— Госпожа матриарх, в горах, в районе размещения лаборатории с образцом номер один, зафиксирован мощный взрыв. Связь с научной аппаратурой потеряна. Последствия взрыва зафиксированы научными приборами в виде достаточно сильного землетрясения. На место взрыва уже вылетела группа учёных на флаерах. При получении информации с места события вы будете проинформированы незамедлительно...
Отключив селектор, Айлинэри откинулась в кресле, и, помассировав виски, тихо проговорила:
— Вот и закончился наш эксперимент, Дэрий...
* * *
Небо оказалось не таким уж и голубым — с лёгкой, едва заметной прозеленью, и оказалось не прозрачным, а затянутым какой-то пыльной взвесью. Он оказался стоящим на каменистой земле, окружённый полого вздымающимися к небесам горами. По склонам гор стекали мутные грязные ручейки воды, в самом низу собирающиеся в небольшую лужицу, подступившую уже к самым ногам. Ноги... Давно он не видел своих ног — не потому, что их не было, просто он не обращал на них внимания. Возможно, потому, что раньше ноги ему не были нужны — сколько себя помнил, он постоянно сидел...
Но лужица, скопившаяся у его ног, продолжала наполняться, её уровень начал подниматься, достигнув щиколоток. Пора было уходить из этого места. Раскинув крылья, он резко взмахнул ими и... И ничего не произошло. Ладони хлопнули по икрам, отдавшись в ногах болезненным шлепком. Он посмотрел на них — ладони переходили в увитые узлами мышц предплечья, а те — в такие же мощные плечи. Он внимательно оглядел себя — в первый раз за вечность. Тело, несомненно, было его собственным — вот и знакомые шрамы в виде рубцов на боку и предплечьях, полученные им в драке, когда он защищал Татьяну от банды отморозков. Татьяна — его жена! Где она, что с ней?
Воспоминания накатились комом. Он — Андрей Иванович Хохлов, женат, работает, двое детей... Ах, да... Нет у него уже ни жены, ни детей... Погибли в автокатастрофе. И вообще он уже не на Земле, а в Оканийской империи, и зовут его здесь Рур Лерой. Кстати, здесь у него два десятка жён и две сотни детей...
Андрей вспомнил всё — вплоть до последнего момента, когда он, голый, опутанный шлейфами измерительной аппаратуры, ложился в саркофаг медицинского центра. Но почему он здесь, один? Андрей огляделся вокруг ещё раз — в оглушительной, звенящей до боли в голове тишине он стоял на дне какого-то кратера, и на него с чистого, ясного неба сыпалась мельчайшая пыль, уже припорошившая обнажённое тело тонкой серой пеленой. Вода грязными ручейками продолжала стекать со стен, достигнув уже уровня колен. Если он не планировал закончить жизнь самоубийством, решив утонуть в мутной, грязной воде, то пора было выбираться отсюда...
Путь наверх оказался не самым простым — склон кратера оказался крутым, покрытым осыпающимися под ногами острыми камнями, болезненно впивающимися в голые ступни и режущими их до крови — как он ни берёгся, но несколько порезов на обнажённых ступнях уже появилось. Однако всё когда-нибудь да заканчивается — закончился и этот долгий подъём наверх, и Андрей перевалил через рваный каменистый гребень кратера. Бросив быстрый взгляд вниз, мужчина увидел, что кратер оказался похож на обычную воронку от взрыва. Правда, чтобы получить подобную воронку, взрыв должен был быть как минимум термоядерным — идеальный конус ямы уходил в глубину на добрую сотню метров... Какой катаклизм привёл к её образованию — он не знал, да и знать, честно говоря, не хотел — больше всего его сейчас интересовал вопрос собственного выживания. Он опять, как в год своего прилёта на Окану, оказался один, в горах, без средств к существованию. Вот только тогда на нём всё же была одежда и хоть какое-то барахло с разбившегося флаера... Сейчас же у него не было вообще ничего. Но это не страшно, самое главное — он жив, здоров, а остальное приложится. Оглядевшись по сторонам и прикинув, в какой стороне горы более пологие, Андрей засёк это направление по солнцу и не спеша отправился в путь.
Уйти далеко мужчине не удалось — едва Андрей начал свой поход в неизвестность, как на горизонте появилось несколько точек, которые быстро увеличились и уже через несколько минут стали похожи на небольших летающих птиц. Ещё минута — и перед ним зависли и медленно опустились на каменистый склон четыре флаера, из которых высыпала масса народа — и гражданских, и военных, легко отличимых от остальных по однообразной серо-зелёной пятнистой униформе, выправке и хищной грации. Встречающие не проявляли агрессии, а лишь настороженное любопытство, отчётливо читающееся на их лицах. Мужчину окружили полукольцом, от группы гражданских лиц отделился один человек, оказавшийся незнакомой красивой женщиной средних лет, быстро подошедшей, практически подбежавшей к нему, и, не скрывая своего волнения, сказавшей:
— Господин Рур Лерой, с возвращением. Госпожа матриарх Камэни ждёт вас...
* * *
Где-то в резиденции клана Камэни...
— Здравствуй, Дэрий. А ты совсем не изменился.
— Я тоже рад тебя видеть, Лина. Ты чему-то удивлена — я что, должен был измениться?
— Семнадцать сол прошло, Дэрий, семнадцать сол...
— Так долго?
— Да, эксперимент неожиданно затянулся. Впрочем, я искренне рада, что сейчас ты жив и, судя по твоему внешнему виду, вполне здоров. Как ты себя чувствуешь?
— Непонятно... Вроде, всё хорошо. Ничего не болит, ни на что не жалуюсь. Правда, такое ощущение, как будто чего-то не хватает... Как будто попал в другой мир...
— Ничего, привыкнешь. Я уже связалась с матриархом Лерой, она тоже очень рада твоему возвращению и ждёт тебя.
— Кстати, а почему я оказался в одиночестве в пустынных горах? Ведь в капсулу я ложился в вашем городском медицинском центре.
— Тому много причин, главная из которых — ты, лежащий в беспамятстве в саркофаге, стал представлять слишком большую опасность для окружающих. Когда восстановишься и войдёшь в курс клановых дел, я дам тебе на ознакомление все материалы по твоему эксперименту, скрывать ничего не стану. Посмотришь, что ты в беспамятстве вытворял все семнадцать сол — мои учёные на ушах стояли, не верили, что подобное под силу обычному человеку. Поэтому в пустынных горах специально под тебя построили отдельную лабораторию, упрятав её глубоко под землю, и снабдили построенный комплекс всем необходимым оборудованием. Даже автономный термоядерный источник энергии для тебя поставили — ближе к концу эксперимента ты решил питаться не простой человеческой пищей, а чистой энергией.
Поразительно! Значит, та воронка, в которой я оказался...
— Правильно, это наша бывшая лаборатория, в которой ты лежал. Уничтожена тобой вместе с термоядерным реактором.
— Надеюсь, никто не погиб?
— Никто, не переживай. Мы учитывали вероятность подобного окончания эксперимента, поэтому заблаговременно удалили оттуда людей — пока ты продолжал спать, станция работала в автоматическом режиме, а информация в реальном масштабе времени транслировалась в операторскую. Мы подозревали, что твоё возвращение из мира грёз окажется достаточно шумным, но не ожидали, что настолько... Сообщение от операторов даже не понадобилось — последствия взрыва докатились даже до Камы, заставив подняться по тревоге весь дежурный персонал. Поэтому к тебе так быстро подоспела помощь.
— Скажи, сильно всё изменилось за семнадцать лет?
— Сол, Дэрий, сол. Кажется, ты забываешь Оканийский.
— Ничего, привыкну опять. Так что за эти семнадцать сол изменилось в мире?
— Многое изменилось, Дэрий. Есть плохое, есть хорошее. В целом всё не так уж и плохо — наши кланы вместе и мы развиваемся. Численность твоего клана скоро превысит полмиллиарда человек, и клан Лерой уже сейчас занимает одно из лидирующих мест и в империи, и в клановой иерархии.
— Полмиллиарда? Неплохо развернулась Литэйла... А что с моими близкими? Как моя семья, как дети?
— Обо всём тебе расскажет Литэйла. Повторюсь — она тебя ждёт. Кстати, а вот и твой флаер — он доставит тебя к телепорту на вашу планету. Но прошу — как только освоишься — навести меня. У нас найдётся, о чём поговорить...
Спустя совсем немного времени в кабинете матриарха Лерой...
— Госпожа матриарх, я вернулся. Для меня оказалось неприятной новостью информация о том, что я выбыл из клановой жизни на целых семнадцать сол. Расскажите, как живёт синдикат и развивается анклав? Хотелось бы также узнать, как здоровье моих жён и детей.
— Пока вас не было, Тан Рур, поменялось очень многое. В первую очередь — анклава больше не существует. Император расторг договор и аннулировал нашу независимость. На каждой из планет нам принадлежит не более половины территорий — все остальные земли занимает империя, наводнившая планеты следящими устройствами. Защитный пояс не функционирует, часть оборудования с него демонтирована.
— Почему?
— В нём отсутствует надобность. Да и как защита этот пояс служить не может — в поставленные империей дальнобойные орудия встроены механизмы самоуничтожения, запускающиеся после тридцати пяти выстрелов. Поэтому орудийные платформы законсервированы, на станциях оставлен дежурный персонал, поддерживающий их работоспособность в спящем режиме. Численность персонала не превышает нескольких десятков человек — это рабочие и техники. Ни одного военного.
— Печально... Планируя строительство анклава, я, признаться, не рассчитывал на подобное вероломство со стороны империи.
— Всё далеко не так страшно — как вы, наверное, уже знаете, за счёт наёмников клан Лерой резко увеличил свою численность и сейчас насчитывает около полумиллиарда человек — как клановых, так и служащих по контракту с перспективой вступления в клан. Самых талантливых и преданных из числа наёмников мы уже приняли в клан. Списки кандидатов на вступление подаются мне на согласование каждый кун. Со временем планируем принимать кандидатов ежедневно. Также Лерой захватили, практически монополизировав, несколько секторов аграрного сектора галактики и производят огромные объемы высококачественной сельскохозяйственной продукции, получая за это очень хорошие деньги — мы не смогли закрепиться лишь на незначительной части планет, являющихся нашими конкурентами и также производящими дешёвую сельскохозяйственную продукцию. С учётом неизбежных транспортных расходов конкурировать с ними на местном рынке мы не можем, да и не видим смысла. Лерой стали богаты. Богаты настолько, что в состоянии содержать стомиллионную профессиональную армию, отлично вооружённую и экипированную. Ещё четыреста миллионов — клановый резерв. Тоже неплохие бойцы, но в штатную численность клановой армии не входят — они, как я уже упомянула, наш резерв. Также растёт популярность телохранителей Лерой — они считаются лучшими в империи. Вы должны гордиться кланом — я никогда не думала, что всего за несколько десятков сол можно из небольшого клана, стоящего в клановой иерархии где-то на сотой тысяче, войти в первую сотню. Теоретически мы могли бы войти даже в десятку сильнейших, но делать это я опасаюсь по причине довольно натянутых отношений с императором...
— Вы имеете в виду императора лично, или в эту категорию также входят имперские спецслужбы? В каких вы отношениях с господами Тинитаро Хорукайяни и Нирэном Шихои?
— С Шихои, как, впрочем, и со службой имперской безопасности, клан Лерой находится исключительно в деловых отношениях. Любви между нами не наблюдается, но нет и откровенной вражды. Господина Тинитаро нет в живых, как нет в живых и самого клана Хорукайяни.
— Даже так? И куда же мог подеваться целый клан?
