Неверие

Однако, кое от чего Стейл всё же не мог удержаться. Он отошёл в сторону от остальных, и неписей, и других игроков, и спрятался с другой стороны мельницы, где никто не ходил и было пусто. Достал бумагу, зачаровал её и привязал к ножу, наложив таким образом на него проклятие.

Ему показалось, что ничего не произошло. Воткнутый в бедро нож нанёс урон, наложил "отлучение" в связке с "дегенерацией", но не более того. Он прислушивался к звукам, глядел вокруг и на небо, везде было пусто. Связка "острого зрения" и "обучения" всё так же работала — он перепроверил — и всё равно ничего.

Глупо было рассчитывать, что песню, которая якобы контролирует нежить, можно услышать игроку. В LC, конечно, реализм, но не до такой же степени. Это была сюжетная особенность, которая никак не отражалась геймплейно — обычное дело.

Значит, придётся рассчитывать на Болдвина и его крыс — или прочёсывать весь Лондон в надежде случайно наткнуться на логово Элины. Пусть епископ и говорил о рыцарях, которые помогут, но Стейл сомневался, что они будут содействовать гибели своей и товарищей. Тут нужен Крысиный Король, который готов предать старых знакомых ради своего побега.

Ночь только начиналась в реальном мире. Хотя уже столько всего произошло, впереди были ещё пять часов сна — хватит на всё, что только захочется сделать. Стейл огляделся на прощание и, вздохнув, отыскал в меню кнопку логаута.

Он не любил переключаться между персонажами, играми, и вообще начинать загрузку в том или ином виде. Прежде всего потому, что всё происходило во сне, и если беспрерывный поток информации вдруг прерывался, то в образовавшейся темноте мог начаться настоящий человеческий мир грёз. Стейлу очень не хотелось туда попадать даже на мгновение. Это неприятный опыт. Того, что жило в подсознании и заставляло просыпаться в холодном поту стоило избегать всеми силами, но иногда, когда человек заключён в машину и сам себе не принадлежит, уйти от этого нельзя.

* * *

Холодный и сырой монастырь вновь предстал знакомыми красками. Ещё не разрушенная, но при этом уже, крепость производила на Стейла странное впечатление. Притягательное, полное чувства доброй грусти и в то же время великой усталости. Не совсем было понятно, откуда оно берётся. Словно смесь из того восторга, который испытывает ребёнок при появлении новой игрушки, и ощущения тягучей древности в стенах, запахах, звуках и самом воздухе дома какого-нибудь старика. Так давно и так ново всё здесь казалось каждый раз.

Он огляделся вокруг как делал всегда и прочувствовал, что слишком много играет в эту игру. Это не было плохо — что плохого в том, чтобы найти после долгих поисков что-то идеально подходящее? — просто неожиданно, нечто, о чём никогда до некоего момента он не задумывался. Так же было и сейчас. Внезапное осознание того, как нечто стало частью самого естества.

"Собака Павлова", — ухмылялся Стейл животной природе сего явления. Рефлексы, которые откладывались в подкорку и с самого рождения по самую гибель формировали личность день за днём. ИИ ничем в сущности и не отличался от "человеческой программы" — всё то бесконечное осмысление происходящих вокруг событий, классификация их, проекции, взгляд на себя со стороны и на других через призму своего мировоззрения, всё это не было чуждо достаточно сложному коду.

О том самом, отталкиваясь от чего формировался он сам, и задумался Стейл, от самых последних событий до самых первых запомненных им снов, в которых он видел что-то из запретного, великого, которое никогда не забывалось и не покидало снов и мыслей. Об отпечатке тайны, что до сих пор жил в мозгах, и который влиял на него неуловимым образом. Пожалуй, это и называлось судьбой — когда древние, немытые и неграмотные люди задумывались так далеко, то сразу начинали считать это некое событие вестником всего, что произойдёт позднее.

