Книга 2. Часть 2 "Пламя над Трансваалем"

2 декабря 1899 года фольксраад принял решение о создании независимой Республики Наталь и о вхождении её в Южно-Африканский союз на равных с Трансваалем и Оранжевой республикой правах.

Когда королеве Виктории доложили о капитуляции генерала Уайта, она заявила:

— В этом доме никто не впадает в уныние. Нас не интересуют возможности окончательного поражения — их попросту не существует.

А после того, как стало известно о решении натальского парламента, королева отдала приказ генералу Буллеру во что бы то ни стало взять Ледисмит и изловить и примерно наказать всех депутатов фольксраада. Необходимо было показать, что никто не смеет бросать вызов Империи.

Одновременно лорд Метуэн получил приказ поторопиться со снятием осады с Кимберли — поскольку теперь было ясно, где находится эта оказавшаяся смертельно опасной регулярная армия. В английских газетах её, впрочем, именовали "шайкой богопротивных ирландских собак", "бандой наемников" и даже ещё похлеще. Британский МИД начал забрасывать Россию и Германию нотами, ясно демонстрирующими степень раздражения, охватившего надменных лордов.

5.

В дополнение к приказу о наступлении лорд Метуэн получил 1-ю кавалерийскую бригаду (6-й полк Гвардейских драгун, 10-й гусарский и 12-й уланский полки, конная батарея), артиллерийскую батарею и 3-ю пехотную бригаду, набранную из батальонов шотландских полков и потому именуемую Шотландской (2-й батальон Королевских Гайлендеров, 1-й батальон Шотландской легкой пехоты, 2-й батальон Сафордских Гайлендеров, 1-й батальон Argyll & Sutherland Гайлендеров). Его силы насчитывали теперь одиннадцать батальонов, четыре кавалерийских полка, три ездящих батареи, конную батарею и флотский отряд с 4 морскими орудиями — всего около двенадцати тысяч штыков при 28 пушках и бронепоезде.

Противостояли этим силам около восьми тысяч буров под командованием генерала Пита Кронье, окопавшиеся на Спитфонтейнских и Маггерсфонтейнских высотах, расположенных с обеих сторон вдоль железной дороги, ведущей из Де-Ар в Кимберли.

Наступление вдоль железной дороги было невозможно вследствие занятия бурами Спитфонтейнских высот, обходное движение на Якобсдаль было затруднено недостатком обозов с продовольствием и сложностями с переправой через вздувшуюся от дождей реку Моддер (железнодорожный мост через неё был взорван бурами ещё в самом начале войны), а путь вдоль реки преграждали Маггерсфонтейнские высоты...

Генерал Метуэн, не колеблясь в выборе, решил атаковать высоты близ Маггерсфонтейна, предварив наступление мощной артподготовкой — но почему-то разрыв между двухчасовым артиллерийским обстрелом, произведшим на буров огромное впечатление благодаря участию в нем 4,7-дм морского орудия, и атакой пехоты составил почти шесть часов. Воспользовавшись этим, буры вновь заняли оставленные было рубежи, восстановили разрушенные брустверы и траншеи и приготовились к отражению атаки англичан.

Главный удар должна была нанести свеженькая Шотландская бригада бригадира Уошопа — в её задачу входил захват южного выступа возвышенности, причем атаку надлежало начать под покровом ночи, когда буры будут менее всего этого ждать. Выступление было назначено на 0.30 ночи, на две с половиной мили перехода у шотландцев было около трех часов (рассвет начинался в 3.25 утра). Для прикрытия тыла и правого фланга были отряжены Гвардейская и кавалерийская бригада с конной батареей, также выступившие ночью. 9-я бригада была оставлена для прикрытия лагеря.

Около часа ночи пошел сильный ливень, сопровождавшийся ураганным ветром — он не прекращался до рассвета. Ночной переход в таких условиях и по незнакомой местности превратился в тяжелое испытание для шотландцев, марш проходил гораздо медленнее, чем положено, и к подножию Маггерсфонтейнских высот 3-я бригада подошла только к четырем часам. Светало. Уошоп приказал начать развертывание боевого порядка — королевские горцы должны были наступать прямо на выступ, левый фланг достался Сафордским Гайлендерам, правый — батальону Argyll & Sutherland, Шотландскую легкую пехоту оставили в резерве. В этот момент батальоны преодолели наконец полосу густого кустарника, оказавшись прямо перед бурскими окопами, о существовании которых англичанам не было ничего известно. Буры сразу же открыли сильнейший ружейный огонь, бригадир Уошоп был убит на месте и потерявший управление передовой батальон начал беспорядочно отступать, увлекая за собой другие части.

С рассвета и до семи вечера, когда бой прекратился, батальоны Шотландской гвардии провели на совершенно открытой местности в четырех — пяти сотнях метров от траншей противника, не смея даже поднять головы. Около часа дня буры попытались обойти с фланга Сафордский батальон, и тот был вынужден отступить, понеся в этот момент особо тяжелые потери, однако же сумев закрепиться и удержать позицию.

Сражение под Маггерсфонтейном стоило англичанам 205 человек убитыми (включая 23 офицера), 690 раненными и 76 — пропавшими без вести. Шотландская бригада лишилась практически всех взводных и ротных командиров и множества унтер-офицеров

Буры потеряли, вопреки уверениям лорда Метуэна, не более сотни человек (убитых и раненных вместе) — и тем не менее оставили поле боя. Благодаря чему генерал, увидев утром опустевшие траншеи, смог уверенно заявить о победе британского оружия.

6.

Одновременно с торжествующими донесениями из-под Маггерсфонтейна в Англию отправился и доклад назначенного командиром войсковой группы "Центр" генерала Гатакра о его деле под Стромбергом.

Поскольку основными зонами боевых действий были восточная и западная, и войск не хватало даже и там, то пока силы, входящие в состав центральной группы, были весьма скромны: 2-й батальон Королевских Ирландских стрелков, 2-й батальон Нортумберлендских фузилеров, 74-я и 77-я ездящие батареи, Капская конная полиция, конная пехота Dewar's и Королевского Беркширского полка, 12-я инженерная рота. Всего около 3,5 тысяч пехоты и 1000 сабель при 12 орудиях. На поддержку должны были подойти ещё около четырех сотен милиционных формирований — отряды "Брабантская конница" и "Капские конные стрелки" при четырех 2,5-дм горных орудиях и одной 37-мм автоматической пушке, но телеграфист ошибся при передаче приказа, и эти силы опоздали.

Генерал, задумавший захватить буров врасплох, невольно повторил мысль лорда Метуэна о ночных переходах — дневной переход был связан с неизбежными потерями от огня бурских снайперов, и темнота должна была уберечь английских солдат. К несчастью для британских генералов ночная тьма не имела избирательного действия. Она укрывала не только английских солдат, но и все окружающее.

В результате этого обстоятельства, не принятого во внимание при составлении плана, колонна генерала Гатакра, ведомая проводниками из Капской полиции, совершенно обычным образом заблудилась. Когда рассвело, англичане обнаружили прямо перед своим носом неприступный склон холма с венчающим его неизбежным бруствером, из-за которого на них тут же обрушился жестокий обстрел, вынудивший генерала скомандовать общее отступление. Когда же с тыла по английской пехоте ударили ещё четыре сотни бурских винтовок, отступление превратилось в бегство.

Эта операция стоила англичанам всего 89 человек убитыми и раненными. Неплохое достижение на фоне громадных потерь Метуэна — если бы не шесть с лишним сотен солдат и офицеров Королевских Ирландских стрелков и Нортумберлендских фузилеров, ЗАБЫТЫХ на позиции: им попросту не сообщили об отходе. Кроме этого на поле боя остались две английских пушки, также доставшихся бурам — они засели в оврагах, вытащить их не удалось, а испортить никто не догадался.

Основными причинами своей неудачи генерал Гатакр назвал мешавшую действиям артиллерии пересеченную местность — однако сей перл военной мысли, глубокий, как притча Дао, не стал причиной никаких оргвыводов. Более того — командование ответило в том же стиле. Телеграмма, полученная генералом Гатакром вечером того же дня и подписанная главнокомандующим сэром Редверсом Буллером, гласила: "Желаю большей удачи в следующий раз".

7.

Не успели телеграммы о снятии блокады с Кимберли добраться до Лондона, как появившиеся неизвестно откуда бригады гарибальдийцев и "Де Рейтер" при поддержке полка преторианцев мощным ударом с тыла буквально вбили дивизию Метуэна в городской обвод обороны — как шар в лузу. При этому буры ещё ухитрились захватить бронепоезд (взорвав позади него рельсы — лишившийся подвижности "бепо" был вынужден сдаться под угрозой артиллерийского обстрела) и 120-мм морское орудие — упряжка в тридцать волов явно уступала в скорости идущим галопом верховым лошадям преторианцев. Попытку контратаки встретил настолько плотный пулеметный и артиллерийский огонь, что потери за один час боя превысили потери за весь день под Маггерсфонтейном.

Южноафриканские коммандо хлынули через границу Капской колонии, и всюду, где они появлялись, вспыхивало пламя мятежа. Потомки голландских поселенцев ещё не забыли, что их предки сюда пришли ещё в XVII веке, и что всего сто лет назад весь юг Африки принадлежал только им.

Английские части, разбросанные по просторам колонии, быстро превратились в изолированные друг от друга островки, охваченные океаном восстания — и их один за другим сметали волны народного гнева. Организованные капскими бурами коммандо, вооруженные захваченными у англичан винтовками ("Маузеры", конечно, были бы намного лучше, но кайзер, получив жесткий выговор из Лондона, объявил о строжайшем нейтралитете Германии, так что ЮАС оставалось надеяться только на себя), собирались к Кимберли. Бурские войска, сведенные в довольно примитивные бригады — от двух до пяти коммандо общей численностью около 2 тысяч штыков и дивизион Корпуса Союзной Артиллерии в 12 орудий — постепенно уступали свои места вокруг осажденного города коммандо кап-буров. Хотя основную нагрузку при попытках прорыва, конечно, несли бригады "регулярес", а буров привлекали только для постовой службы. И лучших стрелков всячески заманивали в созданные в составе каждого батальона регулярных войск группы снайперов.

В спешно разбитом специальном лагере стояла огромная палатка, позаимствованная у цирка-шапито, не вовремя заглянувшего в Трансвааль. Под её сенью заседал фольксраад Капской Республики — и сомнений в его решении не было ни у кого.

8.

Пятнадцатое декабря 1899 года, Коленсо, территория Наталя, уже тринадцать дней входящего в Южно-Африканский Союз.

Войска главнокомандующего южноафриканским театром генерала сэра Редверса Буллера наступали от зоны высадки "Восток" (Дурбан) вдоль железнодорожной линии Дурбан — Питермарицбург — Коленсо — Ледисмит, на которой держалась вся система их снабжения. Крайний недостаток обозов был проблемой не одной только дивизии Метуэна — все английские войска сидели на железнодорожном снабжении, как наркоман на игле. Попробуй их лишить железной дороги — тут же начнется ломка.

Сразу за городком Коленсо несла свои воды вздувшаяся от дождей река Тугела, через которую можно было переправиться в четырех местах — броды Потгигер и Тричардт и два моста в Коленсо, один из них, стальной железнодорожный, буры полностью уничтожили, взорвав и сбросив в реку пролеты и даже сделав попытку разнести каменные опоры артиллерийским огнем.

Генерал Буллер, как и большинство английских военачальников, разведку вести не любил. Он предпочитал верить карте — на ней-то он и нашел пятую переправу. Оказывается, сразу за Коленсо, в излучине Тугелы, есть Бридл Дрифт ("Уздечный Брод"). На овладение им были направлены 5-я бригада генерал-майора Фицрой-Харта в составе четырех пехотных батальонов — 1-й Королевских Иннискиллингских фузилеров, 1-й Коннахт-Рейнджерский и 1-й Королевских Дублинских фузилеров. Первый батальон Border Regiment заменил в составе бригады 2-й батальон Королевских Ирландских стрелков, который командующий армейской группы "Центр" генерал Гатакр бездарно угробил пять дней назад под Стромбергом. Эти войска составили левый фланг атаки.

В центре, по сторонам железнодорожного полотна, наступали 2-я бригада генерал-майора Хилдъярда (слева) и 6-я бригада генерал-майора Бартона (справа). Правый фланг, задачей которому был поставлен захват высоты Хлангване-хилл, составлял небольшой кавалерийский отряд лорда Дандональда при поддержке одной артиллерийской батареи.

В шесть ноль-ноль пасмурного декабрьского утра генерал-майор Харт приказал своим батальонам выступать. Первыми, держа превосходный плотный строй, печатали шаг фузилеры, за ними маршировали коннахтские рейнджеры и Приграничный полк, возглавлял это прекрасное зрелище генерал на коне с саблей наголо... Словом, все целиком и полностью соответствовало традициям. Когда на противоположном берегу обнаружила себя редкая цепочка буров, засевшая в холмах и не сбежавшая после того, как два дня подряд их обстреливали тяжелые морские орудия (два 4,7-дм и двенадцать 12-фунтовых), достаточно было пары отлично слаженных батальонных залпов, чтобы они рассеялись.

Плотные маршевые каре батальонов 5-й бригады шли по гладкому открытому лугу, полого спускающемуся к реке, направляясь строго к центру излучины, где, судя по карте, должен был находиться искомый брод.

Когда англичане подошли к реке на триста ярдов, за холмами, гряда которых начиналась почти сразу за Тугелой, рявкнула пятидюймовая крупповская гаубица — и ждавшие этого сигнала буры, окопавшиеся у самого берега реки, и теперь окружавшие бригаду Харта с трех сторон, открыли по противнику плотную и убийственно меткую стрельбу. Бурская артиллерия откуда-то из-за холмов била по лугу беглым огнем, выбрасывая снаряды с той скоростью, которую только могли развивать обслуживающие орудия артиллеристы Союза. Шрапнель и осколочные снаряды рвались в самой гуще плотного строя английской пехоты, разрывая солдат в клочья, бурские стрелки прицельно выбивали офицеров и сержантов, потеря которых тут же обернулась дикой неразберихой...

Однако буры ошиблись! Они заняли позиции на самом берегу, и стоит только перебраться на тот берег, как не имеющие штыков и никогда не принимающие ближней атаки южноафриканцы будут сметены!

И генерал Харт поднял бригаду в атаку.

Первые фузилеры, сумевшие пробиться к воде сквозь свистящие со всех сторон пули, ухнули в реку с головой. По растерянно столпившимся на берегу англичанам хлестнула шрапнель, сметая в небытие сотни людей сразу...

И только тут генерал-майор с ужасом заметил валяющийся на берегу реки паром с пробитым днищем — Бридл Дрифт был паромной переправой!!! Ширина Тугелы в излучине составляла не менеё трехсот футов, глубина — двадцать. Переправиться через ЭТО под ТАКИМ огнем было попросту невозможно. Приказ отступать, полученный бригадой около десяти часов утра, до передовых частей не дошел — организованно отступили только коннахты и батальон Border Regiment. Фузилерные батальоны, перемешавшиеся ещё в самом начале боя и окончательно рассеянные после нелепой атаки Харта, до самого вечера остались на месте, продолжая подвергаться обстрелу буров.