Шепот (общий файл)

Годы не прошли праздно для Тарона. Князь умело правил разрастающимися окрестными деревнями. Замок обзавелся слугами, дружиной, как при отце. И все бы ничего. Вот только Ловчие все никак не могли успокоиться. В одной из стычек Тарон внезапно понял, что может посылать свою силу вперед. Странно поначалу было, даже не прибегая к физическим усилиям, не выходя из кабинета, крошить кости охотникам, мелькать между ничего непонимающими ловчими невидимой сутью. Но потом он привык и снова стал испытывать какое-то даже садистское удовольствие от осознания того, что он сильнее, упиваться ужасом на лицах недоумевающих, гибнущих непонятно отчего людей.

Это будило темноту, спящую кровожадность, и Тарон хоть и был всегда выжат и истощен после очередного набега охотников, рвался как можно быстрее в лес. Там он без вреда для своих людей мог отвести душу. Носиться со свистом в ушах до следующего утра, загоняя столько дичи, сколько требовалось, чтобы погасить внутреннюю звериную ярость.

Вскоре Ловчие поняли, что темную силу такого размаха у князя просто так не отобрать. Неизвестно какую тактику выбрали эти хитрые жадные твари, но поняв безрезультатность попыток, перестали посылать своих людей на убой и предложили мир. Тарон был не глуп. Он ещё не умел в должной мере пользоваться тем, чем наградила его природа (или злая судьба?). Поэтому тянул время, надеясь открыть внутренние замки, выудить на поверхность то, что таилось в тёмных уголках его способностей, все, чем наградило его проклятье. Князь непрерывно тренировался, изводя себя и как человека и как зверя, ковырялся в своём сознании, учился безболезненно и быстро менять ипостась, подчинять и направлять свою тёмную силу.

Месть должна быть холодным блюдом. Он хотел, чтобы его кулинарный шедевр был ледяным, таким же как и его глаза, когда он будет смотреть на корчащегося у его ног Трувора.

О да, он подождет, ведь чем дольше ждешь, тем желаннее то, чего ждал. Тем слаще миг, когда получишь все, к чему стремился столько лет. Тарон не знал, как это произойдёт. Не думал о том, что будет чувствовать, когда увидит, как в глазах предателя будет стекленеть жизнь. Но он точно знал, что должен сделать то, чего жадно до рынка хочет его сердце на протяжении уже долгого времени.

Все шло по плану, и Тарон потихоньку приближался к своей цели. Но надо же было случится одному неожиданному событию, которое перевернуло все с ног на голову...

Удачно поохотившись и у топлив не только голод, но и кровожадность, Тарон пошёл искать воду. После того как азарт погони сходил, а желудок тяжелел от сытной еды, волк всегда хотел пить. Если ничего не изменилось со времён его детства, то недалеко, под лесным склоном должно быть маленькое озерцо. Достаточно глубокое, чистое, без непролазных камышовых зарослей и тины, оно питалось несколькими ключами. Подземная река выливалась наружу холодными искрящимися струями, а те в свою очередь разлились заводью, превратившейся со временем в озерцо. Ещё по детству Тарон помнил, что в этом озере почему-то никогда не водилось рыбы, а вода была всегда спокойной и прозрачной настолько, что куда не заплыви, увидишь песчаное дно.

Ориентируясь по памяти, волк спустился по лесному склону, ловко перепрыгнул через несколько поваленных непогодой деревьев и оказался у склона в овраг, в котором собственно и били ключи. Рыкнув спустился к прохладной уключине и жадно припал к хрустальным струям.

Напившись, как в детстве стал играть с родником, перекрывая воде выход, набирая полную пасть воды. Прикрывал струи лапами и отфыркивался от случайных брызг.

Внезапно до слуха, обостренного ипостасью, донесся тихий шорох, потом снова. Тарон различил шаги. Они доносились из-за высоких кустов, окружающих озеро. Они не были крадущимися, обычные уверенные шаги, не говорящие о плохих намерениях идущего.

Волку стало любопытно. Пригнувшись почти по-человечески — во всяком случае, Тарону казалось, что он пригнулся — волк, мягко припадая на лапы, пошел по мокрой от брызг траве. Дойдя до кустов, понял, что разглядеть сквозь них ничего не получится, но и ломится через ивняк не следовало. Зачем лишние неприятности? Разговоров о князе и так хватает в долине, а уж страшных баек и подавно. Потому зверь не придумал ничего лучшего, как просунуть голову в плотное переплетение веток и, высунув нос по другую сторону куста, принюхаться.

Всю суть Тарона перекосило, больно ударив воспоминанием, он тихо ощерился, не контролируя себя, лязгнул клыками. Ловчий.

Ты не убийца. Помни об этом. Тебе нужен конкретный охотник, а не те, кому достаются лишь крохи.

Волк перестал таиться и, примяв куст, пошёл вперёд. Каково же было изумление князя, когда он увидел девушку, стоящую у самой кромки воды. Изящная, словно у змеи головка, длинные светлые, почти белоснежные волосы мягкими волнами падали на спину. Тонкая шея. Удивительно хороша для ловчей. Но как? Ведь правом быть охотником обладают только мужчины ненавистного рода. И почему она не чувствует его?

Мало того, что не чувствовала, так ещё и не увидела. И волку очень захотелось, чтобы так было и впредь, ибо девушка, сняла платье, оставшись в длинной тонкой рубахе. Потянулась изящными пальцами к завязкам, стащила рубаху с плеч, и та, слегка задержавшись на бедрах, упала к ногам. Перешагнув через одежду Ловчая, вошла в воду. Невольно залюбовавшись красотой и стройностью Тарон, снова притаившись за помятым кустом, смотрел, как девушка, погрузилась в воду и плавными, но сильными гребками, поплыла к противоположному берегу. Доплыв, развернулась в его сторону и гибко нырнула.

Тарон громко сглотнул. Пора выныривать, но Ловчая все не появлялась над поверхностью. Ну не лезть же за ней. Спасти от утопления спасёт, а вот от разрыва сердца вряд ли. Голова девушки показалась неожиданно близко от берега. Волосы белыми водорослями извивались в воде.

Волк отошёл от кустов, да и вообще от ключей. Он ненавидел Ловчих всем сердцем, но только непосредственно охотников. Тех, кто не забирает силу, но является частью семьи, волк просто игнорировал, считая обычным населением долины, фермерами, ремесленниками, купцами.

Но у девчонки явно много чего внутри. Сильна. Даже на расстоянии чувствуется. Он прекрасно видел, как сильным равномерным пятном пульсировала вокруг неё сила. И её было много, неприлично много для женщины из рода Ловчих.

Переборов желание ещё раз взглянуть на незнакомку, волк тихо рыкнул и отправился домой. Загоняя добычу, он изрядно поплутал, и до замка, наверное, было не меньше часа ходу.

Глава 11

Мысли о светловолосой девушке не давали уснуть. Не о ее потрясающей красоте думал Тарон. Который раз, все прокручивая воспоминания о встрече на озере, видел плотный серый кокон, окружавший незнакомку. Он был большим, с переливающимися природной чернотой пятнами. Это могло означать только одно. Её сила от рождения была тёмной. Кто-то позволил не только не забирать дар, а напротив, ещё и подбавил своей давно отобранной силы.

Как такое может быть? Кто она такая, раз спокойно носит в себе зачатки темноты и не подвергается нападениям Ловчих. Ответ напрашивался сам собой: возможно, она дочь или жена кого-то из сильных клана. Того, кто если захочет, может наплевать на закон и оградить своего ребёнка от обряда. Интересная выходит картина и ... очень важная и полезная для достижения его целей.

Явно здесь не обошлось без тех, кто ему очень нужен. Тарон, оскалившись, потер ладони. И его оскал не сулил ничего хорошего...

