Тюбики, резинки и прочие мелочи

В машине на улице его ждал Илья. Он отказался подниматься вместе с ним. Заявил, что он в их дружбу лезть не собирается. Вадим подумал и решил, что Синицын прав. Им с Колькой лучше поговорить наедине.

Колька обрадовался другу.

— Ну, как ты тут? — Поинтересовался Вадим, слегка смущенный всей этой ситуацией. Было непривычно видеть Кольку таким — с перебинтованной головой, бледным, осунувшимся, и с проводками капельницы, тянущимися от руки вверх.

— Жив, твоими стараниями. — Отрапортовал тот и искренне улыбнулся. — Спасибо, дружище. Врачи сказали, если бы не вы с этим твоим... — Он замялся, — Ну, Ильей. Еще неизвестно, как бы там все обернулось. Мама все просила спасибо тебе передать, да и ему тоже. Вовремя он вместе с тобой оказался, — Колька бросил на него вопросительный взгляд, но в слух спросить постеснялся. Фраза так и повисла между ними незавершенной.

Вадик не знал, что сказать. С чего начать? И нужно ли вообще перед Колькой исповедоваться? Но тот был его лучшим другом, а дружба для любого мужчины — это святое.

— Я с ним сплю, Коль, — Сказал он тихо, и отвернулся в сторону двери.

Кольке выделил отдельную палату, тут даже имелось несколько стульев для посетителей. Но Вадик устроился на краешке его кровати.

— Давно? — После потрясенной паузы, спросил друг.

— Две недели уже.

— После того, как меня...

— Что там с твоим драндулетом? Я как-то постеснялся у твоих родаков спрашивать. Думал твой батя его собственными руками расколошматит, когда в себя придет.

— Ага, как же! — Фыркнул на это Колька, — За драндулет деньги плочены, и не малые.

— Ну, да, конечно, — Облегченно рассеявшись, откликнулся Вадик.

Но Колька не дал ему расслабиться.

— И что, оно того стоило? Ну, я имею в виду, лучше, чем... ну, ты понимаешь, с девушками?

Вадик вздохнул. Он уже пожалел, что завел этот откровенный разговор. Но сменить тему не получилось. Колька вцепился, как клещ. Наверное, людей всегда притягивают такие вещи. Всем любопытно, чем кто-то другой занимается за закрытыми дверями спальни — непреложный факт.

— Лучше. — Ответил Вадим, а, помедлив, еще и добавил. — Но в моем случае только потому, что это он, понимаешь? — Поднял глаза на друга. У того от лекарства, что непрерывно поступало в его организм через капельницу, уже глаза слипались, но он крепился. Ему хотелось услышать. Быть может, даже понять.

— То есть ты его... типо, любишь?

Вадик пожал плечами.

— Ладно, — Он встал. — Пойду я, Коль. Спи давай, поправляйся.

— Угу, — сонно пробубнил тот. И, когда Вадик уже был у двери, едва слышно добавил, — Друг, хоть и пидарас...

Вадик невесело усмехнулся и вышел.

Илья ждал его в машине.

— Ну что, как он? — Спросил он, стоило Вадику пробежаться под дождем и нырнуть на пассажирское сиденье.

— Нормально. — Отозвался Вадим. — Пидарасом обозвал, — Поддавшись порыву, поделился он.

— А ты что? Обиделся, что ли? — насмешливо уточнил Илья.

— Нет, просто...

— Да, ладно, — Илья завел мотор, — А кто ты теперь, по-твоему.

— Я просто... — У Вадика чуть не вырвалась вся та глупость про любовь, о которой он размышлял все эти две недели. Но он сдержался.

Илья, казалось, не предал его словам и молчанию никакого значения.

Помолчав, Вадим выдал.

— Когда Колька выздоровеет, уже не получится так, как сейчас. — Он имел в виду, что не получится так отрываться на их с Колькой квартире, как они с Ильей поступали все это время.

— Придумаем что-нибудь, — Легкомысленно отмахнулся Илья.

Вадик пожал плечами и отвернулся к окну.

Сложнее всего оказалось привыкнуть именно к сексу, а не к регулярным встречам, полунамекам и пошлым шуткам, которые Илья позволял себе, когда был уверен, что их никто не видит и не слышит. Но в постели у них до сих пор было все не так гладко, как Вадику представлялось вначале. Он никак не мог полностью раскрепоститься, смириться с той ролью, которую ему приходилось играть. Илья был предупредительный, терпеливым любовником. Но Вадик начал замечать, что и его не устраивает то, что они имели сейчас. "Виной всему — моя зажатость", — думал Вадик, но ничего не мог сделать с этим. Внутренний барьер был слишком высок, чтобы так просто преодолеть его с наскока.

— Куда поедем? — Поинтересовался Илья, выруливая на оживленный проспект.

— В смысле? — Не понял Вадим. О чем это он? Как будто у них есть выбор.

— Может быть, сходим куда-нибудь. — Пожав плечами и не отрывая взгляда от дороги, предложил Илья. — Есть места, где на нас не будут коситься.

— Нет уж, уволь, — Бросил на это Вадик. Его голос прозвучал раздосадовано, почти зло. — В "голубятню" я не за какие коврижки не полезу.

— "Голубятню"? — Притворно удивился Илья.

Вадик, насупившись, промолчал.

— Ну, не хочешь, как хочешь, — Примирительно сказал Илья и свернул в строну его дома. — Я просто подумал, что не все же нам только в постели общаться.

