Иные миры. Часть 1 Корпорация страха

— Например?

— Например, ты знаешь, что люди после близости с нимфой, не могут больше жить без нее. Словно выпили приворотного зелья. Некоторые сами отправлялись в глухую чащу в поисках нимф, а по возвращении и смотреть не хотели на обычных женщин. Но мама говорит, что нимфы никогда не делали этого с людьми забавы ради. Иногда, таким образом они наказывали обидчиков.

— И что из этого плюс?

— Ну, знаешь,— сказал он, смеясь, — забавно, что ты не видишь плюсов в толпе восторженных поклонников.

Мне захотелось подразнить его немножко.

— Ты зря смеешься, — я угрожающе прищурилась. — У тебя что иммунитет?

И красноречиво подвигала бровями.

Сократ поперхнулся и покраснел.

— Шуток не понимаешь, — буркнул он и дернул меня за волосы.

— А ну не тронь вымирающий вид!

Эльф нахмурился, но потом не выдержал и засмеялся.

— Раз ты еще можешь шутить, то все не так плохо, — сказал он

— Возможно, оптимизм и есть мое главное оружие.

— Знаешь, — сказал Сократ, зависнув в воздухе у меня перед носом, — а у меня ведь и вправду есть иммунитет... только толку с него!

Сказал и выпорхнул в форточку. Любит он уходить эффектно.

Я встала с холодного пола и внезапно почувствовала, как же я устала. Устала не физически, а скорее эмоционально. Устала жить в напряжении и бояться самой жизни, решать вопросы, которые у большинства людей даже возникнуть не могут. Мне вдруг захотелось стать маленькой -маленькой, и чтобы кто-то большой и сильный защищал меня и заботился обо мне. Хотелось, чтобы кто-нибудь посидел рядом пока я не усну, подоткнул мне одеяло, прошептал мне на ухо: "все будет хорошо", а я бы поверила. Мне хотелось, чтоб у меня снова были родители, любящая семья. Неудачное время для жалости к себе. Не заплачу! Тринадцать лет я не плакала и сегодня не буду!

В интернате слезы считали признаком слабости, а быть слабым значило быть битым. Дети часто бывают жестоки. Однажды старшие ребята загнали меня на дерево. Я забралась так высоко, что лезть туда за мной никто не решался. Тогда они стали швыряться мусором и камнями, но это им вскоре надоело, и они ушли, пообещав, что вернуться позднее. Я просидела на дереве еще часа три, а потом слезла, подняла один из камней поувесистей и пошла в интернат. Все мои преследователи оказались на уроке, и я недолго думая, направилась в классную комнату. Войдя туда, я, ни на что не отвлекаясь, подошла к одному из заводил и со всей силы двинула ему по носу зажатым в руке камнем. Брызнула кровь, все были в шоке. Единственный в моей жизни такой жесткий поступок. На самом деле я не крутая и не смелая, просто так вышло. Меня две недели продержали в комнате для наказанных совершенно одну, поскольку я наотрез отказывалась объяснять причины своего поведения. Отчасти потому, что иначе пришлось бы наябедничать, и еще потому, что я и сама не могла объяснить, как я на это решилась. Детский психолог только руками разводил. "Нервные расстройства", — сказал он. — "Связанные с глубокой подсознательной детской травмой."

Наконец, когда я самым честным голосом пообещала, что это было в последний раз, меня выпустили, и больше в открытую на меня никто не нападал.

А потом в интернате появился Ингер, и мы с ним стали держаться вместе. Наша дружба не состояла из обмена секретами и разговоров по душам. Скорее мы просто привыкли полагаться друг на друга и вместе переносить тяготы жизни. Схожесть наших судеб позволяла нам понимать друг друга без слов и не задавать лишних вопросов. Он выжил в автокатастрофе, в которой погибли его родители, и это практически все, что я знаю о его прошлом. А надо ли мне знать больше?

Я вздохнула, отгоняя воспоминания, и направилась в душ. После, наскоро высушив волосы полотенцем, я уткнулась в подушку, и поняла, что ничто кроме конца света не оторвет меня от нее ближайшие десять часов.

