Край ветров: ....

В одном обе пятки были солидарны: надо было валить. Вот только...

— Может, я потом как-нибудь еще зайду? — спросил Марьян.

— Можешь.

— А если с другом?

— Без проблем.

— Н-но... Как же так... Почему ты так легко соглашаешься впустить в дом незнакомцев?

Он все-таки спросил это. Да. Не сдержался.

Лим смотрела на него пристально — глаза холодные, зелёные, не похожие на глаза ребёнка или юной девушки — и сказала как-то задумчиво и ласково:

— Хороший вопрос. Держать я тебя не буду, иди. Но если в следующий раз ты не расскажешь мне, что именно тебе нужно, последствия могут быть... хуже.

— Эм, что? — моргнул Марьян.

— Соли тебе в чай подсыплю, — хмыкнула Лим и сухо рассмеялась собственной шутке. — Или еще чего. Но ты приходи, приходи.

Марьян уже застегивал куртку. Улыбка, которую он умел держать, та, за которой возвращались к нему в кафе молоденькие клиентки, к этому моменту совсем поблекла. Он больше не мог изображать спокойствие.

— С-спасибо за гостеприимство, — все-таки выдавил он, переступив за порог.

— Пожалуйста. Ворота прикрой просто, я потом на замок закрою, — это Лим сказала ему напоследок.

Марьян вышел из дома, прошел насквозь открытый пятак перед воротами, повернул дверную ручку и выбрался под свет раскачивающегося уличного фонаря. Холода он почти не заметил.

Хорошо. Наверное, он попросту себя накрутил. Атмосфера сыграла свою роль, да поведение девушки... В нем не было ничего... чересчур необычного, разве только эти "шутки"... несмешные, стоит признать, но и не каждый ведь обязан быть гениальным юмористом, правда?

Веревка, лестинца. Предложение сыграть в карты на раздевание, странная угроза, "шутка" про соль. Проще считать, что девушка не в себе. Должен ли был он спросить ее напрямую, чем она занимается? Поняла ли она, что он не знает, зачем к ней приходят?

Заворачивая за угол и погружаясь в почти кромешную тьму, Марьян подумал про худшее: может, тут замешаны наркотики или проституция? Так, нет, стоп. Для проституции и наркотиков нужны, наверное, постоянные клиенты. Если бы они были, наблюдающий за девицей три недели Экс это бы заметил. Но Экс вроде бы вообще ничего не говорил про излишнее количество гостей у этой Лим. Что сходится с ее словами — она говорила, что последнее время ей скучно...

Марьян снова вышел на свет и бегло осмотрелся по сторонам, понимая, куда именно попал. Выходило, что лоскуток старого города он прошел насквозь, и теперь находился недалеко от западной городской автостанции. Глянул на часы.

Решил, что уезжать домой лучше всего с самого вокзала, и было направился в ту сторону... но тут же услышал за спиной спешно приближающиеся шаги. Кто-то просто-таки бежал за ним!

В полутьме вечерней улицы Марьян разглядел Экса. У того на лице читались мука и ярость — поровну. Добежав до Марьяна, Экс уперся ладонями в присогнутые колени, пытаясь отдышаться. Да уж, не марафонец он, да и не спринтер. Физические нагрузки и Экс — вещи не слишком совместимые.

— Ты мог бы позвать меня, я б остановился, — заметил Марьян.

Экс, отдышавшись, разогнулся и тут же, резко рванувшись вперед, взял Марьяна за грудки и припер к ближайшей стене между двумя низкими окнами:

— Ты какого хрена к ней полез?

— Ой-ой, страсти-то какие, — Марьян стряхнул с себя его руки. — Ужасы. Подумаешь, сходил к человеку в гости.

Экс был зол не на шутку:

— Ты вообще подумал, что из-за тебя она может затаиться и никак себя не проявить ближайший месяц?

Марьян хмыкнул невесело:

— А ты подумал, что у меня теперь спина вся в известке? — Он расстегнул молнию, стянул куртку и наскоро отряхнул, продолжая: — Ты с логикой дружишь вообще? Чем я отличаюсь? А если к ней соседка тетя Люба зайдет — ты соседке будешь выговор делать?

— Вообще-то есть разница между тобой и соседкой.

— Значит так, — неожиданно для себя самого жестко и спокойно произнес Марьян, надев куртку обратно, но уже не застегивая. — Или ты успокаиваешься и я рассказываю тебе, что там было и что я узнал, или... Или думай, как будешь препятствовать моему посещению ее скромной обители в ближайшие две недели. Лим — так ее зовут — звала меня в гости снова. Так-то, — он приподнял брови, улыбнулся краем рта и развернулся, намереваясь пойти, как и планировал, в сторону вокзала.

Александр молчал. Марьян, пройдя метра три, обернулся к нему.

— Ну? Что, совсем не интересно?

— Сукин ты сын, — процедил сквозь зубы Экс.

Он все-таки взял себя в руки и, наскоро догнав, пошел рядом с Марьяном.

Какое-то время молчали.

Марьян искоса поглядывал на Экса, ожидая, когда тот задаст вопрос.

Но вопросов не последовало. Марьян, вздохнув, начал сам:

— Кроме прочего хочу тебе сказать, что ты можешь сам понаблюдать ее вблизи. Она вроде как гостеприимная хозяйка. Может налить чаю, поболтать по душам. Незваных гостей почему-то не прогоняет и не боится.

— Еще что-нибудь странное ты заметил? — холодно поинтересовался Экс.

— Это как посмотреть, — честно ответил Марьян.

— Рассказывай всё.

И Марьян чуть было не рассказал.

Всё.

И это желание, этот порыв напугали его до глубины души, так, что он даже остановился, сжав вмиг вспотевшие ладони и впившись ногтями в кожу.

Ему было что рассказать помимо истории о Лим и ее странных репликах и поведении. Было.

В этот миг его словно перемкнуло, будто что-то щелкнуло в голове, некая пружина принялась раскручиваться молниеносно. Марьян как никогда остро почувствовал, осознал, что сам скрывает от Экса многое. Да что там. Не только от Экса. И что дружбе, какой бы она ни была, срочно придет конец, стоит Эксу узнать хотя бы один из его секретов.

Но Экс слишком сосредоточен на себе и своей недоволшебнице Лим, чтобы замечать что-то еще.

Марьян словно балансировал на тонкой грани. Одна правда способна была разорвать дружбу. Другая — сделать врагами.

И почему-то именно сейчас ему захотелось рассказать не одну, так другую. Сбросить камень с души.

Так прямо и сказать:

"Понимаешь, Экс... тут такое дело. Видишь ли, я — ... "

Кажется, его спасло только то, что он не знал, какой вариант хуже.

И все равно ему пришлось изрядно напрячься, чтобы прикусить язык. Еще и сердце, застучав не в такт, кольнуло — тревожный симптом в таком-то возрасте!

— Ты чего? — Экс, придержав его за плечо, взглянул с прищуром. — Тебе плохо? Чего дергаешься? Что за чай вы там пили?

— Все в порядке, — Марьян понял, что держится за сердце, и руки отпустил, выровнялся. — Просто... голова закружилась. Мало ел сегодня, наверное.

— Питайся нормально, а то будешь как я, — хмынкул Экс. — Вас там не кормят в "Пилигриме", что ли?

— Кормят, — на автомате овтетил Марьян, все еще слегка шокированный.

— Так что там насчет девицы?..

Марьян вспомнил, о чем, собственно, разговор.

— Я... я не уверен в том, что увидел, — начал он. — Думаю, тебе и правда лучше самому посмотреть. Так же я не уверен что, будучи магом, она как-то выдаст себя в личном общении.

— Маги всегда палятся на мелочах, — уверенно заявил Экс. — На бытовых каких-то своих хитростях. Она не сумеет сдержаться.

— А если сумеет? Сколько ты будешь за ней наблюдать? И вообще, я давно хотел спросить... с чего все началось? Как тебе вообще в голову пришла идея о том, что эта девочка... женщина, или кто она там — что она может быть нераспознанным магом?..

Марьян знал, что сам Экс не любит отвечать на вопросы и выдавать много информации. Но на прямой вопрос он должен был отреагировать.

