Похищенная звёздами 2. С небес на землю

Трэйтон ощутимо расслабился и опустил меч.

— Он не опасен? — выглядывая из-за спины Грэйна, поинтересовалась я.

— Пока нет. Сейчас оно только осваивает двигательные рефлексы и компенсирует увеличившуюся массу тела. Но скоро оно станет агрессивным, поэтому мне придётся его убить. Тебе лучше не смотреть на это, выйди.

— Ну уж нет! — обошла муженька и встала между ним и своим монстриком. — Он ничего плохого не сделал, и я не позволю тебе убить его ни за что!

За спиной послышался тихий то ли стрекот, то ли шелест и мне на плечо легла рука. Трэйтон перехватил меч поудобнее. Я медленно, затаив дыхание, обернулась и натолкнулась на протягиваемую мне грушу. Трясущейся рукой взяла угощение и с трудом произнесла:

— Ссспасибо.

Монстр кивнул головой, принимая мою благодарность и вдруг улыбнулся такой знакомой улыбкой Трэйтона.

— Тэль, немедленно отойди с дороги, — прошипел совсем разозлившийся Грэйн.

— Нет! Ты же видишь, он дружелюбный.

— Да? А ты задумайся, зачем оно тебя подкармливает?

— Подружиться хочет? — предположила я.

— Хочет, чтобы самка была упитанной и здоровой, когда будет вынашивать его потомство, — рявкнул Трэйтон и бесцеремонно оттолкнул меня к стене. Потом размахнулся и полоснул мечом моего монстра. Я закричала, но кричала ровно до того момента, когда сотворённый мной Трэйтон просто лопнул, оставив после себя разрубленного мотылька и горку пережёванных фруктов.

— Вот и всё, — довольно проговорил Трэйтон. — Хорошо, что оно не успело массу трансформировать, а то пришлось бы кровь убирать.

Меч пропал, а мне протянули руку, помогая встать. Руку я приняла, потому как сил не было совершенно. Но как только встала, оттолкнула и, обойдя лорда, направилась к двери. На пороге обернулась и устало спросила:

— А что было бы с тобой, если бы я тебя не расколдовала?

— Моё сознание умерло бы через несколько минут, и я остался бы жабой навсегда. Но ты успела вовремя и всё хорошо, — улыбнулся Трэйтон.

— А по-моему, я всё таки опоздала, — мстительно заявила я и пошла спать.

Трэйтон так и не пришёл в спальню, наверное, обиделся. И я бы даже попросила прощения за произошедшее, но он так и не появился. Проворочавшись полночи, я несколько раз порывалась сходить поискать его, всё же, в случившемся есть и моя вина, но вспоминалось, как он всегда увиливает от ответов и каким жестоким может быть, и я возвращалась в кровать, едва дойдя до двери. Да, я превратила его в жабу, но не намеренно же! Если бы меня не похитили из-за него, это вообще было бы невозможно. И это его нежелание посвящать меня во что-либо настораживает. А если быть откровенной, начинает пугать. Что он от меня скрывает?

Заявился Трэйтон только под утро, совсем измотанный и злой. Молча прошёл в ванную, через десять минут так же молча подошёл к кровати, скинул халат и, абсолютно обнажённый, лёг рядом со мной. Притянул к себе, обнял и через минуту уже крепко спал. Я попыталась отстраниться, но муж прижал к груди ещё крепче. Муж, теперь мы навсегда вместе. Быть может, стоит попытаться наладить отношения по-другому? Решила набраться терпения и подождать. Возможно, тогда он сам захочет мне всё рассказать.

* * *

Через неделю пришло короткое письмо от дедушки. Наместник сообщил, что лично прибывает ко двору, и по его приезду меня ждёт серьёзный разговор. Интересно, чего ему Трэйтон наговорил? Просто так дед не оставил бы долину. Да он скорее меня бы домой призвал! А значит, основной причиной его приезда являюсь не я. И у Трэйтона не спросишь. За последнюю неделю мы с ним практически ни разу нормально не поговорили. Он постоянно где-то пропадал. Появлялся глубоко за полночь, уставший, голодный, а иногда и легко раненый. А я скрежетала зубами, но ни о чём не спрашивала. Лишь однажды он заговорил сам.

