Бестия.

— ...служить вам вечно! — выловил мой слух из тарабарщины, которую он нес.

— Что значит вечно? — подозрительно осведомилась я, освобождая ноги из плена уже доставшей меня тряпки.

— До самой смерти! — торжественно сообщил он мне, кивнув для верности головой увенчанной ежиком рыжеватых волос.

— Чьей? — поняв, наконец, что передо мной унижаются, я примерялась к командному тону. Да, я тщеславная, а вы что хотели? Никто с тех пор, как Великий Плут взял замарашку — цыганку под свое крылышко (а я едва ли помню себя в том возрасте), не смел пререкаться со мной. Кажется, и здесь с этим проблем не будет.

Мужчина, или кто он там, переменил позу, оставшись стоять на одном колене, и с силой ударил себя кулаком-наковальней в грудь.

— Я буду стоять на защите вашей жизни и ваших интересов до самой своей смерти.

Ух, ты!

— Хорошо, давай клятву, — я алчно потерла ручки, уже прикидывая, какую пользу можно из этого извлечь.

Великан, как будто этого и ждал, расцвел в скупой улыбке сурового воина и бухнулся лбом о пол. Что-то затрещало, и я подозреваю, что это был не пол. Я вытянула шею, чтобы лучше видеть это зрелище. Надо ценить красоту момента: так еще передо мной не приклонялись!

— Я, Дайковар из рода смерть несущих аргонцев, смертью насыщающихся, клянусь священной Аргонией и интересами правящего дома быть на страже того, кому присягаю кровью! — он говорил заунывным речитативом, все также уткнувшись в пол. От его глухо звучащего голоса мрамор как будто завибрировал и стал нагреваться, а речь все набирала темп, раскручиваясь, как спираль. — Клянусь следить за безопасностью моего подзащитного, блюсти его интересы, ценой собственной жизни! Клянусь оберегать охраняемую персону даже от ее собственной глупости! Тем самым давая данную клятву, я, Дайковар, аргонец по крови, разрываю все обязательства, связывавшие меня с повелителем Даймонда! Да будет так!

К тому времени, когда он поднял голову, я уже поняла, что происходящее с полом мне не померещилось: он действительно вибрировал и нагрелся так, что стоять на нем босыми ногами стало невозможно. Поэтому я сочла нужным запрыгнуть на кровать.

Но сюрпризы на этом не закончились. Этот Дайко-как-то-там поднял голову со странно горящими глазами и полоснул себя по запястью, неведомо откуда взявшимся ножом. И это еще не все! Он махнул рукой в мою сторону и кровь из раны черной змеей метнулась ко мне. Такого раньше мне видеть не приходилось, поэтому я попросту попыталась уклониться от этой струи и, не удержавшись, стала падать с кровати. Взвизгнув, я выбросила вперед руку, интуитивно желая за что-нибудь ухватиться, и схватила (о, ужас!) летящую в меня ленту крови. Естественно, она мне не помогла и с глухим стуком я плюхнулась на горячий пол пятой точкой. Каково же было мое удивление, когда я поняла, что все еще держу конец этой черной гадости, повисшей, наподобие мостика, между мной и странным нелюдем. В том, что это очередной нелюдь, я уже не сомневалась. О, ад бы побрал мою алчность и тщеславие, побудившие принять эту странную клятву!

— Э, — глубокомысленно произнесла я, поднимаясь с пола и стряхивая с руки подозрительное нечто. — А что значит "оберегать охраняемую персону даже от ее собственной глупости"?

— Дело в том, госпожа, — с достоинством ответил аргонец (знать бы, что это за раса такая), — что я совершил огромную ошибку, когда давал клятву повелителю слушаться его беспрекословно, чего бы он ни пожелал.

— И? — раздраженно кивнула я, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

— И я решил застраховать вас от собственной глупости. Если вы будете совершать очевидную ошибку, я уберегу вас от нее.

— Э, нет, дружок, — пока он говорил, я подобралась к нему поближе и теперь яростно махала перед его носом указательным пальцем. — Так не пойдет! Я не принимаю такую клятву.

— Поздно, — лицо аргонца выражало крайнюю степень торжества. — Вы поймали кровавую нить, сделав тем самым связь неразрывной.

