Твое... величество-3!

Первым принял решение Феликс.

— Проходите в дом. Оружия я тебе, путник, уж прости, не оставлю. Ты и сам по себе опасен. Переночуете, поужинаете, позавтракаете, а мы пока и решим, что с вами делать.

— Убить? — вмешался Бертран. — Простите, я против.

Феликс поднял брови.

— Убить? За что?

— Было бы кого, а за что — всегда найдется, — опыт у Бертрана уже был, и повторять он его не собирался. Тейна хватило за глаза.

— Вы пришли с миром, и мы не причиним вам вреда, — заверил Феликс. — Но и дракон... это не в нашей власти. Мы сами... вассалы другого человека. Осененного милостью Многоликого.

Рэн медленно кивнул.

— Я... на Шагрене об этом узнали.

Феликс махнул рукой.

— Пойдемте на кухню. Там поговорим, там и оружие оставите, и покушать там можно. Покушаем, послушаем...

Бертран подумал пару минут, но Рэн уже поднялся с колен.

— Дай слово, что не причинишь нам вреда.

Феликс кивнул.

— Из этого дома вы уйдете живыми и невредимыми. Мое слово.

Кто ему мешает напасть прямо за порогом? Да никто! И вообще, это плохой тон, в своем доме людей резать. Ладно-ладно, даже если он тут просто гостит, все равно это неправильно. Потом исс Шент ворчать будет за испорченный кровью паркет. Зануда!

Одно слово — барсук!

* * *

Похлебка была огненной и вкусной, кухня теплой и светлой, да и сами хозяева не чванились. Уселись за столом напротив, тоже по миске похлебки у кухарки попросили. Та и не возражала.

Феликса вообще все женское население поместья любило, а исс Шент... это вообще свое, родное.

— Кушайте, на здоровье.

Словно по волшебству, появилась на столе и тарелка с ломтями хлеба, сыра, ветчины, тарелка с зеленью, и Феликс принялся сооружать себе бутерброд.

Да-да, Мария ввела его в моду. Тут просто клали мясо на хлеб и жевали, а она, вспомнив старые навыки, и тарталетки показала, и канапе, и бутерброды разных видов. А что?

Прогрессорство?

Вовсе нет, ей просто самой так нравится!

Местные оценили удобство и вкус, и кухарка легко переняла рецепты.

Бертран смотрел на это с удивлением

— Попробуй, — заметил Феликс его взгляд. — Это вкусно.

— Хорошо, эрр...

— Нейман. Эрр Феликс Нейман. Это исс Теос Шент.

— Исс? Не эрр?

— Пока не эрр, — отмахнулся Феликс. — Долгая история.

Став двуипостасным, титул эрра Теос Шент не получил. А как?

Королю подать заявочку? Или в Фарданию съездить, на Конклав?

Что-то не тянуло мужчину на такие экзотические виды самоубийства. Королева, понятно, а в любой момент его эрром сделала бы, но у нее самой сейчас власти нет. Она то ли жива, то ли мертва...

Вроде как и смерть ее признали, и король числился свободным на момент свадьбы, но брак-то с Дианочкой Конклав не утвердил и по сей день! И короновать ее не разрешил.

Сейчас она вроде как жена, и дети ее будут законными, но не королева. Морганатический брак, этим все сказано. Слова 'мезальянс' тут не знали.

А так, что сын его величества от эрры Ирены, что сын его величества от эрры Дианы... равнозначно.

Иоанн злился, но что толку? В Конклав лучше не плеваться, если они соберутся, от тебя лепешка мокрая останется. Печальная такая. Кардинал Рентский тут тоже помочь не мог.

Вроде как тейн-то и на стороне Иоанна, а вот остальные уперлись. Год!

Не выдержал его величество траур? А зря!

Король — пример для подданных! И придется им этот пример подавать, или добровольно, или... тоже добровольно. Не нравится — отрекайся от престола, поди, крестьянином-то оно жить проще, им можно и вовсе траур не соблюдать. Какие тут год — два, когда и за скотиной ходить надо, и в доме прибираться, и детям обед варить, и в поле работать... один человек и не выдюжит такого! Так что крестьянам точно проще.

Но не рассказывать же об этом мальчишке? Ему-то зачем?

Бертран и не настаивал. Откусил от бутерброда, который впихнул ему Феликс, задумался, а потом активно задвигал челюстями.

— Вкушно...

— Ешь спокойно.

Рэн тоже положил в рот ложку похлебки. Вкусно, чего уж там! Жирный бульон, нежная рыба, свежая зелень сверху, давно он ничего такого вкусного не ел. А не лезет...

Шагрен.

Вот Рэн нашел, кажется, тех, кто ему нужен. А что сказать?

Что сделать?

Сейчас он понимает, как глупы были планы императора. Притащить силком! Да кого?

Эти двое... да, даже эти двое просто положили бы в рядочек весь его отряд, и пошли мыть лапы. От них и сейчас сила идет... Рэн ее чувствует!

И что делать?

Что говорить?

Рэн решился и бухнул, как камень в воду.

— Шагрен погибает.

— Подробнее, — мурлыкнул Феликс. — С этого места подробнее, пожалуйста.

Все же кошка на гербе просто так не рисовалась. Были у него кошачьи предки, были, а что он сам мышь, так ведь летучая! Они тоже особо никого не пожалеют.

Картен и Шагрен друг друга сильно и давно не любили, так что...

Погибает?

Пожалуйста, причины, сроки и подробности. А там и подумаем, радоваться или огорчаться.

Рэн опустил ложку в тарелку, и принялся излагать в подробностях.

— Шагрен — остров, на котором есть вулкан.

— Это мы знаем.

— Он дает нам тепло, он позволяет получить два урожая, даже на скудной почве, он дает нам теплые зимы, у наших берегов теплые течения и достаточно рыбы и прочего, чтобы мы выжили. Он — наше спасение. Но недавно он начал трясти землю.

— Та-ак, — напрягся Феликс.

— Было пророчество, если не найдется Дракон, Шагрен погибнет.

— У вас же император, вроде как дракон? — удивился Феликс. — вы везде так пишете, и в дипломатических письмах даже значится Император-дракон?

Рэн прикусил губу.

За такое отношение к Божественному Императору, он бы раньше...

Убил бы.

А сейчас что делать? Только признать правду.

— Император... это титул. Но нужен настоящий дракон. Тот, кто сможет утихомирить вулкан. В противном случае Шагрен погибнет, я знаю.

— Откуда?

— Было предсказание...

Феликс кивнул.

К предсказаниям он относился вполне серьезно. Мало ли, что бывает в жизни?

Может, и погибнет Шагрен, вполне реально. Только вот...

— А как дракон должен остановить вулкан?

Рэн развел руками.

— Может быть, Император знает. Мне это неведомо.

— И здесь-то ты зачем? У нас дракона нет! А камень у вас такой же, как и у нас, ничем не отличается. Помолились бы дружно у камушка, он бы вашего Императора в дракона и обернул?

Рэн сверкнул глазами.

— Ты...

На его руку, в которой смялась, словно мягкая глина, железная ложка, легла рука Бертрана.

— Погоди, друг. Давай я расскажу, а ты поешь, покамест у тебя похлебка льдом не покрылась.

Рэн опустил глаза в тарелку.

— Берт...

— Кушай, друг. А вы послушайте меня, эрр. Исс.

— Слушаем, — согласился Феликс.

— Если я правильно понял, на Шагрене узнали, что появился человек, осененный милостью Многоликого.

— Появился.

— И Рэну с его людьми был дан приказ. Привезти этого человека на Шагрен.

— Чтобы он призвал благословение Многоликого на Императора?

— Все намного хуже, — опустил глаза Бертран. — Есть способ... если просто призвать благословение, это может и не сработать. Это же выбор Бога, не человека, а Бог может и не принять Императора. Или сделать его не драконом, а к примеру, котом?

— Может. Это выбор Бога, ты верно сказал.

— Есть еще и то, что могут сделать люди. А именно, перетянуть на себя это благословение. И как-то там можно выбрать, КЕМ ты станешь.

— Что?!

Бертран не щадил ни себя, ни тейна — никого. Просто рассказывал. О том, чему сам стал свидетелем. О том, как загорелась в кристалле искра, о смерти друзей, о своем побеге, о фактах, которые прочитал в старых свитках.

О том, что сопоставили они с Рэном.

Мужчины слушали, молчали...

Точно так же молчала и здоровущая гюрза в темном дымоходе.

Да-да, когда исс Шент беседовал с двумя друзьями, окно у Марии было открыто. И она заинтересовалась. Спускаться человеком ей не хотелось, привлекать к себе лишнее внимание — тоже. А вот змейкой сползать — запросто. Хотя потом ей от Феликса и достанется.

Вон, сидит, косится в ее сторону. Точно знает, где сейчас змея. И исс Шент знает, они оба ее чувствуют. Ладно-ладно, потом они поговорят. А сейчас Мария обдумает то, что узнала из первых рук.

Нет, ну твою налоговую об кодекс! И годовым отчетом сверху накрыть!!!

Евгеника в средние века!

Опыты над людьми!

Да и все остальное внимания заслуживает... сволочи! Фашисты, эсэсовцы, гестапо паршивое! Вот кто бы мог подумать? Вроде бы, церковь, тейн, глава всей ветки Многоликого, и такая сволочь? Хотя чего удивительного? Это она историю не так хорошо знает, а наверняка и в их мире что-то такое было! Какие-нибудь опыты по достижению бессмертия или суперздоровья...

Вроде, там кто-то из пап римских загнулся, оттого, что ему детскую кровь перелили, да еще от разных детей?*

*— Иннокентий 8-й. И если кто думает, что он там один такой был — зря. Прим. авт.

Мужчины слушали молча. Первым итог подвел Феликс.

— Ты хочешь, чтобы мы отпустили на Шагрен человека, которого там точно убьют?

Рэн опустил глаза. Поднял их.

Покачал головой.

— Я не имею права просить об этом. И... имею. Это мой дом, если я ничего не сделаю, он погибнет в огне и воде.

Мужчины переглянулись. Каждый подумал об одном и том же.

А они бы что сделали в такой ситуации?

Примерно — всё! Украли, убили, увезли, принесли в жертву, свернули горы — да хоть сами бы об вулкан убились, если это даст какой-то результат! Это ж не просто слово — Шагрен. Или Картен, Эрланд... Их земля, их страна, их дом, люди, живущие рядом, женщины, дети....

В чем они виноваты?

И что ты можешь сделать, чтобы им помочь? А если не сделаешь ничего, сможешь вообще считать себя человеком?

То-то и оно.

Шагренец еще честно обо всем рассказал, просит помощи. А кто другой... хотя он же сказал кое-что? Феликс прищурился.

— Скажи, а если бы твой отряд не перебили? И у тебя была сила поставить на своем?

Рэн провел руками по лицу, словно стирая что-то липкое, гадкое донельзя.

— Я не смогу сейчас ответить. Тот, кто ушел с Шагрена — и тот, кто сейчас перед вами, это два разных человека. Я не знаю, как поступил бы ТОТ. Наверное, попробовал все решить силой и хитростью. Я же понимаю, что есть вещи... недопустимые.

— Или у тебя просто не хватит сил их осуществить?

Рэн выпрямился. Черные глаза сверкнули злыми искрами.

— Многоликим клянусь, да падет его проклятье на мою кровь! Окажись здесь вся императорская гвардия, я бы приказал им встать рядом со мной на колени — и умолять. Благословение не берут силой и не выдирают у Бога из глотки. Удача не трактирная девка, которую можно зажать в углу или купить за пару монет! Я многое понял, я не лгу!

Мужчины переглянулись еще раз.

И правда — не лгал. Это видно.

Исс Шент неловко поднялся из-за стола.

— Ты это, исс Тори... кушай, отдыхай, а завтра мы и поговорим. Все вместе. Обещаю, тебя не погонят. Хотя бы выслушают.

Рэн выдохнул.

Да, это не обещание помочь. Но уже хоть что-то! И то — радость!

А медвежий жир и горячее вино Берт все равно у кухарки выпросил. И друга как следует намазал. Нечего тут! Мало ли, что дальше будет, любые проблемы лучше решать здоровым!

* * *

— Что скажете, ваше величество?

Мария пожала плечами.

— Теоретически? — она уже успела кое-что обдумать, с учетом своих знаний, и пришла к интересным выводам. — Надо еще расспросить этого молодого человека, но мне кажется, что это вполне возможно. Драконы огнеупорны?

Мужчины — все трое, включая и Рикардо, которому изложили ситуацию, уставились на Марию.

— Ну, что я не так сказала? Их жечь пытались?

— А-а, — сообразил Рикардо. — были упоминания. Дракона действительно нельзя сжечь, он сам может выдыхать огонь.

— Во-от — кивнула Мария. — Если рассуждать отстраненно, что такое вулкан?

— Огнедышащая гора.

— А почему она дышит огнем?

— Потому что в недрах земли живет громадный огнедышащий дракон. И время от времени он переворачивается с боку на бок. А два дракона всегда договорятся.

Мария фыркнула в ответ на слова исса Шента. Задумалась.

Доросли эти люди до лекции по вулканологии? Ладно, она своими словами, попросту. Поверят — хорошо, не поверят, хоть знать будут. Если речь идет про усмирение вулканов, значит, что-то там было.

Или кто-то.

— Все немножечко не так. Внутри нашей планеты расплавленный огонь, дракон там просто не выживет. Там не просто горячо, там невероятно горячо, там плавятся сами камни. И этот огонь закрыт коркой земли.

Против ожиданий, мужчины приняли ее объяснение достаточно легко. Всяких терминов вроде 'ядро планеты', 'литосферные плиты' и прочее Мария старательно избегала, а в остальном... оно не сильно и противоречило знаниям мужчин.

Ну, не дракон.

Ну, озеро жидкого огня. Может и так быть, почему нет? Боги умные, создатель мог мир устроить как ему понравится.

— Дальше... вы видели, как кипит вода в котелке? Или как прыгает крышка на чайнике? — это мужчины тоже видели. — Вот, с камнем происходит примерно то же самое. Он плавится, и тот, который полегче, всплывает наверх. И изливается через вулкан. Или прокладывает себе новую дорогу, и землю начинает трясти, или пользуется старым каналом выхода. Тогда все проходит полегче. И вы видели, как со дна котелка поднимаются пузырьки воздуха, когда он кипит? Вот, и тут так же. Этот жидкий камень насыщен воздухом. Если воздух находит себе выход наружу, все в порядке, сами видели, котелок с огня не прыгает. Если котелок закрыть крышкой, или там, чайник...

— Слетит и все вокруг обольет, — кивнул исс Шент, который кухню любил и бывал там регулярно, раз десять в день.

— А если речь идет о раскаленном и расплавленном камне?

Описанная картина мужчинам не понравилась.

— Вот. Я не знаю, как именно драконы помогали острову. Первый вариант — лазили в вулкан и расчищали там выход для лавы. Она выливалась свободно, в нужном направлении, и никто не страдал. Надо полагать, извержения все равно были, но не такие сильные?

— Может быть.

— Вариант второй — устраивали для той же цели отводящие каналы. Лава течет медленно, можно ее перенаправить. Если дракон огнеупорный и большой, это вполне реально.

Мужчины переглянулись.

— А еще возможны варианты?

Мария качнула головой.

— Вряд ли. Нырять в расплавленный камень — так себе идея. А больше никак и не получится.

— Может, и пусть его, тот Шагрен? — пожал плечами Феликс. — Нам какое дело до этих сволочей?

Мария опустила руки.

— Есть нам дело, Феликс. Есть.

— Жидкий камень ведь по воде не разольется? До Картена не достанет, а что там на Шагрене будет, нам наплевать!

— Нет. Тут другая опасность, — Мария кое-как подобрала слова. — Если вулкан давно и прочно забит, а это может быть, то при извержении вулкана в воздух поднимется туча пыли, пепла, прочей дряни...