него не хватает силы тех амулетов, которые у нас есть.

Господин Аро чуть сузил глаза.

— Значит, ты ищешь помощи, чужак?

— Да, — вынужденно признал Ас. — Мне нужен хороший амулет для защиты. Но в Валлионе таких не нашлось, поэтому я пришел к вам.

— Ха-ха, — негромко фыркнул Ино. — И ты полагаешь, что Клан должен тебе помогать?

— Необязательно. Но, возможно, я мог бы что-то дать Клану взамен? Возможно, это будет взаимовыгодное сотрудничество?

— Ты слишком долго пробыл в чужих краях, гость, — неодобрительно покачал головой а-сат Сарго. — Клан ни с кем не торгует. И он не продает амулеты чужакам. Клан — это дом. Ты или принадлежишь ему, или нет. Если бы такая возможность была, ты бы перешел обратно к Алым?

Ас прикусил губу.

— Возможно.

— Но ты не уверен?

— Я еще... не решил.

Господин Аро недобро сверкнул глазами.

— Быть может, ты ищешь власти, чужак? Я чувствую на тебе наш Амулет. Тот, что ты носишь при себе, но почему-то не решился показать Совету. Хочешь попытать счастья? Желаешь попробовать свои силы?

— Нет, — твердо ответил Ас, спокойно выдержав пристальный взгляд Главы Алого Клана. — Меня вполне устраивает нынешнее положение вещей. На ваше место я не претендую. Но мне нужен хороший амулет, который смог бы привести мою дейри в порядок. И нужен учитель, способный помочь мне овладеть своим даром.

— А ты нагл, — хмыкнул Ино, подчеркнуто медленно складывая руки на груди. — Отказываясь вступить в Клан, ты, тем самым отказываешься от своего народа. От тех, кто мог бы протянуть руку помощи и принять тебя, как брата. Но при этом ты еще смеешь что-то требовать... Аро, тебе не кажется, что даже столь редкая по силе дейри — это вовсе не повод оскорблять тебя в лицо?

Глава Алого Клана тяжело поднялся и еще тяжелее посмотрел на неудобного гостя. Ас замер. А потом несильно вздрогнул, когда по залу разнесся его холодный, мерно отдающийся эхом голос:

— Скароны есть только живые и мертвые. Живые принадлежат Клану, мертвые — Тени. Главы Старших Кланов высказались. Решение принято. Но у тебя пока еще есть возможность выбора. Что скажешь?

В зале воцарилась гробовая тишина.

Неужели его все-таки примут? Неужто Аро согласится взять человека с улицы? Вот так просто? Без каких-либо обещаний и условий? Или же условия есть? Вот только какие? Что он потребует за заманчивую возможность обрести настоящий дом и новую семью?

— Если я соглашусь, — внезапно охрипшим голосом спросил Ас. — Будет ли это значить, что мне придется отказаться от тех, кто мне доверился и кому я обещал защиту? Будет ли это означать, что мои прежние клятвы стали недействительны? И будет ли это значить, что, подчиняясь Клану, мне когда-нибудь придется выступить против тех, кто стал мне братьями в бою?

Господин Аро недобро сверкнул заалевшими глазами.

— Входя в Клан, ты обязуешься подчиняться только его Главе. Несмотря на все свои прежние клятвы, долги и заслуги. Перед Кланом ты чист. Остальные твои обязательства с этого дня полностью теряют силу.

Ас упрямо выдвинул подбородок.

— Это значит, я должен буду нарушить данное мной слово? И забыть обо всем, кроме того, что скажет мне Клан?

Аро угрюмо промолчал.

— Клан для каждого из нас — это жизнь, — негромко обронил а-сат Сарго. — Ты живешь им и в нем же умираешь. Твои дела — это дела Клана. Твои слова — это слова его Главы. Другого не дано. Мы — едины. Теперь тебе стало понятнее, гость?

— Еще бы, — Ас ненадолго прикрыл глаза, подумав о том, что где-то далеко Гайдэ, быть может, находится в смертельной опасности. С тоской признал, что ничем не может ей помочь. Со странной теплотой вспомнил о братьях, неожиданно осознав, что будет по ним скучать. Сжал кулаки. Высоко вздернул голову. И, глядя в глаза Главе своего Клана, твердо сказал:

— Тогда мой ответ: нет.

— Ты выбрал, — бесстрастно кивнул а-сат Аро, делая незаметный жест рукой, по которому сразу трое Алых сорвалось со своих мест. — Ты отказался от Клана. Следовательно, тебя больше не существует. Азо, Алор, Атио... помогите чужаку это осознать: убейте его.

Ас тихо вздохнул и потянул из ножен свой меч.

— Глава 6 -

Они напали все вместе — слаженно, умело, привычно прикрывая друг друга. Трое — как одно целое, как если бы они умели читать мысли друг друга.

Отшвырнув мешающуюся под ногами куртку, Ас с сожалением расстался со шлемом и развернулся навстречу угрозе. Глупо, конечно, отказываться от хорошей защиты, но надеть его он бы уже не успел — Алые приближались слишком быстро. Ждать, пока он экипируется как положено, разумеется, никто не станет. На помощь Раэрна тоже рассчитывать не приходится: несмотря ни на что, он все еще принадлежит Клану. К тому же, по дороге сюда Ас велел ему не вмешиваться, так что он не станет нарушать сразу два прямых приказа, не вмешается. И для него это будет лучшим выходом. Жаль, конечно, что так получилось. Жаль, что Аро оказался настолько упрям. И жаль, что он в упор не видит выгоды от взаимного сотрудничества. Но тут уж ничего не поделаешь: скароны — самый упрямый в мире народ. Поэтому ни убеждать, ни оправдываться не было никакого смысла. Выбор уже сделан — ими обоими, и этот выбор больше никогда не станет иным.

Подавив тяжелый вздох, Ас внутренне подобрался и встретил первого нападающего простым защитным движением. Звякнула сталь, его правую руку тряхнуло, чужой клинок соскользнул на гарду, на какую-то жалкую долю сина оставив противника открытым. Ас, с легкостью уйдя в сторону, сблокировал еще один молниеносный выпад, едва не стоивший ему выбитого глаза, а затем мощным рывком обезоружил незнакомого Алого и, перехватив его падающий меч, тут же отмахнулся.

Увернуться скарон не успел — тяжелая рукоять, с силой ударив под подбородок, жестоко разбила ему кости; голова опасно запрокинулась. Звонко клацнули превратившиеся в крошево зубы. Широким веером брызнула на доспехи кровь. Алый сдавленно захрипел, непроизвольно отшатнувшись, однако сознания все же не потерял. Безумная боль почему-то не ослепила его, не вызвала шок, не заставила рухнуть на колени. Напротив, его правая рука окуталась ярким пламенем и выстрелила вперед, грозя спустить с пальцев смертельное заклятье; из-под шлема мстительно блеснули два красных огонька, молча обещающих врагу лютую смерть. От них пахнуло бешеным жаром Подземелий, в котором гореть бы чужаку на протяжении не одной сотни лет... но защититься никак не успеваешь... отпрыгнуть некуда — Алые уже на расстоянии удара... амулетов при себе ни одного не осталось...

Ас сжал челюсти и, сам того не желая, пересекся с незнакомцем взглядом. Всего на долю мгновения. На один вздох. Глаза в глаза, как будто это могло что-то изменить. Он даже приготовился рискнуть, наплевав на собственные резервы, потянулся куда-то внутрь, отыскивая на самом дне крохотный тлеющий уголек... однако глаза умирающего внезапно расширились. Как-то разом застыли, помертвели. Мгновением позже там промелькнуло что-то, похожее на ужас; залитое кровью лицо странно дернулось, пылающая ладонь погасла, и воин, судорожно хватанув ртом воздух, рухнул на холодный пол, как подкошенный. До самого последнего мига не отрывая глаз от мрачного, слабо засветившегося лица чужака, на котором вдруг проступило совершенно жуткое выражение.

Ас, машинально оттолкнув падающее тело, молниеносно развернулся, в последний момент успев подхватить на лезвие сразу два адароновых клинка. Раздумывать о причинах не стал — какие тут размышления, если вокруг так много желающих порубить тебя на куски? Он только уперся ногами получше, чтобы не скользить по гладкому полу. От сдвоенного удара чуть покачнулся. Тихо выдохнул, когда столкнувшаяся сталь оглушительно зазвенела. Неожиданно краем глаза поймал какое-то движение и в последний миг отдернул голову назад. Но слегка не успел: один из Алых все-таки задел вскользь, содрал металлическим кулаком несколько черных прядок с левого виска и оставил на нем длинную кровоточащую царапину. Вместе с неожиданно проснувшимся раздражением и ощущением приятного тепла в груди.

Ас сперва не понял, что случилось, и ответил чисто машинально, одновременно с этим уворачиваясь от удара второго противника и стремясь уйти на дальнюю дистанцию. Это ему удалось. Алые слегка отстали, очень вовремя замешкавшись и едва не упустив его из виду. Он даже сумел тряхнуть головой, прогоняя появившуюся после удара пелену перед глазами. Однако всего пару синов спустя почувствовал, что что-то неправильно. Под адароновой чешуей словно пожар разгорелся — жаркий, стремительный, жадный. Кожу на груди обдало волной немилосердной боли. На нее словно кипятком плеснули, заставив его поморщиться и инстинктивно закрыться рукой. Более того, Ас вдруг почувствовал, что начинает злиться. Причем, так, как уже давно себе не позволял. Причем, злился он не просто на себя или тех двух дураков, которые упорно пытались до него дотянуться, а на весь Совет вместе взятый; на Раэрна, хотя вроде повода не было; и даже на озадаченно замерших вдоль стен скаронов, которые вообще не собирались вмешиваться.

Обычно ярость туманит голову и делает воина уязвимым. Обычно она вскрывает его слабые стороны и подло подставляет под удары противника. Она толкает под руку, нарушает координацию, заставляет совершать ошибки, поэтому Ас всегда старался держать себя в руках. Однако сейчас он почему-то ничего подобного не испытывал. Наоборот, его мысли внезапно стали четкими, быстрыми, злыми. Мимолетное сожаление о загубленной жизни молодого Алого мгновенно выветрилось из головы. Боль в виске притупилась. Внимание, наоборот, заострилось. Разогревшаяся кровь с новой силой прихлынула к мышцам, заставляя их взбугриться и угрожающе натянуть одежду. Все его существо наполнилось какой-то необъяснимой злостью, странным азартом, нездоровым желанием быть первым, побеждать, оставаться сильнейшим. И он знал, что может это. Знал, что может победить. В то время как цена этой победы его больше не волновала.

Неожиданно ускорившись и легко уклонившись от новой атаки Алых, Ас резко сменил тактику, нагло воспользовался любимой уловкой Бера и, проведя коварную подсечку, заставил одного из них потерять равновесие. Тот и охнуть не успел, как тяжелый сапог противника врезался ему точно под коленку. Затем второй удар жестоко разбил коленную чашечку. Наконец, третий, пришедшийся точно в висок, вызвал у скарона сдавленный стон, а потом и отшвырнул на несколько шагов, заставив загреметь по каменному полу дорогими доспехами.

Второй Алый никак на это не отреагировал. Его движения остались так же точны и тщательно выверены, как раньше. Быть может, стали чуть осторожнее, но не больше. Впрочем, Ас ни на что иное не рассчитывал: скароны не привыкли показывать свои слабости. Но это и к лучшему: судя по всему, ему предстоит действительно хороший бой. Чистый. На пределе сил. Тот самый, после которого не жаль и умереть. И тот, за который потом не будет стыдно перед побратимами.

Заметив, что его руки слабо засветились, Ас криво усмехнулся — пожар в груди стал так силен, что при желании он мог бы выдохнуть целую струю жидкого огня. Пелена перед глазами появилась снова, но теперь она была не серой, а кроваво-красной. И сквозь нее постоянно проскакивали огненные сполохи, как если бы горящий внутри огонь настойчиво пытался прорваться наружу.

Кажется, еще немного, и он снова вспыхнет, как свечка. Кажется, еще чуть-чуть, и никаких сил не останется сдерживать эту сумасшедшую магию. Но откуда она взялась вообще? Кто ее сделал настолько неуправляемой? И кто помог ей сегодня высвободиться из тех оков, которые он сам возводил на протяжении нескольких долгих месяцев? Неужели ранка на виске виновата? Неужели этого хватило, чтобы сорвать все печати, которые накладывались с таким неимоверным трудом? Или дело в том, что он опрометчиво снял с себя охранные амулеты, и теперь эту силу просто ничто не сдерживает?

Жаль, глупый парнишка из Первого рода (кажется, Алый действительно был довольно молод?) все еще не почувствовал опасности. Не услышал чужой веселой злости, не ощутил радостного рева пламени в ушах. Не знал просто, что все последние месяцы чужак не терял времени даром и с успехом не только вспоминал приемы боя своего Клана, но и старательно, презрев законы Клана, разучивал новые. Поэтому не увидел и не успел понять, что в какой-то момент Ас во второй раз сменил стиль боя и хитрым приемом из техники Адамантов выбил у него меч.

Обезоруженный воин целых два сина растерянно таращился на свою правую руку, на которой от удара оказалось сломано сразу три пальца. Неверяще смотрел на нее. Почти что с обидой. Но боли пока не было. Злости или раздражения — тоже. Только странное ощущение неправильности происходящего и смутное сожаление о том, что все закончится так неоправданно быстро.

Ас, подхватив оба меча — свой и трофейный, без сожаления ударил его снова. Одним движением сперва рассек толстые кольца, скрепляющие литой адароновый нагрудник с остальными частями брони. Затем прошелся по чужому животу, предплечьям, наискось разрубая сочленения и вгрызаясь в уязвимое тело. Увидел, как вздрогнул от внезапной боли мальчишка. Чуть поморщился, ощутив на лице горячие брызги его крови. Зло усмехнулся, ничуть не сомневаясь, что этот враг на сегодня далеко не последний, а затем безжалостно довершил замах, спокойно проследив за тем, как Алый с тихим стоном валится на залитый кровью пол.

Ни крика, ни судорог, ни страшных конвульсий не было — скароны умирали тихо и молча. Непривычно покорные судьбе, побежденные, смирившиеся с поражением... и не знающие о том, что с каждым вздохом сумасшедший пожар в груди их убийцы становится только сильнее.

— Следующий, — хрипло выдохнул Ас, поднимая бешено горящий взгляд на Главу НЕ-своего Клана. — Или все уже кончились?

Его щеку ожег непонятный холодок — подозрительно знакомый, чужой, но Ас не обратил внимания — жар под доспехом стал так силен, что никакой холод уже не страшен. Скорее наоборот, он был бы рад, если бы кто-то смог забрать на себя хоть часть этой немилосердной боли. Хоть толику, капельку, хоть одну крохотную частичку. Однако никого рядом не было — только он, меч, медленно расползающиеся лужи крови на полу и три умирающих дурака, которые виноваты лишь в том, что хорошо умели выполнять приказы.

Впрочем, нет. На самом деле ничьей вины тут не было — это просто еще один выбор. Жизнь за жизнь, сталь на сталь, кровь за кровь... а сдаваться Ас никак не собирался. Никому. Поэтому упрямо выпрямился, расправил плечи и, старательно пряча боль, с вызовом повторил:

— Ну же, я жду. Или в вашем Клане больше не осталось воинов?

Господин Аро прикрыл потяжелевшие веки и почему-то отвернулся, стараясь не смотреть ни на него, ни на вытянувшиеся лица остальных членов Совета. Особенно, на Чеоро, который в этот самый миг как-то нехорошо посерел и словно бы впал в продолжительный ступор. Ино, перехватив мрачный взгляд чужака, беспокойно заерзал. Сам Аро угрюмо молчал. И только Сарго выглядел неоправданно невозмутимым. Но он всегда был таким и всегда ждал до последнего, прежде чем во что-то вмешаться. Тогда как вот Алые подобной выдержкой не обладали — по-своему расценив поведение отца, Ада и Аша — последние на Совете, кто принадлежал Первому роду, с готовностью вскочили и без лишних слов потянули из ножен мечи. А следом за ними неуверенно сдвинулся с места Раэрн.

Ас только сузил глаза и нахмурился, понимая, что не хочет убивать никого из этой троицы. Но боль в груди была уже такой, что он едва сдерживался, чтобы не застонать. У него горела сама кожа. Горели глаза, руки. Медленно плавились кости. Дыхание вырывалось тяжелое и такое же горячее, как постепенно нагревающийся пол, на котором появилась самая настоящая копоть. Невидимый жар буквально сжигал его изнутри. Пожирал с бешеной скоростью, грозя оставить вместо тела лишь одну пустую оболочку. И каждый миг его терзала боль... безумная, невыносимая, сводящая с ума боль, от которой было невозможно избавиться.

Желая закончить с этим поскорее, Ас качнулся к спешащим наперерез девушкам, отстраненно думая о том, что и их жизни скоро лягут на алтарь гордости их неразумного отца. Поднял мечи, хорошо сознавая, что биться с ними придется до последнего вздоха. А потом перехватил обреченный взгляд Раэрна, пересекся с горящим мрачной решимостью взглядом Ады, смутно ощутил неуверенность Аши, и неожиданно понял, что не хочет их убивать. Совсем. Но если они не остановятся и нападут — все равно убьет. Просто потому, что не умеет иначе. И потому, что данные им клятвы значат гораздо больше, чем их молодые жизни.

Ас до крови прикусил губу, мельком отметив, как недобро вспыхнули глаза у а-сата Ино. Запоздало вспомнил о том, что любой Изумруд умеет влиять на чужое настроение. Хотел было отступить, чтобы не попасть под удар, но снова не успел — от Главы Клана по залу разлилось ядовито-зеленое сияние, коснувшись которого, все без исключения скароны, как по команде, вздрогнули.

Ас тихо ругнулся про себя, с трудом балансируя между болью и внезапно проснувшейся жаждой убийства. Беззвучно проклял идиота-Главу, рискнувшего выплеснуть свою ненависть на всех остальных. С облегчением увидел, что наиболее опасный среди Глав Адамант, вместо того, чтобы выпустить Тень на свободу, окончательно сполз со своего кресла и, кажется, даже потерял сознание. Равнодушно отметил непонятное бездействие Аро, все то же непоколебимое спокойствие Сарго, а потом с внезапной горечью увидел, как сдвинулись со своих мест сидящие у стены молчаливые скароны, и с силой сжал рукояти мечей.

Шетт. Их слишком много! Пять, десять — еще куда ни шло, но два десятка?! Да еще когда среди них есть резко изменившийся в лице Раэрн и две прелестных девушки, чьи зрачки тоже загорелись неприкрытой злостью?! Конечно, Сарго и не нужно вмешиваться! Конечно, он спокоен! Да и Аро может не дергаться зря — всю работу за него сделают Кланы. Им остается только сесть поудобнее, запастись вкусными семечками и вовсю наслаждаться красивым зрелищем! Правда, Чеоро как-то странно себя ведет, но он — Адамант. А от того, кто каждый день за руку здоровается с Тенью, можно ждать чего угодно. Даже того, что он вдруг исчезнет, а потом возникнет у тебя за спиной и воткнет туда какую-нибудь острую до безобразия гадость.

Подумав о Тенях, Ас лихорадочно метнулся взглядом влево, вправо, но опасность пока исходила только от простых скаронов. Чего уж медлят Главы — лишь Лойну известно. Гадать тут бессмысленно и небезопасно. Так что в любом случае придется действовать очень аккуратно, поневоле приспосабливаясь к обстоятельствам.

