Свободу попугаям!

Из горла парня вырвался прерывистый вздох, и он умолк. Казалось, что говорить больше было нечего. Осталось только показать, но...

— И рассказал об этом на исповеди? — недоверчиво уточнил Алекс, шагнув ближе.

Элиот, не открывая глаз, почувствовал его приближение.

— Да, — выдохнул парнишка шепотом и все же заставил себя встретиться взглядом с Алексом. А потом, до самого конца не разрывал контакт, пока, взявшись за край полувера, поднимал руки и стягивал его через голову.

Руки с не до конца снятым предметом одежды медленно опустились. Элиот успел увидеть, как в глазах Алекса мелькнуло озарение. И он присоединился к Найджелу, который стоял позади Элиота и теперь буквально не отрывал взгляда от его спины.

Первым к нему прикоснулся все-таки Алекс. Найджел бы не стал прослеживать пальцем один из старых шрамов, ярко белеющих на смуглой коже. Зачем? Но это странное прикосновение было весьма в духе русского танцора. Элиот вздрогнул и неосознанно попытался шагнуть вперед, чтобы избежать контакта, но его тут же обхватили вокруг талии крепкие руки и прижали к сильному телу. Шепот Алекса над ухом звучал отрывисто и хрипло:

— Это он сделал? Твой дед?

— Бабушка, — выдавил из себя Эл, — Он отдал меня ей на перевоспитание. Потому что мои чувства к другим мальчикам были оскорбительны по отношению к любой матери. Поэтому именно одна из них должна была меня наказать за этот грех.

— Как самая оскорбленная, что ли? — в голосе русского зазвенел гнев.

— Алекс, — осадил его Найджел, встал сбоку и вдруг обнял их обоих. — Мы закончили на этом, — сказал он твердо.

— Пока нет, — запротестовал Алекс и снова зашептал на ухо Элу, — Я был не прав вчера. — А потом совершенно без предупреждения втянул в рот мочку уха. Эл, который уже собирался обернуться к нему через плечо, чуть не вскрикнул.

Его почти сразу выпустили из двойных объятий, когда почувствовали, как сильно он напрягся. Алекс прокомментировал:

— Если ты всегда будешь так дергаться, когда к тебе прикосаются, то я могу решить, что тебе все же не нравится и лучше бы тебя вообще не трогать, — вроде бы в шутку, почти ленивым тоном обронил русский.

— Мне нравится, — натягивая кофту обратно через голову, буркнул на это Эл, — просто неожиданно.

— То есть ты до нас с Найджелом даже не помышлял с кем-нибудь роман закрутить?

— Да когда б мне было... — начал Эл и тут до него дошло, что самого главного он так и не озвучил. Найджел, который тоже понял, что как раз это они и упустили, помог ему, сказав:

— Ему восемнадцать.

Повисла непродолжительная пауза. Русский медленно перевел взгляд с Элиота, на которого откровенно пялился широко раскрытыми глазами, и прищурился на Найджела.

— У тебя еще не появилось желание кого-нибудь придушить?

— Нет. Ты же знаешь, я не так кровожаден. Но разорить и пустить по миру я бы не отказался.

— Не надо так шутить, — укорил их обоих Эл, отстраненно глядя в сторону Марси, которая как последняя нахалка развалилась под одним из высоких окон и вылизывалась с видом примадонны, не меньше.

— А кто тут шутит? — протянул Алекс, подошел к нему, обнял за шею и заявил, что покажет ему дом, пока Найджел будет собираться в свою треклятую командировку.

За совместным обедом, который приготовила для них молоденькая кухарка Джина, выяснилось, что Алекс сам собрал сумку для Найджела, просто ерничал, когда увел Эла из-под носа старшего партнера. Но тот и без этого нашел чем заняться. Они нашли его в так называемом кабинете на третьем этаже, где Найджел с серьезными и сосредоточенным лицом перебирал какие-то документы. Эл впервые видел его за работой. Мужчина казался таким отстраненным и недосягаемым, что... Алекс внаглую ввалился в кабинет без стука, прошел к столу и плюхнулся задом поверх бумаг.