— Как это неразрывной? С Повелителем же ты ее разорвал! — моему возмущению не было предела. Провели, как базарного лоха!

— Она была разорвана только по тому, что теперь я дал клятву кровно связанной с Повелителем персоне, то есть вам.

— Так дай опять клятву ему. Я отказываюсь от твоего дара.

— Нет.

— Что, значит, нет? Я настаиваю!

— Ничто не заставит меня вернуться на службу к тому, кто посылает убивать женщин.

Это утверждение, конечно же, настраивало на уважительное отношение к этому хитрому громиле. Вот честно, восхитилась бы, если б он только что сделал из меня полную дуру, развесившую уши.

— И что же теперь мне никогда от тебя не избавиться? — я чувствовала, что глаза в данный момент занимают у меня пол лица и стремительно увеличиваются дальше.

— А зачем избавляться от дара судьбы? О таком подарке мечтают все королевские особы.

— Я не все, идиот! Идиот — это теперь твое имя, понял?! — взревев, я схватила его за грудки и, как следует, встряхнула изо всех своих хилых силенок. Правда он-то не шелохнулся, а встряхнула я саму себя. — Я не хочу всю жизнь таскать за собой идиота, который будет оберегать меня от всего, что сочтет глупостью! Может, вся моя жизнь состоит из глупостей? Моя профессия подразумевает, что нужно делать глупости! Разорви эту связь, идиот!

— Это невозможно. Не волнуйтесь так, я всего лишь ваш верный слуга, госпожа.

— Ха! Слуга, делающий все, что ему вздумается.

Выпустив пар, я взгромоздилась на кровать и, сложив на груди руки, стала напряженно искать выход из сложившейся ситуации.

Определенно, всегда можно обернуть ее в свою пользу. В конце концов, кто сказал, что нужно обязательно играть честно? Приняв решение, я ухмыльнулась и бросила на великана лукавый взгляд:

— И как же тебя зовут, слуга? — я слегка запнулась на последнем слове.

— Дайк, госпожа.

— Вот что, Дайк, — я скользнула вокруг него, с интересом рассматривая нехилый арсенал, закрепленный в разных местах, на его обширном теле. — О! Ух, ты! Какой кинжал! Ты, это, обращайся ко мне на "ты", а то врагом себя чувствую.

— Конечно, госпожа, — ничто не дрогнуло в лице великана, все также столбом стоявшего посреди комнаты, но, даю голову на отсечение, он стал еще более самодовольным.

— Вот что, Дайк, — я встала перед ним, задумчиво потирая подбородок и глядя в прозрачные глаза. — Ты ведь должен беспокоиться о том, чтобы со мной все было хорошо, не так ли?

Я дождалась, когда он кивнул, и продолжила с невинной улыбкой:

— Дело в том, что мне здесь плохо, очень плохо. Что нужно от меня этому вашему демону, я не знаю и знать не хочу. Мне просто нужно выбраться отсюда. Понимаешь?

— Понимаю, — согласно кивнул великан и замолчал.

— Ну и?

— Но ничем помочь не смогу, так как это явная глупость с твоей стороны, госпожа.

Я ухмыльнулась, поражаясь упертости Дайка.

— А если я скажу, что у меня за пределами замка семеро по лавкам?

Он недоуменно воззрился на меня.

— Это неправда.

— Откуда знаешь? Хотя... Ладно, неправда. А если у меня в таборе важная вещь осталась?

Дайк замотал головой. Ну, не человек, а скала, непробиваемая.

— Повелитель даст тебе все, что захочешь.

— Примерно такого ответа я и ожидала. Ну, что ж, слуга, а как на счет покушать и одеться? Желательно в том порядке, в котором было произнесено.

— Будет сделано, госпожа, — он засветился, как факел, и, чеканя шаг, направился к выходу.

Вот блин! Это же надо так влипнуть! У меня теперь есть круглосуточный тюремщик, прикрывающийся благими намерениями.

Решив действовать, пока есть такая возможность, я оторвала острыми зубами узкую полоску от своего одеяния и подпоясалась, подоткнув подол. Может, я и хилая, маленькая воришка, умеющая только размахивать хлыстом, но ловкости мне не занимать. И словно бродячая кошка, я ловко запрыгнула на широкий подоконник. Ветерок трепал мои волосы, которые вновь уподобились змеям вокруг головы, и норовил раздуть импровизированный наряд, словно парус, но это не мешало мне передвигаться по выступу, распластавшись вдоль стеночке. Пальцы босых ног сжимались, добавляя мне цепкости при выполнении этого трюка.

— А вот и окошечко, — мурлыкнула я себе под нос, достигнув единственного в этой башне окна, которое, по счастью, было открыто. Но на этом мое счастье закончилось.

Я сунула любопытный нос в комнату и быстренько убрала, для верности еще и отползла подальше. Вот что такое не везет и с чем его едят? Думаете, это когда хлеб падает на грязный пол маслом вниз? Неет! Это когда единственное окно, через которое можно убежать, оказывается окном в комнату твоего похитителя. А он там стоит во всей красе и проводит по гладко зачесанным волосам поблескивающей на солнце расческой.

Чертыхаясь, я залезла обратно в свою роскошную тюрьму, как раз когда дверь открылась.

Дайк подозрительно покосился на мою раскрасневшуюся физиономию и взлохмаченные волосы, но оставил комментарии при себе. Вот и ладненько! Не хватало еще оправдывать перед слугой.

Тяжелый поднос благополучно взгромоздился на кровать и вызвал обильное слюноотделение.

— Дайк, я тебя обожаю! — тот расцвел в скупой, но очень гордой улыбке, а я принялась за тяжелую работу по набиванию пустого (очень пустого!) желудка, размышляя о том, что все-таки есть некоторые выгоды в том, чтобы командовать кем-то.

И тут я поперхнулась, озаренная внезапной догадкой: это что же получается, мне теперь не придется воровать на прокорм целого табора? И питаться всякой гадостью не придется, и спать в шатре? Да они ж там помрут без меня с голоду! Да, по большей части, они меня все раздражают, но там Ванда и Зак, и Тирик, и... вообще.

Я положила назад аппетитную ножку неизвестного зверя и проникновенно уставилась на Дайка.

— Вот что. Расскажи-ка мне побольше об этом замке и его хозяине.

Дайк нахмурился и переступил с ноги на ноги.

— Да ты присаживайся, — вкрадчиво сказала я, махнув рукой на кровать. — Разговор нам предстоит долгий.

— Значит, из-за того, что я стащила этот несчастный кулон, и он меня не убил и не покалечил, все считают, что я Повелительница демонов. Так? — уточнила я через некоторое время и, дождавшись неуверенного кивка, продолжила. — Маразм, конечно, но из-за этого демон хотел меня убить. Я права?

— Ну, почти..., — Дайк уже смотрел на меня настороженно после того, как в нескольких словах были пересказаны его продолжительные излияния. Что вообще странно. До этого разговора я не подозревала аргонца в словоблудии. Да, он заодно рассказал мне много нового о себе и своей стране — далекой Аргонии. В каком мире она находится, не скажу — язык раньше сломаю. Дикция у меня не настолько хорошо развита.

— А теперь, значит, убить не хочет. Почему?

Дайк замялся.

— Я не знаю, меня не посвящали в такие тонкости, — Не, ну, правда, большой ребенок.

— Ничего себе тонкости, — пробормотала я в полголоса, уставившись на черный потолок с серебряными звездами. Мрачноватое местечко, однако.

Дайк вздрогнул, когда я смачно хлопнула себя по лбу — меня осенило.

— Придумала! Надо убедить этого чертова демона, что не претендую на роль Повелительницы. И он меня сразу же отпустит.

На радостях, я со всей дури пихнула его в плечо. Отдачей меня отбросило на другой край кровати. Зазвенев, полетела посуда с подноса, еда вывалилась с тарелок на белые простыни и на меня тоже.

— Ммм, хорошо придумано? — я слизнула вкуснейшее нечто с руки, блаженно прищурившись.

— Э, не совсем, — тоскливо вздохнул Дайк, — Боюсь, тебя никто не отпустит, потому что ты единственная, кто может родить повелителю наследника.

Я поперхнулась и едва не выкашляла легкие, когда пыталась избавиться от того, что попало не в то горло.

В тот момент, когда я получила мощный тычок в спину (Дайк искренне пытался мне помочь не скопытиться) и ткнулась лицом в нечто, напоминающее белую кашу, дверь бесшумно открылась, и в нашу компанию пришло пополнение в виде разряженного в пух и прах повелителя.

Кашлянув в последний раз для верности, я начала медленно стирать с лица липкую массу и без того испорченной белоснежной простынею, нагло оглядывая явленного правителя народу. Хорош, ничего не скажешь. Особенно в этом черном, отделанном серебром одеянии. Красиво скроенный камзол ладно обтягивал его высокую мощную фигуру, которая, в отличие от глыбообразного тела Дайка, выглядела не только сильной, но и гибкой. Черный плащ, прикрепленный к плечам серебряными звездами частично скрывал эту красоту, но также добавлял таинственности облику повелителя. Сейчас, когда его волосы были гладко зачесаны, и на моей перепачканной рожице блуждал сосредоточенный взгляд обсидиановых глаз, мерцающих каким-то потусторонним светом, он казался особенно опасным. Опасным и красивым. Мечта любой женщина. Да, у меня тоже появилась мечта: задушить его или, хотя бы, отомстить.

Демон

Разговор с предателем оказался не просто утомительным, но и досадным. Разведка донесла, что эльфы теперь обладают какими-то сведениями о нем, которые позволят манипулировать им и диктовать свои условия при подписании договора. Этот проклятый договор уже набил ему оскомину, а подчиненные вообще плешь проели своими претензиями. Видишь ли, они столько времени из-за его упрямства не имеют возможности носить изящные эльфийские наряды и украшения, не говоря уж об обуви, о которой, честно говоря, и сам Повелитель скучает. Да, таких непередаваемых мягкости и удобства не могут добиться ни одни мастера в пяти мирах. Но противные эльфы требуют неприемлемых условий и не соглашаются с главным требованием Даркворда: выдать убийц родителей. Для пыток и расправы, конечно.

Тем досаднее было то, что предателем оказался один из приближенных Повелителя — очень мудрый и верный, как он раньше думал, демон. "Ненавижу предателей!" — рыкнул мысленно демон. Он с особым чувством злорадства и примесью горечи смотрел на то, как того пытают, прикованного теми же цепями, на которых еще недавно болталась его цыганка (его? Тьфу ты! Ведь, и правда, его, как ни крути). Ошейник, одетый на предателя не позволял использовать способности, и демон кричал, умоляя убить его быстро, но так и не признался, какие сведения передал эльфам.

То, что это был он, не вызывало никаких сомнений. Давнишняя любовница Гордона, которая была верна ему более пятидесяти лет, видела, как Сигорд разговаривал с послами за пределами замка. После разговора послы быстренько убрались восвояси, забыв о том, что недавно мечтали о повторной аудиенции.

Гордон зарычал, поднимаясь по отделанной мрамором лестнице. Эльфов прихвостень! И чего ему не хватало? Повелитель облагодетельствовал его, как мог. Очень уж ценили при дворе верных демонов, видимо, чересчур. Как ни прискорбно, но следует признать, что предатель мог польститься лишь на одно в стане врага: на фальшивые прелести королевы эльфов — Мартьяны. Эта тварь переметнулась к эльфам, когда Даркворд отшил ее, за то, что она втихаря пыталась выкрасть мадригал. Повелительницей хотела стать! Для нее достаточно суровым наказанием явилось отсутствие кисти, которую мадригал, воспользовавшись ситуацией забрал себе. Тем удивительней было то, что через некоторое Мартьяна вышла замуж за короля эльфов, причем рука оказалась на месте и выглядела даже красивей, чем прежде. Чертовка владела каким-то странным способом наводить морок. Даже повелитель Даймонда не смог бы заметить подлога, если бы не знал правду. Несомненно, что она соблазнила Сигорда, который при другом раскладе ни за что не предал бы своего повелителя. Но его это не извиняет. Прощения предателям нет, и к вечеру голову демона вывесят за воротами замка.