Институт моих кошмаров-3. Никаких демонов

Я же говорю: сложно объяснить. Я так и не смогла. Хотя от предложенного Софией варианта тоже не отказалась бы.

— Тогда я буду похожа на бешеную подружку, которая пытается контролировать каждое движение и запрещает общаться с родственниками.

— А ты не она? — беззлобно ухмыльнулась София и повесила халат на пустующий пока мольберт. — Извини.

Не за что. Зерно правды в этом было: я пыталась все контролировать. Плохое, вредное занятие.

— Не переживай, — попробовала меня подбодрить София. — Ты сама сказала: пара дней. Может, вы с ним даже не столкнетесь, а потом все вернется на круги своя.

Возможно. Но отчего-то в это слабо верилось.

София ошиблась: с Соррелом мы все-таки встретились. Один раз, я возвращалась после осмотра от Сереша, а он сидел в приемной медсервисов. Впрочем, "сидел" — это сильно сказано. Упал в кресло, вытянув ноги и устроив голову на одном из подлокотников. Ко лбу была прижата бутылка с минералкой — запотевшая, только что из автомата в холле, — а лицо выражало неземное страдание.

— Чего тебе? — недовольно буркнул рыжий, отвлекаясь на мгновение.

— Просто интересно, когда ты свой второй облик покажешь.

Демоны были странными существами во всех отношениях. Изначально, в стародавние времена, когда Граница была незаметна, а воздух в нашем мире не казался им ядовитым, они не отличались внешне ни от людей, ни от гени. Но когда Земля перестала быть пригодной для их обитания, детям Воздуха пришлось окончательно поселиться на Хтоне. Малоприятное место. Мертвое, жестокое к своим обитателям. И чтобы выжить в нем, приходилось приспосабливаться. Теперь большинство обитателей Ада мало походили на людей, и дело было не только в когтях и крыльях — различий было куда больше. Только сильнейшие из сильнейших эволюционировали иначе. Как-то... Параллельно. Одно тело — человеческое, для Земли. Второе — неправильное и пугающее, но гораздо более выносливое. Как говорил Диз, человеческое тело — человеческие слабости. Физические ограничения, мелкие дефекты вроде дальнозоркости, с которыми легче было смириться, чем исправлять их магией... Второй облик потомков семидесяти двух кругов был всего этого лишен. В Аду все просто: ты убьешь, или тебя убьют. Слабым быть нельзя. Потому второе их обличье куда больше походило на генетически выведенное орудие для убийства.

— Желаешь убедиться, что в нем я такой же симпатичный? — пробормотал Соррел, прикрывая глаза. Над губой, на испачканной кровью коже проступили бисеринки пота, да и выглядел он откровенно хреново.

И явно не стал бы терпеть неудобство, если бы у него был выбор. С Дизом я видела этот фокус много раз: ожоги, порезы, банальное похмелье... Неохота лечить их магией или дожидаться, пока регенерация сама все сделает? Сменить тело, хотя бы частично, вернуться в человеческое — и проблемы как не бывало.

— Ты не можешь! — догадалась я. — Еще одно действие блокатора? Круто.

Не открывая глаз, рыжий одной рукой закатал манжет, показывая вырезанные на запястье символы. Ограничители. Все-таки его не пустили разгуливать по ГООУ просто так. Я чуть не ляпнула, что Диз уже давно научился их обходить, но промолчала. Преимущество является таковым только до тех пор, пока о нем никто не знает. Вместо этого я покопалась в сумке и кинула ему упаковку обезболивающего.

Соррел поймал. Наконец соизволил на меня посмотреть. Покрутил пачку в руках и недоверчиво хмыкнул.

— То, что ты игнорируешь боль, не значит, что твое тело не замечает ее.

— А это, значит, поможет?

Если я правильно угадала причину его состояния.

— На полчаса. Потом станет еще хуже. Кости начнет дико крутить, голова еще больше болеть станет, будешь кашлять кровью, она еще из глаз пойдет. Рвота, обмороки...

— У тебя отвратительное чувство юмора, крошка.

