Комсомолец. (Черновик)

— Как мне тебя назвать-то, а?

— Ой какая прелесть... Дай мне его, — буквально выхватила с рук щенка, Ольга. На крик из спальни выглянула Аля и тоже охая-ахая подбежала к нам.

Не успел я открыть дверь и войти в квартиру как у меня отобрали щенка и засюсюкали над ним. С грустинкой наблюдая за радостью девчат, я снял обувь, поставил сапоги в углу, и отнёс сверток с одеждой в спальню. Где убрал её в шкаф.

Неожиданно для меня щенок сыграл ширмой, отвлекая внимание сестричек, вот я и воспользовался моментом, чтобы убрать покупки из виду и избежать их вопросов. И так не спрашивают, где я пропадал всю ночь.

— А как его зовут?

— Свистом.

— Свистом?! — удивились сестрёнки. — Странное имя.

— Это не имя. Свистом его подзывать. Имя не заслужил ещё.

— А-а-а. — захихикали девочки, но тут Аля встрепенулась и спросила. — А ты где был, опять на конюшне пропадал? Вон от тебя лошадьми пахнет.

— Вы лучше лежанку для пса приготовьте и блюдце. Его уже оторвали от мамки, он обычную еду тоже ест, а я пока душ приму. Горячая вода есть?

— Есть... Как экзамен?

— Пять, — откликнулся я из спальни. Через минуту я прошёл в ванную комнату с чистым бельём в руках.

До обеда девчата возились с щенком не давая ему спать, даже на улицу не пошли. Нет, блин, они своих подружек к нам пригласили, поэтому у себя в комнате я слушал многоголосый детский щебет из зала и кухни. Наконец мне всё это надоело и, отобрав щенка, я унёс его к себе, где мы спокойно поспали часок, пока нас не разбудила Аля. Время было полпервого, обед.

Следующие шесть дней прошли довольно резво: экзамены, прогулки по рынку, заканчивающиеся мелкими покупками, и изучение жизни и поведения местных горожан и крестьян. Время потрачено с толком. К тому же будучи на конюшнях, я почистил 'ТТ' и переснарядил магазины. Я уже знал, что средства чистки и оружейное масло отец хранил в небольшом чемоданчике в шкафу своей спальни, вернее хранил. Тётя Нина разрешила мне их забрать. Без спроса я не мог залезть в шкаф. Ничего, только спросила, зачем мне оно, узнав, что чистить штык-нож, ржавеет, спокойно отдала.

На шестой день, когда прошёл предпоследний экзамен, через два дня будет последний, я шёл домой с сумкой хлеба и бидоном молока, как вдруг мощный удар в шею чуть не свалил меня на землю.

— Чтоб тебя расплющило, — воскликнул я, зажимая место удара и глядя на ворочающегося на земле крупного шмеля. Опустив на него ногу и ещё покрутив для надёжности подошвой, я зашагал дальше. Проверяя осталось ли жало в шее или нет.

Эта история оказалась с продолжением. Когда я убирал колбаску щенка, маленький он ещё был, чтобы на улицу его выводить, я почувствовал боль в ноге. Мелкий пакостник подкрался ко мне и, играя, вцепился в ногу, в щиколотку. Причём так удачно, что, похоже, зацепил нерв. Хотя кожу и не прокусил, сил не хватило.

— Вот хулиган, — возмутился я и поднял его за шкирку. Боль была такая же, как от удара шмеля, поэтому, подняв щеночка на уровень глаз, под любопытно-жалостливыми глазами сестрёнок, они подумали, я его накажу, сказал. — Нарекаю тебя Шмелём.

— А почему Шмелём? — тут же спросила Ольга.

— Потому что кусает как шмель, — ответил я, почесав шишку на шее. — Ужин, когда будет? Я проголодался. Давайте готовьте, пока тётя Нина с дежурства не пришла, а я пойду, отходы жизнедеятельности Шмеля вынесу.

— Чего?

— Какашку выкину.

— А-а-а. Там под столом ещё одна.