Оказалось, что кроме конца света это с успехом может сделать настойчивый звонок в дверь. Мельком глянув на будильник, я обнаружила, что проспала пять часов, и мой организм явно был не против поспать еще. Звонок зазвонил с удвоенным напором.

— Леда! Открой дверь! Пошли всех к черту-у, я сплю.

Мне никто не ответил. Блин, придется вставать.

В этот момент звонок затих. Либо звонивший ушел, либо его слух оказался достаточно тонок, чтобы услышать мои вопли через дверь. Все, встаю.

В общем коридоре было темно, хоть глаз выколи. Оставив дверь открытой, я пощелкала выключателем, но свет так и не загорелся. Чертыхнувшись про себя, я пошла проверить, не остался ли звонивший подождать на лестничной клетке, когда от невесть откуда взявшегося сквозняка захлопнулась дверь в квартиру, и я оказалась в полной темноте. Вот, черт. Мое сердце сразу же забилось быстрее. Полная темнота для меня сродни полной беспомощности — она вызывает панику. Я вытянула вперед руки и задохнулась от ужаса, когда они уперлись в нечто упругое и шевелящееся. Крик ужаса вырвался из моего горла, и неведомая сила толкнула меня назад. За дверью в коридор послышался шум, словно в нее колотили чем-то тяжелым.

— Кристель!— приглушенно закричал кто-то. — Открой!

Глава 13.

Но я не могла двинуться с места. Темнота вокруг меня словно обрела плоть, она держала меня своими когтистыми лапами, проникала под кожу, как холодная вода, я задыхалась. Внезапно послышался грохот, и железная входная дверь слетела с петель. Тусклый свет коридора рассеял тьму, и я рухнула на пол. Оказывается, все это время я висела в воздухе.

Надо мной с озабоченным видом склонился Алан.

— Ты в порядке? — спросил он, осторожно помогая мне подняться, — переломов нет?

Я захлебывалась собственным дыханием и с трудом прохрипела:

— Порядок.

Схватившись за лоб, я глубоко вздохнула — похоже, я отделалась ушибом спины, и ссадиной на предплечье, но переломов не было.

Но что, черт возьми, произошло? Тут в поле моего зрения попала выбитая дверь, и глаза у меня полезли на лоб.

— Это ты сделал? — я указала на вырванный с корнем дверной замок.

Алан кивнул.

-Ты кричала, — пояснил он, — пришлось действовать быстро.

Ничего себе, силища. Вот вам и еще одна причина опасаться дампиров.

— Мои соседи меня убьют.

— Не волнуйся, похоже, у них будет серьезная конкуренция.

Черт, у меня и правда шок. На меня в темноте напала какая-то неведомая хрень, а меня волнуют сломанные двери.

— Ты знаешь, что это было? Кто напал на меня?

— Думаю да, но давай обсудим это в другом месте.

Я было собралась пригласить его войти, но вспомнила, что дверь захлопнулась, а у меня нет с собой ключа. Сегодня явно не мой день.

— Пойдем, — сказал Алан, — чашка кофе тебе не помешала бы, верно?

Я кивнула.

— А о двери не беспокойся, я все улажу.

С этими словами он выудил из кармана мобильный и надиктовал в трубку мой адрес.

Были времена, когда то, что дампир знает, где я живу, и, более того, говорит кому-то мой адрес, вызвало бы у меня ужас, но эти времена прошли. С началом моей работы в Корпорации подобные страхи потеряли всякую актуальность.

Конечно, был еще Айрис, который знал мой адрес довольно давно, но ему я доверяла настолько, насколько вообще могла доверять дампиру. Особенно учитывая тот факт, что он еще несовершеннолетний. А насколько я доверяю Алану? Впрочем, если бы он хотел меня убить, то у него и до этого была куча возможностей. Так что я просто села в ярко-алый мерседес, дверцу которого Алан галантно передо мной распахнул.

