Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Правильно. Встал и пошёл. Через пять лет после падения. Доказал, что невозможное возможно. Потом занимался тем, что поднимал других. И ведь он — не единственный, кто сумел.
Ито молчал, поражённый её горячей убеждённостью.
— Говорить себе правду трудно, — продолжила девушка уже спокойнее. — Много легче — махнуть рукой и сказать: "Я не смогу, это невозможно, а значит не стоит и дёргаться". Соврал себе — и сразу жить стало проще. Самообман сродни мастурбации: немного работы руками, потом приятное облегчение и лёгкое, быстро проходящее чувство неловкости.
Хохотнув, чтобы скрыть смущение, Ито покачал головой.
— Вот уж не думал, что сенсей... склонна к философии.
— О чём ты? — Элиса пожала плечами. — К дьяволу умничанье, я так живу. Это, если угодно, принцип.
— Откровенность, как способ жить?
— И работать — тоже.
— Значит, если я задам тебе вопрос...
Девушка рассмеялась и, наконец, подтянула простыню повыше, в глазах её вспыхивали искорки лукавства.
— Не обещаю, что дам ответ, но если захочу ответить — буду честной.
— Весь сегодняшний вечер... Что это было?
— День рождения, — сказала она после недолгого раздумья. — Постарела ровно на год, мне теперь двадцать шесть.
— И ты... — он обескураженно моргнул, — всегда так...
— Ага. В прошлом году прыгала с монокрылом на Кей-Гранд-авеню, вывихнула лодыжку... — Элиса хмыкнула. — Есть, что вспомнить.
— Выходит... ты этот вечер спланировала?
Мечтательное выражение пропало с лица девушки, будто смытое волной-невидимкой. Она резко села, Ито увидел, как затвердели мягкие обводы её скул, в уголках губ пролегли жёсткие складки.
— Нет. И лучше выброси из головы эти глупости. Я не планирую праздники, просто доверяюсь своим чувствам и танцую.
— Фул-фри...
— Что может быть лучше импровизации? — взгляд Элисы потеплел, лицо расслабилось. — Сам виноват, самурай. Последние пять минут сегодняшней тренировки ты двигался по-настоящему вдохновенно. Пока на тебя смотрела, вдруг подумалось: "Хорошо бы сегодня побыть с этим парнем". Но когда мы сидели в ресторане, тащить тебя в постель я ещё не собиралась.
Он поверил ей, и ему стало неловко за свою мнительность. Напряжение отпускало, Ито потянулся вперёд, провёл кончиками пальцев по упавшим на лицо девушки каштановым прядям. Лоб... изгиб брови... впадинка у глаза... Элиса перехватила его руку, прижала к пылающей от румянца щеке.
Простыня поползла с женского тела — гибкого, как у кошки.
— Второй трэк, самурай?
— Я импровизирую, сенсей.
— И у тебя... неплохо... а-а-ах...
8
Сегодня Ито до последнего боялся, что опоздает. Сперва тренировка с "птенцами" Макфайтона затянулась, потом его почти полчаса продержали в секретариате Школы ради подписания каких-то малозначащих бумажек. "Не успеваю!" — нервничал он и колебался, не позвонить ли уже Элисе, чтобы предупредить... но всё-таки успел, и у заветного дома на Чейн-стрит выскочил из аэротакси без двух минут шесть.
— Пришёл? Отлично! — проносясь мимо по коридору, девушка прижалась на миг губами к его щеке, потом стремительно отскочила, уклоняясь от объятий, посмотрела с внимательным прищуром и вдруг сказала:
— Загляни на кухню, там есть хлеб, овощи и копчёный тунец. Сделай себе сэндвич.
— Я не... — Ито осёкся, с удивлением осознав, что и впрямь голоден — после тренинга не выдалось ни одной лишней минуты, чтобы перекусить. — Мы разве не идём в ресторан?
— Ресторан будет потом, первым пунктом вечерней программы у нас стерео. А я не советую наедаться поп-корном.
Он жевал хлеб с тунцом и запивал его холодным яблочным соком. К тому моменту, как в желудке появилось приятное чувство сытости, беспокойная мысль наконец-то приняла форму вопроса.
