Тюбики, резинки и прочие мелочи

Тюбики, резинки и прочие мелочи

1. Первая встреча

Вы торопитесь на романтическую встречу.

Не забудьте букетик цветов,

хорошим дополнением к которому

будет упаковка CONTEX Black Rose.

(с сайта http://www.contex-condom.ru)

Кто-то сетует на жизнь и, рассуждая о её обыденности, называет нудной и скучной. А кто-то делает для себя удивительные открытия чуть ли не каждый день и честно признается, что с этой жизнью точно не соскучишься. Последнее про Вадиком. Он только неделю назад устроился на летнюю подработку в небольшой магазинчик промтоваров в одном из новомодных универмагов города, как открытия посыпались на его рыжую голову буквально одно за другим. Не зря же в народе ходит столько поговорок о том, что рыжим по жизни везет, впрочем, как и дуракам, но не стоит на этот раз о грустном. А дело все в том, что Вадик, по наивности своей, оказался не готов к некоторым особенностям ассортимента предлагаемых в их магазине товаров.

Ни для кого не секрет, что кроме всяких плошек, поварешек, походных наборов для пикника с пластиковой посудой, детских раскрасок, полотенец, стандартных канцтоваров вроде ручек и карандашей за два с полтиной и дорожных журналов с обычными кроссвордами и так популярными сейчас садоку, на кассе в большинстве магазинов широкого профиля всегда имеются в продаже пачки презервативов фирмы "Contex". Всех цветов, размеров и моделей. Собственно, этим Вадика, впервые переспавшего с девушкой в неполные четырнадцать лет, было не только не удивить, но и смущаться он не собирался, особенно в те моменты, когда кто-нибудь из посетителей просил посоветовать, а какие лучше — "черные с пупырышками" или те, что "с банановым вкусом". Разумеется, такое могли спрашивать только затем, чтобы козырнуть пред друзьями, которые так же праздно шатались в этот момент по магазину и с напускной придирчивостью изучали нехитрый ассортимент. Но Вадик быстро научился это дело пресекать. С умным видом почти на память зачитывал инструкции к той или иной резинке и интерес покупателя быстро угасал. Иногда, под настроение, Вадику даже нравилось смущать таких великовозрастных шутников. И попадались такие, которые в ответ на его подмигивание и остроумные комментарии не только смущенно и отводили глаза, но даже в открытую краснели. Пробив покупателю чек, приняв деньги и вручив пакетик с покупкой, Вадик позволял себе тихонько посмеяться в углу за высоким прилавком, но только при условии, что магазин в этот момент был пуст. Он не хотел вылететь с работы, которая и так досталась ему по большому блату, поэтому исправно старался соблюдать определенную этику при общении с покупателями, какими бы идиотами те ему не казались.

И вот, через неделю, в очередной завоз, который у них в магазине был по воскресеньям, он обнаружил, что кроме уже знакомых упаковок с резинками, ему предстоит разместить на металлических полочках возле кассы новый продукт той же фирмы. Для начала Вадик, который всегда был обстоятельным парнем и со всей ответственностью подходил к любому делу, решил ознакомиться с упаковкой. Повертев в руках маленький розовый тюбик с широкой белой крышкой, на которую его предполагалось ставить, он прочитал: CONTEX Romantic. Перевернул тюбик и вчитался в рекламные характеристики продукта: "Гель-смазка Contex Romantic обладает тонким чувственным ароматом клубники, увлажняет, смягчает слизистую, предотвращает воспаление, что придает дополнительное удовольствие и комфорт вашим сексуальным отношениям.

Состав: вода, глицерин, карбоксиметилцеллюлоза, карбомер, гидроксид натрия, ароматизатор, метилпарабен, пропилпарабен.

Мягкий и деликатный прозрачный гель-смазка на водной основе, не оставляет пятен. Идеален для использования с презервативом, не разрушает латекс. Предупреждает трение, что уменьшает вероятность разрыва презерватива и возникновение микроповреждений слизистой.

При возникновении раздражения прекратите использование геля и обратитесь к врачу.

Не является контрацептивом".

Прочитав все это, Вадик успокоился, вовремя сообразив, что, если резинки предназначены для мужиков, то смазки — для женщин. Правда, он тут же задался вопросом, какие мужики должны быть у тех баб, у которых собственной смазки при сексе с ними не хватает. Но он быстро отмел все посторонние мысли. Рассортировал товар, привычно спрятал под кассу, туда же, где хранились и пачки с презервативами, и со спокойной душой открыл магазин.

До вечера среды ничего особенного не происходила. Обычные трудовые будни. Смущала почти сорокоградусная жара, которая стояла вторую неделю кряду. Но наличие в магазине мощного кондиционера, не только облегчало жизнь самому Вадику, но и привлекало дополнительных покупателей. Так что торговля шла бойко. Вадик не жаловался. Работал не покладая рук, так как точно знал, на что собирается потратить заработанные за лето деньги. А в среду, за час до закрытия, в магазине появился поздний покупатель. Один из этих, сразу определил про себя Вадик, со скучающим видом наблюдая из-за прилавка, как неторопливо тот ходим вдоль витрин и стеллажей, с наигранным интересом знакомясь с ассортиментом. Так ничего и не выбрав, молодой парень, лет двадцати трех-двадцати пяти приблизился к прилавку.

— О! — Сказал он, указывая глазами на миниатюрную трехъярусную полку с презервативами и смазками. — У вас и это есть?

Вадик молчаливо пожал плечами, но вовремя вспомнил о профессиональной этике и вежливо осведомился.

— Желаете что-то приобрести?

— Возможно, — Откликнулся парень, белозубо улыбнувшись.

В конце рабочего дня все клиенты кажутся на одно лицо. Мозг настолько устает, что банально не фиксирует особенности внешности того или иного человека. Так и с этим парнем, Вадик толком его не запомнил. У него в памяти отложилось лишь то, что парень был высоким, сантиметров на десять-двенадцать выше его самого, прилично, можно даже сказать, дорого одет во что-то светлое, в такую жару темное особо не поносишь. И еще эта улыбка. Зубы белые, ровные, наверное, даже отбеленные, как у какой-нибудь кинозвезды. И все. Ни цвет глаз, ни цвет волос, ни само лицо Вадик не запомнил. Просто не стал приглядываться. Все его мысли в тот момент были обращены к дому и заслуженному отдыху. Но мирно завершить очередной рабочий день поздний покупатель ему не дал. Все началось с невинного на первый взгляд вопроса.

— А чтобы вы мне посоветовали? — И парень снова указал взглядом на пресловутые фиолетово-цветные упаковки.

— Не знаю, — Еще одно независимое пожатие плечами со стороны Вадика, — Я классикой пользуюсь.

— Это красная или розовая? — Предельная заинтересованность и кристально честный взгляд ученика начальной школы на уроке полового воспитания для мальчиков.

— Э?

— Эта, — парень ткнул пальцем в тюбик с преобладающим красным цветом на упаковке, — Или та?

Вадик растерялся. Но быстро нашелся и еще с большим безразличием в голосе проинформировал.

— Понятие не имею.

— Не приходилось применять?

— Не приходилось. — Откликнулся Вадик, размышляя о том, что российский покупатель — это тот еще нонсенс.

Спрашивается, почему все эти придурки не идут на консультацию и за покупками в специализированный секс-шоп, а припираются к нему или в какой-нибудь продуктовый супермаркет, где на кассах точно так же расставлены упаковки презервативов, и принимаются требовать подробной консультации? Все просто. В стране советов секса не было, в современной России его столько, что хоть залейся, а ханжество в умах все тоже, взращенное еще при СССР. Стыдно им в магазин под пестрой вывеской "Интим" заходить, куда проще направить свои стопы в аптеку или под шумок отовариться в супермаркете. Конечно, где и у кого покупать — личное дело каждого, но в такие моменты, как сегодня, Вадик, стоя по ту сторону прилавка, не переставал удивляться.

— Предпочитаете естественность в отношениях? — Все с той же профессиональной улыбкой топ-менеджера протянул покупатель.

Вадик не смог сдержать тяжкий вздох. Поднял на него глаза и, приняв предельно честный вид, ответил.

— Можно и так сказать.

— Приятно, что в наше время еще остались такие люди, — Протянул на это парень. Облокотился на высокий прилавок, оклеенный матовой светло-голубой самоклеющейся пленкой, и обронил с небрежностью человека, точно знающего, что он хочет от этой жизни. — Тогда, будьте так любезны, пачку презервативов для анального применения.

— Минуточку, — По инерции отозвался Вадик, — Сейчас посмотрю.

— То есть вы сам не знаете, какие из них, — покупатель снова указал на полки с продукцией фирмы "Contex", — могли бы мне подойти?

— Понятие не имею, — Легкомысленно отозвался Вадик и полез под прилавок.

Он помнил, что точно видел нечто подобное, когда специально в свободное от покупателей время изучал упаковки, чтобы потом было чем одергивать незадачливых шутников. Он принялся перебирать коробки с резинками, от чего его отвлек голос покупателя, в котором впервые за время разговора появились на удивление обидные насмешливые нотки.

— Удивительно. Неужели и в этом предпочитаете естественность?

Вадик про себя досчитал до пяти и выбрался из-под прилавка, держа в руке упаковку презервативов особой плотности. И пусть на ней не было указано, что эти резинки предназначены для анала, он решил, что по сути своей повышенная плотность — это основное условие для секса такого рода.

— Вот. — Сказал он предельно вежливо и выставил коробочку на прилавок, — Посмотрите, может быть, подойдет?

Парень лишь мелком глянул на упаковку. Взял её с прилавка, повертел в руках. Снова посмотрел на продавца.

— Ну, если вы рекомендуете...

— Не думаю, что от моих рекомендаций вам будет прок, — Злясь, но честно стараясь держать себя в рамках приличий, объявил Вадик. Возможно, не будь той злости, он никогда бы не стал говорить то, что сказал потом. — Я подобным не увлекаюсь.

— Неужели? — Покупатель притворно огорчился. — Какая жалось.

Вадик развел руками и понадеялся, что на этом тема будет закрыта. Покупатель приобретет то, что хотел и, наконец, уйдет из магазина. Но не тут-то было.

— А вы сами, какие предпочитаете? — Невинно осведомился тот.

Вадик мысленно зарычал и, не иначе, как со злости, ответил, копируя противный голосочек одного из его прошлых покупателей.

— Черные, в пупырышку.

— О! — Парень сделал страшные глаза и тут же потребовал, — Тогда будьте добры и их.

Вадик тяжко вздохнул, уже пожалев, что вообще с этим придурком связался, и снова нырнул под прилавок. Сходу упаковка с черными резинками не обнаружилась, пришлось повозиться.

— Минуточку, — Сказал он покупателю и продолжил поиски.

— И все-таки вы меня удивляете, — Тут же заговорил в пустоту тот. — В наше время и не прибегать к специальным средствам.

Устав изображать из себя вежливого продавца, Вадик не высовываясь, буркнул.

— Это вы про смазки, что ли?

— Про них.

— На такое не всякая девушка согласиться. Да и зачем извращаться, если и так хорошо? — Пробормотал озадаченный Вадик, помнивший, что еще вчера упаковка с черными резинками точно была в наличии. — Да, и не было у меня пока таких девчонок... — Добавил он, не особо задумываясь, что и кому говорит. — Меня не привлекают девушки с прибамбасами...

— А при чем тут девушки?

— А? — Вадик сначала застыл, осмысливая вопрос, потом выглянул из-за прилавка.

Судя по тому, как улыбнулся при его появлении покупатель, вид у него был озадаченный и нелепый. Но Вадик был так удивлен постановкой вопроса, что не обратил на это внимание.

— Я говорю, что все это вовсе не для девчонки закупаю. — Рискнул повторить покупатель.

— Понятно, — Отозвался Вадик и снова спрятался под прилавком.

— Эй, — Покупатель, нисколько не смутившись, постучал по прилавку ладонью и даже попытался заглянуть за него. — Ты там на веки вечные собрался засесть?

— Ну, во-первых, — Именно в этот момент Вадик нашел то, что искал, и окончательно определился с линией своего дальнейшего поведения. — Я, конечно, всего лишь продавец, и покупатель всегда прав, но это еще не повод тыкать мне, не находите? — Озадаченный таким тоном покупатель изумленно моргнул. — Во-вторых, вот то, что вы хотели. — Он выставил на прилавок найденную упаковку с преобладающим красным цветом на ней, кажется, там была изображена роза, а сами презервативы этой серии назывались Black Rose. — И, в-третьих, ничего не имею против геев, пока не мешают жить другим, пусть живут, но это, опять-таки, не повод издеваться надо мной только потому, что я не могу вам ответить.

— А как бы вы, — Покупатель голосом выделил обращение, — Мне ответили, не будь вы сейчас зависимы от меня? Постойте, — Разыгрывая внезапное озарение, продолжил он, — Кажется, знаю. Подойди я к вам на улице с непристойным предложением, фингал под глазом — это меньшее, на что я мог бы рассчитывать, не так ли?

Вадик помолчал. Подумал. Потому ответил.

— Так. — И не став особо задуматься над тем, зачем вообще продолжает этот нелепый разговор, добавил, — Но, если бы ко мне с тем же непристойным предложением на улице подошла девушка, я бы точно так же её отшил.

— С той лишь разницей, что вряд ли бы ударил.

— То есть, если вы гей, то считаете, что это в порядке вещей на девушек руку подымать?

— Вообще-то, мы о вас, — Он снова выделил это слово, — Говорим.

— Я девушек не бью. А парней приходилось.

— Вот поэтому я и предпочел обезопасить себя и заглянуть к вам в рабочее время.

— Потому что я на работе и не могу ответить так, как мне хотелось бы?

— Уже ответил, не беспокойся, — Раздосадовано бросил парень, отвел взгляд и вытащил из кармана светлых брюк бумажник.

Пока он отсчитывал купюры, Вадик пробивал товар. Назвал сумму. Взял плату, выложил сдачу на специальное пластиковое блюдечко, прикрученное к прилавку, и поместил обе упаковки презервативов в небольшой фирменный пакет.

— Прошу вас, — Предельно вежливо.

Покупатель кивнул. Взял пакет из его рук. Не глядя, сгреб сдачу в карман. Развернулся, пошел к двери. Уже выходя, задержался. Вадик, которому теперь был виден только его профиль, заметил, как приподнялся в улыбке уголок губ и понял, что все самое интересное в его жизни только начинается.

— За смазкой я завтра зайду.

2. Вторая встреча

Гель-смазка Contex Romantic

обладает тонким чувственным

ароматом клубники...

В нашем мире сам не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Илья Синицын знал это по собственному опыту. Кто бы мог подумать, что невинная, на первый взгляд, просьба — присмотреть за молоденьким продавцом в одном из магазинной их сети, обернется столь занимательной беседой. Он, конечно, под конец сам вспылил, но, честно признавал, что парень держался достойно. До самого последнего момента. Этим он его и заинтересовал.

На вторую встречу, которую он в шутку обозвал про себя свиданием, он шел в великолепном расположении духа. Ему было любопытно, какой еще сюрприз ему преподнесет судьба? Скорей всего, никакой. Но помечтать ведь никогда не помешает, правда?