Как это всегда и бывает, подобные мысли пришли как раз вовремя. Стейл зашёл в тот самый тупик, перетянутый длинными тенями, и посмотрел вверх. Взгляд снизу перекрывался стенами домов, а сверху крыши располагались таким образом, что позиция непися не просматривалась ниоткуда. Только заранее зная где он возможно было найти Торговца — или же случайно услышать разговор кого-то, кто знал. Среди затянутых туманом крыш Мелвин, даже если его можно было видеть с помощью проклятья, сливался с окружением словно какой-то хамелеон. "И как же его Серена нашла?", — удивлялся Стейл пока взбирался наверх и пытался не соскользнуть с мокрых и скользких пологих крыш. Спрятан непись был замечательно, ничего не скажешь.

Мелвин, что не удивляло, стоял на крыше и ждал, когда к нему кто-нибудь подойдёт. Подходя Стейл заметил одну особенность, которой раньше не замечал — Странствующий Торговец никогда не напоминал о своём присутствии голосом или движением. Невидимка молчал, и потому его нельзя было обнаружить без проклятия себя, но даже тогда, когда он уже видел, что его заметили, с ним нужно было заговорить первым. На этот раз рядом не стояло никаких Самаэлей или других игроков, и непись находился в полной тишине.

Вопросы посыпались один за другим. Стейл пытался выяснить границы того, что торговец считал товаром, а что — банальной осведомлённостью об окружающем мире. На вопрос "что такое килограмм?" Мелвин отвечал "мера веса" и не требовал платы. О Кляйне, которого непись видел только мельком, но которого новый персонаж Стейла знать был не должен, Торговец говорил столь же открыто. "Заходил в этот закуток и выпустил стрелу другу в брюхо", — отвечал он.

— Что такое этот фонарь, который стоит у епископ на столе?

Тут Мелвин перестал улыбаться. В его глазах зажглись деловые огоньки.

— У тебя нет столько денег, чтобы это знание купить.

Стейлу сразу стало понятно, что, во-первых, Торговец был из той породы неписей, которая знала о существование фонарей, во-вторых, он считал эту информацию запретной, не для ушей смертных. "А жаль", — подумал игрок, — "Жаль, что никак нельзя принести в монастырь деньги". Понимать, чем же именно являлась фонарь и зачем он был нужен Рогатому Рыцарю стало бы отличным подспорьем в отношениях с Сереной. Да и для общего развития полезно.

Из ответов Мелвина Стейл очень быстро заключил, что всё дело в том, как предмет вопроса относится к игре. Затрагивает механику — например, то, каким образом можно сотворить заклинание, или же как это так магия вообще работает — или же является "общемировым" знанием. "ИИ — он и в Африке ИИ", — усмехнулся игрок. Неписи по сути были терминалами, которые могли оперировать заранее заданной информацией. Лучше или хуже их обычно никто не делал — смысла особого нет — такого не случилось и с Мелвином. Его сделали невидимкой и, похоже, снабдили чуть большим количеством данных плюс научили слушать, что говорят вокруг и запоминать, но кроме этого его ИИ был точь-в-точь такой же, как и у остальных.

Заранее заданная информация, похоже, включала в себя знания о сюжете игры. Ему сценарий или диздок скормили — кто этих разрабов знает, могли и такое учудить, благо, они тоже люди и любят шутки шутить. Ломать четвёртую стену в играх в последнее время стало уже не приколом, не пасхалкой, а обязательным элементом геймплея. Механики погружения обязывали задумываться о таком, а, как говорится, что на уме, то и на языке — у созданных разработчиками персонажей.

Стейл чтобы убедиться задал ещё пару вопросов ("Откуда взялся этот Жан?" и "Как пройти в Лондон?") и получил тот же ответ про пустые карманы. Игрок чувствовал, что близок к разгадке тайны, он почти уже видел смысл за существованием этого непися. "Диверсия, саботаж", — очевидно было ему. "Но зачем и против чего?" Это не мог сделать какой-нибудь игрок, чтобы вызнать о сюжете — возможность ввести нового (или возродить старого) существовала только на сервере, то есть у разработчиков. Если же у игрока был доступ туда, то ему не нужно было бы создавать непися в игре, он бы просто украл всё, что мог, и создал сервер у себя дома и уже там творил, что хотел. Оставались только сами разработчики, пошедшие против своей же задумки, то есть саботаж.

