Кристиан Фэй: Угроза Теней

Впереди улица впадала в каменный мешок площади, которая, судя по мусору и брошенным у стен лоткам, днем служила пристанищем для рынка. Сейчас же она пустовала; лишь в дальнем конце горел костер. У огня полукругом темнели фигуры, по площади гулко разносились звуки странного незнакомого языка. Чуть ближе к Рэю стояли обтянутые пестрым полотнищем фургоны и клетка, которую что-то беспрестанно раскачивало.

Рэй сглотнул, собрал силы в кулак и ступил в открытое пространство. Шаг за шагом он медленно продвигался вдоль дальней от бродячей труппы стены. Когда один из мужчин зашелся громким хриплым смехом и бросил пару слов своему соседу, Рэй замер, чуть дыша. Но чужеземцы продолжали сидеть, помешивая нечто, булькавшее в котелке над костром. Отблески огня плясали по их смуглым, бородатым лицам и пестрой одежде. Даже если они и заметили его, то явно не питали ни малейшего интереса к грязному оборванцу.

Рэй двинулся смелее, прибавил ход. Он подбежал к клетке и нырнул в ее тень, отделив себя от чужеземцев у костра. Теперь до улочки, вгрызшейся в монолит обрамлявших площадь зданий, оставался какой-то десяток шагов.

Клетка вновь содрогнулась, так, что толстые прутья скрипнули в пазах, и Рэй с интересом вгляделся в полумрак за решеткой. На мгновение ему показалось, что во тьме мигнул красный огонек. Когда огонек мигнул еще раз, юноша зачарованно приблизился.

Внутри, на тонкой подстилке из соломы сидел человек. Позвонки на его голой истощенной спине темнели шипами, голова скрылась за сутулыми острыми плечами, а руки без конца шевелились, словно раздирая нечто, сокрытое от глаз Рэя. С сопением втянув воздух, пленник замер и осторожно обернулся. На Рэя уставилось бледное, заостренное лицо, обрамленное клочьями черных волос. Чуть поколебавшись, человек изогнул губы в робкой улыбке и поманил юношу пальцем.

Его глаза вновь мигнули алым.

Клетка содрогнулась от тяжести ударившего в нее тела, но к тому времени Рэй был уже далеко. Он мчался, не разбирая дороги, путаясь в грозящих соскользнуть ботинках, задыхаясь и мучаясь от невыносимой боли в боку. Вслед доносились крики чужеземцев и шипение упыря, но юноша не остановился и даже не обернулся, боясь вновь увидеть тот жуткий оскал. Те ослепительные иглы, клацнувшие в растянутом рту.

Кто-то когда-то рассказывал ему, что в Богемном районе были обнаружены самые настоящие вампиры. И черви длиной с состав поезда, которые жили в канализации и съедали решивших там переночевать бездомных. Раньше Рэй не верил в подобные россказни, считая их чепухой. Вампиры и другие темные создания обитали в Брюхвальде и не очень-то любили выбираться за его границы, это знал каждый ребенок. Но теперь, со страхом заглядывая в распахнутые пасти подъездов, скрипевшие на ветру дверьми, он почти ожидал появления бледной тени из скопившегося у обочины сумрака. Сколько похожих тварей могло сбежать из хлипких клеток бродячих трупп? Если нечисть и обитала в Петрополисе, то только в отвратительной грязи Богемного района.

Миновав заброшенную фабрику с заколоченными воротами, он отыскал первый указатель. "Ткацкая аллея", гласила покосившаяся желтая табличка. Поняв, что находится на верном пути, Рэй почувствовал себя немного лучше и припустил с удвоенной скоростью.

Когда он наконец вышел на широкие мостовые центральных улиц, над городом разгоралось утро. Первые лучи солнца прорезались сквозь бледные тучи, улицы постепенно наполнились прохожими, цокотом лошадиных копыт и надсадным ревом моторов. Вонь дешевого района осталась позади, и теперь смрад исходил лишь от самого Рэя.

Какая-то богато разодетая дама с отвращением отшатнулась от него. Заметив это, Рэй пожалел, что не выглядит, как подобает сыну знатного семейства. Видела бы она его вчера, не стала бы морщить свой нос и искать глазами полицию, надулся он, но все же инстинктивно подался в тень под крышами домов. Еще не хватало, чтобы друзья увидели его в чужих лохмотьях, словно бездомного бродягу.