Он снова пришел ближе к закрытию и был с порога ошарашен. Илья даже поздороваться не успел, как парнишка-продавец, завидев его, выставил на прилавок черно-синий тюбик. И выжидающе посмотрел на уже знакомого покупателя. Даже пальцами по прилавку забарабанил от нетерпения.

— Какая предупредительность, — Протянул Илья, подходя ближе. Оперся локтем на прилавок и невинно осведомился, — А с чего вы, — И снова ударение на этом слове, — Взяли, что мне подойдет именно эта?

— Там все написано, — Сказал продавец, собранный и серьезный как никогда.

— О, — Протянул на это Илья, беззастенчиво стреляя глазами в его сторону, — Вы, я смотрю, не поленились, наконец, ознакомиться с ассортиментом?

— Не поленился, — парень вздохнул, посмотрел в сторону, а потом снова поднял глаза на покупателя и вдруг спросил, — Почему я, хоть?

— Просто понравился, — с готовностью откликнулся Илья, но, как и продавец, посмотрел серьезно, без шуток. — Мне стало интересно, как ты отреагируешь.

На этот раз в ответ на панибратское обращение Вадик только вздохнул, но одергивать не стал.

— И как я реагирую?

— Неожиданно, — Ответил на это Илья и без спроса снял с полки совсем другой тюбик, осознанно проигнорировав тот, который продавец выставил на прилавок. — Но, знаешь, по большому счету без разницы, что написано на упаковке, главное, чтобы не было противопоказаний. А дальше, в большинстве случаев выбирают на запах и вкус.

— Вкус? — Молодой продавец выглядел удивленным.

— Ага, — Легкомысленно кивнул Илья, и свинтил крышку с тюбика.

— Эй! Полегче! — Возмутился Вадик.

— Да, ладно тебе, — Отмахнулся от него Синицын. — Я только понюхать.

Продавец снова вздохнул, но смолчал.

Илья поднес тюбик к носу, и слегка надавил, только затем, чтобы запах стал четче. Принюхался. Поморщил нос. И исподлобья глянул на Вадима. Тот с каким-то странным выражением лица наблюдал за ним. В нем не было показной брезгливости, это Илью порадовало. Одно из двух, либо парень на самом деле лояльно относился к представителям меньшинств, либо великолепно умел владеть собой, что для работника магазина было весьма полезным качеством. Сам Илья склонялся ко второму.

— Приятно, — Резюмировал он и отложил тюбик, так и не завинтив крышку. Улыбнулся. — Теперь попробуем твою, — Он кивнул на ту смазку, которую ему изначально предложил продавец, — И еще я бы не отказался посмотреть вот эту. — И он указал на оранжевый тюбик.

Вадик послушно снял с полки и его. Илья понюхал их все. И снова вернулся к самой первой. Повертел в руках, бросил быстрый взгляд на продавца, с подчеркнуто независимым видом наблюдающего за всеми его манипуляциями. И сам не понял, что на него нашло. Какой бес вселился.

Ксения Эдуардовна, хозяйка сети магазинной промтоваров, регулярно натравливала его на кого-нибудь из продавцов. И он, при первом знакомстве, появляясь в магазине в образе посетителя, устраивал им такую проверку на профпригодность, что с первого раза мало кто проходил. Но этот парень, Вадим Ковалев, был не прошибаем. Разумеется, стоит отметить, что в большинстве своем в их магазинах работали молодые девушки или женщины за сорок. И тех и других придирками и капризами легко было вывести из себя. Но встречались в их бизнесе и парни. Те, так вообще, никакую, даже самую невинную, проверку не выдерживали. Слишком поверхностно относились к своей работе, считая её лишь временным пристанищем. Илью такое отношение просто бесило. И он без зазрения совести уже на следующий день после своего визита в магазин добивался их увольнения. Но с Вадимом был совсем другой случай.

Илье было известно, что парень у них лишь временный работник, и заменяет постоянного продавца, который ушел в длительный летний загул по случаю долгожданного отпуска и свадьбы. Поэтому, глупо было бы ожидать от него по-настоящему серьезного отношения. Но, как оказалось, парень подошел к временной работе вполне серьезно. Это и радовало и раздражало. Илья привык быть властителем судеб, а тут такой облом.

Пока он размышлял об этом, Вадик неожиданно спросил.

— Так почему и на вкус тоже?

— Потому что так приятнее, — невпопад ответил Илья и сделал то, что никогда не позволил бы себе с любым другим продавцом.

Он с силой надавил на тюбик. И, стоило показаться на поверхности прозрачной гелевой субстанции, как он ткнул в лицо продавца тюбиком и размазал её по его губам. Вадик отшатнулся, и от неожиданности не отер губы рукой, а сначала облизал. Сглотнул, глядя на покупателя огромными, перепуганными глазами, но без злости. На неё у него просто не было времени. Он застыл, моргнул и со странным, свистящим звуком выдохнул. Зажмурился, вытер губы ладонью и тихо, надтреснуто сказал.

— Заплатишь.

— Чем? Лицом? — Насмешливо вопросил Илья, вошедший в роль голубой язвы и, предполагая, что за такую выходку как минимум получит по лицу. Но снова был посрамлен и разочарован.

— За испорченный продукт, — Тихо ответил Вадик, открыл глаза.

Илья тут же заметил какой-то странный блеск в них и искренне удивился тому, что продавец, похоже, сейчас заплачет. Вот это номер!

Но Вадик держался молодцом. Ждал, стараясь предельно строго смотреть на него. Илья пожал плечами и полез за бумажником. Достал, вынул несколько крупных купюр, положил на стойку. И с подчеркнутой вежливостью попросил.

— Заверните, пожалуйста.

Вадик кивнул. Молча взял со стола злополучный тюбик, завернул крышку. Достал фирменный пакет. Положил туда покупку. И принялся пробивать чек. Илья с любопытством наблюдал за ним. Ну, когда же? Когда он сорвется?

Пальцы Вадика лихорадочно бегали по клавишам. С трещащим, неприятным звуком из недр аппарата появился чек. Он быстро оторвал его, швырнул в пакет, вынул из выдвинувшегося ящика кассы сдачу. Пересчитал, положил в пластиковое блюдце. И, не поднимая глаз, застыл. Судя по всему, он ждал, что хамоватый покупатель, наконец, покинет магазин, и предоставит ему возможность дать волю чувствам. Но раздраконенный Илья вовсе не собирался уходить. Он надеялся застать это представление. Но все было совсем не так, как ему представлялось.

— Эй, ты что там, уснул? — Протянул Синицын с насмешкой.

— Может быть, ты уже уйдешь, наконец. — Тихо прошипел в ответ Вадик, на первый взгляд подтверждая ожидания Ильи.

— Вот еще, — Фыркнул тот, — Должен же я увидеть...

— Как я сдохну? — Вадик вдруг вскинул на него глаза, и только сейчас Илья увидел, что лицо парня пошло красными пятнами, а глаза выглядят воспаленными и слезятся.

— Ты что? — Растерялся он.

— Мне в аптеку надо, — Пробормотал на это Вадик, и пошатнулся.

Слезы поползли по щекам. Он пытался их смаргивать и держаться, но куда там.

— Что у тебя? — Взревел перепуганный не на шутку Илья, обегая прилавок и чуть ли не силой усаживая продавца на малюсенькую табуретку, обитую голубым кожзаменителем.

— Аллергия, — Просипел Вадик и принялся остервенело чесать нос, хлюпая, но не чихая.

Илья в первый момент схватился за голову. Он как-то видел последствия аллергии, и знал, что с этим шутки плохи. Страшно, когда поблизости нет подходящих лекарств. Можно заработать отек дыхательных путей и все, дальше только госпитализация. А ведь могут и не спасти. Отбросив ненужные сейчас мысли, он впился мертвой хваткой в плече парня и требовательно выкрикнул в лицо.

— Какие нужны таблетки?

Вадика уже трясло. Кажется, температура поднималась. Он с трудом сфокусировал взгляд слезящихся глаз на перепуганном лице покупателя и тихо прохрипел.

— Тавегил.

— Сиди тут. — Приказал Илья, вовремя вспомнив, что на втором этаже супермаркета есть аптека, — Я быстро.

И помчался. Давно он так не бегал. Взлетел на второй этаж по лестнице, забыв про эскалатор. Лестница была ближе. Перепугал девушку-аптекаря бешеными глазами и требованиями, как можно быстрее пробить ему лекарство от аллергии. Не стал дожидаться сдачи. Понесся вниз, перепрыгивая ступеньки.

Вадик нашелся все на той же табуретке, привалившись спиной к стене и запрокинув голову. Он старался дышать и не плакать. Слезы были невольными, но все равно было противно выглядеть хлюпиком перед окончательно доставшим его покупателем. Но Илье в тот момент было не до его внешнего вида. Он всунул ему в руки упаковку таблеток, только сейчас сообразив, что их нечем запивать. Хотел побежать обратно в аптеку, там должна была продаваться минеральная вода, но зацепился взглядом за полки под прилавком и обнаружил на одной из них начатую бутылку пепси. Не самый лучший вариант, но в экстренном случае и она сойдет, решил Илья. И протянул её Вадику, предварительно свинтив крышку. Тот уже успел запихнуть в рот сразу три таблетки. Принял бутылку. Тяжело проглотил. И снова навалился на стену. Закрыл глаза, ожидая, когда помогут таблетки.

Илья, который все еще стоял рядом с ним, только сейчас заметил, как у него самого трясутся руки. Доигрался, нечего сказать.

— Ты как там? — тихо спросил он, обводя магазин рассеянным взглядом.

— Жить буду, — Вадик слабо улыбнулся, но глаз не открыл. Он все еще хлюпал носом, но слезотечение прекратилось. И пятна с лица стали сходить.

— Молодец, — Отозвался Илья и ушел.

Вадику так показалось. Но на самом деле "покупатель" отправился закрывать дверь, чтобы никаких больше поздних посетителей. Хватит с парня и его одного.

Когда Илья вернулся, Вадик, не успевший понять, что именно тот сделал, пробормотал.

— У меня еще рабочий день не закончен, так что... шел бы ты, к парням своим.

— Закончен. — Тихо отозвался Илья, прислоняясь спиной к стене, возле которой он сидел. — Я дверь закрыл.

Вадик с трудом заставил себя открыть глаза. Как всегда бывает после тавегила, почти мгновенно навалилась жуткая сонливость.

— А если проверяющий придет? — Слабо запротестовал продавец. — Мне Жаннка говорила, что может. Особенно под конец рабочего дня. — И попытался встать.

На что Илья не выдержал, толкнул его обратно на стул и сказал.

— Я твой проверяющий. Сиди.

Взгляд у парня стал сначала удивленным, а потом, вдруг, понимающим. Вадик хмыкнул и отвернулся.

— Значит, все это только игра.

— Что все? — Удрученно процедил Илья.

— Что ты гей.

— Я би. Так что играл по собственному опыту. — Бросил он и решительно произнес, — Ладно. Поднимайся. Отвезу тебя домой.

Вадик пожал плечами. Он прекрасно понимал, что в своем нынешнем состоянии, если попытается добраться до дома без сопровождающего, рискует уснуть в маршрутке и пропустить свою остановку. И все-таки в нем еще остались сомнения.

— Откуда я знаю, что ты снова мне лапшу на уши не вешаешь? — Тихо спросил он и поднял глаза на парня, стоящего рядом с ним.

Илья молча полез в карман брюк и извлек оттуда паспорт. Открыл на лицевой странице и протянул ему. Вадик прочитал — Синицын Илья Эдуардович. Моргнул и поднял на него растерянный взгляд.

— Я сын Ксении Эдуардовны, хозяйки магазина.

— Понятно, — Вадик опустил голову и медленно поднялся, хватаясь за стену. Его слегка подташнивало, и голова немного кружилась. Но он заставил себя доковылять до кассы.

Вместе с Ильей они быстро все закрыли и опечатали. Поставили на сигнализацию. Илья уже ни раз бывал в этом магазине, так что прекрасно знал, где тут что. Его помощь оказалась очень кстати. Один Вадик возился бы дольше.

— Ты один живешь? — Полюбопытствовал Илья, заводя мотор новенькой мазды.

— С приятелем на пару квартиру снимаю, — Отозвался Вадик без всякой задней мысли.

— Понятно, — Илья помедлил и криво усмехнулся.

Вадик услышал. Фыркнул и был вынужден пояснить.

— Просто с приятелем.

— Я так и понял.

— Ты меня всю дорогу подкалывать собираешься?

— Конечно. Просто удивительно, что я тебя, а не наоборот.

— Да, мне какое дело, с кем ты там спишь?

— Большинству, оно всегда есть.

— Значит, ты общаешься с идиотами.

Илья покачал головой, но промолчал. А Вадик, больше не отвлекаемый разговором, незаметно задремал. Сладко посапывая, он благополучно пропустил момент, когда машина Ильи притормозила возле его подъезда.

— Эй! — Илья растормошил его. Дождался, пока Вадик окончательно проснется, и указал на дверь.

— Угу, — Пробормотал тот и выбрался из машины.

Илья выходить не стал, но решил дождаться, когда парень скроется за дверью подъезда. А Вадик, встав у машины и потянувшись во весь рост, вдруг повернулся обратно, раскрыл дверцу и заглянул внутрь, бесхитростно улыбаясь.

— Ты кофе на ночь пьешь?

Илья среагировал мгновенно.

— Подлизаться вздумал?

— А почему бы нет?

— Тогда пью. — Объявил Илья и выбрался из машины.

Они поднялись на второй этаж, вошли в среднестатистическую прихожую двухкомнатной квартиры в панельном доме. Илья, как приличный гость разулся. Не дождался предложения воспользоваться тапочками и прошел так, в носках. Вадик нашелся на кухне. Он, как исправный хозяин, уже успел поставить на старенькую закопченную местами плитку эмалированный чайник со свистком на "носике", и старательно шарил по верхним шкафам. Судя по всему, решил про себя Илья, разыскивал обещанные ему кофе. Пришлось не миндальничать и сесть за кухонный стол без приглашения. Табуретка показалась какой-то покосившейся и не очень надежной. На столе не было скатерти, что еще раз подчеркивало холостяцкий образ жизни хозяев квартиры. Но в целом кухня выглядела вполне приличной и чистенькой. Даже позавчерашней немытой посуды в раковине не обнаружилось.

Илья принялся наблюдать за Вадимом и неожиданно для себя обнаружил, что тот достал из шкафа не банку с растворимым кофе, а турку.

— Вау! — Протянул он с усмешкой, — Каким, оказывается, кофе ты собрался меня угощать.

Вадик на это обернулся к нему через плечо и подмигнул. Но комментировать не стал. Присел на корточки. Открыв двери нижнего шкафа, достал пачку кофейных зерен и кофемолку. Принялся колдовать над ними. Илья же молча смотрел на него, и мысли его скакали от одного к другому, как обезьянки в клетке.

По его меркам Вадик был страшненьким. Типичный рыжий. Ярко-огненные волосы, бледная кожа и куча веснушек на лице, шее и даже руках. Глаза непонятного болотного цвета. Вид вредный и независимый. Он уже ни раз с этим сталкивался. Почему-то парни, рыжие от природы, всегда казались ему вредными и противными. Не внешне, но по своим личным качествам. Вадик это представления о рыжих опровергал. Стоило только вспомнить, сколько у парня оказалось выдержки и самообладания. Это все, конечно, хорошо, но ведь не могло же в этом парне все быть настолько идеально.

