Четыре грани 3.1

И она вовсю пользовалась своим правом. Легкими поцелуями пробежалась по его груди снизу вверх, а затем уже медленно, вдумчиво касаясь приоткрытыми губами его смуглой кожи, кончиком язычка провела мокрую дорожку почти до самого пупка. Потерлась щекой о темные жесткие волоски, ровной дорожкой убегающие от пупочной впадинки ниже. Не отказала себе в удовольствии лизнуть оказавшийся прямо перед лицом напряженный ствол. Но не стала усердствовать, сразу отпрянув. Бедра Аслана качнулись следом за ускользнувшим теплом ее губ, но она оказалась проворнее. Услышав стон разочарования над головой, Тесса хихикнула, в ускоренном темпе приспустив штаны до колен, и отстранилась, позволяя ему самому выпутываться.

— Ложись на спину, — попросила она, упершись ладошками в грудь мужчины, когда он молниеносно избавился от своих пут и, отбросив штаны в сторону, уселся на мягкие шкуры.

Спорить Аслан не мог или не хотел, надеясь на благоразумие своей девочки, которой вздумалось подурачиться. Для того чтобы она сдалась, поддаваясь инстинктам, обычно хватало и того, что он просто обнажался. Его всегда забавляла эта приятная особенность жены, льстившая его мужскому самолюбию. Тесса и не думала стыдиться своих 'низменных' порывов, признавая свое поражение и его власть над ней. Они словно были созданы друг для друга, безгранично доверяя своим телам, которые, как магнитом, притягивало их взаимное чувство. Три самые важные составляющие истинную пару ни разу не давали сбоя. В процессе участвовало и сознание, давая четкие ориентиры, кому именно дарят они самих себя. И глубокая, почти фатальная сердечная привязанность, и влечение тела, остро реагирующего именно на СВОЕГО партнера. Аслан даже не замечал красоту и сексуальную привлекательность других женщин. Для него существовала одна-единственная.

Каким образом при такой ситуации в их тесный мирок на двоих затесался Котенок, было не совсем понятно. Но, видимо, это забавляло и Всевидящих и Великих Духов, раз они не возражали против тройственного союза, позволив принимать мальчишку слишком близко к своим сердцам.

Хозяин Замка интуитивно чувствовал, что сам просто физически не сможет быть с другой женщиной, и вряд ли это моральные принципы и данные друг другу клятвы перед Жрецами будут блокировать его здоровые мужские возможности. Существовало что-то более глубокое и в то же время возвышенное, не доступное для понимая и облечения этого определения в словесную форму. И лаэру было искренне жаль Котенка, который, похоже, испытывал нечто подобное, ведь ему придется переступить этот барьер, иначе таур просто не оставит их обоих в покое. Отвечать на справедливые упреки бывшего наставника в эгоистическом нежелании воспользоваться оказанной честью и доверием, у двоюродного брата Вождя не хватало духа. Потомство с кровью Рени слишком важно для их Рода.

Проснувшаяся не ко времени совесть остро царапнула грудь варвара, заглушая чувство долга перед Кланом, но разбираться в противостоянии обоих этих чувств было сейчас совершенно неуместно, и даже кощунственно.

Не разрывая взгляда, Аслан плавно опустился на спину, максимально расслабившись, насколько позволяло его нынешнее состояние. Подобрав подол рубахи, Тесса придвинулась ближе и, перекинув ножку через его бедро, устроилась сверху. Но тут же опомнилась и, поерзав, спустилась чуть ниже, ближе к его коленям. В результате перемещений, тонкая льняная рубаха окончательно вздернулась вверх, собравшись мягкими складками на узкой талии, и варвар едва не застонал от слишком острых ощущений, вызывающих смешанные чувства. Испытание выдалось не из легких. Эластичная гладкость обнаженной девичьей попки буквально обжигала голые ноги лаэра. Он протянул было руки, чтобы подвинуть ее обратно, но Тесса только покачала головой. Перехватив его ладони, потянулась навстречу и сама завела их ему за голову.