Меня смущало, что на мне старые домашние джинсы и вылинявшая тенниска, хотя то, что я еду в одной машине со вступившим в силу дампиром должно было волновать меня гораздо больше. Но не волновало. Это значило, что он нравиться мне сильнее, чем я предполагала.

Алан остановился возле ресторана "Дон Жуан" и загадочно улыбнулся.

— Нет, — сказала я, критически осматривая свой прикид, — меня туда не впустят.

— Да ну, брось. Будет весело, — Алан расстегнул белую сорочку и стащил ее с широких плеч.

— Ах, — я томно прикрыла глаза, — секс в машине... заманчиво, но нет.

Алан засмеялся и извлек из-под сиденья видавшую виды рубашку-ковбойку.

— Я лишь хотел поддержать имидж моей дамы, но ход твоих мыслей мне однозначно нравиться.

У меня загорелись уши, и я порадовалась, что они скрыты под волосами.

Алан помог мне выти из машины и жестом предложил взять его под руку. Думаю, мы смотрелись как элитные бомжи, но он довольно улыбался, надевая солнцезащитные очки, а я помалкивала.

В дверях нас встретил здоровенный вышибала в черно-белом костюме.

— Извините! — рявкнул он, смерив нас презрительным взглядом, — наше заведение принято посещать в соответствующей одежде.

— Соответствующей чему? — вкрадчиво поинтересовался Алан и снял очки.

Здоровяк дернулся так, словно ему воткнули шило в зад.

— Э-э... ну...— замямлил он, переступая с ноги на ногу. Его программа действий явно дала сбой, и бедняга завис.

— А могу я переговорить с менеджером?

Алан был подчеркнуто вежлив.

Здоровяк оживился. Этот алгоритм был ему понятен, и он был рад-радешенек сплавить нас начальству.

— Момент, — сказал он и умчался.

Через три минуты к нам подошел менеджер, невысокий мужчина лет сорока.

— Просите,— заискивающе сказал он, — но все столики сейчас заняты, возможно...

— Ничего страшного,— перебил Алан, — я резервировал столик.

— Как ваша фамилия? — нервно спросил менеджер, открывая книгу заказов.

— Кастарес.

Настала очередь менеджера подпрыгнуть от неожиданности. Но менеджер он на то и менеджер, ему по статусу не положено зависать, поэтому он быстренько спохватился и, рассыпаясь в любезностях, повел нас за наш столик.

— Видишь целительное действие денег на организм управляющего среднего звена? — шепнул мне Алан, и я улыбнулась.

Мы сели за столик на застекленной террасе, и вышколенный официант принес нам меню.

Я заказала рисовый пудинг и двойной экспрессо, а Алан взял креветки "Сен Жан" и ледяной имбирный чай с гвоздичным ликером, корицей и лимоном. Второй раз я с ним за столиком и второй раз его выбор напитка меня поражает. Даже официант изящно выразил удивление, что у них в меню есть такая хрень, но, видимо, он счел, что у богатых свои причуды и вежливо удалился.

Алан улыбнулся ему вслед, но при взгляде на меня его лицо вдруг стало серьезным.

— Давай, — сказала я, — на хорошие новости я и не рассчитывала.

Алан медленно вздохнул.

— Тебе, наверное, интересно узнать, зачем я к тебе пришел.

Вообще-то мне было интересно узнать, что на меня напало в коридоре, но раз уж он так жаждет рассказать, зачем он пришел, то пусть расскажет. И я кивнула.

Алан отвел глаза. Он был напряжен, и меня охватило нехорошее предчувствие.

— Я пришел попросить тебя о помощи.

Вот тут у меня отвисла челюсть. Почти всемогущий дампир, перед которым всегда открыты двери лучших ресторанов, даже если он одет в лохмотья, который завалил всю мою кухню дорогущими розами, пришел просить о помощи меня. Меня!?

— Я бы не стал впутывать тебя в это дело, если бы знал еще хоть одного энергета кроме тебя, — Алан выглядел несчастным. — Мне жизненно важно зарядить один энергетический камень.

— Ты же знаешь, что у меня это вышло всего однажды, да и то случайно. Вдруг у меня не получится.

