Цветик

Леночка, теперь уже Славина, тяжело дохаживала последние дни, ноги из-за живота не видела, наклоняться было тяжело, и Аркаша расстегивал и застегивал сапоги. Он так трогательно ухаживал за своей беременной женой, старался предугадать любое её желание, не отставала и мамулька, простецкая и добрая женщина. Они наперебой выводили её погулять, бережно поддерживая и тщательно следя, чтобы Леночка не замерзла. По вечерам Аркадий укладывался головой к Леночке на колени и, замерев, слушал, как пинается его ребенок, постоянно говоря ему, как его все ждут.

И десятого, на День милиции, с утра Елене было как-то некомфортно, но она не стала говорить мужу -срок-то поставили пятнадцатого ноября, значит, еще есть время. Пообедав, поднялась со стула и из неё полилось. Растерявшись, она стояла и не знала что делать.

Инна Анатольевна, в момент сообразив, тут же вызвала такси -"Пока эту скорую дождешься!",— одела Леночку, и через двадцать минут они были в роддоме.

Елену увезли, мамулька позвонила Аркадию, тот прилетел весь взъерошенный, испуганный и побледневший. Пять часов они слышали один и тот же ответ: "Рожает!" На Аркашу было жалко смотреть, всегда наглаженный, выглядевший образцом аккуратности, сейчас он не походил на самого себя — с полудиким взглядом, растрепанный, он как маятник ходил из угла в угол, ненадолго присаживался, опять вскакивал и снова начиналось хождение. Инна Анатольевна устала его уговаривать, он дергался, пил воду из стоящего недалеко бачка и опять наматывал круги.

Полседьмого вечера к ним вышла усталая, посеревшая фельдшерица: -Славин — это Вы?

Помертвевший Аркаша только кивнул. -Ну что, папочка, поздравляю вас с дочкой!!

-А Леночка? — еле шевеля губами, спросил он.

-А Леночка Ваша — редкая умница, помучилась, но не согласилась на кесарево сечение, и родила сама. -Тяжеловато ей пришлось, первые роды в таком возрасте всегда сложные, но молодцом, сейчас она отдыхает, придется с месяц ей не садиться — много швов, но все будет хорошо, не переживайте! Дочка ваша крупненькая, три восемьсот, 50 сантиметров, горластенькая, хороший, здоровый ребенок. Ещё раз поздравляю! — она посмотрела на утирающую слезы мамульку. — А вы бабушка? Да? Значит, завтра надо принести, — она перечислила, что требуется и улыбнулась. — Сын ваш сейчас едва ли, что запомнит, постарайтесь все принести.

-Обязательно!! Спасибо Вам! Аркаша, пойдем, сынок!

Он как-то встрепенулся: -Мама, правда, все хорошо?

-Да, у нас девочка, слышишь, доченька у тебя!!

-И тут его прорвало — подхватив мамульку, он закружил её по коридору: -Я так счастлив, у меня доченька!!

Фельдшерица улыбнулась: -Наконец-то отошел!

Дома разрывался телефон, звонили коллеги, друзья, все радовались и поздравляли с рождением дочки.

Он достал записную книжку Леночки и прозвонился в Свердловск её подругам, а потом набрал Заславского — тот долго и цветисто поздравлял их с Леночкой, громогласно радуясь за них.

Утром Славин позвонил Альке на работу, а та послала телеграмму Валюхе. Валька же сочинила поздравление в стихах, и полученную от неё телеграмму читали все женщины в палате, многие переписали такое великолепное поздравление.

Через неделю Леночку с Полиночкой выписали. По приезде домой, Славин дрожащими руками распеленал свою спящую принцессу и восторженно замер, разглядывая крошечное, нахмуренное личико спящей крошки.

— Леночка, а ведь я боюсь её на руки брать, вдруг что-нибудь сломаю?

Бледноватенькая Елена улыбнулась: -Я тоже, но привыкнем.

И через десять дней Аркадий с огромным удовольствием купал дочурку, вставал по ночам на её писк, подолгу гулял в выходные и ещё сильнее обожал свою жену.

