Нф-100: Звездная карусель

По большому залу космопорта шаталось множество странных личностей. Многие из них были похожи на взрослых людей, только рост имели небольшой: метр двадцать — метр пятьдесят. По всему было видно, что они и есть самые настоящие пыги.

Одежда хозяев и гостей космопорта поражала разнообразием. Пыги одевались в брезентовые комбинезоны и шелковые халаты, пластмассовые костюмы и пиджаки, сплетенные из мелких стальных колечек, в платья, сделанные словно бы из рыбьей чешуи. Некоторые пыги имели очень длинные носы, другие, напротив, казались почти безносыми. Часть пыгов была полностью лысыми, а часть — с такой буйной шевелюрой, что невольно закрадывалось подозрение — не парик ли это?

Сначала ребята заметили только не сильно отличающихся от людей пыгов, но чуть позже обнаружили и существ, принадлежавших совсем к другим галактическим видам. Два розовых человекоподобных существа с хоботами вместо носов и ртом до ушей — точнее, до костяных выступов, обтянутых розовой кожей — спокойно потягивали какой-то напиток за одним столом с пыгами. В дальнем конце зала хохотала компания огромных волосатых гуманоидов, напоминающих горилл, с хвостами и почти полным отсутствием шеи. Да и другие существа маячили в дальних углах зала — ребята просто глазам своим не верили.

Новоиспеченные пираты стояли и испуганно глазели по сторонам, не зная, куда податься, кому что сказать, когда к ним подошел наряженный в золотые одежды пыг с короткой козлиной бородкой. Ростом он был с Костю — то есть для пыга довольно высоким — а сложением напоминал толстого Борю. Впрочем, к чести землян, до веса Бори он не дотягивал.

— Блю-блю-блю, — проблеял что-то козлинобородый.

— Здравствуйте, отважные рейнджеры, — раздались голоса из коробочек коммуникаторов.

Дети переглянулись, растерявшись. Сами думали, как с кем-то познакомиться, а теперь вдруг испугались. Слишком уж бандитский вид был у заинтересовавшегося ими собеседника. Глаза блестели холодно, а рот был искривлен в презрительной гримасе. И, хотя говорил он вполне уважительные слова, было видно, что собеседников своих одетый в золото пыг не ценит ни на грош.

— Блюм-плюм-глюм, — продолжил пыг.

— Покупаем или продаем, красавчики? — перевели коммуникаторы.

— И продаем, и покупаем. А ты кто такой? — спросил Ложечкин.

Все, что касалось коммерции, вызывало у Бори уверенность. Он почувствовал себя в своей тарелке. Пусть этот пыг не слишком симпатичный — так он ведь не в друзья к ним набивается. А торговать можно и с таким.

— И почему ты назвал нас красавчиками? — недружелюбно поинтересовался Паша.

— Хрюм-дрюм, бабилюм, улюм-мулюм, кадилюм! Блю-блю-блю-блю! — разразился бурной тирадой пыг.

— Зовут меня Друм. Я менеджер этажа, главный казначей отделения. Если хотите заключить надежные сделки, обращайтесь ко мне, — перевели коробочки. — А красавчиками я назвал вас потому, что вы хорошо одеты и ухаживаете за своими гладкими лицами. И цыпочка, что с вами, выше всяких похвал. Ее бы я пригласил на ужин — после того, как мы завершим сделки. Советую обратиться ко мне. Вы, я вижу, новенькие, при свободном торге вас могут обмануть. Кинуть.

Лена сильно покраснела — еще ни разу ее не приглашали на ужин, да еще в такой откровенно-бесцеремонной форме, а, самое главное, такой жирный козлобородый инопланетянин. Она подыскивала, как бы срезать наглеца, когда Ложечкин, выслушавший только то, что было интересно ему, пояснил ребятам:

— Государственная меняльная контора, как я понимаю. Цены ниже, зато надежнее. Может, и правда не будем рисковать?

— Зачем вам рисковать, красавчики? — умильно улыбнулся Друм. — Пойдемте со мной, куплю у вас все, что пожелаете, и продам все, что захотите! Лучшие цены на Пыгии. Договоримся!

— Прямо все купите? — подозрительно спросил Боря.

— Конечно!

— Даже от дохлого осла уши? — не выдержал Паша.

— Все, что угодно. Только оплата будет разной. Если уши нужны тебе, они обойдутся в пару тысяч гран урана. А если ты их предлагаешь, возможно, я дам за них кусочек ржавого гвоздя...

Пыг перешел на русский язык. Когда он это сделал, сказать было сложно. В какой-то момент коробочки коммуникаторов замолчали, но сразу на это никто не обратил внимания. Только когда начались разглагольствования об ослиных ушах, Паша прошептал:

— Он говорит на русском!

Тут все и удивились. Но удивляться пришлось недолго — Ершов быстро нашел разгадку внезапно проснувшимся способностям пыга. Он указал на горошинку возле рта Друма, которую они сначала приняли за родинку, и заявил:

— У него тоже свой коммуникатор. Наверное, долго не мог определить, на каком языке мы общаемся.

Пыг улыбнулся и радостно закивал.

— По рукам? — спросил он.

Боря уже собирался согласиться, когда Костя спросил:

— А тот ли он, за кого себя выдает?

Действительно, незнакомец мог назваться хоть президентом Пыгии. Но они-то не знали, как это проверить. Не паспорт же у него спрашивать!

— Сейчас выясним, — заявил Андрей, активируя свой портативный компьютер. — Ты слышишь нас, Стрел? — обратился он к корабельному мозгу, постучав по крышке дистанционного модуля.

— Слышу, слышу, раздраженно ответил Стрел. — Совершенно незачем стучать. Пластик треснет.

— Тут к нам подошел один, в золотой одежде, бородка острая, глаза немного раскосые. Утверждает, что он менеджер этажа космопорта, предлагает свои услуги. Как ты думаешь, правда? Есть ли у пыгов такие менеджеры? Можно им верить?

— Незачем мне описывать его внешность, — пробрюзжал Стрел. — Я сам его отлично вижу. Дистанционный модуль снабжен отличной видеокамерой, дающей круговой обзор. Это — Друм, самый большой бандит из всех, с которыми доводилось встречаться моему экипажу. Славен своими грабежами. А верить нельзя никому, мой ученый друг.

Костя выхватил из кармана капитанскую перчатку, поспешно одевая ее на руку и намереваясь, в случае чего, от души врезать ей козлобородому. Паша взял пыга на прицел пятиствольной винтовки.

— Но он действительно менеджер этажа, — продолжил Стрел. — Цены у него ужасные, но он, наверное, не попытается отобрать у вас товар силой. Во всяком случае, пока вы вместе и вооружены. Так что это, возможно, один из лучших вариантов. Я не вмешивался в ваш разговор потому, что хотел послушать его предложения. Опасности пока нет.

— Не надо нервничать, — попросил Друм. — Я понимаю, первый раз. Но когда меня берут на прицел, я тоже начинаю волноваться. И, главное, беспокоятся мои помощники.

Ребята оглянулись и увидели вокруг трех суровых типов в черных плащах, которые тоже держали их на прицеле винтовок — куда более солидных на вид, чем та, что была у Паши. Лица пыгов были скрыты за темными стеклами очков, которые наверняка имели какие-то особые свойства, губы были плотно сжаты.

— Не пугайтесь, парни — из охраны космопорта, — пояснил Друм. — А теперь представьте, что я — не государственный служащий, а грабитель, и эти ребята — мои подручные. В этом случае я давно бы раздел вас до нитки и отобрал все, что вы принесли с собой.

— Ну, это бы мы еще посмотрели, — начал хорохориться Паша. Мелкие толстые пыги не слишком его пугали, будь они хоть в плащах, хоть в очках, хоть с винтовками наперевес.

— Не спорь, — толкнул его Костя. — Мы их не боимся, но с кем торговать, решит Кашалот. Правда, Кашалот?

— Правда, капитан, — солидно кивнул Боря, отозвавшись на прозвище, придуманное Леной. — Пойдем, Друм. Поговорим о здешних ценах и о нашем товаре. Нашем замечательном, отличном и, главное, эксклюзивном товаре. Потому что мы пролетели всю Галактику, чтобы доставить его на Пыгию и порадовать здешних купцов.

Ребята двинулись следом за менеджером. Ложечкин, от важности порученной миссии покрасневший, на ходу бросил Андрею:

— Запроси у компьютера информацию по местной валюте. Может быть, он будет давать мне копейку, а я не пойму, что нас кидают. И узнай, что сколько стоит. Хотя бы примерно. Курсы драгоценных металлов, цены на недвижимость, детали космических кораблей, топливо, и все в этом роде.

— Да мы ведь даже не знаем, на каком топливе летают здешние звездолеты!

— Ты не знаешь, а компьютер наш должен знать! Давай, грузи быстрее задания. А то нас кинуть хотят — я кожей ощущаю. Так мой папа всегда говорит. Теперь я понял, каково оно — кожей ощущать. Неприятное ощущение, хотя и полезное.

— Ладно, — кивнул Ершов, и начал втолковывать компьютеру, что от него хотят.

Денежная система Пыгии оказалась не очень сложной. В основе ее лежали металлы разной стоимости. Самым дорогим был радий. Его запаивали в свинцовую оболочку, чтобы он не вредил своим излучением владельцам, и гран* этого вещества являлся универсальным кредитным символом. К нему привязывали по стоимости остальные металлы. В частности, гран радия стоил двести гранов урана. Гран урана — триста гран золота. Гран золота — двадцать гран серебра. И гран серебра — пятьсот гранов чистого железа. Понятно, что монеты в ходу были самые разные, и только радиевые и урановые имели номинал по одному грану. Все-таки третья часть грамма — вес очень маленький, и без свинцового или пластикового контейнера монета в один гран получилась бы слишком легкой. Крупинку золота, весящую один гран, можно апросто потерять, поэтому монеты отливали по десять, двадцать, пятьдесят и даже сто гран. Так же было и с серебром. Мелких железных монет в ходу почти не имелось — слишком мало они стоили. Еще бы — пыги буквально ходили по железу, оно валялось у них под ногами. И, хотя железо было востребовано во многих производствах, добывалось его еще больше.

Все это Андрей объяснил Борису на ходу, получая информацию от бортового компьютера корабля.

— Хорошо, конечно, — глубокомысленно кивнул Боря. — Если бы я еще знал, сколько стоят уран и радий на Земле! Что нам выгоднее везти домой — уран или золото? Да и вообще, грамм золота за десять килограммов железа — это нормально? Наверное, у нас золото стоит дороже.

— Пожалуй, так, — согласился Ершов. — Или железо стоит дешевле.

— Соображаешь!

— Но это вряд ли. Тут железа должно быть очень много, а чего много, то всегда дешево.

— Верно. Железо домой не повезем. Лучше — золото. Золото — оно всегда золото, как говорит мой папа.

— Куда везти? Что везти? Вы совсем с ума сошли? Нам бы за ремонт тарелки расплатиться! — возмутился Костя.

— Да, — посерьезнел Боря. — Продавать нам особенно нечего. Только личные вещи... У вас вот вообще ничего нет. Никаких вещей.

Если бы у меня было что-то, продал бы. Даже не сомневайся, — заявил Андрей. — Но вряд ли им понадобится мой гербарий.

— Если бы, да кабы...

— Мы тебе потом скинемся на новый спиннинг, жлоб, — сердито буркнул Паша. — Ты что, домой не хочешь?

— Скинуться-то вы вряд ли скинетесь, — обиделся Боря. — Денег не хватит. Он вместе с катушкой шесть с половиной тысяч стоит. Это тебе не на палку рыбу ловить...

— Ну, Пухлый, держись! — пригрозил Бойко, намереваясь перетянуть Ложечкина винтовкой, как дубинкой.

Костя рукой в капитанской перчатке схватил Пашу за руку так, что тот взвыл.

— Прекратить! Что о нас здесь подумают? — спросил он. — А ты, Кашалот, совсем одурел?

— Я-то что, — тихо проворчал Боря. — Я все отдам. Цену ведь набить надо... Мы в одной лодке, так что будем выгребать против течения вместе.

Оставалось надеяться, что Друм ничего не услышал и не заметил. Он семенил впереди, а позади, незаметные в толпе завсегдатаев космопорта, двигались его охранники. Хотя, может быть, перебранки среди пиратов были обычным делом. Вряд ли космические разбойники относились друг к другу слишком нежно.

Из большого зала пыг завел ребят в овальную комнату с большим металлическим столом, разделенным на четыре части пластиковыми выступами.

— Торговый стол, — пояснил компьютер. — Выкладывайте на одну часть стола вещи, предназначенные для продажи. Торговый партнер перекладывает заинтересовавшие его вещи по одной на вторую четверть стола, а на третью кладет столько денег, сколько за нее предлагает. Если вы согласны, кладете деньги в карман, вещь переходит на четвертую четверть и становится его. Если нет, деньги не берете. Тогда ваш торговый партнер или добавляет денег, или вручает вещь вам в руки. Это означает конечную цену. Вы можете положить вещь обратно в свой рюкзак, а можете отдать за последнюю предложенную цену.

— Здорово, — восхитился Борис. — Так торговаться мне нравится. Почти как в "Монополию" играть!

— Вовсе нет, это совсем не игра, а настоящее искусство, — начал спорить компьютер, но Ложечкин приказал ему:

— Приглохни.

— Я не с тобой разговариваю, — обиделся Стрел. — Ты тут не командуй. У меня дела с Ученым. Точнее, с Ястребом. И вообще, ремонт звездолета уже начинается. Такие умные — разбирайтесь сами.

Дистанционный блок вспыхнул и погас.

— Цены! Цены! — опомнился Борис.

— Список цен на товары и услуги он оставил, — заметил Андрей. — Но ты, Пухлый, действительно бы лучше помалкивал. Да и список — вряд ли он нам поможет... Ты знаешь, что такое гипосмакция? Так вот, она стоит три грана урана. А врублик — семьдесят восемь гранов золота. Плумжи идут вообще за бесценок — по пять с половиной гранов серебра. И это, между прочим, основные товары...

Борис, внутренне признав свою неправоту, не обиделся даже на "Пухлого".

— Плумжи нам не нужны. Есть ведь какие-то вечные ценности... Сколько стоит здесь пообедать? — спросил он.

— Тебе бы только о жратве говорить, — заметил Паша.

— Да ладно, что ты к нему цепляешься? — заступился за казначея Костя. — На самом деле, надо и на продукты цены узнать.

— Хочешь — сам торгуйся! — возмутился Боря, чувствуя поддержку капитана. Он прожигал Бойко негодующим взглядом. — Только что ты наторгуешь?

Андрей прервал разгорающуюся перебранку, огласив данные:

— Однодневный сухой паек — пятьсот гранов железа, или гран серебра. Обед в ресторане — шесть гранов золота. С музыкой — десять гранов. С танцовщицами — пятнадцать гранов...

— Зачем нам танцовщицы? — изумился Боря.

— Ты спросил цены? Я же не сам их придумал. Диктую то, что компьютер на экране пишет. Тут есть обычный обед и обед с танцовщицами.

— Ладно, сколько стоит килограмм зерна?

Ершов пощелкал сенсорами дистанционного компьютерного модуля, пошевелил губами и проговорил:

— Зерно просто так, по-видимому, никто на Пыгии не ест, муку из него тоже не делают. Разброс цены на семена — от четырех гранов железа до пяти гранов радия за штуку, — ответил Андрей. — На пшеницу цен нет — здесь ее, наверное, не сеют. Дороже всего стоят семена деревьев.

— Ладно, вино здесь почем? И водка? Отец, я знаю, когда с рабочими договаривается, все на водку меряет. Или на чистый спирт. Спирт-то эти пыги пьют? На людей похожи.

Андрей вздохнул:

— Вино пьют. Стоимость — от трех гранов серебра за условную емкость чистого этилового спирта до пятидесяти гранов урана за некоторые коллекционные вина.

— За сколько можно купить новый звездолет? — спросил, наконец, Боря.