Как и в предыдущие ночи, помылся, лёг, прижал меня к себе и прошептал:

— Спасибо.

— За что? — всё же не удержалась от вопроса.

— За то, что не устраиваешь сцен и не требуешь ничего объяснить, — тихо ответил, касаясь губами моих волос.

— Ответь только на один вопрос, — так же тихо попросила я, — тебе угрожает опасность?

— Не больше, чем обычно. В Галаксиуне оказалось слишком много противников объединения, и все они подались в соседние миры в поисках дармовых источников энергии.

Я обернулась и непонимающе посмотрела на Грэйна.

— Павших много развелось, — усмехаясь, заявил он.

— Ну и что? Ты вон тоже павший, но мне это никак не вредит.

— Не все такие сдержанные. Я восстанавливаю запас энергии, питаясь от твоих эмоций, медленно, но без ущерба для тебя. А большинство павших опустошают привязанных за несколько недель, вытягивая из них чистую энергию. Это намного быстрее и приятнее. И ты не представляешь, каких трудов мне стоит сдерживать себя, когда ты так близко, такая тёплая и аппетитная, — его рука начала блуждать по моему телу, я попыталась отодвинуться.

Трэйтон не пустил, прижал к себе и, посмеиваясь, заявил:

— Не бойся, не съем я тебя. А вот когда наплыв недовольных поутихнет, мы с тобой хорошенько поругаемся, я подзаряжусь от всплеска твоих эмоций и тогда мы наверстаем упущенное без риска, что я забудусь и заберу у тебя часть энергетического запаса. Примирение, это так прияяятно, — мечтательно протянул, поцеловал меня в плечо и добавил: — А теперь давай спать.

Да пожалуйста, я только за! Лучше бы вообще молчала, чем услышать такое. Невольно возникает вопрос к самой себе: а надо ли мне вообще ещё о чём-нибудь спрашивать? Вот уж правда, счастье в неведении.

А сейчас я держу в руках послание от дедушки и понимаю — его приезд, скорее всего, связан с политикой. А конкретно, с политическими отношениями между людьми и стартрэйнами. Если Трэйтон так легко добился от деда согласия на наш брак, значит дедушка знает о звёздных людях и заключённом с ними договоре. Неприятно осознавать, что вырастивший тебя человек замешан в таком грязном деле. Ненавижу политику!

Дворец опять гудел, как улей. Было объявлено об очередном приёме в честь прибытия очередных же высоких гостей. Оказывается, в этом году нашей империи выпала честь принимать глав других государств на ежегодном мировом конгрессе. Вот только об этом конгрессе никто раньше и слыхом не слыхивал. Да и император наш уже много лет не покидал пределов своей империи. Ну не любит наш правитель путешествовать, а тут, оказывается, Ежегодный конгресс! Люди понимали, что назревают какие-то перемены, и все были взбудоражены ожиданием. Слухи быстро распространились по империи, начались народные волнения. И Трэйтон совсем перестал бывать дома, но я узнавала об этом от слуг, в те редкие моменты, когда появлялась там сама. Император вдруг резко поменял обо мне мнение и уже не противился нашему с принцессой Китрэль общению, а напротив, настаивал на том, чтобы я проводила с его дочерью как можно больше времени. Я понимала, что Сорол попросту боится за дочь и считает, что с женой иномирца она в большей безопасности, чем под присмотром дворцовой стражи. Его логика была очевидна — уж маг-то не допустит, чтобы с его супругой что-то случилось, а заодно и за принцессой присмотрит. Вот я и торчала во дворце круглосуточно, и Трэйтона это вполне устраивало, потому, что он тоже был где-то поблизости. Иногда до меня долетали отголоски его эмоций, в основном раздражения и усталости. Но иногда проскальзывала и откровенная ненависть, а вот на кого она была направлена, я так и не разобралась.

Прибыл дедушка, я об этом узнала от Кит. Она ворвалась в свою гостиную, где сидели я и ещё три компаньонки её высочества, вытолкала за дверь вошедшего следом стража. Теперь за принцессой всюду неотступно следовали два охранника и постоянно норовили осмотреть каждую комнату, в которую собиралась войти сиятельная. Но принцесса их всегда опережала, мотивируя это тем, что в своём доме ей бояться нечего.

— Уйдите с глаз моих! Мне уже не нужны няньки, а переодеться есть кому помочь и без вас, — это охране и повернувшись, уже нам: — За последние полчаса прибыло больше половины наместников и два каких-то императора, не знаю, чьи они, я не интересовалась, — и переведя взгляд на меня: — Твой дед тоже приехал. Через двадцать минут состоится официальный обед, так что бросайте свои книжки и пяльцы, и бегом переодеваться.

Да, в этом вся Китрэль, что среди прибывших мой дедушка, она заметила, а вот личностями царственных особ не поинтересовалась. Просто Кит твёрдо уверена, что никогда не покинет родину, и иностранцы её совершенно не интересуют. А тот факт, что в родной империи нет подходящей для неё партии, принцессу совершенно не тревожит. Она считает, что и сама справится с управлением страной, когда вырастет и всему научится, разумеется. И не важно, что ей уже восемнадцать, а император не так молод, как хотелось бы. Есть ведь ещё и советники. В общем, наша принцесса не дорожит своим титулом и мечтает быть свободной художницей. И сейчас эта художница самозабвенно спорит с парикмахером, убеждая его, что распущенные волосы лучше сочетаются с её парадной тиарой, а мастер пытается доказать, что нет ничего прекраснее его 'шедевров'. Спорить принцессе надоело, и она заявила:

— Не хотите ли вы сказать, что у меня некрасивые волосы? — сощурила глаза и добавила: — Или, может, вам кажется, что без вашего участия я буду распугивать гостей своим видом?

Парикмахер молча раскланялся и удалился. Вот как в одной девушке может сочетаться столько противоположных качеств?

Обед протекал вяло и как то непразднично. Ещё бы, в ближайшие дни ещё столько народу понаедет. Так что эти официозы теперь каждый день будут проходить. Мне отвели место между дедом и советником Тройсэн, наверняка сам советник постарался. Поговорить наедине мне с ним так и не удалось, только выразила официальные соболезнования в связи с увечьем племянника, и на этом наше общение закончилось. Похоже, лорд знает, кто был инициатором 'несчастного случая', и винит меня в произошедшем. Дед же вообще только коротко поздоровался и продолжил начатый до моего появления разговор с советником. И зачем, спрашивается, меня между ними посадили? Чтобы я чувствовала себя пустым местом? Присутствовал на обеде и Трэйтон. Но он был не похож на себя, и узнала я его только по бросаемым на меня взглядам и волнам тепла и нежности... я тоже соскучилась.

Обед закончился и все разбрелись по своим апартаментам. Трэйтон удалился одним из первых вместе с императором. Мне же были предложены сразу две руки. Вздохнула, положила ладони на локти дедушки и лорда Тройсэн, и пошла на 'казнь'. Разговор происходил в кабинете советника.

Лорд Тройсэн сразу же занял место за столом, дедушка сел в кресло напротив, а мне пришлось стоять перед ними, как напроказничавшей девчонке.

Лорды помолчали немного, и первым заговорил дедушка.

— Тэль, девочка моя, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— А что конкретно вас интересует? — тихо спросила я.

И дедушка сорвался. Как он кричал — мне захотелось заткнуть уши. Он так не ругался, даже когда я случайно сожгла ещё не прочитанное послание от императора. Мне поведали и о том, что я глупая наивная девчонка, и о том, что повторяю ошибки своей матери, и даже уведомили, что мне уже немного осталось мучиться, потому как совсем исхудала и синяки под глазами. И припечатали в конце гневной тирады, что совсем меня монстр замучил.

Не спорю, из-за переживаний я немного похудела, да и сплю в последние дни плохо, но не винить же во всех грехах Трэйтона!

— Дедушка, — осторожно начала я, — а почему ты вдруг решил, что мне грозит смертельная опасность? У меня всё хорошо, — покосилась на молча слушающего советника, — и я выхожу замуж.

— Прекрати делать вид, что тебя устраивает роль жертвы этого чудовища! — снова сорвался на крик дед. — Не для того я растил свою внучку, чтобы её загубила такая же мразь, как и убивший твою мать негодяй.

— А может, если бы я знала о своём происхождении немного больше, всё сложилось бы иначе? — не сдержалась я. — И не забывай, дедушка, я на половину такая же 'мразь', как и лорд Эрт'Грэйн.

— Нет, ты человек. Я сделал всё, что бы ты выросла доброй и человечной.

— Но я всё же не совсем человек, — подошла к столу, выхватила из подставки писчее перо и, поднеся его к губам, прошептала: — Веер.

Перо в моей руке стремительно трансформировалось в сложенный перьевой веер. Я демонстративно его разложила и начала обмахиваться. Дедушка застонал и прикрыл глаза рукой.

Советник медленно встал и тихо спросил:

— Это ты пыталась убить моего племянника и его друзей?

Я сначала опешила от такого предположения, но потом пришло понимание, что меня теперь тоже считают чудовищем, и меня сейчас интересовало только одно:

— Ты тоже так думаешь? — спросила, пристально глядя на дедушку.

— Просто скажи мне, что это не ты, и я поверю. Дай мне надежду, что я не потеряю свою девочку, что ты не погибнешь и не станешь таким же чудовищем, как твой отец.

— О, да. С папочкой я уже имела радость познакомиться. Горячая была встреча, — внутри поднималась волна протеста, и контролировать её было очень сложно, потому что к ней примешивалась явно не моя злоба. Трэйтон был где-то поблизости и сильно злился.

— А ваш племянничек получил по заслугам, он пытался меня изнасиловать, чтобы я не могла отказаться от столь желанного для вас брака с ним! И его дружки тоже участвовали в заговоре. Мой муж всего лишь проучил их, чтобы не считали себя всевластными.

Боги, что я несу! Это же не мои мысли и слова. В дверь требовательно постучали и, не дожидаясь приглашения, в кабинет вошёл Трэйтон. Поздоровался с лордами кивком головы, подошёл ко мне и, приобняв за плечи, спросил шёпотом:

— Как ты?

— Да просто замечательно! — громко ответила я. — Вот, только что узнала, что я, оказывается, чудовище. Да, и ты, кстати, тоже. Замечательная у нас с тобой семейка.

Трэйтон легко погладил меня по спине, посмотрел на дедушку и сказал:

— Выйдем на минутку, мне нужно сказать вам пару слов наедине.

Злость как рукой сняло.

— Не надо никуда выходить! Давайте все вместе поговорим, а лучше отложим этот разговор до тех пор, пока все не успокоимся.

— Если уж ты меня боишься, что говорить об остальных, — грустно улыбнулся Трэйтон. — Но если ты так хочешь, мы отложим этот разговор, — пристальный взгляд на сникшего деда, — ненадолго. Думаю, лорды нас поймут, не общался с женой несколько дней — соскучился. Попрощайся с дедушкой, дорогая, мы домой.

Я взглянула на бледного деда и прошептала одними губами только нашу фразу из моего детства:

— Я твой цветочек, а ты моё солнышко.

Уголки старческих губ дрогнули, и дедушка несмело улыбнулся, я улыбнулась в ответ и накатила волна перехода. Уже во время переноса губы мужа требовательно накрыли мои в голодном, каком-то исступлённом поцелуе. Мне тоже тебя не хватало...

Мы оказались в своей спальне, ласки Трэйтона становились всё настойчивее и грубее. Закружилась голова, ноги подкосились, и я упала бы на пол, но Трэйтон резко толкнул меня на кровать, а сам отошёл на несколько шагов.