— Вот ведь машинка для создания какашек, — буркнул я себе поднос и, оторвав ещё один кусок газеты, полез под стол. Щенок был мой, соответственно и уход тоже на мне. Сестрёнки уже смерились, что оставлять его я не собираюсь, да и тётя Нина одобрила моё решение. Это сейчас он маленький и играть с ним интересно, а когда вырастет? То-то и оно. Зверюга будет, мама не горюй.

На следующий день у меня был свободный график, отдыхал. Я подумывал купить телегу и коня. В наплечном мешке Прохора была мной обнаружена солидная пачка денег, на три подводы хватит, вот я и размышлял, покупать или нет. Тем более ещё дня три назад имел разговор на эту тему с Матвеичем, пояснив, что мне требуется конь для дальних поездок, тягловый, и крепкая телега, чтобы с нормальным уходом долго послужила, и тот пообещал поспособствовать покупке. Мол, есть у него знакомые в этой сфере, наведёт справки. Однако сегодня был тот самый день, в который мне было назначено явится в областной отдел НКВД. За все эти дни слежки я за собой так и не обнаружил, будем надеяться, что это добрый знак. Однако будучи человеком реальных взглядов, я решил подождать с покупкой подводы до разговора с Рогозовым, а вот уже после по обстоятельствам. Вдруг мне придётся уходить на перекладных?

Особо я не волновался, помнил о назначенной дате, но не думал не переживал и не взводил себя. Ну встреча, ну важная, переживу.

Весь день я провёл на конюшнях, помогая объезжать двух молоденьких жеребцов и одну строптивую кобылку. Они были ещё не объезженными. Мне дали одного из жеребцов, что поспокойнее. Опыт у меня конечно не первый, но всё-таки ответственен за меня Матвеич.

Поэтому за подобным интересным делом я чуть было не пропустил назначенное время. Как показывали стрелки наручных часов, на которые я бросил случайный взгляд, было полшестого. Вскинувшись, я быстро сообщил старшине что убегаю и рванул переодеваться. Чуть не опоздал, вот стыдоба-то.

Дежурный в отделе кивнул и сообщил, в каком кабинете меня ожидают. Поднявшись на второй этаж, я нашёл нужную комнату и постучался.

— Войдите, — расслышал я приглушённый ответ.

— Добрый вечер, — поздоровался я, входя в кабинет.

Пройдя к столу, с разрешения хозяина сел и внимательно посмотрел на капитана Рогозова.

— Ладно, тянуть не будем, — сказал капитан, крутя пальцами химический карандаш. — Мы проверили всю информацию, что ты нам предоставил из показаний Прохора-Чёрного. Он конечно не особо информированный главарь банды был, но с помощью его показаний удалось арестовать свыше сорока человек. Их показания дали нам большой фронт работ. Позавчера были обнаружены и уничтожены две банды. Количество погибших говорить не буду. У наших потерь нет, подошли тихо и врезали.

— Ушёл кто из людей Прохора? — поинтересовался я

В это время сзади открылась дверь, и в кабинет вошёл старший лейтенант Немцов.

— Шестеро ушли. Успели в леса сбежать.

— Поищем, — с прищуром кивнул я.

— Не торопись. Я в принципе уже принял решение. Твоё участие в освобождении полковника Кириленко, очень положительно повлияло на моё решение. Да, мы тебя берём, да ты можешь по СВОЕМУ желанию изучить район и если обнаружишь бандитов, то вызовешь НАШИ боевые подразделения. Я надеюсь, ты уловил суть моих слов? Самодеятельности не нужно. Твоя гибель никому не поможет.

— Вполне, но у меня тоже есть ряд условий.

— Выкладывай, — кивнул Рогозов.

— Я имею права защищать свою жизнь, и я буду это делать, в случае если столкнусь с бандитами.

— Законное требование.

— Именно. Так вот, мне требуется оружие. У меня оно конечно есть, но вот с боеприпасом беда. Да и карабин не помешает. Неплохо бы получить СВТ, но ведь не дадите?

— Не дадим, в этом ты прав.

— Тогда 'ТТ' и карабин 'Мосина'. К каждому боеприпаса, по пятьсот патронов, и документы внештатного сотрудника. Причём не настоящую фамилию, а под псевдонимом.

