Книга третья. Убийца. Главы 11-20

— Хорошо, — согласился Фариам.

— Что ж, за это я буду тебе должен, — усмехнулся я.

— Между друзьями нет долгов, — ответил король. — Удачи тебе, Алекс!

Связь прервалась, а я все задумчиво держал амулет в руке. Интересно, король и правда считает меня своим другом, или просто обеспечивает своему разведчику необходимую мотивацию? Эх, если бы он был рядом, можно было прочитать его чувства, а так с абсолютной уверенностью ничего утверждать нельзя. И вот это меня бесит больше всего!

Глава 14. Степь да степь кругом

После разговора с королем я решил еще раз связаться с Залином. Староста отвечал мне радостно и приветливо. В ответ на мой вопрос о состоянии дел, он четко доложил, что все тела уже похоронили, добычу собрали и поделили, а то, что я приказал сохранить для себя, лежит под надежной охраной в бывшей оружейной. Похвалив за такое рвение, я сообщил ему, что к обеду ожидается прибытие войск, так что он может скоро возвращаться в свою деревню. Но Залин к моему удивлению сообщил, что вместе со многими своими односельчанами решил обосноваться в Городе.

— Понимаешь, Алекс, нам в нашей деревеньке скоро станет тесно, многие семьи ютятся по десять человек под одной крышей, а расширять уже некуда, мы стену строили основательно, надежно. Если часть ее придется переносить, получится демоны знает что!

— Так вы же всего несколько лет назад обосновались на этом месте? — заметил я логическую нестыковку. — Откуда такое пополнение? Или вы сразу так тесно строились, чтобы место экономить?

— Нет, закладывали мы деревню с запасом, да вот только слух о нас прошел по окрестным городам, что и места тут богатые дичью, рыбой, ягодами, и кочевники не захаживают, вот и повалил народ, кто победнее, да кому терять нечего. Бывало, целыми семьями приходили. Да еще и наши деревенские сами же своих родичей пригласили, из тех, кто в городах остался. Вот так и получилось, что за это время, пока мы тут живем, население увеличилось раза в два-три. И это не считая детишек, которые здесь уже народились.

— Понятно, — ответил я. — Значит, переезд в Город вам очень необходим.

— Да, ведь тут столько места, что можно запросто поместиться всем семьям, да и для обороны удобно. Нужно только в защите пару мест переделать, да сигнальных вышек еще понастроить — никакой враг не будет страшен! Да и я обращусь еще к его величеству, чтобы воинов выделил нам, когда вся эта война закончится. Глядишь, через пару лет уже прочно обоснуемся, встанем на ноги...

Я только диву давался грандиозным планам старосты и мысленно ему аплодировал. Такой может сделать все, что задумал. Не знаю, как там сложится ситуация, но если все будет ладно, я сам попрошу короля, чтобы выделил отряд для спокойствия. Но это будет потом, а сейчас об этом загадывать было еще рано, поэтому я попрощался с Залином, предупредил, что в скором времени к нему подъедут бывшие рабы, которые, вполне возможно, также захотят обосноваться в Городе, пожелал ему успехов и терпения, так как понимал, что такое армия, которая временно будет располагаться в Городе, и спрятал амулет. После операции мои ребята должны будут вернуться туда, вот там мы с ними и встретимся. Не думаю, что моя разведка в Марахе займет много времени.

А потом снова меня потянуло в сон. Чтобы не задремать, я начал думать о результатах своего ночного эксперимента. Меня они не обнадежили. Я же хотел выяснить, легко ли мне убивать, если я не отключаю свои эмоции? Теперь я понял, что легко. Во время ночного боя я чувствовал сначала недовольство, потом азарт, когда начал экспериментировать с нахождением в двух телах, затем еще массу чувств, но без отрицательной составляющей, как я втайне надеялся. Ну и под конец я просто устал и убивал, как будто выполнял ежедневную рутинную работу. Без мыслей, без сожалений, без эмоций. Короче результат эксперимента таков — уважаемый игрок, ваш статус изменен. Из 'воина-защитника' вы превратились в 'убийцу'. Хотите играть этим персонажем, или загрузить сохраненную игру?

Вздохнув, я ответил сам себе:

— Естественно, буду играть дальше, ведь в жизни сохранения отчего-то не предусмотрены.

А вообще это было печально. Я лелеял мысль, что все-таки еще остался человеком. Ну хотя бы чуть-чуть, но, увы, это оказалось совсем не так. Я медленно, но верно превратился в безжалостного убийцу, для которого уничтожение разумных существ является всего лишь работой. Ну и ладно, зло подумал я, пути назад все равно нет, а заниматься этим кто-то должен. Раз уже согласился, выполняй свои обязанности и надейся на то, что твои подвиги останутся неизвестными широкой общественности. Ведь убийц никто не любит, пусть даже они находятся на службе у короля.

Вздохнув еще раз, и окончательно отбросив в сторону всякие сожаления, я сосредоточил внимание на степи, которая километрами стелилась под копыта моему скакуну. Продолжалось так недолго, вскоре я опять почувствовал, что мне с трудом удается разлепить веки. Нет, нужно поговорить еще с кем-нибудь, иначе точно засну в седле. Достав монетку на веревочке, я сжал её в руке.

— Привет, Алекс! — услышал я радостный голос Алоны.

— Привет, сестренка! — улыбнулся я. — Вот, выдалась свободная минутка, решил узнать как у тебя дела. Что нового?

— Все почти хорошо, нового ничего не происходило. Только Мирин недавно с армией отправился в степь, а так...

— Подожди, а почему почти? — спросил я.

— Ну, понимаешь... — сестренка замялась, видимо она не очень хотела про это рассказывать.

— Смелее, — подбодрил ей я. — Если что, я не буду смеяться.

Но она совершенно серьезно сказала:

— Алекс, со мной в последнее время что-то странное происходит. Я иногда чувствую такое, что мне становится страшно...

— Подробнее, — попросил я, сразу насторожившись.

— Ну, например, сегодня ночью я проснулась от боли в плече, хотя когда засыпала, чувствовала себя прекрасно. Потом вдруг на меня, спустя некоторое время накатила целая волна, растекшаяся болью по всему телу. А раньше, день назад, меня скрутило прямо на приеме так, что я чуть не упала во время танца, но тогда сумела прийти в себя и сбежать, а два дня назад я почувствовала такую боль, что сразу потеряла сознание... Лекари дворцовые уже с ног сбились, поят меня разными травяными настоями, всю осматривают, но ничего не могут найти. Ты не можешь сказать, что со мной такое? — с надеждой спросила Алона.

— Вот гадство! — не удержался я и выругался, хотя потом опомнился и добавил: — Извини, я не то хотел сказать.

— Что, все так плохо? — буквально помертвевшим голосом спросила сестренка.

— Все еще хуже, чем ты думаешь, — мрачно ответил я. — И я даже могу продолжить список твоих приступов. Если вернуться еще на денек ранее, то могу с уверенностью сказать, что ты почувствовала такую же боль, как на приеме. Так?

— Да, а откуда...

Но я не дал ей закончить.

— А ты не ощущала за час перед этим лютой ненависти, ярости и гнева?

— Да, я чувствовала что-то такое. Мне хотелось всех поубивать прямо на месте, я даже свою служанку перепугала до смерти, когда посмотрев на себя в зеркало, а потом разбила его, потому что мне не понравилось мое отражение... Так что, ты можешь это все объяснить?

Я вздохнул.

— Могу. Дело в том, что в то же самое время я испытал это все на себе. И ненависть с яростью, и вспышки боли. А в тот момент, когда ты потеряла сознание, я едва не умер, не рассчитав последствия одного магического эксперимента.

Мда...Пришла проблема оттуда, откуда её не ждали. И что, теперь Алонка будет чувствовать все, что выпадает на мою долю? А главное, почему так происходит? Из-за кратковременного слияния аур? Но ведь между нами не протянулась связующая нить, обеспечивающая передачу таких эмоций, так почему же она меня чувствует даже на таком расстоянии и как от этого избавиться?