-Леночка, если бы не Алька Цветик, я бы не узнал такого счастья, у меня три самые любимые женщины!! Я богач!! Вот, подрастет дочурка, и сыночка родим, да, Леночка?

-Дай мне в себя прийти, ты как говорил, что одного и достаточно?

-Не, я жадный, я один рос, так пусть хоть у дочки будет ещё кто-то!!

-Аркашка, негодник, дай Леночке передыху, вот, будет Полиночке годика два-три, тогда и рожайте, если не передумаете! — ворчала мамуля.

-Нет, ни за что не передумаю, сын нужен!!

У Мишутки Цветкова появился третий зубик, малыш вовсю ползал, тащил все в рот, пытался встать -стал настоящим непоседой. Первое слово получилось "ба-ба-ба-ба", потом и "ма-ма-ма", приехавший на Новый год Сережка не спускал его с рук, и, похоже, и дядька, и племяш души не чаяли друг в дружке. Тридцать первого Алька с братиком съездили на лыжах в лес, выбрали небольшую, пушистую елочку, и в доме запахло новым годом — запах, знакомый всем с детства — ёлкой и мандаринами. Мишук тянул ручки к блестящим игрушкам и обиженно сопел, уколовшись о иголки. Новый год встретили дома, в семейном кругу, и было так уютно и тепло встречать его. Уложив уснувшего малыша, Алька с братиком в час ночи пошли в клуб, к которому отовсюду стекались люди — издавна так было, до часу ночи в кубе были только работники клуба — часа же в два ночи в клубе было не протолкнуться — приходили почти все жители, приезжали все студенты и молодежь, уехавшая в большие города. Было весело, танцевали без передыху, в толпе обнимались, радовались встрече с друзьями и знакомыми, а знали здесь всех, где-то около тысячи жителей и проживало в Медведке. — Ребятня помоложе постоянно взрывали хлопушки, кидали серпантин и конфетти. Альку тут же утащили свои, Серегу тоже окружили одноклашки, и Алька только иногда замечала высокого братика, все шумело и бурлило, Алька от души наплясалась и насмеялась. Часов в пять, утомленная, пошла домой — надо было хоть немного поспать, мужичок просыпался рано и требовательно просил молока.

Тонков напросился в караул на Новый год, что-то не радовал его наступающий год, домой идти не хотелось совсем, и он подумывал просить у комполка разрешения перебраться опять в общагу. Перевели служить в Литву Аверченко, уехал учиться в академию капитан Ковшов, у Завиновского родился сын, только у него все наперекосяк шло, вот и отмечал он наступление нового года в карауле, с солдатиками.

Перед Новым годом пришло письмо от Анны на его имя... Покрутив его, вскрыл, прочитал, поморщился и, не раздумывая, сжег в топившейся печке.

-Муть какая-то!! — подумалось ему, она писала, что полюбила его с первого взгляда, что брак с Драчёвым был ошибкой, и что, если он её позовет, она будет преданной ему как собака.

— "Ага, редкой породы собачка, "любовь" её наблюдала вся часть, не к нему, а ко всем, у кого в штанах шевелилось. Зачем пишет, вроде, с женой подруги..." — подумал он, осадок, как вонючая копоть, остался неприятный, он весь день ходил сплёвывал. Обидно было за Игоря.

.

В феврале на день рождения Альки ребята расстарались и устроили ей праздник. День рождения пришелся на субботу, и часов в одиннадцать ввалились к Антоновне ребята с большим букетом гвоздик, тортом и шампанским!

-Алюха, с днем рождения!! — с порога заорали Петя с Гешкой, напугав Антоновну. Мишук же радостно задрыгался в кроватке, загукал и стал тянуть ручки к ним.

Петька подхватил мужичка, и тот тут же потянулся к его носу. -Слышь, мужик, ты, похоже, нашего полку будешь, такой же деловой! — смеясь, уворачивался Петька.

Подружка наша, самая центровая, поздравляем с днем рождения! Будь здорова и удачлива! Мы в тебя верили, верим и будем верить!

— Спасибо, — растерянно сказала Алька, — я как-то и не планировала день рождения отмечать!

-А мы как будто не знаем, вот и приехали, ща ещё Андрюха подойдёт. Мы тут подарочки тебе припасли, небольшие, но от души.

Заскочил Андрюха, покружил свою подружку, расцеловал в обе щёки и тут же ухватил Мишутку, через пять минут оба заливались веселым смехом. В две руки собрали на стол немудрящую закуску, дружно уселись, Мишутка не слазил с колен Андрюхи.

-Андрей, похоже, тебе своего сыночка надо, смотри, как Минька наш от тебя не отходит, — Антоновна звала его Минькой, и малыш постоянно шумел:

-Ми-ми-ми! — пытался потихоньку ходить, подползая к кровати или дивану и перебирая ручками, шел на некрепко держащих его ногах. Малышок тянулся именно к мужчинам, обожал сидеть на шее у дядьки, в такие минуты ему даже мамка не нужна была, вот и сейчас, задрёмывая, не хотел уходить от Андрюхи.

-Чувствует родственную душу, — посмеивался Андрюха, — а вообще, Аль, он такой классный, я Натахе уже сказал, что сразу же будем рожать, тянуть не стану. Вот защищается она, и тут же распишемся, свадьбу делать не будем, я ж не Кухтинский. Кстати, Гала беременная, а Броня носится с ней, как с писаной торбой, поясняя всем, что надо честными замуж выходить. Мы, вот, прикинули, на фига нам показуха, лучше съездим с Натахой в Скадовск, к армейскому другану, зовет постоянно. Покупаемся, позагораем, фруктиков поедим от пуза. У нас-то, кроме китайки, другие яблоки не растут, черемуха -вместо вишни. А там посмотрим, может на Качканар свалим, там горнообогатительный комбинат расширяется, и квартиру можно быстро заработать. В Медведке-то, сама знаешь, кроме леспромхоза, куда? Я-то водила, а Натахе с институтом куда? В магазин и то не устроишься. Как, Аль, думаешь, нормально будет?

-А то, ты всегда зришь в корень!

Опять смеялись, Алька наехала на Петьку с Гешкой, которые зачастили за пивом. -Вот, как была ты кровожадная, такой и осталась! — пробурчал Петька, — но я тебя всякую обожаю, ты ж всю мою сознательную жизнь рядом, только вот на два года и расставались, а без присмотра ты и лопухнулась...

-Но зато у нас такой мужик растет! — всунулся Гешка.

. В марте Мишутка подцепил ветрянку и болел первые пять дней довольно сильно — температурил, пищал и бросил грудь, не слезал с мамкиных рук. Алька спала урывками, и Мишутка, и она были в зеленке. Ветрянка пошла на убыль, а у Альки перегорало молоко, и она охала сцепив зубы. Но всё проходит, выздоровел сынок, перестала болеть грудь, и к концу марта Зоя Петровна велела готовиться в командировку в Пермь.

-Давай на недельку, за мужичком присмотрим всем миром!

Алька созвонилась со Славиными, там сразу же ответили, что с радостью будут её ждать, кому-кому, а Цветику всегда рады. Уезжала Алька с тяжелым сердцем — сыночка оставлять было очень тяжко, Зоя Петровна успокаивала, что будет звонить каждый день и сообщать все новости.

В Перми, на вокзале попала в объятия Борисовны, выглядевшей моложе, улыбающейся и с сияющими глазами. -Альбина, я так рада видеть тебя, как хорошо, что ты приехала!

Алька про себя удивилась: Елена воспринималась уже не как препод, а как подружка.

Стоящий рядом Славин тоже улыбался во все тридцать два зуба:

-Девочки, пойдемте скорее домой, доченька заждалась!!

Четырехмесячная малышка Полина, вылитый папа Аркаша, гукала и пускала пузыри на руках у бабули.

-Наконец-то я тебя вижу, Аля, так давно хочу с тобой познакомиться! Какая ж ты худенькая! Надо бы тебя откормить, вон, Леночка у нас какая кругленькая стала!

-Ну, Леночку есть кому откармливать, а меня, как в поговорке, — "волка ноги кормят", — смеясь, сказала Алька.

— Неделька-то у нас есть, так что подкормим.

Весь вечер разговаривали, Алька, как более опытная мамочка, рассказывала про своего Мишутку, её мужичок уже с аппетитом ел супчики, прорезались уже восемь зубов. Славины внимательно слушали, Аркаша многое записывал,

-Пригодится для сына! — лукаво поглядывая на Леночку, улыбался счастливый папочка.

С утра Алька отправилась на кондитерскую фабрику, там было много интересного, она старалась запомнить и записать все нюансы.

Каждый вечер звонила Зоя Петровна, рассказывала про Мишутку — он вел себя неплохо, но чаще пищал и перед сном куксился и звал маму. Алька с долей зависти смотрела на Полиночку, сердцем будучи рядом с сыночком.

Славины сделали им с сыночком по так нужному им обоим подарку — для Мишука комбинезон, а маме красивую куртку. Алька расплакалась, Славины же пояснили, что если бы не она, они бы никогда не смогли быть вместе.

— Алечка, ты с сыночком нам не чужая! — подвела итог Инна Анатольевна. — Подрастет наш женишок, приезжайте в гости, всегда будем рады!!

В Горнозаводске с вокзала Алька бежала бегом, быстро скинув пальто, она заскочила в комнату, и радостный вопль сына был ей наградой:

-Ма-ма, ма-ма, ма-ма! — сыночек рванулся к ней, а Алька глотала радостные слёзы и, обмирая от счастья, прижимала свое солнышко к груди.

Антоновна и баба Рита тоже прослезились от радости — мама и сыночек не отлипали друг от друга.

Апрель выдался теплый и в средине месяца позвонил Андрюха: -Аль, поедем в Верхотурье, на выходные? У нас тут для своих работников организовывается поездка, я нас всех записал, как, пойдет?

-Да! Андрюха, ты умничка!!

В субботу ехать в Верхотурье собрались баба Рита, Петька с Гешкой — куда же без них, и Васька с женой, надумавшие тоже окрестить своих двух деток.

Храм произвел впечатление на всех, ребята притихли, во все глаза рассматривая единственную действующую в городе — Успенскую церковь. На крещении, несмотря на плачущих рядом малышей, Мишутка крутил головой с интересом рассматривая незнакомую обстановку, улыбался, когда его поливали теплой водичкой, ловил ручками проходящие через цветные стекла окон солнечные лучики...Заслужил одобрение батюшки — тот погладил его по немного вьющимся, ставшими совсем темными, волосам:

-Славный растет у вас малыш!

Алька с бабкой расцвели, а Мишук уютно устроившись на руках теперь уже своего крестного, Андрюхи, мирно засопел.

Неугомонные ребята потащили всех посмотреть Верхотурский кремль, — это потом, в 90-х он станет местом паломничества, но и сейчас умение древних выбирать места и строить величественные храмы вызывало восхищение.

-Да, если восстановить все — будет здорово! Красотища! Петька потихоньку взял у Андрюхи спящего мужичка:

-Давай уже, небось, руки затекли.

-Немного есть, но, ребят, я только сейчас понял, как это классно — держать на руках такое сопящее чудо!

— Может, на следующий год и своего так будешь держать, — улыбнулась Алька, — вот, смотрите какая у вас практика, родите своих, а сами уже с опытом!

-Только вот крестная у нас далековато, в Караганде, одногруппница моя самая центровая. Я батюшку спросила, можно ли так, заочно, иначе будет смертельная обида, он поулыбался и разрешил.

В воскресенье собрались своей компанией, сходили на Койву, полюбовались на плывущие льдины, надышались вкусным весенним воздухом, набрали огромные букеты местных подснежников, которые распускались, едва появлялись проталины, а по теплу устилали землю в лесу белыми коврами.

-Это мы их так называем, вообще-то, по научному это — ветреница какая-то, — блеснул эрудицией Гешка.

-Ага, ты, похоже, из всей ботаники только это название и запомнил, — тут же съехидничал Петька.

-Не, ну, я ещё знаю все травы, что в чай идут, особенно, Иван-чай, — на покосе нужные, не будешь же в лес со своим чаем ходить.

-У-у-у, не напоминай про покос, скоро начнется: "а снится нам трава, трава у дома, зеленая-зеленая трава", — запел Петька.