— Полежи так, хорошо? — шепнула девушка, провокационно лизнув его в ямочку под выпирающим кадыком.

Аслан непроизвольно сглотнул и только и сумел, что промычать в ответ что-то невразумительное. Потому что, вроде бы должен был соглашаться, но все его тело отчаянно протестовало против подобного произвола. Может быть, Тесса просто не придала значения, что с ее ростом по соотношению к его, по-другому и быть не может. Пока девушка проводила свой маневр по избавлению от чересчур шустрых конечностей благоверного, она не могла слишком плотно не прижиматься к нему. Тем самым, давая возможность прочувствовать все ее волнующе рельефные прелести. Аслан прикрыл глаза, стиснув пальцами ни в чем неповинный, густой мех волчьей шкуры, подозревая, что в этом месте к концу экзекуции могут остаться проплешины.

Как-то отстраненно промелькнула мысль, что, приручая свое Солнышко, Тесса точно так же издевалась и над ним. Бедный Котенок, как он сумел вынести такую сладостную пытку? Неужели ему достало силы воли оставаться в указанном положении, пока жена экспериментировала с податливым на малейшую ласку неискушенным телом мальчишки?

Впрочем, как посторонняя мысль родилась в затуманенном сознании лаэра, так и растворилась бесследно, потому что ему стало не до чужих переживаний. Свои собственные накрыли с головой. Ему казалось, что его качают волны полноводной реки. Теплые почти невесомые прикосновения ладоней казались лучами солнца в жаркий полдень. А влага губ любимой, исследовавших рельефы его тела, напоминали легкую морскую пыль.

Аслан попробовал открыть глаза, но это оказалось почти неосуществимо. В приоткрывшиеся щелочки сквозь густые ресницы, он смог различить лишь увлеченную своим занятием темную макушку жены и порадоваться, что она не видит его лица, с которым парень совладать был сейчас не в силах. Вряд ли любимая девочка впечатлится выражением — смесью глупой безмятежности и вожделения.

Тесса едва ли не мурлыкала от наслаждения, заполучив в свое полноправное пользование желанное тело обожаемого варвара. Девушка прекрасно отдавала себе отчет, что долго он так не продержится. У самой пульсация внизу живота отчаянно сигнализировала о недопустимом промедлении. Внутренние мышцы болезненно потягивало, требуя немедленного удовлетворения. Влага исходящего соками лона давно уже мазала внутреннюю сторону ее бедер. Хорошо, что ноги Аслана, распластавшегося на лежанке, были чуть разведены. Скорее всего, просто анатомическая особенность строения мужского тела в таком возбужденном состоянии не давала ему шанса сжать их плотнее, но Тессу это как раз устраивало. Муж наверняка и так догадывался о ее положении. Они слишком хорошо знали, какое 'пагубное' влияние оказывают друг на друга.

Кожа варвара, стойко борющегося с собственными желаниями, чтобы угодить и потешить свое сокровище, покрылась мелкими мурашками, хотя холодно ему вовсе не было. Наоборот, с каждой минутой воздух вокруг распаленных ласками тел, становился все теплее.

Дыхание молодого мужчины сбивалось, срываясь с приоткрытых губ, которые он то и дело покусывал, чтобы оставаться в реальности. Пальцы, терзающие мех на лежанке за его головой, сводило от неимоверных усилий удерживать собственные руки в таком положении в то время, когда так безумно хотелось ласкать стройный гибкий девичий стан. Ладонями ощущать теплую полноту женской груди, любовно поглаживая и бережно сминая темные кружочки сосков, чтобы в очередной раз удовлетворенно убедиться, что именно он доставляет ей удовольствие нежиться под чувственными ласками, на которые реагирует ее тело.

Но Тесса перехитрила его на этот раз. И теперь сильное тренированное тело воина послушно прогибалось навстречу искусным ласкам своей девочки.

