| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Да уж, люди могут быть страшно дотошными и въедливыми везде, где не надо!
Кицунэ с глубоким вздохом сердитого разочарования принялся плутать извилистыми лабиринтами улиц и переулков, игнорируя злые взгляды из бесчисленных закоулков. Руины оказались удивительно плотно заселены. Наводящие жуть нищие, сплошь бритые наголо и босые, в одежде с короткими рукавами, не скрывающей руки ниже локтей и выставляющей напоказ обезображенные чёрными кольцами татуировок запястья, расползались во все стороны, спеша спрятаться при появлении чужака. Десятки изуродованных скотской жизнью чудищ скрежетали гнилыми зубами при виде густой шевелюры Кицунэ и его чистых рук, без единого клейма судебных приговоров. Чужака бы разорвали, как голодные крысы рвут раненного зверя, но чутьё показывало буракуминам, что зверь отнюдь не ранен. Драка с ним может окончится очень плачевно, и потому они убирались с его пути, а потом, одержимые злобой, начинали преследование. Их становилось всё больше и больше, перед Кицунэ заслонялись деревянными щитами переулки и появилось ощущение, что его загоняют, вот только удивительное дело — гнали его ко всё более и более широким улицам, с домами, всё больше и больше похожими на нормальное человеческое жильё. Он явно поднимался в гору и приближался к воротам второго кольца стен. Не способные напасть, буракумины отводят его прочь от своего жилья, чтобы он поскорее убрался? Что же, это очень кстати. Кто знает, сколько бы он здесь проплутал, и в какие дебри забрался?
— Чистый господин! Чистый господин! Вы заблудились?! — стайка из детей восьми-девяти лет выбежала из тёмной подворотни и хотела обступить Кицунэ, но тот предупреждающе топнул ногой, заставив землю содрогнуться и вынудив юных буракуминов отшатнуться. — Не злитесь, чистый господин! Хотите, мы вас проводим?! Мы знаем дорогу! Дайте хоть одну денежку! Хотите красивый журнал? Купите чипсы!
Звонкий грохот выстрелов загремел над трущобами. Три остроносые бронебойные пули ударили Кицунэ, две в спину и одна — в голову. Лиса сшибло и швырнуло на землю. Дети брызнули во все стороны, отбежали на несколько шагов, остановились и повернулись, с любопытством наблюдая за происходящим, а из проулка за позади упавшего Кицунэ вышли двое подростков, четырнадцати-пятнадцати лет. Один держал в руке грубо сформованный каменный нож, а второй крепко сжимал ладонями, направляя ствол на упавшего, раритетный пороховой пистолет. Самый настоящий, из экипировки спецназа последних веков Единой Империи! Лис такой только на картинках в книжке видел.
Держа обмякшего врага на прицеле, буракумин с пистолетом мотнул головой своему приятелю: проверь, мол. Тот сделал шаг, и вдруг... лис повторил приём, недавно так хорошо сработавший против других буракуминов.
Земля под ногами бандитов дернулась, так, словно кто-то рванул под ними ковёр и оба малолетних злодея, с воплями, грохнулись на землю. Лис же рывком вскочил, моментально сократил расстояние до врагов, замахнулся ногой и ударом каменного ботинка раздробил в кашу запястье бандюги, что попытался, из положения "лёжа", снова направить на него пистолет. Второй бандит, бросив нож, кувырком откатился в сторону, вскочил и бросился бежать. Рывком склонившись, Кицунэ подхватил выпавшее из рук верещащего от боли подростка грозное оружие. Резко выпрямился, вскидывая пистолет и направляя его в спину убегающего буракумина. Превышение самообороны, говорите?! Пистолет звонко жахнул и дернулся от отдачи в руке лиса, пуля врезалась бегущему мальчишке в плечо и сшибла, заставив с воплями покатиться по земле.
Ух! Ничего себе! Да, огнестрел против простых людей — жуткая вещь! Рыдаешь, гад?! Больно тебе? Вот и будешь знать, идиота кусок, как в других пуляться!
Лис болезненно поморщился от жжения в рёбрах и черепе там, где костяная броня была повреждена пулями. Интересно, а штурмовых винтовок у них тут нет? Крупный калибр даже усиленные кости не выдержат. Надо быть ещё осторожнее, и скорее выбираться из поганого крысятника. Сплошные тёмные закоулки кругом! Только и смотри, откуда стрельнут, или кинут гранату!
Опознать марку и тип трофейного оружия лис не мог, никогда не интересовался он такими вещами, но тяжёлая и смертельно опасная металлическая штука его впечатлила. Заставила ещё пару мгновений помедлить, чтобы полюбоваться на добычу. Надо же, какой! Даже по-своему красивый. С армейской маркировкой, магазином на двенадцать патронов и заводским глушителем. Судя по маркировке, оружие было произведено в одиннадцатом году Эпохи Войн. Настоящий пятисотлетний реликт, ценой тысяч в двести, у ценителей. Украли из чьей-нибудь коллекции? А продать получится? Или стражи закона сразу отберут?
— Никогда... — крепко обняв пальцами рукоять, Кицунэ направил ствол пистолета на хрипящего у его ног и трясущегося мальчишку. — Никогда не направляй такие штуки на людей! Понял, придурок?!
Ожидая выстрел в торс или голову, буракумин скрючился в комок, но в то, что его сейчас убьют, поверил не он один. Кицунэ даже вздрогнуть не успел, как пистолет в его руке, вдруг... взорвался.
Детонировавшие в обойме, патроны превратили пистолет в облако разлетающихся металлических обломков, а рука отшатнувшегося и взвывшего от боли лиса до середины предплечья превратилась в подобие измочаленной тряпки.
— Хр-р-р... — свирепея от боли, Кицунэ рефлекторно отшатнулся на пару шагов и, вскинув голову, глянул на сгорбленного, морщинистого буракумина лет шестидесяти, что выскочил из-за кучи хлама и бросился к лису, которому, как любому нормальному человеку, лишившемуся руки, полагалось впасть в шок и потерять все силы к сопротивлению. Ну, иди... иди сюда! Лис намеренно сгорбился, изображая, что оглушён и едва стоит на ногах.
С выражением отчаянного бешенства, старый буракумин замахнулся куском строительной арматуры, от вершины и до середины засветившейся стремительно раскаляющимся металлом. Ци с элементом Огня завивалась вихрями в стальном пруте и тот начинал плавиться, угрожая страшнейшими ожогами при малейшем касании.
Высшая точка замаха! Широкий, рубящий удар, в голову!
Кицунэ резко отшатнулся, пропуская раскалённый металл мимо себя, сделал шаг вперёд, снова сближаясь с противником и, взмахнув ногой, с разворота заехал боевому деду каменным ботинком в скулу.
Буракумина сшибло и повернуло, прут с раскалённым наконечником вырвался из его рук и кувырком полетел прочь, а старик рухнул на устилающий землю мусор и взвыл от боли, заслоняя ладонями правую половину головы.
Всё? Достаточно? Отшибло желание пробивать головы другим людям железными прутьями? А что ж так? Всего с одного удара!
Кицунэ пустил в землю Ци и та расступилась под его ногами, создавая шахту в глубину, до чистой, почти стерильной породы. Совершенно стерильной в сравнении с той грязью, сухими испражнениями и гнильём, что заменяло почву на этой улице. Немного глины, поднять наверх, из самой глубины. Накрыть и зафиксировать изуродованную руку. Вот так. Сформировать из неё защитную кору и подобие каменной руки. Завить потоки Ци, заставить двигаться каменные пальцы.
Сжав и разжав несколько раз каменный кулак, Кицунэ глянул на своих врагов, хрипящих и дрожащих на земле. Что только что произошло, он представил себе элементарно. Буракуминское сообщество на желчь изошло от того, что чистый чужак вздумал ходить по их территории! Гляньте только, как он разгуливает, не больной, не униженный, и не вдавленный в грязь! Невозможно такое терпеть и нельзя простить! Вот дедушка и подозвал к себе молодёжь. Дело-то плёвое! Внучата, идите, отвлеките чужака, чтобы он спиной повернулся, а сынки, вот вам волшебный огнестрел! Шмаляйте как учил — два в торс, один — в голову! Ой, не получилось! Надо спасать сыночка!