— Я уничтожила его.
— Вы... Сделали что?!
— Я уничтожила клан Хорукайяни, тан Рур. Двадцать три миллиона человек. Мужчины, женщины, дети — уничтожены все. Остались жалкие полмиллиона, затаившиеся настолько хорошо, что бойцы Лерой не смогли до них дотянуться. Клана больше не существует.
— Упс... Госпожа, я далеко не пацифист. Мне приходилось убивать раньше, и, возможно, придётся убивать в будущем. При возникновении угрозы собственной жизни я убивал даже невинных, хотя убийства не доставляют мне наслаждения и я никогда не убиваю, если вижу иное решение проблемы. Более того, при возникновении угрозы моей жизни или жизни моих близких, будучи поставлен в безвыходную ситуацию, я способен на убийство и женщин, и детей — спасибо создателю, избавившему меня от подобных ситуаций... Однако даже в самом страшном сценарии я не могу представить, что толкнуло вас на подобный шаг, не говоря уже о том, как на это отреагировал император...
— Месть. Они убили вашего сына, тан Рур. Убили Аруми. Заманили к себе в резиденцию и расстреляли из армейских ружей. Видеозапись расстрела у нас есть, вы можете с ней ознакомиться. Это был не несчастный случай, а хладнокровное убийство. Император тоже оказался замешан в этом убийстве, поэтому он промолчал и не стал преследовать Лерой. А от совета кланов мы получили разрешение на месть — стоило нам предоставить видеозапись, как абсолютное большинство в совете нас поддержало. Как видите, ваш сын отомщён — клан убийц уничтожен полностью. Для меня в клане Хорукайяни не осталось ни женщин, ни детей — за смерть вашего сына должен был ответить весь клан, поэтому невиновных среди них не было, они были признаны убийцами лишь за то, что носили фамилию Хорукайяни. Совет кланов, кстати, согласился с моими доводами. Юридически все действия Лерой — законны.
— Что ж, что сделано — то сделано, госпожа. Вы решительная женщина... Не мне обвинять вас в излишней жестокости — не знаю, как поступил бы я сам, получив это известие. Мне жаль сына, но Аруми был воином, а смерть воина в бою — почётна. Надо почтить его память и жить дальше. И, кстати, как поживают остальные мои дети? И кто сейчас руководит школой вместо Аруми?
— Остальные ваши дети, хвала создателю, живы и здоровы. Школой руководит Ярината. Я сама назначила её на эту должность.
— Не самый плохой выбор, госпожа, несмотря на то, что Ярината — женщина. Вы не сказали, как поживают мои жёны...
— Не волнуйтесь, они тоже все живы и здоровы.
— Когда мне с ними можно встретиться? Им сообщили о том, что я вернулся?
— Хм... Видите ли в чём дело, тан Рур... Вас не было более семнадцати сол, и неизвестно, смогли бы когда-нибудь ваши жёны увидеть вас в живых. Семнадцать сол — очень большой срок, за это время всякое может произойти.
— Ну и что? Не понимаю, при чём тут это.
— Ну как бы помягче вам сказать... В настоящее время ваши жёны — уже не ваши жёны. Они давно нашли себе других мужей и счастливо с ними живут.
— Все?
— Все, тан Рур.
— И Силлана?
— Она первой из ваших жён нашла себе другого мужа — как только ваш общий сын, Ошима, вырос, стал самостоятельным и, женившись, вышел из-под опеки матери. Остальные ваши жёны продержались несколько дольше, но со временем и они нашли себе других мужчин. Сейчас все они счастливы и довольны своей жизнью. И я была бы очень вам признательна, если бы вы не разрушали эти новые семьи. В конце концов, я всегда смогу подобрать вам незамужних женщин не хуже ваших прежних жён. Выбор в клане богат...
— Спасибо, госпожа, я сам разберусь в своей личной жизни. Скажите, где и как мне можно ознакомиться с текущим положением дел в клане? И кто я сейчас для клана?