— Вим, — Протянул Илья, долго соображая, как можно оригинально сократить простое русское имя Вадим.

Тот фыркнул и обернулся к нему от стола. Посмотрел с вопросом.

— Чувствуешь ты себя как?

— Нормально, — Парень снова вернулся к приготовлению кофе. Но после паузы добавил. — Спать хочу, умираю. — Но тут же поспешил сказать, — Но кофе я тебя все же угощу.

— За что? Зато, чтобы маменьке на тебя не нажаловался?

— Да, нет. — Отмахнулся от него Вадик, пристроил турку на открытом огне и, помешивая блинной чайной ложкой, попытался объяснить, — Из благодарности. За то, что не растерялся и помог.

— Если бы не я, с тобой вообще бы ничего такого не случилось.

— Я сам виноват. Раньше всегда с собой таблетки таскал, а тут что-то расслабился.

— А на что у тебя хоть?

— На клубнику.

— Серьезно? — Не поверил Илья. Сам он эту ягоду просто обожал. Потому и ухватился за тюбик розового цвета, оправдано предположив, что смазка должна быть с запахом и вкусом клубники.

Вадик посмотрел на него и виновато улыбнулся.

— В детстве переел, — Произнес он и, прикрыв род тыльной стороной ладони, зевнул.

— Слушай, спящая красавица, а тебе, правда, все настолько безразлично? — Рискнул спросить Илья, после паузы.

— Что все? — Вадик снова зевнул и часто-часто заморгал. Глаза отчаянно слипались.

— То, как я над тобой измывался?

— А что мне теперь, обижаться что ли? — рассеянно откликнулся тот, — Ты делал свою работу, я свою. Это тоже самое, как злиться на кондуктора в автобусе, когда он спрашивает у тебя билет, а ты понимаешь, что проездной дома забыл.

— Удивительно, — Хмыкнул на это Илья. — Впервые такой пофигизм встречаю.

— Ага, Колька тоже беситься, — Пробормотал Вадик, зевая уже в открытую, но упрямо продолжая помешивать дивно пахнущий кофе, собирающийся закипать.

— Это кто? — заинтересовался Илья.

— Парень, с которым я живу.

— Живешь? — Насмешливо уточнил Синицын.

Вадик фыркнул. Но на этот раз уточнять не стал. И так было понятно, что в отличие от некоторых, он не по этой части.

— И что же его так бесит?

— То, что я не ору на него и не бросаюсь, даже если он друзей своих приводит и они тут все к чертовой бабушке разносят.

— И почему не орешь и не бросаешься?

— А толку? — Вадик преувеличенно безразлично пожал плечами. И, неожиданно для себя, признался, — Но, порой, так и подмывает треснуть по макушке. Он ведь, зараза, даже и не думает о том, как после их нашествия порядок наводить. Одно радует, когда я начинаю мусор по углам собирать, ему стыдно становиться, и он тоже подтягивается.

Вздохнув, Вадик выключил газ под засвистевшим чайником и отвлекся, достав две кружки. Кофе к тому времени закипел. Илья молчал, потом, видя, как парень наливает для него кофе, а для себя заваривает зеленой чай, вдруг сказал.

— Знаешь, а мне не стыдно.

Вадик вздрогнул от этих слов. Настолько был погружен в собственные мысли, что как-то забыл уже, что не один. Обернулся.

Илья испытующе смотрел на него.

Вадик молча поставил перед ним дымящуюся кружку. Кофе пах просто изумительно. Сам парень сел напротив и придвинул к себе сахарницу.

— Сахар в зеленый чай? — Удивился Илья.

— Мне после приступа глюкозы не мешало бы... — Пробормотал Вадим, и, не стесняясь, положил в кружку целых три ложки.

Илья предпочел пить кофе черным. Он приятно горчил на языке и щекотал нос великолепным ароматом.

— Вкусно, — распробовав, похвалил он.

— Ага, — Вяло отозвался Вадим, откровенно клевавший носом.

— Эй, — Илья дотянулся до его руки и слегка потряс. — Может, я уже пойду.

— Сначала кофе допей. Зря я, что ли, старался. — Фыркнул на это Вадик и медленно поднялся. — Сейчас умоюсь и буду как огурчик, — С напускной бравадой объявил он.

Илья пожал плечами и остался на кухне. Вадик ушел в ванну.

Он слишком долго не возвращался. Илья заволновался и отправился его искать. Парень обнаружился в ближайшей к кухне комнате на разложенном двуспальном диване. Обняв подушку, он мирно дрых на смятых простынях. Первой мыслью было разбудить. Потом, найти запасные ключи, а завтра завезти связку в магазин. Но будить стало жалко, а второй набор ключей так и не был найден. Поэтому, поразмыслив, Илья решил остаться. К тому же, за время метаний по чужой квартире, у него созрел небольшой, но волнующий план.

3. Третья встреча

Ранним утром, по привычке проснувшись без будильника, встретить в собственной кровати незнакомое лицо мужской наружности — это всегда неожиданно. Если это лицо к тому же тебе улыбается, а чужая рука как-то подозрительно оглаживает по бедру, мысли непроизвольно устремляются в сторону чего-то нездорового и пронзительно голубого. А когда парень рядом с тобой, внешность которого ты никак не можешь соотнести с именем, еще и говорит тебе, видя, что ты проснулся, — "С добрым утром, сладкий", — В пору преждевременно поседеть и пулей вылететь из-под общего, как оказалось, пододеяльника. Но Вадик и тут показал себя молодцом.

Он узнал не внешность, а голос и интонации. И почти тут же вспомнил, что это за парень рядом с ним, и чтобы он мог тут делать. Душераздирающе зевнув и перекатившись на спину, он с наслаждением потянулся и тяжело выдохнул в потолок.

— С добрым.

— Ты меня поражаешь, — Садясь, протянул Илья, на котором оказались хотя бы трусы, в отличие от полностью обнаженного Вадима. Синицын, раздевая его вчера, не оставил на парне ни одной полоски ткани. Но зря старался.

— Что не ору и не матюгаюсь направо и налево? — Заинтересовался Вадим, тоже садясь.

— Что, уже доводилось так просыпаться? — быстро придумав, чем еще можно уесть парня, протянул Илья.

— Неа, — Отмахнулся Вадик, и, поддавшись порыву, склонился к его уху. — Ты у меня первый... сладкий!

Илья вначале изумленно распахнул глаза, они с Вадиком переглянулись, а потом, не сговариваясь, одинаково глумливо расхохотались. Илья откинулся обратно на подушку. Вадик остался сидеть, временно спрятав собственную наготу под пододеяльником.

— Супер! — Поделился собственными мыслями Синицын.

— Это комплемент?

— Смотри, смотри, а то еще решу, что ты со мной заигрываешь. — Предупреждающе протянул Илья, разглядывая рыжего Вадика и видя его словно в новом свете.

— И что же тогда будет? — поинтересовался тот, бросив косой взгляд на часы на стене. У него еще был запас времени, но если он не хочет опоздать на работу, то пора было вставать.

— А, вдруг, приставать начну?

— Угу, — рассеянно кивнул на это Вадик, и, отринув смущение, встал с кровати, быстро перебравшись через развалившегося на краю Илью.

Тот не удержался и присвистнул, с подчеркнутым интересом разглядывая обнаженного парня сзади. Вадик очень старался не покраснеть, но это ему не очень удалось. Илья заметил, какой пунцовой стала его шея. И эта краснота медленно стала перебираться на плечи. Удовлетворенно улыбнувшись, он спросил.

— Чего "угу"? Неужели не страшно и не противно? Постой-постой... — Он не поленился встать и подойти к молчавшему Вадику со спины, — А, может, напротив, приятно?

Вадик на это вздохнул и молча отошел к шкафу. Принялся выбирать себе одежду. Разочарованный такой его реакцией Илья какое-то время молча наблюдал за ним. Только собирался сказать еще что-нибудь такое же провокационное, как Вадик неожиданно обронил, педантично застегивая на груди пуговицы светлой рубашки с коротким рукавом.

— Неприятно.

— Уверен? — тут же оживился Илья. И быстро подошел к нему. Встал напротив. — Помочь? — Невинно предложил он.

Вадик взглянул на него с укором. Илья подумал и решил, что хорошенького понемножку. Окончательно рассориться с Вадимом ему не хотелось.

— Ладно, работничек, — Бросил он, остановившись на пороге комнаты. — Я в машину. У меня там запасной костюм есть. А ты как, кофе на дорожку напоишь?

— Напою, — Откликнулся Вадик, натягивая тонкие, летние брюки.

— Тогда я мигом, — Подмигнув ему, сказал Илья, и ушел.

Вернулся он быстро. Пока переодевался, умывался и чистил зубы принесенной вместе с костюмом зубной щеткой, Вадик колдовал на кухне над признанным завтраком всех настоящих мужчин — яичницей глазуньей. Если бы он был один, он даже возить не стал, перекусил бы где-нибудь по дороге. Но из-за Ильи был вынужден возиться с завтраком. После утренней пикировки, Вадик решил, что вряд ли сможет сегодня выйти как обычно. Илья со своим игривым настроением такой роскоши ему не даст. Он был прав, но только частично.

— Можешь не спешить. — Заявил Илья, как только появился на пороге кухни в свежем, светло-кремовом костюме, брюках и рубашке с длинным рукавом, но из натуральных тканей. Несмотря на раннее утро, было не намного прохладнее, чем в полдень. Какой день в городе стояла невыносимая жара.

— С чего это вдруг? — Хмыкнув, поинтересовался от плиты Вадик. — Решил наградить меня внеурочным выходным?

— Разбежался! — Фыркнул Илья, усаживаясь за стол, — Просто подвезу тебя по дружбе.

— Ну, раз по дружбе, тогда ладно, — Улыбнувшись, пробормотал Вадик. — Кстати, — Сказал он, кладя в центр стола подставку под горячее и водружая на нее сковороду, со скворчащей на ней яичницей, — Я вчера слега не в себе был... — В ответ на это Илья громко хмыкнул, пытаясь этим продемонстрировать, что он думает про это его — "не в себе". Смущенный Вадик, снова отвернулся к плите. Достал из ящика стола две вилки и осторожно продолжил. — Так вот, до меня как-то не дошло, что если ты её сын, то почему у вас отчества одинаковые? Или у Ксении Эдуардовны мужа зовут как отца.

— Она у меня незамужняя, — Помедлив, ответил Илья, и сразу же весело стрельнул глазами, — Это ты так пользуешься тем, что я к тебе в друзья решил набиться?

— А ты набиваешься? — заинтересовался Вадим.

— А ты как думаешь? — Тут же полюбопытствовал в ответ Илья.

Вадим окинул его придирчивым взглядом.

— Хм... — Протянул он и отвернулся к холодильнику.

— Что, рылом не вышел? — После паузы, подал голос Илья. Разумеется, он шутил. Он бы никогда не поверил, что Вадим, да вообще какой-нибудь другой парень его, стал бы отказываться от дружбы с ним. С его-то положением, связями и деньгами.

— Да, нет, — Ответил Вадим, достав из холодильника пластиковую, пузатую бутылку молока "Домик в деревне" и снова повернувшись к нему. — Рыло ничего, сойдет.

У Ильи чуть было челюсть на грудь не упала от такой самонадеянной наглости. Он себя считал как минимум симпатичным, не даром же нравился как девчонкам, так и парням.

А Вадик, не заметивший его удивления, сказал.

— Не думаю, что ты нуждаешься в таких друзьях, как я. А смотрел я на тебя, чтобы понять, мог бы ты быть, к примеру, братом Ксении Эдуардовны.

— Не мог, — Отрезал Илья, разозленный его тоном. — Я её сын.

Но Вадик, как ни в чем не бывало, пожал плечами, свинтил с бутылки крышку и принялся жадно пить, большими, долгими глотками.

Илья молоко с детства не любил, но, глядя на него, сам непроизвольно сглотнул. Да, этому парню было в пору в рекламе молочных продуктов сниматься. А Вадик закончил пить, счастливо вздохнул и тыльной стороной ладони стер молочные усики с губ. Убрал молоко в холодильник и спросил без всякой задней мысли.

— Ты что к яйцам будешь?

— Куриным или твоим?

Вадик, бедняга, чуть молоко не выронил. Но все же удержался как от грубости, так и от минутного помешательство, когда единственным его желанием было выплеснуть остатки молока в наглую морду парня, улыбающегося во все тридцать два зуба.

Илья и сам понял, что перегнул палку. Отвел взгляд, пробормотал.

— Ты кофе, кажется, обещал.

Он сам не заметил, как легкий румянец залил его щеки. Не так он себе представлял это утро. Даже грустно стало и настроение испортилось. В том, что он сам его испортил не только себе, но и Вадику, Илья, разумеется, не признался.

— Когда сварю, горячим будет. Яичница тоже еще не остыла. Жарко...

— А что у тебя холодное есть?

— Морс.

— Клюквенный?

— Брусничный.

— Давай, морс, — Со вздохом отозвался Илья, и вдруг сказал, — Ты извини, я что-то заигрался.

— Со всеми бывает. — Вадик пожал плечами. И не отходя от холодильника, налил из трехлитровой банки обещанный морс в высокий, стеклянный бокал. Стенки тут же запотели. А Илья чуть слюной не подавился.

Сначала завтракали молча, но Илья удивляя и себя и Вадика вдруг начал рассказывать.

— Меня мать без отца родила. А отчество дала, как у дедушки. Он мне отца заменял. Умер в позапрошлом году. А мама меня теперь на какой-то девчонке, дочери её партнера по бизнесу, женить хочет. Она как ты, студентка еще, двадцать лет только.

— А тебе? — Вадик с чего-то решил, что они с Ильей почти ровесники.

Тот невесело хмыкнул и ответил, не поднимая глаз от тарелки.

— Двадцать четыре, скоро четвертак будет.

— Я думал, ты моложе. — Бесхитростно признался Вадик.

— Индюк тоже думал и в суп попал.

Вадик пристыжено робко улыбнулся, кивнул, но промолчал.

— Ты её что, ни разу не видел? — Помолчав, спросил Вадик, проанализировав все то, что ему успел сказать Илья. Тот уже пожалел, что вообще заговорил об этом, поэтому ответил резче, чем собирался.

— Да, какая разница, видел или нет.

Вадим вздрогнул от его тона. Поднял глаза. Илья смотрел в сторону окна.

— Понимаешь, — Тихо пробормотал он, — Она ведь не о моем счастье печется, а вбила себе в голову, что в её сорок восемь пора бы обзавестись внуком или внучкой, не важно. Вот теперь и... эх, — Илья махнул рукой и погрузился в невеселые мысли.