— Куда мне до тебя, — проворчала я. — Только я не шучу. Но ты, может, сумеешь еще принять, вдруг у вас демонов передозировки не бывает.

Трясущимися руками рыжий вскрыл блистер и, не читая инструкцию, заглотил сразу четыре таблетки. Смело.

— С чего это ты такая добренькая?

Просто я знала, каково это. К концу действия блокатора всегда становилось плохо, но... Скажем так, заказывая билеты на Москву, я не думала, что, говоря "Вернешься восемнадцатого.", Сереш имел в виду раннее утро, а еще лучше — сразу после полуночи.

— Опыт, — я продемонстрировала пластырь на предплечье. Один укол раз в две недели. Гарантированная спокойная жизнь на гарантированном поводке. — Можешь передать Абигору: ему не удастся понять, как Сереш создал искусственного психопомпа. Не на моем примере.

Та версия лекарства, что колол мне Сереш, вернуться в Ад не давала, а без лекарства я умру — и опять-таки этой способности лишусь.

— По-твоему, ты ему только за этим нужна?

— Нет, — признала я его правоту. — Но он не ты, у него мозги есть. Из этой фразы он поймет, что это у Охотников есть рычаги давления на меня, а не наоборот. Я ему бесполезна.

В вишневого цвета глазах блеснуло веселье:

— Тебе не кажется, что это уже ему решать?

— Нет.

Демон рассмеялся хриплым каркающим смехом.

— Чего ты хочешь взамен? За это, — помахал он таблетками.

Мне еще и плюшки положены? А я думала, просто так сестру милосердия изображаю.

— Ты ведь не из любви ко мне решила помочь?

— Не обольщайся, — посоветовала я. — Ты мне все еще отвратителен.

Даже после того, что о Сорреле поведал Диз. Но пройти мимо я все же не смогла. И дело не в том, что я добренькая — от этого я далека... Просто сама через это проходила.

— Если ты тут сдохнешь, у Диза будут проблемы. Будь добр, постарайся не умереть, пока не дотянешь до дома.

И какое счастье, что этот момент наступит в ближайшее время. Соррел насмешливо фыркнул.

— Ври лучше. Так чего хочешь? Рассказать тебе, что сказал братишке?

Заманчивое предложение. Чертовски заманчивое — интересно, Соррел не считывал желания? К какому кругу принадлежала его мать?

— Нет, — нашла я в себе силы отказаться. — Если Диз посчитает нужным, сам мне расскажет.

И хотела бы я, чтобы эта фраза прозвучала без такого явного сомнения в голосе, но... Не расскажет ведь.

— Дура, — Соррел был со мной согласен. — Тогда чего?

Я широко улыбнулась:

— Будешь должен.

Кто сказал, что раздражать Соррела может только Диз? И снова демон подумал о том же.

— Не боишься мне такое заявлять?

— Нет, — честно ответила я. — Что ты мне в таком состоянии сделаешь?

Даже для врожденных способностей нужна концентрация. А очень сложно сосредоточиться на чем-то, когда голову разрывает на части. Рыжий снова приложил холодную бутылку ко лбу.

— Малявки, — с выражением протянул он. — Посмотреть бы, кто вас так воспитывает...

Никто. Наверное, в этом все и дело.

Но если я думала, что с исчезновением Соррела из ГООУ и нашей жизни все неприятности кончатся, я ошибалась. Они только начинались. Это было нелегко объяснить, и София, расскажи я ей об этом, отмахнулась бы и посоветовала бы не выдумывать, но...

На самом деле Диз не был весельчаком и балагуром. Не был душой компании. Меня все еще поражало, как я могла настолько ошибиться в начале нашего знакомства; с другой стороны, многих он до сих пор успешно обманывал. Это меня подпустил ближе, за выстроенную для остального мира маску. И раньше, что уж скрывать, мне это льстило — какой девушке не будет приятно почувствовать себя избранной, пусть лишь в этом плане?

