Дарман не видел больше никого из людей Хокана. Он подошел к последнему амбару и распахнул дверь ногой; фонарь высветил сумрачное помещение и четыре искаженных ужасом лица — двое мужчин, две женщины и паренек, которого он только что видел. Они сжались в углу рядом с молотилкой. Его непроизвольной реакцией было нацелить на них винтовку до тех пор пока он не убедится что они не враги.

"Не всегда солдат носит форму". Но инстинкты подсказывали, что это просто перепуганные гражданские.

От доспеха все еще поднимался дым. Дарман вдруг понял, как пугающе он выглядит.

Кто-то тихо и перепуганно заскулил. Клон подумал, что это женщина, но, похоже, звук исходил от одного из мужчин, возраста примерно сержанта Скираты; он смотрел на солдата с ужасом. Дарман никогда не видел гражданских так близко, и никогда не видел такого испуга.

— Я не причиню вам вреда, — сказал он. — Это ваша ферма?

Молчание, и только скулеж; он ничего не понимал. Он ведь спас их от врагов, так? Чего бояться?

— Сколько людей у Хокана? Вы можете сказать?

Женщина обрела дар речи, но голос дрожал.

— Ты кто?

— Солдат Республики. Мне нужна информация, мэм.

— Ты… не он?

— Кто?

— Хокан.

— Нет. Вы знаете, где он?

Она указала на юг, в направлении Имбраани.

— Они пошли на ферму… там был раньше клан Кирмай… пока Хокан не продал их трандошанам. Пятьдесят, может, шестьдесят… Что ты с нами сделаешь?

— Ничего, мэм. Совершенно ничего.

Похоже, они не ожидали такого ответа. Женщина не двинулась с места.

— Они искали его и пришли сюда, — сказал молчавший мужчина, указывая на Дармана. — Нам не за что его благодарить. Скажи ему, чтобы…

— Заткнись! — глянула на него женщина. И повернулась к Дарману. — Мы ничего не скажем. Мы не скажем, что видели тебя. Уходи. Нам твоя помощь не нужна.

Дарман оказался к такому совершенно не подготовлен. Его учили очень многому, но никто не упоминал неблагодарных гражданских, которых надо спасать. Он подался назад и выглянул за дверь амбара, прежде чем кинуться от двери к зарослям, забору и склону, где осталось снаряжение.

Время двигаться. Теперь за ним тянется след — след из мертвых тел. Он мог лишь думать — будут ли "шпаки", как их называл Скирата, так же любезны с ним в будущем.

Он проверил хроно в визоре. Всего несколько минут назад он сбежал по склону, ведя стрельбу. Такое всегда кажется часами — когда не видишь ничего, кроме цели.

"Не волнуйся, — говорил Скирата. — Тут мозг вырубается, чистые рефлексы. Ты свободен от шока. Ты просто отлично дерешься. Ты будешь драться тогда, когда обычные люди свихнутся".

Дарман не был уверен — хорош он или нет, но он был каким есть, и оставался этим доволен.

Он навьючил дополнительный груз на спину и начал путь к ТВ. Может, не стоило тратить столько зарядов. Может, стоило предоставить фермеров их судьбе. Он не узнает.

А затем он вдруг понял, почему и ополченцы, и гражданские застывали, впервые увидев его. Шлем. Броня.

Он выглядел как мандалорианский воин.

Все боятся Геза Хокана. И это сходство ему либо поможет, либо убьет.

* * *

— Ложись! — крикнул Атин.

Найнер рухнул на землю и услышал как охнул Фай, сделавший то же самое — воздух вылетел из его легких.

С обманчиво мягким жужжанием над ними пронесся спидер. Атин, затаившийся у упавшего дерева, проводил его взглядом через прицел.

— Двое, в камуфляже и с обычным оружием, — сообщил он. — Не думаю, что у местных такие машины. Во всяком случае не со встроенными орудиями.

Жужжание двигателей стихло. Найнер поднялся на ноги и восстановил равновесие, мечтая о спидере и отсутствии брони. Взвод был весьма нагружен, и доспех не был рассчитан на слияние с ландшафтом, хотя на враждебной территории это было крайне важно; впрочем, имелась эффективная защита против бластеров, отравляющих веществ и даже вакуума. А когда дело доходило до целей, это имело большое значение. Доспех делали для боя внутри зданий и на улицах; в Галактике было множество разных городов. А сейчас им просто приходилось прилагать все усилия, чтобы слиться с местностью.

Он устал. Все устали. И даже риск быть обнаруженными, обычно вызывавший животный страх, их бы сейчас не сдвинул с места. Хотелось спать…

Найнер проверил деку. До ТВ-Бета все еще оставалось десять кликов; сейчас был полдень. Куда легче двигаться ночью, так что он хотел бы добраться до ТВ ко второй половине дня, а затем залечь до наступления ночи. Если Дарман это сделал — и может быть, не сделал, но Найнер уже принял решение — они его подождут.

— Возвращается, — сообщил Атин. — Всем лечь!

Тихий гул двигателей прервал расчеты Найнера. Спидер направлялся на юг — снова к ним. Солдаты замерли, вжались в грязь, став невидимыми с высоты… по крайней мере, на это рассчитывали.

Эту реакцию воспитали не только тренировки.

Обнаружение с воздуха было особенно опасным. Найнер помнил, как каминоанский КЕ-8 кружил над тренировочными площадками Типоки, готовый дернуться вниз и научить дисциплине любого дефективного, который выбивался из общего ряда. На борту стояли электрошокеры.

Лишь раз он видел КЕ-8 в действии. И после этого очень тщательно работал над собой.

— Он проводит поиск в этом квадрате, — сказал Атин. Он на глазах становился основным наблюдателем; по какой-то причине он больше приспособился к окружающему, чем Фай или сам Найнер. — Он работает вокруг центра.

— Центра чего? — осведомился Фай.

Найнер забыл про усталость. "Никогда не оставляй своих".

— Если он не видел нас, то мог видеть Дармана.

— Или то, что от него осталось.

— Заткнись, Атин. Что у тебя за проблемы?

— Я был Дарманом, — ответил Атин.

Больше он ничего не сказал. Найнер посчитал, что это не время для того, чтобы требовать объяснений.

Двигатели прогудели над головой; потом звук стих, и исчез, но скоро возобновился в полную силу.

— Он идет по кругу, — сказал Атин.

— Файрфек, — констатировал Найнер, и трое одновременно потянулись за насадками для бронебойных гранат. — Что он увидел?

— Может, ничего, — отозвался Фай. — Может, нас.

Они замолкли. Спидер действительно ходил кругами. Он также снизился и почти задевал верхушки деревьев; Найнер разглядел сдвоенные пушки. Шлем не мог сказать, наведены ли они на цель, но это не означало обратного. Никогда нельзя полагаться только на технику.

"Лучший сенсор — это глаза". Это был один из первых советов, услышанных от Скираты. Быстрое обучение — это хорошо, но слова людей, побывавших в настоящих битвах, лучше запоминались.

Найнер поднял винтовку и посмотрел через прицел, доверившись "БласТек", утверждавшей, что объектив действительно не отбрасывает бликов. У него возникнут проблемы, если это не так.

Он видел, как лучи солнца блестят на очках пилота-человека. Пушка была в руках дроида; клон подумал, чувствовали ли они себя уязвимыми без бронированной крыши, открытые для снайпера. Но он подозревал, что любой, смотрящий вниз с такой высоты через прицел пушки, себя вообще не чувствует уязвимым.

Фюзеляж виднелся как раз над ним и медленно поворачивался к деревьям; пилот вновь старался все осмотреть. Это не было совпадением. Найнер нацелил ДС-17 на центр двигателя.

Красный огонек вспыхнул на визоре.

Они его засекли.

Коммандо нажал на спуск. Раскаленно-белая вспышка заставила визор потемнеть; взрыв был таким близким, что ударная волна бросила его на землю.

Он вскочил на ноги и побежал. Найнер понятия не имел, как можно бежать с полусотней килограммов на спине, но адреналин может многое. Инстинкт советовал убраться подальше, прежде чем посыплются обломки. Доспех и костюм может выдержать многое, но инстинкт самосохранения орал — убирайся!

Когда Найнер остановился, то понял, что отбежал метров на сто, и это в густом подлеске рощицы. Он дышал тяжело как мотт и доспех пытался его охладить.

Позади горел огонь; маленькие языки пламени вспыхивали тут и там, подобно семенам вокруг дерева.

Коммандо повернулся, высматривая Фая и Атина; первое, что пришло ему в голову — что спидер упал прямо на них.

— Это было нужно?

Фай оказался совсем рядом. Найнер его не расслышал из-за собственного дыхания.

— Он меня засек, — ответил сержант, ощутив облегчение… и почему-то вину. Он не понимал причины.

— Знаю. Я видел, как твоя "дисишка" дернулась вверх и решил, что лучше смотаться, пока не пришлось надеть спидер вместо шлема.

— Атин?

— Не слышу его.

Это ничего не значило. Дистанция связи не превышала десяти метров; Атин мог быть где угодно. Найнер знал его слишком плохо, чтобы угадывать движения, и они и так были на волоске — не хватало времени, чтобы все разглядывать. Сейчас он думал о том, как он, сержант, которого они считали лидером… как он мог убежать, даже не думая о них? И они ведь это знали…

— Нехилый маяк получился, — заметил Фай, глядя на клубящийся дым. — Будет виден с бо-ольшого расстояния.

— А что мне было делать? Лежать и глотать снаряды?

— Нет, серж. Я думал, ты пальнешь дважды, — он рассмеялся. — Лучше убедись, что никто не выжил.

Шансов было мало, но спидеры иногда бывают удивительно прочными. Найнер и Фай отправились к источнику дыма, держа винтовки наизготовку.

Повсюду валялись куски дроида; лицевая пластина смотрела на дым, будто пребывая в изумлении.

— Они не сильно прыгучие, — заметил Фай, толкнув ее носком сапога. — Атин, здесь Фай. Ты тут, прием?

Молчание. Фай приложил левую перчатку к уху. Найнер подумал — не потерял ли он сразу двоих за столь короткое время?

— Здесь Атин. Конец связи

Коммандо вышел из дыма, неся дополнительный груз и искореженную груду металла, из которой торчали провода и разъемы. Похоже, это был бортовой компьютер спидера.

— Пилот тоже не особенно прыгучий, — констатировал он. — Помогите мне вновь пристегнуть это.

Вместе Фай и Найнер подняли рюкзак и пристегнули его к броне. А ведь парой дней ранее любой из них справился бы в одиночку.

"Мы слишком измотаны, чтобы быть в безопасности, — подумал Найнер. — Пора выбраться отсюда и передохнуть".

— Я могу что-нибудь выудить отсюда, — сказал Атин, показывая на металлический ящик. В первый раз Найнер услышал в его голосе почти радостные нотки. Похоже, Атин ладил с техникой лучше, чем с людьми. — Стоит попробовать.

Найнер занял позицию и они попытались найти хорошее прикрытие. Он глянул назад и понадеялся, что огонь выгорит сам; менее всего им требовалось удирать от настоящего лесного пожара. Но может… это была наименьшая проблема. А если Дарман жив и находится где-то здесь, он увидит дело их рук… Найнер надеялся, что он так и поймет.

Взвод уже оставил пару ясных свидетельств боя на этой сельской местности. Хотела Квиилура этого или нет — но война пришла на нее.

* * *

— Ты ди'кут, — констатировал Хокан.

Он снял шлем; лицо воина было в нескольких сантиметрах от физиономии убезийца, и Гез желал посмотреть ему в глаза. Эта раса не была склонна дрожать, но видно, этот конкретный был исключением.

— Кто ты? — шепнул Хокан.

— Ди'кут, сэр.

— Ты и из меня сделал ди'кута. Мне это не нравится.

Хокан собрал в комнате всех старших бойцов. Он напомнил себе, что комната была на деле переделанным хлевом для мерли, а его лейтенанты — двадцать наименее тупых личностей из всех отбросов общества, оказавшихся на Квиилуре. Он был серьезно разочарован тем, что неймодианцы так тратятся на связь, а не на людей. Еще бы немного кредитов — и он бы купил требуемую небольшую армию.

Убезиец Кайлшш неподвижно застыл в середине комнаты; Хокан обходил его по кругу. Может, это была женщина — с убезийцами никогда не скажешь точно; но Гез подозревал, что это все же мужчина.

Он не хотел нанимать убезийцев. Они могли быть непредсказуемыми, даже коварными. Но очень немногие наемники желали работать на Квиилуре; те же, кого просто нигде больше не нанимали, обычно тянули за собой такой список преступлений, который бы и хатта впечатлил. Так что ему приходилось иметь дело с ними, потому что Анккит не раскошелится на толковую команду.

Хокан впал в отчаяние. А когда он впадал в отчаяние по профессиональным причинам, он предпочитал радикальные методы для изменения ситуации.

— Так вы спалили еще одну ферму, — уточнил он.

— Это было предупреждение, сэр. На случай, если у них возникнут идеи. Ну вы знаете… укрывать людей, которых нельзя…

— Все надо делать не так, — Хокан примостился на краю стола и вгляделся в лицо под маской, скрестив руки. Он не любил людей, у которых не видел глаз. — Сперва предупреждаете. Если они нарушают правила — наказываете. Если наказывать до нарушения правил — терять им будет нечего, и они станут ненавидеть вас, мстить… и так же будут поступать их потомки.

— Да, сэр.

— Понимаете? — Хокан оглядел всех собравшихся и жестом пригласил их к беседе. — Тут все это понимают?

Кто-то что-то хрюкнул.

— Все понимают? — рыкнул Хокан. — Что надо сказать, когда офицер задает вопрос?

— Да… сэр! — почти хором.

— Хорошо, — тихо сказал Хокан.

Он вновь встал. А затем — выхватил меч Фульера, включил луч и рассек шею убезийца; голова отвалилась в сторону… без крови и шума.

Внезапно наступило абсолютное молчание. Они и раньше вели себя тихо, но все же имелись звуки — как и у всех людей, которых заставляют слушать что-то скучное. Но теперь даже никто не сглатывал. Видимо, даже не дышал.

Он взглянул на тело, а затем на свои брюки. Идеальная чистота — без крови. Световой меч ему определенно нравился.

Он вновь сел на край стола.

— Это, — пояснил Хокан, — было наказанием для Кайлшша. И это предупреждение для вас. Теперь все поняли разницу? Это важно.

— Да, сэр, — голосов было поменьше, и они дрожали.

— А тогда идите и отыщите наших гостей. А ты, Мукит, прибери тут. Ты убезиец, и знаешь, как поступать с останками.

Наемники потянулись к выходу, а Мукит приблизился к рассеченному телу Кайлшша.

Хокан поймал за руку старшего из викваев, когда тот попытался выскользнуть в дверь.

— Гута-Най, где твой брат и его приятель? — поинтересовался он. — Они уже два обеда не показываются, и они не расписывались по окончании смены.

— Не знаю, сэр.

— Что, подрабатывают на стороне у того трандошана? Немного самодеятельной работорговли?

— Сэр…

— Мне нужно знать. Чтобы действовать, если с ними стряслось что-то… необычное.

Гута-Най наверняка вспомнил, что Хокан с ним сделал, когда застал за преследованием той фермерской девчонки; его губы задвигались. Потом он наконец сумел перебороть страх и заговорить:

— Я их не видел сэр, совсем не видел… со вчерашнего дня. Клянусь!

— Я сделал тебя своей… хм… правой рукой, потому что ты можешь промолвить несколько слов для выражения мыслей.