С чего это он так разоткровенничался при постороннем? Вадим ведь никто, так, мелкая сошка. Продавец, студентик. Дед всегда говорил, что не царское это дело, бисер перед свиньями метать. Но чем отчетливее он вспомнил те позабытые дедовские интонации, тем противнее ему делалось. Он ведь по их с матерью вине так и не обзавелся по-настоящему близкими друзьями. Вокруг него всегда были только те, с кем в той или иной степени было выгодно поддерживать приятельские отношения. Ни на взаимную откровенность, ни на подлинную искренность рассчитывать не приходилось. Поначалу, он пробовал противиться. Дружил с одним парнишкой в школе, но тот, предав, сделал все, чтобы Илья разочаровался в дружбе раз и навсегда. Но и в институте он попытался найти себе друга по душе, а не по соображениям выгоды и удобства. Нашел. И снова обжегся. Больше попыток он не делал. Он начал использовать людей по примеру матери и деда. И никому, кроме них, самых близких, не доверял. А тут Вадик с его почти непрошибаемым спокойствием. Словно из другой жизни. И свадьба, которую он собрался саботировать. Разумеется, мама об этом еще не знала. Он уже начал готовить собственное отступление. Но держать все это в себе, вдруг стало настолько невыносимо, что его прорвало. Он не сказал ничего по-настоящему важного и опасного, но все же позволил Вадиму увидеть свои истинные чувства. Это удручало. Мог, убил бы, — вдруг с поразительной ясностью подумал он и испугался. О чем он? О Вадиме? За что? За то, что парень оказался лучом света в его темном царстве?

На душе было тошно. Он бросил на Вадима быстрый взгляд и встретился с ним глазами. Поразительно, парень смотрел без насмешки, но и без сочувствия. Спокойно и обстоятельно.

— Если не хочешь, откажись. Тебе ведь не пять лет, чтобы она говорила тебе в какой песочнице игрушки складывать и с кем дружить.

— А деньги? — Тут же спросил Илья. Он давно уже был финансово независимым, но по необъяснимым причинам решил притвориться маменькиным сынком, ничего не стоящим без её поддержки.

Вадик пожал плечами.

— Заработаешь.

Илья хотел вспылить. Уже собирался бросить на это что-нибудь обидное и резкое. Но вдруг вспомнил, что Вадик, в отличие от большинства сверстников, предпочел все лето в магазине надрываться, а не отдыхать в свое удовольствие.

— А ты ради чего летом в такую жару вкалываешь? — Сменил он тему.

Вадик тут же смущенно потупился.

Илья выгнул брови. Ему стало любопытно. Он подался вперед и повторил вопрос насмешливым и обманчиво легким тоном.

— Так за какую идею, нынче, готовы вкалывать маргиналы?

Вадик тут же вскинул на него глаза. В них застыли обида и уязвленное самолюбие.

— Уж точно не за то, за что пьют их кровушку всяки буржуи.

— Достойно, — Помедлив, обронил Илья. И сразу предупредил. — Извиняться не буду.

— Разумеется, — Вадик снова подчеркнуто безразлично кивнул, — Дождешься от тебя.

— Слушай... — Начал Синицын.

— Я понял, — Вадик, так и не доев, встал и взялся за турку. Она с вечера осталось не помытой. Так что для начала он её тщательно вымыл под струей горячей воды. Протер чистым полотенцем и принялся снова возиться с кофе для Ильи.

— А ты снова чай будешь? — Спросил тот.

— Велосипед хочу, — Невпопад буркнул Вадик.

И Илья вначале замер, а потом беззастенчиво громко захохотал.

— Ой, не могу! Ты так это сказал...

— А что такого? — Почти обиженно, бросил Вадик, обернувшись к нему через плечо.

— Да, просто, в наше время все машины покупают, на них копят и все такое, а тут ты, со своим велосипедом.

— А ты знаешь, сколько нормальный велик стоит? Тот, который я хочу? Я стипендию пытался в течение года откладывать, но все время находилось, на что её потратить. А родители, из-за того, что съехал от них, денег теперь почти не дают. Приходиться самому свою долю квартиры оплачивать.

— А ты что, против их воли съехал? — Тут же уцепился за его слова Илья. Вадик кивнул, — Почему?

— Достали. Особенно отец. Все время, делай как я... Я в твои годы... А вот мы с твоей мамой... — Передразнивая, процитировал Вадик. — Так что я ушел, чтобы окончательно с ними не разругаться. Нашел одногруппника, который согласился со мной квартиру снимать. И все.

— И ты что, еще и в течение года работаешь?

— Работаю. Но неполный день.

— То, что неполный, и так понятно, ты же очник.

— Ну, да.

— И во сколько же твой велик тебе обойдется?

— Во много, — Уклончиво ответил Вадик, не желая развивать эту тему.

Он помешивал кофе в турке все той же чайной ложкой с длинной ручкой, а Илья сидел за столом и наблюдал за ним. Сейчас Вадик уже не казался ему таким страшненьким, примелькался. Как назло, перед глазами стоял вчерашний вечер, когда в свете электрических ламп он раздевал его, горя желанием утром подшутить над незадачливым парнем. Как он и думал, веснушки покрывали не только лицо, но и шею, плечи, руки, даже спину. А вот грудь, безволосая и бледная, и живот, были белыми, без единого пятнышка. Сначала ему показалось это странным. А потом он вдруг поймал себя на мысли, что к ним хочется прикоснуться. И к груди, и к животу.

Вадик сладко дрых, вздыхая во сне и почти не ворочаясь. А Илья, уже взявшийся за пояс его брюк, отдернул руки и как загипнотизированный смотрел на его живот. У него давно не было парней. Но чтобы так изголодаться и на абсолютно некрасивого парня засматриваться, это как-то слишком. К тому же, Вадик, как было понятно из их предыдущих разговоров, спал только с девчонками и с парнем себя, в принципе, представить не могу. А еще эти его веснушки... Илья даже родинки на коже терпеть не могу. Пусть короли прошлого по мушкам и прочим природным украшениям фанатеют, но он ведь не король.

Пришлось найти в этом доме ванну, умыться, прочистить мысли и вернуться к спящему парню. Вадик успел перевернуться на бок неловко поджать под себя ногу и подложить под щеку руку. Он вздохнул, когда Илья снова перевернул его на спину, но не проснулся. "Намучился", — Пронеслось в голове Илья, и в собственных мыслях Синицын уловил сочувствие к парнишке-продавцу. Это вынудило его поежиться. Он вообще не думал, что способен на нечто подобное. Но он сделал все, чтобы забыть о минутной слабости. Бестрепетно избавил парня от остатков одежды, и, раздевшись, сам, лег рядом, очень рассчитывая, что успеет проснуться первым. Так и случилось. Только Вадик не оправдал его надеж, и на провокацию отреагировал совсем не так, как предполагалось.

А теперь он готовил для него кофе, а Илья смотрел как его пальцы, обтянутые бледной кожей. Рыжие волосы на затылке были коротко подстрижены, и его так и подмывало провести по ним пальцами, чтобы убедиться в их жесткости. "Как щетинник зубной щетки", — Подумал Илья и понял, что, как бы это не выглядело со стороны, с ним, определенно, происходит что-то странное. Необычно. Но, почему бы нет? Пока ничего страшного не случилось. И не случиться, — пообещал себе Синицын и заставил себя посмотрел в окно. Дальше пялиться на Вадика было как-то неуместно.

— Сегодня встречаюсь с ней, — Сказал он, стараясь не думать о том, что снова пытается откровенничать с совершенно чужим ему человеком.

— С невестой?

— С будущей женой.

— То есть, ты уже решил?

— Нет. Просто лучше сразу думать о худшем, чтобы потом не было больно, когда надежды не оправдаются.

— Когда? А почему не если? — Вадик отвлекся от кофе и поднял на него глаза. Поджал губы.

Такой девчачий жест, подумал Илья. И добавил про себя, был бы девкой, давно бы трахнул, а тут...

— Вим, а чтобы ты сделаешь, если я тебя, к примеру, на свидание приглашу?

— В морду бить не буду. — Вадик улыбнулся и снял турку с открытого огня.

— Конечно, не будешь. А то мало ли, с работы вылетишь и все, прощай любимый велик.

— Не поэтому.

— Тогда почему?

— Несерьезный ты парень, Илья. Все у тебя легко, и в тоже время через жопу.

— Я с парнями сплю, еще бы у меня не через нее, любимую, все было. — Попытался отшутиться Илья, но так внимательно при этом всматривался в лицо Вадика, что не приходилось сомневаться, что в любой шутке есть только доля шутки.

— То есть ты снизу?

— Я всегда сверху. Тебя это смущает?

— Нет. И не противно, и не злюсь. Просто ты, как белка в колесе. Вроде бы и дрыгаешь лапками, перебираешь ими быстро-быстро, а все равно стоишь на месте. Только колесо крутиться.

— Хочешь сказать, я пустышка?

— Я этого не говорил.

— О да, конечно. Я сам сказал. — Илья с удовольствием встал бы из-за стола и врезал бы этому парню, который, единственный, смог вывести его из себя. Но он сдержался.

Вадик на этот раз достал две кружки. Налил кофе Илье и себе. Сел напротив. Отодвинул в сторону сковородку с недоеденной яичницей. Придвинул чашку, склонился над ней, медленно втянул дурманящий, горький аромат. И потянулся за сахарницей. Илья, как и вчера, предпочел пить кофе черным.

Они молчали.

— Я бы согласился.

— Что? — Илья так погрузился в собственные мысли, что не сразу понял, что не ослышался.

— Просто затем, чтобы проверить, серьезно ты или снова хочешь на понт взять, — Вадик улыбнулся и снова уткнулся в кружку. — Но у тебя свадьба скоро, так что все это только в теории.

— А если свадьбы не будет?

— Пригласишь, посмотрим.

— Нет уж, я предпочел бы знать наверняка, — Ерничая, протянул Илья.

Вадик глянул на него и громко прыснул.

— И с чего это ты?

— С того, что ты мне сейчас Кольку напомнил. Он вечно орет, что пока девушка ему не пообещает, что все будет, он к ней даже не подойдет. А сам до сих пор свой идеал ищет.

— И как? Успешно.

— Да, ну его, — Вадик отмахнулся.

— То есть, ты не обещаешь?

— Вот еще! — Фыркнул парень. — Я вообще себя с парнем не представляю.

— Тогда на какой фиг согласился? — раздраженно бросил Илья.

— Любопытно.

— Каково с парнем трахаться?

— Вообще-то, про трахаться ты ничего не говорил.

— Да, ты что? — Притворно удивился Илья, — А ты в курсе, что свидание с парнем всегда заканчивается сексом?

— Так уж и всегда?

— Со мной, всегда.

— Тогда, нет.

— И все? Так просто?

— А зачем усложнять?

— Ты меня бесишь, ты в курсе?

— Догадываюсь. Мне Колька...

— Да, забудь ты про этого парня! И не смей меня с ним сравнивать!

Вадик изумленно моргнул, не понимаю причину его злости. Но покладисто пожал плечами и встал из-за стола. Ополоснул кружку, убрал в шкаф. Глянул на турку, но мыть её не стал.

— Ты там еще не передумал меня подвозить? — спросил он, не оборачиваясь и сверяясь с часами. Даже если Илья его прокатит и откажется, он все еще может успеть, если выйдет прямо сейчас.

— Передумал, — Рыкнул в ответ тот. Вадик только собрался разочарованно вздохнуть, но не успел, услышав, — Но подвезу. Я ведь обежал.

Илья оттеснил его плечом, сам помыл за собой кружку. Вытер руки полотенцем, которым Вадик турку протирал. И ушел в прихожую. Вадик поспешил за ним.

В машине они не разговаривали. Каждый думал о своем.

Илья, как и обещал, довез его до универмага, в котором располагался их магазин. Вадик замялся на выходе.

— Ну, спасибо и... Он хотел сказать "пока". Дверь машины он уже открыл, осталось только выскочить на асфальт в удушливую жару летнего города, но Илья неожиданно схватил его за руку.

— Если помолвка сорвется, предложение в силе?

Вадик, уже и думать забыл о приглашении на свидание, на которое он и не думал идти. Он застыл, растерянно глядя в глаза Илье, ждущего его ответа. А потом, неожиданно для обоих, кивнул. И ушел работать. Ни разу не обернулся. Так и не сказал "пока". Не попрощался.

Илья решил, что Вадик соврал. Просто не захотел брать собственные слова обратно. И все-таки он пришел к нему, но не на следующий день и даже не через неделю. А в день на кануне свадьбы. И сам оказался не готов к тому, что произошло потом.

4. Встреча четвертая

Вадик хорошо запомнил тот день. Он и не думал, что с ним так будет. Мысли не отпускали его.

Он на самом деле, проснувшись, не смог соотнести внешность парня, обнаруженного им рядом с собой, с именем, потому что так и не удосужился его как следует рассмотреть. Но на кухне, готовя завтрак и позже варя для них обоих кофе, он восполнил этот пробел. И весь день мучился тем, что перед глазами, стоило только на секунду отвлечься, вставало его улыбчивое лицо. Он не мог сказать, насколько Илья привлекателен, красив ли он, или обладает вполне заурядной внешностью — Вадик в этом ничего не понимал. Одно дело оценивать девчонку, совсем другое — парня. Но было очевидно, что он не просто так согласился на это странное предложение о свидании. Значит, этот парень ему понравился. Еще бы понять чем.

В обеденный перерыв он места себе не находил. Метался по закрытому от покупателей магазину, как тигр в клетке. Вадик не знал, что и думать о собственном поведении. И снова перед внутренним взором вставал Илья. И с этим он сделать ничего не мог. Темные волосы, тонкими кольцами вьющиеся у шеи, нос с легкой горбинкой, тонкие губы, ухоженные руки, над ними, похоже, трудилась личная маникюрша. Ему бы скривиться от отвращения, а он любовался. Особенно, когда из-под ресниц наблюдал, как осторожно эти руки придерживают с обеих сторон белую кружку с кофе. Как подносят к губам. Как дергается острый кадык, когда Илья делал маленький глоточек, боясь обжечься. И как на секунду глаза, темно-карие, живые, заслоняет собой ароматный дым, поднимающийся из кружки. Наваждение? Возможно. Но какое же навязчивое!

После обеда, когда первая половина рабочего дня была благополучно пройдена, он честно признался, что ждет. Ждет, что Илья, как и обещал, придет за ним. Ждет с нетерпением и непонятной ему самому жаждой. Он желал этой встречи, желал продолжения знакомства, что бы оно ему не сулило. И секс с парнем — это еще не самое страшное, как ему, вдруг, начало казаться в тот момент. Страшнее было то, что чем ближе стрелки часов подбирались к заветной семерке, тем отчетливей становилось понятно, что в отличие от него, для Ильи все сказанное утром могло быть не больше чем шуткой.

Так оно и оказалось. Илья не пришел. Вадик перенес это известие стоически. Задержался в магазине на час, якобы разбирая товар, но так и не дождался. Выбрался из здания универмага в медленно остывающее к вечеру пекло. И быстрым шагом, решив пренебречь общественным транспортом, отправился домой. Он думал, что проветрится и забудет. Перестанет думать о нем, перестанет, закрывая глаза, видеть перед собой его кривую, поддразнивающую ухмылку. Но этого не случилось.

Он до сих пор нет, нет, да вспомнил о нем. Застынет посреди кухни, смотрит в пустоту и только зря пугает Кольку. Тому ведь не объяснишь, что в этот момент он видит перед собой — да, да, на месте холодильника, к примеру, — живого, настоящего парня, с которым его так неудачно свел банальный случай.

— Знаешь, — Сказал он как-то на второй недели после начала институтских занятий. — А я, кажется, парнем увлечен.

