На пути "Тайфуна" 4

Чтобы обсудить с подобным человеком столь важный вопрос, я попросил содействия у первого лорда адмиралтейства, как в Великобритании называли морского министра, Александера, очень честно относившегося к союзническим обязательствам.

Мы встретились с Паундом в кабинете Александера и я подробно изложил свой взгляд о предстоящей попытке кораблей брестской группы прорваться через канал. Передислокация тяжелых крейсеров должна была начаться вечером, чтобы корабли как можно дольше оставались невидимыми для противника. Самую узкую часть Ла-Манша предстояло проскочить днем, под плотным прикрытием истребительных эскадрилий.

Паунд мне не поверил. Он вытащил из портфеля обыкновенную ученическую карту и начал невразумительно водить по ней карандашом, доказывая, что если корабли выйдут из Бреста, то обязательно утром, чтобы пройти самый опасный участок в темноте. О том, что англичане могут не заметить эскадру ночью, адмирал и слышать не хотел. По его словам английские радиолокаторы самые совершенные в мире, и немцам ни разу не удавалось их обмануть. Также не считал Паунд необходимым отозвать эскадрильи торпедоносцев из Африки, где, по его мнению, они нужнее.

Конечно, я ожидал подобного ответа, и сдаваться не собирался. Следующий раунд переговоров состоялся с заместителем начальника генерального штаба генералом Наем. Тот уже догадывался о замыслах противника. Ведь приготовления, насколько бы тайными они ни были, не могли укрыться от разведки англичан, ведущих постоянное наблюдение и имеющих в оккупированной Франции многочисленных агентов. Но мне и Пугачеву, пользовавшемуся авторитетом в авиационных кругах Англии, пришлось провести еще немало встреч, как официальных, так и дружественных, прежде, чем в штабах приняли действенные меры.

Признаться, порой я уже сам начинал сомневаться в том, что Гитлер действительно решится на подобную авантюру, и считал дни, оставшиеся до конца двухмесячного срока. Однако, не прошло даже четырех недель, как операция началась. Причиной такой спешки стало наше наступление на Карельском перешейке, испугавшее германский генштаб, который решил, что Финляндия может скоро выйти из войны, а там очередь дойдет и до Норвегии.

Впрочем, закончить основные приготовления к операции немцы все же успели, и погода им благоприятствовала. Хотя до новолуния оставалось еще десять дней, но низкая облачность затрудняла работу авиаразведки. Однако, англичане тоже сумели подготовиться и с нетерпением ожидали вражескую эскадру.

7 января 1942 г. Брест. Франция

Начинать операцию "Цербер" немецкое командование собиралось ближе к новолунию, которое в январе 1942-го приходилось на 17-е число. Ориентировочно, рассматривался диапазон с четырнадцатого по шестнадцатое. Заставлять моряков, всегда страдавших суевериями, выйти в море тринадцатого числа, конечно не планировали. Но график пришлось подкорректировать после того, как в ночь на 5 января Красная Армия начала наступление в Карелии. Для Германии это стало полной неожиданностью, и в разведке полетело немало голов. Особенно Гитлер разъярился, когда контрразведка пожаловалась, что заранее оповестила армейцев о скором наступлении в Финляндии, но те лишь раздраженно отмахнулись от предупреждения. Дескать, ну и что такого, что красноармейцев готовят к вторжению в Финляндию? Летом сорок первого солдат вермахта тоже готовили к высадке в Британии и даже раздали всем английские разговорники. Понятно, что все это дезинформация. Но вот оказалось, что нет, не деза. Ночью русские танки форсировали Свирь, через сутки вышли к Петрозаводску, и тут же началось наступление на Карельском перешейке под Ленинградом.

Над Финляндией, а значит, и над всей Скандинавией нависла серьезная угроза, и фюрер распорядился немедля отправлять линейную эскадру в Норвегию.

Начались лихорадочные приготовления, осложненные тем, что подозревавшие о чем-то подобном британцы готовились к отражению попытки прорыва. За три дня перед выходом брестской эскадры англичане сбросили в воды Ла-Манша свыше тысячи магнитных мин. Немцы, в свою очередь, послали почти сотню тральщиков, которые за ночь убрали донные и якорные мины по всему маршруту. Протраленные участки обозначили буями, лодками с особой раскраской и даже самими тральщиками, игравшими роль плавучих маяков.

Немалое беспокойство германского командования вызывали и погодные условия над Ла-Маншем. Они зависели от воздушных потоков, формируемых в Атлантике, где у Германии не имелось метеостанций. Но несколько подводных лодок и самолетов-разведчиков, отслеживающих метеоусловия, предоставили метеорологам необходимые данные и позволили тем дать благоприятный прогноз.

Получив приказ о выходе в море, немецкие моряки, засидевшиеся на берегу, не скрывали своей радости. Конечно, зимой в море часто штормит, да и холод стоит такой, что уши мерзнут. Но, тем не менее, боевой дух у всех был на высоте. У русских, говорят, сейчас Рождество? Ну так мы их поздравим, — шутили матросы, готовясь к походу на север.

Еще до захода солнца семь эсминцев вышли из гавани, а вслед за ними начали отчаливать линейные крейсеры. Однако, командование ПВО сообщило о приближении эскадрильи бомбардировщиков, и выход пришлось отложить. Корабли снова пришвартовались и приготовились отражать авианалет.

На этот раз обошлось без потерь. Две девятки Велингтонов не спеша отбомбились с большой высоты по гавани, закрытой дымовой завесой, и ушли восвояси. Вскоре радары засекли появление еще одной волны бомбардировщиков, и все повторилось снова. Никакого физического урона бомбы не нанесли, но немцы потеряли три часа драгоценного времени, и вместо семи часов вечера флотилия оставила гавань в десять ночи.

Правда, дальше все шло как по маслу. Эскадра быстро продвигалась полным ходом, нагоняя отставание в графике, а англичане спали, ни о чем не подозревая. Благодаря немецкой службе радиосвязи британские радары ослепли, но их операторы ничего не могли поделать, полагая, что причина просто в природных феноменах. Ни вражеские самолеты, ни эсминцы, ни торпедные катера не тревожили соединение кораблей почти до рассвета.

Когда в просветах между облаками появлялась луна, сигнальщикам и вахтенным представлялась величественная картина. Во главе эскадры двигался огромный, напоминавший своим силуэтом гору линейный крейсер "Шарнхост". За ним шел однотипный "Гнейзенау", а замыкал кильватерную колонну крейсер "Принц Ойген". Миноносцы прикрывали своих больших братьев справа и слева. Трубы карманных линкоров отчаянно дымили, вода быстро текла мимо борта, а старшие вахтенные время от времени командовали смену курса. За два часа до рассвета к кораблям присоединилась флотилия торпедных катеров, усилив защиту линкоров. Казалось, все шло по плану.

Но англичане тоже считали, что все идет по плану, причем оснований для этого у них имелось куда больше, чем у их противников.

После успешного уничтожения рурских плотин начальника штаба королевских ВВС маршала авиации Чарльза Портала наградили и утвердили в постоянном звании, так что рекомендации своих русских коллег он теперь выслушивал еще благосклоннее, чем прежде. То, что гунны захотят увести линкоры от постоянных бомбежек, которым те подвергались в Бресте, сомнения не вызывало. В информацию о том, что немецкие инженеры готовы устроить помехи английским радарам, Портал тоже поверил. Если русская разведка об этом докладывает, значит, германская техника действительно обладает такой возможностью. Маршрут прорыва также был очевиден. Единственным сомнительным моментом являлось время операции. Но полковник Пугачев настаивал, что первую часть пути корабли пройдут в темноте, и именно исходя из этого факта следует планировать всю операции.

Еще два фактора, очень сильно влиявших на планы — консерватизм и осторожность морских лордов и премьера. Еще до начала консультаций с ними маршал догадывался, что рассчитывать на помощь линейных кораблей флота не приходится, а после проведения переговоров убедился в этом окончательно. Рисковать, выведя британские линкоры из безопасного Скапа-флоу и отправив их к континенту, под удары немецкой авиации, Адмиралтейство не собиралось. Выходит, в предстоящем сражении летчикам придется взять на себя большую часть работы. Ну что же, зато и вся слава достанется им.

Поставив перед собой цель — поймать крупную рыбу, кстати, русские тоже использовали английский рыболовный термин "trolling", маршал энергично взялся за дело. За три недели Портал успел не только стянуть поближе к Каналу значительные силы, но и сумел добиться полного взаимодействия между различными видами авиации — сухопутной, флотской и стратегической.

Нанести первый удар маршал поручил пилотам знаменитой эскадрильи Гибсона, прославившимся как "разрушители дамб". Это особое подразделение изначально формировалось из лучших летчиков Англии, Канады и Австралии, и вместо выбывших экипажей новые набирали из числа самых опытных пилотов и штурманов.

Эскадрилья состояла из двух дюжин бомбардировщиков, каждый из которых нес лишь одну бомбу, но зато такую, какие еще никем и никогда не применялись. Двадцатифутовые громадины весом десять тысяч фунтов, прозванные Толбоями, прятали в себе по пять тысяч фунтов смертоносного торпекса. Девушкам, работавшим на военных заводах, требовалось два дня, чтобы залить в корпус бомбы такое количество взрывчатки, а потом еще месяц торпекс застывал. Из тридцати супербомб пробной партии несколько потратили на испытаниях, но оставшихся хватило на всю эскадрилью.

Чтобы поднять в воздух такого монстра, Галифаксы максимально облегчали, снимая пулеметы, броню, створки бомболюка и даже часть обшивки. Настоящими Толбоями летчикам бомбить не разрешали, но они тренировались, сбрасывая равные по весу болванки, достигнув в этом деле некоторой сноровки.

Но Гибсон, хорошо представлявший себе, насколько трудно прицелиться с высоты трех миль, все равно настаивал на том, чтобы эскадрилья бомбила лишь корабли, потерявшие ход. Однако, командование ВВС сочло, что обездвиженные корабли в любом случае легко уничтожат обычными средствами, если гунны сами не поспешат их затопить. К тому же дамббастеры привыкли действовать в темноте, и если над вражеской эскадрой не будет плотной пелены туч, то летчикам Гибсона выпадет честь первыми отбомбиться по наглым линкорам, бросившим вызов Британии.

На этот раз эскадрилья не могла проделать весь путь на бреющем полете и, казалось, что немецкие радары неминуемо засекут самолеты, а затем наведут на англичан истребители. Но Портал припрятал пару козырей, выложив их тогда, когда противник совсем не ждал. Во-первых, появления воздушного прикрытия над кораблями следовало ожидать лишь перед самым рассветом, то есть не раньше девяти утра по среднеевропейскому времени. Подлетное время от аэродрома ночных истребителей Ме-110, которым первыми предстояло сопровождать корабли, составляло не менее получаса, и если совершить налет в сумерках, то Мессеры просто не успеют перехватить бомбардировщики. Во-вторых, фрицы не ожидают, что в их радиоигру можно играть не только в одни ворота, и не подозревают, что немецкие радары не менее уязвимы, чем британские.

Вышло все так, как и планировалось. Сперва Портал потроллил немцев ложными бомбежками, заставив тем самым потерять время, а потом англичане всю ночь играли с противником в поддавки, делая вид, что ничего не замечают. На самом деле британцы несколько раз посылали разведывательные самолеты, летевшие очень низко, над самыми волнами, где их не могли засечь радары. Свои локаторы, настроенные на высокую частоту, англичане включали лишь на доли секунд, чтобы уточнить местоположение эскадры. Но этого было достаточно. Операторы в штабе королевских ВВС отмечали местоположение кораблей не менее точно, чем их коллеги в Люфтваффе.

В то время, когда эскадрилья Гибсона уже летела над морем, дежурный офицер на аэродроме немецких истребителей только открывал окно, чтобы пустить сигнальную ракету. Летчики, неуклюжие в своих теплых комбинезонах, медленно забирались в кабины, пристегивались и ждали, пока техники помогут запустить двигатели. Поднявшись в воздух, Мессеры полетели низко над морем в режиме полного радиомолчания, не зная, что англичане уже заметили эскадру. Германские локаторы в это время, как назло, ничего не показывали, и визит Галифаксов оказался полной неожиданностью для экипажей линкоров.

Немецкие зенитчики, рассматривавшие в бинокль британские бомбардировщики, хорошо различимые на фоне сереющего неба, сперва были поражены потрясающими размерами бомб, сброшенных англичанами. Их было отчетливо видно даже с расстояния пяти километров. Потом немцев удивило поведение длинных бомб. Если обычные, падая, сначала кувыркаются, и лишь потом выравниваются, то эти монстры летели ровно, постепенно наклоняясь вперед и принимая вертикальное положение. Супербомбы ускорялись и вскоре разогнались до такой скорости, что вовсе пропали из виду. Однако они не испарились в воздухе, что вскоре доказали высокие фонтаны, поднявшиеся выше мачт линкоров. Не успели водяные столбы опасть, как на их месте взметнулись на высоту сотен метров пенистые взрывы, а затем раздался чудовищный грохот.

Эффектность от применения Толбоев была потрясающей, но бомбы, как и следовало ожидать, ложились с большим разбросом. Так что результат оказался одновременно впечатляющим и удручающим. Супермощные бомбы взрывались впустую в стороне от линкоров. Лишь одному Толбою из двенадцати удалось попасть в корабль, но только не в линейный, а в эсминец сопровождения. Первой жертвой нового оружия повезло, вернее не повезло оказаться миноносцу Z-7 "Герман Шеманн".

Прошив насквозь все палубы, бомба пробила днище, нырнула в воду и лишь там сработал взрыватель, поставленный на замедление. Очевидцы — моряки и летчики, смотревшие в этот момент в сторону эсминца, увидели, как он вдруг был приподнят невесть откуда взявшейся волной и надломился посередине, как сухая ветка. Затем корабль качнулся обратно вниз, и вдруг из места надлома вырвалось облако обломков вперемешку с водой, за несколько секунд закрывшее почти весь эсминец. Даже без бинокля можно было отчетливо разглядеть здоровенные куски надстройки, летящие по воздуху, а мелким обломкам не было числа.

Когда чудовищный фонтан взрыва опал, от боевого корабля остались лишь две искореженные половинки, быстро погружавшиеся в воду. Шлюпки, естественно, никто спустить не пытался. На эсминце не осталось ни лодок, ни уцелевших людей. Немногих оставшихся в живых моряков раскидало во все стороны, контузив и переломав кости.

Один из торпедных катеров остался у разломанного "Шеманна", чтобы снять выживших матросов, а вся остальная эскадра ушла вперед, не снижая скорости.

Едва моряки и офицеры линкоров перевели дух, как оказалось, что англичане собираются повторить интересный эксперимент. Гибсон уточнил поправку на ветер, и вторая половина эскадрильи отбомбилась чуть точнее. Прямых попаданий в линкоры и на этот раз добиться не удалось, но один из Толбоев рванул совсем рядом с кормой "Гнейзенау", как раз там, где противоторпедная защита была наиболее уязвимой. От сильного гидравлического удара сварные швы между бронеплитами разошлись, и вода хлынула в отсеки противоторпедной защиты и коридор левого гребного вала. Поврежденный вал начал сильно вибрировать, и его тут же отключили, чтобы не доломать окончательно.