Сейчас это злило. Все чаще я находила его в том же задумчивом состоянии, что в вечер, когда он виделся с братом. Все чаще, когда мы все-таки встречались, он был не рядом, а где-то там, далеко в своих мыслях. Нет, он бы заметил любую мелочь, связанную со мной, но... Они были не в приоритете, и это чувствовалось. А что вылезло на первый план, я не знала.

И зачем он это показывал мне, тоже не понимала. Не просто так — он не был способен на необдуманные поступки. Но с какой целью... Может, высказывал мне подобным образом свое доверие (вряд ли). Может, ставил на мне опять свои чертовы психологические опыты. Может, ему просто все наскучило. Мои проблемы, мой характер, просто я — в конце концов, его послужной список говорил сам за себя. Он ни с кем не сближался. Встретились, приятно провели время по взаимному согласию, разбежались, чтобы при желании созвониться вновь. Никаких обязательств, а любые попытки превратить секс во что-то большее он пресекал — сколько раз я была тому свидетелем? Мог вполне решить, что эксперимент не удался, и пора заканчивать.

Но настоящих мотивов я не знала. И неизвестность эта бесила, мешала спать по ночам, заставляла ворочаться в попытках отвлечься от беспокойных мыслей и в итоге плестись на кухню. Вымещать злость на нежелающем таять масле и столовых приборах, искать спокойствие в привычных, въевшихся под кожу действиях. И не находить его.

Дверь на кухню хлопнула, когда я уже минут пять перемешивала ложкой тесто, раз за разом прокручивая в голове неприятные подозрения. Виновник подобных идей вопросительно изогнул бровь, обнаружив меня тут, и направился к кофемашине. Точно, сегодня (или считать это уже "вчера"?) Диз был в IT в ночную смену. А возвращаясь после них обычно считал бесполезным ложиться спать на пару часов и встречал рассвет на кухне за очередным учебником.

Все так же молча Диз отхлебнул из кружки и занял место за стойкой. Распечатка "Уменьшения углеродного следа приложений" легла рядом с чашкой. Я тоже молчала, не желая заговаривать первой.

— В чем дело? — устало поинтересовался он, снимая очки. — Ты не сидишь на кухне по ночам, когда все в порядке. Родители звонили?

И это тоже. Я раздраженно плюхнула миску на столешницу. Иногда его способность понимать меня лучше меня самой не казалась столь приятной.

— Во всем. Сразу, — набравшись храбрости, я все же призналась. — Мне кажется, у нас что-то не так.

— Гениальное утверждение, — Диз зачерпнул ложкой сырое тесто, оставляя на нем кофейные разводы. — Сообщи, когда решишь, что именно. Вкусно, кстати. Лимонная цедра?

— Лаймовая, — терпкий запах которой не оттирался с моих рук никаким мылом, я успела проверить. — Я серьезно! Скажи честно, дело в том, что я гени?

— Какая разница, кто ты? В любом случае, я определенно рад, что ты антропоморфна.

— Это еще что должно значить?.. Не говори! — предупредила я. — Ни слова больше, если хочешь, чтобы я хоть раз еще посмотрела в твою сторону! Тогда дело в моей специальности?

— Почему она должна меня беспокоить? Бенедикт тоже демонолог.

— С Бенедиктом ты не спишь, — парировала я. — Значит, дело в сексе?

Судя по выражению лица Диза, где-то моя логическая цепочка потеряла пару звеньев.

— В принципе я был бы не против, если бы ты не бросалась претворять все свои фантазии в жизнь: некоторые из законов физики даже магия не отменяет... Меня все устраивает, — поспешил он заверить, морщась от полученного тычка в бок.

Сомневаюсь. Но ведь не признается, из-за меня это или...

— В тебе меня все устраивает, — повторил Диз. — Иначе меня здесь не было бы.

— Уверен?

Вместо ответа Диз подсадил меня на стойку и поцеловал. Знал, как отвлечь девушку, зараза. Отвечая, я запустила руку ему в отросшие волосы, обвила ногами талию, чтобы прижаться еще сильнее. Вырез кофты сполз вбок, его пальцы подцепили бретельку лифчика, медленно стянули ее с плеча. На секунду я представила на месте подстриженных ногтей шершавую серую кожу и длинные когти. И хриплый шепот: "Не двигайся". Весьма справедливое предостережение — стоит дернуться, и царапиной не обойдешься. Но ощущения от этого только острее...

