Рон Уизли и Прикладная Демонология

— Молчи уж, модельер — самоучка, — Диан шутливо взъерошила ему волосы. — Не можешь не похвастаться.

— В смысле? — поинтересовалась Гермиона.

— Ну, когда я стояла в виде статуи у папочки в гостиной, а этот охламон там же приходил в себя после первого полного истощения, — "охламон" побледнел, — Великий и Ужасный Лорд Волдеморт решил развлечь парня игрой в модельера. И спросил, можно ли улучшить тот кошмар, что был на мне одет. А когда мы пошли к мадам Малкин...

— Вы показали ей те наброски? — ужаснулся Даркус.

— Да, и она хвалила. Так что, если в слабоволшебном мире у тебя ничего не получится, можешь к ней устроиться...

— Диан, не смущай парня, — видя, что Фейм в полуобморочном состоянии, гриффиндорка решила вмешаться. — У парней на уме одни подвиги, какое там модельерство.

Мальчишка окончательно смутился, а Гермиона внимательно рассмотрела одежду мисс Риддл. На первый взгляд это была обычная несколько старомодная школьная мантия, но при более пристальном разглядывании становилось видно, как она выгодно подчёркивает фигуру. Грейнджер тут же захотелось такую же одёжку, но сказать это девочка постеснялась. Да и Даркуса не хотелось загнать на тот свет раньше времени. Хотя смущённый он становился таким милым...

Почувствовав, что к щекам приливает кровь, Гермиона быстро распрощалась и смылась на обед.

* * *

Лорд Волдеморт, Владыка Тьмы в отставке почесал за ухом реалистичное (по мнению учеников, даже слишком) чучело спящей мантикоры. Ухо дёрнулось, один глаз открылся и внимательно осмотрел аудиторию. Увидев, что в помещении пусто, "чучело" встало, сладко потянулось, зевнуло и посмотрело на профессора ЗОТИ.

— Ну, Мурка, как тебе на новом месте? — ласково спросил он.

— Муррр, — отозвалась та. И замерла.

В следующую секунду дверь распахнулась, и в класс ворвалась деканша Гриффиндора. У неё был такой разъярённый вид, что мантикору чуть удар не хватил. Пробрало даже заспиртованного инфернала, который попытался попятиться, но запутался в собственных ногах.

— ТОМ МАРВОЛЛО РИДДЛ! — от звукового удара стёкла жалобно зазвенели, а ходячий труп всё-таки отпрыгнул назад. — ЧТО ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ?!

— Ты о чём, Минни? — маг не мог выглядеть невиннее даже в виде младенца четыре месяца назад.

— ТЫ! РАССАКАЗЫВАЛ! ДЕТЯМ! О ХОРКРУКСАХ! — МакГонагалл сорвала голос и закашлялась. Том быстро трансфигурировал из воздуха стакан с водой и протянул его коллеге. — Спасибо... — ведьма выпила. И продолжила обличительную речь: — У бедных деток даже аппетит пропал!

— Значит, цель достигнута, — флегматично заметил профессор. От такого заявления колдунья остолбенела. — И они не будут пытаться создать...

— То есть, ты хотел, чтобы...

— Запретный плод сладок, Минни. Рано или поздно они бы дошли до этого. А я бы не хотел, чтобы в них завёлся новый слург, — колдун передёрнулся. — Достаточно того, что сейчас сидит в Отделе Тайн.

— Извини, — опустила голову волшебница.

— Ничего, — улыбнулся Том. — Ты, когда в гневе, такая красивая, любовался бы и любовался.

МакГонагалл подняла лицо, улыбнулась и увидела ответную лукавую улыбку. А колдун взял и почесал за ухом у мантикоры.

— Муррр... — сказала та.

— ТОМ! ТЫ ДЕРЖИШЬ В ШКОЛЕ ЖИВУЮ МАНТИКОРУ?!

Мысль последней, в переводе на человеческий, удивительно совпала с утренней фразой некой ученицы Гриффиндора: "Дело пахнет котятами".

* * *

Трансфигурация с Рэйвенкло не принесла ничего нового, но вот на зельях, точнее, перед ними, Гарри ожидал нешуточный шок. Нет, что лаборатория переехала, мальчик уже знал, но вот что на полдороге туда его перехватит Снейп, а особенно — содержание разговора между учеником и профессором гриффиндорец и представить себе не мог.

— Прежде всего, мистер Гарри, я хочу объяснить тебе, что именно происходило на первых четырёх курсах...

Так гриффиндорец, у которого после разговора с директором возникли некоторые подозрения, узнал много чего из тех вещей, которые хозяин кабинета за спиной гаргульи... скажем так, счёл преждевременным для разглашения. Нет, Гарри и раньше думал, что Дамблдор рассказывает не всё, но что бы настолько...

Но зато парень смог извиниться за подозрения и поблагодарить зельевара за помощь и защиту. На что Снейп грустно улыбнулся и сказал, что он это делал в память о Лили Эванс. И что мальчишка, хоть и унаследовал некоторые черты отца, больше похож на маму.

По сравнению с разговором урок зелий был меньшим потрясением, тем более, что по школе уже гуляли слухи... но слухи это одно, а другое — видеть своими глазами и слышать своими ушами Снейпа, помогающего и объясняющего, пусть и весьма язвительно. Даже Невилл, не устроил никакого катаклизма и не расплавил котёл, хоть при этом и не сварил зелья.

Пришибленный откровениями и тем, как прошёл урок зелий, Гарри поделился ощущениями со своей девушкой.

— Но ведь это хорошо, — весело сказала она. — Ты же хочешь стать аврором, а там нужны продвинутые зелья. Думаю, Снейп теперь будет тебе помогать.

— Понимаешь, Джинни, сначала Том, потом Драко и Рита, сегодня Снейп, — Гарри невольно улыбнулся, заметив, что по привычке назвал профессора зельеварения по фамилии. Ужас подземелий есть ужас. Несмотря на справедливость, он остался строгим. — Я боюсь представить, что будет завтра.

— Я думаю, что всё это уже кончилось, — убеждённо сказала девочка. — Расслабься, Гарри, и получай от жизни удовольствие...

* * *

Утро вторника традиционно началось с "Пророка". Поскольку у Рона никаких интервью не брали, он не обратил на газету никакого внимания. Да и передовица, как обычно, была посвящена всякой чепухе.

Зато на второй странице нагло расположилось статья Риты Скитер с подробностями "всем известного подвига". Рассматривая колдографию подёргивающейся змеи, Гермиона вспоминала тот субботний вечер. Вопль "Умри, проклятое чудовище!" и любимое роновское проклятие. Саркастичное "Спасибо, о Великий Герой" от Даркуса (впрочем, сарказм Рону был, как троллю Ступефлай) и, в завершение, лекция рыжего на тему пуффендуйской слабости и нерасторопности.

Девочка представила себе, как на это произведение ораторского искусства наложились её вчерашние необдуманные слова, мысленно отвесила себе оплеуху и приступила к чтению.

Статья оказалась весёлой, как и вчерашняя передовица. В самом начале писалось, что напавший на несчастных детей "монстр" был почти обыкновенным ужом. "Купленный в магазине питомец жил рядом с магической школой, и неудивительно, что немного подрос," — писала Рита, — "Чудеса рядом с Хогвартсом — это вполне нормально." Гермиона попеняла себе, что не спросила про вид змеи, может, смогла бы срезать излишне торжествующего Уизли. И так сквозь всю статью про "несчастную жертву кошмарного хогварсткого монстра" умело подавалась мысль, кого именно считать жертвой, а кого монстром. И мысль была отнюдь не в пользу "нового героя" школы. А уж какое складывалось мнение о его уме, и говорить нечего.

Самое интересное для Гермионы было в конце статьи. Там Рита писала про предков Феймов. Девочка знала, что сам Даркус из старинной сквибской семьи, но без тех подробностей, что были приведены в газете. Оказалось, что первый маг в семье Феймов был младшим сыном Тёмного Рыцаря из свиты самого Артура, который и дал ему имя, и получил магию от неудавшегося проклятья Мерлина. Сын родился сквибом, унаследовал рыцарский титул и девиз "Верность твёрже камня" и взял в жёны ведьму с непробуждённым даром. Так повелось из поколение в поколение. Даркусы Феймы рождались сквибами, искали приключения на свою голову по всей Европе и России, находили жён-сквибов, возвращались в Англию, и всё повторялось. Пока не родился, по иронии судьбы, чистокровнейший волшебник Даркус Фейм. Особеность иронии заключалась в его матери, младшей дочери рода Бласк-Гварди, который в свою очередь был младшей ветвью... Слизерина.

— Потрясающе, — девочка сравнила Тома, который переглядывался с МакГонагалл, с Даркусом, всей спиной излучавшего возмущение. Из общего было только привычка сильно сутулиться. — Меня учит наследник Слизерина, а ещё один обучается рядом уже пятый курс! Хорошо, что проблемы с тайной комнатой уже позади.

* * *

Даркус был возмущён. Но не на Скитер, а на родителей, которые ему ничего не сказали. Тогда бы открывшаяся способность к парселангу не была такой внезапной, и не пришлось бы приплетать к ней... то событие. Хотя, всё понятно. Если маму изгнали за сквибство, а чистокровные, для которых рождение немагического ребёнка было несмываемым позором, нередко и память детям стирали, то и говорить тут не о чем. Интересно только, как Рита сумела всё раскопать. Неужели мамины родичи узнали о рожденнии в семье мага и решили если не вернуть её на семейный гобелен, то хотя бы признать? Иначе даже ритуал родства ничего бы не дал. А всё же — забавно. Чистокровный волшебник с кровью Слизерина и, поскольку тот Даркус Фейм был ещё слабее, самый сильный в своём роду.

Пуффендуец встал и постарался незаметно выскользнуть из зала, пока внимание было приковано к другому герою статьи. Которому сарказм, как уже упоминалось, был неведом даже из толкового словаря, и все шепотки с косыми взглядами казались знаками большого уважения.

{от автора-10: говоря честно-откровенно, я совсем не хотел делать Даркуса модельером магического мира. Думал (и думаю) дать ему другую профессию. Оно само так написалось!}

Глава девятая. Домашка?

Великолепный Рональд Уизли величественно шествовал по коридору, купаясь в лучах славы. Надо сказать, заслуженной, хотя и немного не такой, какая ему казалась. Как уже упоминалось, всякая там ирония была Великому Герою неизвестна, и потому он ухитрялся во всех косых взглядах и перешёптываниях углядеть признаки большого уважения. Вдобавок нужно сказать, что остаток внимания, который ещё мог бы как-то отреагировать на происходящее, заменяли книга и игра в шахматы с самим собой. Лучший шахматист Хогвартса давно уже не имел достойного соперника.

Единственное, что омрачало жизнь старосте Гриффиндора, так это неприступность Плаксы Миртл. На уроках она вечно сидела рядом с этим... как его... пуффендуйцем, а во время дежурств умудрялась скрываться где-то в коридорах, и даже Карта Мародёров теряла эту вздорную девицу.

Ну, ещё и постоянные придирки к не сделанной домашней работе, как будто для Великого Героя это являлось чем-то важным. Ему сам директор прямо сказал... ну, то есть, тонко намекнул, что нечего беспокоиться по пустякам.

— Пора переходить к плану "Б", — в очередной раз не найдя Миртл на карте, пробормотал Рон. — Где там Грейнджер?

* * *

За первую неделю Гермиона, казалось, привыкла ко всему. К преподающему ЗОТС Волдеморту, справедливому Снейпу, вежливому Драко, читающему Рону и своему любопытству на счёт одного пуффендуйца. Девочка уже думала, что её невозможно удивить, пока не получила на руки домашку по СилЗла.

— Выше ожидаемого?! — воскликнула лучшая ученица школы.

— Объясню после урока, — пообещал профессор. — Класс, записываем сегодняшнюю тему...

Урок был крайне интересен, повалившие в коридор ученики даже жалели, что всё закончилось. Собравшая вещи Грейнджер терпеливо дожидалась окончания этого потока, когда раздался голос профессора:

— А Вас, Фейм, я попрошу остаться.