Кицунэ склонился над трясущимся стрелком с раздробленным запястьем и похлопал его по штанам.
Ага, есть!
Довольно хмыкнув, лис каменной рукой вынул из кармана буракуминских штанов запасную обойму для пистолета. Подошёл к старику, зафиксировал его на земле каменными щупальцами и дернул пояс на штанах. Сунул обойму к самому мягкому тыльному месту и обмотал поясом, чтобы истерично верещащий бандит не сбросил подарок.
— Зажми, зажми петарду, дедуля. — сказал злодей, отходя на несколько шагов и помахивая каменной рукой. — Я же зажал!
Волна Ци с элементом Огня, попросту направленная в сторону обоймы, заискрила невидимыми глазу, но вполне материальными крошечными искорками. Всепроникающее, почти нематериальное облако, которое не удержать никакими силовыми схемами. Свободно проходящее сквозь любые ткани и металл. От таких искр не взорвётся кусок угля, не вспыхнет солома, не детонирует пластид, но моментально рванёт горючий газ, угольная пыль, пары бензина, или... порох.
С грохотом взрыва двенадцати патронов, обойма разлетелась на куски, пули вонзились в кучи мусора, а в воздух влетели куски металла, ошмётья буракуминского пояса и брызги крови. Ниже спины, до самых бёдер, всё седалище старика превратилось в один сплошной фингал, с глубокими рваными ранами и ожогами.
— Не маленький, переживёшь. — отсалютовал каменной рукой Кицунэ обмякшему, слабо вздрагивающему и хрипящему старику. — Раз огненный мутант у вас нашёлся, должен найтись и кто-нибудь со жреческими талантами. Заштопают тебе задницу, да надеюсь криво, чтоб чесалась каждый раз, при мысли кого-нибудь убить. Это тебе личный подарок. А всем остальным...
Кицунэ сосредоточился, собрал побольше сил, и пустил во все стороны сейсмическую волну. Здания вокруг вздрогнули, с потолков посыпалась пыль. Второй толчок, сильнее. Третий, такой, что здания пошли ходуном, затрещали, покрылись трещинами и начали проседать, угрожая развалиться. Буракумины, хватая детей и кто что может, с шальными глазами вылетали из своих нор и устремлялись прочь из зоны катаклизма, а за их спинами целый квартал с хрустом и рокотом обваливался. Здания рушились, опрокидывая и превращая в мусор буракуминские лачуги.
— Это чтобы не только вы сами думали, но и мнение соседей спрашивали, перед тем как на кого-нибудь напасть. Приятного вечера, идиоты. Сунетесь ещё раз — все ваши трущобы в щепки переломаю!
Предупреждению лиса и голосу разума, однако, буракумины внимать не пожелали, а грохот разрушительного катаклизма разбудил и поднял на ноги все злые силы, дремлющие в районах нижнего города. Вокруг воцарилась тишина и покой, но Кицунэ кожей чувствовал, как в мрачных лабиринтах рядом скользят и движутся незримые потоки негативных энергий. Враги собираются. Многочисленные, сильные. Те, что отвадили отсюда службы закона и напугали регулярные войска во время осады.
Кицунэ продолжал идти, намеренно выбирая движение через всё более и более богатые районы трущоб. Дома вокруг стали уже совершено похожи на приличные жилые строения. Появилось даже некоторое украшательство и намёки на эстетику. Не будут же гады бросаться на опасного чужака здесь, рискуя развалить ценное жильё, с дорогим имуществом? Он-то идёт демонстративно готовый к бою и ударит при первом же угрожающем движении в свою сторону!
Вдруг, когда почти ничего это не предвещало, путь Кицунэ преградила громадная выгребная яма с деревянными мостками, импровизированно устроенная на пересечении улиц. Здесь, когда-то был небольшой парк, или даже водоём, а затем вырыли яму и устроили сброс нечистот для нескольких кварталов. Этот ужас, вероятно, предполагалось время от времени чистить и вывозить отходы большими массами куда-нибудь за пределы города.
Здесь, поблизости, не было никаких строений, особо ценных для буракуминов, и потому лис совершенно не удивился, увидев на другом краю выгребной ямы одинокую человеческую фигуру. Определить фактически было нельзя, но лис почему-то подумал, что это женщина. Сгорбленная женщина в накидке из нескольких мохнатых козьих шкур и костяном шлеме-черепе, с рогами, на макушке. Кто-то из особо сильных местных боевиков? Крутая, наверно. А накидку с шапочкой одолжит? Не ей одной выпендриваться надо.
Многообещающе ухмыльнувшись, глянув на противницу исподлобья и парой вращательных движений размяв плечи, лис начал обходить впритирку к стенам каких-то хлобуд кромешное сосредоточение ужасов антисанитарии, как вдруг с удивлением замер. На грязной земле лежал яркий, красочно расписанный, лист от подростковой манги. Смятый и недавно использованный по не самому эстетичному назначению. Чем ближе к яме, тем больше было таких изгаженных листов, а ещё... лежали листы книг. Обрывки страниц из сборников стихов, рассказов классической литературы, учебников математики и упрощённой письменности.
Протянув каменную руку, удлинив и разделив её, лис поднял и развернул обложку от журнала манги. Новенькая совсем. Всего лишь недельной давности.
— Вы чего, совсем здесь все спятили? — выкрикнул изумлённый бродяга в сторону ожидающей его страхолюдины. — На подтирку книги и журналы рвёте?! Это... это же сокровища! Другой бумаги что ли нет?!
Бумага может и есть, но у ног Кицунэ лежали именно книги. Драгоценности человеческих знаний, мыслей и эмоций, перемешанные с дерьмом в выгребной яме.
Страхолюдина в козьих шкурах пару мгновений сохраняла неподвижность, а потом не выдержала, дрогнула, выгнулась назад, словно развернувшаяся мокрица и, блистая сегментированным металлическим брюхом, разразилась хохотом. Заливистым, искристым и насмешливым. Протянув из-под шкур сразу четыре длинных, тонких многосуставчатых манипулятора, она подхватила из грязи перед собой несколько обрывков ярких страниц приключенческой манги про героев и волшебство. Взмахнула лапами и швырнула опоганенные листы к ногам Кицунэ.
— Собирай! — выкрикнула она. — Собирай бриллианты, оранжерейный цветочек! Они все — твои!
Разложив ещё пару лап на нижней части брюха и обратившись в подобие шестиногого паука, чудище буракуминских трущоб поднялось метров на пять в воздух. Кицунэ изготовился к тому, что сейчас оно на него бросится, но тварь пренебрежительно отвернулась и, перебирая конечностями, потопала прочь. Взобралась по стене и скрылась.
Чего это такое было? Крутые не дерутся со всяким отстоем? Ну-ну. Не очень-то и хотелось.
— Хэй! Хэй! — тощая лысая женщина, в сером заплатанном рванье, выглянула из-за угла, помахала Кицунэ рукой и поманила за собой, прося поторопиться.
А это что? Крутая ушла, и остальные, напугавшись, решили избавиться от чужака самым простым способом? Просто дать ему сопровождающую, лишь бы он поскорее убрался? Потрясающе. Наконец-то у кого-то начали включаться мозги. Ну, надо им показать, что это, вообще-то, единственно правильный путь.
Поверивший, что ему, хоть и через ненависть, помогают, Кицунэ пошёл за женщиной и благодарно кивнул, когда минут пять водившая его по улицам, буракуминка остановилась и указала на узкий переулок, уводящий в сторону сторожевых башен над воротами второго кольца, уже явно видимых за крышами зданий. Что, дальше он уже не потеряется и сам дойдёт? С радостью, знаете ли. Чудесный у вас райончик, но прописываться здесь даже бесплатно что-то не хочется.
Настороженно глянув по сторонам, Лис вошёл в переулок, сделал пару шагов и вдруг напрягся ещё сильнее, почувствовав в воздухе едва ощутимый аромат, который можно было бы принять за женские духи. Цветочный, приятный, но от него вдруг сразу закружилась голова. Дурман, парализующий, или усыпляющий! Вот сволочи! Не хотят, значит, по-мирному? Надо посматривать, чтобы не наступить на взрыв-печать, или в замаскированный, притопленный в землю медвежий капкан, с вот такими зубищами!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