— Получится. У тебя большой, потенциал. Я, конечно, не специалист, но то, что было во время слияния, вселяет в меня уверенность.

— Ну, допустим, но прежде чем я соглашусь, я должна знать, зачем тебе это нужно.

Алан помолчал, ожидая пока подошедший официант расставит на столике наши заказы, а после тихо сказал:

— Это спасет жизни двух детей.

Я подавилась горячим кофе. Люди за соседним столиком удивленно посмотрели на нас, а когда я жестами показала, что все в порядке, отвернулись, лишь изредка бросая на нас неодобрительные взгляды.

— Ты серьезно? — спросила я шепотом.

— Стал бы я так шутить?

— Ну, так надо звонить 911, или в комитет безопасности... ну, не знаю... сообщить им о преступлении, как ты не понимаешь?

— Это ты ничего не понимаешь. Твой звонок будет бесполезен. Эти дети формально уже мертвы и похоронены. У них была врожденная генетическая болезнь, и родители от них отказались. Их дни уже были сочтены, но нам удалось вытащить их почти из могилы, кстати, поэтому несложно было выдать их мнимую смерть за настоящую. Немного путаницы с бумагами, пара неверных цифр в базах данных и дело сделано. Когда отец захотел попытаться спасти их, я решил что он изменился, но как же я ошибался.. Он спас их ради другой не менее мучительной смерти.

— Так это Хариб собрался убить детей?

— Тише. Не называй его имени. Ты можешь привлечь к нам ненужное внимание.

— Боже, но зачем ему убивать их?

— Он хочет использовать их для зарядки энергетического камня.

— Но это невозможно. Если только эти дети не энергеты, они не могут сознательно перемещать энергетический поток.

— Я создал один прибор... энергетический модулятор. Он мог перемещать энергию камней в живой организм. В моей теории это помогло бы продлить человеческую жизнь, или даже помогать жертвам нападения дампиров, но модулятор потреблял гигантское количество энергии, а его КПД было меньше тридцати процентов. Я только начал практические испытания, когда отец решил свернуть мой проект и забрал все мои расчеты. Сейчас оказалось, что ему удалось создать модулятор наоборот. То есть он передавал энергию человека энергетическому камню, и, надо сказать, что в этом направлении модулятор работает с меньшими затратами и большей эффективностью. Он не просто перемещал энергию, но и сжимал ее, благодаря чему камень мог вобрать в себя вдвое больше. Вначале я не понял, для чего ему этот прибор, а когда разобрался, было уже поздно.

— Но зачем ему убивать ради камня. Ведь можно достать его в Австралийских шахтах.

— Такой не достанешь. Ему нужен очень мощный камень. Простые энергетические камни предназначены лишь для поддержания определенного питающего уровня, они не способны, скажем, утолить жажду по настоящему оголодавшего дампира. Раньше, когда это не было общеизвестным, было несколько несчастных случаев. К примеру, как-то раз дампир подвергнутый анабиозу за применение гипноза, очнувшись, одним касанием осушил своего охранника и сбежал. Он успел убить еще двух человек и одного ребенка, пока его не ...устранили. Это было жуткое зрелище. И очень печальное, особенно оттого, что ребенок был круглым сиротой и жил в интернате.

— Можешь не рассказывать. Мне кажется, я это видела своими глазами.

Я тряхнула головой, отгоняя страшные воспоминания.

Алан глянул на меня так, словно хотел что-то спросить, но передумал и продолжил:

— После этого случая дампиров едва не объявили снова вне закона, но нас уже было довольно много, и мы смогли доказать, что такое не повториться, если не истощать дампира. Корпорация предложила снабжать погруженных в анабиоз дампиров энергетическими камнями до их пробуждения с последующим возвратом ими, истраченных на них денежных средств. Сейчас это стало стандартной процедурой и любой дампир с момента рождения авттоматически согласен с условиями этой сделки. Но я, кажется, отвлекся от нашей главной темы. Харибу нужен камень, который вместит достаточно большое количество энергии. Теперь, когда ты все это знаешь, согласна ли ты мне помочь?