Академия Беаты. Проклятие любви

Ага. Вытащить подругу-гулёну из постели какого-то счастливчика для проведения внеурочного мастер-класса? Нет уж. Буквально час назад она жаловалась на отсутствие мужского пола. Вот тебе, пожалуйста, первый кандидат.

— Ладно. Будем учиться распознавать эмоции партнерши на второй и третьей стадии полового возбуждения, — вздохнула она.

— Что? — не понял схолар, — Вы о чем?

— Если ты не научишься распознавать ответное желание своих подруг, то можешь натворить бед, — объяснила она свою фразу. — Тренироваться будем здесь и сейчас.

— А... — пытался что-то спросить он.

— Самое главное — я тебе нравлюсь? — она подошла к парню вплотную и положила руки ему на грудь.

Он мучительно покраснел и выдавил:

— Мастер Беата, я ...

Она вздохнула и сняла мантию:

— А так?

Конечно, ночная сорочка была не самым лучшим инструментов обольщения, но ничего не поделаешь. Но сама ситуация — строгая и даже чопорная преподаватель вот так запросто сбросила перед ним одежду, завела его почти против воли.

Он покраснел еще больше и шумно задышал.

— Мы что, будем... э?

Она ласково провела рукой по торсу парня, задержавшись на низе живота, и, встав на носочки, прошептала прямо в губы

— До 'Э' мы не дойдем, я надеюсь, а вот все остальное нужно будет изобразить. Для упрощения ситуации разрешаю тебе временно называть меня Беата. А я тебя Сэйгур, я не ошиблась в твоем имени?

— Нет, — судорожно ответил он и осторожно сжал ее в объятьях.

Девушка была на удивление хрупкой и приятной на ощупь. Обнаженной кожей он касался ее груди сквозь сорочку, и это касание заводило его еще больше.

— А ты молодец, схватываешь на лету, — похвалила она его и обняла за плечи. — А теперь закрой глаза и прочитай мои эмоции.

Сейгур прижал ее крепче, вздохнул запах тела и закрыл глаза. Он увидел оранжево-алые всполохи.

— Опиши одним словом. — потребовала Беата.

— Благожелательность.

— Правильно. Приступаем ко второй фазе — поцелуи. И нам лучше присесть.

Сэйгур без слов подхватил ее в охапку, сел на диван и усадил на колени.

Целоваться он начал пылко и быстро, и Беате пришлось даже приструнить его:

— Помедленней, Сэй. Почувствуй, что ты делаешь!

Он прервался и начал по-другому. Такой поцелуй куда больше устраивал девушку: Сейгур нежно и уверенно посасывал ее губы, язык осторожно исследовал ее рот, поцелуй медленно, но верно становился страстным и чувственным.

Когда они оба прервались, чтобы набрать дыхания, она приложила палец к его губам и спросила:

— А теперь что я чувствую?

Он прикусил ее палец, закрыл глаза и увидел уже ало-красные всполохи пламени:

— Тебе нравится.

— Правильно, — согласилась она. — Приступаем к третьей фазе.

Он, вопросительно глядя на нее, потянулся к шнуровке сорочки. Она улыбнулась, молчаливо соглашаясь с его действиями, и стала легкими прикосновениями ласкать его плечи и руки. Развязав сорочку, он спустил ее с плеч и минуту потрясенно смотрел на ее грудь. Она оказалась на удивление большой и округлой, чего никак нельзя было предположить под этим бесформенным преподавательским балахоном. Потом нежно и почти невесомо сжал ее, лаская пальцами сосок, и тоже самое проделал с другой грудью. Беата застонала и изогнулась. Ей было приятно и хорошо, но, она с тревогой прислушивалась к своим ощущениям, — продолжения не хотелось. Не было того шквала возбуждения и эмоций, которые всегда приносили ей ласки Мэрджа. Неужели все-таки проклятье действует? Не может быть, чтобы она не могла почувствовать даже чистое сексуальное возбуждение, без всякой примеси любви!