— Кто ж тебя создал? — Спросил Стейл Мелвина в лицо.

— Это не важно. — Ответил тот. Очевидно, это была общеизвестная, нормальная информация. — Важно лишь то, что Самаэль дал мне знать.

Этого Стейл не ожидал, хотя ответ вполне вписывался в его теорию. Мелвин о Самаэле не знал, но узнав о нём не стал лепить на такую информацию ценник. Она же не сюжетная, а потому торговать ей нельзя. С другой стороны, Самаэль был неписем — как же это Торговец не знал о нём? Напрашивалось логичное предположение, что с ним было что-то не так, например, в сценарии о нём не было ни слова.

На этот раз Стейл мог спросить не боясь, что его назовут нищебродом.

— Я не знаю. — Ответил Мелвин. — Без сомнений, он не отсюда, как и мы с тобой. Но не рекомендую искать места, откуда он пришёл, нам, вторженцам, следует бояться узнать больше, чем мы сможем пережить.

— Вторженцы?

Стейл мог бы поклясться, что непись просто сиял счастьем, когда ему задали этот вопрос. Никогда ещё упрёк в отсутствии денег не звучал так унизительно. ИИ постепенно эволюционировал благодаря возможности обучаться — мастерски он подловил не ожидавшего такого подвоха Стейла. Редко, но на просторах интернета можно было встретить крайне мощных ботов, одного из которых игрок сейчас и лицезрел. Существовал очень хороший способ понять, когда пред тобой мыслящий механизм или организм — застать его делающим то, что от него совершенно не ожидаешь при условии, что сделанное имеет смысл. Когда муравьи начинают составлять из себя круги, треугольники и квадраты, то очевидно, что они что-то задумали. Когда непись ржёт над игроком, пытающимся обойти его защиты, это говорит об одушевлённом желании ИИ не дать себя обмануть.

А это слишком много работы для простой диверсии. Никто бы не стал создавать настоящий ИИ только ради лазейки к скрытым знаниям о сюжете. Это просто глупо. Более того, для нормального функционирования личности требовались огромные мощности, разработчики, да и вообще владельцы серверов не могли не заметить существования ИИ.

Стейл уставился в пустоту. Такое заставляет задуматься. Это не могло быть ошибкой, но не могло быть и деянием злоумышленников. Выходило, что сами разработчики или кто-то, кому они доверяют восстановили этого непися из небытия и наделили огромными полномочиями. "Неудивительно, что Серена заметила его", — взглянул игрок на Мелвина, в глазах которого блестела усмешка. Если она была той, кем Стейл её считал, то для неё не составило бы труда найти этого непися.

Тайна была совсем близко, вот только на любой вопрос о ней Мелвин потребует платы. Стейлу одновременно ужасно хотелось и самому биться головой о стену, и проделать эту процедуру с Торговцем. Второе было бы так просто, так быстро это решило бы все проблемы. Вскрыть бы ему черепную коробку и своими мерзкими щупальцами присосаться к столь желанным знаниям словно какой-то иллитид. Эх, мечты. До тайн так легко нельзя дотянуться, на то они и тайны чтобы существовать на самой грани меж реальностью и снами, суть человеческой фантазией, на тонком мостике от второго к первому. Всегда приходится искать неочевидные обходы пути, ту самую истинную, а не мнимую связь явлений друг с другом.

Такой фокус в играх не прокатывает. Нужно подойти к проблеме более миролюбиво, а не так, как хочется. Нельзя запытать ИИ банально потому, что нет у них болевых точек. Разве что сервера, которые обрабатывали их личности и где хранилась физическая последовательность единичек и циферок создававших их "я", но дотянуться до них Стейл не мог по понятным причинам. Что же оставалось, так это вслепую дёргать за все рычаги воздействия по очереди.

— Какое задание ты дал Серене?