— Заканчивай. Мы проголодались, — безапелляционно заявил он. — И у тебя самолет через три часа.

— Уже, — Найджел откинулся на спинку кресла и улыбнулся, снова став тем человеком, в которого Элиот был влюблен. Тогда парнишка осмелел и тоже рискнул перешагнуть порог кабинета, а то так и стоял в дверях. На стол, конечно, он забираться не стал, хотя места там хватило бы и для двоих, просто встал сбоку и оперся на него бедром и пальцами. Его тоже тянуло улыбаться. Оба старших партнера с интересом его разглядывали. И под этими взглядами он впервые не чувствовал себя неуютно. Напротив, было в них что-то...

— Он уже напомнил тебе? — вдруг спросил Найджел с подозрительной невинностью в голосе.

Алекс насупился и возмущенно фыркнул.

— О, да! И можешь быть уверен, не один раз. Даже облапать себя за задницу не дал, маленькая зараза. Сказал, что без тебя ни-ни.

И тут Элиот не выдержал и расхохотался, как не смеялся уже давно, возможно, с самого детства. Глядя на него, у Найджела вырвалось унылое:

— Мне впервые так сильно не хочется уезжать...

— Не доверяешь? — наигранно протянул на это Алекс и тут же объявил, как некое гениальное решение проблемы: — Так не уезжай!

— Алекс, но нельзя же так. Надо, значит, надо, — вступился за Найджела Эл.

И тут уж рассмеялись его старшие партнеры. А потом они вместе отправились обедать. Причем, прежде чем сесть за стол, Эл вместе с Джинной, оказавшейся в восторге от Марси и Сэнди, кормили девчонок. Болтали без умолку. Джина была чуть старше Алекса и оказалась первой девушкой, которая не пугала Эла одним своим присутствием. После бабушкиных методов воспитания у парня была стойкая предубежденность перед женским полом. Но причина его неожиданной смелости, скорей всего, крылась в присутствии рядом Алекса и Найджела. Рядом с ними было ничего не страшно. Подумаешь, какие-то там девушки! Да, кому они нужны, когда рядом такие мужчины?

Они с Алексом валялись в обнимку на диване в большой гостиной. После массажа все тело приятно ныло и покалывало. Девушки, которых пригласил коварный русский, оказались настоящими профессионалами. Найджел улетел только вчера. После того, как они проводили его до аэропорта и вернулись домой, Алекс помог Элу разместиться в выделенной ему комнате, находящейся на втором этаже, там же, где их с Найджелом спальни, и оставил одного. Эла это успокоило. Похоже, танцор все же смирился с мыслью, что если секс — то только втроем. О том, что поцелуи входят в исключение, Эл почему-то ему не сказал. Хотя, не совсем почему-то. Про себя Элиот точно знал, почему умолчал об этом. Он опасался, что, если дать Алексу волю, он одними поцелуями точно не ограничится. А Эл был вовсе не уверен, что теперь, когда он сам в полной мере начал осознавать свое влечение к обоим партнерам, сможет устоять перед ним. Но он все еще считал, что тем самым он подведет Найджела. А это было неправильно, вот как он думал, поэтому молчал. Но ушлый Алекс уже на следующий день нашел способ наладить физический контакт.

Вчера из-за отъезда Найджела они так и не отправились в клуб, но сегодня, проснувшись на новом месте в уже привычной компании Сэнди, которая как истинный преданный пес даже тут его нашла, Эл был убежден, что им предстоит привычное вечернее выступление. Поэтому не торопился вставать, нежась в постели. Но у Алекса, оказалось, совсем другие планы.

— Завтрак отменяется, — бодро объявил танцор, ввалившись в комнату к Элу без стука.

— Это почему? — поинтересовался тот, приоткрывая один глаз.

— Чудо мое! — на русской почт умильно выдохнул молодой мужчина и чмокнул парня куда-то за ухо, как только согнал с другой половины кровати Сэнди и разлегся на ее месте сам. Поверх одеяла. Эла это слегка успокаивало, но он все равно предупреждающе выдохнул в подушку, тайно сморщив нос от удовольствия:

— Алекс...

— Нас ждет массаж, — фыркнул тот ему на ухо и легко поднялся с постели, — Потом поедим.

— Массаж? — Эл приподнялся на локтях.

— Я пригласил знакомых массажисток. — Пояснил тот, выжидательно глядя на все еще лежащего парня.

— То есть... девушек? — напрягся Эл.

— Ну, не мальчиков же! Я ж возревную... — шутовски протянул Алекс и вдруг резко посерьезнел, — Эл, ты вообще женщин боишься, так?

На что Элиот снова откинулся на подушку и закрыл лицо рукой, согнутой в локте. Алекс попал в точку. Это был не совсем страх. Это было сродни животному ужасу. Причем, на расстоянии это никак не проявлялось, но если девушка намеренно вторгалась в его личное пространство и начинала позволять себе совершенно неслучайные прикосновения, Элиот просто цепенел. И единственным его желанием становилось немедленно сбежать и где-нибудь спрятаться. Бабушка ведь не только работала ремнем, но и поучала в процессе. А потом ставила коленями на гречку, и снова, и снова в уши вливались ее слова. Сейчас Эл бы уже не смог припомнить дословно. Но тут важны были сами интонации. Это было как гипноз, как какое-то программирование. После которого он начал считать себя существом второго сорта, которое одним своим присутствием может оскорбить любую женщину. А оскорбление, по мнению бабушки, следовало смывать кровью. Как-то так.

— Эл... — Алекс присел к нему на кровать и пощекотал подмышкой.

Элиот медленно отнял руку от лица и посмотрел на него, как маленький щенок, мимо которого промчался по луже автомобиль и облил малыша с головы до хвоста.

— Я буду рядом, обещаю. Тебе будет приятно, — голос танцора прозвучал непривычно мягко. Он склонился над парнишкой, упершись ладонями по обе стороны от него.

— Зачем? Ну, зачем? — почти беспомощно выдохнул на это Элиот.

— Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, — сказал на это Алекс, выпрямившись и склонив голову к плечу. А потом хлопнул его по бедру под тонким одеялом и поднялся, — Но ты сам решай. Не хочешь, Джина накормит тебя завтраком, пока меня будут массажировать.

Он уже был в дверях, когда от кровати донеслось тихое: — Хочу.

Алекс, не оборачиваясь, победно ухмыльнулся. А потом ровным голосом сказал:

— Тогда я жду тебя внизу.

Девушек было двое. Одна, как понял Эл, была частой гостьей в этом доме, так как Алекс старался поддерживать свое тело в идеальной форме, ведь именно им он зарабатывал. Вторая появилась здесь впервые и должна была заниматься как раз Элиотом. Но тот отчаянно робел, хоть и старался по привычке не подавать вида. В итоге, первым, кто дотронулся до его спины, испещренной шрамами, был все тот же Алекс. Эл был так напряжен после запоздало посетившей его мысли, что ему придется еще и обнажится перед девушками, что сам не понял, как так получилось. Русский сам его раздел, уложил на специальную кушетку, в верхней части которой было отверстие, куда следовало утыкаться лицом, а потом он вылил на спину парня какое-то волнующе пахнущее масло и принялся размазывать его, приговаривая на родном языке:

— Вот видишь, смущалкин, и ничуть не страшно...

После чего Эл пообещал себе, что выучит этот язык. Хотя бы в устной форме. Потому что это была первая фраза Алекса, которую не получалось разгадать по интонации. А так хотелось знать, что же он там такое говорит. Почти ласково и в тоже время немного грустно.

Когда к ладоням танцора у него на пояснице присоединились еще две ладошки поуже, он не заметил. Потом только осознал, когда Алекс отошел в сторону второй кушетки, возле которой его ожидала другая девушка. Так все и получилось. Элиот расслабился под неторопливыми, но довольно решительными прикосновениями массажистки и даже слегка сомлел. Потом им сказали, что следует немного полежать неподвижно. Он был готов послушно исполнить данное указание, но у Алекса снова нашлись другие планы относительно него. Так они вдвоем оказались в бассейне. Устроили шуточный заплыв наперегонки. Но валятся на солнышке не стали, а вернулись в дом и расположились в гостиной, куда услужливая Джинна принесла им легкие закуски и сок. Так что завтракали они бутербродами. И Элиот поймал себя на том, что не хочет идти на работу. Но разве он мог озвучить свои дезертирские мысли Алексу? Конечно, мог! Они же изначально, когда только последовало это странное предложение о встречах втроем, договорились о честности, или нет?

— Алекс, — начал Эл, лежащий спиной на груди мирно сопящего ему в ухо танцора, — а мы сегодня...

— Никуда не пойдем, — пробурчал тот и поцеловал его куда-то в волосы, — Не хочу не перед кем выеживаться... — теперь было непонятно последнее слово. Все остальное было сказано на знакомом языке. Но на этот раз Эл решил уточнить:

— Что?

— Выступать перед этими озабоченными бабами, — как-то неоднозначно расшифровал Алекс.

Все ясно. В самое ближайшее время надо будет обзавестись русско-английским разговорником, а то ведь Алекс и приврать с переводом может. Он такой! А еще... Элу это только сейчас пришло в голову, до возвращения Найджела надо обязательно... навестить Маерсов. Да, будет лучше сказать Алексу, что он поедет в город именно за этим. А потом сделать сюрприз. Так у Элиота появился маленький, но очень коварный план. И в самое ближайшее время представилась возможность его осуществить.

На следующий день они все же соизволили добраться до работы. И уже после первого совместного номера, Эл влетел в теперь общую гримерку с таким шкодливым выражением лица, что Алекс, успевший плюхнуться в кресло, подорвался, в миг оказавшись рядом с парнем, и сорвал у него с головы шляпу, чтобы тут же с наслаждением взъерошить волосы, которые под давлением его пальцев рассыпались по плечам.

— Нашкодил и счастлив? — поинтересовался русский, ласково ему улыбаясь.

— Тебе понравилось! — прозвучало почти с обвинением.

— Еще бы! Но когда ты вдруг прямо посередине отрепетированной композиции заиграл нечто совершенно другое по ритмике и настроению, я, знаешь ли, мог растеряться... — притворно проворчал Алекс.

— Но не растерялся же! — заявил на это Элиот, чьи глаза по-настоящему сияли. Он позволил себе несколько дерзких импровизаций. Но был счастлив не оттого, что все они удались, а из-за Алекса, который все три раза ухитрялся вовремя поймать новый ритм и слиться с мелодией воедино прямо на сцене. Это было не просто красиво, это было... гениально! Эл, наблюдавший, за танцем из своей клетки, был просто в экстазе. Знать, что кто-то так чувствует тебя и твои порывы и слету готов подхватить любой из них, просто счастье. Он только что это понял.

— Ты мне лучше вот что скажи... — протянул Алекс, никак не прокомментировав последний возглас, — с чего это вдруг решил всю душу из меня выжать?

— Понял, что Найджел тут. Ты так только для него танцуешь, — Просто ответил Эл и сразу же требовательно уточнил, — Как ты всегда его замечаешь? — А потом, непроизвольно чуть снизив тон, добавил, — Мне бы тоже хотелось.

— Ну... — провокационно начал танцор, а потом вдруг толкнул его к стене рядом с дверью, от которой Эл так и не отошел, и уперся ладонями по обе стороны от лица парня. Склонился, словно собираясь поцеловать. Эл замер, предвкушая волну тайного восторга, которая вот-вот должна была родиться в животе от такой явной провокации. А русский выдохнул ему в губы, слегка склонив голову набок, чтобы в случае поцелуя им ничего не помешало, носы, например, — ... мне парни со входа эсэмэсят, если он приезжает.