Колька чуть пивом не подавился. Они вдвоем в комнате Вадима как раз футбол смотрели.

— Ты, это, — Колька нервно сглотнул и огладил волосы свободной от бутылки рукой, — Пидар, что ли?

— Не знаю, — Бросил Вадик, встал и отошел к окну.

Дни стояли еще теплые, форточки в квартире были по-летнему раскрыты настежь. Вадик взял с подоконника пачку сигарет, зажигалку и закурил.

— Если хочешь, можешь съехать, я не в обиде буду, — Пробормотал он, устало вжимаясь лбом в окно.

— Ага, щаз, — Зло рыкнул на это Колька и, забыв про футбол, подошел к нему. — Ты что, из-за этого голубого гавнюка курить начал?

— Угу.

Оба помолчали. Потом Колька, силясь уложить в голове пренеприятное известие о сердечных проблемах лучшего друга, спросил.

— А что, хоть, за говнюк? Ну, я хочу сказать... где ты с ним и вообще?

— В магазине. Он сын хозяйки. Заходил ко мне как проверяющий.

— Да, ладно? — Не поверил Колька.

Вадик промолчал, с жадностью затянулся. Снова вжался лбом в стекло.

— А он чего?

— На свидание звал.

— А ты?

— Согласился... — Вадик глянул на друга, обнаружил на его лице непередаваемую смесь недоверия и изумленного отвращения, и, отвернувшись, попросил, — Только не начинай.

Колька нервно сглотнул и тоже потянулся за сигареткой. Прикурил от Вадиковой. Не побрезговал.

— И как?

— Он не пришел. А вообще, он сейчас, наверное, женат уже.

— Чё, серьёзно? — Именно в этот момент несчастный Колько подумал, что попал в одну из популярных в наше время программ — "Розыгрыш" или еще что-то в этом роде. Не бывает же так, чтобы нормальный парень настолько слетел с катушек, чтобы сохнуть по другому парню, которого и знает всего ничего! Поэтому два варианта, либо Вадик на спор его разыгрывает, либо он, Колька, чего-то не понимает в этой жизни.

Но когда, помедлив, Вадик вдруг вывалил на него все, как есть, он в какой-то момент пронзительно ясно осознал, что нет, не шутит, и такое бывает. Беда в том, что в такие моменты и посоветовать-то ничего нельзя. На ум ничего хорошего не приходит.

Они нажрались в тот вечер до зеленых чертей. Дважды бегали за добавкой. И не за пивом, а сразу за "беленькой". Ни тот, ни другой наутро не пошли в универ, к тому же оба не могли вспомнить, чем окончился вчерашний матч, ради которого все затевалось. Зато поговорила. И каждый что-то для себя уяснил.

Колька остался с Вадиком. Не бросил друга. Через неделю приволок к ним на хату пол общаги. Втюхал Вадику одну из лучших девчонок и искренне понадеялся, что у друга с её помощью пройдет это временное помешательство. Вадик, как и предполагалось, оторвался на полную катушку. Колька, встретившись с ним утром на кухне, показал большой палец и больше ничего не сказал. Вадик тоже предпочел его не расстраивать.

Помешательство не прошло. Усилилось. В связи с этим, девчонки в их холостяцкой берлоге стали появляться еще чаще. Но с тем же результатом.

Он думал о нем. Он сожалел об упущенных возможностях. И все так же, надеясь, что Колька ничего не замечает, курил в своей комнате по ночам, когда становилось совсем тошно и не получалось уснуть.

В начале октября начались дожди. Настоящие, осенние, затяжные. На душе стало особенно грустно и тоскливо. И лишь тогда Илья все же пришел. Явился без приглашения, как гром посреди ясного неба.

Открыл ему Колька, высоченный парень, с простым, круглым, как шар лицом и добрыми глазами годовалого теленка. Илья, находящийся в легком смятении от своего поступка, не сразу вспомнил, что Вадик говорил ему о том, что живет не один.

— Добрый вечер, — Неестественно вежливо и по-джентльменски выдавил Илья, столкнувшись в дверях с Колькой, который стоял в одном ботинке, а другой держал в свободной руке. Он как раз обувался, чтобы уйти на ночь к своей новой подруге.

— Э, привет, — Растерялся тот.

— Я к Вадиму. Он... дома?

— А! — На лице Кольки мелькнуло что-то схожее с узнаванием, он тут же недобро прищурился и окинул парня в стильном френче из бежевой кожи долгим, изучающим взглядом.

Илья в ответ холодно осмотрел его в ответ и независимо выгнул брови.

Их обмен взглядами прервал голос Вадика, раздавшийся со стороны кухни.

— Колян, кто там?

— К тебе, — Прогудел тот, обернувшись в сторону дверного проема на кухню, и посторонился, пропуская Илью в квартиру.

Если тот и хотел секунду назад взять уйти, то теперь передумал. Вошел.

Колька пропустил его в глубь коридора, а сам замялся в дверях. В очередной раз окинул незваного гостя долгим взглядом и снова прокричал Вадиму, который так и не вышел к ним, с чем-то возился на кухне.

— Короче, я ушел, ты тут сам с ним разбирайся.

— Да, с кем? — Раздраженно воскликнул Вадик и выглянул в коридор.

Илья встретил его подчеркнуто вопросительным взглядом. Колька посмотрел сначала на одного, потом на другого и, ворча себе под нос, поспешил ретироваться. Вовремя сообразил, что рискует оказаться между двух огней.

Илья, не разуваясь, прошествовал в кухню. Оттеснил Вадика плечом и поставил на стол пакет, с которым пришел. Там звякнуло.

— Решил меня напоить? — Спросил Вадик, вместо "здрасти".

— У меня свадьба завтра, — Объявил на это Илья и, не оборачиваясь, выставил на стол две бутылки мартини, а к ним какую-то нарезку в пластиковой упаковке, маслины, сладости в специальных контейнерах, лимон со штрих-кодом на желтом боку. — Я решил... — Помедлив, он сказал, — Отпраздновать.

— Со мной?

— Я никого не хочу больше видеть на своем мальчишнике, кроме тебя.

— И за что же мне такая честь? — Тихо спросил Вадик, привалившись к стиральной машине.

Насколько помнил Илья, в прошлый его визит её здесь не было. Новенькая, белая, с вертикальной загрузкой, она явно появилась тут недавно.

— Вместо велосипеда купил? — Кивнув в её сторону, поинтересовался он, не спеша поднять глаза на Вадима.

— И на то и на другое хватило, — буркнул Вадик и отвернулся.

Он думал, что так не бывает. А если и бывает, то только в каких-нибудь телесериалах. Но у них ведь не сериал?

Илья постоял, помолчал. А потом шагнул к нему. Вадик, растрепанный, в линялых шортах ниже колен, растянутой майке с какой-то выцветшей надписью на непонятном языке, похоже, итальянском, он был таким... притягательным, что Илья поначалу испугался своих собственных мыслей, а потом осознал, что именно об этом он мечтал все это время.

Вадим не отшатнулся. Но попытался отстраниться. Илья не дал ему сделать это. Упер руки в машинку по обе стороны от него, склонился к лицу рыжика, который каким-то непостижимым для него образом за то время, что они не виделись, успел стать еще привлекательнее, еще... желаннее.

Это было как озарение. Пронзительно и четко. Хочу. Не могу без. Желаю. Сейчас. Другого времени не будет.

Илья еще медлил. Вадик уже все решил. Потянулся, поцеловал. Позволил толкнуть себя, вжать бедрами в стиральную машинку. Позволил забраться рукой под майку. Они оторвались друг от друга, Илья пристально смотрел ему в глаза. Не давал отвести взгляда. Вадику было стыдно. За свой порыв, за свою решимость. Но он молчал. Он ждал, что скажет Илья. Что сделает. А тот не знал, как быть. Завтра свадьба. Он не настолько беспринципен, чтобы... но, почему нет? Почему?

— Ты уверен? Я женюсь завтра... я уже не могу отказаться.

Вадик моргнул. На секунду Илье показалось, что он сейчас откажется. Оттолкнет. Вытрет губы, выставит за дверь. Потребует никогда не приходить больше.

— Я ведь не девчонка, — Пробормотал тот, запуская пальцы в кудри у него на затылке. — Я... все понимаю.

Глаза Ильи распахнулись. В них появился жадный блеск. Он смотрел теперь на парня перед собой совсем по-другому. Неприкрыто, страстно. Врут, говоря, что по глазам никогда ничего не разберешь. Вадик видел его желание, видел, как оно тлеет внутри, вдел, как с каждой секундой разгорается с новой силой. Он хотел узнать его вкус, опалить душу в его огне. Он желал этого. Он не мог думать ни о чем другом.

И они снова целовались. Пальцы Вадика с неприятным скрипом скользили по кожаному френчу Ильи. Но отрываться так не хотелось. Губы, горячие, податливые, страстные. Прерывистый шепот, — "Я думал, пошлешь с порога". И в ответ, — "Я и послал... — И едва слышным шепотом, — Почти". И снова поцелуи. И потом сдавленно, на пределе дыхания.

— У тебя есть?

— Что?

— Резинки... смазка...

И после паузы, с закрытыми глазами, чтобы не выдать ни волнения, ни истинных чувств. Тихо, слишком тихо. Но так как близко, слышно обоим.

— Специальных, как те, нет.

— У меня в машине...

Илья отстранился так неожиданно, что Вадик пошатнулся. Но Синицын тут же вцепился в его плечо. Удерживая, сжимая до боли, стискивая.

— Только не передумай, слышишь... не передумай!

Он выскочил в коридор раньше, чем Вадик успел сообразить, в чем дело, и поспешить за ним. Но Илья был быстрее, он спешил, и был все еще полностью одет, только френч наполовину расстегнут. А Вадик щеголял с обнаженным торсом. Илья обернулся к нему уже в дверях, скользнул по бледной, чистой от веснушек коже груди и живота. Сглотнул, словно ему в какой-то момент перестало хватать воздуха, и снова шагнул к нему. Запечатал на губах растерянного парня крепкий поцелуй и выдохнул еще требовательнее, чем до того, встряхнув Вадика рукой, которая все еще лежала на его затылке.

— Не смей передумать, слышишь?

— Угу, — Буркнул Вадик и проводил его взглядом.

За спиной Ильи хлопнула входная дверь. Вадик не стал закрывать. Он ждал. Он знал, что не передумает. Он тогда еще не знал, что в тот момент, как Илья оказался в коридоре, вне притяжения его глаз, его открытой искренности, от Вадика уже больше ничего не зависело. Он не передумал, это Илья решил, что так нельзя. И ушел не простившись. Кажется, это называется, по-английски.

5. Пятая встреча

Зима была непривычно морозной, весна мокрой, а ближе к лету окончательно ожили воспоминания. Илья даже отказал матери в знакомой просьбе проверить очередного временного продавца в её магазине в Центре. В том самом, где в прошлом году работал Вадик. То что это точно был не он, Илья убедился, в первую очередь спросив, как зовут парня. Оказалось, что это не парень, а девушка. И он отказался. Но память ожила.

Он стал плохо спать. Пугал жену ночными криками.

Илья не помнил, что же ему снилось, что он так кричал во сне. И ничего не мог ответить Рите, прибегавшей к нему из своей с малышом комнаты. Малыша назвали Кириллом. Илья так захотел, хоть, в отличие от собственной матери и родителей Риты, точно знал, что это не его ребенок. Знали только он и Рита. И оба очень надеялись, что с возрастом это будет не настолько бросаться в глаза, чтобы возникли вопросы.

Он взял отпуск раньше, чем планировал. Рита настояла. И они вместе с ребенком уехали на дачу. Он бы предпочел отдыхать в одиночестве, но не мог себе позволить такую роскошь, как оставить молодую жену и ребенка в городе. Мать, непременно, что-нибудь заподозрила бы. Пришлось притворяться.

Они с Ритой уже привыкли к её незапланированным приездам, постоянному вниманию не только к внуку, но и к их отношениям, и научились выдавать себя за образцовую молодую пару. Только Рита знала, что Илья регулярно не приходит ночевать, потому что проводит время с очередным парнем, подцепленным в каком-нибудь баре. А Илья был в курсе, что его жена все еще сохнет по отцу своего ребенка. Они сразу договорились, что иметь друг от друга секреты при чисто деловом подходе к браку, невыгодно обоим. Рита знала и о Вадиме. Никогда его не видела, но, столкнувшись с ним, сразу узнала. Приметным он был — рыжим.

Илья возил её на своей машине в магазин за продуктами. За четыре дня все запасы были подъедены, и холодильник опустел. Подъезжая к дачному дому, они обогнали какого-то парня на велосипеде. Тот активно крутил педали и обвязал голову собственной футболкой, чтобы хоть как-то спастись от солнцепека. Спина у него была вся в веснушках. Рита заметила, так как пока Илья был занят дорогой, ей на пассажирском сиденье заняться было совершенно нечем, только в окно смотри себе и смотри. Она посмотрела.

— Рыженький, — Обронила она, когда они уже обогнали велосипедиста.

Руль в руках Ильи дернулся, потому что именно в этот момент он снова вспоминал Вадима, но он быстро справился с управлением.

— Кто? — Спросил он резче, чем хотел бы.

— Парень на велосипеде. — Пробормотала растерявшаяся девушка, — Мы его только что обогнали.

— У него ведь на голове повязано что-то, с чего ты взяла?

— У него спина вся в веснушках. Такая кожа чаще всего у рыжих бывает.

Илья вдавил педаль тормоза в пол и резко затормозил. Он сам не мог понять, почему предположение жены побудили его сделать это.

Он молча вышел из машины. Они ехали медленно, ведь дорога была типичной дачной — узкой и в рытвинах. Поэтому велосипедист к этому времени уже успел их догнать, и, стоило ему понять глаза от дороги и через стекла солнечных очков встретиться взглядом с Ильей, который всеми силами старался узнать в нем Вадима, он резко затормозил, подняв в воздух облако пыли, и уперся правой ногой в гравий обочины.

Они стояли на расстоянии трех шагов друг от друга. И смотрели. Парень на велосипеде так и не снял очки, поэтому Илья, медленно приблизившись к нему, не мог быть ни в чем уверен, но все равно сдернул их с его носа и всмотрелся в загорелое, хмурое лицо.

— Что ты здесь делаешь? — Это первое, что пришло ему в голову.

— Простите, я вас не знаю, — После минутной заминки, бросил Вадим и отобрал у него свои очки, водрузил на нос и снова взобрался на велосипед.

Он начал объезжать автомобиль по асфальту со стороны пассажирского сиденья. И в этот момент непоседливый пассажир резко распахнул свою дверцу, она ударила по велосипеду, Вадик вскрикнул и растянулся на асфальте.

— Ой! — Воскликнула молодая девушка, выскочившая на дорогу и склонившаяся над бедным парнем. — Простите меня, простите... я такая неуклюжая!

Вадим тяжело вздохнул и принялся подниматься. На ноге обнаружился довольно большой участок стесанной до крови кожи. На локте, скорей всего, скоро появится огромный синяк. Но первым делом он бросился осматривать своего железного друга. Вот кого ему было по-настоящему жалко. Но, проведя беглый осмотр, Вадик убедился, что ничего смертельного не произошло. Даже спица ни одна не погнулась.