Она с силой схватила схолара за голову, позволяя облизывать и посасывать ее соски, ощущая приятную ласку, но не более. А парень распалялся все сильнее — рукой он залез под рубашку и уверенно гладил и массировал ее бедра, намереваясь стянуть панталоны. Его пальцы уже находились в паре сантиметров от прорези в ее нижней белье. Для верности она расстегнула его штаны и потрогала руками пульсирующую плоть. Он был готов. Она уперлась ладонями ему в грудь и громко позвала:

— Сэйгур!

— Что? — он поднял на нее темные глаза, в расширившихся зрачках отразилось вожделение. Парень был на грани. Его желание только усилилось благодаря ласкам Беаты и он не сомневался, что продолжение будет не менее приятным.

— Что я чувствую?

— Ты серьезно? — не поверил он своим ушам.

— Да! Сосредоточься! Закрой глаза.

Он резко содрал с нее рубашку, придвинул обнаженную Беату вплотную к себе и замер. Его возбуждение достигло такого уровня, что он не мог даже связно мыслить. Все, что он хотел сейчас, это разложить на диване своего мастера и порадовать себя и ее всеми возможными способами. Стиснув зубы, он приказал себе сосредоточиться. Перед глазами возникли алые круги с серыми прожилками, которые постепенно накрывали и поглощали все оттенки красного.

— Ты не хочешь? — изумленно понял он. — Ты же только что позволяла целовать себя в грудь и сама трогала меня там! — он уже кричал, держа ее в железных объятьях.

— Сэйгур, это изначально был эксперимент по обучению сканирования эмоций! И ты согласился!

— К крэгу такой эксперимент, я тебя хочу!

Ей самой было жалко и себя и схолара. Если бы не это проклятие, она бы растворилась в объятьях юного и красивого мужчины, и это правда было сейчас ее самым сильным желанием. Но чуткая к своим ощущениям, она чувствовала, что из глубины тела поднимается вязкая и тягучая боль неудовлетворенности. Надо заканчивать этот урок.

— Хорошо, расслабься, я сейчас все сделаю. Ты почти все понял. Теперь закрой глаза и откинься на спинку дивана, — властно приказала она.

Он удивленно посмотрел, но послушался. Она села поудобнее, прижалась к нему все телом, ощущая, как ее нежная грудь жестко вдавливается в железные мускулы парня, страстно поцеловала его, и осторожно через сорочку рукой обхватила напряженный член. Он застонал и обнял ее за поясницу, пытаясь придвинуть ее бедра плотнее к себе. Беата не сопротивлялась, страстно целуя его, и одновременно ритмично и быстро проводя вверх-вниз рукой. Парень откинул голову и застонал сквозь замкнутые губы — ритмичность движений в сочетании с шероховатой тонкой тканью сорочки возбуждали еще больше. Беата поцеловала его, и он открыл рот, позволив их языкам сплестись в ритме движений ее руки. Через несколько минут поцелуев и убыстряющихся ласк все было кончено. Сэйгур застонал, выплескивая свое желание и страсть, и сжимая в объятьях девушку, так странно закончившую их любовную игру.

— Я ждал не этого, но все равно — ты прекрасна! — парень удовлетворенно поцеловал ее в губы и прижал к себе.

— Я рада, что ты смог просканировать мои эмоции на пике своего желания. Постарайся и впредь делать это, чтобы не нарваться на неприятности.

Сэйгур, улыбаясь, погладил ее оголенную спину:

— Я придумал, как не нарваться на неприятности — я буду спать только с тобой.

— Вряд ли.

Она неловко натянула сорочку и попыталась слезть с колен. Он не хотел ее отпускать.

— Почему?

— Ты же сканировал мои эмоции и видел, что я тебя не хочу.

— Это можно исправить, скажи как — я учусь очень быстро, а ты — великолепная учительница.

— Прости, мой хороший. Спокойной ночи.

Она подхватила свою мантию, надела ее и вышла.

Беата вышла на улицу и полной грудью вздохнула осенний холодный воздух. На улице уже давно стемнело. Горько пахло опавшими листьями, тихо потрескивали ночные факелы, скудно освещающие тротуары и дорожки Академии. Домики преподавателей погрузились в сон, общежития схоларов напротив — светились всеми видами огня, от магических светильников до примитивных свечек. Беата в который раз поразилась иронии судьбы. Схолары Академии жили в бывших дворцах, предназначенных для аристократии королевского Двора, а маги — в домиках обслуги и бывших хозяйственных помещениях. Хотя все объяснялось предельно просто — магам в силу возраста хотелось жить своим домом, а схолары могли жить и по трое в бывших дворцовых покоях.

Голова гудела, все тело требовало немедленного отдыха, ноги сами несли к дому и теплой кроватке, но Беата не могла не зайти к девушкам первого курса.

Водница Сессилия Китар, так некстати зпожелавшая поцелуев сегодня, лежала на своей кровати, укрывшись одеялом, и тихонько плакала. Ее подруги, растерянно сидевшие рядом, при виде Беаты вскочили и затараторили кто во что горазд. Она жестом призвала их к тишине и попросила выйти. Придется провести еще один урок на тему отношений мужчины и женщины. Как посмеялись бы над ней все, ее уже замужние, младшие сестры!

— Сесси! Поговори со мной. — она тихонько погладила тоненькую щечку девушки.

Та порывисто повернулась и схватила Беату за руку:

— Вы выгоните его, мастер Беатрикс?

— Кого? — для порядка спросила она, уже зная ответ.

— Сэя. Сэйгура!

— А ты не хочешь, чтобы его выгоняли? — проницательно спросила Беата.

Девушка покраснела и выдавила:

— Мы с ним уже не первый раз целовались. Я не знаю как так получилось, что он стал... стал...

— А я знаю, — мягко успокоила девочку маг. — Тебе восемнадцать лет, ему двадцать два. Ты из глухого села, которое находится за двадцать суток езды отсюда. Он — уже служил на границе. Он взрослый мужчина, понимаешь? Для него естественно, что после поцелуев идут объятья, а потом и более тесный контакт. Ты знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной, Сесси?

Та потупилась и судорожно кивнула головой.

— А ты этого хотела?

Не менее судорожное отрицание.

— Вот так из-за того, что ты вовремя не смогла четко сказать, что ты хочешь и когда, он чуть не взял тебя силой.

— Значит, это я виновата?

— Вы оба постарались, — успокоила ее Беата, — Но он как старший отвечал бы за последствия.

— И что теперь делать? — Сессилия жалобно уставилась на своего мастера большими голубыми глазами.

Ох, и глазищи были у девочки! Еще годик и она будет отмахиваться от разного рода предложений, как от надоедливых мух.

— Поговори с ним сама. Расскажи, что ты чувствуешь. И не расстраивайся, если он решит расстаться с тобой. Значит это не твой избранник, если не сможет подождать немного. Ты настоящее сокровище и все у тебя должно произойти по любви и желанию. А теперь спи. Все будет хорошо.

Бета укрыла Сесси одеялом, поцеловала ее, как целовала своих младших сестренок целую вечность назад и пошла домой.

У меня уже были бы дети, вдруг с кристальной ясностью подумалось ей. Я была бы счастлива, целуя сейчас кудрявые макушки своих детей, бесконечно бы тревожилась за них и гордилась бы их первыми шагами, новым зубиком и новым словом. Что ты сделал с нами, Мэрдж?

— Беатрикс!? Беата!?

Голос возлюбленного был неуверен и слаб.

— Что это было, Беата? Ты хотела изменить мне?

— Ты все-таки чувствуешь меня! Где ты? Почему мучаешь меня?

— Это не важно. Я лишь хочу, чтобы наша любовь жила вечно!

— А я хочу забыть о тебе раз и навсегда!

— Ты обманываешь себя и меня. Ты будешь любить меня всегда!

Голос бывшего любовника из ласкового и вкрадчивого стал торжествующим и пугающим.

— Посмотри на меня, — уже знакомо потребовал он. И Беата, не сопротивляясь, повернулась навстречу любимому...

