Эрика послушно ринулась наводить в ресторане блеск.
Учики Отоко, с недавних пор существующий под именем Оцуки Мамору, чувствовал себя неуверенно. Чужие люди окружали его со всех сторон, фальшивая личина могла быть сорвана в любой момент. Внутри все сжималось, в животе, болевшем теперь постоянно, словно тлела противная грязная головешка. Хотелось уйти куда-нибудь, залезть под одеяло и заснуть. И все же молодой человек не давал себе расклеиться.
Когда согласился на план, он знал, что тот слегка безумен. Даже неопытному Отоко задуманное виделось совершеннейшей авантюрой. Но в этом безумии Учики нашел что-то близкое. Что-то, чего ему так не хватало.
Тогда, три месяца назад, разбитый и уничтоженный, каким-то чудом еще цепляющийся за остатки жизни в истерзанном теле, он смотрел на мир одним глазом и понимал, что умирает. Не раны и увечья заставляли так думать, нет. Смерть медленно проникала внутрь там, куда не достать ни одному шприцу, ни одному скальпелю. Учики умирал, потому что потерял Инори.
Сам для себя он не мог до конца решить, была ли причиной угасания таинственная связь Наследников друг с другом или, может быть, именно их связь с Кимико. Перед тем, как на них обрушился ад, он успел окончательно признаться себе в том, что любит ее, принять это чувство вопреки робости собственной души. Любовь была юной, едва родившейся, когда чудовища походя раздавили ее. Физическая боль пришла далеко не сразу. Первой была боль разума и души.
Он провалился, потерпел полнейшую неудачу. Самонадеянные тренировки, мальчишеское желание стать сильнее, чтобы кого-то защитить... Все зря, все глупость! Учики не смог защитить никого, даже самого себя. Его размазали по полу и стенам тонким слоем. Размазала бездумная машина, выполняющая чужой приказ. Все, ради чего юноша старался, терзался, пыхтел и истекал ручьями потов, оказалось пшиком. Но больнее всего было понимать, как подвел Инори, по собственной глупости, из собственной слабости.
Организм удалось заживить, предприняв спешные экстремальные меры. Он снова мог двигаться, говорить и даже тренироваться. Сила Наследника пока что давала о себе знать, и уже через месяц Отоко был способен сражаться. Но тело уже начинало разрушаться. Оборванная связь с парной Наследницей означала медленное угасание, и оно приближалось. Мало-помалу, одна за другой, отказывали части системы, пока лишь незначительные. Притупилось вкусовое восприятие, обоняние, тактильные ощущения. Бунтовал желудок. Периодически мучили сильные боли в местах прошлых переломов, разрывов мышц и прочих ран, заживленных с помощью технологий Наследников в Меркури. Но самое главное пока что не сдавало — мышцы, скорость, рефлексы. Боевая часть, сконструированная тренером Винсентом, показала себя надежной и выносливой. И все же — выживать на одной силе тренированного тела и воспитанной воле долго было невозможно. Отоко знал, что рано или поздно ослабеет. Именно поэтому он согласился на нынешнюю авантюру, пока еще не стало слишком поздно.
Все получалось. Без особого труда одолев остальных претендентов, он сумел под ликом приглашенного на бандитский турнир японца получить место в отеле и путь в гости к самому Фэй Пану. Переночевав в роскошном отеле на набережной, юноша провел день в тренировках и отдыхе, чтобы к вечеру спуститься вниз и сесть в подъехавший по договоренности лимузин. В машине сидели еще несколько человек, все — молодые мужчины примерно одного с Учики возраста. Он сразу догадался, что это другие бойцы будущего турнира. Все молчали, будто стесняясь заговаривать с потенциальными соперниками. Лимузин солидно плутал по улицам Коулуна.
Наконец, машина остановилась, и услужливый китаец почтительно распахнул дверцу. Они подъехали прямиком к крыльцу ресторана Ван Чау. Все шло в точности по плану. Учики выбрался из лимузина вместе с молчаливыми спутниками и поднялся по ступенькам. Раскрытые двери впустили их в мир мягкого света, изящной обстановки и чувства собственного достоинства, пропитавшего каждую ширмочку из рисовой бумаги. Провожатый-китаец, встретивший снаружи, провел молодых людей в большой зал, где сейчас никого не было. Огромный аквариум во всю стену отражал внушительный бар и дорогую отделку. Из углов шмыгнули куда-то официантки, поспешившие ретироваться. Одну из них, европейку, Учики заметил краем глаза. Нельзя было выдать себя, и он безразлично скользнул взглядом по юркой фигурке Эрики.
Андерсен же не сразу узнала японца. Да, он был того же роста, да и все азиаты раньше виделись ей на одно лицо. Но сейчас от лица Учики Отоко, ставшего привычным за долгие месяцы знакомства, не осталось почти ничего. Она помнила его обезображенным огромными шрамами, оставшимися после того, как чудовище по имени Роджер буквально разорвало Учики на куски. Тогда юноша лежал, весь синий, в швах и следах недавно заживших ран, с закрытым повязкой левым глазом, и был похож скорее на восковую фигуру, чем на человека. Сейчас вошедший в зал молодой человек выглядел гораздо живее. Но у него был другой нос, более широкие скулы, иные очертания черепа, остриженного намного короче, чем раньше. И хотя Эрика знала, что в этом заслуга медиков, буквально слепивших Отоко заново, и некоторой маскировки, ощущение было неприятное. Будто вместо друга рядом оказался кто-то другой.
Когда прислуга благополучно скрылась из виду, в зал из прилегавшего отдельного кабинета вышел тот, чье внимание Учики пытался привлечь все это время. Фэй Пан вовсе не казался каким-то особенно внушительным. Обыкновенный китаец, даже слегка субтильный. Впрочем, дорогой костюм индивидуального пошива, ухоженные руки, тщательно вычищенная и расчесанная узкая бородка на китайский манер — все говорило о статусе и влиянии. Он и вел себя соответственно: ступал вальяжно, будто делая одолжение каждому из присутствующих, смотрел внимательно и иронично, как любят смотреть притворяющиеся добрыми злые люди, обличенные властью.
— Добро пожаловать, господа, — произнес Фэй Пан, приветственно поведя гладкими ладонями и окидывая взглядом собравшихся. Помимо приехавших с Учики в зал успели войти еще с дюжину человек. Все как на подбор крепкие, суровые, прямо-таки эталонные бойцы. — Меня зовут Фэй Пан, и я ближайшие несколько дней буду исполнять роль хозяина для вас, моих дорогих гостей. Прежде всего, хочется сказать, что очень приятно и почетно принимать в наших краях столь роскошное сборище прекрасных молодых талантов. Талантов, столь рано проявивших себя в одной из немногих сфер, заслуживающих всеобщего уважения. Вы — бойцы, господа. Каждый из вас доказал право так называться, одолев соперников в наших... отборочных соревнованиях. Вы показали свою силу, способность выживать и беспощадность. Да, господа, именно беспощадность особенно ценна в глазах устроителей нынешнего турнира.
Не переставая говорить, сладкоречивый китаец отступил в сторону и продемонстрировал за своей спиной широко открытые двери, ведущие к двум просторным лифтовым кабинам с дверцами, расписанными золотистым драконьим узором. Как по команде, двери раскрылись. Сделав пригласительный жест рукой, Фэй Пан остановился в стороне.
— Как вам известно, с начала времен почетным зрелищем, наиболее престижным спортом тела была борьба, битва, боевое искусство. Сила тянется к силе, и чем сильнее, быстрее, безжалостнее был боец, тем больше милостей он получал. И это абсолютно логично. Власть добывается сильными людьми с помощью сильных людей, и только восхваляя мощь, мы способны запомнить эту простую истину. В Гонконге подход особый, и именно поэтому турнир, имя которого вы все теперь знаете, зародился и проводится здесь. В былые времена сражаться удостаивались чести лишь бойцы из Китая, иногда из сопредельных стран. Но дух времени диктует свои законы.
Пока он говорил, проследовавшие за провожатым бойцы прошагали мимо и зашли в лифты, мирно зажужжавшие и отправившиеся наверх. Парой секунд позже выбравшиеся наружу молодые люди увидели перед собой помещение, совершенно неожиданное в престижном ресторане. Просторный зал с высоким потолком освещался множеством ламп, трибуны у стен выглядели комфортно, явно предназначенные для гостей почетных и солидных. А в центре, окруженный голым бетонным полом, расположился ринг. Больше всего он походил на традиционные японские татами на подставке с парой ступенек, но был даже с виду жестче. Никаких оград, решеток как в клетке, никаких множественных углов. Просто и понятно.
— Вот оно, господа, — словно из ниоткуда возник Фэй Пан, ступивший к рингу от трибун. — Место, где вам предстоит сражаться друг с другом, доказывая, кто достоин называться лучшим. Возможно, Кеннет Джонс из американской школы каратэ Кёкусинкай?
Широкий блондин с круглым лицом невольно приосанился.
— Или наш соотечественник Ву Мэй, познавший тайны китайских боевых искусств?
Теперь невольно шевельнулся сухопарый китаец в куртке с закатанными рукавами, демонстрировавшими широкие узловатые запястья.
— А возможно, это будет господин Мамору Оцука, прозванный в Японии вундеркиндом боевых искусств, и до недавних пор не показывавшийся широкой публике?
Учики почувствовал на себе брошенные исподволь взгляды. Чужое имя и чужое лицо защищали, но молодой человек все равно чувствовал себя крайне неуютно. В прошлой, такой далекой теперь жизни он терпеть не мог публичности, попросту боялся. Но Учики Отоко образца прошлого сентября сейчас казался кем-то посторонним, и юноша не дрогнул, оказавшись в центре внимания. К счастью, Фэй Пан не стал перечислять всех участников поименно и быстро перешел к организаторским вопросам.
— Как я уже сказал, дух времени диктует нам свои законы. Восхваление силы бойца невозможно, если ее никто не видит. Турнир будет проводиться на глазах у зрителей — не простой публики, о нет. Вместо плебса за вами, господа, будут наблюдать те, в чьей власти воздать сильному человеку должное. Помните — не только солидное денежное вознаграждение ожидает победителей, но и слава, репутация. Воссияйте на ринге — и обзаведетесь превосходными связями. Однако особый статус публики определяет формат турнира. Мы считаем нецелесообразным устраивать все бои в один день, а потому система такова: вас разделят на две соответствующие группы. Когда в каждой группе определятся победители, они сойдутся в полуфинальных боях. И, наконец, состоится финал между победителями двух полуфиналов. Как вы сами понимаете, отбор будет утомительным. Берегите же силы, господа. Они вам понадобятся.
Фэй Пан театрально повел рукой.
— Пока же мой ресторан в вашем полном распоряжении. Бои мы начнем только завтра, так найдите же для себя удовольствия в нашем прекрасном городе. К вашим услугам также обиталище прекрасных девушек, расположенное в соседнем крыле этого этажа. Решите ли вы предаться радости, или же стойкость и сохранение сил для предстоящей борьбы окажутся важнее — мы с радостью удовлетворим любое ваше желание. Ведь все мы люди, а вы, к тому же, так молоды.
Китаец улыбнулся, и стало заметным, как тщательно он ухаживает за зубами. Учики почему-то мрачно подумалось, что стоматологи на нем озолотились. Фэй Пан юноше не нравился. Он был похож на холодную уродливую рептилию, красующуюся на камне под солнцем. Сколько себя помнил, Отоко интуитивно чувствовал людей подлых и злых. Сейчас не оставалось сомнений: перед ними вещал, влюблено повторяя слово "сила", подлец, каких мало.
— Обратите внимание на расписание боев, — подлец, тем временем, указал на светящееся графическое окно на стене, нависавшее над рингом. — Там будут объявлены имена участников. Пока же возрадуемся, друзья мои!
Учики посмотрел на пустые поля расписания. В следующую секунду в них возникли светящиеся буквы. Прочтя чужое имя Оцуки и порядковый номер боя, молодой человек молча развернулся и направился к лифту. Если кто-то из предвкушавших удовольствие спутников и обратил на него внимания, то наверняка тут же забыл.
20:32 местного времени
Бандиты мелкого калибра не любят порядочных женщин.
Нет, конечно, женщин как таковых большинство бандитов любит. Эта часть общества, больная почти во всем, долгое время сохраняла консерватизм в отношении романтики между мужчинами. Вот только взгляды на отношения с женщинами у преступников тоже были своеобразными. Настоящие бандиты мало походили на приукрашенные образы из кино, не отличались галантностью, интеллектом или невесть откуда берущимся в отбросах общества благородством, и единственным, что могло привлечь в них женщину, оставался туго набитый кошелек. Привыкшие брать без спросу, обманывать, убивать и жульничать, такие люди при всем желании могли лишь притворяться умными, обаятельными, располагающими к себе по-настоящему, а не для того, чтобы залезть в карман и сбежать. В силу этих причин объектами половой охоты для преступных особей становились представительницы прекрасного пола, находящиеся на соответствующем уровне психологического и социального развития. Конечно же, встречались исключения и среди самцов-бандитов, и среди их самок, могущих составить обычную и почтенную, на первый взгляд, семейную пару, обзавестись детьми и совершать преступления ради их благополучия, ломая жизни детям чужим.
И все же в стабильных отношениях, неизменно несущих в жизнь любого человека чуточку здорового душевного тепла, пусть изуродованного мировосприятием хищного животного, всегда было что-то обременительное для преступников. Вот почему не единожды бандит, встретивший на своем жизненном пути хорошую порядочную женщину, начинал сомневаться в прелести денежного, но убогого существования. Неоднократно высмеянное стремление к уюту, дому и родственно душе терпеливо отбивало бойцов у криминальных властителей вроде Фэй Пана.
Но даже из самой трудной ситуации найдется выход. И хозяева преступного мяса, убивающего, ворующего и умирающего ради них, такой выход изобрели. Бандитам гораздо проще стало пользоваться услугами проституток. Продажная любовь, плотский суррогат чувств, помогал держать слуг в узде. И слуги в большинстве своем входили во вкус. Так ведь было и впрямь куда удобнее. Не приходилось тратить силы на ухаживания, на чувства, на становление человеком.
Роберт Линь, один из ближайших помощников Фэй Пана, носивший звание "красного шеста", ни за что на свете не желал обзаводиться семьей. В душе он всегда усмехался над сентиментальным сравнением отношений внутри триады с семейными. Если семья — это общество людей, готовых перегрызть тебе глотки при первой возможности, Линю такого счастья не нужно было и задаром. Нет, он предпочитал шлюх, красивых, доступных и послушных.
Сегодня, после того, как завершились мероприятия босса, связанные с устраиваемым подпольным турниром, Роберт решил отдохнуть. Мадам Фань, распорядительница штатного борделя, покорно предоставила на бесплатный выбор своих лучших, самых свежих девочек. Линь с первого взгляда определил ту, которую хотел сегодня получить.
Сейчас она сидела на краешке кровати, нисколько не смущенная присутствием рядом внушительного крупного китайца, торопливо расстегивавшего пуговицы дорогой белоснежной рубашки. Мужской пиджак небрежно висел на кресле, торопливо сброшенный Робертом по дороге к наслаждению. Девушка спокойно, с тенью усмешки наблюдала за ним. Ее наряд составлял полупрозрачный пеньюар, не демонстрировавший тела напрямую, но столь умело обещавший, что устоять не было сил. Изящная и грациозная азиатка, совсем юная, казалась опытной в деле разврата. Одной рукой она взъерошила свои черные волосы, затем откинулась на спину, опершись на локоть. Линь невольно сглотнул, глянув на стройные длинные ножки, босые и обнаженные до верхней части бедер.
