— Я могу добавить несколько дополнительных пушек.
— И сколько времени на это понадобится?
— Он нужен тебе для войны?
Скирата представил, как родианец мысленно уже поднимает цену, в ожидании, что платить будет не сам клиент, а его правительство. Война и спекуляции шли рука об руку.
— Нет, — сказал Скирата, — Я пацифист.
Родианец покосился на верпинскую снайперскую винтовку на плече Скираты.
— Но ты мандалорианин…
Скирата выпустил из бронещитка на правом предплечье трехгранный нож, подбросил и ловко поймал за рукоятку.
— Ты не хотел бы сразиться со мной?
— Нет…
— Вот видишь? Я та сила, которая способствует миролюбию, — он снова подбросил нож и спрятал его обратно под броню. — Ну и на что способна эта штучка?
— Глубина погружения — до километра. Скорость в атмосфере — до тысячи кликов. Летит как намыленный ронто…
Корабль сейчас всплыл до ватерлинии, длиной 45 метров, темно—зеленый, с плавными линиями корпуса, из его кормы выступали четыре полукруглых обтекателя для двигателей, делая корму похожей на кастет. Каламарианский легкий фрейтер типа «Глубоководный».
— … берет девяносто тонн груза, восемь членов экипажа. Вооружен приличной пушкой для самообороны. Гиперпривод…
Родианец замолчал и посмотрел в ту же сторону, что и Скирата. Ордо подошел к ним вдоль пристани и остановился рядом с кораблем, засунув большой палец левой руки за пояс. За исключением походки — как и у всех ЭРКов, его спина была слегка согнута, как будто он нес два армейских пистолета в кобурах — он выглядел как еще один мандалорианин в побитой броне. Родианец заволновался, когда Ордо, осмотрев двигатели с пристани, вдруг перепрыгнул на корму корабля.
— Мне не нравится этот цвет, — проворчал Ордо. Он потыкал носком в клавиатуру замка, закрывавшего люк левого борта, и замок открылся. — Я просто проверю обивку.
Скирата повернулся к родианцу.
— Мой сын придирчивый парень. Я уже не помню, сколько лоханок мы просмотрели на этой неделе.
— Я могу достать вам «Разведчика Гидросферы», если подождете пару недель, — торговец понизил голос. — Могу достать убриккианскую подлодку. «V—Плавник». Даже субмарину Торговой Федерации.
— Ага, будет здорово, когда парни из Федерации явятся ко мне, если обнаружат, что у них во флоте что—то пропало.
— Ты слишком подозрительный, мандалорианин.
— Здесь ты прав. Сколько оно стоит?
— Сто пятьдесят тысяч.
— Я не собираюсь покупать весь твой флот, парень. Только вот это корыто.
— Эти «Глубоководные» нелегко найти в продаже…
— Знаешь, идея насчет субмарины Торговой Федерации не так уж плоха. Может быть, надо встретиться с их поставщиками, потому что, если бы я купил настоящую субмарину, прямо от производителя, а не эту лодочку для катания туристов…
В наушнике Скираты послышался голос Ордо:
— Кэл'буир, думаю, Прудии сможет его как следует вооружить…
Скирата вовсе не хотел покупать субмарину военной модели. Ему нужен был многоцелевой корабль — подобный этому каламарианскому корыту. Родианец не знал, что ему нужно и насколько нужно, и даже не знал, может ли Скирата позволить себе такую покупку. Скирата похрустел кредитными чипами в кошельке на поясе, позволяя этому приятному звуку смягчить сопротивление родианца, и походил по пристани взад и вперед, как будто думал о чем—то другом.
— Иди сюда, ад'ика, — позвал он Ордо, позволяя торговцу это слышать. — Нам нужно будет посмотреть еще пять кораблей.
— …сейчас проверяю состояние корпуса… — ответил Ордо.
Хорошая вещь эти шлемы: никто не услышит, что тебе говорят по комлинку, если ты этого не хочешь. Ордо, используя все сенсоры своей брони — настоящего произведения искусства — проверял корпус корабля на усталость металла, наличие течи и другие механические дефекты. Показания сенсоров передавались на новейший НШД в шлеме Скираты — маленькая, но необходимая роскошь в уплату за мертвых террористов. «Какие они симпатичные, когда мертвые», подумал он.
Ордо глубоко вздохнул.
— Он немного… заржавел внутри, но в остальном это отличный корабль. Я бы на твоем месте купил.
«Но еще надо сбить цену»
— Ага… И сильная течь? — спросил Скирата в комлинк нарочно громким голосом.
— Какая еще течь? — вскинулся родианец, — Там нет никакой течи!
— Мой сын говорит, что изнутри корпус заржавел, — Скирата сделал паузу для большего эффекта. — Орд'ика, вылезай и скажи ему.
Ордо вылез из люка и встал на палубе, уперев руки в бока и склонив голову набок.
— Палубный настил и обивка. На них ржавчина.
— Это субмарина, — огрызнулся родианец. — Конечно, на ней будет ржавчина. А чего вы хотели, парусную баржу или типа того? Я думал, вы, мандалориане, неизбалованные парни, а вы хнычете, как неймодианцы, увидев ржавчину.
— Ты не слишком—то стараешься привлечь клиентов, — Скирата полез в кошелек и вытащил горсть кредитных чипов большого достоинства, специально, чтобы были видны их дразнящие цифры. Немногие торговцы подержанными кораблями могли сопротивляться соблазну получить плату сразу наличными, и сопротивление этому соблазну явно не было сильной стороной родианца. — Думаю, придется поискать корабль где—то в другом месте.
Хотя родианец и был слишком болтливым, в математике он понимал. Его маленькие блестящие глаза уставились на кредитные чипы.
— Тебе будет трудно найти такой корабль где—то еще. Каламарианцы не продают их сепам.
Если родианец хочет думать, что они работают на сепаратистов, тем лучше. Никто не ожидает увидеть мандалорианина, работающего на Республику, и родианцу незачем об этом знать. Скирата пальцем сделал знак Ордо, и «Нулевой» спрыгнул с корабля и пошел за ним, песок пристани скрипел под его ботинками. По правилам игры идти следовало быстро и целенаправленно, и они отлично умели это изобразить, даже когда нога Скираты болела, и он хромал больше, чем обычно. Наступил критический момент, когда та или другая сторона должна уступить. И если они проявят упорство, уступить должен родианец.
«А джедаи думают, что только они способны влиять на разум, да?»
— Сто двадцать тысяч! — крикнул родианец им вслед.
Скирата не замедлил шаг, как и Ордо.
— Восемьдесят, — сказал Ордо, не оборачиваясь.
— Сто десять.
— Даже новые такие корабли стоят только сотню.
— На нем дополнительное оборудование.
— Он должен быть с золотым покрытием, чтобы стоить столько.
Они все еще не останавливались. Ордо что—то проворчал, но трудно было сказать, раздражен он или веселится.
— Ладно, девяносто! — крикнул родианец.
— Восемьдесят, наличными, — сказал Скирата, по—прежнему не оборачиваясь. Наоборот, он даже ускорил шаг. Мысленно он начал считать до десяти и дошел уже до восьми…
— Хорошо, — уступил, наконец, родианец. — Надеюсь, вы будете им довольны.
Скирата развернулся и неторопливо пошел обратно, небрежно пересчитывая кредиты. Ордо снова запрыгнул на корабль и нырнул в открытый люк.
— О, если я буду им недоволен, я очень быстро вернусь, не сомневайся, — сказал Скирата. — Поэтому я и не требую гарантий.
Двигатели «Глубоководного» взревели, подняв волну и белую пену. Вибрация ощущалась даже на пристани.
— Он знает, как рулить этой штукой? — спросил родианец.
— Мой сынок знает, как рулить чем угодно. Он быстро учится.
Скирата, пройдя по мокрому корпусу, спустился в люк и закрыл его за собой. Ордо уже сидел в узкой кабине на месте пилота, положив шлем на панель приборов, разговаривая сам с собой, и включал все в нужной последовательности. У него, как и у всех «Нулевых», была образная память: достаточно было одного быстрого прочтения инструкции, и Ордо уже знал теорию. Скирата очень гордился им, как и всеми своими воспитанниками, но возмущался тем, что сделали с ними каминоанцы в своих попытках создать идеальных солдат. За свою безупречность Ордо и его братьям пришлось дорого заплатить. Их души подверглись тяжким испытаниям, они были непредсказуемы и склонны к насилию из—за слишком сильного вмешательства в гены и той жестокости, которую они испытали в детстве. Скирата набил бы морду всякому, кто посмел бы назвать их психами, но иногда даже ему было трудно с ними справиться.
Но они были всей его жизнью. Он вырастил их как своих детей. Каминоанцы хотели уничтожить их, как продукт неудачного эксперимента, и одна мысль об этом вызывала у Скираты желание отомстить. Для него каминоанцы были садистами и подонками, и их жизни он оценивал не больше, чем они ценили жизни производимых ими клонов. В этом случае Ко Сай повезло: она была нужна ему живой. По крайней мере, пока.
«Значит, мои парни превзошли требования? Ну, тебе тоже придется превзойти их, дорогуша…»
Ордо взялся за штурвал, и «Глубоководный» двинулся вперед, вспенивая волны. Родианец на пристани становился все меньше и меньше, пока совсем не исчез из виду. Они вышли из гавани в открытое море.
— Поехали ловить эту наживку для айвхи.
Скирата удивился, чего он волнуется, погружаясь на субмарине, когда превосходно себя чувствует, летая в космосе. В конце концов, он провел достаточно морских учений на Камино.
— Есть новости от Мерееля?
— Да, он уговорил агента Веннен выполнить ту работу, и он дал ей бластер.
«Агент Веннен? Да ладно, сынок. У тебя и так слишком короткая жизнь. Лови момент»
— Она стойкая. Ор'атин'ла.
Ордо не клюнул на приманку.
— Мер'ика сказал, что она передала мне торт чеффа.
Ордо трогательно не разбирался в женщинах. Скирата знал, что в этой области у его воспитанника явный пробел в образовании.
— Тебе повезло, сынок. Она умная и смелая девушка.
А еще она была длинноногой блондинкой потрясающей внешности, но для мандалорианина эти достоинства были в списке куда ниже, чем ум, храбрость и стойкость. На самом деле для большинства мужчин Бесани была слишком красивой, чтобы с ней можно было нормально общаться, и Скирата уже зачислил бедную девушку в свою растущую коллекцию аутсайдеров и отбросов общества.
— Ты заслуживаешь самого лучшего.
— Если бы только была инструкция по женщинам, Кэл'буир.
— Если она и есть, я ее не читал.
Ордо повернулся к Скирате и взглядом дал понять, что услышанное его отнюдь не утешило. Сейчас Ордо знал то, что Скирата скрывал от клонов так долго: что его брак распался, и два его сына объявили его дар'буир — «более не отцом», то есть, отказались от него, что было величайшим позором в мандалорианском обществе. Это было единственное, что Скирата когда—либо скрывал от «Нулевых» — кроме, конечно, беременности Этейн Тер—Мукан.
«Беспокоит ли это Ордо? Верит ли он мне? Я должен был тогда исчезнуть. Мы все должны были исчезнуть, чтобы тренировать клонов, не нарушая секретность. Мои дети были уже взрослыми. Я оставил им все свои деньги до последней кредитки, разве нет?. Шаб, клоны нуждались во мне больше, чем они. Клоны нуждались во мне просто чтобы выжить»
У него была еще дочь, и ее имени не было под тем решением. Он ничего не знал о ней уже много лет. Однажды… однажды он, возможно, найдет в себе смелость прийти и посмотреть на нее. Но пока есть более важные дела.
— Все будет в порядке, сынок, — сказал Скирата. — У вас будет нормальный срок жизни. Даже если мне придется выбивать информацию из Ко Сай по кусочку.
«Особенно если мне придется…»
Ордо, казалось, внезапно увидел что—то очень интересное на панели приборов.
— Единственная причина, по которой мы вообще живы — потому что ты не позволил тем джихаал убить нас как животных.
Скирата на секунду подумал, что Ордо не знает, что сказать, но тот сменил тему:
— Ладно, посмотрим, можно ли следовать инструкции хотя бы к этой штуке…
Ордо резко двинул штурвал вперед. «Глубоководный» слегка поднял нос, и ускорение вдавило Скирату в кресло, когда корабль полетел над поверхностью волн. Голокамера на корме показывала вихрь белой пены за кораблем, похожий на снежную бурю. Красная полоска на консоли, обозначавшая скорость, приближалась к светящейся синей стрелке, обозначенной ОПТИМАЛЬНАЯ СКОРОСТЬ. Корпус вибрировал, двигатели ревели, и желудок Скираты, казалось, рухнул вниз, когда «Глубоководный» оторвался от поверхности моря.
— Ойа! — ухмыльнулся Ордо. Корабль набирал высоту, и он радовался, как маленький мальчик. Новизна всегда доставляла ему удовольствие. — Кандосии!
Вихрь снежно—белой пены на мониторе сменился видом серо—голубого моря. Скирата позволил себе немного расслабиться, и наблюдал, как Ордо ведет корабль к точке встречи, восхищаясь его неожиданным мастерством пилота.
— Ты оказал мне большое доверие, Кэл'буир, — сказал Ордо, — Я никогда еще не пилотировал такой корабль.
— Я смотрю на это так, сынок: если ты этого не сможешь, то никто не сможет, — он похлопал Ордо по руке, сжимающей штурвал. — Назовем этот корабль… хм, есть идеи?
Ордо после некоторой паузы сказал:
— «Эй'хан».
— Хорошо… пусть будет «Эй'хан».
Это был показательный выбор. У слова «эй'хан» не было перевода на общегалактический, потому что оно обозначало чисто мандалорианское понятие: момент мира в окружении семьи, друзей и воспоминаний о погибших, тех, кто был дорог, тоска о них почти до боли, состояние разума, которое едва приблизительно можно описать как «горькая сладость», что—то вроде предельного напряжения любви. Скирата сомневался, что аруэтиизе, не—мандалориане, поверили бы, что такая глубина чувств есть у народа, который они считают бандой наемных убийц. Скирата проглотил комок в горле и отдал имени дань уважения, которого оно заслуживало. Он обнаружил, что думает о своем приемном отце Мунине, и о клоне—коммандо по имени Дов, который погиб на тренировке по вине Скираты. Эта боль сделала его эй'хан особенно горьким.
— Этот корабль получает имя «Эй'хан» отныне и навсегда.
— Гаи бе'бик ме'сен Эй'хан мег адэ партаили дарасуум. — повторил Ордо на мэндо'а. — Ойа мэндо!
«Прости, Дов. Надеюсь, ты обрел жизнь вечную, как истинный мандалорианин, или мести всей галактики будет мало для меня».