Наверное, я какая-то неправильная. Большинство людей и гени сбежало бы, увидев второй облик Диза, металлически блестевшие когти, которыми он по настроению вскрывал конверты и закручивал винты. Я... привыкла? Нет, не тот глагол: Диз ничего не делал для того, чтобы эту привычку во мне развить. Находила его в определенном роде привлекательным? Вот уж вряд ли. Или это была настоящая любовь с полным принятием другого — та самая, в которую я даже не верила?

Громко хлопнувшая дверь заставила меня отпрянуть — будто в такой позе это было возможно. Рука, которую я выставила назад в попытке удержать равновесие, зацепилась за миску, пальцы мазнули по тесту. Не зная, что с ним делать, я машинально облизала пальцы, обращая внимание на растерянный взгляд, которым меня одарил Диз. Неужели его все-таки можно пронять? Захотелось ради эксперимента повторить, но...

— Ребят, у вас своей комнаты нет, что ли? — раздался разочарованный голос.

И что могло кому-то понадобиться на кухне посреди ночи?

— Завидуй молча, Вэнь, — отозвался Диз, переводя сбившееся дыхание.

Зеленые глаза искрились весельем, и я рассмеялась. Сложно стесняться рядом с тем, кто не знает, что такое смущение. Сосед по этажу пробормотал что-то раздраженно-нелестное, и, взяв из холодильника бутылку воды, вышел. Мы снова остались одни.

— На чем нас прервали? Но если что-то не устраивает тебя...

Меня? Ни в коем случае. Особенно сейчас.

— Все хорошо, — я опустила руку между нами. — Просто отлично. Забудь, что я спрашивала, только не останавливайся...

Пока сюда еще кто-нибудь не зашел.

И все же он лгал. Что-то происходило — а у меня не было ни одного шанса выяснить, что именно. С ним, с нами...

Он все больше отдалялся. Даже тогда, на кухне... Я запомнила растерянность на его лице. Словно он этого не планировал. Забылся. Или моими эмоциями зацепило — ему ведь по большому счету было все равно, что я испытываю, лишь бы они были сильными. А я так и не научилась закрываться. Не от него.

Выключив компьютер, я потянулась и с наслаждением встала из-за стола. Собрала вещи, накинула джинсовку, заперла за собой комнату. Низкие кирпичные своды подвала давили, как и нервировавший перестук капель. Странно, что сочившаяся из стен на нижних уровнях влага не портила книги, но... ГООУ. Логика тут бессильна. Бертрама поблизости видно не было, и, подумав, я закрыла вход на этаж тоже. Библиотекарю замки не помеха, зато не будут придираться, что я забываю о технике безопасности.

Скрипучая лифтовая клетка, сконструированная больше века назад, довезла меня самого верха закрытой секции — балкона с одиноко стоящим посередине компьютером-тумбой. Сама бы я никогда не догадалась найти за зеркальными панелями лифт. Спасибо, Бертраму надоело смотреть, как я ношусь туда-сюда с учебниками. Начальник тоже оказались здесь: сидели на перилах, словно на насесте, и глядели вниз. Огромные белые крылья вздрагивали, удерживая их в равновесии. Наверное, так художник мог бы изобразить ангела: прекрасное бесполое (В самом деле, каким глупым казался сейчас вопрос "Вы он или она?".) существо, восхищающее и ужасающее своей красотой одновременно — больно правильными были черты, чересчур сильными были крылья. Слишком пустыми были глаза. Одно из перьев упало и спланировало мне под ноги, я едва удержалась, чтобы не подобрать его, завороженная перламутровым блеском. Пробовала уже, чуть пальцев не лишилась. Если выбирать между когтями Диза и крыльями Бертрама, больше шансов выжить у меня было бы после первого варианта. Потому, преодолевая искушение, я спрятала руки в карманы.