А через два дня, роясь в библиотеке в попытке отыскать хоть какие-то сведения о подобных случаях, и просто побороть бессонницу, Тарон неожиданно для себя наткнулся на толстый том в переплете из потрескавшейся кожи. Открыв написанную от руки книгу, князь не заметил, как погрузился в чтение. Неизвестный автор подробно описывал разных тёмных созданий — от упырей до простых Домовых и Овинников — и методы борьбы с ними. Скорее эта книга должна храниться в какой-нибудь тайной библиотеке Ловчих, нежели в замке князя. Но, тем не менее, раз она оказалась в его руках, грех было не узнать способы охотников, которые они возможно применяли или будут применять на нем.

Где-то Тарон вполне серьёзно разбирал заинтересовавшие его обряды, где-то откровенно потешался над рассуждениями автора и хохотал так, что дрожали стены. Но наткнувшись на описание волколака, оборвал смех. Князю стало не до веселья, ибо на открывшейся странице после описания внешнего вида и некоторых способностей оборотней вполне чётко и ясно были прописаны способы расправы.

Среди прочих, которые к слову он уже ощутил на себе в бесплодных попытках Ловчих, значилось серебро. Любопытно. Тарон тут же отыскал серебряный нож для резки бумаги и приложил к ладони. Прикосновение не опалило и даже не отозвалось теплом, как было описано в книге. Но князь должен был убедиться до конца. Сделав неглубокий разрез на запястье, с изумлением обнаружил, что рана хоть и затягивается, но не так быстро как ему хотелось бы. Что ж, резон в использовании серебра против него все-таки есть. После умелого удара он не сможет быстро восстановиться. Но едва Тарон домыслил свою фразу, как порез уже затянулся, ничего не оставив после себя. Значит, резона всё-таки нет. Приятно.

Так же действенными способами со слов автора, являлся огонь и отрубание головы. Ага, доберитесь до неё сначала. Князь начал откровенно издеваться над неизвестным писакой, явно и близко не стоявшим рядом с волколаком. Но кое-что заставило его задуматься, потому что перелистнув страницу, Тарон прочёл следующее.

'Если ни один из перечисленных способов не подходит или окажется недейственным, есть ещё одно средство способное убить волка. Человек, обладающий сразу двумя началами способен выпить силу оборотня и, сделав его смертным, убить. Но если волк сможет подчинить себе этого человека, тот станет бессильным перед ним'.

Перед мысленным взором сразу появилась незнакомка с белыми длинными волосами. А ведь она весьма подходит под описание того, кто обладает таким силовым набором: своя темная и влитая сила ловчих — разве это не два начала, не два источника?

Хотя конечно все написанное здесь может оказаться полнейшим бредом, Тарон все-таки не упускал возможности, что хоть какая-то крупица истины в словах автора может быть. И чем дольше он рассуждал над этим, тем больше мрачнел и лицом и мыслями. Отшвырнув книгу в перемигивающиеся угли в камине, мрачно смотрел, как шипит и источает зловоние обугливающийся корешок. С затаенным злорадством думал, что исчезнув, книга не сможет навредить ему. Но где гарантия, что у Ловчих нет чего-то подобного? А девушка, может, специально подготовлена для исполнения приговора охотников. Вот лживые твари! Он не сомневался, что они что-то задумали, так легко и односторонне предложив перемирие. Но если они думают, что Тарон-Волк будет сидеть с трусливо поджатым хвостом и ждать расправы над собой, то глубоко ошибаются.

И пусть книжные байки таковыми и останутся, но он не даст ловчим ни единого шанса на то, чтобы они, загнав его в угол, выпили до каплю всю суть и отняли жизнь. Не все дела он ещё завершил на этой земле. Что ж, будем действовать на опережение. Как только день вошел в силу, он прошёл в кабинет. Привычно устроившись в кресле с высокой спинкой, откинул голову и закрыл глаза. Сосредоточившись, послал суть к озеру. Долго рыскал по берегу, в попытках отыскать следы той силы, которая окружала девушку. Сложно, но возможно. Тонкие как перышки остатки реяли, тая потихоньку у самой кромки воды, редким пеплом кружились над озерной гладью. Есть. Она была здесь снова и совсем недавно. Тонкий, едва уловимый запах Ловчих нитью уходил вдоль берега и дальше вверх по склону большой уключины. Суть метнулась следом, и через небольшое расстояние Тарон понял, что видит следы, рваные тёмные, но уже более плотные. Значит, только что прошла здесь.

Ох, как стучит сердце от задуманного. Как трясется в ожидании каждая натянутая жилка. Городище Ловчих было совсем рядом. Тарон стал продвигаться с большей осторожностью, боясь в таком обилии запахов потерять нужный. Он хотел выследить девчонку до последнего шага, узнать кому из охотников она дорога настолько, что он мало того не отобрал силу при рождении, так ещё и влил свою.

Стараясь не задевать никого и не открывать своего присутствия, князь медленно продвигался по силовой нити. Центральная площадь, к которой его вывел след, оказалась довольно обширной, мощеной деревянными спилами, между которых пучками пробивалась трава. Широкими рядами расходились от площади улицы с добротными хатами и пристройками. Тарон не видел ни одного окна, видимо все-таки у Ловчих остались пережитки старой веры и традиций — хаты строились окнами во внутренний двор, а на общую улицу выходили глухими стенами. Срубленные из толстых бревен пятистенки были весьма большими и явно вмещали в себя не одно поколение родичей.

Но изучать местные традиции рубки жилищ, Тарону было некогда. Светлые пряди мелькнули на выходе с площади. Он как угорелый понесся к высокому островерхому терему с витыми столбиками на широком крыльце. Девушка только ступила на дубовые ступени, а дверь уже распахнулась.

Нет, такого везения Тарон не ожидал. Сама судьба толкнула его тогда к озеру и милостиво подарила встречу с девчонкой. На крыльцо, раскрыв объятия в приветствии, из терема вышел Трувор.

-Где ты была так долго. Вея?

-На Белом озере, отец. Купалась. — Заметив как сдвинулись брови Ловчего, поспешила добавить. — Не сердись. Ведь так жарко сегодня. Кто же усидит в таком пекле?

-В тереме прохладно. Зачем же выходить в такую жару?

-Не хочу больше сидеть в этой темнице! — Девушка строптивой топнула ножкой.

-Хотя бы взяла кого-нибудь с собой. Зачем же одной по лесу ходить? Всякое случится может.

Проигнорировав слова отца, девчонка с независимым видом прошествовала мимо него и скрылась в тереме.

Оставшийся на высоком крыльце Ловчий лишь вздохнул. Но внезапно насторожился, напрягся. По-животному повёл носом, и князь заметил, как затрепетали ноздри охотника. Пора убираться отсюда. Поборов искушение впиться в незащищенную шею зубами, Тарон бросился в обход многолюдной площади прямо через высокий частокол, за которым вздымался лес. Краем глаза князь увидел, как дернулся вслед охотник, но что он мог сделать против невидимой сути?

Сидя в своем кабинете, Тарон от души хохотал, радостно и нетерпеливо потирая руки. Какой же прекрасный сегодня день! Какая удача. О, он даже не ожидал, как все повернется. Конечно, он мог просто разорвать Ловчего на мелкие ошметки, разбросать их по всему селению, но будет ли местью быстрая смерть от клыков? Тарон хотел, чтобы охотник страдал, мучился той болью, которой мучился он сам. Столько лет боль потери и одиночества грызла его, душила тоской.

Перед тем как забрать твою жизнь, я заберу то, что гораздо важнее. То, что дорого. И пусть твоя боль будет такой же сильной. Пусть то зло, которое ты причинил, вернётся к тебе. Говорят месть удел слабых. Тарону было плевать. Пусть он будет последним слабаком. Но душа его, как и души родителей, наконец, успокоиться.