Легенда об Огненном Змее (Агентство "Лилит" - 2)

А кстати, где он? Ну и вонь. Хотя дышать стало легче. Я лежала на чём-то твёрдом, как камень. Надо мной проплыло густое облако пара. Жарко однако не было. Может, это не пар, а просто облако? Ага, а я уже на небесах... Впрочем, нет. Облака там бывают, а вот камней быть не должно. А здесь, на земле, не должно быть воды, которая превращается в огонь, а потом в светящихся дракончиков, поедающих гранит и мрамор...

Камень, на котором я лежала, был продолговатым и гладким, а надо мной плавали клочья белого тумана. Сев и оглядевшись, я обнаружила, что вокруг меня ещё много таких плоских длинных камней, выступающих над водой. Пар поднимался от неё, хотя вода явно не была горячей. И несмотря на мутно-бежевый цвет, не казалась грязной. Не знаю, почему, но я была уверена, что эта жидкость чистая и, скорее всего, обладает целебными свойствами. Иначе я не чувствовала бы себя гораздо лучше, чем пару минут назад... Или не пару минут? Сколько прошло времени с тех пор, как я отключилась на арене, посыпанной опилками. Поди-ка, эта скотина решила, что я хлопнулась в обморок от страха...

Скотина сидела в паре метров от меня на одной из этих каменных скамей или лежанок. Если точнее, Минотавр не сидел, а полулежал, облокотившись одной рукой на камень и закинув ногу на ногу. Выглядело это странно и забавно. Я подумала, что ему не хватает только сигареты или плейера с наушниками. Неподалёку от него на таком же камне дремал лев, которого я недавно встретила в искусственных джунглях. Большинство каменных лежанок пустовало — во всяком случае тех, что находились в поле моего зрения, ограниченном стеной тумана. Кроме огромного льва и Минотавра я видела ещё двух существ: одно, размером бегемота, походило на какого-то доисторического ящера, а второе выглядело бы как обычный карлик, если бы не плотная, похожая на панцирь кожа. Ящер смотрел на меня своими мутновато-зелёными глазами совершенно равнодушно, карлик пристально и угрюмо, а Минотавр с доброжелательным интересом.

— Кажется, тебе лучше, — удовлетворённо констатировал он. Теперь его рокочущий бас звучал негромко и даже приятно. — Когда концентрация амфы достаточно высока, человеку поначалу трудно её вдыхать, но это быстро проходит. Но люди всё равно не любят запах амфы, даже те, что соглашаются принять её и сделать частью себя. Ты пришла не за этим. Может, сейчас тебе станет ещё противней, но я всё же скажу: амфа — это наши выделения, смешанные с несколькими минеральными солями. В этой воде много амфы. Некоторые люди к этому запаху довольно быстро привыкают. Не знаю, как ты, но... Извини, но мы, маноа, уже без неё не можем. Без неё мы теряем силы. Мы очень древняя раса. Мы и так надолго пережили своих господ...

— Эойев! — осенило меня. — Так вы манойи?

— Маноа, — поправил меня Менотавр, смешно сморщив свою бычью морду. — Или хотя бы говори манои. Мы не любим этот звук — [й], который так любили выделять они... Наши господа. Мы всегда говорили не так, как они. Не совсем так.

— Вы их не любили? Они были с вами жестоки?

— Говорят, что нет. Сам я их не знал. Я ещё очень молод, мне всего двести пятьдесят лет. Ты же знаешь, что между господином и слугой дружбы быть не может, а эои были не только нашими господами, но и нашими создателями, и никогда не позволяли нам забывать об этом. Но хорошо, что они создали нас способными к метаморфизму, это помогло нам дожить до ваших дней. Мои родители родились и долго жили на Крите. Им понравилась идея придать мне облик Минотавра, когда аристеи разрабатывали систему испытаний для иренов. Меня поместили в инкубатор, где меня окружали голограммы этого создания, и вот я стал таким. И меня это устраивает.

— Лично я бы предпочла облик... ну, к примеру, Тезея.

— Он был далеко не так красив, как его описывают в легендах. Отец мне рассказывал об этом парне. Смелости ему и правда было не занимать, но красавцем он не был.

— Твои родители жили на Крите в те самые времена, когда...

— Да, в те самые времена, о которых потом наврали с три короба, но в общем-то наврали довольно складно. Коллективный человеческий разум создаёт красивые легенды, а вот учёные врут скучно и искажают правду гораздо больше, чем сочинители легенд. Некоторые из ваших исследователей считают, что Минотавром звали главного военачальника царя Миноса. У Миноса не было военачальников с таким именем.

— Ну а кем же был Минотавр?

— Гибридом. В те времена мой народ был сильнее — и жизнеспособней, и сильнее в магии. К тому же мы многому научились у эоев. Теперь ни одному из нас не сделать гибрида. Вообще-то среди нас и раньше не было таких могущественных магов, как эои и эоды, но некоторые из нас могли кое в чём с ними сравняться. Хорошо, что они этого не знали. Они слишком привыкли держать нас за низших. Так что реальный Минотавр действительно был человекобык, но царица Пасифая не имела никакого отношения к его появлению на свет. Отец говорил, ещё та была сучка, но с быками точно не трахалась. Да и как ты себе это представляешь?

— Никак. А что из себя представляла Ариадна?

— Говорят, была красавица и большая умница. Всё детство толклась в мастерской Дедала, и он делал для неё всякие чудные вещицы, игрушки, которые могли двигаться. Во дворце шептались, что, возможно, Пасифая сделала дочку не с Миносом, а с мастером Дедалом, но это вряд ли. Ариадна очень на царя походила. С Тезеем у неё был роман, но так ничего и не сложилось. И вообще ни с кем. Мой отец говорил, что она всю жизнь была влюблена в мастера Дедала, и все остальные мужчины казались ей по сравнению с ним... Ну, в общем, не дотягивали до него. Он же был великим человеком. Таким искусным мастером, что его колдуном считали, хотя он не владел магией. Но ведь настоящий художник всегда маг, хотя и не в том смысле... Когда Дедал поссорился с царём и ему пришлось бежать с Крита, Ариадна тоже оттуда уехала — на Лемнос. Стала там верховной жрицей Великой Матери, а за Тезея её младшая сестричка Федра вышла, и ничего хорошего из этого брака не получилось. Думаю, ты знаешь эту историю.

— Знаю... А что, тому Минотавру и правда людей скармливали?

— Ну конечно нет. Он мяса вообще не ел. Слуги каждый день делали ему варево из зерна и каких-то трав. Но царь действительно устраивал бои с Минотавром. Пленник или, например, раб мог получить свободу, если выиграет схватку с Минотавром. Иногда это предлагали приговорённому к смерти преступнику. Но выиграть бой с этим чудовищем удалось только одному человеку. Тезею. И только благодаря Ариадне. А Дедал научил её, как помочь Тезею. Она явилась на этот бой в золотом венце, который Дедал специально для неё изготовил. Во время боя Ариадна делала так, чтобы свет этого венца ослеплял Минотавра. Тому было трудно сражаться, и Тезей выиграл бой.

— Ничего себе. Выходит, правды больше во втором, менее известном варианте этой истории. Есть же версия, что Ариадна вывела Тезея и его спутников из лабиринта не при помощи нити, а они вроде как шли на свет её венца...

— Да, этот свет и помог Тезею, — мой собеседник сделал паузу, и на его бычьей морде появилось что-то вроде улыбки. — Только вот дело не в самом венце, а в том якобы драгоценном камне, которым мастер украсил венец царевны. На самом деле это был не камень, а нечто вроде твоего трансфера. Мы называли эти штуки элемнитами.

— Аменемхет тоже... Эой, которого я знала. А, кстати, где мой трансфер?

— Могу вернуть, но он всё равно разрядился, а заряжать мы их не умеем. Больше он тебе не поможет.

— А откуда такой был у Дедала?

— Хороший вопрос. Некоторые из ваших историков говорят, что Дедал учился своему ремеслу у тельхинов, и тут они правы... Знаешь, кто такие тельхины?

— Морские божества или демоны. Могли жить и на суше. Древние авторы называют их спутниками Посейдона, великими мастерами и магами, которые многому научили людей. Возможно, это был какой-то древний народ маленького роста, очень искусный в магии и ремёслах. Настолько искусный, что люди новой расы считали их демонами...

— Это действительно очень древний народ. Одно из древнейших племён Терры. Они действительно были искусны в магии и разных ремёслах. Некоторые из нашего племени, из маноа, смешались с ними. Мы можем изменять облик наших детей в первые дни их жизни. Так появились маноа, похожие на тельхинов. Нам нравились тельхины. Мы учились у них, а они у нас, хотя они долго не догадывались, что среди них появились чужаки. Многие из нас жили после потопа на островах Средиземноморья в обличье людей и тельхинов. Мои родители выглядели, как тельхины. Мой отец и дяди были мастерами, которые вырастили для Миноса Минотавра и делились секретами своего мастерства с Дедалом. Делать элемниты он не умел, да и мы тоже, но у нас было несколько. И Дедал попросил один из них для венца Ариадны. Она могла управлять элемнитом, поскольку у неё были небольшие способности к магии. Кстати, история с нитью Ариадны тоже не совсем выдумка. Лабиринт был в пристройке к Кносскому дворцу, в подземелье. Сперва это затевалось как тюрьма для особо злостных преступников, которые бродили бы по этому лабиринту в надежде найти выход и постепенно сходили с ума. Но его так и не достроили, и туда повадилась бегать дворцовая детвора. Затевали там всякие игры. Например, кто раньше найдёт выход из лабиринта — поскольку он остался недостроенным, найти выход было можно, хотя и очень трудно. А Дедал научил Ариадну, как сделать это быстрее. Дал ей этот клубок ниток, и она всех обыграла.

— Нечестно.

— Ну это как сказать... А честно пользоваться своим магическим даром, зная, что другие такой возможности не имеют? Каждый использует то, что у него есть. Она считала самым большим даром, посланным ей богами, дружбу с мастером Дедалом. То есть с его стороны это была дружба, а она любила его. С детства. Мой отец жалел её. Такая женщина и осталась одна.

— А она говорила Дедалу о своих чувствах?

— Не знаю. Может быть. Но романа там точно не было. Может, мастер запретил себе думать о царевне как о любовнице, а может, питал к ней только дружеские и отеческие чувства и не хотел ничего менять... Не знаю. При всей свободе критских нравов у этих двоих точно не было любовной связи. Встретив царевича из Афин, Ариадна хотела видеть в нём своего героя, мужчину своей мечты. Тезей действительно был отважен, силён, по-своему благороден... К тому же пленял её, да и всех других знатных критянок, своей грубоватой мужественностью. Им явно надоели чересчур утончённые мужчины их круга. У Ариадны был бурный роман с Тезеем, но в конце концов он её тоже разочаровал. Удивительная была женщина. Мой отец её часто вспоминал. Не только красивая и умная, но и смелая. Подростком надумала выступать на арене, как тавропола, и даже начала этому учиться, но родители ей запретили. Они во многом ей потакали, но тут уж настояли на своём. Не пристало царской дочери прыгать перед толпой подданных на арене. К тому же это опасно. А ты молодец, не струсила. Ирены иногда пугаются, а ведь у тебя нет их подготовки.

— Вообще-то я тоже испугалась. И испугалась бы ещё больше, не будь я сейчас такой заторможенной.

— Ты не строишь из себя то, чем не являешься. Да тебе это и не нужно — ты и так достаточно из себя представляешь. Я вот смотрю на тебя, и мне кажется, что ты на неё похожа. На царевну Ариадну, о которой мне рассказывал отец. Говоришь, там землетрясение?

— Не только. Из-под земли то вырывается огонь, то выплёскивается вода, а ещё выползают огненные змеи и ящеры... Но вообще-то я не уверена, что всё так и есть. Учитывая моё состояние, возможно, у меня галлюцинации и бред.

— Мы слышали толчки, но не особенно забеспокоились. У этого здания фундамент очень хорошо укреплён и уходит глубоко под землю. Но то, что ты сейчас рассказала... Похоже, опасения Охи подтверждаются. Это не просто землетрясение. Обычное землетрясение большинству наших не в новинку. Отец говорил, что на Крите они были постоянно. Пляски с быками символизировали победу Великой Матери над Колебателем Земли, который мог принимать облик огромного быка. Девушки-таврополы были жрицами Великой Богини. Они дразнили быка, заставляя гоняться за ними по арене, пока он не выбивался из сил. Они усмиряли Колебателя Земли. Сначала таврополами были только девушки, потом к ним присоединились юноши, а потом всё это превратилось просто в представление и сакральный смысл этих игр был забыт. Когда строился вот этот Лабиринт, было придумано много испытаний, напоминающих подвиги античных героев, поэтому мои родители решили, что очень даже кстати дать мне облик Минотавра. Лурдес играет роль Немейского1 льва, хотя вряд ли тот походил на лурда.

— Значит, это Лурдес? — я показала глазами на дремлющего льва, который, услышав своё имя, слегка приподнял веки. — Кажется, это женское имя...

— Так ведь Лурдес самка. У далейранских львов гривы и у самцов, и у самок, так что без разницы, кто играет роль Немейского льва. Рох... — Минотавр мотнул головой в сторону "динозавра", — тоже участвует в испытаниях для иренов. Иногда им устраивают битву с драконом. Ну а Камшу выглядит так, как выглядел бы любой из нас, если бы нам в раннем детстве не подарили другой облик.

Карлик изобразил что-то вроде улыбки и помахал мне маленькой рукой. Впрочем, пальцы у него были довольно длинные и заканчивались когтями. Аменемхет говорил, что манойи... или манои, как больше нравится им самим, иногда оставляли своим детям их истинный облик, а истинный маной — это карлик с плотной, как у ящера, кожей. Не знаю, почему, но мне показалось, что этот маной гораздо старше Минотавра.

Я сочла своим долгом улыбнуться ему в ответ и вежливо поинтересовалась:

— Вы тоже играете какую-то роль в испытаниях?

— Нет, я только донор, — ответил карлик высоким гортанным голосом и неожиданно ловким прыжком переместился на другой камень — поближе ко мне.

— Донор? Чего?

— Это в двух словах не объяснить.

Карлик устроился поудобнее. Теперь, когда он был ближе, я могла получше рассмотреть его плотное мускулистое тело, покрытое толстой, серой, местами пупырчатой кожей. Плоское лицо с маленьким носом, огромным ртом и круглыми светло-жёлтыми глазами было уродливо, но не производило отталкивающего впечатления. На шишковатой голове, там, где у человека росли волосы, имелась короткая тёмно-серая растительность, торчащая во все стороны, чем напомнила мне причёску Джонни Тревиса, когда я увидела его первый раз. Карлик был обнажённым. Взгляд мой невольно задержался на совершенно гладком лобке маноя. Видимо, половые органы у них скрыты. Во всяком случае, когда не должны функционировать.

— Мино, ты как всегда увлёкся байками, которых наслушался от своего отца, и даже не спросил, зачем эта красавица сюда пожаловала.

— У меня хватает чутья понять, что она тут скрывается, — обиженно возразил Минотавр. — И почему бы не развлечь красавицу приятной беседой? Я уже давно не видел такой красивой девушки. Она по-настоящему красива, не то что эти мускулистые куклы, одержимые идеей стать сверхсильными. Вот она действительно сильная...

— Да, но физически слабеет каждую минуту, — пристально глядя на меня, сказал Камшу. — Как тебя зовут, дитя?