— Оружие ты не получишь. Своим пользуйся. Не могу я дать оружие не совершеннолетнему. На службу могу принять, а оружие выдать нет, но вот боеприпасов подкинем, это не трудно. Теперь насчёт псевдонима...

— Михайло Москаль из-под Луцка, — быстро сказал я.

— Почему именно это имя и фамилия?

— Требуется для конспирации.

Рогозову и до сих пор молчавшему Немцову было невдомёк, что это моё имя и фамилия, настоящие, те ещё из прошлой жизни. Я буду бить националистическую мразь, под своими собственными данными. Это мне надо было, лично мне. Показать, кто несёт погибель бандитам.

— Ладно, это сделать нетрудно. Ответь мне на один вопрос, что ты делал в мастерских армейского автобата? То что навещал ефрейтора, с которым лежал в госпитале, можешь не говорить. Ты работал за станками.

— Глушители делал и собирал металлический хлам, вроде подшипников, гаек, болтов и другой мелочи. Только вы всё это и так знаете. Зачем спрашиваете? Видел я, как механик проверял, что я делаю. Подослали да?

— Попросили. Для чего тебе всё это?

— Глушители для пистолета, уже опробовал на пустыре, тихо работает, а железная мелочь это так, вместо грузила.

— Ты мне скромные глазки не строй, поражающие элементы собираешь? — нахмурился Рогозов. — Зачем у водителей старый аккумулятор и кучу проводов выменял?

— А вдруг пригодится? Тем более не на себе таскать, завтра телегу и коня покупаю. Там всё будет. А через два дня отбываю.

— Ладно, по поведению ты не ребёнок. Глупостями я надеюсь, заниматься не будешь?

— Не планировал.

— Эти глушители, что они из себя представляют?

Вздохнув я полез в карман и достал черный цилиндрик с переходником, а из другого, мятую стопку бумаг.

— Это опытный образец, тут описание техпроцесса. Делать можно даже в ремонтных мастерских, как это сделал я.

Капитан взял глушитель, с интересом повертев его, подсоединил переходник и спросил:

— А это что?

— Необходим для 'ТТ'. Без переходника никак, дуло слишком короткое.

— Ясно.

Подтянув стопку бумаг, он начал их перелистывать. Тут капитан очнулся и велел:

— Сейчас иди с Немцовым, всё оформите... — когда я встал со стула капитан вдруг спросил. — Как из дома уходить будешь, решил уже?

— Да. Комсомольский набор на стройку. Фиктивный естественно. Тётя Нина с девчатами меня проводят, а из автобуса я сойду за чертой города. Там улицами и по своим делам. Больше встречаться до осени я с ними не планирую. Не хочу навести бандитов. Всё, Евгений Иванов уехал строить светлое коммунистическое будущее, а на просторах Волынского района появится Михайло Москаль.

— Не юродствуй. Насчёт этого тоже с Немцовым поговоришь, с этой минуты он твой куратор, а теперь свободен.

Мы вышли из кабинета и прошли в другой, уже знакомый. Там просидели порядка трёх часов, поэтому домой я попал уже когда совсем стемнело.

— Ты где пропадал? — спросила выглянувшая из кухни тётя Нина. — Мы думали, тебя сегодня уже не будет, опять на конюшнях остался ночевать.

— Там я тоже был, тёть Нин. Слух прошёл, что идёт комсомольский набор на стройку. Я сходил, записался. Через три дня уезжаю, — показал я лист с печатью и подписью.

Мои слова вызвали эффект разорвавшейся бомбы. На меня посыпались упрёки и обвинения, что я их бросаю, особенно мелкие старались, но через час я их успокоил и сказал, что это было взвешенное решение. После чего поужинав, отправился спать. У меня завтра много дел, последний экзамен, и покупка телеги с лошадью. Требовалось отдохнуть, перед беготнёй. Тем более Немцов попросил вечером после того как стемнеет, навестить его, будут готовы некоторые мои заказы, включая боеприпасы. Он завтра весь день дежурил, так что должен был быть на работе, если не вызовут куда.