— Может быть, вас подвезти? Мне так неудобно, — Все еще наседала на него девушка. Но он очень старался не обращать на нее внимание.

— Извините, но я спешу, — Попытался выкрутиться Вадим, но Рита неожиданно схватил его за локоть. Тот самый, которым он ударился. Парень непроизвольно скривился.

Илья наблюдал за всей этой сценой с того места, где он впервые попытался заговорить с Вадимом. Он все еще был под впечатлением оттого, что парень отказался отвечать на такой, казалось бы, невинный и простой вопрос, и, к тому же, прикинулся незнакомцем. Он не мог слышать, как Рита прошептала, обращаясь к Вадиму.

— Пожалуйста, разреши тебя подвезти. Ему плохо без тебя, я знаю.

— А вам-то какое дело? — Грубо бросил на это Вадим, стараясь не смотреть на нее.

— Меня тоже когда-то отвергли. Я знаю, каково это.

— Да? Тогда вы должны понимать, каково мне, — Вадим высвободил локоть, и пошел по дороге, катя перед собой велосипед и не оборачиваясь.

Рита догнала его. Снова попыталась заговорить. Но её настиг окрик мужа.

— Рита, не приставай к человеку. Я обознался.

Они все знали, что ошибки быть не могло. Но оба парня решили, что для них так будет лучше. Только девушка понимала, что этим проблему не решить, тем более, когда после стольких месяцев, она снова встала перед ними ребром.

— Послушай, — Рита попыталась поговорить об этом с Ильей сразу же, как они оба оказались в машине.

— Я не хочу об этом говорить, — Отрезал тот, заводя мотор, — Просто не хочу.

— Хорошо, — На удивление покладисто согласилась она.

Илью это насторожило и не зря. Рита помолчав, заговорила вновь.

— Думаешь, сможешь его забыть? Думаешь, раз предал, раз притворился, что забыл, тебе от этого легче станет? — Её голос дрожал и срывался, но она продолжала говорить. Ей были слишком знакомы эти чувства и, обращаясь к Илье, она говорила за себя. — Не правда. Легче не будет. Только хуже. Я в институт перед отъездом ходила, интересовалась, когда можно будет из академа выйти. Видела его. И он меня видел. У него глаза, как у побитой собаки. Снова извиняться лез, говорил что-то про то, что хотел бы увидеться с дочкой. Он думает, что Кирюшка — это девочка, я ему не сказала кого родила, — Она горько усмехнулась, на глазах её навернулись слезы. — А я знаю, что он сволочь. Ведь сволочь же? — Она подняла глаза на мужа. Тот, оглушенный, сидел рядом, и не знал, что ей на это сказать. О таких подробностях она ему еще не рассказывала. — А я смотрю на него, смотрю, понимаешь, и знаю, что люблю. Все равно люблю его, придурка, труса. Люблю и все. А вы... вы оба дураки! — Это слово оно буквально выплюнули ему в лицо. — У вас ведь все могло бы получиться, а вы сами... сами... — Она всхлипнула и отвернулась.

— И что ты мне предлагаешь? — Тихо пробормотал Илья, привалившись плечом к двери и закрыв глаза ладонью.

— Поговори с ним. Уговори зайти к нам. Он ведь поранился, нужно обработать рану, а то загноиться. И лучше сейчас, чем потом. — И добавила, — По горячим следам.

— Слишком горячим, — Бросил Илья и тронул машину с места.

Они быстро догнали Вадима. Тот шел по краю обочины, не рискуя забираться на велосипед. Возможно, он давно бы уже уехал, свернул бы на какую-нибудь тропку, скрылся, но в душе был полный разлад. Ему ведь начало казаться, что он уже переболел, забыл обо всем, а оказалось...

Машина поравнялась с ним, Илья опустил стекло, и попытался заговорить, но не смог подобрать слова. Поэтому какое-то время просто катился рядом. Рита не стала вмешиваться, постаравшись стать как можно незаметнее. Ей и своих переживаний хватало. К тому же, когда она задумалась о том, чтобы она сделала на месте Вадима, то, поняла, что поступила бы так же. Илья сам все испортил. Попытался быть взрослым и рассудительным. Но отказаться от мечты так и не смог. А о чем мечтают люди чаще всего на свете? О любви. Такой простой и очевидный ответ. Но к нему, порой, идут так долго, так мучительно, что любви не хватает и она заканчивается раньше, чем успевает переродиться во что-нибудь по-настоящему стоящее, например, в счастье.

Вадик не выдержал. Остановился. Илья тут же надавил на тормоз, но машина по инерции все равно прокатилась немного вперед. Они какое-то время стояли так. Совершенно глупое положение, это понимали оба. Но ничего другого на ум просто не приходило. Оба мучались оттого, что эта встреча состоялась. И мучило их не что-нибудь, а надежда.

Вадим, возможно, так ни на что и не решился бы. Обжегшись в прошлый раз, он, казалось, разучился идти наповоду у чувств и отдаваться им безотчетно и искренне, как в тот вечер, на кануне свадьбы. Но на этот раз первым поддался порыву Илья. Он вышел из машины, подошел к нему. Взялся за руль велосипеда, всмотрелся в глаза парня. За темными стеклами их было почти невидно.

— Мы с женой живем рядом, может, зайдешь? — Он понимал, что звучит это просто дико, особенно на фоне того, что они друг к другу испытывали.

И это "мы с женой" — как гвоздь в крышку гроба. Но слова были сказаны. Он ждал ответа, а получил кулаком по лицу. Вадим сам не понял, откуда в нем взялся этот дикий порыв. Но он ударил до того, как успел сам себя остановить. Голова Ильи мотнулась в сторону. Он застыл. Ошеломленный, растерянный. Но потом вскинул голову, губа была рассечена. На ней уже проступила кровь, но он даже рук не поднял, чтобы вытереть её. Он шагнул ближе, испачкав светлые брюки о запыленное велосипедное колесо, схватил Вадима за затылок и притянул к себе.

Очки мешались, но быстро полетели в пыль. И велосипед, который все еще стоял между ними, тоже был лишним, но они все равно целовались. Вкус крови, запах пота, соленые капли на верхней губе Вадима. И горячий воздух, забившийся в легкие и обжигающий изнутри.

— Твоя жена же смотрит... — Задыхаясь, пробормотал Вадим, попытавшийся оттолкнуть его от себя.

Илья сморгнул и поспешил вывалить на Вадима всю правду, какая есть. Лгать глупо, молчать больно, говорить легко. Сейчас, на адреналине, легко и просто. Потом будет стыдно, но это только потом, а сейчас...

— У нас фиктивный брак. Она забеременела, но боялась сказать родителям, они бы заставили сделать аборт. Когда нас познакомили, она была уже на втором месяце. Моя мать до сих пор думает, что ребенок недоношенным родился. У нас чисто деловое соглашение. — И помедлив, всматриваясь в лицо Вадика, который все никак не мог понять, врет он или говорит правду, Илья добавил, — Я с ней не сплю.

— А с кем спишь?

— После тебя... — Он запнулся, но заставил себя сказать, — Только с парнями.

— Случайный секс? — Догадался Вадим.

— Да.

— А я? Почему ты ушел? Мне ведь не нужно было никаких клятв, никаких обещаний... зачем?

— Я... — Илья зажмурился на миг, — Струсил, — Тихо произнес он и снова открыл глаза. Посмотрел на него твердо и решительно. — Поедем к нам. Я прошу.

— А велосипед я куда? — Хмыкнув, бросил Вадик и отстранился.

Илья попытался удержать. Но Вадик дернулся, сбросил его руку. Замялся. Отвел взгляд.

— Я лучше поеду...

— Вим, — В голосе Илья прозвучала мольба. Он сам от себя не ожидал таких интонаций. Но Вадик покачал головой. Вздохнул.

— Ты был прав, — Сказал он, — Так будет лучше.

Забрал у него велосипед, обогнул Илью по широкой дуге и, оседлав своего железного коня, снова поехал по дороге, объезжая машину со стороны пассажирского сиденья. Дважды на одни грабли — вот как это называется. На этот раз Рита открыла дверь еще резче. Осознанно. Она просто не сумела придумать иной способ его удержать. О том, что может всерьез навредить парню, она в тот момент даже не подумала. Женщины, что с них взять? Как почуют любовь, тут же теряют голову.

Вадим очнулся на асфальте. Над ним склонился Илья, а за его плечом заламывала руки его перепуганная жена. Первым делом, попытавшись сесть, Вадим принялся озираться в поисках своего ненаглядного велосипеда. Тот обнаружился чуть в стороне и... с покореженным колесом. У парня от расстройства даже слезы на глазах навернулись. Он даже ругаться не мог. Просто сидел и смотрел на своего поломанного железного друга, не обращая внимания на суету вокруг. Илья, отчаявшись до него докричаться, схватил за плечи и вздернул на ноги.

— У тебя кровь, придурок! — прокричал он, опасаясь встряхиваться парня.

Но Вадик уже и сам обратил внимание, как что-то липкое течет со лба по переносице. Провел ладонью, обнаружил на пальцах кровь и поднял на Илью растерянные глаза, только сейчас заметив, как тот зол и взволнован.

— В машину, живо! — Рыкнул Синицын, дотащил несопротивляющегося Вадика до мазды, запихнул на заднее сиденье. И коротко бросил жене, чтобы тоже садилась.

Но Вадик тут же попытался выбраться обратно, стоило ему увидеть, как беспардонно Илья обращается с его великом. Подняв, тот попытался затащить его в придорожные кусты.

— Эй! — Воскликнул Вадим, наполовину высунувшись из машины, и тут ему стало плохо. Голова закружилась, замутило. Он низко склонил голову и, отчаянно хватаясь за приоткрытую дверь машины, сплюнул на асфальт кровью. А потом его вырвало.

Рита перепугалась не на шутку. Тоже попыталась выбраться из машины, схватить аптечку и хоть чем-то помочь, но Илья, громко выругавшись, зашвырнул покореженный велосипед подальше в кусты и помчался обратно к машине. Придержал Вадиму голову, протянул платок, когда тот разогнулся. Снова усадил на заднее сиденье и посоветовал лечь.

— Простите меня... простите... — шептала Рита, перепуганная и тихо плачущая.

— Ничего страшного, — Пробормотал на это Вадик, — Ты только не плачь... Когда девушки плачут, никогда не знаешь, что делать...

— Как я тебя понимаю, — Отозвался с водительского сиденья Илья.

Все трое постарались забыть о том, что виновницей происшествия была именно Рита.

Илья отвез Вадима в больницу. Очень боялся, что у парня сотрясения. Но доктор сказал, что кроме ушибов и ссадин ничего серьезного у него нет. Перегрелся немного, поэтому и плохо стало. Илья вздохнул с облегчением. Отправил Риту домой на такси. Они оставили Кирилла с нянечкой, и та уже начала названивать жене, беспокоясь, почему они так долго не возвращаются. Сам он остался с Вадиком. Дождался приговора врача. Подождал, когда Вадим выйдет.

Он сидел на низенькой, больничной кушетке и смотрел на него. Вадим стоял, прислонившись спиной к стене слева от двери кабинета, и ни разу не глянул в его сторону. Снова между ними была тишина, молчание, которое было не так просто преодолеть.

— Я оплачу ремонт, — Сказал Илья.

Вадик не отреагировал.

— Или, лучше, куплю тебе новый...

— Не нужно, — Вадим все же посмотрел, — Я не любовница, чтобы мне такие подарки делать...

— Любовницам цветы дарят, украшения, но никак не велосипеды, — Хмыкнув, бросил на это Илья.

Вадик криво усмехнулся в ответ, снова глядя в сторону.

— Я сам его заберу, если не утащил никто. — И после паузы добавил, — С Колькой. Ему предки недавно машину подарили.

— А почему не со мной? — Илья почувствовал укол обиды, но знал, что заслужил такое отношения, поэтому не рискнул показывать свои истинные чувства.

— Тебя жена дома ждет. Перепуганная и с ребенком.

— Я позвоню ей по дороге.

— Лучше сейчас позвони.

— Значит... это все? Точка?

Вадик поежился от этих слов, вздохнул.

Илья ждал, что он скажет.

Вадик не знал, что ему ответить. Как объяснить. Та ночь была самой жуткой в его жизни. Он о чем только не думал. Даже пугал себя тем, что во дворе к Илье пристали какие-то гопники. Но, выглянув в окно, не обнаружил возле подъезда машины. И тогда он решил, что Илья побрезговал. Кто он и кто Вадим. Это было самое обидное. Ведь ему самому было далеко не так просто принять свои собственные чувства, а Илья, он ведь был старше, опытнее в таких делах. Тогда почему? Если передумал, неужели не мог просто подняться к нему и честно все объяснить? Вадик ведь не идиот, он бы понял. Но...

— Неужели было так трудно просто прийти и сказать, что передумал? — Он вскинул глаза.

Илья зажмурился на миг и снова посмотрел на него.

— Трудно. Если бы я поднялся... — Он замер, собираясь с духом, и продолжил, — Я бы уже не смог отказаться. Это меня испугало. Ты испугал. У меня много кто был, но не такие, как ты.

И снова Вадим молчал, а Илья ждал, что он скажет.

— Ладно, — Вадик шагнул к нему и вынул из кармана мобильный телефон. Протянул ему. — Забей свой номер, может быть, позвоню...

— Когда? — Илья схватил телефон, но не отпустил руку Вадика, даже когда тот попытался отдернуть её.

— Не знаю, — Вадик дернул сильней.

— Я бы предпочел знать наверняка. — Оба застыли, осознав, насколько знакомо прозвучали для них эти слова.

— Не могу ничего обещать.

— Почему? — Илья не хотел так просто сдаваться. И тут его озарило. — У тебя... есть кто?

— Девушка, — Ответил Вим, все еще стоя перед ним.

Илья облегченно выдохнул.

Вадик сначала не понял, но потом до него дошло.

Он фыркнул.

— Я ведь тебе говорил, что с парнем себя вообще не представляю.

— Но со мной представил? — Илья снизу настойчиво вглядывался в его глаза.

Вадик не стал отвечать. Кивнул на свой телефон в его руке.

— Так ты оставишь мне свой номер, или...

— Оставлю, — Отозвался Илья и принялся лихорадочно давить на кнопки.

Вадик молча ждал, сверху вниз глядя на его макушку. Какое идиотское прозвище — "Вим", обозвал, как клоуна, как собачонку. Обидно? Еще вчера он готов был высказать все это ему в лицо, но сейчас... Он смотрел на Илью и понимал, что тот прав, если бы он поднялся тогда, то уже не смог бы отказаться. Как сам Вадик не может отказаться сейчас, когда они снова встретились. Если бы так и не увиделись, все бы прошло, перегорело, забылось. Но сейчас уже поздно думать об этом. Он не сможет, да и Илья не даст.

Конечно, он позвонит ему. Возможно, даже уже завтра. Простит ему и жену, и ребенка, простит ту ночь, когда он плакал в пустой квартире. Плакал, пусть мужчины не плачут. Пусть и не произошло ничего по-настоящему жуткого. Но ему было обидно. Так обидно, как никогда в жизни. И он долго собственных слез даже не замечал.

Он забрал у Ильи мобильник, когда тот закончил вбивать свой номер и молча ушел по коридору к выходу, ни разу не обернувшись. Ему не хотелось сейчас никого видеть. И его многострадальный велосипед они с Колькой достали из кустов только через два дня, когда друг вернулся от родителей. Все это время Вадик искренне старался себя убедить, что у него есть выбор. Но, когда он впервые попытался найти в своей записной книжке номер Ильи, стало понятно, что выбора уже нет.

Он не нашел его по имени. В первый момент даже испугался, что Илья что-то перепутал в настройках чужого телефона и так и не сохранил свой номер. Поэтому Вадик принялся пролистывать весь справочник с начала до конца. И долго еще неотрывно смотрел в экран, подсветив светло-голубой полоской одну единственную запись. Не имя, нет. И даже не фамилия. Три слова вместо них. Но сразу ясно, что кроме Ильи их никто не мог бы написать. "Я люблю тебя", и, если нажать на них, высветиться телефонный номер.

Вадик написал ему через три дня.

Илья был на деловом ужине с потенциальным клиентом. Обсуждал возможные направления сотрудничества, когда мобильный телефон в его нагрудном кармане просигналил о том, что пришло сообщение.

"Колька сегодня ночует у Светки. Остаюсь один. Готов к твоим извинениям и... разврату".

Будущий партнер — серьезный дядька лет пятидесяти, еще долго недоумевал, кто же ему там написал, раз Илья, прочитав, так искренне рассмеялся.

6. Шестая встреча

На свидание, а Илья не сомневался, что это будет именно оно, его собирала жена. Он впервые осознал, что в Рите нашел не кого-нибудь, а самого преданного друга. Пусть у нее не было особого выбора, ведь и она сама, и её ребенок, теперь полностью зависели от него. Но что ей мешало быть просто сторонним наблюдателем? Илья был благодарен ей настолько, что даже расщедрился чмокнуть в щеку на прощание, что, обычно, делал только в присутствии матери. Он изначально старался ограничить их с Ритой физический контакт, чтобы у девушки даже мысли не возникло, что она может рассчитывать на что-то большее, чем чисто деловые отношения. Но сегодня был особенный день, точнее вечер.

Илья отменил все встречи, ушел с работы пораньше, и помчался домой. Там Рита уже наутюживала выбранный им костюм. Он застал её за этим. Она напевала себе под нос незамысловатый мотивчик новомодной песенки и ерзала по ткани утюгом. Кирюшка мирно спал в своей кроватке рядом с ней. Маленький, грудной, хорошенький пупс. Илье он, не смотря ни на что, нравился. Но он не позволял себе даже брать ребенка на руки, опять-таки только при собственной матери. И то, предпочитал лишний раз не связываться. Рита его не упрекала. Но сегодня Илья впервые подумал о том, что глупости все это. Они — цивилизованные люди, а, значит, держать себя и жену в черном теле не имеет смысла, ведь в случае чего они всегда смогут все обсудить и найти выход из любой ситуации. Поэтому, стоило малышу открыть кукольные глазки, Илья, не долго думая, взял его на руки и принялся укачивать, расхаживая по комнате и глупо улыбаясь. Держать ребенка на руках было приятно. Рита улыбнулась, подняв на него глаза.

— Знаешь, — Сказала она, — Мне стыдно, что я чуть не покалечила его, но я очень рада, что твой Вадим все же нашелся. Ты весь светишься.

— Ага, как же! — Фыркнул на это Илья и, видя, что сынишка снова клюет носом, поместил его обратно в кроватку и принялся сюсюкать, звякая погремушкой, которую подхватил с тумбочки.

Счастливый Кирюшка рассмеялся так, как умеют смеяться только совсем маленькие дети, и потянул к нему ручки. Илья улыбнулся ему счастливой улыбкой отца семейства и вручил погремушку. Разогнулся и посмотрел на жену.

— Я все еще не уверен, что с его стороны это была не злая шутка.

— Думаешь, — Рита посерьезнела, — Он может так мстить?

— Не знаю, — Честно ответил Илья, — Но...

— Ты бы отомстил.

— Да.

— Он не такой, как ты. Не такой холодный и рассудительный, я уверена.

— Что плохого в рассудительности?

— Слишком много мыслей, слишком мало чувств.

— Намекаешь, что я бесчувственный, — Он не злился, он просто спрашивал.

Рита сложила брюки по стрелкам, повесила на вешалку. Отключила утюг. Посмотрела на него.

— Ты — это ты. Но я думаю, если бы не он со своей искренностью, ничего бы у вас с ним не получилось. Ты бы никогда не пошел наповоду у своих чувств.

Илья хотел возразить, но промолчал. Он понимал, что Рита частично, но права. И все-таки в первый раз он сам пришел к нему, но так и не нашел в себе смелости пойти до конца. Теперь его пугала перспектива, что со стороны Вадима это была всего лишь неудачная шутка. Но он гнал от себя эти мысли. И Рита, как могла, поддерживала его.

Илья долго думал, чем бы мог удивить Вадима, как извиниться. Но так ничего и не придумал. Мысли о цветах, вине и прочих мелочах он отбросил сразу. Были среди его любовников те, кому такое даже нравилось, но он был убежден, что Вадик не оценит.

В душе был шум и пепел. Все клокотало и дымилось. Илья еще ни разу в жизни не испытывал подобных чувств. И был счастлив, что ему преставился случай испытать их. Оставляя запись в записной книжке Вадика, он до последнего думал, что своим признанием немного лукавит, но, стоя перед дверью и глядя на черную кнопку звонка, вдруг понял, что не лгал.

Позвонил.

Вадик открыл так быстро, что Илья сразу понял, стоял и караулил под дверью. Обрадовался, значит, не он один ведет себя как влюбленный придурок. Но, встретившись с ним глазами, вдруг понял, что, да, стоял, но не караулил. Собирался. Впопыхах, торопясь и пугая одним своим взглядом.

— Что? — От испуга вышло хрипло.

Глаза Вадика блестели, в них стояли боль и ужас.

— Колька в аварию попал. Светка только что позвонила... У нее истерика... — быстро-быстро проговорил Вадик и, наконец, надел ботинок, который держал в руках.

Илья проклял все на свете. И Кольку, и Светку и то гниду, что стала виновником аварии. Но быстро взял себя в руки.

— Давай быстрей, — Скомандовал он через порог, так и не войдя в квартиру.

Вадик распрямился и вскинул на него удивленные глаза. Илья ответил твердым и решительным взглядом.

— Ты хоть знаешь, где они сейчас?

— На кольце. Так она сказала.

— Закрывай и пошли. — И они побежали. Со второго этажа легче пешком, чем лифт ждать.

Они обогнали "скорую". Две машины столкнулись почти лоб в лоб. Какой-то лихач вырулил из-за угла и протаранил Колькину девятку. Колька был без сознания. Голова в крови, Светка ревет в три ручья у машины и побелевшими от напряжения пальцами сжимает мобильный телефон.

— В скорую позвонила? — Набросился на нее Илья, пока Вадик, раздавленный увиденным, стоял возле Кольки, все еще сидящем на водительском сиденье, и не знал, плакать ему или материться.

— Да! — Воскликнула зареванная девушка и кинулась ему на грудь.

Второй водитель пробил головой лобовое стекло и теперь, наполовину выпав из салона, лежал грудью на капоте.

Илье было страшно подходить к нему и щупать пульс. Он этого и не сделал. Вдалеке послышались сирены скорой. Вокруг суетились какие-то люди. Он гладил Светку, кажется, так её зовут, по голове. И смотрел на Вадима. Тот стоял на коленях возле распахнутой дверцы со стороны водительского сиденья и держал друга за руку. Раскачивался из стороны в сторону и что-то шептал. Илье было больно на это смотреть, он и не думал, что все так обернется.

Приехала скорая. Врачи отказывались, бубнили что-то про клятву Гиппократа, но Илья, доведенный до предала всем случившимся, каждому всунул в руку деньги, даже водителю. Кто-то попытался возмутиться, наверное, главный в этой смене, но Илья холодно посмотрел на него и отчеканил.

— Если деньги не нужны, сдайте на нужды больницы или еще куда. И я не требую, чтобы вы его спасли, я просто рассчитываю, что вы его хотя бы до больницы в кратчайшие сроки довезете. — И добавил хрипло и зло, — Живым.

Врач растерянно кивнул. Такого тона он молодого парня он не ожидал.

Илья запихнул невменяемую Светку в свою машину. Вадим забрался на пассажирское сиденье сам. Всю дорогу, пока Илья ехал за "скорой" они молчали. Страшно было говорить. Каждый молился по-своему. Илье, казалось бы, не за кого было молиться. Он Кольку только раз в жизни видел, но ему было жаль их всех. И Вадима, и тихо всхлипывающую на заднем сиденье Светку, и Кольку, так и не пришедшего в себя. Он вспомнил о самом главном, когда они уже подъехали к больнице и Кольку на каталках потащили в сторону операционной или еще куда.

— А родителям его кто-нибудь звонил?

Вадик вздрогнул. Он, как и Светка даже не вспомнил об этом. Встретился взглядом с Ильей и полез в карман за телефоном. Позвонил.

Они сидели в приемном покое до трех утра. Колькина мама всхлипывала точно так же, как Светка, обреченно и жутко. Её утешал хмурый и сдержанный муж. Потом вышел врач. Сказал, что состояние стабильное. Обнадежил. Илья уволок Вадима домой. Убедил, что теперь ему тут делать нечего. Хотел и Светку с собой захватить, подвезти, но та отказалась. Осталась с Колькиными родителями. Они с Вадиком уехали вдвоем.

Илья довез его до дома. Вадик не позвал его зайти, он просто выбрался из машины, обошел её спереди и вытащил Илью с водительского сиденья. В квартиру они поднялись вдвоем.

Была поздняя ночь. От усталости оба валились с ног. Но ни у одного из них даже мысли не возникло спать по отдельности. Вадик осознанно уложил Илью рядом с собой. Боялся, что если откажет в этом, тот снова все взвесит, обдумает и сбежит. Но Илья в тот момент прекрасно понимал, что неспособен больше думать. И некуда ему больше бежать. Он вжался лицом между лопаток Вадима, зарылся ему в спину, обхватил рукой. Вздохнул и пробормотал тоном человека, плохо соображающего, что говорит.

— Мне так тебя не хватало...

— Это потому что у нас с тобой слишком большие перерывы во встречах, — Замявшись, невнятно пробормотал Вадим, боясь шелохнуться. Ему начало казаться, что если он шевельнется, Илья раствориться, рассеется, как дым от недокуренной сигареты. А потом, окончательно разоткровенничавшись, накрыл руку Ильи своей, переплел свои пальцы с его, и добавил, — За это время я успеваю столько себе навыдумывать.

— А я соскучиться, — Приподнимаясь и через плечо заглядывая ему в глаза, отозвался Илья. Вздохнул и лег головою на подушку. Попросил, не отпуская его руки. — Расскажешь мне завтра.

— О чем?

— Что ты там выдумал.

— Угу.

Потянувшись, Вадим выключил свет ночника и попытался уснуть. Получилось не сразу. Они молчали, не шевелились, но еще долго слушали в предрассветном сумраке дыхание друг друга. А потом пришло время спать.

7. Встреча седьмая

— Согласившись жениться на ней, я убивал двух зайцев сразу, — Наступило утро, и, стоило Вадику завозиться и проснуться, Илья решил исповедаться. Причем, как быстро сообразил Вадим, его невозможно было заставить отложить все эти разговоры на потом. Хотя бы после завтрака — размышлял он, но все равно был вынужден слушать. — Партнеры по бизнесу, не все, конечно, но многие, не одобрили бы моих увлечений, если бы узнали. У нас же не Европа или Америка, где всем, в сущности, наплевать, с кем ты спишь. Наши все додельные... — Он выплюнул последнюю фразу, замолчал и в какой-то момент с силой подгреб Вадика под себя. Тот даже несколько растерялся от такого его порыва. Поднял голову, вровень с его лицом и недоуменно заглянул в потемневшие глаза Илья. Тот злился, но продолжал говорить, глядя сквозь него. Ему просто нужно было выговориться, как понял Вадим через минуту. — Но в первую очередь мама. Она меня достала. Эти её постоянные происки. Я опасался, что Ритка окажется типичной избалованной куклой, но, когда, успокаивая её, услышал, что она такая же земная, как я, понял, что лучшей парни не найти. А с тобой...

— Ты испугался. Я уже слышал, — Вадим все же рискнул его прервать. Завозился и попытался высвободиться, но Илья, слегка ослабив объятия, удержал его возле себя.

— Тебе куда-то нужно сегодня? — Спросил он, пристально всматриваясь в его лицо.

— Нужно, — не стал скрывать Вадик, зевая в кулак. Он в этот момент размышлял о том, что, несмотря на то, что они с Ильей виделись не так уж часто и до сих пор совершенно чужие друг другу люди, он не испытывает совсем никакого дискомфорта, когда тот так уверенно его обнимает. Наверное, это и есть любовь — как-то отстраненно подумалось ему. И он продолжил без энтузиазма, — В универ на пары. — Потом подумал и добавил, — Но я не пойду.

Илья просиял.

— Намекаешь, что останешься со мной?

— Это еще вопрос, кто с кем останется, — Хмыкнул на это Вадик и решительно откинул тонкое одеяло. Выбрался из постели и, стоя спиной к Илье, все еще лежащему в ней, сладко потянулся.

В принципе, он уже сейчас мог идти осуществлять свои планы на утренние водные процедуры, но что-то вынудило его остаться. Он подозревал, что Илья смотрит ему в спину, хоть никаких доказательств этого у него не было. Что дернуло его заговорить, Вадик так и не успел понять.

— Я вчера перед твоим приходом душ принимал... Думал, что можешь опять прокатить, не прийти, но все равно...

— Готовился, значит, — Голос Илья с кровати прозвучал с насмешкой.

Вадик поежился. Думал, что мог бы даже обидеться, если бы уже сейчас не ощущал тяжесть в низу живота. Он хотел этого. Он признал в себе порочные наклонности, как Колька ни раз в шутку обзывал его откровения насчет Ильи. И не просто научился с ними жить, но и после встречи в дачном поселке, горел желанием переступить черту. "Подняться на новый уровень", — в ушах все еще звучал голос Кольки, который произнес эти слова, когда Вадик поделился с ним своими мыслями. Они как раз прилаживали к верхнему багажнику его девятки многострадальный велосипед, извлеченный ими из кустов. И Колька беззлобно подтрунивал над другом, внезапно решившимся заделаться под голубого.

"— А ты в курсе, что ты нонсенс, Вадюха, — Объявил он, забираясь на место водителя. Вадик потребовал объяснений и получил их.

— Раньше голубые под нормальных косили, чтобы из толпы не выделяться, а ты у нас все шиворот на выворот делаешь. Голубого из себя строишь, хотя давно уже мог найти себе приличную девчонку, как моя Светка. Вот я и думаю, может, этот твой Илюха, приворожил тебя как?

— Не мели ерунды, — В сердцах ответил ему тогда Вадик и предпочел больше с другом не откровенничать".

И вот сейчас, друг в больнице, а за спиной у Вадика Илья, насмехающийся над ним, но не спешащий уходить, тоже ждущий чего-то. Признаний?

— Готовился, — Бросил он и с силой сжал кулаки.

И вздрогнул, когда почувствовал на своем животе чужую руку. Почти объятие. Хотя, почему почти? Если шагнуть назад, совсем немного, на полступни, можно прижаться спиной к Илье. Попробовать?

Как по-девчоночьи, — пронеслось в голове и забылось. Эмоций было так много, они с такой скоростью проносились у него в голове, что никак не удавалось ухватить хоть одну их них. Самую яркую. Сплошная мешанина чувств.

— Вим?

— Как клоуна обзываешь, — Пробормотал Вадик и шагнул вперед.

Илья тут же убрал руку.

— Почему как клоуна? — Удивился он и тут же в его голосе послышались шуточные нотки, — А как же благородный волк — Белый Бим Черное ухо.

— Это Белый клык был волком, а Бим — бобиком.

— Верным, преданным и от этого не менее благородным. Хотя, мне кажется, ты все же путаешь.

— Что-то мы с тобой о чем-то не том сейчас... — Он запнулся.

— Почему не о том? — Спросил Илья и обошел его.

Вадик смотрел вниз на свои ноги, покрытые тонкими рыжими волосками и веснушками, как и большая часть его тела. Такая уязвимость, — подумалось Илье, который проследил направление его взгляда и снова вспомнил насколько белоснежна и нежна кожа на животе и груди парня. Темные, почти шоколадные соски на ней выглядели просто запредельно. Вадим молчал, а Илья боролся с искушением наброситься на него прямо сейчас. Боролся и победил.

— Ты в душ собирался, — Напомнил он.

— А чем отличается? — Вадик вскинул голову.

Илья не понял.

— Что отличается?

— От девчонок.

Илья сразу же расплылся в понимающей усмешке.

— Тебе курс физиологии повторить? — предложил он шутя.

Вадик фыркнул.

— Я серьезно. Не физически, а вообще.

— Ну, — Илья задумался, — Парни пахнут по-другому. Иногда мне нравится больше, иногда совсем не нравится.

— А девушки?

— Как правило, девушки всегда пахнут приятно. У них же сейчас куча средств для этого есть. — Илья пожал плечами. — Еще они мягкие, округлые. А парни словно все из углов. Костлявые. Ну, — он решил на всякий случай уточнить, — У меня они, по крайней мере, такими были. Зато в постели с парнем интереснее.

— Приятнее?

— Нет. Интереснее. — Илья широко улыбнулся. — Как в уличной драке. Никогда не знаешь, чего ожидать. Есть и другие парни, которые корчат из себя какой-то средний род, жеманничают, под девок косят, но я таких не люблю. Предпочитаю нормальных мужиков. С ними всегда интересно.

— Еще неизвестно, кто победит?

— Именно! — Илья сделал жест, словно выстрелил в его сторону из пальца, и неожиданно подался к Вадиму, склонился к уху и щекотно выдохнул, — Но сверху всегда я.

Вадим расплылся в улыбке. Все обиды ушли, словно их и не было. Не раздумывая, он в отместку шлепнул Илью, опешившего от такой наглости, по ягодице и чуть ли не вприпрыжку отправился в ванную.

Илья хмыкнул. Оделся для начала, а потом ушел на кухню. Варить кофе он тоже умел.

Вадик присоединился к нему минут через пятнадцать. В спортивных брюках, но без майки. Правда, и это Илью не удовлетворило, он уже успел представить его себе в одном полотенце на бедрах. А тут такое разочарование. Оно мелькнуло в его глазах. Вадик сначала не понял, но когда проследил за его взглядом, которым Илья его чуть ли не ощупал, смутился.

— Слушай, не в полотенце же мне... — Начал он, но Илья быстро выключил газ под туркой. Кофе он так и не доварил. И шагнул к нему.

Вадим оказался приперт к столу. Уперся в него бедрами и руками. Улыбка на лице Ильи и нездоровый блеск глаз не предвещали ничего хорошего.

— Ладно, в качестве извинений и намека на мое особое расположение, — Объявил он, не отрывая глаз от его лица.

— Ты о чем? — Не понял Вадим, растерянно моргнув.

— Запоминай и учись, — Фыркнул на это Илья и в одно мгновения оказался на коленях.

Вадим сначала хотел окликнуть его, остановить, но замер, словно загипнотизированный его взглядом. А Илья вдруг удивил его почти виноватой улыбкой.

— Я свихнусь, если мы и дальше телиться будем.

И все. С этого все началось.

Вадим пришел к Кольке в больницу, когда его перевели в обычную палату и разрешили посещение не только ближайшим родственникам.

В машине на улице его ждал Илья. Он отказался подниматься вместе с ним. Заявил, что он в их дружбу лезть не собирается. Вадим подумал и решил, что Синицын прав. Им с Колькой лучше поговорить наедине.

Колька обрадовался другу.

— Ну, как ты тут? — Поинтересовался Вадим, слегка смущенный всей этой ситуацией. Было непривычно видеть Кольку таким — с перебинтованной головой, бледным, осунувшимся, и с проводками капельницы, тянущимися от руки вверх.

— Жив, твоими стараниями. — Отрапортовал тот и искренне улыбнулся. — Спасибо, дружище. Врачи сказали, если бы не вы с этим твоим... — Он замялся, — Ну, Ильей. Еще неизвестно, как бы там все обернулось. Мама все просила спасибо тебе передать, да и ему тоже. Вовремя он вместе с тобой оказался, — Колька бросил на него вопросительный взгляд, но в слух спросить постеснялся. Фраза так и повисла между ними незавершенной.

Вадик не знал, что сказать. С чего начать? И нужно ли вообще перед Колькой исповедоваться? Но тот был его лучшим другом, а дружба для любого мужчины — это святое.

— Я с ним сплю, Коль, — Сказал он тихо, и отвернулся в сторону двери.

Кольке выделил отдельную палату, тут даже имелось несколько стульев для посетителей. Но Вадик устроился на краешке его кровати.

— Давно? — После потрясенной паузы, спросил друг.

— Две недели уже.

— После того, как меня...

— Что там с твоим драндулетом? Я как-то постеснялся у твоих родаков спрашивать. Думал твой батя его собственными руками расколошматит, когда в себя придет.

— Ага, как же! — Фыркнул на это Колька, — За драндулет деньги плочены, и не малые.

— Ну, да, конечно, — Облегченно рассеявшись, откликнулся Вадик.

Но Колька не дал ему расслабиться.

— И что, оно того стоило? Ну, я имею в виду, лучше, чем... ну, ты понимаешь, с девушками?

Вадик вздохнул. Он уже пожалел, что завел этот откровенный разговор. Но сменить тему не получилось. Колька вцепился, как клещ. Наверное, людей всегда притягивают такие вещи. Всем любопытно, чем кто-то другой занимается за закрытыми дверями спальни — непреложный факт.

— Лучше. — Ответил Вадим, а, помедлив, еще и добавил. — Но в моем случае только потому, что это он, понимаешь? — Поднял глаза на друга. У того от лекарства, что непрерывно поступало в его организм через капельницу, уже глаза слипались, но он крепился. Ему хотелось услышать. Быть может, даже понять.

— То есть ты его... типо, любишь?

Вадик пожал плечами.

— Ладно, — Он встал. — Пойду я, Коль. Спи давай, поправляйся.

— Угу, — сонно пробубнил тот. И, когда Вадик уже был у двери, едва слышно добавил, — Друг, хоть и пидарас...

Вадик невесело усмехнулся и вышел.

Илья ждал его в машине.

— Ну что, как он? — Спросил он, стоило Вадику пробежаться под дождем и нырнуть на пассажирское сиденье.

— Нормально. — Отозвался Вадим. — Пидарасом обозвал, — Поддавшись порыву, поделился он.

— А ты что? Обиделся, что ли? — насмешливо уточнил Илья.

— Нет, просто...

— Да, ладно, — Илья завел мотор, — А кто ты теперь, по-твоему.

— Я просто... — У Вадика чуть не вырвалась вся та глупость про любовь, о которой он размышлял все эти две недели. Но он сдержался.

Илья, казалось, не предал его словам и молчанию никакого значения.

Помолчав, Вадим выдал.

— Когда Колька выздоровеет, уже не получится так, как сейчас. — Он имел в виду, что не получится так отрываться на их с Колькой квартире, как они с Ильей поступали все это время.

— Придумаем что-нибудь, — Легкомысленно отмахнулся Илья.

Вадик пожал плечами и отвернулся к окну.

Сложнее всего оказалось привыкнуть именно к сексу, а не к регулярным встречам, полунамекам и пошлым шуткам, которые Илья позволял себе, когда был уверен, что их никто не видит и не слышит. Но в постели у них до сих пор было все не так гладко, как Вадику представлялось вначале. Он никак не мог полностью раскрепоститься, смириться с той ролью, которую ему приходилось играть. Илья был предупредительный, терпеливым любовником. Но Вадик начал замечать, что и его не устраивает то, что они имели сейчас. "Виной всему — моя зажатость", — думал Вадик, но ничего не мог сделать с этим. Внутренний барьер был слишком высок, чтобы так просто преодолеть его с наскока.

— Куда поедем? — Поинтересовался Илья, выруливая на оживленный проспект.

— В смысле? — Не понял Вадим. О чем это он? Как будто у них есть выбор.

— Может быть, сходим куда-нибудь. — Пожав плечами и не отрывая взгляда от дороги, предложил Илья. — Есть места, где на нас не будут коситься.

— Нет уж, уволь, — Бросил на это Вадик. Его голос прозвучал раздосадовано, почти зло. — В "голубятню" я не за какие коврижки не полезу.

— "Голубятню"? — Притворно удивился Илья.

Вадик, насупившись, промолчал.

— Ну, не хочешь, как хочешь, — Примирительно сказал Илья и свернул в строну его дома. — Я просто подумал, что не все же нам только в постели общаться.

— Извини, — Подумав, решил повиниться Вадим. — Я еще до такого как-то не созрел.

— Я уж понял.

Илья притормозил на светофоре.

Еще несколько безлюдный переулков, панельные дома, пятиэтажки. И вот они уже на месте.

Сложнее всего было в самом начале, когда они только входили в квартиру. Всегда появлялась та неловкость, которая бывает в первый раз. Но их первый раз был относительно давно. Поэтому Илья, хоть и не подавал виду, все равно не понимал, почему с Вадимом все так сложно. Он был уверен, что если тот прекратит так много думать, все станет намного проще и приятнее. Что же его настолько не устраивает, что он каждый раз зажимается и мнется, не зная, куда глаза деть. Илья все пытался его раскрепостить. Даже говорить об этом пробовал, но всякий раз натыкался на стену. Вадик молчал. Исправно слушал, не возражал, но ничего не менялось. Илья понял, что бессилен. Если Вадик сам не захочет что-то изменить, если не попытается сделать шаг на встречу, ничего не получится. Это было болезненно. По крайней мере для Ильи. Но он подозревал, что Вадику было не легче. Они, действительно, хотели друг друга. Но никак не могли найти общий ритм, что ли.

Илья пробовал поделиться с Ритой. Та выслушала, но так и не поняла, в чем у них там проблема. Ей просто не хватило опыта в любовных делах. Ей нечего ему было посоветовать. Но Илья был благодарен уже за то, что просто выслушала. Стало как-то легче. На душе, но не с Вадимом.

Вот и сейчас, они поднялись на второй этаж. Вадик привычно достал ключи из кармана брюк. Открыл. Пропустил Илью вперед. Зашел следом. Закрыл за ними дверь.

Илья разувался в коридоре. А Вадик все так же стоял лицом к двери и держал в руках ненужные уже ключи. Его раздирали на части два противоречивых желания. Он и хотел Илью, как никого в жизни, и в тоже время боялся открываться перед ним по-настоящему. А все потому, что всем мужчинам с детство вдалбливается, что нежности и слюнтяйства — это для женщин, но не как не для них — самцов. У них все должно быть просто и незатейливо. Открыть кому-то свои истинные чувства — значит проявить слабость. А слабым быть нельзя, ты же мужчина. Не баба, не плакса, не слабак. Но когда сердце наружу рвется, и внутренности в узел, словно на какую-то спираль кишки намотали и не думают разматывать. И не знаешь что делать, но понимаешь, что бездействие — еще хуже, еще пагубнее. И отступать дальше некуда. Либо разрыв, либо шагнуть выше, преодолеть себя.

Илья не успел ничего понять, зато успел снять оба ботинка, прежде чем оказался вжат спиной в стену коридора. Увидел перед собой безумные, влажно блестящие глаза Вадика и утонул в поцелуе. Вадим с такой силой сжимал его руки, что у Ильи никак не получилось высвободиться. Сжать парня в объятьях, ответить. Но Вадиму и не нужны были его объятия. На этот раз он решил, что сделает все сам. Научиться, вспомнит все то, чему его успел научить Илья. Тот же и не подозревал о его порывах. Но не отталкивал, значит, пока Вадик делал все правильно, так?

Это настолько воодушевило ошалевшего от собственной безнаказанности Вадима, что он сполз вниз, на колени. Поднял лицо. Он ждал реакции, хоть чего-то. Но в глазах Ильи вспыхнула игривая решимость. Он запустил пальцы в его рыжие волосы и рывком заставил вжаться лицом в свой пах. Вадик хотел было запротестовать, но вспомнил, что это только кажется, что в таком положении беспомощен тот, кто преклонил колени. Вскинул голову, с трудом преодолевая сопротивления пальцев Ильи, все еще давящих на его затылок, и озорно посмотрел на него снизу вверх.

На этот раз он все сделал сам. Решился. И был удивлен не меньше Ильи. Смущение не ушло, полностью раскрепоститься не получилось, но все получилось совсем не так, как было до этого. Они словно снова узнавали друг друга. Вадик тоже умел быть нежным, тоже мог быть терпеливым. И, несмотря на то, что, когда они оказались в спальне, все снова повторилось по привычному сценарию, Вадик вел себя совсем по-другому. Он не лежал пластом и не ждал, когда Илья соизволит доставить ему удовольствие. Он извивался под ним, хватал за волосы, тянул на себя, целовал. Илья чуть с ума не сошел, когда Вадик вдруг вырвался из-под него, опрокинул на спину, и сел сверху. Правда, все получилось не так просто, как думал Вадим, еще неопытный в подобных акробатических номерах, но за саму попытку Илья был готов поставить ему сто очков вперед, авансом, так сказать. А это что-то, да значит.

Они потом долго лежали в постели. Ни один не решался отправиться в душ. Единение было непривычным, но приятным. Илья водил пальцами по груди Вадима, который подложил под голову локоть и скользил рассеянным взглядом по его груди.

— Вим? — Позвал Илья, впервые после того, как все закончилось, рискнув заговорить.

— Что? — Хрипло отозвался тот. Прокашлялся. — Что? — И поднял глаза.

— Только не смейся, — В глазах Илья танцевали чертенята. Вадик насторожился. Илья придвинулся, приподнялся и зашептал ему на ухо. — Ты был великолепен.

— Да, ну тебя! — смущенный Вадик ткнул его в грудь кулаком.

Оба расхохотались. И неожиданно единодушно подумали, что все у них получится, пусть и через тернии, зато к звездам. А так прозаично все начиналось.