Гарри Поттер и узник Азкабана

Перси и Джинни внезапно появились позади Гарри. Они тяжело дышали и, по-видимому, преодолели барьер бегом.

— А, вот и Пенелопа! — воскликнул Перси, приглаживая волосы и снова краснея. Джинни поймала взгляд Гарри, и они оба отвернулись, чтобы скрыть смех, когда Перси подошел к девушке с длинными вьющимися волосами, выпятив грудь, чтобы она не могла не заметить его блестящий значок.

Как только остальные Уизли и Гермиона присоединились к ним, Гарри и Рон направились в конец поезда, мимо переполненных купе, к вагону, который выглядел совершенно пустым. Они погрузили в него чемоданы, поместили Хедвиг и Косолапа на багажную полку, а затем вышли на улицу, чтобы попрощаться с мистером и миссис Уизли.

Миссис Уизли поцеловала всех своих детей, затем Гермиону и, наконец, Гарри. Он был смущен, но на самом деле очень доволен, когда она еще раз обняла его.

— Будь осторожен, Гарри, ладно? — сказала она, выпрямляясь, и ее глаза странно заблестели. Затем она открыла свою огромную сумку и сказала: — Я приготовила вам всем бутерброды. ...Вот и ты, Рон. ...нет, это не солонина. ...Фред? Где Фред? А вот и ты, дорогой. . . .

— Гарри, — тихо позвал мистер Уизли, — подойди сюда на минутку.

Он кивнул головой в сторону колонны, и Гарри последовал за ним, оставив остальных столпиться вокруг миссис Уизли.

— Я должен тебе кое-что сказать, прежде чем ты уйдешь, — произнес мистер Уизли напряженным голосом.

— Все в порядке, мистер Уизли, — сказал Гарри. — Я уже знаю.

— Ты знаешь? Откуда ты мог знать?

— Я... э-э— я слышал, как вы с миссис Уизли разговаривали прошлой ночью. Я не мог не услышать, — быстро добавил Гарри. — Извините...

— Я бы не хотел, чтобы ты узнал об этом таким образом, — сказал мистер Уизли, выглядя встревоженным.

— Нет, честно, все в порядке. Таким образом, ты не нарушил своего слова, данного Фаджу, и я знаю, что происходит.

— Гарри, ты, должно быть, очень напуган...

— Я не боюсь, — искренне сказал Гарри. — Правда, — добавил он, потому что мистер Уизли смотрел на него с недоверием. — Я не пытаюсь быть героем, но, если серьезно, Сириус Блэк не может быть хуже Волдеморта, не так ли?

Мистер Уизли вздрогнул при звуке этого имени, но не придал этому значения.

— Гарри, я знал, что ты, ну, в общем, сделан из более прочного материала, чем, кажется, думает Фадж, и я, конечно, рад, что ты не боишься, но...

— Артур! — позвала миссис Уизли, которая теперь загоняла остальных в поезд. — Артур, что ты делаешь? Он сейчас отправится!

— Он идет, Молли! — сказал мистер Уизли, но тут же повернулся к Гарри и продолжил говорить более тихим и торопливым голосом. — Послушай, я хочу, чтобы ты дал мне слово...

— ...что я буду хорошим мальчиком и останусь в замке? — мрачно сказал Гарри.

— Не совсем, — сказал мистер Уизли, который выглядел более серьезным, чем Гарри когда-либо видел. — Гарри, поклянись мне, что ты не пойдешь искать Блэка.

Гарри уставился на него.

— что?

Раздался громкий свисток. По вагону ходили охранники, захлопывая все двери.

— Обещай мне, Гарри, — мистер Уизли заговорил еще быстрее, — что бы ни случилось...

— Зачем мне искать кого-то, кто, как я знаю, хочет меня убить? — тупо спросил Гарри.

— Поклянись мне, что бы ты ни услышал...

— Артур, быстрее! — закричала миссис Уизли.

Из вагона валил пар; поезд тронулся. Гарри подбежал к двери вагона, Рон распахнул ее и отступил в сторону, чтобы пропустить его. Они высунулись из окна и махали мистеру и миссис Уизли, пока поезд не завернул за угол и не скрылся из виду.

— Мне нужно поговорить с вами наедине, — пробормотал Гарри Рону и Гермионе, когда поезд набрал скорость.

— Уходи, Джинни, — сказал Рон.

— О, это мило, — раздраженно сказала Джинни и удалилась.

Гарри, Рон и Гермиона пошли по коридору в поисках свободного купе, но все они были заняты, за исключением того, что находилось в самом конце поезда.

В нем был только один пассажир, мужчина, который крепко спал, сидя у окна. Гарри, Рон и Гермиона остановились на пороге. Обычно Хогвартс-экспресс предназначался для студентов, и они никогда раньше не видели там взрослых, за исключением ведьмы, которая толкала тележку с едой.

Незнакомец был одет в чрезвычайно поношенную мантию волшебника, заштопанную в нескольких местах. Он выглядел больным и измученным. Несмотря на то, что он был довольно молод, в его светло-каштановых волосах виднелись седые пряди.

— Как ты думаешь, кто он такой? — прошипел Рон, когда они сели и захлопнули дверцу, заняв места как можно дальше от окна.

— Профессор Р. Дж. Люпин, — тут же прошептала Гермиона.

— Откуда ты это знаешь?

— Это на его чемодане, — ответила она, указывая на багажную полку над головой мужчины, где лежал маленький потрепанный чемоданчик, скрепленный большим количеством аккуратно завязанных бечевок. В одном углу облупившимися буквами было написано "профессор Р.Дж. Люпин".

— Интересно, что он преподает? — спросил Рон, хмуро глядя на бледный профиль профессора Люпина.

— Это очевидно, — прошептала Гермиона. — Есть только одна вакансия, не так ли? Защита от темных искусств.

У Гарри, Рона и Гермионы уже было два преподавателя по защите от темных искусств, оба проработали всего один год. Ходили слухи, что на эту должность было наложено проклятие.

— Что ж, я надеюсь, он справится, — с сомнением сказал Рон. — Он выглядит так, будто одно хорошее заклятие прикончило бы его, не так ли? В любом случае. ... — Он повернулся к Гарри. — Что ты собирался нам сказать?

Гарри рассказал все о ссоре мистера и миссис Уизли и о предупреждении, которое только что сделал ему мистер Уизли. Когда он закончил, Рон выглядел ошеломленным, а Гермиона закрыла рот руками. Наконец, она опустила их и сказала:

— Сириус Блэк сбежал, чтобы прийти за тобой? О, Гарри. ...тебе нужно быть очень, очень осторожным. Не ищи неприятностей, Гарри...

— Я не ищу неприятностей, — раздраженно сказал Гарри. — Неприятности обычно сами находят меня.

— Насколько же тупым должен быть Гарри, чтобы отправиться на поиски психа, который хочет его убить? — дрожащим голосом спросил Рон.

Они восприняли новость хуже, чем Гарри ожидал. И Рон, и Гермиона, казалось, боялись Блэка гораздо больше, чем он сам.

— Никто не знает, как он сбежал из Азкабана, — смущенно сказал Рон. — Никто никогда не делал этого раньше. И он тоже был заключенным строгого режима.

— Но они поймают его, не так ли? — серьезно спросила Гермиона. — Я имею в виду, что они заставили всех магглов тоже присматривать за ним. . ..

— Что это за шум? — внезапно спросил Рон.

Откуда-то донесся слабый металлический свист. Они оглядели все купе.

— Это исходит из твоего чемодана, Гарри, — сказал Рон, вставая и протягивая руку к багажной полке. Мгновение спустя он вытащил карманный вредноскоп из-под мантии Гарри. Он очень быстро вращался на ладони Рона и ярко светился.

— Это что, тайноскоп? — заинтересованно спросила Гермиона, вставая, чтобы получше рассмотреть.

— Да. ...имей в виду, это очень дешево, — сказал Рон. — Он сломался, когда я привязывал его к ноге Эррола, чтобы отправить Гарри.

— Ты в тот момент занимался чем-нибудь подозрительным? — проницательно спросила Гермиона.

— нет! Что ж. ...Я не должен был использовать Эррола. Ты же знаешь, что он не очень-то любит дальние поездки. ...но как еще я мог передать подарок Гарри?

— Спрячьте его обратно в сундук, — посоветовал Гарри, когда Вредноскоп пронзительно засвистел, — а то он проснется, — он кивнул в сторону профессора Люпина. Рон засунул Вредноскоп в пару особенно ужасных старых носков дяди Вернона, которые приглушили звук, а затем закрыл крышку сундука.

— Мы могли бы проверить это в Хогсмиде, — предложил Рон, усаживаясь обратно. — Они продают такие вещи в магазинах "Дервиш" и "Банги", магические инструменты и прочее. Фред и Джордж сказали мне.

— Ты много знаешь о Хогсмиде? — заинтересованно спросила Гермиона. — Я читала, что это единственное немагловское поселение в Британии...

— Да, я так думаю, — небрежно ответил Рон, — Но я хочу пойти не поэтому. Я просто хочу попасть в "Сладкое королевство"!

— Что это? — спросила Гермиона.

— Это кондитерская, — сказал Рон, и на его лице появилось мечтательное выражение, — где есть все, что угодно. ... Перченые * — от них пахнет дымом во рту — и великолепные жирные шоколадные шарики с клубничным муссом и взбитыми сливками, и действительно отличные сахарные перья, которые можно сосать на уроке и делать вид, что думаешь, что написать дальше...

— Но Хогсмид — очень интересное место, не так ли? — Нетерпеливо продолжала Гермиона. — В "Памятниках истории магии" говорится, что гостиница была штаб-квартирой восстания гоблинов в 1612 году, а "Визжащая хижина" считается зданием, в котором обитает больше всего привидений в Британии...

— ...и огромные шарики шербета, которые заставляют тебя парить в воздухе на несколько дюймов над землей, пока ты их сосешь, — добавил Рон, который явно не слушал ни слова из того, что говорила Гермиона.

Гермиона оглянулась на Гарри.

— Разве не здорово было бы ненадолго вырваться из школы и прогуляться по Хогсмиду?

— Думаю, так и будет, — тяжело вздохнул Гарри. — Вы должны будете рассказать мне, когда узнаете.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Рон.

— Я не могу пойти. Дурсли не подписали мое разрешение, и Фадж тоже не стал бы.

Рон выглядел испуганным.

— Тебе нельзя приходить? Но — ни за что — Макгонагалл или кто-то другой не даст тебе разрешения

Гарри глухо рассмеялся. Профессор Макгонагалл, декан факультета Гриффиндор, была очень строгой.

— ...или мы можем спросить Фреда и Джорджа, они знают каждый потайной ход из замка...

— Рон! — резко сказала Гермиона. — Я не думаю, что Гарри следует тайком сбегать из школы, пока Блэк на свободе...

— Да, я думаю, именно это скажет Макгонагалл, когда я попрошу разрешения, — с горечью произнес Гарри.

— Но если мы будем с ним, — воодушевленно обратился Рон к Гермионе, — Блэк не посмеет...

— О, Рон, не говори ерунды, — отрезала Гермиона. — Блэк уже убил целую кучу людей посреди людной улицы. Ты действительно думаешь, что он будет беспокоиться о нападении на Гарри только потому, что мы там были?

Говоря это, она возилась с лямками корзины Косолапа.

— Не выпускай эту штуку из рук! — Эй! — крикнул Рон, но было уже поздно: Косолап легко выпрыгнул из корзины, потянулся, зевнул и запрыгнул Рону на колени; комок в кармане у Рона задрожал, и он сердито оттолкнул Косолапа.

— Убирайся отсюда!

— Рон, не надо! — сердито сказала Гермиона.

Рон уже собирался ответить, когда профессор Люпин пошевелился. Они с опаской посмотрели на него, но он просто отвернулся, слегка приоткрыв рот, и продолжал спать.

Хогвартс-экспресс неуклонно двигался на север, и пейзаж за окном становился все более диким и темным, а тучи над головой сгущались. Люди сновали взад и вперед мимо дверей их купе. Косолап теперь устроился на свободном сиденье, его сплющенное лицо было обращено к Рону, желтые глаза смотрели на верхний карман Рона.

В час дня пухленькая ведьма с тележкой для еды появилась в дверях купе.

— Как вы думаете, нам стоит его разбудить? — Смущенно спросил Рон, кивая в сторону профессора Люпина. — Похоже, ему не помешало бы немного поесть.

Гермиона осторожно приблизилась к профессору Люпину.

— Э-э-э, профессор? — сказала она. — Простите, профессор?

Он не пошевелился.

— Не волнуйся, дорогая, — сказала ведьма, протягивая Гарри большую стопку котловых лепешек. — Если он проголодается, когда проснется, то я говорю с водителем.

— Я полагаю, он спит? — тихо спросил Рон, когда ведьма закрыла дверь купе. — Я имею в виду, он ведь не умер, не так ли?

— Нет, нет, он дышит, — прошептала Гермиона, беря пирог с котлом, который Гарри передал ей.

Может, он и не очень хорошая компания, но присутствие профессора Люпина в их купе имело свои преимущества. Ближе к вечеру, как раз когда начался дождь, размывавший холмы за окном, они снова услышали шаги в коридоре, и в дверях появились трое их самых нелюбимых людей: Драко Малфой в сопровождении своих закадычных друзей, Винсента Крэбба и Грегори Гойла.

Драко Малфой и Гарри были врагами с тех самых пор, как встретились во время своей самой первой поездки на поезде в Хогвартс. Малфой, у которого было бледное, заостренное, насмешливое лицо, учился на факультете Слизерин; он играл ловцом в слизеринской команде по квиддичу, на той же позиции, что и Гарри в команде Гриффиндора. Крэбб и Гойл, казалось, существовали для того, чтобы выполнять приказы Малфоя. Они оба были широкоплечими и мускулистыми; Крэбб был выше, с короткой стрижкой и очень толстой шеей; у Гойла были короткие, колючие волосы и длинные, как у гориллы, руки.

— Смотрите-ка, кто пришел, — сказал Малфой, как обычно лениво растягивая слова, открывая дверь купе. — Горшок и Ласка.

Крэбб и Гойл по-тролльи захихикали.

— Я слышал, Уизли, что этим летом твоему отцу наконец-то удалось раздобыть немного золота, — сказал Малфой. — Твоя мать умерла от шока?

Рон вскочил так быстро, что уронил корзину Косолапа на пол. Профессор Люпин фыркнул.

— Кто это? — спросил Малфой, автоматически делая шаг назад, когда заметил Люпина.

— Новый учитель, — сказал Гарри, который тоже поднялся на ноги, на случай, если ему понадобится удержать Рона. — Что ты сказал, Малфой?

Светлые глаза Малфоя сузились; он был не настолько глуп, чтобы затевать драку прямо под носом у учителя.

— Да ладно, — обиженно пробормотал он Крэббу и Гойлу, и они исчезли.

Гарри и Рон снова сели, Рон массировал костяшки пальцев.

— В этом году я не собираюсь терпеть от Малфоя никакого дерьма, — сердито сказал он. — Я серьезно. Если он еще раз посмеется над моей семьей, я оторву ему голову и...

Рон резко взмахнул рукой в воздухе.

— Рон, — прошипела Гермиона, указывая на профессора Люпина, — будь осторожен. ... —

Но профессор Люпин все еще крепко спал.

Дождь усиливался по мере того, как поезд мчался все дальше на север; окна теперь были сплошного мерцающего серого цвета, который постепенно темнел, пока по всем коридорам и над багажными полками не зажглись фонари. Поезд грохотал, дождь стучал по стеклу, ветер ревел, но профессор Люпин все еще спал.

— Мы, должно быть, уже почти на месте, — сказал Рон, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть мимо профессора Люпина на ставшее совершенно черным окно.

Не успел он договорить, как поезд начал замедлять ход.

— Отлично, — сказал Рон, вставая и осторожно проходя мимо профессора Люпина, чтобы попытаться выглянуть наружу. — Я умираю с голоду. Я хочу попасть на праздник. . .

— Мы еще не можем быть на месте, — сказала Гермиона, взглянув на часы.

— Так почему же мы останавливаемся?

Поезд ехал все медленнее и медленнее. Когда шум поршней затих вдали, шум ветра и дождя за окнами стал громче, чем когда-либо.