Обернувшись, девочка увидела, как пуффендуец, возведя очи к потолку, плюхается обратно на своё место. Аудитория постепенно опустела.

— И так, только у вас двоих в домашней работе я увидел такой откровенный кошмар, который срочно нужно исправлять. Даркус! Что ты там увидел интересного?

— Сэр? — мальчишка прекратил разглядывать потолок.

— Знаешь, я рад, что ты не пишешь. Точнее, не пытаешься издавать свою графоманию. Вот какой недостаток у твоих текстов?

— Они суховаты, — ответил Даркус, смутившийся при упоминании своего хобби.

— Суховаты? Мерлин! Да по сравнению с твоей домашкой Сахара — это гримпинское болото! Учебник по нумерологии читается, как любовный роман с розовыми соплями! — колдун перевёл дух. — Брысь отсюда переделывать, и пока не напишешь нормальную работу, не смей показываться мне на глаза!

Мальчишка испарился из аудитории.

— Что же касается тебя... — под взглядом красных глаз Гермиона поёжилась.

В библиотеку, которая раньше казалась самым надёжным убежищем, девочка вошла, как в логово врага. Но книги не стали наскакивать и впихивать в неё слова, слова, слова, газеты не спешили удушать информацией, а журнальные подшивки остались на своих местах.

Покачав головой на предложение библиотекарши помочь, Гермиона со вздохом села за читальный стол и посмотрела на эссе. Что там можно было удалить, она понятия не имела.

— Помочь? — осведомилась стопка книг.

Гриффиндорка не отпрыгнула и не завизжала только потому, что оцепенела. Да, Лорд Волдеморт умел нагонять ужас.

— Помочь, говорю? — из-за книг показался Даркус собственной персоной.

Девочка сначала кивнула, а уж потом подумала, что всё происходящее — хитрая ловушка Риддлов. Тем более, что парень им приходится родственником...

— Та-ак, — пуффендуец склонился над пергаментом. — Вычёркивай, — его палец указал на третий абзац. — Абсолютно лишняя информация. Это... — ноготь подчеркнул в пятом несколько предложений, как помнила Гермиона, целиком выписанные из учебника, — перепиши своими словами. Так... тавтология... повтор... недостоверные данные... ещё повтор... излишнее заумствование... непроверенная теория...

В результате объём работы едва достиг нужного.

— Спасибо, — девочка перечитала получившийся текст. Было непривычно коротко и несколько рвано, но в целом — достойно её обычного уровня.

— Пожалуйста, — Даркус скрылся за своей стопкой книг. Через пару минут оттуда донёсся его тихий шёпот "Ну вот чего ему тут не хватает?"

— Помочь? — Грейнджер посмотрела на разложенные перед парнем свитки. Несколько крупноватый почерк, большие интервалы между предложениями, большие поля и прочие ученические ухищрения для увеличения объёма, включая большую схему на пол листа. После прочтения первых пяти параграфов у девочки пересохло горло и заслезились глаза, будто в них песком попало.

— Теперь я понимаю, почему дядя Том про сухость сказал, — только глотнув воды из палочки, ученица смогла нормально говорить.

— Ха! — отозвался Фейм. — Это он ещё моих конспектов не видел!

— Ладно, — наколдовав целый кувшин воды, Гермиона пододвинула стул и села рядом с парнем. — Моя очередь, — ноготь упёрся в первое же предложение. — Вот как у тебя из этой предпосылки выводится это заключение?

— Ну, это же очевидно! — воскликнул мальчик.

— Мне — нет. Расписывай.

С первым свитком они провозились до ужина. За это время Гермиона возненавидела слово "очевидно", с которым Фейм пытался отстоять каждое сокращение, но в результате смогла узнать мальчика поближе.

Он действительно думал, что все вокруг как минимум не глупее его самого, обладал чувством юмора, переходящим в самосарказм, широкой, но беспорядочной эрудицией и крайне болезненной самостоятельностью. На коронную фразу "ладно, я понял, дальше уже сам" Гермиона просто устала обижаться и не влепила Силенцио только потому, что парню и без того было неловко принимать от кого-то помощь.