— Извини, — Подумав, решил повиниться Вадим. — Я еще до такого как-то не созрел.

— Я уж понял.

Илья притормозил на светофоре.

Еще несколько безлюдный переулков, панельные дома, пятиэтажки. И вот они уже на месте.

Сложнее всего было в самом начале, когда они только входили в квартиру. Всегда появлялась та неловкость, которая бывает в первый раз. Но их первый раз был относительно давно. Поэтому Илья, хоть и не подавал виду, все равно не понимал, почему с Вадимом все так сложно. Он был уверен, что если тот прекратит так много думать, все станет намного проще и приятнее. Что же его настолько не устраивает, что он каждый раз зажимается и мнется, не зная, куда глаза деть. Илья все пытался его раскрепостить. Даже говорить об этом пробовал, но всякий раз натыкался на стену. Вадик молчал. Исправно слушал, не возражал, но ничего не менялось. Илья понял, что бессилен. Если Вадик сам не захочет что-то изменить, если не попытается сделать шаг на встречу, ничего не получится. Это было болезненно. По крайней мере для Ильи. Но он подозревал, что Вадику было не легче. Они, действительно, хотели друг друга. Но никак не могли найти общий ритм, что ли.

Илья пробовал поделиться с Ритой. Та выслушала, но так и не поняла, в чем у них там проблема. Ей просто не хватило опыта в любовных делах. Ей нечего ему было посоветовать. Но Илья был благодарен уже за то, что просто выслушала. Стало как-то легче. На душе, но не с Вадимом.

Вот и сейчас, они поднялись на второй этаж. Вадик привычно достал ключи из кармана брюк. Открыл. Пропустил Илью вперед. Зашел следом. Закрыл за ними дверь.

Илья разувался в коридоре. А Вадик все так же стоял лицом к двери и держал в руках ненужные уже ключи. Его раздирали на части два противоречивых желания. Он и хотел Илью, как никого в жизни, и в тоже время боялся открываться перед ним по-настоящему. А все потому, что всем мужчинам с детство вдалбливается, что нежности и слюнтяйства — это для женщин, но не как не для них — самцов. У них все должно быть просто и незатейливо. Открыть кому-то свои истинные чувства — значит проявить слабость. А слабым быть нельзя, ты же мужчина. Не баба, не плакса, не слабак. Но когда сердце наружу рвется, и внутренности в узел, словно на какую-то спираль кишки намотали и не думают разматывать. И не знаешь что делать, но понимаешь, что бездействие — еще хуже, еще пагубнее. И отступать дальше некуда. Либо разрыв, либо шагнуть выше, преодолеть себя.

Илья не успел ничего понять, зато успел снять оба ботинка, прежде чем оказался вжат спиной в стену коридора. Увидел перед собой безумные, влажно блестящие глаза Вадика и утонул в поцелуе. Вадим с такой силой сжимал его руки, что у Ильи никак не получилось высвободиться. Сжать парня в объятьях, ответить. Но Вадиму и не нужны были его объятия. На этот раз он решил, что сделает все сам. Научиться, вспомнит все то, чему его успел научить Илья. Тот же и не подозревал о его порывах. Но не отталкивал, значит, пока Вадик делал все правильно, так?

Это настолько воодушевило ошалевшего от собственной безнаказанности Вадима, что он сполз вниз, на колени. Поднял лицо. Он ждал реакции, хоть чего-то. Но в глазах Ильи вспыхнула игривая решимость. Он запустил пальцы в его рыжие волосы и рывком заставил вжаться лицом в свой пах. Вадик хотел было запротестовать, но вспомнил, что это только кажется, что в таком положении беспомощен тот, кто преклонил колени. Вскинул голову, с трудом преодолевая сопротивления пальцев Ильи, все еще давящих на его затылок, и озорно посмотрел на него снизу вверх.

На этот раз он все сделал сам. Решился. И был удивлен не меньше Ильи. Смущение не ушло, полностью раскрепоститься не получилось, но все получилось совсем не так, как было до этого. Они словно снова узнавали друг друга. Вадик тоже умел быть нежным, тоже мог быть терпеливым. И, несмотря на то, что, когда они оказались в спальне, все снова повторилось по привычному сценарию, Вадик вел себя совсем по-другому. Он не лежал пластом и не ждал, когда Илья соизволит доставить ему удовольствие. Он извивался под ним, хватал за волосы, тянул на себя, целовал. Илья чуть с ума не сошел, когда Вадик вдруг вырвался из-под него, опрокинул на спину, и сел сверху. Правда, все получилось не так просто, как думал Вадим, еще неопытный в подобных акробатических номерах, но за саму попытку Илья был готов поставить ему сто очков вперед, авансом, так сказать. А это что-то, да значит.

Они потом долго лежали в постели. Ни один не решался отправиться в душ. Единение было непривычным, но приятным. Илья водил пальцами по груди Вадима, который подложил под голову локоть и скользил рассеянным взглядом по его груди.

— Вим? — Позвал Илья, впервые после того, как все закончилось, рискнув заговорить.

— Что? — Хрипло отозвался тот. Прокашлялся. — Что? — И поднял глаза.

— Только не смейся, — В глазах Илья танцевали чертенята. Вадик насторожился. Илья придвинулся, приподнялся и зашептал ему на ухо. — Ты был великолепен.

— Да, ну тебя! — смущенный Вадик ткнул его в грудь кулаком.

Оба расхохотались. И неожиданно единодушно подумали, что все у них получится, пусть и через тернии, зато к звездам. А так прозаично все начиналось.