— С чего ты взяла, что мне нужно поесть?
— У тебя был такой вид, будто ты забыл о еде, — Элиса фыркнула. — И вспомнишь о ней в самый неподходящий момент.
— Знаменитая женская интуиция, — пробормотал немного смущённый Ито, но девушка мотнула головой:
— Вовсе нет. Обычная внимательность. Я тебя прочитала.
— Прости, ты меня... что?
— Ну-у... — тут уже смутилась сама Элиса. — Прочитала... мимика, жесты... Ты двигался как голодный.
— Удивительно, ведь пока ты не сказала про сэндвичи, я и сам не знал, что голоден. Неужели это так бросалось в глаза?
— Не только это. Тебя что-то тревожило. А ещё... — голос её потеплел, — ты хотел меня.
— А... сейчас?
— Сейчас хочешь меньше, потому, что удивлён.
— Удивишься тут, — пробормотал Ито. — Не знал, что ты можешь... так.
— Ты обо мне знаешь не так уж много, самурай. Ладно, давай уже выходить, не то пропустим начало. На твои вопросы могу ответить и по дороге. А лучше — после сеанса.
* * *
— Дурацкий фильм.
— Эффекты были неплохие.
— Не помешало бы к эффектам ещё и пару мыслей добавить. А то за пальбой и кунг-фу режиссёр, похоже, вообще забыл о сюжете.
— Это было не кунг-фу, — возразил Ито.
— А что же? Каратэ?
— Строго говоря... трикинг, зрелищная имитация боевых искусств. В данном случае — с элементами таэквон-до и русского самбо. В кино ведь важна не действенность приёмов, а внешний эффект. Каскадёры годами учатся красиво прыгать и махать ногами.
Внезапно он понял, что слушают его внимательно, но несколько настороженно.
— Извини, тебе всё это вряд ли интересно. Ты же знаешь, я немного...
— ...занимался у-шу, — закончила девушка. — Я помню. Ты тоже извини, меня вся эта "внешняя эффектность" немножко раздражает. Особенно в таких количествах.
— Возможно, стоило почитать о фильме отзывы, прежде чем на него идти?
— Не люблю читать отзывы перед походом в стерео.
— Тогда такой поход больше напоминает лотерею.
— Не люблю предсказуемость, люблю сюрпризы, — Элиса улыбнулась. — Ты просто не представляешь, какая я взбалмошная авантюристка.
— Зато с тобой не скучно.
— Надеюсь.
Они шли вдоль длинных, ярко освещённых витрин, мимо ночных кафе и круглосуточных сувенирных лавок. Возле помпезного казино попали под золотой дождь: сверкающие голографические монеты возникали из ниоткуда, падали, катились по тротуару и пропадали в никуда; из динамиков лился мелодичный звон. Мегаполис из каменной кожи лез, чтобы понравиться. Здесь, на центральных проспектах, вокруг тех, кто способен оплачивать свои счета, он не скупился на музыку и пестроцветие. Поддаваясь этому демонстративному обаянию города, Ито ощущал странную неловкость: будто только что купился на радушную улыбку торговца и выложил круглую сумму за какой-то красивый, но бесполезный, в сущности, товар.
— Зайдём сюда, — Элиса потянула его в двери небольшого ресторанчика, мимо которого они проходили. Ито едва успел разглядеть надпись на вывеске: "Асура". Воображение нарисовало смутный образ: нечто большое, злое и шестирукое, сидящее в позе лотоса.
— Любишь индийскую кухню?
— Не только кухню, — облюбовав столик у окна, девушка принялась изучать меню. — Мы сегодня говорили с тобой о движениях...
— Скорее о том, что ты умеешь их читать, — список блюд сразу перестал интересовать Ито.
— Ну, не так всё однозначно, — Элиса бросила на него быстрый взгляд поверх развёрнутого меню и рассмеялась. — Сделай лицо попроще, самурай, я правда не ясновидящая.
Она задумалась на несколько секунд, и в её улыбке мелькнуло лукавство.
— Давай продолжим чуть позже. Сейчас я хочу треску по-бенгальски, овощное карри и сабджи с фасолью.
— Я... эм-м-м... Что такое виндалу из креветок?
— Узнаешь, когда попробуешь.
— Что ж... резонно.
Вопреки опасениям, блюдо оказалось вполне съедобным. А нечто бананово-сливочное, поданное на десерт, даже захотелось повторить. Но тут на небольшой уютный подиум вышел длинноволосый бородач лет тридцати, одетый в чёрный, скроенный в восточном стиле костюм. Раскрыв огромный чемодан, он начал неторопливо собирать из хромированных стоек и больших серых шестиугольников нечто ажурно-зловещее.
— Неотамтамы! — глаза Элисы при виде того, как к жутковатой, похожей на стального паука "скульптуре" добавляются жгуты цветных проводов, заблестели в предвкушении. — Это Аксель, местный виртуоз, тебе понравится!
— Ты здесь часто бываешь?
— Тш-ш-ш! — девушка прижала палец к губам. — Уже начинает, лови момент!
И правда — бородач закончил сборку, встал перед "пауком" и плавным театральным жестом поднял руки. Он будто не замечал публику за столами, его занимало лишь собственное хромированное чудище.
Миг паузы, и вдруг... Куда делась обстоятельная неторопливость музыканта? Его руки замелькали, как у мастера боя, в предельном темпе отрабатывающего перед макиварой серии ударов. "Скульптура" загудела от быстрых прикосновений пальцев, по залу покатился высокий вибрирующий гул. Удивительная это была музыка — ритмичная и ощутимо тяжёлая, словно пульсировало, заходясь в волнении, огромное сердце.
Момент, когда Элиса пропала из-за стола, Ито пропустил, он спохватился, лишь увидев её возле подиума. Девушка нырнула в ритм, словно в бурный поток, и заплескалась играющей рыбой под гудение электронных тамтамов, обрушила на случайных зрителей каскад движений и жестов. Поворачивается голова, правая нога чертит полукруг, растопыренные пальцы на миг закрывают лицо... Будто искра проскакивает между танцовщицей и людьми в зале.
"Смотри на меня!"
Подчинившись молчаливому призыву, Ито не отрывал взгляда от изящной фигуры, творящей перед подиумом не то танец, не то колдовской ритуал.
"Внимай мне!"
Он внимал, пожирая глазами стремительные и текучие па, игру мышц, сложную вязь движений. Тамтамы наращивали ритм, раскручивая танец, словно волчок.
"Понимай меня!"
Ито вдруг задохнулся, со всей ясностью осознав, что его подруга и наставница вовсе не решила развлечься, забавляя ужинающих людей. Представление предназначалось ему! И оно не было танцем в привычном понимании этого слова...
"Смотри на меня! Ты нужен мне! Ты — мой!"
Когда неотамтамы замолчали, и Элиса вернулась за свой столик, её провожали дружные аплодисменты. Хлопали посетители ресторана; хлопали официанты; хлопал, не выходя из-за жутковатой установки, барабанщик Аксель.
— За счёт заведения, — улыбнулся менеджер "Асуры", и вместо счёта вручил молодым людям бутылку "Шато Индаж".
Ито едва заметил эту любезность, он всё смотрел на девушку. Слов не хватало, чтобы выразить то, что бушевало сейчас в его душе.
— Такому ты меня не учила, — пробормотал он, наконец. — Мне показалось...
— Что? — спросила Элиса, прервав затянувшееся молчание. — Что тебе показалось?
— Ты... говорила со мной. Воображение разыгралось?
— Если и воображение, — мягко улыбнулась она, — то мы с ним играли на одной струне.
* * *
— Слышал что-нибудь о дэнслэнге? Впрочем, это вряд ли. Дэнслэнг — детище моей родительницы, и по нему объёмных трудов никто ещё не взялся написать.
— Язык танца? — предположил Ито, мысленно "развернув" термин.
— Только в узком значении. Перспективно — универсальный язык движений человека. Ма считала, что развив его и освоив, мы бы стали лучше понимать друг друга, да и самих себя тоже.
— Замах впечатляет, но при чём тут Индия? Хотя... кажется, я догадываюсь.