Он осторожно попятился, прекрасно понимая, что против такого количества сородичей ему не устоять. А если и устоять, то при условии, что он убьет всех без исключения, включая Раэрна, Аду, Ашу, Глав Кланов и тех стражей, которые что-то некстати завозились за дверью... вот только он не хотел больше убивать. И не хотел больше смотреть на брызги чужой крови, летящие прямо в лицо. Не хотел поддаваться страшноватой магии Изумруда, которая медленно, но верно начинала сводить его с ума. Поэтому упорно пятился, не отрывая взгляда от приближающихся скаронов и с растущим отчаянием видел среди них Сапфиров, тоже поддавшихся власти Ино, Изумрудов, успешно поддерживающих своего повелителя и лишь подливающих масла в огонь, Алых, которых, кажется, зацепило сильнее всех... и Адамантов. Пятерых Адамантов Первого рода, против которых весь его огонь не будет значить абсолютно ничего. Адамантов, каждый из которых уже окутался черным покрывалом Тени и неумолимо приближался, прямо на глазах доставая из пустоты призрачные мечи и равнодушно глядя на того, кто очень скоро станет еще мертвее, чем они.

Ас, подобравшись, слегка приподнял трофейный меч, собираясь сражаться до последнего. Скривился, ощутив, что боль в груди по-прежнему никуда не делась и все еще растет. Попытался было ее утихомирить, чтобы не осрамить последние минуты жизни... но боль оказалась сильнее. Будто почуяв слабину и близость подошедших на расстояние удара Алых, жар в груди в одно мгновение стал таким, что Ас против воли скрипнул зубами. Затем отошел еще на шаг, вплотную придвинувшись к плотно закрытым дверям. С надеждой посмотрел на Раэрна, подумав о том, что вдали от Ино он мог бы стать более вменяемым, а потом обреченно вздохнул. Нет. Кажется, сила Изумруда не зависит от расстояния: Ино достаточно видеть того, на кого он обращает свою непонятную магию. А все остальное ему не мешает.

И, к несчастью, это действительно оказалось так.

Неосторожно повернув голову, следя за Ашей, Ас опрометчиво не заметил коварного изумрудного луча, отразившегося от ближайшего окна и хлестнувшего его прямо по лицу. Успел только вздрогнуть всем телом, отдернуть голову, но поздно — ядовитая зелень уже расползлась по доспеху, проникла под кожу, взбаламутила и без того готовый взорваться вулкан его неустойчивого дара.

Ас только сглотнул, чувствуя, с какой бешеной скоростью поглощает его навеянное Ино желание убивать. Судорожным движением схватился за грудь, ища защиты у плавящегося прямо на глазах Амулета. В панике почувствовал, что даже этого ему не хватает, чтобы успокоиться... а потом ощутил резкую боль в боку, увидел вылезшее оттуда острие полупрозрачного меча и со внезапной ясностью понял, что убит.

После чего со странным облегчением подумал, что терять ему больше нечего, и позволил, наконец, рвущей его надвое боли освобождено ринуться наружу.

Долго в спокойном состоянии Гор не выдержал: новое тело требовало движения. Постепенно растущий голод вызывал беспокойство. Длинные когти то и дело норовили выползти наружу, а гибкий хвост ни одного мгновения не мог улежать на месте.. Ему нужно было куда-то бежать, искать, охотиться. Ему нужно было убивать... быстрее, больше, чаще. Так, по крайней мере, он чувствовал и прилагал немалые усилия для того, чтобы не рухнуть с потолка кому-нибудь на голову и не поддаться бунтующим инстинктам.

В какой именно момент в его голове созрел абсолютно четкий запрет на бездумное убийство двуногих, Гор точно сказать не мог. Просто что-то не позволяло спикировать вниз. Что-то требовало соблюдать тишину. И постоянно нашептывало в уши, что еще рано, что надо таиться и как можно дольше оставаться невидимым не только для двуногих, но и для тех жалких Теней, которые даже не подозревали о его присутствии.

Чтобы не поддастся соблазну, ему даже пришлось ненадолго нырнуть еще глубже в Пустоту и какое-то время пробыть в ней, жадно пожирая пробегающих мимо слабых Теней. Это утоляло вечный голод, хотя и не надолго. Зато позволяло регулярно выныривать обратно, чтобы проверить, как у "брата" дела, и не рисковать выдать себя чересчур громким урчанием в животе.

Занятый самим собой, в одно из ныряний он задержался немного дольше обычного, поэтому он пропустил тот опасный миг, когда в зале что-то изменилось. И опомнился лишь тогда, когда обнаружил, что вокруг "брата" какими-то рваными движениями прыгают несколько двуногих с удивительно красной кожей. Первоначально он даже обрадовался, что теперь есть повод их съесть, и с готовностью спрыгнул вниз, собираясь, наконец, от души полакомиться. Однако присмотревшись, с огорчением понял, что угрозы для "важного" нет: двуногие были безнадежно слабы и не могли считаться опасными. Поэтому защищать никого не требовалось и, соответственно, никакой добычи он тоже не получит. Обидно. Правда, зачем это нужно "брату", Гор понять так и не смог, но расценил его поведение, как особый вид игры, а потом увидел, как "брат" незаметно слизывает с краснокожих вкусный верхний слой магии, и завистливо вздохнул.

Хорошо ему: еда, добыча. Можно всласть наиграться, нагулять аппетит, поразвлечься. А потом одним махом откусить им головы и с удовольствием высасывать вкусное нутро до тех пор, пока не насытишься. Гор очень хотел бы к нему присоединиться. Так хотел, что едва не захлебнулся ядовитой слюной, но это — добыча "брата". Вмешаться — значило оскорбить всю стаю. Запрет. Опасность. Угроза существования. Поэтому он лишь печально свился в кольцо и с сожалением отвернулся.

Сколько это продолжалось, Гор не знал — в Пустоте время течет совсем иначе. Но он терпеливо ждал, пока "брат" наиграется. А насторожился лишь тогда, когда увидел, что дремавшая до этого мига большая змея вдруг встрепенулась и, повинуясь знаку своего носителя, бесшумно скользнула в зал.

Поняв, что Тень нацелилась на добычу "брата", Гор возмущенно зашипел и развернул крылья, одновременно оттолкнувшись когтями от потолка. Быстрее молнии пробежал по своему слою Пустоты до наглой твари, достиг того места, откуда лучше всего было нападать, и там ненадолго замер: запрет на проявление на втором слое все еще действовал. Нельзя было выходить, пока змея четко не обозначит свои намерения. Унизительно, конечно, но деваться некуда. Поэтому ему пришлось смириться с происходящим и только внимательно следить за тем, как нахальная противница выписывает круги вокруг ничего не замечающего "брата", словно примериваясь, куда бы лучше ударить.

Но зато сам момент удара Гор ни за что бы не пропустил: как только она свилась в тугую пружину и оттолкнулась хвостом, он уже полетел наперерез в гигантском прыжке, целя когтями ей в морду и уже предвкушая славную охоту.

Змея заметила опасность слишком поздно: с третьего слоя Пустоты она, конечно, не ждала угрозы. Поэтому, обнаружив прямо перед собой злорадно оскалившееся чудовище, испуганно отпрянула и шарахнулась прочь, не сумев коснуться "брата" даже кончиком длинного хвоста. А Гор уже был рядом. Уже видел ее немигающие глаза. Слышал, как что-то нелепое бормочет ее не менее испуганный носитель, но не обратил на двуногого внимания: добыча была важнее. ОНА была важнее, хотя если удастся добраться потом до носителя, будет тоже неплохо.

Сцепившись со змеей в смертельном танце, Гор с наслаждением вонзил зубы в ее гибкое тело. Прочной чешуи почти не почувствовал — зубы прирожденного охотника способны прокусить даже кожу демона. Он глухо заурчал, почувствовав, как добыча конвульсивно дернулась в тщетной попытке освободиться. Торопливо впрыснул ядовитую слюну, попытался спеленать ее крыльями, однако совсем не ожидал, что она окажется настолько сильной — улучив момент, она, дико извернувшись, все-таки сбросила его со спины, а затем мощным ударом хвоста отшвырнула в сторону.

Гм. А она не так слаба, как кажется...

Еще в полете он развернул крылья и, умело погасив силу удара, взмыл под самый потолок. Скрываться не стал — она уже все видела. Как видел его двуногий носитель, каким-то образом сумевший не только выйти, но и, самое главное, продержаться на втором слое на удивление долго. Более того, он, кажется, попытался ей помочь, отдавая часть своих сил. А она, видимо, всерьез собиралась его защищать, потому что как только озадаченный происходящим Гор попытался до него добраться, тут же приподнялась на хвосте и угрожающе раздула свой капюшон.

Подобная реакция охотника удивила. Но потом он решил, что так даже интереснее, и, издав устрашающий рев, снова накинулся на добычу. Причем, на этот раз он был более внимательным, поэтому сумев сбить ее на пол и, использовав всю отпущенную Тенью ловкость, спеленал как положено. В возбуждении от удачного броска и нахлынувшего охотничьего азарта снова схватил ее зубами за шею. С силой сжал мощные челюсти, краем глаза отметив, как в это же самое время пошатнулся и начал опадать на пол двуногий носитель. Довольно заурчал, жадно вытягивая из еще трепыхающейся добычи долгожданную силу. Аж зажмурился от наслаждения...

А потом вдруг его правую лапу пронзила страшная боль, и он, не успев понять что к чему, с громким воем скатился с ослабевшей Тени, позабыв и про охоту, и про голод, и даже про собственную безопасность.

Боль была неожиданной и такой сильной, что Гор едва не потерялся в ее бесконечных волнах. Рухнув на пол и судорожно заколотив по нему крыльями, он рванул Пустоту внезапно удлинившимися когтями. Его бешеный рык взбаламутил всех обитающих поблизости Теней. Скрежет его зубов был слышен, наверное, аж до самого Подземелья. Его скрутило и начало корежить так страшно, что в тот момент он совершенно не мог себя защитить. Он стал болезненно уязвимым. Слабым. Он ослеп и оглох от безумной боли, которая, казалось, выворачивала все нутро. Однако змея, к счастью, и сама обессилела настолько, что не смогла закончить схватку победным ударом. Вместо того, чтобы добить внезапно вышедшего из строя противника, она с трудом доползла до своего израненного носителя, осторожно вытолкала его сперва на первый слой Пустоты, а потом и в реальный мир. После чего измученно свернулась вокруг него кольцом, торопливо вытягивая из окружающего пространства всю силу, до которой только могла дотянуться.

Когда Гор смог, наконец, приподняться, прошла наверное целая вечность.

С трудом оперевшись на дрожащие лапы и медленно оглядевшись в поисках источника боли, он сперва не понял, почему неподалеку вдруг скопилось так много разноцветной двуногой еды. И лишь спустя три удара сердца, которое в этом слое билось у него удивительно медленно, сумел различить узнаваемую алую фигуру, рядом с которой плотоядно урчала какая-то мелкая Тень и с мерзким причмокиванием высасывала из него жизнь через глубокую рану на боку.

От осознания своей ошибки Гор тихо застонал. А потом взвыл так, что в зале до основания содрогнулись стены. Дрянная Тень, посмевшая покуситься на "важного", испуганно отпрянула и вырвала свое щупальце, разорвав "брату" бок еще больше. Тот пошатнулся, едва не упав, что-то беззвучно прошептал, силясь закрыть рану, всей глубины которой не сознавал. А потом вдруг хрипло рассмеялся и, запрокинув голову, сделал что-то такое, отчего у Гора на загривке шерсть встала дыбом.

В мгновение ока "брата" охватило бешеное, безумно горячее пламя, рванувшееся, казалось, из каждой клеточки его тела. Громадными языками оно ринулось во все стороны, прожигая не только воздух, но и Пустоту, легко прорвавшись на первый, на второй ее слой. Заставив пространство беззвучно стонать и корчиться от боли. Это пламя плавило камни. Выжигало адароновые стены. Оно съедало все — плоть, сталь, Тень... причем, так, что отшатнувшиеся двуногие разбежались во все стороны, тщетно пытаясь сбить его с одежды, доспехов, шлемов и даже сапог, а последовавшие следом за ними Тени в панике взвыли, страшась сгореть вместе со своими носителями.

Гор растерянно попятился вместе со всеми, не понимая, как такое может быть, чтобы обычный огонь заставлял его шкуру покрываться болезненными волдырями. Затем поспешно отпрыгнул, потому что пламя очень уж больно жгло. На всякий случай прикрыл толстые веки, чтобы не опалить чувствительные глаза. Нервно сложив крылья, с тревогой дернулся в одну сторону, в другую, пытаясь обойти страшный огонь, чтобы добраться до "важного". Наконец, совсем уж испуганно заскулил, внезапно поняв, что ничего не может сделать, пока "брат" сжигает себя изнутри. А потом почувствовал, как шевельнулось внутри его тела что-то непонятное, и с ужасом понял, что буквально разрывается надвое.

— Глава 7 -

До намеченной цели мы добрались тихо, быстро и незаметно: у домов в Нерале оказались замечательно плоские крыши, по которым очень удобно ходить в темное время суток. Ни прохожих на них не встретишь, ни на попутчиков не нарвешься, ни городская стража не остановит. Красота, одним словом. Я прямо порадовалась.

Пирамида, как и следовало ожидать, стояла точно в центре города — широкая, массивная, почти теряющаяся на фоне черного неба и перегораживающая собой центральную площадь от края до края; словно бы врастая в нее четырьмя острыми углами и почти царапая золотой макушкой низко повисшие тучи.

Окинув быстрым взглядом пустынную площадь, я бесшумно спрыгнула с края крыши. Дождалась, пока нагонят Фантомы, по обычаю закутанные в черное с головы до ног. Кивком показала, что готова начинать, и машинально проверила ножны, притулившиеся на правой голени. Мечи с собой не взяла — у меня имелось гораздо более опасное оружие, так что беззащитной я себя не чувствовала. Тем более, когда бок о бок встали Мейр, Эррей, Дей и прищуривший желтые глаза демон, снова избравший для себя облик крупного черного зверя, отдаленно напоминающего огромного кота.

При виде Пирамиды Лин встопорщил жесткие усы.

"Она... Гайдэ, мы были правы: это она. Я вижу наверху Сеть. Пирамида служит ей хорошей опорой. А еще я вижу Храм".

"Храм я тоже вижу, не слепая, — мысленно хмыкнула я. Потом взглянула на притулившийся у подножия нашей цели придаток, отдаленно напоминающий пирамидку, только маленькую, внимательно осмотрела обрамленный белоснежными колоннами вход и поморщилась. — Очень впечатляюще. Белые колонны, золотые барельефы, а позади — черная хрень, высасывающая из города силы".

"Она много берет, — задумчиво согласился Лин. — Но чтобы питать заклятие, требуется прорва энергии. А для Сети работают еще четыре таких Пирамиды. Так что уничтожить его будет нелегко".

"Если мы разрушим эту, что получится?"

"А что получится, если выбить из-под крыши одну из опорных колонн?"

"Полагаешь, она рухнет?" — заинтересованно покосилась я.

"Непременно. Главное — правильно заложить заряды".

"Угу, — со смешком согласилась я. — Чем мне только по жизни не приходилось заниматься, но вот бомбу подкладывать доводится впервые. Ты можешь определить самые слабые точки?"

Лин кивнул.

"Уже определил. Координаты сбросил Фантомам".

"Какой ты у меня стал самостоятельный, — против воли улыбнулась я. — Сколько их? И где?"

"Пять. Но основных — три: в центре, где стоит Храм и где расположен Главный Алтарь; в южном углу, где есть опорная арка; и в северном, где находится контрарка. Если их разрушить, Пирамида сложится внутрь, как карточный домик".

Я кивнула.

"Отлично. Тогда работаем, как задумали. Скажи Дею, чтобы отдал нам Огонь".

Молодой маг послушно протянул три свертка, обернутых плотной черной тканью, затем показал на себя и приложил палец к губам, намекая на то, что говорить вслух больше не сможет до окончания операции. Потом сделал над "гранатами" какой-то быстрый пасс. Убедился, что они не дают никакого фона. Удовлетворенно кивнул и знаком показал, что готов ко всему.

Мы быстро разобрали Огонь, рассовав его по карманам, как террористы — взрывчатку. Выразительно переглянулись, обменялись понимающими взглядами и дружно посмотрели на шейри.

"Снаружи сигналок нет, — тут же отреагировал Лин. — Нежити — тоже. От охранного заклятия я вас закрыл, так что по стенам можно лезть хоть целым отрядом — никто не заметит. Ловушек не вижу. Дорогу покажу. Ваши "метки" я уже уничтожил, поэтому вторым зрением вас больше не видно".

"Очень хорошо, — улыбнулась я, доставая из сумки длинную юбку и расписанный сложным орнаментом платок. Потом быстро обернула ткань вокруг бедер, платок нацепила на голову, мгновенно преобразившись из террористки в обаятельную молодую леди, и улыбнулась чуть шире. — Поскольку мою "метку" трогать нельзя, то я пойду туда открыто. Храм ведь работает круглые сутки? Лин, мой Огонь понесешь ты. Полезешь по стенам и потолку, чтобы никого не пугать. Как доберемся до Алтаря, отдашь. А парни отправятся другим путем".

"Нет. Лучше сперва пойду с ними — стены испорчу, чтобы пролезли, а потом вернусь к тебе".

"Я это и имела в виду. Щит не фонит?" — на всякий случай уточнила я, мимолетно припомнив отвратительную тошноту и гадостный привкус во рту, которые до сих пор напоминали об экспериментах Лина по окончательному закрытию моей ауры. Когда он работал, у меня было мерзкое впечатление, что мне ненадолго перекрыли кислород и накинули на горло тесную удавку, после чего смачно двинули под дых и, для полного комплекта, шарахнули дубиной по затылку. Не знаю уж, что он там намудрил, но ощущения были из разряда "хуже некуда". Которые сохранялись в течение (как и обещал шейри) получаса, по истечение которых мне, если честно, уже не так сильно хотелось лезть в эту дурацкую Пирамиду. Слава богу, что потом меня отпустило, а то не знаю, как бы сейчас смогла ходить.

Лин с сочувствием на меня посмотрел и тихонько вздохнул.

"Нет. Со щитом все в порядке. Но учти — работать он будет всего пару часов: заклятия такого плана крайне нестабильны, иначе я бы повесил его на тебя с самого начала".

"А мне больше и не надо, — успокаивающе кивнула я. — За два часа мы разберем этот Храм по кирпичику".

"Тогда... тронулись?" — с сомнением посмотрел на нас неузнаваемый шейри.

Я глубоко вздохнула и решительно тряхнула головой.

"Да, Лин. Работаем".

Переглянувшись в последний раз и ободряюще хлопнув по плечу остающегося на стреме Дея, мы разделились: Мейр и Эррей незаметными тенями скользнули в ночь, огибая молчаливую Пирамиду с боков, Лин бесшумной тенью ушел сразу за ними, а я, проверив свою немудреную экипировку, гордо выпрямилась и спокойным шагом двинулась к центральному входу. Прямо по погруженной в темноту площади. Нахально не скрываясь и сверкая во всех диапазонах своей вызывающе красной "меткой".

Наглость, конечно, с моей стороны несусветная — открыто соваться к некромантам в их логово, но Лин сказал, что эту "метку" нельзя сорвать без того, чтобы не всполошить всю округу. Поэтому я совсем не пряталась. И поэтому же не сомневалась в том, что до Главного Алтаря мне никто не помешает добраться живой.

Конечно, зачем мешать, если я сама покорной овцой явилась на заклание? К тому же, никого иного в святая святых Храма просто не пропустят, а мне до зарезу надо туда попасть. И кровь из носу надо заложить под него свой заряд. Так что игра стоила свеч. И мне совсем не было страшно: с таким-то прикрытием...

Невольно вспомнив последние минуты перед уходом из трактира, я мысленно усмехнулась: как и следовало ожидать, Родан надолго оторопел, получив от Лина всю доступную информацию на мой счет. В том числе, о моем настоящем прошлом. О моем прежнем мире. О моих привычках, правилах и о том, кем я была раньше. Я дала ему время на обдумывание, это правда. Но не очень много — всего полоборота, за время которых Хас едва успел отойти от шока и осознать то, что прежде было ему непонятным. И сделала это для того, чтобы он знал, под чью руку решил идти. Я хотела, чтобы никаких недоговоренностей между нами не осталось. Как не было их между мной и остальными Фантомами, которым я позволяла почти все на свете, кроме одного — принимать за меня решения. Мне было нужно, чтобы он это хорошо понимал. И нужно, чтобы до него дошло, что я — совсем не та женщина, которая требует к себе повышенного внимания. Вернее, нет, немного не так: я требую многого — это правда. Но отнюдь не того, во что он так искренне верил раньше. Мне не нужно от него почитание. Не нужно преклонение, восхищение или признание моих достоинств. Мне нужна только верность, поддержка, опора. И четкое понимание того, ради чего он это делает.

Возможно, Лин был слишком резок, когда просвещал Хаса по этому поводу. Возможно, не стоило делать это так быстро. Но у меня не осталось другого выхода: Родан должен был понять все... или уйти насовсем. Хотя, конечно, второй вариант меня устраивал меньше всего.

Признаться, возвращаясь в комнату, я слегка нервничала. Но, как ни странно, мои опасения оказались напрасными: Родан, искренне опешивший от огромного вороха информации, которая стала для него настоящим откровением, встретил меня, хоть и настороженно, но отнюдь не враждебно. И не стал с ходу обвинять во всех смертных грехах, намекая на то, что я слишком долго пробыла в Тени и слишком уж тесно связала себя со Старшим демоном, об истинных способностях которого пораженный Хас узнал только сегодня.

Я смотрела на его обескураженное лицо довольно долго, с беспокойством ожидая ответа. Я намеренно дала ему узнать обо всем. И намеренно позволила Лину рассказать о том, о чем на Во-Алларе никто, кроме моих парней, не имел никакого понятия. Я хотела, чтобы он это знал. И хотела, чтобы между нами больше не возникало никаких недоговоренностей. Пусть даже это и отвратило бы его от меня навсегда.

— Это — правда? — только и спросил Родан, когда молчание стало откровенно тяготить. Я вместо ответа настороженно кивнула. После чего он подумал, как-то по-особенному вздохнул и невесело усмехнулся. — Надо же... а я все понять не мог, почему ты такая необычная.

— И что ты теперь скажешь, Хас? Не передумал еще?

На что он вдруг дерзко усмехнулся и ответил моими же словами:

— Не дождешься...

Ну разве не стервец?

Но теперь я вспоминала об этом с редкой теплотой и с радостным осознанием того, что у Фантомов действительно появился еще один брат, от которого не нужно ничего скрывать. Брат, которому можно безоговорочно верить. И который поклялся мне больше не сомневаться... ни в чем. А после этого так же клятвенно пообещал, что и я могу на него полностью положиться.

Подходя к Храму, я затаенно улыбнулась: все-таки повезло мне с ними. Что ни говори, а невероятно повезло. Ни у кого, наверное, нет таких славных лихачей, за каждого из которых я готова пойти на любое безумство. И каждый из которых готов сделать для меня то же самое. Потрясающие они парни. Просто потрясающие. Никогда мне не везло с противоположным полом, никогда раньше я не знала, что такое бывает. Но сейчас — поди же ты: я добровольно топаю в логово некромантов и спокойно улыбаюсь, откуда-то точно зная, что выйду оттуда живой и невредимой. Наверно, если у них вовсю развивался "синдром молодых братьев", то у меня теперь прогрессирует "синдром молодой сестры"?

Сделав еще один глубокий вдох, я внимательно изучила зияющий неприятной темнотой вход, кокетливо обрамленный высокими колоннами. Придирчиво оглядела далекую дверь, по достоинству оценила мрачноватую красоту черных стен. Бестрепетно всмотрелась в убегающий в никуда коридор, подметила далеко впереди тускло светящиеся огоньки зажженных факелов, заманчиво мерцающие и словно бы приглашающие войти...

А потом хмыкнула и решительно шагнула внутрь.

В коридоре было неуютно. Стоящие по обе стороны от единственного прохода колонны откровенно угнетали. Света почти не было — в такое время суток прихожане редко радуют Храм своим присутствием, поэтому закрепленные на стенах факелы не горели. И только далеко впереди маячило несколько светлых точек, молчаливо обещающих, что скоро эта неприятная темень закончится.

Шагов через пятьдесят, сделать которые мне абсолютно никто не помешал, коридор, внезапно пошедший под уклон, действительно закончился, открывшись в большом пирамидальном зале. Разумеется, зал был пуст и погружен в глубокий полумрак. За исключением, пожалуй, небольшого, смутно напоминающего алтарь возвышения в противоположном конце и двух мраморных статуй по обе стороны от него, на которые падал слабый свет от висящего под потолком магического светильника.

Подробностей рассмотреть не смогла — слишком темно. Только и поняла, что пол тут вроде бы мраморный, составленный из прямоугольных, идеально подогнанных друг к другу и имеющих неприятный зеленоватый оттенок плит. Стены сделаны из такого же зеленоватого камня, но щедро украшены барельефами, изображающими различные сценки из жизни обычных людей. Вдоль главного прохода виднелось около десятка мощных колонн, убегающих верхушками куда-то под самый потолок. А где-то над ними, немного сбоку от одинокого светильника, обнаружилось небольшое отверстие, через которое в зал с трудом пробивались неяркие отсветы двух местных лун. В целом, зал выглядел довольно мрачно. За исключением, пожалуй, лишь статуй — крылатых, нечеловеческих, слишком тонких и хрупких, чтобы изображать простых смертных. Если бы дело происходило в Валлионе, я бы рискнула предположить, что это — айри. Ангелы. Потому как величественные и с крыльями. Но если вспомнить, что это все-таки Храм Айда, то их присутствие здесь, по меньшей мере, выглядело неуместным. А ничего другого в голову как-то не приходило, кроме того, что, возможно, у Владыки Ночи тоже имелись какие-нибудь крылатые слуги. Или вестники. Худощавые, как эары, но с неподвижными, какими-то невзрачными, абсолютно незапоминающимися лицами, на которые неизвестный скульптор почему-то пожалел времени и сил. Но зато он так искусно вылепил крылья, что они выглядели единственной настоящей частью каменных тел. Единственной, которая жила какой-то своей, совершенно особенной жизнью, неуклонно притягивала взгляды, отвлекала от всего остального и заставляла зачаровано разглядывать каждое перышко, каждый блик и каждую тень, играющую ими подобно виртуозному миму.

Немного поколебавшись, я все-таки осторожно шагнула в ту сторону, внимательно изучая непонятное возвышение и пытаясь понять, что же это за штука такая. Но потом вдруг сообразила, что вижу не что иное, как алтарь: на бархатной, кроваво-красной скатерти лежал короткий, щедро украшенный золотыми вставками церемониальный нож; рядом стояла большая чаша, чем-то похожая на пятилитровую кастрюлю для супа; а сбоку имелась небольшая канавка, наводящая на весьма неприятные ассоциации. Тогда как странные безликие статуи выглядели теперь как молчаливые стражи, призванные следить за тем, чтобы ритуал жертвоприношения был соблюден до последнего знака.

Правда, алтарь оказался маленьким. Всего шага три в длину. Человек на нем никак бы не уместился. Видимо, это Малый Алтарь. Для простых прихожан и скромных просителей, готовых поделиться с Владыкой Ночи несколькими капельками своей крови. Для того и нож уже заготовлен, для того и чаша стоит... нет. Мне сюда точно не надо.

Убедившись, что зал действительно пуст, я отступила обратно и вернулась к главному коридору, который после этого зала уходил еще больше вниз и куда-то вглубь Пирамиды, по-прежнему заманчиво поблескивая издалека разноцветными огоньками.

Коридор, к счастью, был один и прямой, как стрела, так что заблудиться мне не грозило. И он, что особенно приятно, все еще пустовал, словно жрецы, которых тут должно быть до отвращения много, именно сегодня решили дружно взять выходной. Впрочем, чего я жалуюсь? Лучше уж так, чем объяснять каждому встречному-поперечному, что я тут забыла. Другое дело, что бродить тут можно до бесконечности, а коридор вообще может увести меня пес знает куда. Не зря же он все время идет под уклон? К тому же, Главный Алтарь мог быть где-то спрятан, заперт на ключ и вообще, закрыт от любопытных. Но вариантов все равно немного — свернуть просто некуда, а намертво закрытых дверей я пока не заметила. Поневоле приходилось топать дальше, искренне надеясь на то, что мне сегодня повезет.

Фантомам в некотором смысле легче: их ведет Лин, указывая дорогу и прорубая прочную наружную стену острыми когтями. Он и доставит на место, и дыру проделает, и спуститься поможет. А мне нужно полагаться только на себя. И свое чутье, которое упорно вело вперед.

Кстати, смертью в самой Пирамиде не пахло. Совсем. Может, это новый щит виноват, а может, что-то еще, но никакой посторонней энергии я больше не ощущала и чувствовала себя весьма неплохо. Мне не было холодно от резко встревожившихся Знаков. Я не ощущала страха, беспокойства. И вообще, создавалось такое впечатление, что я не к некромантам заглянула, а в гости к бабушке.

Наконец, коридор снова разродился погруженным в темноту залом. Побольше, чем первый, но с таким же скромным антуражем: зеленоватый пол, зеленоватые стены, небольшой алтарь посередине, многочисленные колонны и две симпатичных статуи посреди пустого пространства. Только и отличий, что окошка в потолке не виднелось, да чаша на алтаре стояла побольше.

Ладно, идем дальше.

Я отвернулась, намереваясь продолжить поиски в глубине Пирамиды, но вдруг услышала странный звук, смутно похожий на тихое, монотонное, заметно приглушенное расстоянием пение. Причем, мне показалось, что пели сразу несколько человек. Удивительно слаженно, ровно, на одной неприятной ноте, больше похожей на гудение большого шмеля.

Заинтересовавшись странным феноменом, я потихоньку скользнула в непонятный зал. На цыпочках, не тревожа чуткого эха, прокралась вдоль стены до самого алтаря, быстро огляделась и только тут обнаружила, что на противоположной стене, оказывается, имелся второй выход. И еще один короткий темный коридор, который выходил в огромную, явно рукотворную... ну, пожалуй, что пещеру, лишь слегка преображенную и обработанную так, чтобы создавать впечатление естественной.

Честно говоря, пещера была так велика, что я чуть не растерялась, когда не увидела противоположного ее края. И это при том, что света здесь, в отличие от других помещений, было вполне достаточно: несколько громадных колонн оказались буквально усыпаны зажженными свечами от низа до самой верхушки. А куда-то о-очень далеко вперед убегали два ряда гигантских (почти до груди мне достанут!), стоящих ровно, как по линейке, кованых подсвечников, на которых горело еще несколько тысяч ярких огоньков. Плюс, прямо над ними виднелось несколько десятков магических светильников. Однако весь остальной зал был словно нарочно погружен в непроглядную темноту. Так, словно бы неосвещенное пространство не имело для приходящих сюда никакого значения. Или же для того, чтобы любой посетитель сразу увидел, где ему нужно пройти, чтобы добраться... а собственно, куда?

В поисках ответа я осмотрелась повнимательнее и чуть не вздрогнула, внезапно обнаружив, что сгустившийся далеко впереди мрак — это не просто темнота сама по себе, а огромная, поистине гигантская статуя, наполовину выступающая из гладкого черного камня и вдающаяся в зал, словно бы готовясь выйти из стены целиком. Мне потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к освещению и начать постепенно различать ее очертания. Чтобы сложить расплывающиеся, теряющиеся во мраке линии и понять, что же это такое. А когда, наконец, картинка окончательно сложилась, я почувствовала, что против воли покрываюсь тревожными мурашками. Потому что никогда не думала, что столкнусь с НИМ так быстро и буквально нос к носу. И потому что, в общем-то, никогда раньше не стремилась к этой неожиданной встрече.

Каменное изваяние было громадным, невероятно старым и появилось тут, наверное, еще задолго до того, как Невирон стал полностью принадлежать некромантам. Выступающий из стены гигант был поистине огромен. Могучий, широкоплечий, он сидел на некоем подобии каменного трона, очертания которого лишь угадывались в сгустившемся мраке. Сидел, немного наклонившись вперед и положив перевитые жилами руки, оканчивающиеся не просто пальцами, а острыми, длинными и невероятно крепкими когтями, на голые колени. Чуть выше виднелся мощный торс, матово поблескивающий выпуклыми пластинами мышц. Тоже — пугающий своей шириной. Заставляющий благоговейно трепетать от ощущения исходящей от него нечеловеческой мощи, невольно отступать, пугаясь его подавляющей властности. Невероятно массивный. Чудовищный. Почти сливающийся с Тьмой. Являющийся ее естественным продолжением, но при этом каким-то чудом раздвигающий Ее своими широкими плечами и вынуждающий Ее неохотно отступить.

Да-а-а уж... не хочется признавать, но Владыка Айд выглядел действительно пугающе. Не страшно, не жутко, а именно пугающе. Причем, особенно настораживало ощущение поразительной живости в застывшем теле и невероятная волна ищущей от него нечеловеческой силы, которую я почувствовала даже на приличном расстоянии

Блин. Сколько же в нем росту? Тридцать метров? Пятьдесят? Больше? Стоя на другом конце пещеры, мне было трудно правильно оценить размеры. Интересно, кто и когда изваял его в черном камне, а потом спрятал в гигантской пещере, над которой впоследствии была выстроена Пирамида? Я же понимаю, что статуя древняя. Вижу, что лет ей изрядно побольше, чем Храму. Чувствую, что она старше источивших пещеру глубоких трещин. И всем нутром ощущаю, что в ней таится скрытая мощь, которая недоступна простым смертным и против которой все мои Знаки — что слабый комариный писк против танка последнего поколения.

Бог... вот уж и правда, это — настоящий бог. Неподвижный, но словно бы готовящийся сойти с постамента. Давно уснувший, но способный вот-вот снова открыть глаза. Суровый. Неподкупный. Молчаливый. Жестокий. Непримиримый и непоколебимый, как скала, из которой он некогда был изваян. Мрачный. Несокрушимый. Не знающий поражений. Истинный бог для тех, кто верит, что сила — это все, что нужно для победы.

Прикусив губу, я попыталась увидеть лицо Древнего Бога, но, к собственной досаде, не смогла этого сделать — темнота там была еще гуще, чем возле громадных ступней Айда. Но зато я отыскала, наконец, источник монотонного пения. И поняла, кто производил этот неприятный звук — жрецы. Некроманты, зачем-то собравшиеся у самого подножия гигантской статуи и мерно раскачивающиеся под странный ритм какого-то напева, от звуков которого само собой тревожно начинало колотиться сердце и холодела кожа на висках.

Мгновение поколебавшись, я все-таки переступила порог и, хоронясь в глубокой тени, неслышно двинулась вперед, каждый миг готовясь отскочить назад, но при этом не спуская глаз с увлеченно поющих магов.

Выходит, вот почему я никого из них не встретила: все свободные от дел жрецы собрались здесь для проведения какого-то ритуала. Почему, вы спросите, именно ритуала? Да потому, что их действия были слишком уж упорядочены. Хотя, может, это просто церемониальное пение, предназначенное для какого-то особенного случая. Но тогда почему их собралось тут так много? Десять, одиннадцать... тринадцать... да, кажется ровно тринадцать. Плюс еще один, силуэт которого только угадывался в центре образованного черно-золотыми балахонами полукруга.

Замирая на каждом шагу, я осторожно приблизилась, заметно нервничая и старательно прислушиваясь к своим Знакам. Но те, что удивительно, упорно молчали — непонятная магия, если и творилась жрецами, то никак их не затрагивала. Или не имела отношения к истинной магии смерти. К тому же, песнь звучала не на Дабараэ, чего я втайне опасалась, а на каком-то непонятном наречии, которого я точно не знала, но которое не имело никакого отношения к языку эаров. Значит, это не заклятие. Значит, это что-то другое. Кажется, действительно просто песнь, которую они зачем-то явились сюда исполнять в такой тесной компании.

Блин. Ни черта не видно. Что они там делают?

Подобравшись на расстояние в сотню шагов, я снова ненадолго остановилась и нахмурилась. Теперь силуэты жрецов стали более отчетливыми и не вызывали сомнений касательно своего происхождения. Черно-желтые балахоны, обритые налысо макушки, широкие капюшоны, откинутые за спины... действительно, некроманты. Однако они стояли так тесно, что заглянуть за их спины не представлялось никакой возможности. Только и того, что видела, как они раскачиваются из стороны в сторону в такт монотонному речитативу. И как время от времени склоняют бритые головы, будто бы кланяясь своему богу или отдавая дань уважения прячущемуся в центре собрату, которого я скорее чувствовала, чем в действительности видела.

А потом из круга раздался слабый стон.

Очень тихий, едва уловимый, но определенно женский. Услышав который, я аж заледенела от страшной догадки и тревожно замерла, откровенно боясь поверить в то, что услышала. Однако стон повторился. А потом повторился в третий раз. Немного громче. И на этот раз заметно пересилив выводимую жрецами песнь, заодно приобретя откровенно неприятные нотки.

О боже...

Мне стало совсем плохо.

Что они там творят?!! Неужели?!!..

У меня даже скулы свело от одного только предположения. А потом я плюнула на осторожность и почти бегом кинулась в ту сторону, внутренне холодея все больше, тщетно отгоняя от себя одну нехорошую догадку и стараясь не думать о том, что стану делать, если она вдруг подтвердится.

Я была уже в полусотне шагов от цели, когда отвратительно размеренное пение неожиданно взвилось под самый потолок, а потом так же внезапно прекратилось. Всего в полусотне шагов, когда размытая тень в круге перестала, наконец, ритмично двигаться, походя на чудовищный маятник. В какой-то жалкой полусотне шагов, когда, наконец, жрецы устало опустились вокруг открывшегося алтаря на колени, склоняя бритые головы до самого пола. И когда последний из них медленно отошел от высокого, почти по пояс, алтаря, на котором осталось белеть обнаженное женское тело.

Жрец, как я осознала во внезапном ступоре, был совершенно наг. Высок, что среди населения Во-Аллара являлось большой редкостью, худощав и почти так же смугл, как настоящие скароны. Разумеется, обрит наголо. Мускулист, словно все свободное время только и делал, что упорно занимался спортом. Покрыт с ног до головы мелкими капельками пота. И еще он тяжело дышал, как после трудной работы. Но лица я по-прежнему не видела — оно было закрыто вырезанной из дерева маской. А вот все остальное зато разглядела в подробностях. Особенно, следы крови на его обнаженных бедрах. И такие же алые разводы на белоснежной скатерти, укрывающей алтарь целомудренной простыней.

Осознав, что безнадежно опоздала и не успела помочь, я замерла, дрожа от ярости и едва сдерживаясь, чтобы не ринуться вперед и не снести ему бритую башку. Никогда раньше не испытывала ничего подобного. Никогда мне еще не доводилось убивать людей. Однако сейчас меня просто перекосило от бешенства, буквально переполняло яростью. И лишь бесценный опыт Харона, заставляющий сохранять равновесие даже оказавшись лицом к лицу со смертельно опасной Тварью, заставил меня остаться на месте.

— Встань, дочь моя, — вдруг глухо уронил из-под маски насильник. — Поднимись. Твоя жертва принята: Владыка благоволит тебе.

— Благодарю, мой господин...

— Иди ко мне. Прими свою награду.

— Да, господин. Позволь к тебе прикоснуться?

Я вздрогнула, услышав срывающийся шепот, а потом и отпрянула, когда с алтаря послушно поднялась совсем еще молодая девушка, чье лицо тоже было закрыто причудливо выполненной церемониальной маской. У нее на теле еще виднелись багровые следы от чужих пальцев. По обнаженным бедрам тоже струилась кровь. На подбородке виднелась свежая ссадина, как если бы ее укусили чьи-то острые зубы. Но при этом она совсем не выглядела испуганной. Не рыдала, не плакала. Только губу прикусила, ступив босыми ступнями на холодный пол. А потом опустилась перед таким же обнаженным жрецом на колени и, поцеловав его окровавленные чресла, смиренно повторила:

— Благодарю тебя, господин.

Я растерянно села прямо там, где стояла, не в силах понять, осознать, принять эту чудовищную правду. Над девчонкой фактически надругались, ее почти изнасиловали, ей порвали все, что только можно, а она... благодарна?! Целует его?! Не стесняясь ни присутствия жрецов, ни собственной наготы, ни увечий, ни даже того, что это — противоестественно?! Да еще целует так, будто страстного любовника, от которого просто без ума?! Добровольно?! На колени перед ним встает, как перед богом?!

Вашу мать... да что тут творится?! Что это за бред?! Может, я сплю?

— Ступай и ничего не бойся, — ровно сказал из-под маски жрец, небрежно набрасывая на бедра кусок протянутой кем-то ткани. — Когда родится ребенок, принесешь его в Храм. Он станет одним из нас. А до этого дня ты — неприкосновенна. Дарэ.

— Дарэ, — слаженно прошелестело по пещере.

Некромант протянул в темноту смуглую руку, выхватил откуда-то знакомый до боли красный шнурок, накинул на предоставленное с готовностью девичье запястье, будто отмечая его этим знаком. А потом небрежно кивнул, набросил на плечи черно-золотую мантию и неторопливо удалился, больше не уделив униженно склонившейся перед ним девушке ни толики своего внимания.

Я оторопело проследила за тем, как следом за ним потянулись в темноту остальные жрецы. Как перед каждым из них незнакомая девчонка угодливо прогибалась и еще более униженно кланялась, чиркая набухшими от возбуждения сосками по холодному камню. Как они медленно и неторопливо удалялись, не удостаивая ее даже взглядом. И как один за другим пропадали в темноте, уходя куда-то влево и вглубь пещеры, где, вероятно, имелся незамеченный мною раньше выход.

Сколько это длилось, не знаю. В тот момент меня поразил совершенно необъяснимый ступор, из которого я никак не могла выйти. То, что случилось, было чудовищно. Страшно. Я ничего не понимала. И больше всего не понимала девушку, которая была готова унижаться и ложиться под некроманта за какой-то драный шнурок, сулящий ей мимолетную защиту. Я не могла поверить, что она искренна сейчас. Я все время искала в ней признаки отчаяния, отголоски пережитой боли, пыталась услышать первые всхлипы, сказавшие бы о том, что на самом деле ее принудили и гнусно использовали.

Но она молчала. И она подобострастно гнулась перед некромантами, провожая их горящими глазами, в которых светилось лишь благодарность и неподдельное торжество.

Наконец, жрецы ушли все до одного, и мы остались одни. Я — растерянная и ничего не понимающая, и она — облегченно поднявшаяся на ноги и набросившая на себя белую простыню с алтаря со следами собственной крови. Наскоро оглядевшись и убедившись, что больше никого поблизости нет, она бесстыдно вытерлась и, обмотав вокруг тела испачканную ткань, громко шмыгнула носом, явно начиная подмерзать. Затем каким-то детским жестом потерла одну ступню о другую. Снова быстро огляделась, подумала. Полюбовалась на обвивающее ее запястье "украшение", сделавшее ее на целый год неприкосновенной ни для кого в целом свете. Довольно хмыкнула. Наконец, гордо вскинула голову, широко улыбнулась и, подхватив повыше полы свисающей простыни, почти бегом кинулась к выходу. Не заметив ни меня, ни трепещущих от моего гнева свечей и ничего вообще. Кроме собственного триумфа и радостного осознания того, что ее "выбрали", милосердно "приняли ее жертву" и даже отпустили живой.

Блин... выходит, вот почему Лин так грубо ошибся: на самом деле у красного цвета в Невироне было два назначения. Один, как в моем случае, говорил о том, что избранный жрецами в скором времени должен будет принести "добровольную" жертву. А другой...

Проводив обрадованную девушку неподвижным, каким-то помертвевшим взором, я медленно выпрямилась и еще медленнее подняла голову, пристально всматриваясь в темноту и силясь угадать в ней лицо бога, перед которым только что совершился ритуал зачатия нового некроманта. В душе тяжелой волной поднималась глухая ярость. Потом забурлил давно не испытываемый гнев. Меня буквально разрывало на части от внезапно вспыхнувшей ненависти.

Владыка Ночи, значит... Оберегатель... Хранитель... и Господин...

Сжав зубы, чтобы не выругаться от души, я медленно подошла к статуе, постепенно задирая голову все выше и испытывая сильное желание заглянуть Айду в глаза. Молча сверля его бешеным взглядом. Тяжело дыша. С трудом удерживая бушующие внутри чувства. Приблизившись к алтарю, выточенному из такого же черного камня, как сам Айд, с яростью увидела небольшое углубление в центре, куда как раз поместился бы взрослый человек. Мгновенно узнала узкие канавки для стока крови и предназначенные для чаш места. Наконец, заметила небольшое кольцо в полу, служащее, видимо, для прикрепления цепей...

А потом снова подняла голову и, задыхаясь от ярости, прошептала:

— Сволочь... какая же ты все-таки сволочь...!

Айд промолчал, буравя меня из темноты таким же напряженным взглядом.

— Я тебя уничтожу... я все здесь уничтожу... ни камня, ни куска от проклятого алтаря не оставлю! Слышишь?!

Но он опять промолчал, неподвижно глядя в пустоту прямо перед собой, и тогда я внезапно рассмеялась. Тихо, все с той же ненавистью и какой-то несвойственной себе прежде злостью. После чего вернулась к алтарю, положила правую руку на еще теплый камень и прикрыла глаза, всерьез опасаясь, что горящие в них искры способны поджечь все вокруг. А потом глубоко вздохнула и выпустила наружу давно просящийся Эриол. Позволив ему прошить проклятый алтарь насквозь, бесшумно разрубив его на две неравные половины и заставив сперва с жалобным стоном осесть, а затем со скрипом развалиться на мелкие осколки.

От неслышного, но тяжелого удара каменный пол мягко дрогнул, заставив покачнуться многочисленные светильники и пустив гулять по залу странноватые тени. Пещера тоже содрогнулась, словно в агонии, как будто уничтоженный алтарь потянул за собой стоящие по периметру колонны и вынудил их опасно прогнуться. Потом мелко задрожала сама статуя, став в неверном свете еще более мрачной. А затем все внезапно успокоилось. Замолчало. С усталым вздохом застыло снова. Только густая пыль вилась в том месте, где недавно стояло жертвенное ложе, да в воздухе появился слабый привкус пыли.

— Вот так, — прошептала я, отняв руку и зло взглянув на неподвижного бога. — Больше тебе не будет отсюда жертв! Никогда! Ни в каком виде?! Ты понял?!

Однако Айд и сейчас ничего не ответил. Никак не отреагировал на разрушенный алтарь и оскверненный храм, хотя на миг мне показалось, что его каменные глаза странно сверкнули. Однако секундой спустя тьма вокруг него снова сгустилась, раскинувшись вширь огромными черными крыльями, а потом скользнула сверху еще одной стремительной тенью и тихим голосом Лина прошептала:

"Все правильно, юная Ишта. Я не зря так долго ждал: из тебя действительно получился превосходный Игрок"...

— Глава 8 -

В себя Гор пришел мгновенно — все в той же Пустоте, на том же (кажется) самом месте. Человеком. Живым. И вроде бы разумным. Хотя ему понадобилось некоторое время, чтобы заново привыкнуть к своему телу, вспомнить о себе, прежнем, и приглушить странное чувство безнадежности, которое захлестнуло недавно его в состоянии Тени.

— Уходи, — свистящим шепотом велели ему из-за спины, и Гор ошарашенно обернулся. Но почти сразу замер, обнаружив там кровного брата, стоящего рядом с абсолютно кошмарной тварью, для которой он даже названия не смог с ходу подобрать. Шесть кривых лап, гибкое тело ящера, вытянутая морда ищейки с острыми кинжалами-зубами... мощный хвост, оканчивающийся на кончике настоящей булавой... на спине — костяные наросты толщиной с кулак... Гор внутренне содрогнулся, когда на него взглянули вечно голодные, кроваво-красные глаза, в которых не было ни капли узнавания, и невольно отступил на шаг.

— Уходи, — чуть громче повторил брат, властно положив руку на холку зверя. — Охотник всегда голоден. Сейчас только я сдерживаю его от нападения. Но это не продлится долго. Уходи.

— А ты? — внезапно опомнился Гор и резко остановился.

— Тень — мой дом, — усмехнулся призрак. — А Тварь, которую ты видишь, всего лишь один из способов существования. Особенно на глубоких слоях.

— Как ты его держишь?

— Я тоже — Тень, — напомнил брат. — Такая же, как охотник. Будь уверен: отличий между нами очень немного.

— Но разве...?

— Тебя это пока не касается. Я призываю лишь того, кого могу удержать.

Гор прикусил губу, только теперь начиная понимать, как именно его необычный брат живет в этом пугающем месте. Не имеющий обычного тела, сполна познавший этот жуткий голод, свободно перемещающийся сразу по нескольким слоям в поисках добычи. Тоже — рыскающий по Тени, как дикий зверь. Тоже — жаждущий сытости и крови. Тоже — способный поддаться этой безумной жажде, но все еще почему-то сохранивший остатки человеческого тепла.

— Значит, то, что я видел — действительно было? — спросил он, пристально глядя на собственную Тень.

— Да.

— Как ты это сделал?

— Очень просто: позволил тебе недолго побыть мной, — усмехнулся призрак. — Правда, для этого пришлось покинуть человеческое тело, но не волнуйся: это только первый опыт. Когда-нибудь ты сумеешь войти сюда по-настоящему. И мне уже не придется отделять твой разум от разума Твари, опасаясь за ваш общий рассудок.

Гор невольно передернул плечами.

— Это что, всегда так?

— Да, — спокойно кивнул брат. — Каждая Тень, в первую очередь, это хищник — голодный, опасный и смертоносный для всех, кто слабее него. Охотник — одно из наиболее быстрых существ в этом мире. И одно из сильнейших... разумеется, среди тех, кто обитает не ниже четвертого слоя. Глубже есть Твари и пострашнее, но с ними нелегко управиться. А охотник, хоть и быстр, все же довольно податлив, поэтому я выбрал именно его. А теперь уходи, брат. Ты должен помочь Асу — еще две минки, и он себя уничтожит.

Гор вздрогнул и, вспомнив о "красном", переменился в лице.

— Шетт! АС! Я совсем о нем забыл!

— Все в порядке, не переживай: время здесь течет совсем иначе, чем в мире живых. С того момента, как мы ушли на этот слой, там прошло меньше одного сина. Ты успеешь. Но для этого придется постараться: ваша дверь заперта снаружи тремя слоями заклятий. За ней вас ждут почти три десятка воинов, которым велено следить за вами в оба. Я покажу тебе расположение коридоров — запоминай. Но потом мне придется вернуться.

— Куда? — растерянно моргнул Гор.

— Обратно к Асу, конечно. Он сейчас беззащитен, а там осталась, как минимум, одна Тень, которая может ускорить его сгорание... я должен ее остановить.

— Но как ты это сделаешь?!

— Во Дворце я сильнее, — криво усмехнулась Тень. — Здесь мои возможности на порядок больше. Так что не переживай — справлюсь. Вот только постарайся не опоздать — в нынешнем состоянии я тоже могу... не удержаться.

Гор снова вздрогнул, когда глаза брата сверкнули недобрыми красноватыми огоньками. И в них промелькнул все тот же жутковатый голод, при виде которого Адамант почувствовал, что покрывается холодными мурашками.

— Брат... так ты тоже...

— Да, — нетерпеливо бросил призрак, крепче сжав холку нервно переступившего охотника. — Повторяю: я — Тень. У меня та же сила и те же слабости, что и у всех остальных. Думаешь, я ради собственного удовольствия иногда оседлываю местных хищников? Нет, брат — просто так легче добывать себе пищу. Просто я чуть лучше контролирую свой голод, но иногда это очень нелегко. Настолько, что сейчас я бы настоятельно посоветовал тебе поторопиться.

Гор растерянно отступил, пожалуй, впервые испытав чувство, похожее на страх. Но вид стоящего рядом с Тварью брата... их поразительное сходство и тревожная мысль о том, что они действительно похожи, как будто одним творцом созданы... заставила его по-другому взглянуть на Тень. И вынудила невольно отступить, до последнего держа глазами эту необычную парочку, лихорадочно пытаясь себе представить, как именно происходит их слияние. Ведь это было какое-то слияние, правда? На какое-то время они по-настоящему стали одним целым? Он ведь чувствовал себя Тварью, ощущал ее эмоции, голод, стремление убивать. Он хорошо чувствовал ее тело. И даже сквозь оберегающее присутствие брата с трудом сдерживался, чтобы не поддаться.

— Быстрее! — прикрикнула Тень, заметив, как жадно облизнулось чудовище у нее под рукой, и швырнула в Адаманта небольшой темный сгусток. — Вот карта! Используй ее! Ас во Втором зале! Найди его и останови, пока есть время!

Гор поежился, когда холодный липкий комок коснулся его виска, и с трудом подавил желание отбросить его подальше. Прикрыв глаза, терпеливо снес вспышку ослепительной боли, пронзившей голову до самого затылка. Молча скривился, отступил еще дальше, настороженно следя за глухо урчащей Тварью, которая ни на миг не сводила с него глаз. Наконец, сжал зубы и, резко отвернувшись, опрометью ринулся прочь. Сквозь кромешный мрак, холодную Пустоту, куда-то вперед — к смутно мелькающему вдалеке источнику света, почему-то раскрашенному в сине-зеленые тона.

Почти сразу за его спиной раздался негодующий рык голодного охотника, скрип громадных когтей, раздраженное ворчание, за которым тут же последовал хлесткий удар и тихий испуганный взвизг, но Гор не стал оборачиваться. Только помчался еще быстрее, думая лишь о том, чтобы не опоздать. При этом откуда-то точно знал, что надо делать и куда бежать.

Вот только Тень не больно-то хотела его отпускать — отчаянно сопротивлялась, хваталась за одежду, морозила уши, щеки, пальцы. Настойчиво шептала в уши, уговаривая остаться еще ненадолго. Хотя бы на мгновение, чтобы получить долгожданный покой и быстрое избавление от всех тревог. Но Гор лишь раздраженно отмахнулся, с ходу пробил сперва один слой Тени, потом второй. Наконец, вывалился в обычное пространство, которое показалось ему раскаленной печкой, и, подскочив с обледеневшего кресла, громко выдохнул:

— Ас!..

Из комнаты они выскочили одновременно — встревоженный Адамант, перед которым стелилась на редкость послушная черная мгла; взбудораженный Сапфир, несущий в ладони грозно посверкивающий сгусток молний; и странно заледеневший Изумруд, внезапная ярость которого выплеснулась наружу через диковато расширившиеся зрачки и разошлась во все стороны настоящим зеленым морем.

Надежно опутанная заклятиями дверь не смогла этому помешать — обозлившийся Ван, едва узнав об Асе, зашипел так, что ему могла бы позавидовать даже грозная Тень уважаемого господина Чеоро. После чего бешено сверкнул ярко-синими радужками и швырнул перед собой огромный, угрожающе потрескивающий воздушный поток, который с легкостью снес и саму дверь, и косяк, и часть стены рядом с ним, и даже нескольких скаронов, бдительно несущих караул снаружи.

Гор не стал его останавливать — сейчас любая задержка могла стоить им слишком дорого. Да и Бера на этот раз не стал попрекать. Только покосился на окаменевшие лица шарахнувшихся стражников, с мрачным удовлетворением подметил в их зрачках стремительно разгорающиеся зеленые огоньки, сквозь которые начали проступать отголоски какого-то животного ужаса, и тут же устремился в лабиринт коридоров, по-прежнему четко зная, куда бежать: аура Аса горела перед его внутренним взором яркой красноватой точкой. Где-то совсем недалеко, буквально в нескольких минках быстрого бега. Поэтому он не стал советовать Вану поберечь свои силы и только посторонился перед выскочившими навстречу вторыми дверьми, чтобы призванный братом ураган избавил их от ненужного препятствия.

От удара воздушного кулака массивные створки не просто распахнулись, а с диким грохотом врезались в стены, оставив там целую сеть глубоких трещин и громадное облако пыли. Обернувшиеся на шум стражи только успели схватиться за оружие, но мчащаяся впереди троицы Фантомов зеленая волна мгновенно накрыла их с головой и заставила отшатнуться точно так же, как и предыдущих. Что уж там сделал Бер и как сумел добиться того, чтобы неуязвимые, неподкупные и неустрашимые скароны вдруг начали шарахаться от него, как от исчадья самого Айда, непонятно. Как он сумел заставить их позабыть об оружии и превратил лица в восковые маски мертвецов, тоже неясно. Но сейчас это было только на руку. И сейчас ничто не имело значения, кроме того, что они теряют драгоценное время.

По Дворцу побратимы пронеслись разноцветным ураганом — замораживая полы, вышибая стены и раскидывая попадающихся на пути скаронов, как безвольных кукол. Никто не посмел заступить им дорогу. Не было такой стены, которую Ван не вышиб бы своей магией. Не нашлось ни одного безумца, который попытался бы противостоять им на равных — Бер, будто чуя, что надо делать, пустил впереди себя волну такой дикой ярости, что от нее бежали прочь даже устойчивые к магии Изумруды.

Гор в который раз сверился с подаренной братом картой, каждый миг чувствуя неприятную пустоту в груди и думая о том, что рядом с Асом сейчас находятся две безумно голодные Тени, способные в любой миг позабыть обо всем. Добравшись до нужного зала, с облегчением выдохнул. Услышав за спиной нарастающий гул, тут же отпрыгнул в сторону и пригнулся, а уже знакомый вихрь с ревом вынес богато украшенные двери и с размаху врезался в противоположную стену.

От мощного удара под потолком опасно затрещали балки. Прочные адароновые рамы, не выдержав напора стихии, с болезненным скрипом выгнулись наружу. Украшающие их стекла с диким звоном разлетелись на тысячи осколков, умудрившись жестоко посечь зашатавшиеся стены, чужие лица, мебель. Что-то с шумом рухнуло на пол. Тяжелые стулья ветром играючи отшвырнуло прочь. Несколько массивных подсвечников, увлеченных поднявшимся ураганом, с легкостью взмыли в воздух. И на какое-то время в зале воцарился настоящий ад, в самом центре которого находился живой человеческий факел, сжигающий последние капли своей жутковатой магии, чтобы с достоинством встретить приближающуюся смерть.

Ас стоял прямо, гордо выпрямившись, запрокинув голову и невидяще глядя в пустоту пылающими глазницами. Стоял молча. Абсолютно недвижимо, раскинув руки далеко в стороны и, кажется, совершенно не сознавая, что происходит. Вокруг него бился и рвался во все стороны магический огонь. С него то и дело срывались злые искры, разлетающиеся далеко вокруг. Причем, горячие, жаркие до такой степени, что даже подойти было страшно. Он буквально горел, выжигал себя изнутри, с каждым мгновением приближаясь к опасной грани, из-за которой не будет возврата. А вместе с ним горел и умирал сам Дворец. Горели стены, пол, двери. Горел, казалось, сам воздух. Но Ас этого уже не понимал.

Бер, увидев брата, тихо выругался. Но потом заметил мелькнувшие за стеной огня неясные силуэты и хлестнул по ним бешеным взглядом. Там кто-то сдавленно вскрикнул, запоздало взмахнул руками. В ответ в сторону чужаков пришел слабенький зеленый луч, но Изумруд даже внимания на него не обратил — просто втянул в себя и выбросил обратно настолько мощным потоком безудержной ярости, что незнакомый сородич только судорожно вздохнул и потерял сознание.

Ван, окинув быстрым взглядом зал, тут же сдул невежу прочь и, лишь убедившись, что поблизости не осталось ни одного постороннего, позволил себе слегка уменьшить силу ветра.

— Это что, Ас?! Демон... надеюсь, мы не опоздали?

Гор, протиснувшись между братьями, крикнул:

— Бер! Успокой его и проследи, чтобы никто туда не лез! Ван, достань "синьку"! Он ранен! Не забудьте о Совете — они где-то тут! Если сглупят — отправляйте их к Айду! Кланы от нас отказались! Понятно?

— А ты куда? — только и успел спросить Бер, но Адамант уже отмахнулся и, презрев опасность, сиганул прямо сквозь пламя, которое уже успело протянуться от стены и надежно перегодить зал. — Шетт! Ванюш, ты как?

— Злой, — процедил сквозь зубы взбешенный Сапфир. — Еще немного и разнесу тут все по камешку.

— Не надо. Найди лучше где-нибудь воду и полей на Аса, чтобы хоть немного пригасить пламя.

Ван чуть сузил глаза, но брат дал хороший совет, поэтому он без возражений потянулся мыслью на улицу, по пути вышибая те стекла, которые устояли после первого удара. Безошибочно отыскал в саду ухоженный пруд. Одним движением пальца поднял оттуда всю воду и, пронеся ее по воздуху одной гигантской каплей, с размаху плеснул на заживо горящего брата, окатив его с ног до головы.

— Дерьмово, — напряженно заметил Бер, заметив, что площадь огня уменьшилась совсем не намного. — Еще можешь?

— Попробую, — с сомнением отозвался Ван, поняв, что одной воды Асу оказалось мало. — Почему он не использует Амулет?

— Спроси что полегче. Но у него резервов осталось меньше половины. Еще немного, и он вернется в Тень.

— Я не могу его остановить, он слишком силен.

— Тогда, может, попробуем вместе?

Ван скосил глаза, но за маской и шлемом лица брата не увидел. Скорее, почувствовал, что сейчас тот серьезен как никогда, и с сомнением нахмурился.

— А ты сумеешь? Учти, если разозлишься, Асу станет намного хуже.

Бер зло оскалился.

— Я спокоен, брат. Если надо, я стану не просто спокойным, а даже мертвым. Давай, я попробую окружить его своей магией, а ты прикроешь сверху водой. Может, получится его утихомирить?

— А Совет?

— Какой Совет? — ухмыльнулся Бер. — Там же Гор и его призрачный братец. Думаешь, они позволят какому-то дурацкому Совету вмешаться? Или не видел той Тени, которая пришла следом за ним из Пустоты?

По губам Сапфира скользнула понимающая усмешка. О да. Тень он тоже успел неплохо рассмотреть, несмотря на ее попытки остаться незамеченной. Вернее, он больше ощутил присутствие чего-то потустороннего, чужого, чем в действительности увидел, но зато ощутил хорошо: и ее немаленький рост, и ширину крыльев, и грозный оскал, от которого еще тогда захолодело сердце. Видимо, оставшаяся после Браслета связь между бывшими Тенями со временем никуда не делась, а после того, как Гайдэ усилила ее своим Знаком, стала только крепче.

— Хорошо, тогда работаем. Ты пока дыши, а я пошел искать воду.

Бер кивнул.

— Давай. Я попробую его угомонить.

Они разошлись в разные стороны, не беспокоясь больше ни о чем, а потом медленно двинулись к опасно сорвавшемуся брату. Один — справа, другой — слева. От Изумруда в сторону Аса хлынула мягкая зеленая волна: легкая, успокаивающая, заботливо обнявшая его и аккуратно спеленавшая, как младенца — теплые материнские руки. Настолько приятная, чистая и умиротворяющая, что от ее прикосновения Ас впервые слабо дрогнул, слегка пошатнулся, опустил руки; его Огонь еще немного притих и, наконец, неуверенно затрепетал, словно очень хотел, но все никак не мог угаснуть.

— Вань, давай, — напряженно велел Бер, потихоньку стягивая вокруг брата полупрозрачный зеленый кокон. — Он успокаивается. Приходит в себя. Помоги мне.

— Я нашел воду, — облегченно отозвался Сапфир с другой стороны. — Сейчас. Надеюсь, наши силы не станут вступать в конфликт?

— С какой стати? — негромко фыркнул из-под шлема Изумруд, постепенно сдвигая зеленую стену еще ближе к Асу. — С Огнем же я не конфликтую? С чего бы тогда это случилось с тобой?

— Ах да, я забыл: ты же у нас ко всему приспосабливаешься.

— Вот именно. Так что делай второе кольцо и давай загасим этого демона, пока он тут все не разнес. "Синька" у тебя?

— Естественно. Наготове держу. Как только угомонится — сразу хватай за плечи, чтоб не вырвался, понял?

— Да делай уже, — фыркнул Изумруд, краем глаза следя за развороченным дверным проемом, где наметилось какое-то движение. — Что-то там народ зашевелился... погоди, щас я их разгоню...

— Не отвлекайся, — нахмурился вдруг Ван. — Ас у нас один единственный. А этих тут как муравьев. Если что — потом разгонишь. В крайнем случае, я заслон воздушный поставлю.

— Тогда ставь сейчас. Я не хочу, чтобы в самый неподходящий момент кто-нибудь сюда влетел и попытался воткнуть в меня острую железку.

Ван тихо хмыкнул и ненадолго отвлекся, загородив единственный выход из зала плотной воздушной пленкой. После чего обратился ко второй стихии своего сложного дара и уверенно создал вокруг Аса еще одну стену — глубокого синего цвета, напоминающего о спокойном величии дремлющего океана. Причем, Бер, когда пригляделся, с удивлением обнаружил, что это была не просто вода. Кажется, Ван что-то с ней сделал, заставив поглощать бушующие вокруг отголоски недавнего урагана, а потом обратил их на заметно уменьшившееся пламя, старательно приглушая его, усмиряя и заставляя медленно, но верно опасть, открыв, наконец, живое человеческое тело.

Кажется, получилось... похоже, вместе они действительно становятся сильнее. Но что там с Асом? То, что уже не горит, видно. Но как он? Насколько успел пострадать? Дышит ли вообще или пора смириться с неизбежным?

У Бера свело скулы, когда из-под зеленоватой пелены проступило покрытое копотью и словно бы вырезанное из камня лицо брата. Его раскалившиеся докрасна доспехи. Судорожно сжатые кулаки, с которых все еще срывались опасные алые искры. Широкие серые лужи, где среди ошметков сапог плавали дымящиеся остатки ножен. Наконец, рассмотрел недобро тлеющие угли на месте его глаз и тихо ругнулся. А потом увидел широкую прореху в броне, оценил резервы и тихо охнул.

— Ван!

Сапфир сдавленно ругнувшись, тут же убрал водяную стену, опрометью кинулся к опасно зашатавшемуся брату и как раз успел подхватить его безумно горячее тело. За мгновение до того, как обессилевший Алый в беспамятстве рухнул на горячий пол. Позабыв обо всем, они в четыре руки обхватили его поперек груди, с трудом удержав от падения. Ван бережно плеснул водой на его разогревшуюся кожу, затем отшатнулся от густого облака взвившегося пара. Наконец, осторожно уложил брата на торопливо расчищенное местечко и с тревогой заглянул в провалившиеся глазницы.

— Ас? — тихо позвал Бер, тоже склонившись над неподвижным "красным". Потом оценил глубину раны на левом боку и прикусил губу. — Скверная дырка... Если б рана не запеклась, он бы истек кровью много раньше. Но резервы и так почти на нуле. Еще немного, и там будет нечего лечить.

Сапфир выудил из-под брони заветный пузырек с "синькой" и щедро плеснул сперва на рану, а потом и на потрескавшиеся губы брата.

— Гайдэ нас убьет, — еще тише обронил он, когда кровь эаров мгновенно впиталась, но при этом почти ничего не изменила во внешнем виде Аса. — Кажется, ему мало.

— Дай еще. Айд с ним, с передозом. Пусть лучше кровь вообще перестанет действовать, чем потом окажется, что мы не долили. У тебя еще есть?

— С запасом брал, — вздохнул Сапфир, выливая остатки в рот Аса и разбавляя их водой из собственной, разом намокшей ладони. После чего потянулся к поясу и вынул из специального кармашка еще один пузырек. — Ты прав: хрен с ним, с излишком. Надо только, чтобы на Гора тоже хватило. Кстати, как он там? Посмотри. А я пока попробую напоить Аса.

Бер нервно покосился за спину и зябко передернул плечами.

— Живой. А больше ничего не скажу — сам ни демона не понимаю. Надеюсь, он знает, что делает, иначе нам с тобой станет очень и очень неуютно.

— Что, совсем плохо? — продолжая осторожно поить Аса, дернул щекой Ван.

— Да не плохо... но непривычно. Кажись, наш Адамант окончательно проснулся и творит такое... ты не отвлекайся, не отвлекайся — пои его. Нам без Аса нельзя.

— А Совет? Живой еще или мы всех прибили?

— Живой, — фыркнул Изумруд, снова покосившись назад. — Зеленого я, правда, нечаянно вырубил... и, судя по всему, надолго. Синий в шоке. Черный в отключке. Только Алый еще стоит на своих ногах, но и ему, кажись, изрядно не по себе.

— На Гора зубы точит? — рассеянно уточнил Ван, аккуратно омывая Асу лицо.

Бер ухмыльнулся.

— Не. Сидит себе и тихонько помалкивает. Стул только под ним дымится, но это, я думаю, работа Аса. Если бы не щит, который я почему-то больше не вижу, он бы уже спалился, как клок драной шерсти. А так ничего: живой... гм, пока еще. Так что все в порядке. Здорово мы тут порезвились.

— Все, — со вздохом отодвинулся Ван, бережно уложив голову Аса на пол, после чего поискал глазами, чем бы его прикрыть, а потом сорвал поднявшимся вихрем какую-то чудом сохранившуюся портьеру и укутал брата ей. — Пускай спит. Истощился он так, что теперь не один хартар понадобится, чтобы привести его в чувство. "Синька" закрыла рану, кровотечение я тоже остановил, обезводиться он не должен, но больше мы ничего не можем сделать. Если не найдем ему пищу в ближайшие несколько часов, будет плохо.

Сапфир устало помотал головой. Растер бы виски и помассировал затылок, но шлем мешал. Пришлось обойтись тем, чем есть.

— Устал? — заботливо коснулся его плеча Бер.

— Есть немного. Все мы сегодня изрядно перенапряглись. Ладно, Айд с нами... самое главное, что Ас живой. И что его Амулет... — Ван приподнял укрывшую брата ткань и внезапно нахмурился. — Так, я не понял? А куда он делся?!

— Кто? — озадаченно моргнул Бер.

— Амулет!

Изумруд растерянно оглядел пустую грудь Аса, нахмурился следом за Ваном. Затем не удержался и полез под горячий доспех.

— Вот зараза... жжется! Где же он... тут должен быть... твою мать!!! — Бер с шипением выдернул руку и ожесточенно подул на обожженные пальцы. — Вань, там пусто! Но зато я нашел вот это! Горячая, собака такая, зато я вроде догадываюсь, что с ним произошло...

Он снова порылся под броней и вытащил оттуда раскаленную докрасна цепочку. Смутно знакомую, но сейчас жестоко деформировавшуюся от дикого жара и совершенно пустую.

— Это что? — растерянно уставился на находку Ван.

— По-видимому, все, что осталось от его Амулета, — мрачно сообщил очевидное Бер. — Тогда как сам он...

Взгляд Изумруда сам собой остановился на металлической луже.

— ...кажется, остался вон там. Думаю, Ас его расплавил.

— Как это? — окончательно растерялся Ван. — Это же Амулет Главы Клана!

— А вот так. Похоже, наш "красный" уже перерос этот уровень. Но что нам теперь с ним делать — ума не приложу.

Сапфир звучно сглотнул и посмотрел на неподвижное тело брата.

— Ой-й-о-о-о. Брат, кажется, у нас появилась новая проблема...

— Это точно, — вздохнул Бер, снова укрывая Аса. — Вернее, у нас теперь появилась ОГРОМНАЯ проблема, потому что без своего Амулета он становится абсолютно невменяемым. А Амулета-то теперь у нас нет. Но даже если мы сейчас встанем и очень качественно набьем морду Аро, нагло отобрав у него дубликат, то лучше все равно не станет: всего одна вспышка, и он превратится в такую же бесполезную лужу, как этот.

— Похоже, нам нужен Амулет побольше, — задумчиво согласился Ван, медленно подняв голову и со странным выражением уставившись на разгромленный зал. — Причем, СИЛЬНО побольше. Но где его взять?

Бер следом за братом огляделся. Мысленно поморщившись от вида выбитых окон, зияющих некрасивыми проемами, он равнодушно отвернулся от изуродованных стен, закрытого воздушной пленкой дверного проема. Брезгливо отодвинул сапогом стеклянные осколки, щедро усыпавшие пол. Наконец, поднялся. Внимательно оглядел два десятка неподвижных тел, застывших на полу в самых невообразимых позах. Узнал среди них ошарашенного Раэрна. Затем нашел Ашу, Аду, у которых подвижными остались только глаза. С удивлением обнаружил, что каждого из них держат полупрозрачные силовые путы насыщенного изумрудного оттенка, и вдруг озадаченно понял, что со злости, кажется, парализовал всех присутствующих. За исключением, пожалуй, себя самого, братьев и одного единственного Адаманта, который оказался на удивление устойчив к чужим чарам. Видимо, еще одно необычное свойство Клана, о котором они раньше не подозревали.

Правда, господин Чеоро именно в этот момент был слишком занят и никак не мог воспользоваться своим преимуществом. По той простой причине, что висел высоко в воздухе и даже вдохнуть не мог без разрешения, потому что проступившая из Пустоты огромная крылатая Тень очень качественно держала его за глотку. А вторая, почти такая же, неподвижно стояла внизу и следила за ним голодными глазами.

— Глава 9 -

Кровного брата Бер узнал далеко не сразу — Гор, наполовину уйдя в Пустоту, изменился так резко, что сперва показался ему выходцем с того света. Размытый силуэт, длинный шлейф черноты за спиной, густой мрак в глазницах и совершенно белое лицо, на котором снова проступил тонкий слой серебристого инея... ну, прямо демон. Только красных отсветов в зрачках и не хватает. Неудивительно, что Бер едва не обознался. Однако мгновением спустя он все же различил на "Тени" знакомый доспех, углядел свисающую почти до поясницы косу, сообразил, что брат всего лишь колдует, и незаметно перевел дух: все-таки Гор. Ф-фу. Хотя, кажется, на этот раз он немного перестарался с нагнетанием обстановки.

А вот вторая Тень, держащая Главу Адаманта за горло, Изумруда здорово настораживала. И очень-очень ему не понравилась.

На всякий случай Бер отступил в сторону, чтобы не попасться на глаза непонятному существу, рядом с которым брат выглядел совсем уж мелким. Быстро огляделся в поисках возможной угрозы, проверил, надежно ли связаны живые и со смешанным чувством оглядел массивный сгусток мрака, из которого отчетливо видны были только длинные руки с острыми, как ножи, кривыми когтями. Почему он еще не пустил их в ход и не удавил господина Чеоро, трудно сказать. Однако, судя по глухому урчанию, Тень едва сдерживалась, чтобы не вонзить в живое тело свои жутковатые клыки. Более того, у Бера сложилось странное впечатление, что Теней на самом деле было две — одна внизу, чем-то напоминающая уродливого кахгара, только шестилапого и гораздо крупнее; а вторая сидела на ней сверху наподобие всадника. Такая же размытая, нечеткая, бесформенная, но определенно большая и наверняка смертельно опасная. Причем, обе они сейчас тихо ворчали, распространяя вокруг волны потустороннего холода, и обе не сводили взглядов с вожделенной добычи. Тогда как Гор, наполовину нырнув в Тень, очень медленно к ним приближался и вроде бы даже пытался остановить.

— Брат...

Бер чуть не вздрогнул, услышав изломанный шепот Адаманта. Никогда прежде не слышал, чтобы в его голосе звучало столько боли. Никогда не думал, что вечно хмурый, почти не умеющий улыбаться Гор будет за кого-то ТАК переживать. А он переживал... сильно. И он добровольно уходил в Тень, чтобы быть ближе к тому, кто, судя по всему, совершенно потерял над собой контроль.

— Подожди, брат. Не надо. Ты же не хотел...

Изумруд невольно попятился, когда внутри сгустка Тьмы сверкнуло две пары жадно горящих глаз. С холодком понял, что не ошибся насчет их количества. Заметно вздрогнул, когда сразу две головы повернулось в сторону Адаманта, и смутно порадовался, что они его не видят. А еще внезапно подумал о том, что такого не должно быть, чтобы обитатели Пустоты вдруг оказались в мире живых. И такого не могло случиться, чтобы они чувствовали себя здесь так вольготно. Вроде бы Теням не положено покидать Пустоту, разве нет? По крайней мере, он никогда не слышал, чтобы это происходило: Адаманты, насколько ему было известно, нападали на своих врагов из Тени. Тихо, молча и абсолютно незаметно, поэтому и считались такими опасными. Ведь, если подумать, от их удара действительно не увернешься. Маг ты там или не маг, но ты просто не заметишь атаки Адаманта, потому что даже маги не видят Пустоту так, как это умеет делать Черный Клан.

Однако Гор... и его странный кровник... каким-то непонятным образом сумели обойти этот многовековой запрет, потому что один из них неожиданно получил возможность появляться среди живых, а второй, по-видимому, приобрел редкую способность безнаказанно посещать мир мертвых.

— Брат, — Гор сделал еще один шаг сквозь Пустоту, оказавшись в опасной близости от Теней. — Остановись. Ты не должен этого делать.

— Почему? — тихо прошипело верхнее чудовище, заставив Бера покрыться с ног до головы холодными мурашками. — Почему я должен его пощадить?

— Ты обещал держать себя в руках, брат.

— Добыча-а-а...

— Нет, брат. Это просто человек.

— Он вкусный, — все тем же свистящим шепотом, в котором сквозило настоящее вожделение, произнесла Тень. — Он бы очень нам пригодился. Особенно его дейри. Она такая сильная!

— Живым он нам действительно пригодится, — согласился Гор, делая еще один шаг. — А вот мертвым — вряд ли. Отпусти его, брат.

— Зачем? Я голоден.

— Я найду тебе другую еду. Даже лучше, чем эта. Отпусти.

Тень недоверчиво посмотрела на белое, как снег, лицо а-сата Чеоро, и неуверенно качнулась. Вторая Тень недовольно заурчала и раздраженно царапнула когтями пол, оставив на нем четыре глубоких царапины.

— Еще вкуснее? — справедливо усомнился в словах брата призрак. Гор вместо ответа вытащил откуда-то из-за пазухи небольшой пузырек с "синькой" и выразительно встряхнул.

— Разве я тебя когда-нибудь обманывал?

Тень шумно втянула невидимыми ноздрями воздух и довольно усмехнулась.

— Нет. Оказывается, ты знаешь, чем на меня подействовать.

— Конечно. Ты же мой брат. Я знаю твои слабости.

— Как и я — твои, — довольно проурчала Тень и быстрее молнии слетела со спины второго чудовища, не выпуская из когтистых лап Главу Адаманта. — Хорошо, я согласен. Давай сюда.

— Сперва отпусти его, — непреклонно потребовал Гор, отводя руку назад. — И отзови своего охотника — он действует мне на нервы.

Тень, недовольно рыкнув, обернулась к охотнику, который, оставшись без присмотра, тут же встрепенулся и плотоядно уставился на живых. Потом ненадолго задумалась. Повертела головой, словно бы колеблясь. Наконец, выронила смертного и, молниеносно развернувшись, все той же страшноватой лапой ударила жадно озирающееся чудовище в бок.

От такого коварства охотник взвыл, отшатнулся и жутковато оскалился, никак не ожидая предательства. Его глаза вспыхнули неподдельной злобой. Длинный хвост развернулся и громадным кнутом стегнул по сгустившемуся воздуху. Длинные зубы звучно щелкнули, сильные лапы напружинились, несмотря на длинную рану в боку. А затем он начал стремительно таять, прямо на глазах уходя в родную стихию. Впрочем, кровник Гора времени тоже даром не терял — не удовлетворившись одним смертельным ударом, он молниеносно придвинулся и, ловко увернувшись от громадных челюстей охотника, вторым ударом разорвал ему второй бок. Затем ухватился за края широкой, истекающей каким-то вязким туманом раны. Тихо зарычал и, не обратив внимания на истошный вопль возле самого уха, одним резким движением разорвал бьющуюся в агонии тварь на две части. После чего тихо выдохнул, коротко рыкнул и, отбросив истаивающие прямо на глазах останки, резким движением вернулся к Адаманту.

— Вот теперь давай, — требовательно протянул он к Гору когтистую лапу.

Тот растерянно моргнул, словно не замечая, что из темноты к нему тянется совсем не человеческая рука, и машинально протянул "синьку". Так же растерянно проследил, как призрак совершенно спокойно забрал свою награду, ловким движением когтя выдернул пробку и опрокинул в себя чужую кровь. А потом поднял ошарашенный взгляд от исчезающих клочьев, оставшихся от охотника, и непонимающе спросил:

— Зачем ты его убил, брат?

— А куда еще его было девать? — совершенно спокойно ответила Тень, уронив опустевший пузырек на пол. — Его все равно пришлось бы уничтожить: я показал ему лазейку во Дворец, и он понял, как много здесь обитает беззащитной добычи. Имей в виду: от охотника почти не существует защиты. Его не смутила бы даже охрана из Адамантов. Сам видел: он с легкостью преодолевает и третий, и даже четвертый слой Тени, поэтому местные маги его не замечают. Правда, без меня ему пришлось бы гораздо сложнее. Но рано или поздно он бы все равно сюда вернулся и начал убивать. Поэтому я убил его раньше. Не бери в голову, брат. Это всего лишь Тень.

Довольно облизнувшись, призрак с сожалением покосился на пустую склянку и медленно вернулся к обычным размерам, снова став ростом с Гора, приобретя его силуэт, спрятав когти под черным плащом и погасив свои красноватые глаза.

— Не переживай — я себя контролирую, — со смешком сообщил он на вопросительный взгляд брата. — И можешь выходить из Тени: нам не придется с тобой сражаться.

— Извини, — буркнул Гор, послушно развеяв вокруг себя Тьму. — Я не был уверен, что у тебя хватит воли остановиться. Ты все еще голоден?

— Я всегда голоден, — усмехнулся призрак и насмешливо взглянул на поднимающегося Адаманта. — Но сейчас уже не так сильно, как всего минку назад. Кстати, Чеоро, ты зря отпустил от себя змею. Учти: если она только дернется в сторону моих подопечных, возжелав утолить свою жажду, я пораню ее еще больше. Ты понял?

А-сат Чеоро вздрогнул, как от удара, резко посерел лицом и неверяще замер, настороженно следя за чужой Тенью, которая смела так неоправданно долго находиться в мире живых.

— Кто ты? — едва слышно прошептал Адамант, нервным движением схватившись за меч.

— Тебе какая разница? Тень — она и есть Тень, где бы ни находилась и кем бы ни была раньше.

— Ты свободен во Дворце... ты умеешь пользоваться его силой... но на это не способен никто, кроме...

— Ты прав, — насмешливо заметил призрак, когда глаза Главы Клана расширились от внезапного понимания. — Когда-то я стоял так высоко, что тебе даже не снилось. Поэтому я помню здесь каждый уголок и каждый канал для подпитки. Но я не злопамятный... чаще всего. И пока еще только предупреждаю.

— Я тебя понял, — сглотнул а-сат Чеоро, а потом неожиданно наклонил покрытую инеем голову. — Прими наши извинения, Бывший. Моя Тень больше не причинит вреда твоему носителю или его друзьям. Они свободны в своем выборе. И мне действительно очень жаль, что так вышло. Это было неправильно, но необходимо. Ты сам знаешь: только на пороге смерти мы узнаем свой истинный уровень. Аро принял верное решение.

— Он принял очень опасное решение, — скупо заметила Тень, выразительно сверкнув глазами в сторону а-сата Аро. — Смелое, но неразумное. Оно могло стоить вам слишком дорого, потому что было основано на одних лишь предположениях. Для Главы рода и Клана это непозволительно.

Господин Аро тяжело поднялся со своего кресла, на котором умудрился усидеть даже во время недавней бури, и так же тяжело посмотрел на нахмурившегося Гора. Его лицо выглядело усталым. Черные пятна сажи делали его похожим на страшноватую маску. На смуглом лбу проступили глубокие морщины. Но, тем не менее, губы Главы были по-прежнему плотно сжаты, а взгляд оставался таким же твердым и острым, как и половину оборота назад.

Словно не замечая разозленного Гора, он медленно перевел взгляд на двух чужаков в черных доспехах, возящихся с раненым Асом. Пробежался по их фигурам, броням, глухим шлемам, из-под которых выглядывали краешки таких же черных масок; слегка задержался на разноцветных глазах, которых просто не могло быть у простых смертных. С сожалением коснулся того места, где должна была быть их дейри, но она до сих пор тщательно закрывалась какими-то мощными амулетами. Наконец, вернулся к никому неизвестному, но невероятно сильному Адаманту, которого никак не могло здесь быть, но, который, вопреки всему, все же стоял напротив и требовал от него ответа.

— Ты должен понять: Кланы не имеют права на ошибку, — негромко сказал он, пристально всматриваясь в глаза Гора и словно что-то пытаясь там отыскать. — Один Алый, обладающей чрезмерной силой, может стать опасен не только для себя, но и для целого мира.

Адамант сжал зубы.

— Поэтому вы велели его убить?!

— Ты должен понять, — ровно повторил а-сат Аро. — Возможно, не сейчас, но когда-нибудь ты поймешь.

— Это было действительно необходимо, — неожиданно подал голос а-сат Сарго, поднявшись со своего кресла и убрав магическую защиту, благодаря которой тоже остался на ногах и почти не пострадал. Если не считать, конечно, обгоревшей по краям хламиды и слегка растрепавшейся прически.

— Сомневаюсь! — резко бросил Гор. — Вы давно забыли, ради чего создавались Кланы. И давно утратили то, что когда-то составляло их суть. Несколько дней назад мне почему-то казалось, что это не так. Несколько дней назад мы стремились сюда, надеясь на помощь. Но это оказалось ошибкой. И нашей, и вашей, потому что Кланы, как выяснилось, не готовы видеть и слышать правду. ВЫ не готовы, в первую очередь, потому что боитесь переступить через те рамки, которые когда-то для себя установили. А нам не нужны Кланы, которые не желают меняться. И нам не нужны дома, в которых наши жизни окажутся привязаны к тем, для кого они ничего не значат. Поэтому мы уходим. Бер? Ван?

— Да пошли они к Айду, — внятно отозвался Изумруд, неотрывно следя за руками господина Аро.

— Раза четыре подряд, — согласно фыркнул Ван, многозначительно пустив над головами скаронов пару стремительных вихрей. — Зачем нам Кланы, если толку с этого — ноль? Ради прошлого? Ради каких-то прежних заслуг? Плевать. Я не собираюсь отказываться от братьев ради возможности приобрести сомнительные знакомства. А амулеты мы и так отыщем: Драмта напряжем, в Эйирэ еще разок нагрянем, Магистерию потрясем... все же мир не заканчивается на одном только Скарон-Оле.

— Если вздумаете нам помешать, имейте в виду — сдерживаться больше не стану, — тихо пообещал Гор, бесшумно отступая в сторону дверей. — И братьев тоже не остановлю. Что уж из этого выйдет, не знаю, но не думаю, что ваш Дворец устоит. Так что не рискуйте.

Совет угрюмо промолчал, и Гор так же резко от них отвернулся.

— Идем, брат. Нам здесь больше нечего делать.

— Верно, — на удивление покладисто согласилась Тень. — Сейчас — действительно нечего. Да и Асу нужна срочная подпитка. Показать вам дорогу?

— Разберемся, — хмуро отозвался Гор, быстро направляясь к братьям. — Но если неудобно, можешь вернуться. Я не возражаю.

Призрак неслышно хмыкнул и в то же мгновение обратился в облачко черного дыма, после чего метнулся следом за Адамантом и тоненькой струйкой впитался под доспех, оставив на нем небольшое пятнышко инея, которое почти сразу стекло на пол самой обычной лужей. Гор, словно ничего не заметив, махнул рукой Беру, все еще настороженно следящему за Советом в паре десятков шагов. Затем перехватил взгляд Вана. Подошел к неподвижному Асу и отрывисто спросил:

— Как он?

— До утра дотянет, — мрачно отозвался Сапфир. — Но ему срочно нужна пища.

— Я тоже есть хочу, — заметил Бер, все еще краем глаза посматривающий за скаронами. — Проблема в том, что нам отсюда еще надо выбраться, а я как-то не уверен, что вон те уважаемые господа согласятся отпустить нас без продолжительной беседы.

— Отпустят, — мрачно усмехнулся Гор, на мгновение позволив Тени заморозить пол вокруг себя в радиусе нескольких шагов. — Куда ж они денутся? Непременно отпустят. Если, конечно, не хотят, чтобы мы уничтожили половину города. Не так ли, господин Чеоро?

— Вы свободны, — очень тихо подтвердил Глава Клана, отведя глаза.

А-сат Аро промолчал и тоже отвернулся. Изумруд все еще не пришел в себя, а Сапфир странно улыбнулся и повторил:

— Это правда. Никто не посмеет заступить вам дорогу.

— Все слышал? — насмешливо поинтересовался Гор у побратима. — Тогда вперед. На тебе — настроение местных стражей, Ван — прикроешь нас от неприятных сюрпризов, а я беру Аса и тащу его на свежий воздух... кстати, "зеленый", ты Раэрна не хочешь отпустить? Кажется, он скоро задохнется.

Бер равнодушно пожал плечами, и упомянутый Алый с облегченным вздохом поднялся с пола.

— Ты с нами или тут останешься? — обратился к нему Изумруд.

— С вами, господин, — коротко поклонился Раэрн.

— Отлично. Тогда Аса нести тебе, а Гор пусть прикроет нам тылы. А то мало ли... — Бер выразительно оглядел разрушенный до основания зал, молчаливых Глав Кланов, беспамятных скаронов, которые еще далеко не все пришли в себя, а потом удовлетворенно кивнул. — Хорошо погуляли. Правда, тут еще есть, что сломать, но это в другой раз. Всего доброго, господа. Ванюша, ты готов?

— Открываю, — напряженно отозвался Сапфир. — Так что убери оттуда голову — сейчас как дунет... просто для того, чтобы нам не помешали. Кто не спрятался, как говорится, я не виноват.

Под его взглядом полупрозрачная пленка, закрывающая дверной проем, мгновенно растаяла. Однако открывшийся за ней коридор оказался на удивление пуст. Ван недоверчиво покрутил головой, подбросив на ладони приличный по размерам сгусток из молний, немного подумал, но потом сообразил, что Главы Кланов каким-то образом держат свое слово, и довольно кивнул. После чего помог Раэрну поднять Аса, первым вышел наружу, успев заметить, что Бер из вредности рискнул нахально помахать им ручкой. Наконец, решительно двинулся прочь, уже не увидев, как странно переглянулись между собой члены Совета, и не услышав, как а-сат Сарго обронил им в спину:

— Ты был прав, Аро: когда в мире появляется всего один скарон с невероятным по силе даром, это действительно может стать опасным...

— Но когда их четверо, это может оказаться не угрозой, а долгожданным спасением, — добавил побледневший, слегка пошатывающийся и заметно истощившийся Чеоро. — Ты ведь об этом подумал, когда впервые его увидел, верно?

— Конечно, — беззвучно прошептал Глава Алого Клана, медленно опускаясь на покореженное, оплавленное с одного бока кресло. — Встретив возле самого своего дома чужака, который с легкостью взял в руки Амулет Власти, я не мог не обратить на него внимания. Еще за пол-оборота почувствовал, как должно. Ощутил его мощь. А теперь еще и проверил, но он выдержал свое Испытание. Они все его выдержали, хотя этого никто из нас не планировал. Так что забудьте обо всех делах на ближайшие дни и приведите в чувство Ино. Нам нужно подготовиться к серьезным переменам...

Дворец они покинули совершенно беспрепятственно: как и обещал Сарго, ни один скарон не заступил им дорогу, не окликнул и даже не сделал попытки остановить. Вернее, никто из них вообще не показался на глаза за то время, пока они торопливо бежали по абсолютно пустым коридорам. Более того, когда братья в спешке выскочили на главную лестницу и заозирались в поисках своих скакунов, то оказалось, что их никто не тронул: вся четверка вороных и гнедая Раэрна стояли, оседланные и полностью готовые к дороге, на тех же местах, где их оставили. И ни одного стража в радиусе двухсот шагов перед Дворцом возле них не появилось.

— Обалдеть, — с изумлением выдал Бер любимое словечко Гайдэ, когда стало ясно, как же сильно им повезло. — Честно говоря, до сих пор не могу поверить в то, что нас отсюда выпустят.

— Хватай Буцефала, и рвем когти, — хмуро велел Гор, первым запрыгивая в седло. — Некогда рассусоливать и гадать о причинах такой щедрости. Я, например, ничего против не имею и предпочел бы оказаться отсюда как можно дальше и как можно быстрее.

— Думаешь, я против?!

— Нет. Но мне неспокойно. Раэрн, тебе помочь?

— Не нужно, господин, я справлюсь, — поспешил ответить Алый, принимая на руки аккуратно завернутого в портьеру Аса. Ван, убедившись, что брата не уронят и он не выпадет из чужих рук, свистом подозвал коня, и всего несколько минок спустя они уже во весь опор мчались по Старому Городу.

Проезжая по необъяснимо пустой улице, мимо одинаково молчаливых домов, возле которых не виднелось ни одной адароновой брони, Гор смутно удивился. А потом и заозирался, каждое мгновение подозревая подвох. На этих извилистых улочках и в подобном лабиринте очень легко не только заблудиться, но и нарваться на мастерски организованную засаду. Ну не мог он, точно так же как Бер, поверить в то, что Совет легко сдастся и не совершит хотя бы одной попытки разобраться с наглыми чужаками. Не верил, что их могли так легко опустить на все четыре стороны. Поэтому не отпускал далеко свою Тень и настороженно заглядывал в каждый закуток и каждый закоулок, чтобы убедиться, что там не обнаружится какого-нибудь неприятного сюрприза.

Однако Скарон-Ол словно вымер: рядом с проезжающими мимо чужаками не скрипнул ни один ставень, не открылось ни одно окно, не донесся ничей голос из подворотни. И ни одна, даже самая слабая и незаметная, Тень не рискнула лечь под тяжелые копыта вороных. Город как-то резко притих, с тревогой следя за передвижением незнакомцев. Его жители, будто по мановению волшебной палочки, разбежались кто куда, попрятались в подвалах и не смели носа оттуда высунуть без приказа. Тщательно выбеленные стены, попав под прицел хищных глаз проезжающего мимо Изумруда, окрасились в беспокойные изумрудные тона. Синее небо над головами отчетливо потемнело, словно отзываясь на еще не утихший гнев Сапфира. Но при всем при том город напряженно молчал. И даже возле настежь раскрытых ворот не обнаружилось ни единой живой души, которая могла бы недовольно нахмуриться и невежливо осведомиться о том, а куда это, собственно, торопятся незваные гости.

В Новом Городе продолжалось то же самое — Гор, сколько ни искал, нигде так и не смог обнаружить ни одного нормального человека. Его потемневший взгляд постоянно обшаривал дома, крыши, заборы, но нигде не находил следов живых. И это заставляло тревожиться еще больше, вынуждало постоянно оборачиваться, нервничать, сжимать рукояти метательных ножей. Пока, в конце концов, внутри него снова не проснулась Тень и с неуместным смешком не сообщила:

"Успокойся, брат. Никто не собирается вас преследовать".

"Ты уверен?" — недоверчиво переспросил Гор.

"Главы Кланов держат свое слово, и если сказали, что вас никто не остановит, значит, так оно и будет".

"Хочешь сказать, они не станут мстить за убитых?"

"Нет. А если и станут, то никак не вам".

"Это еще почему?"

"Потом узнаешь", — нагло оскалилась Тень и снова умолкла.

Гор тихо ругнулся на несговорчивого брата, но сразу почувствовал — он действительно больше ничего не скажет. Но вот хорошо ли было то, что он сейчас сообщил, еще неизвестно.

— Куда ехать, господин? — неожиданно подал голос едущий следом за Адамантом Раэрн. — Поворачивать к дому?

Гор ненадолго задумался. А ведь и правда... в этом городе они чужие. Ас ранен. Бер и Ван устали, сам он находится уже на пределе и, если честно, вообще не знает, сколько еще продержится. В то же время, идти им некуда. Вещи остались во Внешнем Городе. Но рисковать за ними возвращаться после того, что случилось...

— Нет, — хмуро отозвался вместо брата Ван. — У нас мало времени: Асу необходимо восполнить резервы, а здесь мы никак не можем это сделать.

— Всем нам надо восстановиться, — скупо заметил Бер, настороженно посверкивая зелеными глазами и тоже, как и Гор, обшаривая окрестности напряженным взглядом. — У меня резервы на треть пустые. У Гора и того хуже. Еще пол-оборота таких напрягов, и я захочу жрать так, что наброшусь на первого встречного.

— Поэтому Аро и велел никому не выходить из домов, — тут же поддел его Ван. — Как знал, что ты будешь готов сожрать каждого, кто подвернется под руку.

— Молчи уж. Думаешь, я твоих резервов не вижу?

— Они тоже скоро покажут дно, — со вздохом согласился Ван.

— А это значит, пора обедать, — мрачно улыбнулся Бер. — А где тут у них можно перекусить четырем голодным Теням? И, главное, кем будут эти несчастные?

— Я знаю, — вдруг хмыкнул Гор, когда в голове снова раздался все тот же неуместный смешок, и повернул коня в сторону крепостных ворот. — Поскольку жареных кахгаров тут нигде не подают, нам придется искать их самим.

— Где ты их будешь искать-то? — поморщился Бер. — Думаешь, они тут за каждым углом сидят и ждут, когда ты их пристукнешь?

— Да какие кахгары среди бела дня? — согласился Ван. — Это же не Харон. Да и стаями они никогда не ходят. Разве что ты вдруг новую Печать почуял где-то неподалеку?

Гор покачал головой, одновременно прислушиваясь к шепоту Тени.

— Нет, брат. Но ты забыл, что тут под боком есть Степь. А в Степи этого добра много... так много, что, возможно, нам хватит всего одного дня, чтобы восстановить здоровье. Всего-то и делов, что через Кайру перебраться. Или ты думаешь, что какая-то речка нас с вами удержит?

Бер на мгновение замер.

— Степь?! Айд тебя забери... точно!

Скароны многозначительно переглянулись, после чего оголодавший Изумруд шумно облизнулся и с чувством сказал:

— Гор, ты — гений. Честное слово, я до этого даже не додумался.

Адамант только усмехнулся и не стал говорить, что ответ ему, как и всегда в последнее время, снова подсказала мудрая, своенравная, но оказавшаяся невероятно полезной Тень, без которой он больше не мог полноценно существовать.

— В обороте езды на запад есть подъемный мост, — внезапно подал голос Раэрн, выжидательно поглядывая на Гора. — Если вам нужно на ту сторону, то это легко устроить. Правда, чужаков там обычно не бывает, но я могу сказать, что вы со мной...

— Не надо, — показал зубы Бер и похлопал по гулко отозвавшемуся шлему. — Фантомам до одного места все ваши мосты и заставы. Надо будет — перепрыгнем или переплывем. У меня Буцефал просто обожает водные процедуры. К тому же, я его со вчерашнего вечера не чистил, так что Кайра будет только кстати. Где, говоришь, нам надо свернуть?

— Возле первой деревни есть развилка, — покорно отозвался Алый. — Западный тракт и почти оборот на запад. Потом будет Кайра, а сразу за ней — Степь. Правда, днем вы не найдете в ней ни одной Твари. Разве что только в норы полезете, но я, если честно, не советовал бы вам это делать.

— Почему?

— У них норы повсюду. Считайте, вся Степь изрыта насквозь. Днем Твари отдыхают и набираются сил. Ночью выползают наружу, чтобы поохотиться.

— Что, сильно тревожат дозоры? — поинтересовался Бер, углядев далеко впереди городские ворота.

Раэрн пожал плечами.

— Когда как. Но ночью туда точно не стоит соваться. А днем... у нас считается огромной редкостью, если отряды уходят под землю и с наступлением темноты возвращаются хотя бы в половинном составе. Под землей все ходы у Тварей сообщаются. Поэтому, влезая в одно логово, надо быть готовым к тому, что нарвешься сразу на десяток. К тому же, там они чувствуют себя неплохо даже при свете дня. Не стоит так рисковать, господин. Даже с вашими силами это будет небезопасно.

Бер только отмахнулся.

— Сейчас нам никакие силы не нужны: я хочу жрать и точка. А что мне предложат в качестве главного блюда на стол, уже не так важно. Я бы и кахгара с удовольствием проглотил. Да и от рирзы бы не отказался.

— Обжора, — хмыкнул Ван из-под шлема. — Что живой, что мертвый.

— Но-но! Нечего намекать на мое темное прошлое! Сам такой!

— Такой, — покладисто кивнул Сапфир. — Да и жрать хочу не меньше. Боюсь только, что некоторые вполне способны меня опередить, поэтому и интересуюсь: много ли Тварей в Степи? А то вдруг после тебя нам ничего не достанется?

Раэрн растерянно перевел взгляд с одного Фантома на другого, затем вопросительно посмотрел на молчаливого Адаманта, мрачной горой восседающего на таком же мрачном вороном. Но все равно не понял странного юмора чужаков. И, особенно, не понял того, при чем тут потерявший сознание Ас. Однако поскольку никто и ничего объяснять ему не собирался, пришлось закрыть рот и проглотить крутящийся на языке вопрос. И вовсе не потому, что он опасался не получить на него ответа, а по той причине, что именно в этот момент над Адамантом снова заклубилась первородная Тьма, глаза почернели и провалились куда-то вглубь. А голос, раздавшийся из-под шлема, стал каким-то свистящим и до боли напомнил шипение его необычного брата:

— Я покажу дорогу. Это недалеко. Но нам будет нужно, чтобы ты присмотрел за Асом. Справишься?

Раэрн вздрогнул всем телом и чуть не отшатнулся, когда на него в упор взглянули два бездонных провала. Показалось, что страшная Тень — вот она, буквально плещется в чужих глазницах, вот-вот готовясь вырваться наружу полноценной Воронкой. Его сердце против воли зашлось в бешеном галопе. По коже побежали холодные мурашки, спина тут же взмокла, однако он все же нашел в себе силы смиренно наклонить голову и ответить:

— Да, господин.

— Прекрасно, — неожиданно улыбнулся Гор, и от его улыбки Алому стало совсем нехорошо. — Тогда едем. Ты приглядишь за тем, чтобы нам никто не помешал, а мы...

Раэрн звучно сглотнул, когда у Сапфира и Изумруда одинаково ярко полыхнули зрачки.

— Мы в это время спокойно перекусим, — неестественно ровно закончил Гор и бросил хищный взор на раскинувшуюся за пределами города Степь. — Главное, успеть до захода солнца, но это я вам могу обеспечить: брат со своим чутьем и способностью управлять нежитью обещает нам сегодня славную охоту...

— Глава 10 -

На неподвижную статую бога я смотрела долго и пристально, подозревая ее невесть в чем. На мощные плечи, перевитые мышцами, как тугими канатами, на прячущиеся в тени огромные крылья, которые я заметила слишком поздно. На его теряющееся во тьме лицо, на котором только и могла различить тяжелый каменный подбородок, такие же тяжелые надбровные дуги и глубокие озера утопленных во мраке глаз, в которых нехорошими отблесками отражался свет тысяч зажженных свечей.

А потом за левым плечом Айда мрак шевельнулся и бесшумно спрыгнул вниз, ступив на пол мягкими подушечками звериных лап. Потом он сгустился, приняв облик крупного черного кота. Бодро отряхнулся. Вопросительно сверкнул из темноты знакомыми желтыми зрачками и, наконец, оскалил белоснежные зубы, в которых оказался зажат мерцающий голубоватыми огнями шарик.

"Все в порядке?"

"Да, Лин, — немного помедлив, ответила я, все еще не отрывая взгляда от статуи и напряженно гадая, был ли у меня сейчас глюк или я действительно услышала что-то не то. — Все в полном порядке. Как там парни?"

"Отлично. Заряды установили и уже готовы отходить".

Я, наконец, встрепенулась и удивленно посмотрела на довольного шейри.

"Как отходить? Уже?"

"Да, — негромко проурчал он. — Бомбы готовы. А нас даже никто не заметил: все жрецы как сквозь землю провалились. Мы ни одного не встретили, представляешь?"

Представляю ли я?!

"Очень хорошо, — мои губы сами собой расползлись в змеиной усмешке. — Давно пора раздолбать тут все к такой-то матери. Давай сюда Огонь".

Лин послушно передал мне тяжеленький снаряд и с неподдельным интересом оглядел разрушенный алтарь.

"А ты молодец, — одобрительно кивнул он, по достоинству оценив результаты моей недавней вспышки. — Один удар — и все вдребезги. Только куда ты теперь Огонь закладывать будешь?"

"На Главный Алтарь. Ты же сам сказал".

"Сказал, верно. Но Алтарь ты уже разрушила".

Я удивленно приподняла брови.

"Что? Так это и был Главный Алтарь?! Вот этот?!"

"Именно, — лучезарно улыбнулся демон, а потом кивнул на молчаливую статую Айда. — Неужто ты думаешь, что он тут просто так сидит?"

Я покосилась в ту сторону и поморщилась.

Ну да. Вряд ли такую махину поставили бы в рядовом зале. Да и обряд... чтоб его так!.. не проводили бы с таким размахом. Надо было сразу догадаться, что до цели я добралась верно. И сразу сообразить, что в такой пещере, как эта, как раз и должен быть тот самый Алтарь. И главный жрец, заодно. Наверное, это он и был, кстати. Ну, тот, который девчонку насиловал. Представлял, так сказать, здесь своего Господина и Хозяина. Уполномоченный, блин.

Ублюдок.

Зло сузив глаза, я подхватила увесистую "бомбочку" и мысленно кивнула. Все-таки отличную штуку создал Дей. Почти как у Рига, только немного усовершенствованную. Риг додумался лишь до того, чтобы активировать ее словом на Эйнараэ, а Дей с моей подсказки научился делать "ключ" таким, чтобы его можно было активировать на расстоянии. К примеру, за километр от заряда.

Надо сказать, очень удобно. И очень выгодно, когда надо что-то незаметно взорвать и красиво сделать ноги. Если, конечно, забыть о том, каких усилий и жертв это потребовало от нашего Дея.

"Ну и хрен с ним, — холодно улыбнулась я, пнув ближайший кусок Алтаря. — Главный так Главный. Все равно ломать собирались. Считай, что я просто упредила события. Куда посоветуешь заложить наш подарок?"

"Под статую", — тут же отозвался шейри.

"Значит, под статую, — согласно кивнула я и двинулась в сторону ничего не подозревающего Айда. Но когда добралась до гигантской ступни и поняла, что изваяние выступает прямо из стены пещеры и не имеет ни единой подходящей щелочки, задумчиво прикусила губу. — Пожалуй, снизу не получится — слишком плотно сидит. Придется камень долбить, а это долго. Как считаешь, если я Огонь наверх закину, он сработает?"

Лин удивленно крякнул.

"Куда наверх? Айду на голову, что ли?"

"Почему? Можно и на колени. Не думаю, что по нему каждый день лазают любопытные или какие-нибудь сердобольные старушки смахивают скопившуюся пыль тряпочкой. Если оставить там заряд, никто не заметит".

"Ну... может быть, — не слишком уверенно согласился демон. Однако я уже не слушала — присмотревшись повнимательнее и пихнув Огонь во внутренний карман куртки, скинула надоевшую юбку, подвязала повыше рубаху, чтобы не выронить "подарок". А затем ухватилась обеими руками за первый попавшийся уступ и полезла к Айду на колени.

Лезть было неудобно — ноги статуи оказались, как назло, заботливо отполированы (надеюсь, не трогательными поцелуями верующих?!) и постоянно скользили, так что приходилось цепляться за них чуть ли не зубами, чтобы не съехать вниз, как по ледяной горке. Одно хорошо — на ступни ему надели какие-то плетеные сандалии с высоко расположенными ремешками. Так что, в конце концов, после пятнадцати минут мучений мне-таки удалось преодолеть трудное препятствие и подняться на нужный уровень.

— А что? — насмешливо фыркнула я, встав в полный рост и посмотрев на тяжелый подбородок Айда снизу вверх. Затем внимательно оглядела его лицо, ставшее с такого ракурса гораздо виднее. Оценила правильный овал, нечеловеческую гармонию черт, глубокую тень на месте глаз, которая даже сейчас не пожелала рассеиваться. Мысленно сравнила его с теми лицами, которые видела по жизни, и вынужденно признала, что неведомые скульпторы изобразили Айда довольно привлекательным. Жестким, суровым, немного хищным, но отнюдь не отталкивающим. Впрочем, оно и понятно — если бы он выглядел жутким уродом, в его честь вряд ли стали бы бить поклоны и стремиться завоевать его расположение таким поганым способом, как та девица.

— А рогов-то у тебя и нет, — вдруг подметила я несоответствие с образом и снова фыркнула. — Непорядок. Повелитель Тьмы должен быть похож на козла: с рогами, копытами и тощей бородкой. Хотя тебе, наверное, все равно. Хоть козлом, хоть змеем, а хоть золотым тельцом. Главное, чтобы людям нравилось. Да?

Айд даже не дрогнул, когда я деловито прошлась по его бедрам, целомудренно прикрытым каменной повязкой. Кроме нее и сандалий, великому Богу почему-то одежды не подарили. И никаких украшений надеть не соизволили. А вот волосы зачем-то взлохматили, как будто со спины их развевал сильный ветер, и от этого казалось, что над ушами у него действительно есть некое подобие рожек. Хотя я со своего места хорошо видела — никаких рогов там не имелось. Так что врали все про Владыку Ночи. Он, хоть и козел по сути, изображается отнюдь не с козлиными атрибутами. А жаль. Правду-то все равно не скроешь.

Добравшись до плоского живота статуи, я придирчиво его осмотрела и, быстро отыскав подходящее место, засунула за каменный пояс свой драгоценный "подарочек", искренне надеясь на то, что когда тут рванет, брюхо этому гаду разворотит — что надо. В память о том, как одна из его Тварей разворотила когда-то мой живот. Долг, как говорится, платежом красен. Тогда как он мне с того времени очень сильно задолжал. А я злопамятная. И вредная. Поэтому с нескрываемым удовлетворением припрятала Огонь между складками каменной ткани, придирчиво оглядела результат и, бесцеремонно похлопав по божественному брюху, направилась в обратный путь.

Все.

Готово.

Если заряд сработает, как надо, от Пирамиды камня на камня не останется. А от этого изваяния вообще — только мелкие осколки величиной не больше моего мизинца. Я помню, как работает Голубой Огонь мастера Драмта. Помню, какая у него убойная сила. И даже если учесть, что Дей свой вариант создавал с условием, чтобы он действовал более узко, все равно — рвануть тут должно так, что половина Невирона будет потом с неделю кашлять.

Одним словом, хороший должен быть взрывчик. Просто отменный. После чего Пирамиду разнесет на мелкие клочки, ее опоры рухнут, колонны просядут под весом многочисленных обломков, а потом эта гадость осядет бесформенной кучей настоящего г... ага, ЕГО самого... и перестанет, наконец, портить ландшафт своим уродливыми очертаниями.

— Идем, — сказала я, ловко спрыгнув обратно на пол. — Больше нам тут нечего делать.

"А "метка"?" — неожиданно вспомнил Лин.

— Ах да... сейчас я от нее избавлюсь.

"Стой! — почему-то всполошился шейри, когда я выпустила на мгновение Эриол. — Гайдэ, нет! Не так!"

Я нахмурилась, но послушно придержала светящийся серебристо-голубым светом клинок, уже готовый перерубить проклятую "метку". Тем временем, Лин быстро подбежал, укоризненно на меня взглянул и, легко перекусив кожаный ремешок, негромко фыркнул.

""Метку" жреца может снять только жрец, Хозяйка. Или демон, которому предназначена жертва. А больше никто. Иначе она тут же подает сигнал тревоги".

"Думаешь, ты, как демон, подойдешь для этих целей?"

"Уверен", — фыркнул Лин, придирчиво обнюхав мою руку.

Я пожала плечами и, убрав оружие эара на место, брезгливо отбросила шнурок под ноги Айду.

— Пусть подавится. А теперь пойдем. Мы и так задержались.

"Пойдем, — согласился демон, неожиданно не торопясь уходить. После чего вытащил откуда-то еще один длинный шнурок с покачивающимся на нем небольшим когтем и протянул. — На вот, надень. Он защитит тебя гораздо лучше "метки"".

— А это еще что? — с нескрываемым подозрением посмотрела я.

"Я нашел его за статуей. Кажется, кто-то из жрецов обронил, когда уходил. Но на нем стоит знак Айда. А еще у него есть весьма полезное свойство прятать чужую дейри. Так что, мне кажется, для тебя он будет в самый раз".

Я с сомнением оглядела коготь неизвестного зверя, хищным придатком повисший на длинном шнурке, а потом настороженно прислушалась к себе. Однако Знаки и тут промолчали — энергии смерти от подарка не исходило. И никакой другой энергии тоже. Коготок сравнительно небольшой — с половину моей ладони в длину. Черный, гладкий, как специально отполированный. И невероятно острый на кончике, будто его специально затачивали. Интересно, кому он принадлежал? Для кахгара великоват, для хартара, наоборот, малость не дотягивает. Неужто такой сильный амулет? Впрочем, причин не верить Лину у меня не было, так что, недолго поколебавшись, я все-таки взяла сомнительную висюльку и нацепила себе на шею.

"Хорошо, — странно улыбнулся демон, сверкнув ярко желтыми глазами, в которых на миг проступили крохотные алые искорки. — Теперь мне за тебя не страшно. И теперь никому не надо объяснять, куда делась "метка". Мол, Айд дал, Айд взял — на все Его воля. Вот и тебя он не просто принял, но и пожелал видеть живой. Ничего необычного".

— Пойдем, философ, — буркнула я, убирая новое украшение под рубаху. — Мало мне было четырех амулетов Теней, так теперь еще и эту гадость придется носить. Все, хватит. Давай-ка, дуем отсюда в темпе, не то парни с ума сойдут от беспокойства.

Мстительно пнув несколько попавших под ноги осколков алтаря и бережливо подобрав с пола свою юбку, я поспешила к выходу, старательно держась в тени и настороженно посматривая на далекий выход. До него еще топать и топать, а мы тут здорово наследили. В смысле, это я наследила, в кои-то веки поддавшись эмоциям. Не дай бог, заметят раньше времени. И не дай бог, кто-то сообразит, чья это работа. До того, как мы покинем Нерал и отправимся рушить другую Пирамиду.

Хотя нет, блин, я забыла: зарядов-то было всего три, и все мы сегодня использовали. Чтобы создать новые, Дею потребуется время. А сроки у нас далеко не бесконечные. Если считать, что на этот Огонь он (на каждую штуку!) потратил в общей сложности по неделе времени, то на вторую порцию ему понадобится почти месяц. А мы и так почти превысили лимит, отведенный скаронами. И если задержимся чуть дольше...

Я зябко передернула плечами.

Нет. Придется сперва возвращаться к братьям, а уж потом пробовать снова. По-другому не получится: если не явлюсь в срок, они там с ума сойдут. Только и будут знать, что жива, потому что сами еще не ушли в Тень, но не больше. А таких переживаний я для них не хочу. Поэтому придется вернуться. А потом, едва все наладится, можно попробовать появиться в Невироне снова. И закончить то, что мы сегодня так удачно начали.

"Кстати, я завершил расчеты насчет Сети, — неожиданно сказал Лин, когда мы благополучно выбрались из пещеры и завернули в уже знакомый коридор. — Помнишь, ты просила прикинуть, что будет, если рухнет эта Пирамида?

Оторвавшись от грустных мыслей, я заинтересованно повернула голову.

"Конечно. Что у тебя получилось?"

"Знаешь... на удивление, выходит неплохо. Если я прав, то разрушение даже одной Пирамиды дает нам реальный шанс разрушить заклятие Верховного".

"Чего?! — искренне оторопела я. — Ты имеешь в виду ВЕРХНЕЕ заклятие?!"

"Да. Я все посчитал и пришел к выводу, что оно держится на Пирамидах не просто как крыша на столбах, а еще и питается от них. Причем, равноценно от каждой, потому что они поддерживают постоянную работу заклятия только вместе. Вливают в него примерно одинаковую порцию сил. Одинаково его питают. Собирают отовсюду энергию, преобразуют ее, усиливая так, как нужно Жрецу, а потом выбрасывают вверх, за счет чего и поддерживается Сеть над Долиной. Как оказалось, тут очень важно соблюсти равновесие. Невероятно тонкая работа. Отличный расчет. Поистине гениальная точность. Из этой схемы нельзя исключить ни один элемент, потому что они подогнаны один к другому так плотно, как бриллианты в королевской короне. И если хотя бы одной Пирамиды не станет, то заклятие потеряет стабильность. А поскольку быстро восстановить его не удастся, то тут получится, как с крышей — без опоры она непременно накренится в какую-то одну сторону и, в конце концов, свалится на землю. Вот только последствия такого падения я тебе предсказать не могу. И как поведут себя после этого Твари, не скажу тоже. Слишком мало данных".

Я удивленно хмыкнула.

"Надо же! Получается, для того, чтобы разрушить заклятие, нам достаточно развалить по камешку всего одну Пирамиду?"

"Именно. Не исключено, что после этого вскоре рухнут и остальные Пирамиды. А если и не рухнут, то точно потеряют устойчивость и не смогут обеспечить заклятие стабильностью. Короче, случится большой пшик. Взрыв. Возможно даже, целый конец света в пределах Невирона. Заклятие очень мощное. Разорвать его нелегко. Но если у нас получится..."

"М-м-м... если у нас получится, откат может быть приличным, — неожиданно сообразила я. — То есть, он хлестнет по Невирону, как порвавшаяся на самом интересном месте плеть. И если не развалит остальные Пирамиды, то хотя бы Тварей выведет из равновесия".

Лин кивнул.

"Наверняка, так и будет. Хотя, конечно, я не во всем уверен".

Я ненадолго умолкла, прикидывая про себя варианты. Шейри замолчал тоже, видимо, пытаясь пересчитать все заново и проверить, нет ли где в его заключениях грубой ошибки. Одновременно с этим, по пустому коридору мы с ним почти бежали, стремясь покинуть Храм как можно быстрее. Правда, даже пребывая в глубокой задумчивости, бежали по-прежнему тихо. Почти бесшумно. Не бряцая по камню когтями, не грохоча каблуками и не наталкиваясь с шипением на многочисленные колонны. При этом все так же цепко посматривали по сторонам, следили за собой и друг за другом. И вообще, привычно страховали, как если бы находились в центре враждебного Харона.

Надо сказать, только поэтому, когда впереди замаячила неясная тень, мы с шейри не растерялись и не наделали глупостей: в одно мгновение, не сообразив толком, что к чему, метнулись в разные стороны, шарахнулись друг от друга, как прокаженные. Слились с темнотой, вжались в стены. А затем различили звуки быстро приближающихся шагов и застыли, прекратив даже дышать, чтобы не выдать себя неосторожным движением.

Через несколько минок шаги быстро приблизились, неся с собой довольно яркий огонек света, завидев который, я мысленно чертыхнулась. А потом отступила еще дальше, быстро огляделась, но поняла, что если посетитель не остановится и не убавит свет, то все равно меня заметит. Пришлось с обреченным вздохом лезть по неудобной колонне наверх, почти под самый потолок, на который, я надеюсь, никому не придет в голову смотреть, разинув рот. Причем, Лин, как я видела, пришел к такому же выводу почти одновременно со мной. Однако ему было проще — острые когти без труда впивались в стену, позволяя уверенно залезать на нужную высоту. Тогда как мне пришлось покорячиться. И под потолком я оказалась гораздо позже: уже когда неизвестный гуляка почти приблизился к нашему убежищу.

Как оказалось, это тоже был жрец — смуглокожий, бритый и одетый в традиционный черно-золотой балахон. Правда, жрец незнакомый. Довольно молодой и весьма проворно двигавшийся в сторону оставленного нами зала, то и дело путаясь в складках своего неудобного одеяния.

Честно говоря, бегающих некромантов я до этого момента не видела. Но поди же ты — удостоилась этого незабываемого зрелища. Заодно, наглядно увидела причину, по которой они обычно двигаются плавно и неспешно: в таком дурацком хитоне нормально не побегаешь. Для этого его надо приподнять почти до ушей и старательно следить за тем, чтобы не споткнуться.

Незнакомец же пролетел мимо нас на одном дыхании, как будто куда-то сильно спешил. Мчался, как на пожар, тяжело дышал и вообще, выглядел изрядно встревоженным.

Мы проводили его настороженными взглядами, убедились, что он действительно умчался. Потом ловко спрыгнули обратно и точно так же поспешили, но — в противоположную сторону, довольно быстро достигнув такими темпами главного входа.

Снаружи, как и следовало ожидать, все еще было темно, поэтому на фоне темного проема наши силуэты совсем не бросались в глаза. Мы беспрепятственно выскользнули на улицу. Прячась за колоннами, тщательно изучили пустую площадь перед Храмом. Убедились, что неприятных сюрпризов она не таит. Хоронясь в тени, проворно ее пересекли, обойдясь, к счастью, без каких-либо приключений, и с облегченным вздохом прижались к стене одного из домов, за которым начинались самые обычные улицы.

— Ну наконец-то, явились, — вдруг тихо проворчали откуда-то сверху, едва не заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. — Вы чего так долго?

Я запрокинула голову, уставившись в желтые от волнения глаза Мейра, и незаметно перевела дух.

— Дела. Вы как?

— Нормально. А вы?

— Все путем. Заряды на месте.

— Когда взрывать будем?

— Когда уйдем из города. Лин полагает, что вскоре тут станет очень жарко, так что не будем рисковать.

Миррэ на мгновение пропал из виду, а потом скинул с крыши длинную веревку.

— Залезайте.

— А где остальные? — спросила я спустя пару минок, когда оказалась на крыше и поняла, что он почему-то торчит в одиночку.

— Сейчас будут. Пошли посмотреть с другой стороны. Дей захотел проверить, правильно ли держит нити заклятия и не нарушит ли их защита Пирамиды.

Я понимающе кивнула и уселась рядом с ло-хвардом, терпеливо дожидаясь Эррея и нашего бесценного мага. Конечно, пусть проверяет — лучше потратить немного времени сейчас, чем потом с опозданием сообразить, что все было зря. Хотя, в благополучном исходе вылазки я, например, не сомневалась: стены Пирамиды шейри продырявил насквозь и, соответственно, структуру защиты на ней тоже деликатно порушил. Причем, сделал это так гладко, что засечь нашу диверсию будет нелегко — в последнее время мой хитроумный демон научился так ловко прятать следы своего присутствия, что вряд ли их сумеют обнаружить местные колдуны. После того, как он всего за полчаса настоящий щит для меня придумал, полностью скрывший ауру Ишты, глупо было бы полагать, что он не позаботился о такой мелочи, как связующие ниточки для нашего Дея. Но раз парням так спокойнее — пускай.

Я успокоено прикрыла глаза, оперевшись спиной на Мейра. Лин прилег рядышком, свернувшись вокруг меня меховым клубком и явно собираясь недолго подремать. Мы, не сговариваясь, замолчали, не желая нарушить сгустившуюся тишину. Какое-то время так и сидели, думая каждый о своем. А встрепенулись лишь тогда, когда из темноты послышался неясный шум. Причем, быстро нарастающий, тревожный и весьма-весьма многозначительный.

Ага. Кажется, наши проказы все-таки заметили!

На непонятный шипящий звук, раздавшийся со стороны гигантской Пирамиды, мы обернулись все вместе и как раз успели увидеть, как двери Храма сами по себе, будто по сигналу с пульта дистанционного управления, начали медленно закрываться. Причем, судя по всему, они уже очень и очень давно этого не делали — тяжелые каменные створки шли неохотно, туго, со скрипом. А захлопнулись с таким тяжелым гулом, словно рухнула крышка каменного гроба.

— Вовремя, — хмыкнула я, мельком подумав о том, что если бы не поспешила, вполне могла бы остаться там до самого утра. — Очень, надо сказать, вовремя мы оттуда убрались.

— Что-то не так, — вдруг озабоченно нахмурился миррэ, и я снова хмыкнула.

Конечно, не так. Когда внезапно обнаруживается, что Главный Алтарь разлетелся на мелкие кусочки, это вполне можно назвать небольшим апокалипсисом. Не зря они ворота сразу закрыли. Не зря там что-то зашумело перед этим. Явно увидели совершенный мной акт вандализма. Явно сообразили, что дело нечисто. Наверняка уже все там обыскивают в поисках нарушителей.

— Уходим, — напряженно сказал Мейр, когда на вершине Пирамиды что-то недобро сверкнуло. — Кажется, они собираются включить поисковое заклятие. Как мы — для нежити, только это — для поиска чужаков. А на нас "метки" молчат.

"Я могу снова включить", — лениво взмахнул пушистым хвостом Лин, но я отрицательно покачала головой.

— Не надо. Сейчас они привлекут к себе гораздо больше внимания: четыре "метки", двигающиеся в одном направлении... нет, Лин. Не стоит. Не думаю, что тут есть Твари, которые будут искать следы чужаков. Скорее всего, заклятие нацелено именно на "метки". Поэтому лучше зови наших парней, пусть поторопятся.

— А мы уже здесь, — скупо отозвалась темнота неподалеку от Мейра. — Не надо никого звать. Все в порядке: нити, несмотря на наружное заклятие, работают отлично.

Мгновением позже к нам бесшумно присоединился Дей, довольно поблескивая потемневшими глазами, и на мой вопросительный взгляд быстро кивнул. После чего знаком показал, что полностью контролирует свой Огонь, готов взорвать снаряды в любой момент. Может сделать это на расстоянии хоть в половину дневного перехода. И вообще, очень рад нас видеть. Не смотря даже на то, что мы здорово задержались.

Эррей рядом с ним хищно оскалился, возбужденно раздувая ноздри и жутко довольный своим участием в такой отчаянной авантюре. А Мейр тихо фыркнул, выразительно покосившись на закрытые двери Храма.

— Отлично. Тогда действительно уходим, — скомандовала я, поняв, что все в сборе, и первой прыгнула на соседнюю крышу.

В трактир мы вернулись так же тихо и незаметно, как уходили. Лин, лизнув меня напоследок в щеку, тут же юркнул обратно в сарай, по пути меняя облик. Лок, в свою очередь, с радостным сопением покинул свой наблюдательный пост, чтобы ринуться на задний двор и через окно вскарабкаться в мою комнату. Мейр с Деем благополучно шмыгнули туда же. Потом забралась я. И всего через несколько минут от отряда Фантомов не осталось ничего, кроме запрятанных под подушки масок и горящих неподдельным возбуждением глаз.

Родан встретил нас вопросительным молчанием, в котором искренняя тревога мешалась с неимоверным облегчением. Парней крепко обнял, едва убедившись, что все трое живы и невредимы. На меня пристально посмотрел и тут же отвел взгляд. С Локом старательно не пересекался. Но его можно понять: просидеть почти два часа, как на иголках, тщетно гадая, что там и как — то еще удовольствие. К тому же, моего Знака на нем пока не было. Почувствовать меня он не мог. И не мог с уверенностью сказать, получилась ли наша задумка, или же поутру ему придется с тоской принимать трудное решение.

— Все нормально, — торопливо сказала я, перехватив выразительный взгляд миррэ. — Родан, мы все сделали. Завтра можем уходить.

— Завтра? — не поверил своим ушам Хас. — Так быстро?!

— Да. К ночи нас тут быть не должно.

— Мы уходим из Невирона?! Гайдэ, ты не шутишь?!

— Такими вещами не шутят, — строго посмотрела я, а потом начала стаскивать с себя пропылившуюся одежду.

Фантомы дружно хмыкнули и, не сговариваясь, вышли, давая мне возможность переодеться. Родан же, поскольку идти ему было некуда (роль "дедушки" не позволяла сбежать, пугая соседей своими возмущенными воплями), просто отвернулся, терпеливо дожидаясь, пока я соизволю управиться со штанами. Лок же равнодушно зевнул и взобрался на единственную, имеющуюся в комнате постель, разлегшись на ней, как король. В зверином облике мои прелести были ему до одного места, не смотря на то, что в человеческом он был бы не прочь полюбоваться на них подольше.

Управившись со штанами и натянув ненавистное платье, я облегченно выдохнула и плюхнулась рядом со счастливо засопевшим хвардом.

— Уф. Родан, не стой столбом: я закончила.

— Что с твоей "меткой"? — как не услышал Хас.

— Сняли.

— Кто? Жрецы?

— Нет, Лин.

Родан удивленно повернулся.

— Лин?!

— Угу. Оказывается, если ее снимает демон, то сигнальное заклятие не срабатывает. Видимо, шейри его глушит, как если бы это сделал настоящий некромант.

— То есть, ты теперь... не жертва?

— Нет, — усмехнулась я, почесывая прибалдевшего хварда за ухом. — Никогда ею не была и не буду. Так что ты зря боялся.

— Я не этого боялся, — тихо возразил Хас, нервно дернув щекой.

— Я знаю. И все равно повторяю: зря.

Родан пристально на меня взглянул, а потом нахмурился.

— Ты уверена, что знаешь обо мне такие подробности?

Я только криво усмехнулась: еще бы. После тщательного анализа и сопоставления фактов мне, наконец, удалось найти причину его недавней паники и с удивлением осознать, что бедняга Хас едва не попался в ловушку собственных чувств. Он знал меня слишком мало, чтобы адекватно оценить ситуацию. И слишком плохо, чтобы дать ей трезвую оценку. Если хорошенько подумать, то надо отметить, что мы виделись с ним только в Дагоне, да и то — недолго, после чего его еще долго грызло чувство вины. Затем на короткое время встретились возле Айдовой Расщелины, где его некстати захлестнула эйфория от ощущения сопричастности и того, что никакого зла за тот дурацкий арбалетный болт "леди Гайдэ" давно не держит. Какое-то время мы провели в Серых горах, где я успела и поразить его, и шкуру спасти, и неприятно удивить, и даже серьезно двинуть по морде. А потом, наконец, он потолкался вместе с нами в столице, где увидел лишь краешек моей сути, что привело его в еще более неуравновешенное состояние. Где, вдобавок, меня серьезно зацепила Высшая Тварь, а ему пришлось и испугаться, и пожалеть меня, и даже посочувствовать. Где он видел меня такой, какой я, наверное, уже никогда не стану. И вот теперь — Невирон... наше совместное путешествие. Долгие разговоры. Тесные контакты. Ночевки. Смех...

Конечно, я могу допустить, что мое поведение и проявленная забота способны сбить с толку кого угодно. Но он забыл, что я вела себя так не с ним — Хасом, а со своим "дедушкой" — старым, слабым и немощным стариком, нуждающимся в постороннем уходе. Именно "деда" заботливо кормила с ложечки. Его водила в кусты, аккуратно поддерживая под руки. Рядом с ним спала, не стесняясь ночевать в одной повозке. Его чмокала в щечку, как заботливая внучка. Его, а не Родана. Его, а не бравого молодца, который вдруг оказался сбит с толку этой игрой и едва не принял ее за чистую монету.

Впечатленный моими прежними подвигами и слегка наивный Хас, кажется, почти надумал в меня влюбиться. И, кажется, едва не начал относиться ко мне так, как совсем-совсем не подобает побратиму.

Но теперь я нашла его ошибку.

Я вовремя ее просчитала.

И я намеренно велела Лину рассказать обо мне ВСЕ. Абсолютно все. Включая истинные мотивы моих недавних поступков и причины некоторых моих странностей. Так, чтобы за время нашего отсутствия серьезно озадачившийся Хас запоздало отыскал свое потерянное спокойствие, побыстрее вернул его на место, перестал считать мои ужимки искренними и с облегчением осознал, что навеянные нашими совместными ночевками грезы — не более, чем обычные заблуждения, которым не следует придавать большого значения. И к которым не следует относиться, как к чему-то серьезному.

Это просто работа. Дела. Игра, если ему так легче. Ничего личного.

Надеюсь, за время нашего отсутствия он это тоже понял. И, надеюсь, этого времени хватило, чтобы он пришел к правильным выводам.

Перехватив его внимательный взгляд, я спокойно кивнула.

— Конечно. Но еще раз повторяю: ты зря боишься и зря полагаешь, что твои сомнения остались для меня тайной за семью печатями.

— И... что? — тревожно замер Родан, кажется, впервые за много дней ощутив несвойственную ему неуверенность.

Я пожала плечами.

— Ничего. Мне кажется, ты уже сам понял, что это была плохая идея.

— Ты так считаешь?

— Я это вижу, — кивнула я. — Знаю. И, будучи Иштой, хорошо чувствую подоплеку твоих сомнений. Но при этом могу подсказать их причину. Хочешь?

Хас вопросительно приподнял одну бровь.

— Не стоит путать восхищение и симпатии, Род, — все так же спокойно продолжила я. — Не стоит сравнивать львицу с домашней кошкой. И не стоит пытаться ограничивать ее свободу. Каждая кошка гуляет сама по себе. И она сама выбирает, в какую сторону ей повернуть пушистый хвост. К тем, кто ей просто приятен, она относится одинаково ровно. Тех, кто ей дорог, она будет защищать до последнего вздоха. Те, кто надумают ее обидеть, рискуют получить когтистой лапой по морде. А иногда случается так, что даже милая домашняя кошечка становится разъяренной фурией, к которой опасно подходить близко.

Родан криво усмехнулся.

— Иногда ты бываешь фурией, это правда.

— Такое случается довольно редко.

— Но все же случается?

— Кто не без греха? — пожала плечами я. — Итак, что ты решил? Устраивает тебя такая правда обо мне? Рискнешь встать рядом, оставаясь при этом на расстоянии?

Хас странно наклонил голову, изучая меня темными глазами, словно в первый раз.

— А когтистая лапа мне будет когда-нибудь грозить?

— Как и всем, — не моргнув глазом, ответила я. — Я ни для кого не делаю исключений.

— А моя недавняя ошибка будет иметь какое-то значение?

— Значит, ты согласен, что это была ошибка? — вместо ответа спросила я, пристально глядя на него в упор.

Хас хмыкнул.

— Пожалуй, да. Лин (по твоей просьбе, разумеется) был сегодня очень красноречив, а ты... гм... кажется, ты выбрала весьма наглядный способ убеждения. Поэтому — да, я согласен: с моей стороны это была ошибка.

Я понимающе улыбнулась.

— Тогда репрессий не последует. У меня нет привычки тыкать оступившихся мордой в грязь больше, чем это необходимо. К тому же, я хорошо понимаю причины твоих заблуждений и готова закрыть на них глаза. При условии, конечно, что это больше не повторится.

— Не повторится, — твердо сказал Родан, тоже позволив себе легкую улыбку. — Теперь, когда я знаю о тебе гораздо больше, не повторится. Я готов стать твоим братом.

Я незаметно перевела дух.

— Вот и отлично. Тогда давай сюда руку, пока я не передумала.

Полный текст находится тут: https://prodaman.ru/Lisina-Aleksandra