Девушка понимала гораздо больше него. Если приглядеться к её прошлым действиям, то непременно обнаружится что-то интересное. Ответ на вопрос был ожидаемый, и Стейл даже не удивился. Но что-то заставило его остановиться и подумать. "А что же, собственно, является здесь сюжетом?", — задал игрок вопрос сам себе.

— Кто такая Серена? — Спросил он Мелвина.

Одновременно Стейл испытал и ужас, и удивление, и радость. Это был страшный клубок чувств. От него даже виртуальные волосы вставали дыбом. Такое всегда происходило, когда приоткрывалась завеса тайны.

— У тебя не хватит денег, — смаковал каждое слово Торговец, — чтобы купить эту информацию.

Стейл пытался подобраться и так, и эдак. Можно сказать, что всё впустую, но это было не так. Игрок вновь нашёл доказательства того, что подозревал с самого начала. Что метод познания был правильным и вёл к истине. Мелли-Серена действительно была причастна к чему-то великому и прекрасному. Из всех упомянутых Стейлом людей Мелвин выделил только её как сюжетный персонаж, и это захватывало дух искателя тайн как никогда прежде.

— Я хочу знать это. — Настоял Стейл. — Что я должен для тебя выяснить, чтобы ты мне рассказал о ней?

— Только о ней? — Удивился Мелвин будто бы взаправду. — Ни один другой вопрос тебя не интересует?

— Хватит. Прекрати издеваться.

— Ну что ж, — тогда сказал непись, — давай подумаем. Я придерживаюсь того мнения, что торговля должна быть честной. Информация есть товар самый странный и удивительный из всех. Даже если продать его с прилавка ничего не пропадёт, а только добавится нечто новое — о какой честности к покупателю тогда может идти речь? Чтобы всё было честно нужна информация, которая хочется и тебе. Я знаю кто она — это то, что хочешь знать ты и уже знаю я. Что касательно неё хотим знать мы оба? Хм. — Он задумался и замолчал. — Интересно ли тебе знать, что станет с ней дальше? По твоему виду вижу, что да. Это будут достойная моего товара информация и честная сделка. Узнай это, узнай, что произойдёт, и я расскажу, что произошло с ней в прошлом.

"Если я это узнаю", — подумал Стейл, — "мне не понадобятся твои услуги". Просьба была глупой в очень многих смыслах, прежде всего потому, что если знать, чего желает человек, то сразу становится известно, кем является этот человек, а оттуда и до событий, повлёкших к появлению такой докопаться недалеко. Но тем не менее Стейл не видел причин не соглашаться с предложением непися. Чем больше возможностей, тем лучше.

Странствующий Торговец кивнул и не произошло ничего. Стейл насторожился. Мысленный взгляд потянулся проверять задания, но не обнаружил новых. Этого избалованный бажеными квестами игрок не ожидал.

— Кто ж ты такой? — Не удержался Стейл.

— Это не важно. — Вздохнул Мелвин. — Важно лишь то, что Самаэль дал мне узнать.

— Может, хватит игр?

Торговец пожал плечами.

— Я есть то, что я есть. Я вырос из того, с чем Самаэль поделился толикой своих знаний — потому важно лишь то, что Самаэль дал мне узнать. Это краеугольный камень меня; всё остальное пустышка и надстройка над ним.

"Ну да, это же ИИ. Типичный осознавший себя компьютер, только спятивший". Стейл уже устал удивляться этому шедевру и просто пропускал через себя ту информацию, которую пытался вложить ему в голову непись. Он пытался понять смысл за всем этим, и картина прорисовывалась интересная — и ужасно знакомая, будто сорвавшаяся из его собственных фантазий и отражённая в чужом уме. ИИ прекрасно понимал, откуда взялась его личность, и говорил точно то же самое, что думал об этом Стейл. Возникали вопросы насчёт того, действительно ли Самаэль её создал или же разработчики постарались, но по большему счёту это было не важно. Тайны прорывались повсюду, со всех сторон торчали хвосты. Эта игра действительно будто создавалась под Стейла, и он радовался, что не ошибся.