— Это долгая история, — нехотя произнес он.

— Вполне готов послушать.

— Да как бы...

В этот момент раздался звонок телефона. У Экса на мелодии вызова стоял какой-то кромешный скрим на фоне гитарной какофонии — но Марьян уже привык и не дергался каждый раз, заслышав эту дивную мелодию. Экс стал отвечать на ходу.

К тому времени автовокзал уже показался невдалеке, сияющий огнями забегаловок и фарами отъезжающего и приезжающего транспорта, а вокруг появились люди, спешащие по делам или домой. Наверное, поэтому с тем, кто звонил, Экс говорил еще более сдержанно и загадочно — хотя, казалось бы, куда ж еще, — и при том как-то особенно зло и обеспокоенно. Марьян, к собственному сожалению, кроме эмоционального настроя из реплик Экса больше ничего не уяснил.

— Что там? — спросил он, когда Экс закончил разговор.

— Сестра.

— У нее снова проблемы?

— У нее все еще нет мозгов, — зло ответствовал Экс. — Планы меняются, я — в архивы. Потом договорим, — и он, резко развернувшись, пошел в обратную сторону.

Марьян, в ступоре простояв пару секунд, покачал головой. Не оглядывась, он направился к автовокзалу.

Глава 5. Лихорадка

Все здесь какое-то зеленовато-желтушное, будто изъеденное сыростью. Сколько лет никто не ремонтировал это здание? В хлипкие окна тычется ветер, воет неистово. Это будет долгая ночь.

Кей поняла, что не хочет знать, какие тут зимы. Хватит с нее этой вот середины осени.

Поежившись, она перевела взгляд на Рейнхарда.

Тот лежал на больничной койке, укрытый тонким болотно-серым покрывалом, дышал глубоко и тяжело. Вот уже три часа, как он без сознания. Три часа его лихорадит.

Кей снова вернулась мысленно к событиям вечера. После того, как эти безумные идиоты что-то залили в него, он закатил глаза и безвольно обмяк, но упасть на пол ему не дали. Те же люди подхватили его, уложили на носилки и понесли куда-то. Толпа выстроилась в цепочку, следующую за носилками. У Кей было отчетливое ощущение, что они гроб несут, а еще — будто все это уже было. Она вспомнила, как ее трясло от ужаса. Сейчас она жалела, что не продырявила той девке ногу или руку, пока она еще не успела... ничего не успела. Но тогда все было слишком... слишком серьезным. Как это называется? Что-то про квалификацию... когда ты слишком умудрен опытом для некоторых вещей. Когда ты переоцениваешь угрозу. Когда, побывав в Потерянным забытых местах и повидав такое, о чем мало кому можешь рассказать, ты дуешь на молоко и не прерываешь ритуалов, выглядящих серьезными и древними. Потому что... кто может сказать, что лучше? Остановить ритуал на половине или дать ему завершиться? И так и так вина и ответственность за возможные смерти легли бы на ее плечи.

Кассандра, мать ее, так и не сказала, что было бы, если бы Кей прервала ритуал. Кассандра. Это имя совершенно не шло жрице. То есть, любой другой жрице-то, может быть, и пошло — но не этой.

"Видишь ли, в чем засада, — говорила вздорная барышня, смоля сигаретку прямо в палате. Похоже, благодаря статусу ей здесь позволено было многое. В джинсах и светло-голубой футболке с гротескным принтом она смотрелась той еще оторвой, и толстая коса через плечо не спасала. — Это религиозная практика, и вы сами виноваты, что не знали. Мы проводим ритуал каждые три года. Савес должен был победить. Он всегда побеждает. Здесь просто не водится других парней, способных его одолеть. Он целый год готовится, постится, молится, он неделю, сука, ко мне не притрагивается перед празднеством. И, находясь в законном браке, мы, в общем-то, ничего такого не нарушаем. Ритуалом не запрещено использовать, как сосуд, мужа. И тут приходите вы и все херите на корню".

Кей тогда резонно спросила, а не она ли, Кассандра, выбрала Рейнхарда из толпы?

Жрица выдохнула дым вниз, и, помолчав, ответила: "Ну да, парень видный, мне было интересно. Кто ж знал, что он выиграет. Он же, одетый если, щуплым кажется, шейка вон тонкая. Я лишь хотела взглянуть, что там под этим свитером, а пришлось... познавать всего. Мне самой-то легко, думаешь"?

Кей снова вполне резонно спросила, что мешало прервать ритуал.

"Нельзя прерывать ритуал, — отвечала Кассандра, и в тот момент ее голос звучал вдохновенно и набожно. — Ритуал должен быть проведен по всем правилам".

Кей было стыдно за сорвавшееся с языка "Рада, что тебе понравилось". В ответ она закономерно получила хохот развязной жрицы и вопрос о том, какие их с "подснежником" связывают отношения.

Когда же Кей спросила про Савеса, — так звали проигравшего в ритуальной битве мужа Кассандры, — та, назидательно погрозив пальцем, встала со стула, выглянула в коридор и свистнула, призывая в палату очень сердитого, но вполне живого блондинистого здоровяка.

"Как так?" — спросила Кей, не веря своим глазам.

"Иллюзия", — пожала плечами жрица.

Кей поняла, что знает о магии все еще слишком мало. Ей казалось, что иллюзии не могут работать на ней. Оказалось, работают. Потом она вспомнила, как они выбирались из палатки на болотах. Тогда Рин тоже использовал иллюзию, и она сработала на других поглощающих. Почему-то в тот момент никто не задумался, как же так получилось. Но неужели это какое-то исключение? Или дело в механике? Или в источнике магии? Кей так же помнила, что магия Бродяжки тоже действует на нее. Тогда она объяснила это тем, что Найков дар — из ряда вон, а значит... Потерянный знает, что это значит. Получается, иллюзия черной реки подействовала на нее тоже.

А здоровяк тем временем хмурился, мялся, он явно хотел что-то сказать. Но его претензии, видимо, были к Рину.

Итого, у всех троих, собравшихся в палате, настроение было не фонтан. Портить оказалось особо нечего и Кей, наконец, спросила самое главное — как же насчет зачарования?

Кассандра, стряхивая пепел в металлическую посудину, подняла брови и нахально осведомилась, как это относится к Кей. Мол, гражданка, мы тут с вами беседуем и вам бы это ценить, а то ж прав-то у вас никаких. Это вы с волыной бегали по сакральному месту, мешали традиционному религиозному ритуалу — вы и оправдывайтесь. А если вам так интересно, то потрудитесь хоть немного разузнать, как в этих местах обстоят дела с подобными ритуалами и что тут за система контроля магии.

Кей подозревала, что Кассандра понимает, с кем разговаривает. Понимает так же, что особых прав тут у Кей нет, как и у ее филиала гильдии. У здешних поглощающих вполне могут быть немного другие идеи насчет того, как и что регулировать. И, несмотря на соглашения и прочую дипломатию между филиалами гильдий, Кей тут все еще на птичьих правах — учитывая, к тому же, размытость формулировки ее собственного задания.

Потому Кей только и оставалось, что сжимать зубы и изображать дежурную полуулыбку.

"Ладно, что я хотела сказать, — почесав затылок, проговорила потом Кассандра. Выдохнула, взглянула на Кей: — Нехорошо получилось. Я постараюсь удержать мою лапулю от требований контрибуции, но вам определенно стоит покинуть Малый Версус как можно скорее. Во-первых, таки больница тут так себе. Во-вторых... — Кассандра нахмурилась, потеребила нижнюю губу, взглянула на Кей прямо: — Савес каждый раз, выигрывая, пил воду священного источника и все с ним было в порядке. Так же было и с парнем, исполняющим роль до него. Я не слышала, в общем, чтобы кто-то, сыграв пустого, валился с ног по-настоящему, да с лихорадкой... Да у нас тут половина поселка эту воду пьет, она же вкусная и богата минералами, мы ее в Тасарос-Фесс вывозим... так с какого хрена твой хахаль свалился? Короче, это какая-то лажа. Вот. Я все сказала, машину тебе подгонят, и это... учись делиться. С таким — придется".