Легко ли стать принцессой...

И в этом мире жили нормальные люди. Его накормили и обогрели. И уложили спать в соседней пристройке, на теплом душистом сене...

Он лежал и смотрел в темноту. Небольшая лесная ферма, немного доброты, уюта, и ему уже хорошо. Как быстро привыкает человек к невзгодам. И как сильно начинает ценить маленькие крошки тепла...

Крики и шум за стеной — Сергей резко открыл глаза. Утро, через щели пробивается свет. Скинул одеяло и заглянул в щель — лакированный бок полицейской машины, блюститель порядка небрежно облокотился о дверцу. Стиснул зубы и застонал...

Затем резво спустился по шуршащему сену и выглянул через задний выход — еще пара верзил в форме, стоят спиной. Осторожно присел, и юркнул в высокую траву...

Громко хлопнула дверь, на крыльцо вытащили хозяина. Толстый лейтенант прижал горло бородача к стене: 'Ты ночью заказал теплую одежду, для девушки... Зачем?' Высокий фермер не шелохнулся: 'У меня дочь в городе'. 'Хватит! — повысил голос толстяк. — Систему не обманешь, ты много лет не общаешься с дочерью! Зачем?' Хозяин скривился и плюнул ему в лицо: 'Тебя ждал, девочка...' Его повалили на пол...

Сергей быстро пополз, совсем не по девичьи, не поднимая головы — дальше, к стене леса за домом...

Среди деревьев вскочил и бросился вглубь, в спасительную зелень. Снова бьют ветки по ногам, снова кусты и колючие елки. Снова — преследуемый зверь, снова совершенно один...

Заглохло сердце, остановились мысли. Лес, лес, лес, деревья, подлесок — перепрыгнуть поваленный ствол, перескочить канаву... Дикий преследуемый зверь. Гвалт охотников за спиной, храп лошадей, лай гончих псов... Больно хлестанула ветка, в волосах запутались листья и иглы...

Через час поднялся на косогор и оглянулся назад. Над лесом поднимался столб дыма — горела ферма. Он закрыл глаза, поднял лицо к небу и застонал, как настоящий раненный зверь...

'Ты терзаешь этот мир. Тебе здесь нет места. Ты никому не нужен...'

10

Пустые улицы, опущенные жалюзи, редкие прохожие не поднимают лиц. Ветер метет по дороге пачки каких-то листков. Откуда-то издалека долетают сухие хлопки выстрелов...

Сергей поднял воротник куртки и опустил голову. Бессария. Он таки сюда добрался...

Два дня. Два полных дня понадобилось для того, что другие проделывают за несколько часов. Он больше не останавливал на дороге машины, шел пешком, прячась за деревьями. Пару раз попадался патруль, много раз проносились полицейские автомобили, один раз над головой пролетел вертолет. Переночевал в стоге прелой соломы, напился из лесного ручья, и продолжал идти...

Бессария. Место, где он никому не нужен. И его никто не ждет.

Перебежал перекресток и нырнул в переулок. На каждой крупной развилке — танк, с мрачно наведенным вдоль улицы стволом. Вооруженные патрули, в защитных костюмах матово отражаются дома и брусчатка мостовой...

Поздний вечер. Тихо. Пусто и хмуро. Еще пара кварталов, и он постучится в какой-нибудь дом. Ему больше некуда было идти, и больше некого просить...

Узник. Изгнанник. Беглец.

Он ничего не хотел, и ничего не ждал. Просто верил, что здесь не станут травить. Возможно, выслушают, и научат жить. А возможно, даже позволят остаться.

Он не просил многого. Уголок, работу, самую обычную человеческую жизнь. Ведь, все-таки, и в нем есть частичка ашерской крови...

Через две улицы поднялся по ступенькам и постучался в первую же дверь. Тишина. Немного подождал, и отправился к следующей. Потом к зданию побольше...

Тускло отблескивали окна, на улицах начинали зажигаться фонари. Никто не отвечает на стук, люди испуганы. Поднялся на второй этаж — должен же отозваться хоть кто-нибудь...

Очередная дверь неожиданно скрипнула и приоткрылась... Тишина. Аккуратно заглянул внутрь:

— Тут есть кто-нибудь?

Никакого ответа, темнота веет глухой неизвестностью...

— Ты кого ищешь?

Вздрогнул и обернулся — седая как лунь старушка, из соседней квартиры:

— Здесь никого нет.

— Нет? — он обессилено прислонился к косяку: — А где все?

— Что тебе надо? — подозрительно покосилась бабушка.

— Приехала к родственникам, — как можно искренней ответил Сергей. — Выше по улице. Там тоже никто не отвечает...

— Ты опоздала, — вздохнула древняя лунь. — Ушли все. Давно.

— Куда? — опешил Сергей.

Старушка поманила пальцем — он нагнулся.

— Слышала про заброшенные рудники? Там и ищи...

Дверь мягко защелкнулась. Он ошарашено смотрел вслед. Затем зашел в пустое жилье и защелкнул замок. Заглянул в комнаты — пустые шкафы, разбросанные тряпки... Они торопились...

В изнеможении рухнул в кресло. Ушли.

Вот почему пусты улицы. Они не отступили, не смирились. Просто ушли...

За окном смеркалось, все труднее различались мебель и стены. Он еще долго сидел, уставившись в стену — в голове проносились последние дни. Бесконечная гонка — Орман, город, казнь. Улих, король, стал девчонкой, приемы. Бойцы-ашеры, свобода, город, дорога. Завод, работа, побег. Лес, приветливая ферма, снова побег, снова лес и лес. Бессария... Он как будто двигался по замкнутому кругу...

Из круга должен быть выход?

Устало поднялся и прошел в душевую — из-под крана брызнула вода. Уже плюс. Прикрыл дверь, зажег слабый свет и тщательно вымылся. Впервые за последние дни расчесал свои спутанные волосы. Потом также тщательно вычистил одежду. И упал на постель — вымотанные тело наотрез отказалось слушаться...

Частый стук указкой по столу, потом еще, и следом резкий грохот... Сергей подскочил на постели — утро. С улицы доносились трели очередей и одиночные разрывы — осторожно выглянул в окно...

Пустая мостовая. Звуки боя из-за домов. Бессария...

В свете дня быстро пробежался по гардеробу — ничего. Пара халатов, и ненужные тряпки. Пустой холодильник, и ничего похожего на еду в шкафах. На мгновение замер и прислушался — перестрелка прекратилась. И вдруг рвануло так, что жалобно зазвенели окна — снова бросился к окну. Опять взрыв, и опять стонут стекла...

По улице двигалась цепь солдат, за ними тяжело лязгал широкими гусеницами танк. Крайний швырнул что-то в окно верхнего этажа — оглушительный взрыв, языки пламени выплюнули остатки окон...

Резво отпрянул назад, подхватил куртку и кинулся к выходу. На лестнице задержался, и забарабанил в дверь соседней квартиры. С улицы долетел новый грохот — навалился на старое дерево, замок треснул...

Белая как лунь старушка неподвижно лежала на постели. Устремив стеклянный взор куда-то далеко за потолок. Она знала, что ей нельзя уходить с остальными...

Сергей прикрыл старые повидавшие глаза: 'Покойся с миром', новый разрыв резанул совсем рядом. Распахнул окно с противоположной стороны, и выпрыгнул во двор...

Кровь и обессиленное тело. Высокое небо над головой — он когда-то так хотел видеть это свободное небо...

Казалось, это небо тюрьмы. Пыточной камеры. Потолок инквизиции, преследующей еретиков-отступников. У него не осталось сил на сопротивление. Его не принимает этот мир...

Сергей прислонился к ветхой деревянной будке — ноги дрожали от слабости. Высокий темный свод, поддерживаемый балками — внутрь убегают рельсы узкоколейки. Снова позади длинный путь, уставший город, степь и перелески. Отчаянный голод и осторожные расспросы прохожих...

Он нашел эти заброшенные рудники. Ему уже все равно, что ждет впереди. Расплата, изгнание или конец...

Голова устала думать. Устала взывать и просить о помощи. Голова напоминала гигантский трюм корабля, до верха забитого прелой ватой. Утихло сердце, молчала надежда. Только усталость...

Заброшенные пустые здания, в голых цехах гуляет ветер, крошево мусора и битого кирпича. Обрывки проводов и перевернутые тележки вагончиков. В самом конце чернеют громадные входы в рудник...

Еще немного, и окончательно оставят силы. Оторвался от будки и двинулся внутрь — сгустилась темнота, в лицо повеяло сквозняком...

Все дальше, все темнее. Ноги натыкаются на шпалы, по бокам смутно виднеются боковые проходы. Плечо задевает старые опоры — на волосы сыпется песок...

Заглянул в один проход, потом в другой — эхо гулко отозвалось шарканьем шагов. Потом опустился на корточки, обхватил голову руками и застонал...

Бесполезно. Попросту заблудится в темноте, и не найдет дороги обратно. Это огромная многоэтажная сеть — тут спрятался чуть ли не город...

Некоторое время сидел, покачиваясь, потом медленно побрел обратно — надо еще найти место для ночлега...

— Ты с лагеря?

Испуганно вздрогнул, глаза отчаянно замигали, привыкая к свету — у входа несколько незнакомых, удивленно смотрят...

— Не бойся, — пожилой небритый мужичок шагнул вперед. — Мы свои! Проводишь?

Женщина с уставшим лицом, высокий хмурый парень, два мальчугана с любопытными глазками, и молодая девушка. Скорее всего — семья.

— Простите, — с облегчением вздохнул Сергей. — Сама ищу. Там темно...

— Без очков? — удивился мужичок, видимо глава семейства. — И как себе это представляла? И где твои вещи?

— Простите, — развел руками Сергей. — Не знаю. Я сирота. Приехала к родственникам, а там пусто...

— Да ладно тебе, прокурор, — оборвала женщина, по-видимому, супруга. — Чего пристал? Ирван, у тебя были лишние?

Высокий парень кивнул, и начал рыться в сумке...

Судьба не отвернулась окончательно. Иногда, по каким-то своим побуждениям, в самом конце давала маленький вздох... Это действительно была семья, семья ашеров. И они тоже искали остальных. Сергею сунули очки с темным стеклом, это можно было бы назвать удачей, если бы не отчаявшийся мозг. И не страх ожидания того, что ждет впереди...

Очки оказались маленьким, но очень продвинутым прибором ночного видения — местная технология. Не важно, по какому принципу работали, но стало видно, как днем. Старые, брошенные, полные пыли и ржавого оборудования, проходы...

У небритого главы семейства была схема, нарисованная от руки — часто останавливались и сверялись, внимательно осматривая стены. Еще через час Сергей выдохся окончательно...

'Привал!' — объявил мужичок, в очередной раз оглянувшись на еле плетущуюся странную девушку. Им оказалось не чуждо сострадание. Все расселись на рельсах, и достали еду. Сергей был голоден, страшно голоден — ему подсовывали еще и еще, а он все не мог остановиться...

'Откуда? — спросила хозяйка, с сочувствием глядя на голод и усталость. — Одета, как на прогулку, без вещей...' 'С юга, — опустил лицо. — Приехала, а там танки. И солдаты взрывают дома...' Все замолчали. Дали отдохнуть еще полчаса, и снова двинулись в путь.

'Привет! — симпатичная девушка отстала от остальных и дружелюбно пошла рядом. — Меня звать Радой! А тебя?' 'Элит... — вовремя спохватился, и улыбнулся в ответ: — Элла'.

Она тоже оказалась сиротой. Дядя Еши и тетя Айтт, вместе с сыновьями, были родственниками, приютившими после гибели близких. Серьезного парня звали Ирваном, мальчуганов-близнецов — Люка и Жука. Они все очень-очень замечательные...

Сергей молча слушал, мысленно попросив прощенья. Ему нечего было сказать. Очень боялся расспросов, любая оплошность могла вызвать подозрение у этих добрых отзывчивых людей...

'Тихо!' — вдруг замер небритый Еши. Все притихли. Где-то капала вода, стонало на сквозняке ржавое железо, осыпался песок... 'Сюда!' — кинулся в боковой проход, все за ним. Затем в следующий — семья перешла на бег. Парень на ходу щелкнул затвором, у них оказалось оружие... Сергей понятия не имел, что он учуял. Но остальные верили, не сомневался и он. И это оказалось правильным...

За очередным поворотом в глаза резко ударил свет прожектора:

— Всем стоять!!!

Солдаты!

Хозяин выругался, все отпрянули — старший сын пустил длинную очередь, — свет погас, грохот заложил уши... Все летели без ног, сзади догоняли вопли погони...

Очередной поворот и тупик — проход закрыт перевернутыми тележками. 'Быстро!!' — все принялись искать щель, Еши с сыном заняли оборону у поворота — воздух снова затрясся от очередей.

Кто-то умудрился протиснуться у самой стены, принялись за руки втягивать остальных. Последними скользнули стрелки, и снова бег...

Сердце колотилось — он не знал, откуда взялись силы. Это война... После очередного поворота вылетели прямо на солдат — уши вновь застонали от грохота. Сергей успел только отпрянуть к стене и зажмуриться...

Все стихло, резкий запах пороха. 'Неужели все? — удивился Еши. — Дальше, быстро!'

Это была не просто семья. Это были воины. И они умели драться.

Сергей бросился за остальными, но вдруг споткнулся и чуть не кувыркнулся вперед. Оглянулся — труп... Потухший взгляд смотрит куда-то вверх...

Мир полон смерти. Полон стеклянных взглядов и крови. Кто-то живет далеко от подобного, а кто-то — варится каждый день... 'Быстрей!' — оглянулся хмурый Ирван.

Нагнулся и подобрал оружие. И рванул за семьей...

Они бежали и бежали, женщина тянула за ручки близнецов — мальчуганы терпели, испуганно моргали, но успевали переставлять ножки. 'Надо скинуть со следа, — вполголоса ругнулся небритый хозяин. — В сторону...' У очередного поворота задержались и отдышались. 'Дай-ка', — протянул руку к оружию Ирван. Сергей отрицательно помотал волосами, и только крепче сжал холодную сталь. 'Не бойся, — улыбнулся парень. — Умеешь пользоваться?' Протянул автомат — тот ловко щелкнул затвором, проверил магазин и вернул обратно: 'Осторожней, у него сильная отдача. Это хорошее оружие, старое и добротное...'

Все снова перешли на бег. Сергей закинул ствол за плечо — понятно... Старое, похожее на земное — не такое, как в городе. В этих шахтах плохо работает электроника...

Судьба не закончила тест, бешеный круг не сбавил обороты — сзади замелькали огоньки фонарей, и начала нарастать погоня...

'Не останавливаться! — небритый хозяин вместе с сыном засел за балками. — Мы задержим!' Воздух снова задрожал от выстрелов — фонари заплясали по стенам, вместе с ответным рикошетом пуль...

Сергей сдернул с плеча автомат и присел за очередным столбом. В клубах порохового дыма мелькали смутные фигуры. Плавный спуск — нежное плечо саданула отдача, автомат заплясал в тонких руках, — но в сторону размытых фигур полыхало пламя...

Он не знал, сколько это продолжалось — уши заложило ватой от воя, время замедлило бег. Пока что-то с силой не ударило в грудь, и его не швырнуло назад... 'Наконец-то, — с облегчением сказал обессиленный разум. — Я все равно никому в этом мире не нужен...'

Кто-то схватил под мышки и потащил назад — сквозь тонкий капрон ощущалась каждая шпала. 'Прекрати, слышишь? — задышало в лицо дыхание Рады. — Никогда не смей так говорить!' Его куда-то затащили, прислонили к стене и быстро осмотрели грудь — из-за угла продолжали выть звуки очередей. 'Не смей, поняла?! — нагнулась к лицу подруга. — Ты мне нужна! Поняла? Обещаю, — она вдруг порывисто обняла, — я никогда тебя не брошу, слышишь?!"

Она даже не представляла, эта молодая девушка, суть того, что только что добилась. Целебный бальзам пролился на кровоточащую рану — Сергей заплакал бы, если бы смог. Но только разлепил губы и прошептал: 'И я... обещаю...'