-... молодец, знание предмета у тебя Евгений хоть и на приличном уровне, но на некоторые вопросы ты ответил неполно. Поэтому извини, четыре, больше поставить не могу. Устраивает оценка? — чуть склонила голову, Нина Васильевна, наша учительница по физике.

— Хотелось бы поднять выше, но не могу, Нина Васильевна, уезжаю послезавтра. Поэтому согласен, — вздохнул я. Это была моя третья четверка в табеле.

Выйдя из класса, я по привычке и для экономии времени отвечал одним из первых, только Селезнева успела меня опередить, поэтому выйдя в коридор, поспешил к завучу, именно она должна была оформить мне выпускные бумаги. Жаль, годков мне мало, до паспорта не дотянул.

Завуча на месте не оказалось, она была на экзамене другого класса, на год младше. Постучавшись в дверь и вежливо вызвав её, я сообщил оценку и попросил побыстрее составить нужные бумаги. Та пообещала сделать их к вечеру. Поблагодарив пожилую женщину, я поспешил к выходу. Сегодня у нашего класса гуляния, окончание школы в этом году, идём на речку праздновать.

Я не хотел сначала идти, но Селезнева уговорила, да и почему нет? Хоть отдохну, а то только делами и занимаюсь. На речку мы пойдем в три часа дня, то есть у меня ещё было четыре часа, вот их я и хотел потратить с пользой.

Через двадцать минут я был на территории конюшен, где сразу направился к Матвеичу, найдя его во второй конюшне у стойла с командирскими конями. Тот со слесарем решал, как перевесить калитку в стойло. Судя по выбитым петлям, конь, что тут стоял, хорошо так побушевал.

— Всем привет, — поздоровался я, заглядывая в стойло. — Кто это тут как ураган прошёлся?

— Ураган и был. Конь комдива-два Васильченко, из Игнатьевского полка. Вчера оставил его у нас, к семье отправился, а тот вон что устроил. Кобылу почуял, — пояснил старшина. — Едем, как договорились?

— Да, сейчас схожу, переоденусь.

— Тогда Сивого запряги в 'тачанку', пешком что-то лень идти. Парит, как бы дождь не начался.

— Лады, сейчас сделаю.

Сходив в жилые бараки, я там переоделся в свой танкистский комбинезон и недавно купленные сапоги, которые вот уже больше недели разнашивал. После чего поспешил в конюшни.

Когда Матвеич освободился, я уже запряг Сивого в повозку, которую мы между собой называем 'тачанкой'. На самом деле один в один, только 'Максима' на задке не хватает. А так это была санитарная повозка, приписанная к санроте бригады. Удобная, с сиденьями.

— Ну давай, — дёрнул Матвеич поводьями и мы покатились к выезду с территорий конюшен. Проехав ворота и часового, мы направились вверх по улице, пересекли весь город, рынок и речушку, пока не подъехали к кирпичным строениям фабрики на окраине.

— Бывшая каретная мастерская, тут мастер один с помощниками, очень хорошие пролётки и повозки делает. Я с ним вчера разговаривал, случайно на улице встретились, пообщались, он сказал, что у него есть пара повозок как раз для тебя.

— Это хорошо. Насчёт коня тоже решили?

— У нас брать значит не хочешь?

— Списанного? Извини Матвеич, но нет, знаю я у нас всех лошадей. Не-е, мне молодой конь нужен, чтобы мог весь день идти и тянуть телегу. Причём гружённую.

— Тяжеловес значит, нужен, артиллерийский конь.

— Что-то вроде, — согласно кивнул я, покидая следом за старшиной пролётку.

Старшина накинул повод на кол и, обойдя повозку задумчиво ответил:

— Знаю где можно такого коня купить, только это в Городище ехать надо. Там один местный коней разводит, немного, но разводит. Я уже ездил к нему на предмет купить, но у него только тяжеловесы-тягловые. Огромные, ноги как у тебя тело.

— Посмотрим, — согласился я.

— Ну-ну. Смотри, растратишь так все отцовские запасы, на что жить будешь? Или ты крестьянствовать решил?

— Да нет, на комсомольскую стройку собираюсь, а там свои повозки и лошади очень нужны.

— А-а-а. Ну ладно.