Добравшись до знакомой парадной двери, Рэй расправил плечи и постучал в окованное чугунной решеткой стекло. К удивлению, лицо дворецкого презрительно скривилось, совсем как лицо дамы несколько минут тому назад. Окинув Рэя холодным взглядом, он вновь задернул шторку, оставив юношу стоять в недоумении на пороге.

Лишь спустя некоторое время тот понял, что открывать никто не собирался.

— Эй!— выкрикнул он и вновь замолотил в окошко.— Постук! Ты впустишь меня или нет?! Открой немедленно! — потребовал он, когда дворецкий вновь выплыл из сумрака за дверью. Но Постук даже не потянулся к дверному запору.

— Убирайся отсюда, грязный оборванец,— отрезал он. Пару мгновений Рэй в растерянности глазел сквозь стекло. Происходящее казалось ему дурным сном, наваждением, плохой шуткой, которая слишком затянулась. Он продрог, дурно пах и стоял без копейки денег и ключей на крыльце, словно нищий, вымаливающий подаяние. Какой стыд...

— Да как ты смеешь! — взорвался Рэй.— Я — Рэймонд Павлинс, это мой дом, и ты не можешь так со мной обращаться!

— В этом доме нет юношей по имени Рэймонд.— Под гладко выбритыми скулами дворецкого заходили желваки.— Еще раз постучишь, и я пошлю за полицией.

— Посылай! Посылай, черт возьми! Я с радостью расскажу им, как сумасшедший дворецкий битый час держал меня на пороге! А после тебя уволят, слышишь?!

Постук поджал тонкие губы и скрылся за шторкой, оставив Рэя наедине со своим отражением. Из начищенной глади на него уставилась страшная рожа со всклокоченными волосами, короной венчавшими голову. На рябом лице темнели глубоко посаженные глаза, один из которых украшал здоровенный синяк. Все остальное скрывала густая борода, у висков сраставшаяся с бровями.

Бородач в отражении испуганно скривился. Он больше походил на дикую обезьяну в одежде, чем на человека.

— Это я? — прошептал Рэй. Губы оборванца в отражении повторили произнесенные слова.

— Хорошо, что не я,— ответил ему недовольный голос сзади. Обернувшись, Рэй уставился на рыжего констебля. Затем на дубинку в его руках и рукоять револьвера за поясом.

— Слава богу, вы пришли! — с облегчением выдохнул он.— Меня не пускают в собственный дом. Этот чертов дворецкий, Постук, совсем сошел с ума. Может быть, вы сможете на него повлиять. Скажите, что это противозаконно...

С каждым словом вид констебля становился все отрешеннее и отрешеннее. Он выглядел, как человек, мысленно пребывавший в неком прекрасном месте, и оно уж точно было лучше поганой действительности. Вспомнив о лохмотьях, в которых оставил его преступник — и о бороде, которая каким-то чудом выросла за одну ночь,— Рэй понимающе кивнул.

— Пусть вас не смущает мой внешний вид. Произошло недоразумение. Я — Рэймонд Павлинс, ночью меня ограбили и оставили в Богемном районе. Последним я помню прием в Оперном доме...

Рыжий констебль издал странный звук, словно в его горле что-то застряло.

— Мои друзья могут знать грабителя, вам стоит их навестить. Теренс Фаворик, спросите его. — Рэй шмыгнул забитым носом, стараясь сдержать подступавшие слезы, и умоляюще протянул к констеблю руки.— Пожалуйста, помогите. Позовите моих родителей, они сразу скажут, кто я...

— Эй, эй! — Рыжий попятился от грязных пальцев.— Спокойно. Я вижу, из какого ты района, парень. Мы вернем тебя домой, можешь не сомневаться. Пойдем, пройдемся в участок. Там мы... разберемся с твоим именем и домом.

Что-то в тоне полицейского насторожило Рэя, но, поразмыслив, он решительно кивнул.

— Пойдемте, констебль. Уверен, вы быстро отыщете виновных.