Аслан опять смежил веки, поддаваясь соблазну снова почувствовать себя на середине полноводной реки безмятежного удовольствия.

Тесса то откидывалась назад, оглаживая ладонями высоко вздымающуюся мощную грудь и выдающиеся кубики непробиваемого пресса варвара, то почти ложилась на его живот, стараясь дотянуться губами до выступающих ключиц и широких плеч, обнимая за крепкую шею и поглаживая босыми ступнями мускулистые ноги мужа.

Игнорировать при таком маневре оказывающееся между ними мужское достоинство, требовались недюжинные усилия. Ее собственное тело отказывалось подчиняться контролю со стороны мозга, извивалось и ерзало вдоль гордо торчащего ствола в намерении слиться воедино, невзирая на препятствия в виде куска материи от подола ее рубахи. Она намерено не давала Аслану себя целовать. Дразняще ускользала, как только ее лицо оказывалось в непосредственной близости от его ищущих губ. И затем возвращалась в исходное положение, усаживаясь вертикально и придавливая его ноги.

Лаэру было приказано лежать смирно и наслаждаться осыпаемыми милостями, но он все же пытался сжульничать. Сгибая колени, варвар вынуждал свою девочку соскальзывать ближе к его паху, но подобное самоуправство быстро пресекалось.

Тессе безумно нравилось ощущать свою пусть и временную власть над сильным бесстрашным воином, над своим мужчиной. Наверное, девушку подстегивало то, что она догадывалась, насколько ее варвару проблематично уступать ведущую роль. И только беззаветная, какая-то фанатичная любовь к ней, толкает мужа на подобную добровольную жертву. Кто знает, не чувствуй она, что своей прихотью невольно ущемляет его принципы и внутренние ощущения о иерархическом положении супругов, понадобился бы ей Рени, безропотно принявший условия подчинения. Впрочем, представить, что Солнышка нет в ее жизни (пусть даже и не в спальне), Тесса уже не могла.

А сейчас, лаская мужа, доводя себя и его страстной нежностью практически до исступления, грозившего закончиться ранее намеченного ею апогея, девушка жалела лишь об одном. Что вдали от горящего очага она не может четко разглядеть каждую черточку любимого лица, каждую пядь его мощного, прекрасного, скульптурно вылепленного тела. Аслан почему-то попросил не зажигать свечей, мол, им не привыкать заниматься любовью в темноте...

Но вот в очередной раз спустившись к низу его живота, услышав сдавленный стон в совокупности с неконтролируемо дерзко взметнувшимися навстречу ее губам бедрам, Тесса решила дальше не искушать судьбу. Кажется, она все-таки немного переусердствовала в своем 'мщении' любимому. Надо срочно спасать ситуацию!

Она резко отстранилась и, усилив нажим, провела ногтями по бокам мужчины, едва не царапая его до крови.

— Тесс... — сипло задохнулся он, замерев.

Оторопевшая девушка буквально почувствовала, что доигралась — еще мгновение и наступит бурная разрядка.

Нет! Она хотела, чтобы они кончили вместе, чувствуя пульсирующие толчки освобожденного семени, щедро орошающие ее горевшее огнем лоно, успевшее соскучиться по привычному ощущению наполненности. И обмирать от счастья, каждой клеточкой впитывая бесконечную близость слияния и чувствуя тяжесть родного тела.

Тесса резко сменила тактику, легонько пощекотав ребра совсем уже дезориентированного варвара. Аслан взвыл, извиваясь от столь контрастного перехода.

Ну еще бы! Только что его тело нежилось, уносимое на волнах наслаждения в неведомые дали, а тут такое недоразумение! Правда, восприятие тактильных воздействий жены немного изменилось. И вместо дрейфа по теплой спокойной воде, лаэру казалось, будто его несет к стремнине, но это только добавляло особой сочности и красок его ослепительным ощущениям.

— Подожди меня! — рассмеялась Тесса, совершенно не возражая, когда муж резко вывернулся, опрокидывая ее спиной на нагретую его телом волчью шкуру.

— Ааах... — всхлипнула девушка от пронзительного ласкающе-щекотного прикосновения ворсинок меха к обнаженной спине. Оказывается, Аслан каким-то невероятным образом умудрился сдернуть с нее рубаху, а она даже не почувствовала этого в стремительном полете-кувырке.

Но муж не оставил ей шанса задуматься, где он так научился практиковаться. Вполне вероятно, что помогла экстремальная ситуация.

Варвар живо опустился сверху, коленом требовательно разводя ее бедра шире, ладонями подхватил свое сокровище под попку, и стремительно ворвался в ее тело, действуя на одном дыхании. Тесса резко вскинула руки вверх, зарываясь пальцами в его волосы, стискивая смоляные пряди и пригибая голову, чтобы впиться губами в его губы. Ножки тут же закинула ему на поясницу, подаваясь навстречу в стремлении оказаться еще ближе, хотя это казалось физически неосуществимо.

А дальше уже оба отключились, не соображая, что творят их сплетающиеся тела, отдавшись во власть инстинктов, то погружаясь в пучину наслаждения, то стремительно выныривая на поверхность, чтобы спустя совсем непродолжительное время достигнуть ослепляющего, бьющего по обнаженным нервам долгожданного оргазма...

Естественно, они и не заметили, как по мере прогревания воздуха, теплыми волнами расходящегося от лежанки, на которой они 'отрабатывали' первый этап долгой ночи любви, поплыли, обнажаясь, фитильки расставленных Ренальдом самовозгорающихся свечек. И как только мокрые от выступившей испарины тела распластались в изнеможении, переживая феерическое наслаждение, пытаясь восстановить дыхание и мысленно собрать разлетевшееся на тысячу осколков сознание, одна за другой, свечи начали зажигаться, распространяя аромат ванили.

Чтобы не придавить свою девочку тяжелым телом, падая, Аслан умудрился перевернуть ее, чтобы Тесса оказалась сверху. Запрокинув голову, он тяжело дышал, облизывая пересохшие губы. Ставшие непослушными руки расслабленно придерживали раскинувшуюся на его груди жену. Неожиданно для самого себя, лаэр выложился настолько сильно, что был не в состоянии даже привычно поглаживать худенькую спинку ненаглядной.

Тесса просто таяла, блаженствуя от полноты ощущений все еще блуждающих внутри ее пресытившегося тела. Под щекой, прижатой к груди варвара, гулко бухало его сердце. Впрочем, и ее не спешило успокаиваться, слишком медленно восстанавливая привычный ритм.

На ресничках не склонной к пролитию сентиментальных слез хозяйки Замка дрожали прозрачные капельки, мешая раскрыть глаза. Двигаться абсолютно не хотелось. И было лишь одно желание на двоих — лежать вот так, слипшись кожей разгоряченных тел, прислушиваясь то ли к наступившей вязкой тишине, то ли заново переживая только что произошедшее.

Казалось, что само Время ненадолго погрузилось в летаргический сон или вовсе замерло, чтобы запечатлеть неповторимые мгновения для этих двоих людей...

Свечки зажигались по очереди, расходясь полукружьями по обе стороны от верхушки экспозиции, чтобы, соединившись внизу, завершить рисунок-сердечко.

Тесса сначала даже не осознала, что произошло. Только-только под прикрытыми веками погас яркий фейерверк, а тут снова ощутила, будто в комнатке стало светлее. Девушка с трудом разлепила глаза и изумленно распахнула их.

На забитых в деревянные тесаные бревна железных штырьках, незамеченных ею в полумраке, оказались небольшие свечки, похожие на те, которые она уже видела у очага.

Желая рассмотреть не совсем понятный из такого положения ступенчатый рисунок, хозяйка Замка приподнялась. Острый локоток больно впиявился в ребро Аслана, заставив его вынырнуть из состояния блаженной полудремы и резко охнуть.