С утра, отработав несколько уроков практики по защите от стихий, Беата чувствовала себя как выжатый лимон. И никак не была готова разговаривать с Сэйгуром Лидоном, который поджидал ее у дверей зала. Он пропустил весь поток схоларов, хлынувших из зала, с невозмутимостью столетнего мага-одиночки и улыбнулся при виде ее. Наткнувшись на его улыбку, она настолько растерялась, что пропустила момент, когда он ласково погладил ее по щеке в качестве приветствия. Это интимный жест не прошел незамеченным для окружающих, и краем глаза она уловила взгляды, направленные на них.

Она мягко, но убедительно отвела его руку и повела за собой:

— Пойдем, нам нужно поговорить.

Они вышли в коридор, соединяющий корпус Коллегии Созидания с Коллегией боевых магов. Коридор был широкий, с большими полукруглыми окнами с одной стороны и такими же арками — с другой.

В одной из этих арок они и спрятались.

Сэйгур немедленно взял ее руки и стал нежно целовать пальчики.

— Я почти не спал эту ночь, думал о тебе.

— Мне очень жаль Сэйгур, что наша вчерашняя встреча так повлияла на тебя.

— Сэй, для тебя я хочу быть Сэем.

Она пыталась отнять свои руки, но безуспешно. Вдобавок ко всему он обнял ее за талию и привлек к себе.

— Я вчера прозрел и понял, какая ты красивая!

Он, легко удерживая ее одной рукой, тронул выбившиеся локоны и нежно обвел контур ее лица.

— Ты прекрасна! — протянул он таким голосом, что Беата поняла — сейчас ее будут целовать.

— А как же Сессилия?

— Она слишком маленькая, — отмахнулся он.

— А я, значит, большая? Для чего, Сэйгур? Что ты хочешь, чтобы у нас с тобой было?

Тот удивленно поднял брови,

— Я подумал, что вчера мы уже решили этот вопрос.

— Нет, ты ошибся. — жестко, насколько смогла, заявила Беата и попыталась разомкнуть его объятья.

— Значит, я для тебя послужил только игрушкой? Такой интересный экспонат для изучения??? Личная букашка на булавке? А как тебе вот такой эксперимент?

И дальше все произошло почти одновременно: Сэйгур жестко впился в ее губы, почти кусая ее и заставляя открыть рот, она почти проговорила локальное заклятие онемения, и яростный вихрь выхватил ее из рук Лидона.

— Убери свои руки, воздушник!

Она, наконец, освободилась от пылких объятий и с безграничным удивлением узнала в своем разъяренном защитнике Дана Гласа — схолара с ее потока, переведенного условно. Час от часу не легче! Если бы это был кто-то другой, даже декан Светлых — ситуация не была бы такой щекотливой!

— Ты кто такой? — Сэй пришел в бешенство.

— Тип, который набьет тебе морду!

Дан полез к Сэйгуру с отчетливым намерением выполнить свою угрозу. Тот и не думал отступать.

— Мальчики! — бросилась между ними Беата, — Не сходите с ума! Драки в стенах Академии запрещены!

— Пусть он извинится перед вами, мастер! — процедил сквозь зубы Дан.

— Может быть, я и за вчерашнее должен извиняться? Как я целовал ее и она трогала...

Лидон осекся под резким ледяным взглядом Беаты. Кулаки Сэя разжались, и он схватил ее:

— Прости, я сам не знаю, что говорю!

Она медленно отцепила его руки, развернулась и пошла прочь. Дура! Какая она дура. Неужели она думала, что можно играть чувствами взрослого мужчины без последствий? Вот и получила безобразную сцену с участием еще одного схолара. Только декана тут не хватало!

Только стоило помянуть Темного, и он уже стоит в конце коридора, с веселым изумлением наблюдая эту кутерьму.

— У вас все в порядке, магистр Беатрикс? — он иронично выгнул бровь.

Беата оглянулась. Оба схолара стояли около арки, взирая на них с разным выражением лица. Лицо Сэя выражало страдание, а вот Дан... Дан смотрел непонятно. И эта непонятность тревожила девушку сильнее, чем мятущееся сердце Лидона.