— Алекс, а ты сейчас злишься? Или это я злюсь? — тихонько прервала мои размышления Алона.

— Что, ты и это чувствуешь? — удивился я. — Ну все! Теперь полный песец!

— А почему ты злишься? Потому что я могу узнать, что ты сейчас чувствуешь?

— Да, и не только сейчас, но и в будущем, — мрачно ответил я.

Сестренка помолчала, а потом ответила:

— Что ж, я не хотела этого, но избавиться от такого дара вряд ли смогу. И теперь тебе тоже придется привыкнуть к мысли, что я чувствую тебя, — её голос задрожал. — И если тебе это не нравится, можешь злиться сколько угодно, понял?!

Связь прервалась, а я с удивлением посмотрел на амулет в своей ладони. Что это с ней? Почему она так обиделась, когда узнала о том, что я злюсь? И тут я хлопнул себя по макушке. Идиот, кретин, бесчувственный чурбан! Несложно было догадаться, что Алона подумала, будто я разозлился из-за того, что мне есть, что скрывать. Естественно её обидело такое недоверие, да так, что она тут же накричала на меня и бросила амулет. Вот дурочка, вздохнул я. Ведь в тот момент я думал совсем не об этом. Сжав амулет в ладони, я послал вызов, но ответа на него все не было. Видимо, настолько на меня обиделась, что и не хочет разговаривать, или плачет сейчас в подушку. Демоны, как плохо все вышло! Ну ладно, есть же другой способ, как теперь выяснилось.

Я представил себе мысленно образ сестренки, такую, которую я запомнил в день расставания, маленькую, беззащитную, с выразительными глазами и милым носиком. И тут же на меня нахлынула волна чувств, ясно, что не моих, потому что это была обида, непонимание, печаль и тоска. Я потянулся к ней навстречу, пробуждая в себе чувства такие нужные и давно забытые. Чувства любви, нежности и заботы. Я старался смыть ими всю ту горечь, которую сейчас испытывала сестренка, залить всю ту боль, что я невольно ей причинил. Похоже, что мне это удалось, потому что наконец пришел ответ из амулета, который я все еще сжимал в руке.

— Алекс? — слегка подрагивающим голосом произнесла Алона и всхлипнула.

Боясь, как бы она не передумала, я ответил:

— Алона, послушай меня и пока не перебивай. Я злился вовсе не потому, что мне неприятно осознавать, что ты можешь прочитать мои чувства, узнать мои секреты, просчитать мои мысли. Вовсе нет. Ты же знаешь, у меня от тебя никогда не было тайн, я же рассказал тебе то, что больше не знает никто в этом мире... Я злился только потому, что невольно причинил тебе боль... Здесь у меня нет кого-нибудь, кто был бы мне дорог больше, чем ты, и меньше всего на свете мне хотелось, чтобы ты испытывала страдания. А тут я внезапно понял, что сам доставляю тебе невыносимые муки... Я злился на себя, я злился на ту связь, которая отчего-то образовалась между нами и передает тебе мою боль, я злился на то, что не догадался связаться с тобой раньше... Прости меня, сестренка. Прости, если можешь...

Я замолчал, так как мне отчего-то стало трудно дышать. И я даже не знал, это мои чувства заставляют наворачиваться слезы на моих глазах, или это сейчас Алоне опять захотелось поплакать.

— И ты меня прости, — всхлипнула Алона. — Прости, братик, я подумала совсем-совсем глупое... Я подумала...

И тут её прорвало. Она зарыдала в полный голос, всхлипывая и что-то бормоча. Я принялся её успокаивать, говоря какую-то ласковую ерунду, но быстро понял, что это бесполезно. Тогда я опять представил образ Алоны. Отчего-то в этот раз он получился более ярким и объемным. Теперь сестренка выглядела немного старше, одетая не в дорожную одежду, а в серое кружевное платье и лежала на кровати, границы которой я рассмотреть не мог. Я подошел к ней и мягко обнял. Странно, но в ответ она также обхватила меня своими руками и крепко прижала к себе, уткнувшись лицом мне в грудь. Я молчал и нежно гладил её волосы, чувствуя, как её плечи сотрясаются в рыданиях. Через несколько минут Алона успокоилась, но я все еще продолжал ласково поглаживать ей, когда вдруг услышал её голос из амулета:

— Алекс, я тебя вижу.

— И я тебя вижу, — прошептал я, продолжая теребить её хвостик.

И только потом до меня дошло, что она сказала.

— То есть как это? — ошеломленно спросил я.

— Да, — хихикнула Алона. — Я тебя вижу и чувствую.

— Ну, про 'чувствую', это понятно, мы уже с этим разобрались, но...

— Да я не про это, — образ Алоны у меня в голове махнул рукой. — Я чувствую, что ты сейчас теребишь мне мои волосы.

Я решил проверить и убрал руку.

— А сейчас перестал... Алекс, не хватай меня за нос!

— Извини, просто хотел проверить, — ответил я.

— Так ты сейчас на лошади? — удивленно спросила Алона.

— А ты в кровати, — ответил я. — Знаешь, я представил тебя, чтобы просто почувствовать твои эмоции и передать свои, а получилось... Ни фига себе! Выходит, мы с тобой вполне можем общаться без разговорного амулета. Нет, над этим надо хорошенько подумать.

— Чего тут думать, это же прекрасно! — Алона отстранилась от меня и вытерла слезы со щек рукавами платья.

— Нет тут ничего прекрасного, — хмуро ответил я.

— Почему?

— Алона, я уже и так доставил тебе кучу боли. А сколько еще будет впереди? Даже я не представляю, чем вся эта заварушка закончится и сколько мне придется еще набить синяков и шишек на моем пути. А ты радуешься, что все мои ощущения достанутся и тебе. Куда это годиться?

Я вздохнул, а Алона ответила:

— Не переживай, Алекс. Главное, что я знаю, когда у тебя все хорошо, а боль... я могу и потерпеть.

— Нет, нужно найти способ разорвать эту связь, или хотя бы ослабить её проводимость... — пробормотал я.

И даже знаю, к кому мне обращаться с этим вопросом, но Алона гневно сказала:

— Не смей, слышишь! Я тоже имею право на это, поэтому без моего согласия ничего не меняй, понял?! А я хочу, чтобы все осталось как есть!

— Но...

— Не хочу ничего слышать! — Алона гордо вскинула голову. — Иди, сражайся, защищай всех нас от кочевников и не думай ни о чем! Я умею терпеть боль, я справлюсь с ней, но для меня важнее чувствовать, что ты рядом со мной. Сейчас я знаю, что ты жив, здоров и мне становится спокойнее за тебя, поэтому не делай ничего такого, чтобы лишить меня этого знания.

Я удивленно молчал и думал, что за то время, пока мы не виделись, Алона довольно сильно изменилась. Куда делась та бесшабашная девчонка, которую я знал? Теперь передо мной находилась настоящая леди, принцесса, гордая и сильная.

— Хорошо, обещаю, что ничего не буду менять, — ответил ей я. — Не волнуйся. Мне ведь тоже приятно осознавать, что где-то неподалеку есть та, которой я еще нужен. Спасибо, Алона, ты снова заставила меня почувствовать себя человеком.

— Но ты ведь и так человек, — улыбнулась сестренка.

— Уже нет, и при встрече ты меня вряд ли узнаешь.

— А что с тобой случилось? — обеспокоенно спросила Алона.

— Ничего плохого, просто мой внешний вид слегка изменился. Ну, не совсем слегка... Короче, при встрече сама все увидишь, сюрприз будет. А ты что, не видишь это сама?

Неужели, это только у меня работает такая связь, что я могу её видеть такой, какая она есть, а она меня — нет?

— Ты как-то странно расплываешься у меня в голове, — призналась Алона. — Я то вижу тебя то с густой черной бородой, то без неё, да и одежда вся твоя как будто... разная. То черная, то серая, не поймешь. Что это такое?