Повесть вторая. Tendjou suna no aoi oshiro

Но все закончилось также внезапно, как и началось: вместо того, чтобы продолжать, колдунья вдруг рассмеялась, взмахом руки убрав все заклинания и щиты. В ответ мне тоже пришлось успокоиться, хоть это и непросто было сделать.

— Десять лет, — отсмеявшись, сказала она.

— У?

— Князь сделал для тебя персональную печать: десять лет, начиная с этого дня, ты должна будешь служить моей семье. Точнее, мне, но я и без твоего присутствия прекрасно обойдусь. Поэтому сплавлю я тебя младшему племянничку, будешь ему помогать по мере сил. А как дальше будет — после решим, — с удовольствием наблюдая мое замешательство, пояснила она.

— Kso (Черт — яп.)...

— Я сейчас сниму щиты, так что можешь погулять, но недалеко. А часика через два-три познакомлю тебя с дражайшим племянником, заодно и небольшой "курс молодого бойца" проведем. Tu es d'accord, en lavant la chere? (Ты согласна, моя дорогая? — фр.)

— Я не без оснований предполагаю, что это был риторический вопрос... — чуть слышно проворчала я. — Я не собака, чтобы мне приказ "гулять" давали!

— Верно, — легко согласилась девушка. — Ты волчица.

— Угу, пернатая...

— И это тоже. A propos (кстати — фр.), не забудь посмотреть в зеркало. Мне было бы крайне любопытно увидеть твою реакцию. Все ж таки, из человека в фейри... — попрощавшись столь непринужденным образом, колдунья оставила меня в одиночестве.

Лес был похож на застывшую сказку. Кругом царило два цвета: черный и белый, чуть подкрашенный голубым. Сугробы и иней, словно замороженный сливочный крем, припорошили деревья сверху донизу. Казалось — тронь их, и они зазвенят хрусталем, весенней капелью. Вот уж не знаю, где находился дом этой странной колдуньи, но человеком здесь и не пахло. Зато пахло оборотнем, перевертышами, волками, зайцами и, естественно, снегом.

Я с удовольствием забралась на толстую ветку, испачкав и хвост, и кое-как одетое платье в снегу и мусоре, и устроилась как в гнезде. И все бредовые мысли отступили на задний план, скрывшись в тени театрального оборудования на сцене моего сознания, а на самом видном месте осталось лишь любование природой. Все вокруг застыло, замерзло, пронизанное светом и сияющей чистотой, и мне самой хотелось точно также оледенеть... Но нет, зимний холод дарил лишь спокойствие и мимолетное умиротворение, но не забытье или сон.

Я просидела на дереве до ранних сумерек, до первого волчьего воя, что был как три звонка в театре. Впрочем, превратить в лохмотья глупую человеческую одежду я вполне успела, слегка пробежавшись по окрестным лесам, перед тем, как вернуться к колдунье.

В комнате, выделенной мне и мною же специально выстуженной, я все-таки решила последовать последнему напутствию колдуньи. И чего она ожидала? Вид как вид, ничего странного... Разве что волосы немного длинноваты, мешаются: ниже колен свесились, но эту проблему я легко решила, просто перевязав их найденной в комоде лентой. Синей, естественно.

"И зачем люди делают такие узкие входы?" — подумала я, распахивая снаружи большое двустворчатое окно и эффектно влетая в комнату. Кажется, у людей она называется "гостиная"?..

Там у небольшого жарко полыхающего камина в глубоких мягких креслах сидели и разговаривали двое: давешняя колдунья и молодой перевертыш, похожий на любопытного семимесячного кота. На мое появление они отреагировали весьма скупо, а если точнее, то почти и не заметили его. Только головой мимоходом кивнули.

Не обратив внимания на холодность приема, я, воспользовавшись столом и спинками стульев как кочками, словно замерзшая кошка устроилась клубочком в третьем кресле, дальше всех поставленном от камина. Пока люди разговаривали, я пыталась понять, почему же они кажутся мне знакомыми. И если с колдуньей было почти понятно (по крайней мере, я ее сегодня уже видела), то перевертыш — другое дело. Но, увы, ничего путного я не надумала.

— А вот и ты, Канамэ, — обратила на меня свой взор колдунья. — Давай-ка я тебя познакомлю с моим племянником. Хотя, будучи человеком, ты его знала, но, можно сказать, сейчас все с чистого листа началось. Это Тристан Лео, герцог дю Лерро, — кивнула она на перевертыша.

— Тетя Хэл, что все это значит? Это же... Канамэ... — недоуменно спросил он.

— Не та, которую ты знал, — хмыкнула колдунья. — Это — фейри, причем очень непростая. Это высшая зимняя фейри, созданная лично Князем фей Бальдром из еще живого человека. Да, в ней мало что осталось человеческого, но память постепенно восстановится, в том или ином объеме. Сейчас она никого из нас вообще не помнит. Но дела не ждут! — бодро продолжила она. — Значит так, Тристан: у меня для тебя есть работа.

— Какая же? — поднял бровь перевертыш.

— На короля. Станешь моим помощником по делам тайной разведки, — огорошила она его. — Я буду давать тебе задания: кого-то припугнуть, с кем-то договориться, излишне агрессивных и буйных убрать с дороги короля. Но ты еще молод, неопытен да и возможностей у тебя мало. Именно для этого я дам тебе Канамэ.

— Что вы имеете в виду?

— Кана — лучшее оружие из сейчас существующих... хотя с опытом у нее еще хуже, чем у тебя. Но она фейри, в самой ее крови и душе заложены огромные знания. Ее опыт — интуиция. Ну да сам все поймешь со временем. Сейчас надо провести мастер-класс.

— То есть? — еще больше удивился Тристан.

— Я хочу научить тебя обращаться с ней, — пояснила колдунья. — Кстати, Канамэ, что ты вообще помнишь о пребывании в Хель? — внезапно обратилась она ко мне.

— Мало чего... — задумчиво протянула я, выглядывая из-под хвоста, которым уютно укрывала лицо. — Плохо было — помню, больно было — тоже помню. Больше вроде ничего. Так, картинки смазанные.

— Хм, меньше, чем я ожидала, но... Тристан, видишь голубую татуировку в виде вьющихся роз, которая с запястья по левой руке, по лопатке и шейным позвонкам перетекает на левую сторону ее лица? Раньше там все было до костей сожжено, изранено и покрыто язвами от крови и огня подземных демонов. Это только то, что не скрыто одеждой. Она умирала тогда у меня на руках...

— Тетя Хэл, я не осуждаю вас...

— Дослушай! — прервала она его. — И запомни навсегда: твоей знакомой Канамэ больше нет. Зато есть фейри, которая по приказу своего Князя вынуждена десять лет служить людям. И сейчас она будет служить тебе.

— К чему все это? — непонимающе спросил Тристан. — Почему ты считаешь, что мне не хватит сил справиться в одиночку? Если это действительно так, то можно же просто не давать мне пока сложных заданий, до тех пор, когда я не наберусь сил и опыта. Я могу скорее поверить, что надзор и охрана нужны Канамэ.

— И это тоже, — согласилась колдунья. — Но разве ее не надо контролировать? Тем более, вопреки прямому приказу бога?

— Но почему я? — резонно возмутился перевертыш.

— Я посчитала, что вы были достаточно близко знакомы, чтобы, хотя бы у тебя, остались какие-то знания о характере друг друга. Мне с ней возиться ведь, уж извини, не с руки. К тому же она принципиально не ладит с Хорсе...

— Ох, тетя Хэл, вы как всегда в своем репертуаре... — простонал Тристан.

— Не ной, племянник, — хмыкнула она. — И последнее, что я хотела рассказать тебе о Канамэ: у фейри очень бедная мимика. Понять их настроение можно по глазам, точнее, по форме зрачка. Кана, посмотри на меня! — повелительно сказала колдунья. — Видишь зрачок?

— Да, — кивнул перевертыш, — три капли, по форме напоминающие половинку символа инь и янь, кружащиеся вокруг центрального круглого зрачка.

— Это значит, что она в состоянии покоя. Если зрачок превращается в кружащиеся в хороводе звездочки без центрального зрачка — Канамэ пользуется магией фейри, и чем быстрее движется этот хоровод, тем более сложная магия творится. Ну если зрачки у нее вытягиваются в тонкую короткую щелку, как кошачий глаз на ярком солнце, берегись — она в ярости.

— И чем же мне эти сведения помогут?

— Не ленись, Тристан, и просто подумай: тебе это пренато-хвостатое чудо нужно будет как-то контролировать.

— Э, тетя Хэл, я наверное чего-то не понимаю... но разве она мне не будет подчиняться?

— Формально — да, обрадовала племянника колдунья. — Но для Канамэ ты — всего лишь человек, пусть и способный превратиться с большую кошку. До тех пор, пока она не признает тебя своим хозяином, ты не сможешь полноценно сдерживать ее сущность. На первое время это и есть твое задание. Иначе же она будет командовать тобой, а не ты ею.

— Мда, ну и задачку вы мне подсунули, дорогая тетушка...

— Рада, что тебе понравилось, ma cher.

— А, теть Хэл, что это у нее за шрам такой прямо посередине левого глаза аж до подбородка доходящий? Тоже она в Хель получила? — окликнул перевертыш уходящую колдунью.

— Нет, это и есть печать, наложенная Князем, — и не сказав больше ни слова, она вышла. Я посмотрела на нового хозяина. Человек как человек, они все похожи. Может, красивый, может, не очень, мне сие интересно мало было. Зато я внутренне порадовалась его мягкому и почти... хм, домашнему (как это?) внешнему виду. Должно быть, с ним для меня не будет проблем.

— Ну что, моя милая фейри, как тебе подобная расстановка приоритетов? — внезапно задумчивым голосом спросил перевертыш, не отрывая взгляда от огня.

— Ты не кажешься крепким орешком, рыцарь Тристан, — честно ответила я и, махнув на прощание хвостом, скрылась в саду так же, как и появилась здесь — через окно.

Ну что ж, что бы не придумала эта колдунья, десять или двадцать лет мне придется служить людям — мне не важно. Главное, так пожелал Князь, и значит, так будет лучше. Мне ли спорить с богом?

Глава вторая. Вьюга

Проснувшись утром, спустя несколько дней после знакомства с новым хозяином (а зачем фейри считать дни? Они проходят мимо нас), меня словно ударило током: сегодня последний день зимы. Но вопреки срокам, за окном выла метель, превращая снег в ледяные иголки, а холод — в оружие массового поражения. Впрочем, меня подобная погода только радовала.

"Вот уж не знаю, чего от меня ожидала колдунья Хельга и ее племянник, — размышляла я, без разрешения вышеупомянутых покидая поместье, — но глупо было думать, что я позволю полностью контролировать свои действия. И никакой печати не хватит, чтобы обуздать фейри. Князь захотел, чтобы я служила людям — отлично, я не против. Я могу даже признать рыцаря-перевертыша своим хозяином... но ни о каком полном контроле даже речи быть не может!"

Была ли я когда-то человеком, не суть важно. Важнее то, кем я являюсь сейчас. Я — фейри, воплощение холодной и дарящей смертный сон красоты зимы. Меня можно заставить сложить крылья, но обрезать их я, естественно, не дам. Но вот вопрос: а уж не моего ли бунтарства добивался Князь, налагая печать?

Примерно такие размышления заполняли мою голову, когда я в очередной раз сбегала от колдуньи. Давно смирившись с тем, что Князя мне не повидать, я старалась как можно больше времени провести в родной стихии, наслаждаясь самим воздухом зимы... То и правда похоже и на ледяные осколки, и на мех снега.

Однако, долго наслаждаться прогулкой мне не дали. Как в сказке: "вдруг, откуда ни возьмись..." на сцене появились новые действующие лица. И не просто лица. Фейри.

В общем-то, их было немного, всего пятеро, но зато какие... Ворон-падальщик, что выгрызает сердца людям и управляет мертвыми телами, размером с крупную собаку. Вьюжная гончая, тоже не отличающаяся любовью и дружелюбием к ближнему. Полукровка фея, с мощным духом хранителем, пока мирно прятавшимся в неизвестном медиуме. (Медиум — предмет или вещество, через которое проводят магическую энергию или духа.) Зимний фейри — треххвостый полярный песец, не уступающий размерами гончей, генерал Зимней охоты. А в качестве командира — принявшая человеческий облик весенняя фея в очень скверном расположении духа.

-Так-так, и что ж мы видим, — преувеличенно удивленно протянула весенняя. — Прошел тут слух недавно, что Князюшка новенькую сделал, которая, дескать, большие надежды подает... И что я вижу перед собою? Бледную немочь в разорванном платье! А я уж думала, ты неплохим пополнением в моей команде будешь...

— Прошу меня извинить, но я не смогла бы принять это предложение, даже если бы захотела, — пожала плечами я. — Князь сам на меня печать наложил, так что, увы, в ближайшие десять лет я тебя осчастливить своим присутствием в твоей команде не могу.

— Какие мы гордые... — издевательски прокаркал ворон.

— А вот давай мы тебя немного проэкзаменуем? Посмотрим, на что ты годна, зимняя! — многообещающе предложила весенняя фея.

— И почему при моем приближении все сразу бросаются в драку?.. — философски спросила я метель. Впрочем, предаваться размышлениям на тему природы поведения фейри мне не дали.

Далее началась обычная безобразная драка. Увы, но особо красиво это выглядит только в анимэ или в фильмах (хм, а что такое анимэ?). Вот вырос за спиной у полукровки призрачный воин, столь же массивный, сколь хрупка его хозяйка. Шагнуть в сторону, и лезвие исполинского топора с грохотом рубит замерзшую до каменного состояния землю. Широким взмахом хвоста парировать мощный удар меча от весенней. Немного театральным движением активировать перо и волной ледяного ветра вперемешку со стальными перьями отбросить падальщика до ближайшего дерева, в ствол которого тот с хрустом врезался. Левой рукой поставить прозрачный щит, поймавший гончую в прыжке. Полминуты — и патовая ситуация. Их пятеро, я одна. Рано или поздно я не успею уклониться. Да к тому же пятый еще даже в схватку не вступал. Ну и что же мне делать?

— Вышла погулять, называется, — про себя проворчала я. И уже громче продолжила: — И чего вы ко мне прицепились? Гуляю себе тихонько, никого не трогаю... а тут вы с нерастраченной агрессией, как град в полуденный зной сваливаетесь...

— Скажем так, нас настоятельно попросили с тобой как следует побеседовать... — не менее весело, нежели ворон, просветил меня треххвостый песец.

— Не знал, что подобное теперь называется беседой! — раздраженно раздалось сзади. С любопытством обернувшись, я узрела злого и невыспавшегося хозяина в кое-как прибранной одежде. Мда, для людей-то ведь еще очень рано, это только сумасшедшие фейри ни свет ни заря под вой метели гулять ходят...

— Для фейри такое времяпрепровождение вполне привычно, — словно бы пожал плечами зимний. — А вот что на нашей беседе человек забыл, меня искренне удивляет!

Одним мимолетным движением я оказалась за плечом перевертыша, только снег под ногами взметнула, и язвительно поинтересовалась:

— Что же рыцарь Тристан забыл на рассвете в лесу? Разве приличным людям не положено сладко почивать крепчайшим предрассветным сном?

— Да вот, — хмуро глянул на меня хозяин, — одну свою подчиненную искал.

— И как, успешно? — живо поинтересовалась я, обхватывая хвостом ноги.

— Более чем, — раздраженно процедил он.

— Как мило, фейри на службе у перевертыша! — притворно-восторженно отозвалась на наш короткий диалог весенняя. — Может, вы еще пикник под елками устроите?