Песец библиотечный, подвид кровожадный

Натянуто улыбнулась, понимая, что снова оказалась в центре внимания, которое мне противопоказано и чуть развела руками.

— Простите, я незнаком с планом обучения и правильным прохождением этапа. Мне просто было интересно, смогу ли я сюда запрыгнуть.

— Как рука? Уже не болит? — инкуб резко сменил тему разговора и рана, словно только этого и ждала, тут же противно заныла так, что я даже поморщилась.

— Немного.

— Немного? — ректор недоверчиво приподнял бровь, словно знал, что я лгу. — Сколько дней прошло, напомните.

— Четыре, — я ответила тихо, но это услышали все.

И если инкуб довольно двусмысленно ухмыльнулся, то ведьмаки переглянулись.

— Четыре! — особо выделив слово тоном, милорд даже палец кверху поднял. — Слышали? Четыре дня после двойного ранения, порвавшего мышцы левого плеча до кости, и грандиозной потери крови, а парень уже жаждет приступить к физическим нагрузкам. А вы? Стыдно, господа студенты. Стыдно. Всего час тренировок с усилением, а вы уже ноете, как кисейные барышни.

И снова покосился на меня. Примерился, словно что-то прикидывал, махнул рукой, молча предлагая присоединиться к ним, и продолжил, лишь когда я спрыгнула, погасив инерцию перекатом, и подошла к ним, уже не ожидая от инкуба ничего хорошего.

И интуиция меня не подвела.

— Сейчас у ребят сдача полугодовых нормативов, и ты пойдешь пятым. Я хочу проверить тебя на выносливость.

— Зачем?

— Хочу, — тон инкуба был категоричен.

— Но... — я немного растерянно переглянулась с ближайшим орком, оказавшимся тем самым Фарухом, который встретил меня в первый день.

Орк, как и я, был откровенно озадачен. И не только он, остальные тоже недоуменно переглядывались и чесали затылки.

— Но я не студент!

— Ты находишься на территории академии и подчиняешься её правилам, — инкуб недовольно сузил полыхнувшие раздражением синие глаза и вкрадчиво добавил. — Сдашь нормативы, повышу зарплату. Не сдашь — уволю.

Ах, ты...

Эта угроза была как удар под дых.

Подло!

Стиснув зубы, вернула ректору напряженный взгляд и просто кивнула, решив, что разговаривать с этим самодуром ниже моего достоинства. Подозреваешь, да? В чём? В том, что я лучше тебя?

Так лучше!

— Первый пошел!

Встреча была неожиданной, но Азарин сразу понял, как извлечь из неё выгоду. Если не получается добиться правды разговором, то никто не запретит ему слегка превысить полномочия и припугнуть парня увольнением. Прыжок на стенку действительно был очень грамотно выполнен, как и перекат после прыжка вниз. Микаэль не просто прыгал наугад, он действительно умел это делать. А подобный профессионализм совсем не уровня деревенского парня без грамотного учителя, как его пытались заверить.

Да и регенерация эта пресловутая... Он ещё вчера интересовался у Эстефана прогнозами и тот четко и внятно отрапортовал, что для обычного оборотня, лишенного магии, такая скорость регенерации немыслима.

Амулет? Возможно. Но он даже рассмотреть его не смог, фамилиар (опять же подозрительно!) в категоричной форме запретил ему трогать семейную реликвию, пообещав всевозможные кары. В целом это было неудивительно, если амулет действительно древний, то те отличались пакостным характером ко всем, излишне любопытствующим.

Но опять же!

Откуда у обычного парня, сироты, амулет подобной силы?

Загадка. Одна сплошная загадка с невероятно красивыми медовыми глазами.

Хмуро отогнав от себя последнюю мысль, Азарин ещё сильнее нахмурился. Его раздражали мысли подобного рода, которые раз за разом сворачивали в абсолютно непозволительную плоскость. Раз за разом инкуб подмечал такие детали, как нежный овал лица, красивый изгиб губ, бархатную кожу (крайне приятную на ощупь, Бездна его задери!), изумительные по своей красоте глаза и шелковые, длинные волосы.

Но почему-то всё это досталось не девушке, а парню.

Парню, гхырт драздархыб! Парню!!!

Но почему его, Азарина, в последнее время половая принадлежность именно этого мальчика, волнует всё меньше и меньше?

— Пятый! Пошел! — раздраженно рыкнув, когда мысли вновь свернули на скользкий путь, инкуб злился в первую очередь на себя, уже который раз за эти недели клятвенно обещая своему бунтующему организму жаркую ночь в объятиях умелой и обольстительной любовницы, которую он посещал время от времени, не скупясь на затратные по магии порталы в столицу. Всё равно по большому счету он создавал порталы не своими силами, а с помощью амулетов, которые заряжал в источниках, располагающихся на территории академии.

Проблема была в том, что обещание так и оставалось обещанием, а последние три месяца он скидывал напряжение иными способами, предпочитая сексу физические нагрузки и третирование студентов. Понятно, что замена неравноценная, но пока секса почему-то не хотелось.

Почти не хотелось...

Бездна!

Стоило прямо подумать о Микаэле в этом качестве, и по телу тут же пробежала волна вожделения.

Только не это!

Глава 6

Я старалась. Очень старалась. И не потому, что ректор пригрозил мне увольнением, а потому, что решила доказать ему и окружающим, что чего-то стою. И я не какой-то там "всего лишь помощник библиотекаря"! Я хранитель! Я дочь Древней! Я почти аватара, Бездна их всех задери!

Прыжок, подтянуться, стиснуть зубы, спрыгнуть, перекатиться. Рывок, бег, захват брусьев и упражнение. Снова бег на грани отрыва от реальности, гигантский прыжок через яму, канат.

Плечо горело, по лбу катился пот, но я не останавливалась, запрещая себе выть. Просто выть. От боли, от злости, от самого настоящего бешенства. Я докажу! Я всё докажу!

Лабиринт, десять метров ползком под колючей проволокой, натянутой практически впритык к земле, оставить в последней колючке клок волос, но не остановиться и рвануть дальше. Дальше и дальше.

Глупо... Заносчиво... Недальновидно.

Но живущая во мне сила требовала отстоять свою честь. Вопреки логике, вопреки чувству самосохранения.

Назло всем и уж тем более назло ему. Азарину.

Финишную черту я пересекла, хрипя от злости и боли. Но пересекла.

И рухнула прямо на траву, пройдя ещё пару метров в сторону, чтобы об меня не споткнулись те, кто шел по этапу следом.

Закрыла глаза, повернулась на правый бок, сжалась в тугой комок боли, буквально вся превратившись в один оголенный нерв и поняла, что лучше сдохну, чем вернусь в лазарет. Я чувствовала, что рана начала кровить, и это наверняка разошелся один из швов. А может и не один, но признаваться в этом не планировала.

Ерунда. Немного полежу, поем, посплю и буду как новенькая.

На лицо набежала тень, заслоняя яркое солнце, неторопливо плывущее по небосклону, и надо мной кто-то склонился, а затем присел.

— Мик. Эй, Мик.

Я признала в говорящем Фаруха и нехотя открыла глаза, тут же убедившись, что слух меня не подвёл. Надо мной действительно сидел тот самый жуткий орк, в чьих черных глазах я сейчас видела неприкрытое искреннее участие.

— Жив? Ты не лежи, земля холодная. Сядь на лавку, вон там. Воды будешь?

Уголок губ дрогнул против моей воли, но я отрицательно мотнула головой. Сил встать не было.

Вот только Фарух понял всё по-своему и, уверенно подхватив под мышки, одним резким движением поставил меня на ноги, не обращая внимания на сдавленные смешки остальных.

Ну да, им, наверное, очень смешно. Они-то на ногах стоят. Сами. А я...

— Спасибо, — просипев, доплелась до лавки и рухнула уже на неё, опершись руками о колени и опустив голову вниз, чтобы отдышаться окончательно. Ещё немного... Ещё чуть-чуть.

Клара прилетела и села рядом, тихо буркнув "дур-р-рак", но это я знала и без неё. Да, дурак. Ещё какой...

Громкие размеренные хлопки, раздавшиеся практически над моей головой в полнейшей тишине, заставили вздрогнуть всем телом. Бездна! Опять?!

Вскинулась, поняла, что к нам подошел милорд Азарин и сейчас именно я, а не кто-либо другой, в центре не только его внимания, но и остальных, двадцати трех амбалов-ведьмаков.

— Отлично. Потрясающий результат. Удивил, хвалю. Восемнадцать минут и сорок семь секунд.

Над поляной пронесся удивлённый свист, а я только и смогла, что недоуменно скривиться. А норма-то какая?

Ректор же, явно насмехаясь над остальными, озвучил результаты четверокурсников, и под конец я поняла, что кажется... влипла. Мой результат был семнадцатым.

Семнадцатым!

Пока я думала, успею ли собрать вещи или придется бежать прямо так, инкуб закончил с поздравлениями и выговорами, порекомендовав тем, чей результат был хуже моего, усилить тренировки по вечерам после занятий, а затем озадачил меня снова.

— На этом урок закончен. Все свободны. Микаэль, идешь со мной, разговор есть. И не трясись, хвалить буду.

Кто-то из парней хмыкнул, кто-то хохотнул, но среди всего прочего мне почудились и сочувствующие вздохи. Милосердная праматерь, а может, не надо?

Я всё ещё пыталась разжалобить ректора взглядом, а парни уже ушли и на поляне остались только мы: я, инкуб и Клара, на всякий случай перебравшаяся ко мне на правое плечо. Устав ждать, милорд Азарин шагнул ближе, протянул мне руку, вроде как предлагая помощь, но не успела я в ответ протянуть свою, потому что встать без посторонней помощи точно бы не смогла, как он шагнул ещё ближе, резко склонился и буквально ткнулся носом в моё левое плечо.

— У тебя кровь?! — и сказано это было с таким обвинением, словно я сама тут себя чуть ли не выпотрошила на глазах у всех. — Микаэль! Живо снимай куртку!

Захотелось сбежать. А лучше испариться. А ректор вдруг взял и резко сменил ипостась, став ещё жутче. Не удержалась — взвизгнула, отшатнулась, завалилась на спину ногами вверх, вскрикнула уже от боли, а ректор как стоял, так и продолжал стоять, взирая на меня с некоторым удивлением.

— Микаэль? В чём дело?

— Я... — решила сказать правду. — Я вас боюсь!

— С чего бы? — инкуб иронично усмехнулся, придирчиво себя осмотрел, при этом явно переигрывая, я следом мне достался весьма суровый взгляд. — Микаэль, не дури. Вставай и снимай куртку, мне необходимо тебя осмотреть. Или предпочитаешь отправиться к лэру Эстефану?

— Нет! — вопль прозвучал откровенно истерично, подъём с жухлой травы стал относительно быстрым, но раздеваться на улице я не торопилась. Тем более перед мужиком, который не очень-то и адекватен. Вон как глазищами своими сапфировыми сверкает! — Со мной все хорошо. Всего лишь разошелся один из рубцов, не страшно. Уже к вечеру всё пройдет. О чём вы хотели поговорить?

— Не здесь, — инкуб отрицательно качнул головой, затем жестом предложил мне следовать в указанном направлении, но когда заметил, как я морщусь и прихрамываю, сразу переменился в лице. — Что с ногой?

— Растянул, кажется, — сказала, наступила, и поняла, что не кажется. Точно растяжение.

Бездна! Вот только этого мне ещё для полного счастья не хватало!

— Ладно, идём.

И так зловеще это прозвучало, что я вдруг подумала о мастере Эстефане. А не такой уж он и маньяк...

Шли мы долго, причем преимущественно из-за меня. Ректор помощь не предлагал, терпеливо дожидаясь, когда я добреду сама, при этом ни взглядом, ни выражением лица не позволяя понять, что он по этому поводу думает. Просто шел очень медленно с каменным лицом и лишь иногда косился на меня, когда я не сдерживалась и вздыхала, мысленно проклиная инкуба и его садистские методы.

Вот зачем? Зачем он заставил меня проходить эту проклятую полосу препятствий? Зачем я её прошла? Развернулась бы и ушла! Упала бы на первом препятствии и всё! И никто бы не имел права предъявить мне претензии! Так нет!

Идиотка заносчивая... Вот уж верное определение.

До третьего этажа и собственно личного кабинета ректора мы шли минут тридцать, не меньше. А мне так и вовсе показалось, что вечность.

И первым делом, когда, наконец, вошли и инкуб милостиво махнул мне на ближайшее кресло, я с блаженным стоном в него рухнула, наплевав на гордость, чувство собственного достоинства и прочие, сейчас такие неактуальные вещи. Мне было больно! Мне было гадко! И я хотела не сидеть под пронзительным взглядом ректора, а лежать в кроватке под теплым одеялком с интересной книжкой!

Но вряд ли это осуществимо в ближайший час.

— А теперь раздевайся, — вердикт прозвучал категорично, шаг ко мне был неотвратимым, и даже возмущенное карканье Клары не отвлекло ректора от главного — приказного взгляда, пронизывающего меня буквально насквозь.

Делать нечего, начала потихоньку. Вообще он странный. Очень. И надо ему со мной возиться?

Куртка была повешена на спинку кресла, туда же отправилась теплая кофта, чей левый рукав уже успел пропитаться кровью, я затем настал черед рубашки. Её я снимала уже медленнее, неожиданно начав смущаться под испытующим мужским взглядом. Я помню, что сейчас парень, но в душе я всё-таки девушка. И мне... как бы сказать, неловко.

— Помочь? — мужчина, всё это время стоящий в трёх метрах от меня, шагнул ближе и протянул руки.

— Нет!

— Я не кусаюсь, — милорда откровенно позабавила моя реакция, и я увидела на его лице веселье.

Но оно тут же пропало, когда взгляд переместился на моё плечо, где бинты были не просто розовыми, а бордовыми от крови.

— Гхырт! Микаэль?! Ты в своём уме? Да у тебя все без исключения швы разошлись, идиот малолетний! — а дальше пошло нечто окончательно неразборчивое, матерное и крайне экспрессивное, из чего я разобрала от силы десятую часть. — Быстро на диван!

— За... — мой взгляд метнулся на озвученный диван, нашел его большим, кожаным и неприличным, отчего непрошенное смущение опалило уши огнем. — Зачем?!

— Лечить буду! — ректор уже рычал, схватив меня за здоровую руку и рывком дернув от кресла до дивана. — Сидеть!

Последнее необычайно возмутило. Я ему собака, что ли?!

— Не кричите на меня! — попыталась возмутиться, но на меня та-а-ак посмотрели, что я предпочла заткнуться и лишь обиженно насупилась, жалобно посмотрев на Клару.

Та, в свою очередь, контролировала перемещение инкуба по кабинету. Вот он сам разделся, скинув теплую куртку, вот дошел до дальней стены, что-то нажал, и в сторону отъехала фальш-панель, открывая нашим уже весьма заинтересованным взглядам полочки, полные всевозможного добра. Вот он что-то там взял, вернулся к нам, подвинул ногой журнальный столик ближе и вывалил на него несколько пачек бинтов, банку с мазью и неопознанные флакончики. Сходил за графином с водой, стаканом и ножницами, затем скрылся за боковой дверью, и я услышала, как льется вода, видимо демон мыл руки. И только после этого инкуб, так и не вернувшийся в прежний вид из первой боевой ипостаси (Что это с ним? Думает силу применить?!), окончательно подошел ко мне.

И на губах его играла такая двусмысленная усмешка, что по моей спине скатилась первая капля пота, хотя в помещении было довольно прохладно.

— А теперь, мальчик, постарайся не орать. Не люблю воплей без причины.

В принципе было уже не очень больно, пока демон разрезал и убирал бинты, и я старалась терпеть и держать в себе, но не всегда получалось, и я периодически шипела и ойкала. Инкуб на это не обращал никакого внимания, сосредоточившись на ране. Посмотрела туда и я, вывернув голову. Констатировала, что больше воплей было, а плечо очень даже почти целое и кровит лишь чуть-чуть.