* * *

Полицейский участок района, в котором жило семейство Павлинс, был небольшим и уютным. Преступлений в этой части города происходило немного, и его камеры обычно пустовали. Изредка в них селились надоевшие лавочникам бродяги, да пьянчуги, забывшие собственный адрес. Но Рэй не мог этого знать. Его пьянило торжество. Уж полицейские должны были во всем разобраться, восстановить справедливость. Они позвонят родителям, те явятся за ним и отведут домой.

Больше всего молодой Павлинс хотел вернуться домой.

За аккуратным столом в углу сидел худой парень, усыпанный веснушками. Сосредоточенно хмурясь, он читал утреннюю газету. Когда констебль втолкнул Рэя в душную приемную и хлопнул дверью, парень вынырнул из-за черно-белого листа.

— А это еще кто? — поинтересовался он. Отложил газету и без любопытства уставился на Рэя, щуря мутные глаза с обвислыми веками.

— Досаждал Павлинсам. Ломился в их дверь.

— Я — Рэймонд Павлинс, и это был мой дом,— упрямо повторил Рэй, но полицейские не обратили на его слова ни малейшего внимания.

— К Боунсу его,— решил тощий и указал на узкий коридор, уводящий в сумрак. Констебль кивнул и лениво подтолкнул Рэя.

— Пошли кого-нибудь в Больничный переулок. Не наша это работа, ловить психов. Не наша, говорю тебе.

— Я не псих... — попытался вставить Рэй, но его снова никто не услышал.

Коридор вильнул дважды, прежде чем привел в комнатушку со спертым, кислым от пота воздухом. Часть ее была огорожена внушительной решеткой, за которой примостилась согбенная фигура. Голова человека была опущена на грудь; похоже, он мирно спал, несмотря на неудобную позу и жесткую скамью. В памяти Рэя сразу всплыла страшная клетка из Богемного района, и он инстинктивно сжался, более не поддаваясь на толчки констебля.

— Почему меня отправляют в камеру? — запротестовал он.— Я — потерпевший, позвоните моим родителям!

— Прекрати этот цирк, парень! — Рука рыжего взмыла вверх, и Рэй умолк, затравленно глядя на дубинку, застывшую в опасной близости от его головы.— Хватит с меня! Полезай в камеру, и ни звука!

Выхода не оставалось, и юноша молча попятился за железную ограду. Решетка с лязгом захлопнулась, щелкнул замок, и одутловатая фигура констебля скрылась в норе коридора.

Рэй осторожно повернул голову. Его сосед уже не спал и с улыбкой смотрел на него ясными светло-серыми глазами. Он оказался старше, чем представилось на первый взгляд; из-под черного котелка торчали седые патлы волос, а костлявое истощенное тело болталось в глубинах поношенного костюма.

— Здравствуйте, молодой человек.

Рэй лишь кивнул и уселся рядом. Сосед вновь опустил голову на грудь и прикрыл веки. В молчании прошел час, а, может, и целых два. В пустоте и ничегонеделании время текло словно патока, медленно намазываясь на реальность.

— Как вас зовут? — нарушил тишину старик.

— Рэймонд Павлинс,— слабым голосом ответил Рэй. — Но мне никто не верит. Говорят, что я — не я.

— Как я вас понимаю!

— Правда? — удивился Рэй.

— О да! — Старикашка протянул заскорузлую ладонь, и юноша с чувством пожал ее.— Сэмми Боунс, глава Золотой Долины. Я битый час твердил этим полицейским, что только сегодня утром явился с юга и никак не мог обокрасть винную лавку. Моя голубая карета, запряженная драконами, стоит на углу Вокзальной и Парковой улиц, они могут легко это проверить. Но нет! Они хотят лишь издеваться над стариком.

Надежда, было зародившаяся в Рэе, скончалась в ужасных мучениях.

— Ничего,— продолжал Боунс, поглощенный идеей грядущего возмездия.— Скоро в Петрополис прибудет делегация из Золотой Долины, вот тогда они все попляшут. Попляшут, вот увидите. Грядет большая тьма. Двуликий на каждого отыщет по кошмару, на всех хватит!