— Классический индийский танец, — Элиса кивнула со значением. — В древних трактатах по танцевальному искусству говорится о ста восьми каранах, или иначе — "позах Шивы"...
— ...а ещё о мудра и хаста.
— Ого! — было приятно увидеть удивление на лице девушки. — Интересовался темой?
— Очень поверхностно, — признался Ито. — Помню, что мудра — это позиции пальцев, а хаста — кажется, жесты рук.
— Правильно помнишь, молодец. C их помощью можно изобразить почти любое действие или предмет, передать эмоции. Это своего рода язык жестов, на котором можно говорить со зрителем.
— Но чтобы понимать, зритель должен владеть таким языком.
— Само собой, — Элиса кивнула. — В Индии мудра изучают с детства, там это в порядке вещей. Если будет интерес, почитай что-нибудь по абхинайе — искусству драматического артиста. Узнаешь, например, про двадцать четыре канонических движения головы, двадцать шесть движений глаз и шесть положений бровей.
Девушка выразительно шевельнула правой бровью. Ито с нарочито серьёзным видом склонил голову влево, почти положив ухо на плечо. Оба рассмеялись, довольные друг другом.
— Всё же то, что ты практикуешь, мало походит на нритья (7).
— Верно. Дэнслэнг — суть развитие идеи "говорящего" индийского танца и разработанной в двадцатом веке эвритмии — искусства художественного движения. В идеале, владение дэнслэнгом позволяет видеть не только то, что хочет сказать тебе танцор, но и то, что он предпочёл бы скрыть, однако выдаёт жестами, движениями, непроизвольным сокращением мимических мышц.
— Детектор лжи?
— Да ну, к чёрту! — Элиса отмахнулась. — Не мысли так примитивно, самурай! Дэнсленг расширяет сферу взаимопонимания, а не ломает личные барьеры. К тому же он работает и в обратную сторону. Мастер дэнслэнга может говорить даже с непосвящённым зрителем. Используя его, ты сможешь объясниться с итальянцем, с русским, даже с каким-нибудь африканским бушменом — язык жестов универсален!
— Это совсем не так, — возразил Ито. — Поднятый средний палец здесь сочтут оскорблением, а где-нибудь в Африке или в Австралии только улыбнутся доброму пожеланию.
— Жажда, радость, нетерпение, любовь, отчаяние — выраженные в жестах, они будут понятны любому человеку на планете. Покажи руками птицу, бушмен поймёт не хуже эскимоса. Ты привёл в пример частность, а я говорю о цельной картине.
— Возможно, — Ито кивнул, сдаваясь. — Но если твой язык универсален, получается, ты в ресторане говорила со всем залом?
— Ну, строго говоря... — кажется, девушка немного смутилась. — Да, меня могли читать все. Это как если бы я кричала в толпе — попробуй, сделай так, чтобы услышал только человек на другом конце людной площади. А всё же внимание я фокусировала на тебе, и едва ли кто-нибудь, кроме тебя, принял мои реплики на свой счёт.
Ито тоже почувствовал смущение.
— Я... был тронут, Элли.
— Знаю, видела по твоему лицу, — она весело ему подмигнула. — Хотя ты, как настоящий самурай, и пытался это скрыть.
Они дружно рассмеялись — с облегчением и удовольствием. А потом Ито попросил:
— Научи меня дэнслэнгу.
— Зачем? — кажется, девушка удивилась.
— Хочу говорить с тобой на одном языке.
9
Наблюдая, как фантом материализуется в виртуальном пространстве, Ито невольно затаил дыхание. У него на глазах зеркало вдруг потекло, выгнулось наружу и выдавило из себя ртутно блестящую болванку, похожую на человека не более, чем безрукий тренировочный манекен. Впрочем, едва покинув зазеркалье, "болванка" начала быстро меняться, за каких-нибудь две-три секунды превратилась в стального гуманоида, обросла деталями и, наконец, налилась цветом. Когда Элиса встала рядом со своим двойником, отличить живую девушку от видеопризрака было невозможно. Они даже улыбнулись почти синхронно — копия отстала от оригинала лишь на едва уловимый миг.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |