Выбравшись же из своего укрытия, я взяла брата на руки и отправилась искать Рича, стараясь не смотреть лишний раз на тела убитых и не терять равновесия на скользком от крови полу. Но это не помогло мне остановить быстро растущее в душе чувство вины и ненависти к себе.
Неприкасаемый нашёлся в небольшой полутёмной нише, с приснопамятным кинжалом и чьей-то головой в руке... Не трудно догадаться, что было дальше, верно?
— Элена, ты ещё долго так сидеть будешь? Ложись спать, — холодно произнёс Рич, сидя ко мне вполоборота, на своём плаще, постеленном на голую землю.
— Сейчас доем и лягу, — пробурчала.
Для меня было большой новостью, что на Пепелищах вообще можно что-то есть. Нам-то ещё со школы говорили, что еда на заражённых землях в первый же час приходит в негодность, как ты её не защищай, а тут, по заверениям неприкасаемого, имея обычные консервы, можно до трёх дней не волноваться о нормальном пропитании. Не считать же нормальными те шприцы с вакцинами, что я взяла с собой из дому?
— По тебе не видно, что ты так уж сильно хочешь есть. А вот спать... — а по тебе не видно, что ты всерьёз озабочен моими проблемами. — Ты что, чего-то боишься? — задал новый вопрос Рич, расстегнув верхние пуговицы своей рубашки, чёрной и кое-где даже дырявой. Хм, а его тоже, оказывается, ранили. Пусть и не сильно, раз он в состоянии свободно преодолевать большие расстояния, но всё же.
— Боюсь, что ты убьёшь нас с Филей во сне.
Убийца на миг замер, а потом в задумчивости дотронулся указательным пальцем до своих губ.
— Я не убиваю просто так. Я лишаю людей жизни только тогда, когда они мне мешают или когда на них поступил заказ. Ты же можешь спать спокойно, потому что ни на одно из этих условий пока не попадаешь.
— Успокоил будто: пока не попадаю. А если ты через полчаса резко передумаешь и решишь, что мы с братом тебе всё-таки мешаем? Что будешь делать?
— Сначала, может, немного потерплю, а потом видно будет, — как нечто само собой разумеющееся сказал мужчина. — Хотя тебя, Эля, трудно терпеть, особенно твою болтовню с этим павлином.
— С кем? — недовольно переспросила я, передёрнув плечами от пробежавшего по спине холодка страха и, в то же время, силясь вспомнить, кем этот неприкасаемый обозвал моего брата.
По-моему, птица когда-то была такая, потом исчезла. Только при чём здесь Филя?
— Павлин — птица, вымершая семьдесят-восемьдесят лет назад, — подтвердил мои догадки убийца. — Она не умела петь, как другие птицы, и от её криков у людей с первых же секунд закладывало уши.
— Да ты что? — устало пробормотала я.
— Да.
— Разговорчивый какой, — ещё тише буркнула, забравшись к Фильке под одеяло и уткнувшись носом в его макушку. Бедный малыш, вот уж кто за сегодня всего натерпелся. И странного поведения сестры, и пугающих звуков с тошнотворными запахами...
По закону подлости, только я начала проваливаться в дрёму, как неприкасаемый уронил что-то на землю и зашипел. От неожиданности я резко открыла глаза и с опаской посмотрела в его сторону.
— Что такое? — со страхом позвала.
— Ничего! Спи! — тяжело дыша, приказал он.
Уснёшь тут, когда рядом такое чудовище сидит и шипит.
Рич.
С трудом уговорив Элену лечь спать и дождавшись, пока она, наконец, не перестанет вертеться и затихнет, я осторожно, чтобы не задеть края мелко кровоточащей раны, закатал до плеча левый рукав рубашки.
Даже в такую тёмную ночь света для моих глаз было вполне достаточно, а потому, бегло осмотрев ранение на внешней стороне руки ближе к локтю, пришлось признать, что хотя бы ради приличия и собственного спокойствия, нужно обработать его края и наложить бинт.
Нагнувшись вперёд, я подтянул к себе рюкзак, который до этого передал Романовой, и стал искать в нём лекарства. Боль с каждой минутой становилась всё сильнее и назойливее.
Да, похоже, я всё-таки переоценил свои знания в области медицины, перепутав обычный порез с колотой раной. Хотя откуда я мог знать? Кровотечение с самого начала было слабое, рана почти сразу же сомкнулась и особой боли не доставляла. Те повреждения, что я получил в бою с белыми неприкасаемыми, когда уходил из Дома, и то выглядели куда значимее...
Отыскав все нужные лекарства, я в определённом порядке, чтобы не запутаться, разложил их возле себя. Распечатал и оторвал небольшой кусочек ватки, капнул на него зелёнкой и приступил к обработке ранения, в то же время, избегая лезть в саму рану. Затем, в ход пошла обеззараживающая мазь и бинт.
Правда, с бинтом я немного перестарался, и повязка получилась слишком сильной. Скрипнув зубами от боли и зашипев, аккуратно начал всё переделывать.
— Что такое? — насторожилась Элена, чуть приподнявшись с земли.
— Ничего! Спи!
Не понимаю я её волнения. Чего она каждый раз так вздрагивает, стоит мне хоть как-то напомнить о своём присутствии? Ей бы сейчас спать и десятый сон видеть, сил набираться на дневной переход, а она вместо этого всего лишь притворяется, что спит, на самом же деле следя за любыми моими действиями.
Закончив с перевязкой и достав из внутренних карманов плаща кинжал средней длины и короткий нож, я воткнул их по обе стороны от себя и, склонив голову набок, стал ждать рассвета. Всё равно мне, в отличие от Романовой, нельзя спать. Хотя пустыня и кажется безопасной, но на деле это совсем не так. В любой момент из леса, до которого осталось не больше двух-трёх километров, может прийти кто-нибудь из хищников и напасть на нас. В ночи все звери, обитающие на Пепелищах, становятся в разы сильнее... зато днём почти никто из них ни на что не способен.
Я говорю почти, потому что даже в этом правиле есть кое-какие исключения, с которыми по возможности лучше не пересекаться. Ведь на чёрных землях твоя жизнь находится не в твоих руках, а в лапах более сильного тебя монстра.
Таков мой родной мир, в котором я родился и провёл первые четыре года своей жизни.
Таков мир и моих родителей...
* * *
Джейн и Роберт родились в одном Доме, как раз в то время, когда "царствование" над неприкасаемыми принадлежало Мастеру, отцу Маэстро. Обучение они проходили у одних и тех же учителей, а из-за небольшой разницы в возрасте первые задания стали получать примерно одинаково.
Смотря на эту пару со стороны, нельзя было сказать что-то наверняка. Они в равной степени походили как на заблудившихся брата и сестру, всегда держащихся за руки, так и на двух бесцельно бредущих одиночек, в упор не замечающих друг друга. Эмоции, как и у многих других белых, у них проявлялись в ограниченном количестве. Тут уж нечего добавить — обычные дети своего Дома.
Но в какой-то момент программа, с детства заложенная в голову Роберта, дала сбой, и молодой убийца получил возможность видеть окружающие его вещи такими, какими они были на самом деле. Немного времени ему потребовалось, чтобы поменять собственные представления о нормальной жизни и, отравив Мастера, уговорить Джейн бежать вместе с ним на Пепелища.
Неизвестно, что двигало двумя неприкасаемыми, которые, не смотря на свою профессию, были тогда ещё совсем молоды. Действительно ли это было желание изменить жизнь или нечто иное... Скорее всего, они и сами далеко не до конца понимали смысл своих поступков.
— Мам, меня собака съесть хотела, — пожаловался худой парнишка с чёрными волосами и серыми глазами, в потрёпанной, давно нестиранной одежде, опустив голову вниз и со страхом вспоминая напавшую на него грозную гиеновую собаку, чуть выше полуметра ростом и с яркой пятнистой шкурой. — Она меня сначала за руку укусила, а потом напоролась на мои ногти, разодрала себе горло и сдохла. Мам, дай тряпку, мне нужно руки вытереть, пока кровь не засохла... Воду же вы всё равно брать не разрешаете, — добавил он, продемонстрировав одну из своих ладоней с множеством мелких царапин и укусов, доставшихся от когтей и зубов хищника.
Темноволосая девушка примерно двадцати лет от роду перестала разглядывать пустоту прямо перед собой и перевела взгляд на сына. Был поздний вечер, но темнота для мальчика уже тогда не представляла большой проблемы, а потому он хорошо разглядел расширенные зрачки матери и полное отсутствие чувств на её лице.
Опять она его будто не замечает. Как же от этого... рычать хочется.
— Пап, где тряпка? — упорствовал ребёнок, переключившись на сидящего рядом с матерью черноволосого человека, точащего ножи.
— Поищи в тумбочке, в пещере, — задумчиво посмотрев на сына, посоветовал Роберт. В отличие от Джейн, он гораздо чаще разговаривал с ним, а иногда даже и учил чему-нибудь полезному для выживания на Пепелищах. — Пол только не заляпай, а то звери набегут.
— Хорошо, — развернувшись, мальчик обогнул родителей и направился в сторону средней по размерам пещеры, вход в которую был скрыт от посторонних глаз большими серыми камнями и нитевидным мхом. Даже в самое жаркое лето там стоял жуткий холод и сырость, отчего вся немногочисленная мебель, сделанная Робертом собственноручно, давно покрылась плесенью и основательно прогнила.
Не в лучшем состоянии были и старые, дырявые матрасы, заменяющие семье беглых неприкасаемых кровати, и полуистлевшая одежда, которую иногда и одевать-то страшно, порвётся ещё от резких движений.
— Тряпка, ты где? — вздохнул мальчик, разглядывая аккуратно сложенные футболки, шорты, тёплые (относительно) штаны и вылинявшие до невозможности свитера. — Тут же только одежда, вся чистая и почти без дырок, — повертев головой в надежде отыскать что-нибудь менее полезное, он щёлкнул пальцами и, нагнувшись, залез под тумбочку, чтобы через секунду вылезти оттуда с маленьким клочком неизвестной серо-бурой ткани.
Именно этим клочком он зажимал кровь в прошлый раз, когда случайно натолкнулся на чёрную гадюку в кустах, растущих возле пещеры. И это при том, что змеи больше любили селиться в лесах, в то время как неприкасаемые выбрали своим домом горы.
Аккуратно стерев кровь, мальчик немного поколебался, но всё же достал из аптечки шприц и сделал себе дезинфицирующий укол, надеясь, что мать не заметит пропажи одного лекарства. А даже если и заметит, то сильно всё равно не накажет — папа не даст. По крайней мере, лучше молча стерпеть три-четыре удара по лицу, чем мучатся потом от заражения, вызванного слюной гиеновой собаки, что уже сейчас через рану разнеслась по всему его организму. Выбравшись из пещеры, юный охотник медленным шагом побрёл обратно к родителям, которые тихо о чём-то переговаривались.
— Как думаешь, если мы отдадим его в Дом, то Маэстро больше не будет нас преследовать? — приблизив своё лицо к уху Джейн, полушёпотом спросил Роберт. — Всё-таки я убил его отца.
— Не знаю. Ты же и сам знаешь, какой нынешний глава... злопамятный.
— Да. Но нужно же хотя бы попробовать.
— Почему нужно?
— Потому что я вижу, как ты устала жить в таких условиях. Я сам устал. Пепелища не наш дом, мы тут просто долго не продержимся.
— Угу, — лицо девушки на мгновение стало мягче. — Когда ты поведёшь своего сына в Дом?
— Если хочешь, — Роберт слабо улыбнулся. — Могу прям сейчас.
— Хочу, — незамедлительно последовал ответ. — Ты только возвращайся быстрее, хорошо?
— Само собой. Сын, — негромко позвал черноволосый, заметив стоящего в нескольких шагах от него мальчика. — Иди, переодевайся. Пойдёшь со мной к Пределам.
— А что одевать? — моргнув, спросил тот.
— Поищи что-нибудь почище и покрепче. Не хватало тебе ещё по дороге половину одежды растерять.
— Хорошо, — послушно кивнул паренёк и, развернувшись, пошёл обратно к пещере, одеваться.
В целом, путь до границы занял четыре дня. Всё это время Роберт потратил на то, чтобы придумать способ, который поможет ему и его сыну пробраться в страну с наименьшими затратами и, если повезёт, никем неузнанными.
Что удивительно, такой способ быстро нашёлся, стоило им натолкнуться на небольшую группу учёных, собирающих вблизи военного поста образцы почвы и саженцы низкорослых деревьев.
Люди науки как раз уже собирались уходить, время-то было позднее, но, заметив вдалеке мужчину с ребёнком на руках, все как один замерли. Опомнились они лишь тогда, когда Роберт приблизился к ним на расстояние едва ли не меньше вытянутой руки и заговорил... заговорил о маленьком сыне, которого он изо всех сил старается спасти и которого в их родной стране хотели забрать на опыты.
Бывший неприкасаемый хорошо понимал, что не все проникнутся сочувствием к двум беглецам, но и расчёт же с самого начала делался не на жалость, а на интерес. Как же так, ведь это такой выдающийся случай, взрослый мужчина и ребёнок смогли перебраться через мёртвые земли! И не умереть!
В итоге Роберта действительно замаскировали под одного из работников группы, дав ему запасной белый халат и несколько контейнеров, а мальчика посадили в один из ящиков, куда обычно складывали саженцы. Как оказалось, таких действий вполне достаточно, чтобы преодолеть границу, потому как многие военные из-за тихой жизни и однотонных дней уже давным-давно забыли, что такое хороший контроль.
С учёными двое "беглецов" также незаметно прошли через Пределы, каждую минуту отвечая на самые разные вопросы, но потом, на подходе к городу, в котором можно было встретиться с Маэстро, разделились с ними. А если честно, то попросту сбежали.
— Сын, сейчас ты войдёшь в тот дом, и попросишь увидеться с главой неприкасаемых. Если тебя вдруг кто-нибудь попытается выгнать, покажи им свои руки и скажи, что умеешь убивать. Что я научил тебя убивать, понятно? — нагнувшись к мальчику, вполголоса поинтересовался Роберт.
— Понятно. А ты уходишь обратно к маме, да?
— Да.
— А можно потом к вам вернуться?
— Нет! — резко ответил мужчина, сжав ладонь сына. — Тебе не нужно возвращаться. На Пепелищах можно легко умереть. Мы с мамой тоже хотим оттуда уйти.
— Хотите уйти? Значит, вы скоро за мной вернётесь?
— Нет, не вернёмся. У тебя будет другая жизнь. Ты и без нас справишься.
Поджав губы, мальчик понятливо кивнул.
— Кстати... ты же не забыл, как тебя зовут? Помнишь имя, которое я тебе дал? Помнишь ещё, что не должен был говорить о нём маме?
— Угу.
— Вот. Теперь вообще никому о нём не рассказывай, хорошо? Просто, чтобы самому потом не волноваться, молчи об этом, ладно?
— Ладно, а почему?
— Поживёшь ещё немного — узнаешь, — усмехнулся Роберт и, поцеловав сына в макушку, ушёл.
Мальчик же какое-то время собирался с силами, чтобы постучаться в тот самый дом, на который ему указал отец, но всё никак не мог решиться. Чувствовалось, что если войти туда — то можно уже и не выйти. В конце концов, его заметил высокий мужчина в строгом чёрном костюме, вышедший из этого дома покурить.
— Эй, ты чего тут стоишь? Подойди.
Сглотнув, сероглазый медленно приблизился.
— Позовите главу неприкасаемых, мне нужно с ним поговорить.
— А не жирно ли тебе будет, с самим главой разговаривать? — насмешливо спросил курящий, нагнувшись и выпустив облачко серого дыма прямо в лицо мальчика.
Закашлявшись, тот ответил:
