Будущее - дело темное

Насторожившись, я ускорила шаги и свернула на соседнюю аллею, откуда и доносились спугнувшие умиротворенное настроение звуки. Что ж, картинка оказалась им под стать.

В нескольких десятках шагов от меня, скрывшейся за кустом шиповника, друг против друга стояли Эдгар Милейр и Риннар Шариден. И, судя по напряженным позам, речь шла вовсе не о погоде. Вернее, речей там вообще никто вести не собирался.

Ростом Эд ничуть не уступал своему противнику, но вот шириной плеч и прочим... Оружие теоретика — его мозг. Про тело большинство из них даже не задумывается... до определенного момента. Например, до встречи с недружелюбно настроенным боевиком. Хотя, судя по воинственному виду, Эду и сейчас не пришла в умную голову светлая мысль о некоторой разнице в массе, силе и умениях.

Не успела я сообразить, что делать, как Эдгар бросился на Риннара. Бестолково и бесперспективно — это даже я поняла, и в следующее же мгновение Эд с заломленной рукой лежал, уткнувшись носом в дорожку.

— Еще? — любезно осведомился Шариден, отпуская теоретика и отступая на пару шагов. Эд подорвался и ринулся на него, словно атакующий вражеские ворота таран. Вот только боевик воротами не был и дожидаться столкновения не стал.

— Хватит! — крикнула я, наконец-то отойдя от шока. — Риннар, не трогай его!

Боевик, в очередной раз приложивший теоретика лицом о землю, мгновенно выпрямился и посмотрел на меня едва ли не с ужасом. Эд со стоном сел, рукавом вытирая бегущую из носа кровь, и враждебно уставился на Риннара.

— Я не собирался его трогать, — бросил Шариден. — Сандера...

— Уйди! — выдохнула я, переводя взгляд с побитого теоретика на мгновенно стушевавшегося боевика. — Просто уйди, ладно?!

Он отрывисто кивнул и скрылся за поворотом, а я склонилась над Эдгаром:

— Сильно досталось? Где болит? Позвать доктора?

— Нормально, — поморщился он, осторожно — не без моей помощи — поднимаясь на ноги. — Не нужно доктора. Видела, Санни? Хорошо разглядела своего героя во всей его красе?

Я опустила глаза. То, что произошло, никак не вязалось с тем образом Риннара Шаридена, что сложился у меня за последние дни. И потому я спросила:

— Что случилось? Ведь не просто же так вы сцепились!

— Случилось то, что он посчитал мое присутствие рядом с тобой излишним, — сквозь зубы процедил Эдгар, трогая разорванный ворот рубахи. — А я посмел не согласиться.

— И вы решили меня поделить? — опешила я.

— Я защищался, — насупился теоретик, баюкая правую руку. — И тебя, между прочим, защищал.

От чего только, интересно?

— Не заметила опасности, уж извини.

— Он боевик, — так, словно одно это объясняло абсолютно все, заявил Эд. — Они же смотрят на нас свысока! Возомнили о себе невесть что, а сами... Только и могут, что кулаками махать.

— Не надо так, — не сдержалась я.

— Защищаешь его? — поразился теоретик, причем настолько, что про пострадавшую руку забыл, экспрессивно ею взмахнув и даже не поморщившись.

— Никого я не защищаю. Просто это неправда, — нахмурилась я.

Я прекрасно понимала, что Эд зол, но не могла слышать несправедливых слов.

Уже живя у деда, мы с мамой несколько раз ездили к отцу. И в один из наших визитов там, на границе с Леднолесьем, произошло нечто, что навсегда определило мое отношение к боевикам. Я собственными глазами видела, чем им приходится жертвовать.

Прорыв границы. Глухой, сотрясающий землю сигнал тревоги. Жуткие твари, наполнившие улицы... И маленькая непослушная девчонка, удравшая от родителей. Сколько было чародею, вставшему между мной и существом, несколько лет кряду являвшемуся мне после этого в кошмарах? Вряд ли больше двадцати пяти.

Если бы не он, я бы погибла. Если бы не я, он бы выжил...

Я до сих пор помнила это. До сих пор. И если бы мне когда-либо пришлось выбирать между чужой жизнью и своей, я вовсе не уверена, что смогла бы гордиться выбором. А ребята с боевого — смогли бы. Их этому учат. Это в их крови. Но сейчас, глядя в глаза озлобленного теоретика, я не знала, как объяснить то, что чувствовала, то, что поняла для себя давным-давно и что считала ясным и понятным каждому.

— Просто ты не хочешь видеть эту правду! — рубанул ладонью воздух Эдгар.

— Видимо, она у каждого своя, — вздохнула я, окончательно убедившись, что Риннар лишь слегка потрепал Эда, не причинив ему большого физического вреда. Чего не скажешь о вреде моральном... — В лечебницу все же сходи. Хоть ссадины промоют.

Посчитав свой долг выполненным, я зашагала в обратном направлении.

— Сандера!.. — растерянно позвал Эдгар, но я не обернулась.

Хорошее настроение испарилось, как его и не бывало. Нужно было о многом подумать, вот только думать совершенно не хотелось.

То, что парни подрались из-за меня, было ужасно неправильным, и я, вопреки здравому смыслу, чувствовала себя виноватой. Хотя, казалось бы, в чем именно? Я не встречаюсь с Эдгаром и не давала никаких обещаний Риннару, а значит, они попросту не в праве втягивать меня в свои разборки.

Вот и пусть оба идут к свиллам. А я в этом участвовать категорически отказываюсь.

Глава 5

В библиотеку я все-таки пошла. В компании Ритты, о чем почти сразу пожалела — подруга, обычно тонко подмечавшая мое настроение, и в этот раз заподозрила неладное, и в попытках разузнать, в чем дело, отвлекала меня от книг. Справедливости ради, я больше переворачивала страницы, чем читала, потому как слова не складывались в предложения и теряли смысл, но и говорить о произошедшем не хотелось. Жаль только, что для Ритты одного моего нежелания было недостаточно...

В читальном зале было пусто, светильники под зелеными абажурами создавали атмосферу уютную и немного таинственную, шелестели рассеянно переворачиваемые мною страницы... Сияла глазищами Ритта, добившаяся-таки своего и с восторгом ловящая мой шепот — мы никому не помешали бы, но нарушать тишину не разрешалось, за это библиотекарь мог и на выход указать.

— А это уже интересно! — улыбнулась она, когда я замолчала.

— Не вижу ничего интересного, — проворчала я, надеявшаяся на дружескую поддержку.

— А ты обернись, — посоветовала Ритта. Я обернулась — и принялась торопливо складывать свои конспекты в сумку.

— Сандера, не уходи, пожалуйста! — попросил Эдгар, остановившись у нашего стола. — Я знаю, как мое поведение выглядело со стороны, но я могу все объяснить.

— Объясняй, — милостиво разрешила Ритта, пока я решала, нужно ли мне это. Сверкнув на подругу сердитым взглядом, и все же кивнула выжидательно мнущемуся возле стола Эду. Он присел на стул, покосился на даже не скрывающую любопытства Ритту...

— Она останется, — предупредила его вопрос я. Теоретик вздохнул, но спорить не стал. Вместо этого проникновенно посмотрел на меня и выдал:

— Не связывайся с Шариденом.

— Я и не думала.

— Вот и не думай.

— А чего ты раскомандовался? — не выдержала Ритта. — Риннар, между прочим, Санни жизнь спас.

— Герой в сияющих доспехах, — криво усмехнулся Эд. — Скажите, что вы вообще знаете о Шаридене?

Ритта лишь плечами пожала. По вполне понятным причинам, боевики ее не интересовали. Меня же больше заботила учеба, нежели слухи о ком бы то ни было.

— Мы не состоим в обществе его воздыхательниц, — вздернула носик подруга.

— И что же мы должны о нем знать? — спросила я.

— Просто держись от него подальше, — после недолгой паузы отозвался Эдгар. — Поверь мне — так будет лучше.

Если он думал, что такого объяснения будет достаточно, то он жестоко ошибся.

— Так дело не пойдет, — нахмурилась пришедшая к тем же выводам Ритта. — Ты обещал все объяснить, а сам напустил тумана и считаешь, что этого хватит?

— А разве нет?

— Нет, — отрезала подруга. — Понимаю, ты не желаешь прослыть сплетником. Но раз уж начал говорить — договаривай. Или ты только делаешь вид, что тебя беспокоит безопасность Санни, раз с такой легкостью утаиваешь важные сведения, от которых, возможно, зависит ее жизнь?

Я с трудом подавила желание закрыть лицо ладонями и сползти под стол, но Эд, кажется, всерьез проникся прочувствованной речью Ритты.

— Ты когда-нибудь задумывалась, с чего он к тебе цепляется? — спросил он меня.

— Потому что дурной? — выдвинула единственную версию я.

— Потому что ты подвернулась не вовремя, — не поддержал ее теоретик. — В тот день его невеста бросила. Вернее... Он застал ее с другим.

— У Риннара была невеста? — удивилась я.

— Была. Аллая Ридден. Рыжая, как и ты. Но, в отличие от тебя, совершенно бесстыжая. Они даже дату свадьбы назначили. У нас об этом практически никто не знает. Сандера?

— Я слушаю, — рассеянно поглаживая обложку книги, кивнула я. — Слушаю.

— Теперь ты меня понимаешь? — с надеждой спросил Эд.

— Понимаю, — вновь кивнула я, уставившись на стол. Красивая скатерть, зелененькая, как весенняя травка. И на ощупь приятная...

— Я тогда... пойду.

Скрипнули по полу ножки стула, послышались мягкие шаги...

— Эд? — вскинулась я, и теоретик, остановившись, обернулся. — Ты все еще хочешь пойти на бал со мной?

— Да! — просиял он.

— Отлично, — слабо улыбнулась я.

— Что ты творишь?! — прошипела Ритта, едва Эдгар отошел на приличное расстояние.

— Глупости, — пробормотала я и ткнулась лбом в столешницу.

— Ну хотя бы осознаешь это, — проворчала подруга.

— Осознаю, — глухо подтвердила я и, резко подняв голову, жалобно проронила: — Он ведь сказал, что я ему нравлюсь! Ну вот как можно быть такой сволочью?!

— До недавнего времени тебя это не удивляло, — напомнила Ритта. — Неужели нескольких дней хватило, чтобы ты изменила мнение?

Я промолчала, потому как возразить мне было нечего.

— Сань... А может, не все так плохо? — осторожно тронула меня за плечо подруга. — Девушки-то у него до сих пор нет.

— Зато есть я, — пробормотала я. — Рыжая. И пусть вовсе не бесстыжая, кого это волнует?

— Я знаю Аллаю, — призналась Ритта. — Не очень хорошо, конечно, но все же. Она действительно похожа на тебя... В общем, теперь я понимаю, отчего Риннара сорвало.

— И мне должно стать от этого легче? — криво улыбнулась я.

— Не знаю, — покачала головой подруга. — Но ведь сейчас Риннар ведет себя по-другому...

— Я похожа на его бывшую невесту, — медленно проговорила я. — Он проецирует свои чувства к ней на меня...

— Санни, — закатила глаза Ритта, — ты не похожа на эту девицу, уж поверь. Только внешне, а это не главное!

— Шаридену об этом скажи, — буркнула я. — Эдгар был прав...

— И теперь мы будем страдать по Шаридену? — недоверчиво спросила Ритта.

— По моей наивности, — уточнила я.

— А давай лучше домашнее задание сделаем? — предложила подруга. — Я, конечно, не провидица, но могу предсказать, что иначе придется страдать по более неприятной причине!

* * *

Страдать все равно пришлось, несмотря на то, что мы корпели над книгами до вечера. Прочитанное не желало укладываться в моей голове, а наутро и вовсе из нее вылетело, и все занятия я просидела как на иголках, надеясь, что преподаватели сегодня не вспомнят о моем существовании. Как ни странно, и в самом деле не вспомнили, но к завершению последней пары я чувствовала себя совершенно выжатой.

Зато к вечеру удалось окончательно успокоиться. В конце концов, ничего ужасного не случилось. Даже если невеста у Шаридена действительно была... Он же просто не может не видеть, что я — другой человек. Это ничего не значит. Как, возможно, и его слова. И моя реакция на них... Пожалуй, не мешало бы для начала разобраться в себе и решить, как относиться к сложившейся ситуации. И нужно ли мне это вообще.

Ритта, выслушав мои путаные рассуждения, в целом их одобрила, а заодно поинтересовалась, не жалею ли я о том, что придется пойти на бал с Эдгаром. Я жалела, конечно, но сказанного, увы, вернуть невозможно. К тому же... Это всего лишь бал. То, что мы придем вместе, не наложит на меня никаких обязательств.

Следующие два дня пролетели незаметно. Студенты предвкушали праздник, и атмосфера в Университете царила соответствующая. Даже леди Геллея прониклась и облачалась в пышные бальные наряды, меняя оные чуть ли не ежечасно. На меня она по-прежнему поглядывала недружелюбно, и я, не желая более пререканий, прятала кулон под одеждой, решив, что такая мелочь не стоит вероятных проблем. Кто знает, что на уме у призрака, который, если верить мэтру Вилгошу, вовсе и не призрак? Но окончательно расставаться с кулоном не хотелось; я и так жалела, что оставила дневник дома. Я прекрасно помнила, что страницы книжицы чисты, но недавний сон не давал покоя, слишком уж реальными казались строки, что мне удалось прочесть... А вдруг что-то изменилось? Вдруг там действительно что-то появилось? Но об этом я узнаю в лучшем случае только на следующих выходных... Никогда еще меня так не тянуло домой, и я сама себе удивлялась. Любопытство, особенно столь сильное, тоже раньше не входило в число моих недостатков. Откуда что взялось?

А еще все-таки просочились слухи о визите тиронской делегации, и, дабы успокоить разошедшуюся студенческую фантазию, милорду Вилорену пришлось выступить с речью, призывающей нас к порядку, терпению и вежливости, а заодно проясняющей мотивы интереса тиронцев к Университету. Оказалось, что привлек их именно провидческий факультет, так как они не столь давно открыли школу для провидцев и теперь просто-таки жаждут обменяться опытом. И если все пройдет гладко, к нам приедут их студенты, а к ним отправятся лучшие из наших. Словом, мне невероятно повезло, что среди лучших я никогда не числилась, ибо Тирон был последним местом, где мне хотелось бы побывать. Но, судя по оживлению, будущие провидцы моего мнения не разделяли.

— Ничего ты не понимаешь, Сандера, — с оттенком превосходства в хрустальном голосе поведала мне Рэйя, дару которой можно было только позавидовать. — Это же совсем другие перспективы.

Возможно. Тирон не столь велик, как Шрэтон, и сильных провидцев там давно уже не рождалось. И та же Рэйя, невзирая на силу дара и блеск таланта, в Империи будет лишь одной из, тогда как в Тироне — чуть ли не единственной.

Другое дело, что лично мне подобные перспективы не казались соблазнительными. Но это, как милостиво сообщила та же Рэйя, происходило лишь по той причине, что из-за практически отсутствующего дара я даже подсознательно не мечтала ни о чем подобном. Переубеждать сокурсницу я не стала — тоже версия, не хуже прочих, а мне еще платье нужно примерить, чтобы выяснить, не нужно ли где что подправить, пока не поздно.

Первая половина выходного дня, удивительно теплого и погожего, прошла в сборах и веселом нетерпении. Мы с Риттой успели поучаствовать в украшении бального зала, и подругу совершенно не смущало, что я, не ладящая с бытовой магией, бесцельно слонялась по залу в то время, как она вдохновенно прилагала все свои умения для создания праздника. Потом мы помогали друг другу с одеждой и прическами, и пришлось отбиваться от попыток явно вошедшей во вкус Ритты украсить и меня. Она искренне считала, что темно-зеленое платье с расшитым золотистой нитью подолом мне, конечно, идет, как и завитые, скрепленные на затылке локоны, но нет предела совершенству, а уж она-то точно знает, что нужно сделать, чтобы Эдгар потерял дар речи и, желательно, голову. Насчет потери дара речи я бы тоже не возражала, но предпочитала, чтобы голова теоретика все же осталась на его плечах, а потому Ритте пришлось умерить творческий пыл.