Рэй задрал ноги на скамью и обхватил колени руками. Неужели и он выглядел так же: сумасшедший оборванец, возомнивший себя отпрыском богатого семейства? Если так, то его судьба виделась совсем незавидной. Он покосился на дырявые ботинки и горестно вздохнул.

Сэмми Боунс продолжал болтать до самого момента, пока за ним не пришли.

— Боунс, на выход. Голубая карета ждет,— с ухмылкой сообщил рыжий констебль. Его поросячьи глазки сверкнули скрытым удовлетворением, когда старик Сэмми вздрогнул и умолк. Мужчина в белом халате, стоявший рядом, молча поманил Боунса рукой.

— О, все-таки приехали за мной. — Плечи старика расправились; речь приобрела южные нотки — словно он и впрямь являлся уроженцем Золотой Долины.

— Да, да, ваше превосходительство,— льстиво ответил констебль, распахнув дверь камеры пошире. Он явно наслаждался этой странной игрой, где каждый знал свои грани действительности. Вместе с санитаром они ухватили Боунса под костлявые руки и вывели из тесной комнатушки.

Рэй остался сидеть, оглушенный неожиданным одиночеством. Вдруг ему даже стало не хватать глупой болтовни старика. Что с ним сделают в приюте для сумасшедших? Посадят в такую же камеру за ржавые тяжелые решетки? А, может, то будет просторная палата с соседями, опасными и не очень. Будут привязывать к койке ремнями и проводить шоковую терапию? Сверлить дыры в черепе по новейшей методике пункции от доктора Шпица?

Если Рэй не хотел угодить в одну карету со стариком Сэмми, ему стоило вести себя потише и на время забыть свое истинное имя. Да, решил он, именно так и стоило поступить. После отыскать родителей, прорваться через дворецкого, влезть в окно... В общем, сделать все, что угодно, лишь бы попасть домой, но позже.

Не сейчас.

* * *

— Как вас зовут? — спросил констебль на следующий день. Этого человека Рэй видел впервые. Темноволосый, высокий, с очками на кончике носа, он окинул юношу строгим взглядом серых глаз. Их белки были испещрены красными прожилками.

— Бобби Низз,— промямлил Рэй. — Вы уж простите, вчера так надрался, что даже имя забыл.

Он потупился в пол, надеясь, что его вранье останется незамеченным.

— Где живете? — последовал вопрос. Блестящие кругляши очков уставились на юношу, отчего тому стало не по себе.

— Дома нет.

— Мужчина в расцвете сил, и шлындаете по улицам без работы и жилья. Сколько вам? Сорок?

"Семнадцать!" — мысленно возразил Рэй, но лишь продолжил безразлично разглядывать плитки на полу.

— Еще раз появитесь в этом районе — отправитесь в тюрьму.

Спустя несколько минут Рэй оказался на улице, под пронизывающими порывами ветра. Мимо катились экипажи, торопились люди, а он продолжал стоять на пороге участка, не в силах сообразить, куда же направить свои стопы. Нужно было дождаться ночи: под покровом темноты он мог вновь пробраться к дому и скользнуть в окно с заднего двора. Оно никогда не запиралось — запор не входил в паз разбухшей створки.

Начавшийся снегопад кольнул его за воротом куртки. Наконец собравшись с духом, Рэй отправился к набережной реки. Сколько он себя помнил, он старался обходить тот уголок города стороной — слишком много сброда скапливалось под мостами и у самой кромки воды.

Но сейчас там ему было самое место.

* * *

Рэй всмотрелся в свое отражение: расплывчатое белое пятно в рамке из плавающего мусора и палой листвы. Затем с силой выдохнул, погрузил ладони в воду и оттер грязные пальцы. Руки немели от холода, но Рэй не останавливался, с остервенением отмывая каждую видимую часть своего тела.

Закуток под мостом оказался весьма уютным. Конечно, не столь уютным, как пуховая перина, но гораздо приятнее, чем улицы, где нещадно поливал разгулявшийся дождь. Капли барабанили по воде и железным опорам, в воздухе витал едва уловимый запах рыбы и гниения. Ботинки Рэя наполнились жидкой грязью, в которой он сидел, но лучше было сидеть в грязи, чем на открытой улице. Или общаться с полицейскими и санитарами.