Будущее. Высшая мера наказания: выжить невозможно

Тамми очень захотелось узнать, откуда приползла эта многоножка, поскольку следы располагались перпендикулярно маршруту Тамми. Она с некоторой опаской поставила модуль на землю, и полезла на ближайшую скалу, возвышающуюся метров на шесть над землей. С высоты было видно, что следы уходили, вернее, приходили с юго-востока. Можно было догадаться, что, именно там и живут такие создания. Тамми остановилась в раздумьях: может и ей двинуться в ту сторону? Вряд ли эти сколопендры могут обходиться без воды. А поиск воды был для Тамми в приоритете. Но с другой стороны, зачем сколопендра приползла в такую даль? Скорее всего, в поисках еды. Значит, там, откуда она прибыла, с едой не густо, а может, и с водой тоже.

Сделав такой вывод, Тамми еще раз посмотрела на следы многоножки, потом на цепочку своих следов, и продолжила путь в прежнем направлении.

Глава 11

Женщин Трэгг условно делил на два типа. К первому относились, яркие, красивые, уверенные в себе и в своей привлекательности. Как ни странно, но Трэггу легче было общаться, с женщинами, именно этого типа. К таким женщинам относилась и Данайра, и многие другие из его окружения, к чьей помощи ему нередко приходилось прибегать. Он старался, чтобы отношения с нужными ему дамами никогда не переходили определенной черты. Если такое случалось, то очень скоро он не только бросал женщину, как свою возлюбленную, но и вообще выбрасывал ее из своего окружения и жизни.

Трэгг знал за собой этот недостаток: он не мог долгое время быть с одной женщиной. Только это происходило не из-за того, что очень сильно любил разнообразие, а потому, что спустя совсем короткое время, все его любовницы (все до единой), начинали пытаться как можно глубже проникнуть в его жизнь и стать неотъемлемой ее частью. Вот это бесило Трэгга невероятно. Он бы хотел, чтобы отношения, не развиваясь, застывали на уровне первых трех дней встреч и постели. Но девушки не желали прислушиваться к его словам, хотя он об этом говорил, чуть не с первых минут знакомства, и по очереди совершали одну и ту, же ошибку и, так же, по очереди вылетали из его постели и его жизни.

Трэггу не составляло никакого труда, охмурить чуть не любую красавицу, на которую падал его взгляд. Он и сам, бывало, этому удивлялся, поскольку пользовался, практически, единственным приемом, чтобы добиться желаемого. Правда этот прием срабатывал только на женщинах определенного типа, как раз того самого, первого. Красивые, амбициозные, не сомневающиеся ни одного мгновения, что смогут покорить любого мужчину. Стоило Трэггу сначала откровенно очароваться, а потом чуть отступить назад, как такие женщины удваивали усилия, по его соблазнению, мысленно приговаривая: "Через неделю, козел будешь стоять передо мной на коленях, вымаливая любви", — но в действительности, очень скоро на коленях стояли, наоборот они сами. Конечно не в фигуральном смысле... а иногда и в фигуральном.

Женщины же второго типа были их полной противоположностью. Несмотря на свою красоту (а с другими Трэгг просто не имел дела), они были стеснительны, скованы, из-за внутренней неуверенности в себе, вызванной кучей комплексов, которые они заработали, в основном, благодаря "правильному" воспитанию, реже, в результате психической травмы, вызванной насилием или каким другим стрессом или несчастным случаем.

Трэгг послушал целый курс лекций, как управлять женщинами того и другого типа. Пришлось менять несколько лекционных залов, поскольку Трэгг не только слушал профессоров, но и смотрел, как сам лектор претворяет свои знания в жизнь. Один из преподавателей явно находился у жены под каблуком, у другого дочка не вылазила из ночных клубов, постоянно встречая утро в полицейском участке. По убеждению Трэгга, такие люди не имели права рассказывать другим, как держать в подчинении, (не физическом, не с помощью страха и насилия), а в добровольном психологическом подчинении своих партнеров. Он со временем нашел подходящего учителя, и вот тогда с удивлением узнал, что неуверенные, сомневающиеся в себе женщины, требуют намного больше усилий, чтобы добиться от них настоящего эмоционального отклика.

К огромному сожалению Трэгга Тамми относилась ко второму типу женщин. Таким, как она, неуверенным и сомневающимся в себе, надо было постоянно говорить, какие они прекрасные и чудесные, и умные, и волнующие, причем, говорить искренне, так как любая мелочь, любой косой взгляд, снова вселял неуверенность, отбрасывая назад все его приложенные усилия.Трэгг, выбрав Тамми, с самого начала знал, что так будет, и с самого начала психологически готовил себя к затяжным отношениям, двигающимся по принципу: шаг вперед — два шага назад.

Так и получилось. Ему постоянно приходилось говорить слова, убеждающие ее, что она очень нравится ему. И не только говорить, но и подкреплять свои слова поступками, действиями и другими материальными знаками внимания. Но очень часто все его труды шли насмарку, стоило ей услышать одно слово "доброжелателей", выражающих искреннее удивление или сомнение в крепости их отношений, да что там слово — один насмешливый взгляд, заставлял ее сразу, же сомневаться в чувствах Трэгга.

Возможно, сомнения Тамми в искренности чувств Трэгга, можно было бы назвать интуицией... вот только она и вправду ему нравилась, и Трэгг практически искреннее ухаживал за ней. Народная мудрость гласила, что по-настоящему ценно только то, что досталось большим трудом, в случае с Трэггом эта поговорка себя полностью оправдала. Столько сил, сколько он потратил на покорение Тамми, он не тратил еще ни на одну женщину. Тамми была деликатна, застенчива, и совсем не пыталась лезть в его жизнь, если бы она еще не навязывала ему рассказы о своей — это были бы просто идеальные отношения. Но Трэгг знал, что настоящая душевная близость (по крайней мере, у молодых девушек), возникает именно в моменты задушевных бесед, обычно заканчивающихся слезами, поскольку чаще всего в них шла речь о нанесенных обидах. Трэгг терпеть не мог такие рассказы, справедливо полагая, что в жизни каждого человека достаточно обид, страданий, да и просто неприятностей. И каждый должен справляться со своими проблемами самостоятельно, не перекладывая их на чужие плечи, и не ища утешения от посторонних. Но он понимал и Тамми, которая долгие годв все держала в себе, и только сейчас могла рассказывать обо всем без утайки, не боясь, что ее откровения станут достоянием чужих ушей. И Трэгг терпел.

Глава 12

Через два часа пути Тамми снова натолкнулась на следы сколопендры: " Да, что же это такое! — в сердцах выругалась она. — А эта многоножка, откуда прибежала?". — Следы Тамми читать не умела, но логические выводы делать могла. Она еще раз окинула взглядом чистую черную поверхность, украшенную двумя параллельными цепочками следов. Стало понятно, что эта бегала все та же сколопендра, то в одну, то в другую сторону, как обычно делают собаки в поисках пищи. А это означало, что невозможно было определить, в какой стороне проживали или точнее обитали эти монстры.

И еще Тамми мучил один вопрос, как эта сколопендра погибла? Тамми понимала, что ее накрыло океанской волной, но вот только непонятно, почему сколопендра оказалась так близко от берега. Тамми или читала, или слышала, что животные как-то чувствуют приближающиеся стихийные бедствия, будь то землетрясение или цунами и заблаговременно уходят в безопасное место. Получается, что у многоножки или не развит инстинкт самосохранения, или что-то помешало ей спастись. Впрочем, Тамми скоро выбросила эту загадку из головы, у нее была более насущная проблема, не встретить еще одну, но только живую сколопендру. Но всякий случай она продумала план действий. Завидев чудовище, она быстро спрячется внутри модуля и будет сидеть в нем, пока чудовищу не надоест ждать свою добычу, или... пока она сама не умрет от жажды, почему-то второе казалось более реальным. Грустная перспектива.

Наконец, она миновала вулкан, и была этому несказанно рада. А еще через день она заметила, как почва постепенно меняет цвет на все более и более светлый, а вскоре она с удивлением обнаружила, что под ее ногами не скала или камни, а самая настоящая земля. Цвет она имела светлый, была тверда, как камень, но это была почва.

Тамми огляделась, и, выбрав точку повыше, забралась на нее с биноклем. Теперь она искала любое зеленое пятно, что должно было бы указывать на наличие деревьев или какой другой растительности. Ведь там, где густые заросли, там, скорее всего, и вода.

Тамми находилась в изгнании уже две недели, из них, примерно, десять дней в пути, она истратила тридцать восемь литров воды, и хоть ее еще было больше половины, она уже начинала трястись от страха, что не успеет вовремя найти источник. Она подсчитала, что если в день она проходила двадцать-двадцать пять километров, то, значит, она удалилась от океана не менее чем, на двести километров. И ее уже очень сильно начинал мучить вопрос, почему она не встретила никаких других животных. Нет, она была этому очень рада, но все-таки почему?

Военный бинокль, подсунутый ей, чьей-то заботливой рукой, приблизил далекие горы или скалы настолько, что она смогла заметить чахлые кустики растений, что росли на них. Скалы стояли грядой на ее пути, стало понятно, что ей придется перебираться через них, поскольку для обхода, надо было сделать слишком большой крюк. Тамми потащилась вперед, а дальше ответы на ее вопросы стали появляться прямо у нее под ногами.

Сначала она заметила россыпь камней, и почему-то она сразу поняла, что камни лежат такой горкой, не в силу воздействия природного явления, о потому что их кто-то так насыпал. Она осторожно подошла к куче, и, не желая на нее взбираться (мало ли чего), постаралась заглянуть за камни, отчаянно вытягивая шею. Не помогло. Тогда она взяла в руки камеру и, подняв ее над головой, постаралась увидеть изображение на экране. Огромная черная дыра, вот что было за этой кучей камней. И Тамми даже знала, что это такое. Нора или подземный ход, который вырыла, или вырыли эти многоножки. Сердце у нее упало. Идти по земле, зная, что под твоими ногами эти чудища роют ходы, было страшно. Она постаралась себя немного утешить тем, что место, где сколопендра выбиралась наружу видно издалека, и теперь такие холмики камней надо обходить, как можно дальше. Но Тамми, прикинув расстояние, какое преодолела сколопендра, сразу поняла, что никогда не сможет убежать от нее, и что если она не найдет какого-то укрытия, то смерть или в животе монстра, или от жажды вскоре станет реальностью. И она ускорила шаг.

Она шла настолько быстро, насколько позволяли ей силы. Спать ложилась, только когда ноги уже не держали ее от усталости. Ужас встретить на открытом пространстве, такую страшную тварь, гнал ее вперед, и скоро скалы встали перед ее глазами. На глаз оценить их высоту она не могла, хорошо всезнающий компьютер предложил измерить длину тени отбрасываемой скалой, с длиной ее собственной тени. Оказалось, около трехсот метров, вроде бы и немного, но Тамми с тоской посмотрев на отвесные стены, поняла, что существует большая вероятность того, что через них она не сможет перебраться. Мелькнула мысль, возможно, эти скалы где-то переходят в равнину, и можно попытаться найти место, где она сможет, сравнительно легко их преодолеть, но тут, же здравый смысл спросил, что если этот путь займет десятки километров и несколько недель? Что тогда делать? И Тамми решила лезть через горы.

Поскольку высота скал была неодинаковой, можно было попытаться найти наиболее низкие точки, что могли бы служить перевалом. И снова несколько презервативов, с горячим воздухом подняли на достаточно большую высоту видеокамеру, и она смогла с помощью заснятых кадров, хотя бы примерно рассмотреть окружающее пространство. Ну, что сказать? Тамми вышла к самой высокой точки гряды, с самыми отвесными и опасными стенами. И в левую и в правую сторону были ясно видны разломы, и сами скалы были ниже и их стены не выглядели таким монолитом.

Не зная, что решить, она ввела в компьютер изображение с видеокамеры, решив переложить выбор направления на машину. Она поступила правильно. Схематический план поверхности, что появился на мониторе, отображал столько разных, очень важных дополнительных мелочей, которые она вообще не заметила. Например, разлом скалы, что находился с правой стороны, представлял собой глубокую трещину, далеко уходящую в обе стороны от скалы. Тамми представила, как она будет проходить рядом с этим провалом, в котором не видно дна, содрогнулась от ужаса, и взвалив на плечи, словно улитка, свой дом, двинулась налево.

Пройдя несколько метров, она подумала, что возможно, что и сколопендры тоже выбрали бы более безопасный маршрут, а, значит, встреча с ними в этом направлении станет неотвратимой. Тамми остановилась, представив себе встречу с многоножкой, развернулась и пошла вправо. Однако представив, как она, сорвавшись, летит в вниз, Тамми снова остановилась, решив, что от сколопендры у нее больше шансов спастись, чем от падения вниз. Она помнила, что альпинисты лазают по скалам, пользуясь, вбитыми в камень креплениями, завязывая веревки специальными узлами, применяя карабины и другие приспособления, от мысли, что она доверит свою жизнь криво завязанным собственными руками кривым узлам, ей стало не по себе и она снова поплелась в противоположную от разлома сторону.

Начало темнеть и Тамми стала готовиться ко сну, она вдруг представила, как наступает утро, она открывает выход и видит змею, обвившуюся вокруг ее дома. Ужас от представленной картины, накрыл холодной волной. Она быстро укрепила видеокамеру с фильтрами для ночного видения на крышу модуля, подключила ее компьютеру, и с этого дня, всегда, прежде, чем открывать выход, внимательно просматривала записанные кадры.

Она укрылась покрывалом до подбородка, но, несмотря на усталость, сон не шел, сегодня было особенно тоскливо. Воспоминания о том, что она потеряла, тут же нахлынули на нее. Она резко села на полу.

"Мне нельзя расслабляться! — вслух, громко, сказала она самой себе. — Мне надо продержаться два с половиной месяца, после этого меня заберут отсюда, вот тогда я и буду вспоминать Трэгга. А пока никаких воспоминаний!". Эти слова, действительно, немного взбодрили ее, а, чтобы окончательно сбросить уныние, Тамми решила побаловать себя чем-нибудь вкусненьким. Она быстро пробежала глазами список продуктов. Вот: "Сладости". Тамми схватила небольшой кулечек, с грустью вспомнив свои запасы конфет, которые кто-то выбросил, пакуя ее вещи. Она словно воочию видела, как упаковщик, снисходительно вздохнув, бросил по горстке конфет из каждого пака. Тамми вывалила весь кулек на пол и, торопливо разворошив его руками, заорала от радости, увидев свои любимые ирисовые тянучки в сливочном шоколаде. Она тут же одну запихала в рот, зажмурившись от удовольствия. Понюхала фантик, как вкусно он пахнет! Потом жадно, словно скряга, пересчитала оставшиеся конфеты. Почти тридцать штук шоколадных конфет, из которых восемь ирисок и еще двадцать карамелек разного сорта. "Не густо", — с тяжким вздохом констатировала она. И все-таки это небольшое лакомство утешило и успокоило ее, сон пришел незаметно.